Скелет в расцвете лет

От нечего делать я принялась анализировать полученную информацию:

– Значит, вы тут собирались мужской компанией, ели мох и секретничали, при этом первый отец об этом знать не должен? Ну-ну, это попахивает каким-то грязным дельцем.

– Мамуля так и говорила: главное, чтобы Дарина не прознала, вмиг выведет на чистую воду, – заныл вконец деморализованный моей дедукцией Славик.

– И мамуля с вами?

Славик вздохнул и кивком подтвердил: именно так и было.

– Ну, знаете… Опять ваши эти штучки! Вы тут что, коллективно с меня снимали венец безбрачия? Или ты мне сейчас же рассказываешь, что вы затеяли, или я ухожу.

– Куда? – удивился Славик, потому как идти куда-то в темнеющий лес одной – перспектива та еще.

– Да хоть куда! – разозлилась я и демонстративно зашагала в другую сторону. Туда, где обитали большая лапа и большая пасть.

– Дарина, иди к машине, – не выдержав, позвал меня Славик, – ты хоть дорогу назад знаешь?

– А ты тут вообще хоть какую-то дорогу видишь? – засмеялась я, намеренно ускоряясь.

Конечно, ожидала, что Славка начнет звать меня назад, но он только причитал, что я режу его без ножа. Заткнув уши, я громко запела про лесного оленя, который мог бы умчать меня куда-то вдаль. Чего ему стоит?

Когда я отошла уже на приличное расстояние, распугав пением всех больших лап в округе, то поняла, что мой шантаж не сработал. И решила не заниматься ерундой, а включить навигатор и топать к машине. И вдруг обнаружила, что связь здесь не ловит. А еще батарейка, как обычно, была на исходе.

Я развернулась и кинулась назад. Через пять минут я уже не сомневалась: не туда я иду. Сосны стояли сплошной стеной, а сама дорога становилась все уже. И шума трассы совсем не было слышно. Я решила не дурить и воззвала к Славику, тем более стало стремительно темнеть. Голос прозвучал гулко и тревожно, никто не отозвался.

На обратном пути мне вдруг попалась какая-то причудливая коряга, а я поняла, что до этого она мне не попадалась. Минут через пять, кажется, я вышла на знакомую полянку, но тут дорога расходилась уже в две стороны. Я несколько раз неуверенно позвала Славика и прислушалась. Теплилась робкая надежда уловить звук машин и понять, в какой стороне шоссе. Но ответом мне была тишина. Почему-то мне стало не по себе, словно лес таил в себе скрытую угрозу.

Теперь я все время оглядывалась, будто ожидала, что вот-вот со мной произойдет что-то жуткое. Наверное, разговоры Славика про дикого зверя ввели меня в панику. Вспомнив про этого засранца, я разозлилась и немного отвлеклась на мысли о неминуемой каре, которая его настигнет. Но и страх не прошел бесследно.

В какую сторону идти? Обычно я бы свернула направо, но теперь почему-то решила идти налево. Ветер раскачивал деревья, а под ногами хрустели сухие ветки.

Меж тем темнело очень быстро. Небо в просвете сосен еще серело, но внизу уже расстелилась удручающая мгла. Примерно через полчаса мне стало казаться, что я хожу по кругу. Связи все не было, ветер усилился, и стало еще холоднее.

Я запретила себе бояться и для пущей уверенности заговорила с собой вслух:

– Господи, ну что за фигня! Как можно заблудиться в нескольких метрах от дороги? В конце концов, где-то здесь папина стройка. А папа говорил, что тут неподалеку есть дома. Ну уж один дом должен быть точно, раз папа с каким-то там расстоянием до соседей заморочился.

И тут, точно в ответ на мои мысли, впереди между деревьями мелькнул свет. То и дело спотыкаясь, я кинулась вперед, отчаянно и бестолково размахивая руками.

Огонек вывел меня к вполне сносной дороге, и я могла надеяться, что только что по ней проехала машина. Возможно, это паршивец Славик ищет меня. Я тут же потянулась за телефоном в надежде на связь. Перед этим я его отключила, чтобы экономить заряд. И вот теперь включила. Ура! Три палочки. Но не успела я набрать номер Славика, как батарейка предательски пискнула и бесповоротно умерла. Я поклялась, что следующий раз не поддамся на рекламу и куплю себе телефон, который долго не разряжается. Если такие, конечно, существуют.

