Падение летающего города 2. Путь воина

Максим Лагно

Падение летающего города 2. Путь воина

1. Гряземесы и нелегалы

Заросли сухих кустов зашевелились. Кончик копья с голубым древком раздвинул ветки. В просвете появилось лицо небесного стражника Илиина, закрытое прозрачным забралом шлема.

Я сунул руку за спину и взялся за мочи-ку. Я так и носил её на спине, как это придумал старец Танэ Пахау. Оружие хранилось в стильном футляре из кожи и дерева, который держался на широком кожаном ремне, наискось опоясывающем моё тело. К лицевой части ремня пришиты петли, на которых висели шкатулки с золотыми гранями и кристаллами озарений.

Илиин поднял забрало и утёр с лица пот.

На небе – ни облачка. Яростное солнце палило нещадно. В кустах, где мы устроили засаду, душно, как в сауне. Нет даже холодного ветра, который обычно прошивал улицы Дивии. Ведь сейчас летающая твердь никуда не летела.

– Чё, мальцы? – пропыхтел Илиин, падая на сухую траву рядом со мной. – Чё там?

Хаки Энгатти едва не подскочил и не вытянулся по струнке, но, вспомнив, что мы – в засаде, зашептал:

– Всё то же самое, самый старший. Грязные негодяи снарядили акраб свежими кристаллами и провизией для дальнего полёта. Они кого-то ждут.

– И мы подождём. Помните, мы должны поймать гряземесов с поличным. Иначе Прямой Путь не сможет составить для них безоговорочное Обвинение.

Я кивнул, а Хаки преувеличенно напрягся, изображая решимость изловить всех гряземесов на летающей тверди.

Илиин шумно втянул носом воздух:

– Та-а-ак-ак, мальцы, ну-ка, понюхайте. Чуете?

Я и Хаки шумно засопели, пытаясь унюхать что-то. Запахи пропечённой солнцем травы, пота и нагретой кожи футляра с моей мочи-кой. Ещё пахло жареным мясом, которое я принёс с собой вчера.

– Мясом пахнет, – выдал наконец Хаки. – Самиран отлично умеет его готовить.

– Эх вы, «мясом», – передразнил Илиин. – Да вы тут обмочили все кусты, издалека воняет. Запомните, мальцы, именно запах испражнений и выдаёт расположение засады.

– Но мы тут давно, – жалобно сказал Хаки. – Куда же нам ходить по нужным делам?

– Никуда не ходить, – устрашающе ответил Илиин. – Настоящий воин удерживает в себе все нечистоты ровно столько, сколько ему прикажет самый старший.

– Даже если целый день? – спросил Хаки.

– Даже если целых десять дней. Запомните, мальцы: при основании длительной засады необходимо предусмотреть отхожее место. А так же предусмотреть возможность посещать это место без риска выдать себя врагу. Поэтому лучше всего выкопать ямку, сделать все дела и закопать. Но даже это не спасёт вас, если в отряде противника будет «дикий нюхач».

– Кто это? – спросил я.

– Вы ещё не знаете о них, так как не ходили с небесными воинами на войну с низкими. Низкие берут в свои отряды диких людей, которые обладают звериным нюхом. Они унюхают ваши нечистоты издалека, даже если вы их зароете глубоко в землю.

Илиин достал из своей сумки деревянный кувшин, заткнутый каменной пробкой:

– Вот вам ещё одна военная хитрость – берите с собой в засаду отхожий сосуд. Внутрь него натолкайте ароматных цветков ман-ги или налейте ароматного масла, хотя оно дороже. В этот сосуд и направляйте струю, когда возникнет надобность. Ароматы скроют ваш запах от дикого нюхача.

– А если я хочу не струю, а нечто большее? – спросил Хаки.

– Вот вам, мальцы, ещё одна военная хитрость – не жрите во время засады. Особенно – мясо. Тогда и не придётся искать место, где бы навалить кучу.

Хаки печально оглядел кусты – кажется, именно кучу он и хотел навалить в ближайшее время. Но теперь испугался дикого нюхача.

– Не бойся, – ободрил его Илиин. – Иди смело. Гряземесы, которых мы стережём, беспечны и неосмотрительны. Они даже не выставили стражников вокруг своего лагеря.

Я кивнул:

– Спасибо за науку об отхожих местах учитель Илиин.

Илиин погрозил кулаком:

– Ты думаешь я не ловлю насмешку в твоих словах? Хочешь снова получить этим кулаком в нос?