Плутать в лесу больше не имело смысла, эта дорога в любом случае должна была вывести меня к жилью или к шоссе.

Слегка расслабившись, я настроилась на философский лад. Но неожиданно впереди снова мелькнул огонек, уже не похожий на огни машины. Ускорившись, через пару минут я едва не врезалась с разбега в забор. Высокий деревянный забор с металлическими столбиками. В темноте я его не сразу увидела.

С облегчением вздохнув, я побрела искать ворота. В конце концов, если здесь есть люди, я смогу позвонить. Славик меня заберет, и я наконец попаду домой. Толкнув скрипучую деревянную калитку, я увидела красивый двухэтажный дом в стиле шале. Но не красота занимала сейчас мои мысли: в окне первого этажа горел свет. Возле ворот под навесом стоял внедорожник.

Я быстро огляделась и подумала, что беспокоить людей в поздний час не совсем вежливо. Сейчас время уверенно подбиралось к восьми вечера, и что делают современные люди в лесу в будний день? Впрочем, выбора у меня не было, и я позвонила. Сначала в доме было тихо, потом послышались шаги.

Наконец дверь приоткрылась. На пороге стоял молодой мужчина в светлом джемпере и джинсах. В свете, падающем из комнаты, я неплохо рассмотрела его лицо. И если поначалу в моей голове бродили нехорошие мысли – вечер, лес, одинокая девушка в поисках приключений, – то сейчас я успокоилась. Парень выглядел на редкость интеллигентно: симпатичный, легкая щетина, очки в тонкой оправе. Вполне себе достойный экземпляр, если бы не одно «но»: я сразу наметанным взглядом одинокой девушки заметила на его правой руке обручальное кольцо.

Пока я рассказывала, что со мной приключилось, он задумчиво меня разглядывал, после чего, спохватившись, предложил войти.

Внутри, как, впрочем, и снаружи, дом вовсе не был похож на избушку лесника: чувствовалась рука дизайнера, да и отделка недешевая. Чего стоил только белый пушистый ковер у камина в гостиной. Хотя было видно, что обстановку делали лет пять-шесть назад. Сейчас такие вензеля уже были не в моде. Дальше прихожей проходить я не рискнула.

– Мне бы только позвонить, я была с другом, но мы разминулись, – извинилась я за свое вторжение.

Мужчина, понимающе кивнув, протянул мне телефон и даже предложил чай.

– Что вы, неудобно…

Славик, услышав в трубке мой голос, от радости чуть не описался. Так он сам заявил. По крайней мере, вздох облегчения, изданный приятелем, по силе напоминал пар, выпущенный мощнейшим паровозом. Потому как он уже отчаялся меня найти и был готов вызывать спасателей.

– Тут до дороги совсем близко, я подвезу, – подумав, заявил хозяин. – Скажите приятелю, чтобы ждал у шоссе. Там еще санаторий какой-то строят. Или гостиницу? Не важно, он поймет.

Мужчина вывел меня из дома и усадил в свою машину. Я обратила внимание, что слева от дома кто-то недавно палил костер, в темноте виднелись тлеющие головешки.

– Вы тут, наверное, шашлыки жарили? Извините, отвлекла вас от отдыха.

– Люди должны помогать друг другу.

– Спасибо. Постоянно живете в этом доме? Просто здесь так… жутко, что ли. Нет, днем, конечно, очень красиво. И воздух. Но ночью… Я бы не смогла жить в лесу. Ничего, что я спрашиваю?

От неловкости я болтала всякую ерунду, даже забыв поинтересоваться именем моего благодетеля.

– Ничего, – улыбнулся он. – Мы живем в центре, а здесь так, для души: немного садовничаю, вот деревья на зиму подрезал. Я астматик, поэтому свежий воздух мне жизненно необходим. А еще приезжаю сюда, когда надо что-то обдумать, побыть наедине с собой. Вот как сегодня. Жена не особенно любит этот дом, поэтому я почти всегда бываю тут один.

Мы тронулись и уже выезжали за ворота, когда я напоследок глянула на спасительный дом. И тут заметила, как в окне первого этажа слегка колыхнулась занавеска. Фары отразились в стеклах, выхватив из темноты чей-то силуэт. Из-за занавески осторожно выглядывал мужчина в толстовке с капюшоном. Почему-то я почувствовала, что он не желает быть замеченным, и чуть было не задала вопрос своему спасителю. Но вовремя одернула себя.

Мужчина заявил, что приехал сюда один, чтобы думу думать, но в доме явно есть кто-то еще. Тут же закрались непрошеные мысли об ориентации хозяина. Но он же женат? Хотя кого это сейчас останавливает. Как по мне, так толерантность у нас в мире даже зашкаливает. Я давно твержу Славику, поддерживающему гей-парады, что скоро придется защищать права натуралов. Потому что мы уже – вид вымирающий.

«Да нет, наверное, это его приятель. Но он вел себя так, словно один в доме. Ну и что? Зачем ему отчитываться мне, с кем и когда он проводит время?»

Решив не забивать мозги глупостями, я выбросила из головы странного мужчину. Мы немного поболтали о пользе свежего воздуха и погоде. И уже вплотную подъехали к машине Славика. Мой спаситель даже вышел и открыл дверь, чтобы помочь мне выбраться.

Я полезла в сумочку, хотела достать свою визитку: вдруг человеку понадобится помощь с организацией мероприятия. Как он там сказал? Надо помогать людям. Пока я копалась, выворачивая наизнанку подкладку, мужчина, видимо, решил, что я хочу с ним расплатиться, и замахал руками.

– Ничего не надо, вы меня как раз отвлекли от неприятных мыслей. Так что мы квиты.

– Всего доброго, и еще раз спасибо, – вздохнула я, выбираясь из тепла машины, в которой так приятно и ненавязчиво играла классическая музыка. Кажется, что-то из Моцарта.

Настроения болтать со Славиком не было, и в машине я демонстративно отвернулась к окну. Зато приятель, который хорошо рассмотрел моего благодетеля, затарахтел как заведенный:

– Где ты его подцепила? Это же владелец того дома!

– Что значит «подцепила»? Он что, венерическая болезнь? И какого это «того» дома? – вредничала я, хотя уже стала кое-что понимать.

– Ну, того… который папе № 2 мешает договориться с этим, как его? Ну, барсуком!

– Погоди, так ты тоже в курсе этой печальной истории?

– Ну, я помогаю семье по мере сил, – уклончиво ответил приятель, а я только рукой махнула. Почему-то Славик упорно хотел зайти в мою семью, пусть даже и не совсем традиционным способом. Коза ностра, блин!

Силы меня покинули, и я молча откинулась на спинку, предварительно ткнув телефон на зарядку. Когда тот включился, мне пришло три сообщения подряд. Алена уточняла, все ли в порядке с полянкой, и просила позвонить ей, когда освобожусь. Но я решила отложить это на потом. Тем более из вредности я не хотела спрашивать Славика о полянке. Нашел ли?

Второе сообщение было от мамули. Оно было очень лаконичным: «Деньги на телефоне, увы…» Ясно, нужно кинуть ей на счет. Европейская пташка все не привыкнет к нашим суровым реалиям.

И третий месседж я получила от папы № 3. В отсутствие Дуськи он баловался картами Таро и как раз на днях обещал сделать расклад на меня. Теперь папа скинул мне парочку фоток расклада и сообщал, что мне выпала карта Справедливость.

– Что это значит? – показала я карту Славику.

– Она означает, что можно ссылаться на высшую справедливость, так как каждому воздастся по его делам, – деловито пояснил Славик, который в последнее время тоже часто виделся с папой № 3. И даже, как оказалось, ел с ним мох.

– Ага. Я уже нашла в интернете. Справедливость в Таро также предвещает проблемы с законом, судебную тяжбу или любой открытый конфликт. Преодолеть такую ситуацию удастся не сразу, но сам аркан намекает на то, что гадающему помогут спокойствие и методичность, – зачитала я и отложила телефон в сторону, решив, что проблемы с законом мне уж точно не грозят.

Налоговая проверка у нас уже была. Аренду платим исправно. Даже конкурентам из агентства «Пир духа» не заказываем киллера, а боремся с ними легальным путем. Просто карты Таро – это не мое. Рано радовалась…

Глава 4

На следующий день Славик опоздал на работу. Ничего такого, подобное за ним водилось часто. В этот раз он даже что-то написал мне про зубного врача, к которому у него был заказан талончик.

Обычно Славик заполнял болтовней все свободное от работы время. А вот сегодня я от нечего делать включила радио. Пока пила утренний кофе.

Начались новости, но слушала я их вполуха, размышляя о своем. И только когда слух выхватил из общего потока слов название поселка, неподалеку от которого мы вчера были, я сделала погромче.