Я замотал головой.

– То-то же. Ладно, стерегите дальше. Думаю, скоро начнётся.

Илиин снова раздвинул ветки кустов древком копья и уполз, дабы передать свою туалетную мудрость и сортирный юмор другим молодым воинам.

Я и Хаки переглянулись.

– Я даже перехотел, – признался мой друг. – А ты, Самиран, и правда, не приноси на засады своё жареное мясо. Оно такое вкусное, что я не могу не сожрать его.

– Скоро открою едальню, – ответил я, – и буду обменивать приготовленное мною мясо на золотые грани. Это положит конец бесплатным угощениям.

Тут Хаки всучил мне своё копьё:

– Подержи, я сейчас…

И быстро пополз сквозь кусты, на ходу срывая большие листья.

– Не забудь выкопать ямку, – шепнул я вслед.

✦ ✦ ✦

Мы находились на одном из больших пустырей Восьмого Кольца. Впереди, дрожа в солнечном мареве, возвышалась стена Седьмого Кольца. Её тень, к сожалению, ещё не добралась до наших кустов, поэтому солнце жгло сквозь сухие ветки.

Левую часть пустыря ограничивали заросли таких же высохших кустов и деревьев, поливкой которых почему-то пренебрегло ведомство папы Самирана. За ними желтели стены каких-то строений. Справа – тянулись длинные деревянные бараки заброшенных складов. А позади нас, за чертой зелёного леса блестели под солнцем лужи настоящего болота.

Когда-то тут «треснули водяные сосуды Нутра Дивии». Говоря русским языком – прорвало водопровод. Вода вымыла часть земли. Прорванные водяные сосуды перекрыли работники сословия Поддерживающих Твердь, но осушать болото не стали, поэтому оно обновлялось после каждого дождя или шторма.

От папы Самирана я многое узнал о сословии Поддерживающих Твердь. Несмотря на витиеватое название, для меня они были всего лишь коммунальными службами Дивии. И как все коммунальные службы всех городов из моего времени, они не спешили устранять неполадки, которые не мешали жителям. Это болото будет блестеть под солнцем до тех пор, пока владельцы пустыря не обратятся к Поддерживающим Твердь с требованием навести порядок.

А владельцы не спешили.

Почти половину поколения тому назад род Киналла то ли выкупил, то ли отвоевал эту землю у конкурентов. И сдал в аренду сразу нескольким родам из сословия Воздвигающих Стены (то есть – строителям и архитекторам). Они воздвигли здесь склады для хранения небесных камней, обычных камней, стекла, древесины и прочих стройматериалов. То было время очередного строительного бума, вызванного спросом на более просторные и красивые дома в Шестом Кольце. Бум кончился, и сословие строителей переместило склады и их содержимое в другие Кольца. Пустырь и несколько брошенных сараев стали идеальной локацией для перевалочного пункта контрабандистов. В частности тех, которые доставляли на Дивию нелегалов из Низких Царств.

Эта засада – наше первое настоящее дело в качестве подручных небесной стражи. Все ученики Дом Опыта, выбравшие Путь воина, проходили что-то вроде практики, во время которой наблюдали за работой настоящих воинов и тем, как они применяли боевые озарения.

Заодно мы учились основам юриспруденции. Просто изловить преступника недостаточно. Надо ещё правильно составить Обвинение для Прямого Пути. То есть сделать так, чтобы Правда, подкреплённая высоким Моральным Правом обвинённого, не противостояла фактам Обвинения.

Вся эта канитель Обвинения и Правды была мне не понятна, даже после разъяснений опытных небесных стражников. Более того, мне показалось, что они и сами не понимали, как это работало, а просто выполняли то, что придумали задолго до них.

Прислушиваясь, как Хаки пыхтел в кустах, выкапывая ямку для будущего туалета, я поглядывал на акраб подозреваемых.

Они действительно вели себя беспечно: большой деревянный акраб, предназначенный для перевозки слуг и служанок, стоял прямо в центре пустыря, не укрытый ветками или хотя бы той маскировочной сеткой, которой накрывали свои экипажи другие контрабандисты.

Сами преступники развалились в тени акраба. Одни ели или спали, накрыв лица платками. Остальные играли в «Двенадцать Озарений» – настольную игру, в которой нужно передвигать плитки с иероглифами озарений по полю, похожему на шахматное. Игра это популярна среди дивианцев, в неё часто играли и в казарме, и в Доме Опыта, и просто на улицах Дивии. Я пока что не до конца понимал её правила, поэтому играл плохо.

Дозорный был всего один. Сидел на крыше акраба, прикрывшись от солнца квадратным плоским зонтиком. Но и он чаще поглядывал на игровую доску, чем на окрестности.

Я утёр пот и зевнул.

Моё внимание вдруг привлекло пятнышко в небе. Мы сидели в засаде всю ночь и половину дня, поэтому привыкли видеть акрабы, пролетавшие мимо по своим делам. Но этот развернулся и явно направился к пустырю. Кажется, я заметил его раньше дозорного!

Контрабандисты наконец тоже увидели. Бросив игру и коробочки с едой, схватились за копья, ножи и мочи-ки. А дозорный на крыше расправил за спиной треугольные «Крылья Ветра». Они оказались невиданного сиреневого оттенка.

Обычно все «Крылья Ветра», которые я встречал, были белыми или полупрозрачными. Отличались лишь структурой: у одних – треугольная сеточка, у других – шестигранная, у третьих состояла из сегментов хаотичного размера. У дозорного же крылья оказались не только сиреневого цвета, но и непрозрачные.

Продолжая держать над головой квадратный зонтик, дозорный взлетел на двадцать метров и завис, осматриваясь.

Я пригнулся и вжался в траву. С такой высоты нашу засаду можно обнаружить. И тем более – увидеть сидевшего на корточках Хаки.

– Хаки, – зашипел я в его сторону. – Началось… Скорее сюда.

✦ ✦ ✦

Прибывший акраб – тоже пассажирский. Вдоль его бортов висели огромные тюки, корзины и сундуки. На крыше громоздилась пирамида из огромных ящиков и кувшинов размером в человеческий рост, и множества другого хлама, перевязанного верёвками.

При таком явном перегрузе, акраб летел довольно быстро, хотя страшно покачивался словно вот-вот опрокинется пирамидой хлама книзу. В закрытых узорчатыми решётками окнах теснились лица пассажиров, особенно много оказалось детских.

– Вот она, грязь мерзкая, – прошептал за моей спиной Хаки. – Я бы вообще сжёг всех их, не давая коснуться нашей тверди.

– И детей?

– Детей в первую очередь. Грязный помёт не должен жить на славной Дивии.

Я промолчал. Уже привык к тому, что все воины ненавидели низких, при этом не могли толком объяснить – за что.

Развернувшись к нам бортом, акраб медленно опустился рядом с первым акрабом. Часть контрабандистов начала снимать с борта тюки и перекладывать в первый акраб. Остальные открыли широкие двери выпустили из акраба толпу низких жителей.

Женщины прижимали к себе детей. Мужчины настороженно оглядывались. Некоторые нелегалы упали на колени и начали целовать траву.

– Ну же, – азартно прошептал Хаки. – Почему старшие медлят?

Словно послушавшись Хаки, небесные стражи начали атаку. Трое выскочили из ближайшего сарая. Ещё трое примчались со стороны болота. Остальные поодиночке сбежались со всех направлений.

Небесные менты Дивии не ограничены многочисленными правилами и регуляциями ментов моего времени. Им не было нужды выкрикивать: «Небесная стража славной Дивии! Вы арестованы!». Тем более им не надо было делать предупредительные выстрелы.

Небесные менты налетели молча и молниеносно – несколько контрабандистов сразу же оказались на земле, придавленные коленями и копьями. Один из ментов быстро прикоснулся к ним, окутывая их тела «Подавлением Света». Эти контрабандисты были самыми опасными в банде, поэтому их нейтрализовали первыми.

На остальных преступников – быстрыми, отработанными движениями – нацепили вязки, те самые верёвки с кольцами, которые каждый небесный мент носил на поясе.

Нелегалы испуганно зарыдали. Мужчины достали откуда-то кривые, ржавые мечи и приготовились защищаться. Кстати, на Дивии никто не носил мечей. Только копья разнообразной длины, мочи-ки, палицы или топоры с широким лезвием на одной стороне и длинным шипом на другой.

Небесные стражи не обратили на нелегалов никакого внимания. Дело в том, что из контрабандного акраба вдруг вылетел огромный качок в короткой чёрной тунике. На лице его была чёрная маска с раскосыми глазами, сверкающими синим светом. Его крылья были такими размашистыми, что казались длиннее акраба! Обеими руками он сжимал рукоятку длинного топора с широченным лезвием и длинным, как кинжал, шипом на обухе.