– Сообщение о пожаре поступило на пульт дежурного в спасательное ведомство вчера в 21:32. Сторож, работавший на стройке, вызвал пожарную службу. Строение дома было частично деревянное, поэтому пожар быстро распространился по всей площади. На момент прибытия первого подразделения пожарной охраны уже происходило открытое горение большей половины дома. Пожар удалось локализовать, но хозяин дома погиб. На диване у окна первого этажа спасатели обнаружили обгоревшие останки мужчины.

Тут голос диктора прервался, включили репортаж с места событий. Вещал какой-то эксперт, имени которого я не разобрала:

«Наибольшие термические повреждения были расположены у стены, где располагался диван, в жилой комнате. По всей видимости, погибший спал, а проснувшись, возможно, пытался покинуть свое жилище через окно, но уже не смог этого сделать…»

Несколько минут я пыталась переварить услышанное, и только тогда до меня стало доходить: похоже, речь идет о том самом доме, в котором я вчера побывала. Этот милый мужчина… сгорел?

Открытие это меня так поразило, что я стала наяривать Славику, позабыв про его зубного. Трубку тот не взял. Я полезла читать новости, но там тоже не нашла ничего нового. От волнения меня прямо-таки распирало, и я решила позвонить хотя бы Алене. Мы частенько с ней болтали и сплетничали, обсуждая всякую всячину. А тут такое…

Но и здесь меня ждал облом. Мобильный был недоступен. Но и это меня не остановило, я набрала домашний номер. Трубку взяла ее домработница, я пару раз разговаривала с ней, оттого сейчас сразу узнала. Сегодня голос у пожилой женщины был гнусавый и встревоженный:

– Алена Игоревна не может подойти. Скорая приезжала, ей укол сделали. Спит.

– Что случилось? – встревожилась я, уже позвоночником ощущая тревогу. Да что там – нарастающую панику.

– А, вы не в курсе… Это же Дарина, да? Ой, не знаю, как и сказать. Сегодня телефон разрывается. Горе у нас какое, Вадим Николаевич вчера погиб, – домработница заговорила полушепотом, а в конце тихо заплакала.

– Погиб… Как погиб? Когда?

Я сыпала бессмысленными вопросами, причем раздражала саму себя, но ничего поделать не могла. Когда случается подобное, всегда надеешься, что это недоразумение, сон, дурная шутка, в конце концов…

– Новости наши смотрели? И по радио… Дом ихний сгорел! Полыхало там, аж на окраине города видно было. И зачем он туда поехал…

Тут уже я сложила дважды два и стала кое-что понимать.

– Так, стоп. Кто поехал? Куда? Алена как? Я сейчас приеду!

– Может, не надо? Врач велел сегодня ее не тревожить, она после опознания сама не своя. Тут двоюродная сестра Вадима только что приехала. Я сама ей позвонила. Растерялась сильно. Не знаю, может, не надо было лезть… Если лучше не станет, Алену обещали в больницу забрать. Надо, чтобы под присмотром, а я уезжаю.

– Как же так…

– Я тут пока побуду, сегодня покараулю Аленушку. А с завтрашнего дня у меня отпуск, сама Алена меня выпроводила. Заботливая она: вы, говорит, и не отдыхали в этом году. А я ей говорю: вы бы сами отдохнуть съездили, молодые еще. Так она мне: бизнес без хозяйского глаза – верный путь к банкротству. Вадим Николаевич днями на работе пропадал, вот здоровье и дало сбой.

– Но он же погиб в пожаре. При чем тут здоровье?

– Ну, так ясно же все. Он чего заживо сгорел? Снотворное выпил, отоспаться хотел. В машине как раз нашли упаковку таблеток, початую уже. У него же астма была, лекарства последнее время пил. Вот лекарство со снотворным, наверное, дало такой эффект.

– Я не знала, что у него были проблемы со здоровьем.

– А как же? Какой богатый человек без проблем-то? В городе у него бессонница была постоянно, я слышала. Вот он Аленке сказал, что в командировку. А сам за город, чтобы ее не тревожить. Заснул, а с костром какая-то беда. Он вроде ветки палил. А может, и с проводкой. Горят дома, у моей снохи так отец сгорел. Заснул пьяный – и все. Аленка сказала, выяснять будут. Был человек – нет человека.

– Пожалуйста, попросите Алену мне позвонить, – пробормотала я.

– Как проснется, я скажу, чтобы мобильный включила.

Она опять заплакала, шумно сморкаясь, а я, пробормотав: «Я перезвоню», отключилась. Работать я, естественно, уже не могла, все валилось из рук. Оставив дела на заместительницу Верку, я написала Славику СМС и вернулась домой.

Еще пару раз бестолково позвонила Алене, но трубку никто не брал. Родная квартира вдруг показалась чужой и негостеприимной. Мамуля как раз уехала к подруге за город, а я бы сейчас не отказалась от дружеского плеча.

К счастью, примерно через час ко мне заявился Славик с распухшей щекой. И сразу принялся оправдываться за прогул работы.

– Наш гуру сказал, у настоящего мачо все должно быть идеально. В какую дырку ни загляни. А у меня кариес на четверках. Пришлось пострадать. А там еще и зуб мудрости врачу не понравился. Короче, я теперь с такой вот красотой буду…

Тут он осекся, заметив мое бледное лицо.

– А у тебя что-то случилось? Написала: «Срочно приезжай». Я думал, мамуля опять соседей затопила или микроволновка взорвалась. Как в тот раз… Ой, я забыл. Это мамулин секрет. Мы тогда оперативно такую же купили…

– Славик, помнишь вчерашнего мужчину? Ну, который меня подвез?

– Еще бы. Деревянный дом, папина заноза в заднице?

– Короче, это муж Алены, и вчера он сгорел!

– Как так? Етицкая богомышь! Да ну на фиг…

Славик плюхнулся на банкетку в коридоре, машинально полез за телефоном и принялся что-то искать. Наверное, просматривал новости.

– Точно… Надо папе сообщить!

– А папа тут при чем?

– Ну как же? Это же его проблемный сосед. Да и рядом все расположено, как бы не задело. Хотя папа, поди, и так в курсе. А в новостях не уточнили, это поджог был или оно само? Ой, как бы не хлебнуть нам теперь лиха.

– Да почему хлебнуть-то? – не поняла я, а потом поняла и испугалась. Нет, я же не могу в здравом уме подумать, что папа № 2 причастен к поджогу дома Вадима? Или могу?

Папа № 2 в 90-е, поди, еще и кардинальнее вопросы решал. И если Вадим не хотел идти на уступки, люди папы могли ускорить решение проблемы. Тем более никто не знал, что Вадим может оказаться в доме. По времени выходит, что после того, как он подвез меня к дороге, и до того, как пожарные потушили дом, прошло часа полтора. Мог он за это время выпить снотворное и уснуть? Вполне. Загнал машину в гараж, закрылся и отдыхал в одиночестве.

И тут меня словно тряхнуло: в доме же был мужчина! Как я могла упустить это из виду?

Выхватив у растерянного Славика телефон, я принялась еще раз просматривать новости, но никаких упоминаний о еще одном пострадавшем не нашла.

Славик, узнав причину моего волнения, задумался:

– Приятель, говоришь? Хорош приятель, если о своем присутствии в доме умолчал. А что, если он его и укокошил?

– Надо будет все рассказать Алене! Когда ей станет лучше. Только сначала у папы № 1 поспрашиваю, как и что. Как считаешь?

– Я же чего и приехал… Думал, вы хотите подарок к папиному юбилею выбрать. Все в силе? Ты даже не заметила, что я специально по этому поводу после зубного заскочил в парикмахерскую и сделал сэссон.

– Какую еще сэсу?

– Ну, подиумную стрижку, сэссон. Ее назвали в честь создателя, британского парикмахера и стилиста Видала Сэссуна.

Я критически оглядела Славика, но не нашла в его облике существенных изменений:

– Думала, эту прическу ты сделал в честь посла из Ивана Васильевича. Ну, помнишь, того, с медальоном? Под горшок.

Славик недовольно скривился и поспешил прильнуть к зеркалу, а я пожалела о своем красноречии. Ну что мне стоило соврать? У папы № 1 через два дня действительно должен быть юбилей. С коллегами по работе он собирался отметить это событие в ресторане. А нас, близких, звал к себе домой, посидеть тихо, по-семейному.

– Подарок папе мы уже купили, и на твою долю тоже, – вздохнула я, ненадолго отвлекшись от темы пожара. – Он давно хотел новый телефон.

– Жаль, а я такую чудесную бронзовую лошадь ему приглядел в комиссионке, закачаешься!

– Как у Боровских в «Служебном романе»?

– В сто раз лучше. Ладно, давай так. Я поеду к папе № 2, разузнаю, что к чему, потом отзвонюсь. Подумаем, стоит ли соваться. Знаешь, как папа № 2 говорит?