Кажется, стражники не предвидели, что с контрабандистами окажется наёмник.

Один из небесных ментов применил «Подавление Света» – оно не произвело на качка ни малейшего эффекта. Он был или защищён каким-то другим озарением, или просто слишком силён для этого небесного стражника.

Взмахнув топором, наёмник ринулся на ближайшего к нему мента. Свист лезвия добрался даже до наших кустов. Потом по моим ушам ударил громовой удар, который сопроводил удар топора.

Оттуда, куда ударил наёмник, поднялся столб земли, но я успел увидеть, как растерянного небесного мента разорвало в клочья и разметало вместе с землёй.

Волна «Удара Грома» раскидала и стражников, и контрабандистов, и несчастных нелегалов с детьми. Один акраб перевернуло набок, придавив кого-то из контрабандистов. Он отчаянно завыл и застонал.

Даже того контрабандиста с сиреневыми крыльями, который висел в небе, унесло, как обёртку от конфеты. Выправив свой полёт, он восстановил симметричность крыльев и сделал два нерешительных круга над полем боя. Потом полетел прочь, благоразумно решив попросту скрыться от ареста.

Дело приняло неприятный оборот для небесных стражников. Обычный арест контрабандистов вдруг превратился в опасную битву с наёмником. Один такой трёхметровый гигант мог нехило потрепать отряд небесной стражи.

Илиин скомандовал своим людям отступить и перегруппироваться. В те секунды, пока наёмник, разгоняя облака пыли, взлетал, размахивая гигантским топором, как пропеллером, стражники спешно готовились к отражению его следующей атаки. У кого были щиты – окружили товарищей. Присев на корточки, те спешно вытряхнули на ладони кристаллы озарений.

Тем временем нелегалы и контрабандисты, которых ещё не успели арестовать, бросились бежать.

– Эх, уходят же! – сжал кулаки Хаки. Но тут же весело рассмеялся и поправился: – Ха-ха, уходят прямо к нам в руки!

В других кустах пустыря сидели в засаде такие же как мы, подручные, молодые воины из Дома Опыта.

Первой покинула укрытие старшая нашего отряда – Маджа Патунга, вооружённая серебристой мочи-кой. За её широкой спиной болталось копьё.

За нею кусты покинули наши соперники из отряда Эрну Кохуру, брата Вишала Кохуру, изгнанного из Дома Опыта за неуважение к учителям и драку с Гианом Атти.

В отличие от брата Эрну Кохуру был не только почтителен и вежлив с учителями, но избрал другую ветку развития воинского таланта. Он не слишком напирал на Линию Тела, занимаясь утолщением Духа. Я часто встречал его в залах со Скрижалями, где он, как и я, упорно занимался усвоением узоров озарений. Эрну Кохуру был таким же тощим и высоким, как я. Работал над тем, чтобы развивать огромную скорость перемещения, как на ногах, так и на «Крыльях Ветра». Для этого он и его товарищи по отряду ежедневно бегали долгие марафоны по всему Четвёртому Кольцу.

Его избранное оружие – два кинжала из небесного стекла, и два десятка треугольных метательных лезвий, они висели на его поясе, как патроны. Всё оружие Эрну Кохуру озарено боевыми кристаллами.

Пробежав несколько шагов, Эрну подпрыгнул и расправил «Крылья Ветра». Они у него были пока что уровня «тусклого озарения», поэтому состояли из ровной треугольной сеточки и работали не слишком долго.

Но даже на этих крыльях он обогнал Маджу Патунга и первым настиг сбегающего контрабандиста. Несколько едва заметных взмахов кинжалами и мёртвый, исполосованный десяток раз преступник, рухнул на землю. А проворный Эрну метнулся к следующему. Тут его крылья замерцали и рассыпались – озарение иссякло.

Но парень не упал, а ловко спрыгнул на землю, перекувыркнулся несколько раз и полоснул кинжалами по икрам пробегающего бандита.

Когда тот упал, поставил на него ногу, снял с пояса стеклянный штырь – ещё одно особое оружие летающих воинов – и вогнал его в плечо контрабандиста, пригвождая того к земле. Потом сорвал с пояса жертвы коробочки кристаллов, чтобы тот не смог себе помочь или вылечиться. И победоносно посмотрел на Маджу Патунга, которая всё ещё гналась за своей жертвой, размахивая мочи-кой.

– Чё сидишь? – заорал мне в лицо Хаки. – Отряд Эрну уже двоих поймал! Погнали и мы ловить низких! Мы не должны проиграть.

– Но Илиин приказал нам только смотреть…

– Дурак, что ли? – ответил Хаки. – Как мы можем смотреть, когда отряд Эрну обыгрывает нас?

Схватив копьё, Хаки выбежал из кустов. Я нехотя вынул из футляра мочи-ку и поплёлся вслед за ним.

Примерно два месяца назад я пафосно и самоуверенно объявил родителям Самирана, что избрал военное предназначение. И это – мой окончательный и бесповоротный выбор.

Некоторое время я горделиво ходил по Дому Опыта в компании с остальными будущими воинами. Пока… пока не началась настоящая военная учёба.

И всё время этой учёбы я тщательно скрывал от товарищей по отряду свою одну маленькую проблемку… я боялся воевать.

2. Толерантность и инклюзивность

Я боялся драки на озарениях. Боялся дуэлей на мочи-ках, кинжалах и копьях. Противоборства на топорах тоже опасался. Избегал даже обычных кулачных поединков, так как многие ученики использовали озарения, типа «Удара Грома» или «Удара Молнии». А мне было страшно получить удар грома и молнии в лицо. Или в живот. И вообще в любую часть тела.

Именно поэтому я всё ещё не усвоил ни одного боевого озарения, хотя прилежно изучал все их узоры.

Отсутствие усвоенных боевых озарений пока что оберегало меня от участия в дуэлях и драках «отряд на отряд», которые устраивали молодые воины.

Но больше всего я боялся того, что не смогу долго скрывать свой страх. Все воины моего отряда косо смотрели на меня. Спасало только владение легендарной мочи-кой, которую я получил в качестве вознаграждения за ущерб. Это считалось большим воинским достижением.

Но так как я за всё время учёбы не проявил ни храбрости, ни желания биться с другими учениками, то кредит уважения почти исчерпался.

А мой учитель искусства боя на мочи-ке, славный воин Урсаг из рода Намеш, недавно спросил:

– Самиран Саран, ты уверен, что военное предназначение – это твой Путь? Быть может, тебе стоит восстановить хорошие отношения со своим родом и стать лекарем в отряде?

Я помотал головой и ответил:

– Просто я хочу изучить как можно больше узоров и выбрать своё озарение. Вот выучу, потом, как начну драться…

Урсаг Намеш, словно догадываясь о моей излишней осторожности, заметил:

– Лучше отступить, пока никто не видит, чем позорно сбежать у всех на виду. Тебе пора усвоить озарение. Или покинуть наше предназначение с позором.

Я притворно оскорбился:

– Защищать Путь – это моё предназначение!

– Ну, хорошо, хорошо, – с недоверием покачал головой Урсаг Намеш.

Единственным моим успехом за эти месяцы можно считать успешное овладение наследованным озарением «Живая Молния». Я мог использовать все его особенности светлой ступени, которой я достиг благодаря благоволению.

«Живая Молния» считалась целительским озарением только из-за того, что она как бы ненадолго оживляла даже сильно раненного. Действуя как целебный электрошок, «Живая Молния» поднимала на ноги воина с переломанными ногами и заставляла его резво бежать обратно в бой. По крайней мере, мне так сказали учителя. Мне же ещё не приходилось поднимать на ноги настолько раненных. И тем более не представлял, как можно бегать на переломанных ногах?

Целебный электрошок имел дополнительные эффекты. Например, действовал превентивно. Если применить «Живую Молнию» к здоровому и полному сил воину, то на короткое время все его Линии, кроме Морального Права, упрочнялись. Члены приобретали большую гибкость, и получали некоторую степень защиты от воздействия других электрических озарений.

Таким образом, я стал кем-то вроде юнита поддержки, который подстёгивал товарищей целительными электрошоками.

И это была не самая почётная должность.

Презреннее меня считался только целитель. Но отряд Маджи Патунга ещё не обзавёлся собственным лекарем, обходясь услугами целителей со стороны.

Зато эта роль в отряде позволяла мне держаться поодаль от травмирующих тренировок или драк «отряд на отряд».

✦ ✦ ✦

Следуя за Хаки Энгатти, я привычно вызвал озарение «Живая Молния», сложил его узоры в стопку и применил к бегущей фигуре товарища.