– Знаю, Шурочка, – огрызнулась я. – Не суйся, куда не просят.

– Золотые слова, товарищ Новосельцев!

Славик, отсалютовав, отчалил. Не придумав ничего лучшего, я напилась валерьянки, потом чаю, прочитала две главы нового модного романа с пометкой «выбор читателей» и, ворча на даром убитое время (выбор был так себе), улеглась спать пораньше.

Конечно, уснуть я не могла, потому что все размышляла о превратностях судьбы. И о том, как неожиданно эта самая судьба свела меня с мужем Алены как раз накануне его смерти. В знаки и совпадения я скорее верила, чем нет. И сейчас пыталась додумать, с какой такой целью была послана в тот лес и в тот дом. Не зря меня терзали нехорошие предчувствия, стоило мне вчера ступить на лесную тропинку.

Разумеется, мужа Алены я не узнала, так как раньше никогда не видела вблизи. Иногда он забирал подругу после фитнеса, как-то раз – из бара, где мы с ней засиделись допоздна. Но обычно мы ограничивались кивком издалека. Чаще – в темноте. Дома у Алены я была несколько раз, но в спальню или кабинет, где чаще всего стоят фото, не поднималась.

Может, просто не присматривалась? Естественно, Вадим в такие моменты либо был в командировке, либо работал. Я даже подумала, что Алена специально не хочет знакомить меня с мужем. Впрочем, это частый «заскок» молодых жен. Может, она его ревновала? Хотя какая сейчас разница…

Судя по словам домработницы, сама Алена не понимала, что ее Вадим делал в лесу. Ей он сказал, что едет на деловые переговоры в другой город. Возможно, домработница права: он хотел отдохнуть в тишине, выспаться, поэтому и отправился за город, не уведомив жену.

Глава 5

Утром я первым делом позвонила Алене домой, уточнила у домработницы, что она уже не спит, и поехала к подруге.

Дом был большим, обшитым выкрашенными в темный цвет досками. Что-то от американского колониального стиля просматривалось в его архитектуре: широкие балконы, прямоугольные светлые окна. Ворота тонули в густых зарослях старого кустарника: они огибали дом и создавали дополнительный защитный экран от посторонних глаз. Когда я первый раз увидела особняк Алены, подумала, что они приобрели его у какого-то состоятельного человека. Было заметно, что дом очень дорогой, но не новый. Да и этот район, располагавшийся возле леса, был довольно старым.

Машину я оставила на гравийной подъездной дорожке. Двери мне открыла все та же домработница. Вид имела замученный и даже слегка напуганный: мешки под глазами, видно, что совсем не спала.

– Говорят, там и опознавать было нечего, – шепнула она мне, пока я раздевалась. – Ой, горе…

– Родственников много будет?

– Какое там… Отца у Вадима давно не было, мать одна растила. И та, говорили, умерла, когда он еще студентом был. Остальные дальние родственники явятся только на похороны. Тут к Алене еще приятельницы с работы пришли, хорошие девчонки. Волнуются.

Никого из присутствующих я не знала, потому зашла в комнату и растерянно кивнула.

Аленка забилась в угол дивана и дрожала, будто от озноба. Горе, нежданное и от этого еще более сильное, казалось, покрыло ее лицо, разом лишив его естественной красоты.

Я быстро огляделась. Полноватая женщина лет сорока в вязаной кофте нервно расхаживала по комнате, время от времени останавливалась перед кем-то и глядела растерянно, словно не понимая, по какому поводу мы здесь собрались.

Молодые симпатичные девушки – рыжая и брюнетка с короткой челкой, судя по всему, с работы Алены. Обе сидели, сложа руки на коленках, и словно старались не дышать. Мой приход их явно обрадовал: вроде как под благовидным предлогом можно было смыться покурить на улицу.

Алена, повернувшись на шум, кинулась мне на шею. И принялась рыдать так, что сердце мое разрывалось. К несчастью, в наше время смерть даже молодого человека не такая уж редкость. Но поверить в то, что беда приключилась с мужем подруги, упорно не хотелось.

Громко высморкавшись в поданный сестрой Вадима платок, Алена уставилась в одну точку перед собой:

– Спасибо друзьям Вадима, они взяли на себя все хлопоты с похоронами. Завтра… Ты же будешь, да?

Заверив ее в своей поддержке, я уложила подругу на диван, накрыла пледом и отправилась на кухню за чаем.