Он дёрнулся, бодро вскрикнул, будто его окатили ледяной водой, но даже не поблагодарил за поддержку. Все воины отряда Маджи Патунга считали себя достаточно сильными для того, чтобы обойтись без моей «Живой Молнии».

Мимо меня пробежал Инар Сарит, один из тех двух братьев-качков, которые первыми вступили в отряд Маджи Патунга. Двумя руками он держал топор на длинной рукоятке. У топора довольно редкая для Дивии форма – узкое лезвие и широкий шип на обухе, отчего он больше походил на кирку, чем на топор.

Я хотел подстегнуть качка электрошоком, но он отмахнулся:

– Мне не нужна твоя помощь, трус.

Второй брат-качок, Вибол Сарит, пробежал метрах в двадцати от меня. И держал точно такой же, похожий на кирку топор, что и первый брат.

Инар и Вибол не родные братья. Даже не двоюродные. Но происходили из одного рода, который славился тем, что на протяжении многих поколений поддерживал выбор одного и того же оружия и одного и того же набора озарений для всех своих воинов.

Озарённые мужчины и женщины этого рода одинаково мускулисты, одинаково одеты и одинаково вооружены. Из-за них в Дивии все топоры с узкими лезвиями так и назывались «сарит-топор». И род Сарит лучше всех умел обращаться с этим нестандартным оружием.

Что Вибол и продемонстрировал.

Он уже догнал одного беглого нелегала. Широкоплечий мужчина, одетый во что-то вроде длинной, ниже колен рубахи, решил дать отпор врагу. Перестав убегать, остановился и выставил свой широкий и ржавый меч остриём навстречу Виболу.

Не сбавляя скорости, Вибол раскрутил топор-кирку, держа его почти за самый кончик рукоятки, и одним ударом не просто выбил меч из рук низкого, но и отрубил саму руку по плечо.

Отрубленная конечность, разбрызгивая вязкую кровь, взлетела в жаркое небо. Мёртвые пальцы разжались и меч со свистом воткнулся в землю недалеко от меня.

Вибол, продолжая вращать сарит-топором, словно лёгкой игрушкой, нанёс ещё два удара по корчащемуся на земле врагу.

Соревнуясь с братом, Инар догнал другого нелегала и тоже рубанул его по шее топором. Рассчитывал одним махом снести человеку голову, но не получилось – мёртвое тело несчастного нанизалось на топор, и Инару пришлось снимать его с лезвия, отталкивая ногой.

Вибол нашёл это комичным и громко засмеялся:

– Тебе нужно больше тренироваться, братец.

Я же, сдерживая тошноту при виде разрубленных людей, побежал дальше.

«Живая Молния» восстановилась. Сложив все узоры стопкой, я искал, кого бы осчастливить электрическим бустом. Но Маджа Патунга, которая была не против моей поддержки, далеко – соревновалась с Эрну Кохуру в ловле контрабандиста. Тот, используя «Проворство Молнии», быстро перемещался от преследователей, не давая себя поймать.

Остальные молодые воины нашего ещё малочисленного отряда – два парня и девушка – были слишком далеко от меня. Но и они уже не раз демонстративно отказывались от моей помощи. Слово «трус» ещё не произносили, но раз Инар Сарит сегодня открыто назвал меня трусом, то это начало моего конца. Я должен буду или вызвать его на поединок, или промолчать, признав его правоту.

Да уж, сегодня не только контрабандисты попали в засаду. Я – тоже.

Хаки «Громобоец» Энгатти тоже ускакал куда-то вдаль, в сторону болота, куда ранее сбежала группа нелегалов. Теперь оттуда донеслись громовые раскаты его ударов, а фигурки несчастных нелегалов подлетали в воздух, будто на батуте. Только падали они на землю, ломая руки и ноги. Кажется, Хаки бил всех без разбору, включая женщин и детей, поэтому туда я тоже не хотел смотреть.

Вот ещё одна причина, по которой я стал бояться воинского предназначения.

Я не трусил, если дело касалось битвы за свою жизнь. Но быть небесным воином – значит не разбирать, кто перед тобой: мужчина, женщина или ребёнок. Воины сословия Защищающих Путь соблюдали в своём деле полную толерантность и инклюзивность – убивали всех, кого считали нужным убить. Особенно, если дело касалось низких, незаконно проникших на летающую твердь.

Я не мог воспитать в себе ту жестокость и кровожадность, которая отличала всех в сословии Защищающих Путь.