Новый год и лето

– Ну, здравствуйте, молодой человек. Вот мы вас и поймали, – обрадованно потёрла руки госпожа Кобалье.

– А что я такого сделал? З-з-зачем вы меня поймали? – Эльф отступил в угол комнаты и выставил перед собой швабру.

– А зачем вы заколдовываете продукцию этой фабрики? – Пожилая дама вплотную подошла к уборщику и вырвала у него из рук служебный инвентарь. Лорд Беккер спикировал вниз и требовательно посмотрел парню в глаза:

– Говори, где Патейто?!

Молодой человек в ужасе закрыл лицо руками.

– Друзья, перестаньте его пугать! Ну что за методы?! – профессор Петров осуждающе взглянул на Ванессу и призрака.

– Юноша, нам, действительно, очень нужно узнать причину, по которой вы зачаровываете продукцию этой фабрики.

– А если скажу, отпустите?

– Ну, конечно, если у вас нет злого умысла.

– Нет никакого злого умысла, просто мне очень нравится одна девушка, она работает в кафе возле Большого театра. Туда поступают пирожные с этой фабрики. Моя подруга их очень любит. И ещё она гордится тем, что в их заведении самые вкусные кондитерские изделия в городе. Вот я и делаю ей приятное. Я живу недалеко, и мне не сложно во время утренней пробежки завернуть сюда, прикинуться кем-нибудь из работников фабрики и сделать продукцию ещё более вкусной. Ведь это не преступление?!

– Ну, в принципе, нет, – госпожа Кобалье разочарованно отошла от парня, – если не считать того, что ты каждый день морочишь голову охраннику, а это категорически запрещено правилами поведения рождественских эльфов, находящихся на территории проживания людей. Но надо признать, что у тебя талант. Таких чудесных пирожных я не ела и в эльфийских кондитерских. А там-то уж точно подколдовывают!

– Так ты ничего не знаешь про Патейто? – Лорд Беккер порылся в своей коробке из-под печенья, достал оттуда фоторобот злодея и сунул под нос молодому человеку. – Эта физиономия тебе никого не напоминает?

– Нет-нет, что вы! Мне известно, как он выглядит, – парень в страхе опять закрыл лицо руками, – ведь зимой все наши газеты пестрели фотографиями этого эльфа. Но я никогда не встречал его и встречать не хочу.

– Извините, а как вас зовут и почему вы живёте среди людей? – Леонид Яковлевич забрал у призрака портрет Патейто, аккуратно сложил его и засунул назад в коробку.

– Моё имя Гарри Чаушеску. Я работаю в Москве на шоколадной фабрике, продукция которой пользуется успехом у покупателей, поэтому её кладут в детские новогодние и рождественские подарки. Наши сласти отличаются изумительными вкусовыми качествами. Я с нашей стороны слежу за производством, занимаюсь закупками для подарков.

– Ну что ж, Гарри, извините, что напугали. У вас, действительно, талант. А конфеты на предприятии, где работаете, вы тоже заколдовываете? – поинтересовался господин Наггитс.

– Нет, что вы. Это не то чтобы запрещено, но как-то не принято, – парень немного замялся, улыбнулся и добавил: – Ну, если только иногда. И только один сорт.

– Какой? – тут же оживилась госпожа Кобалье.

– Не могу сказать. Если позволите – это останется моей тайной.

– Ну что ж, придётся самой искать методом проб и ошибок, – дама с хитрой улыбкой глянула на своих друзей. – Будете свидетелями и подтвердите Розалинде, что я не просто так лопаю конфеты килограммами, как она выражается, а ищу эти самые – заколдованные. И не успокоюсь, пока не найду! – добавила она твёрдо.

– Можно я пойду, а то на работу опоздаю? – робко попросил Гарри Чаушеску.

– Да, конечно. Мы тоже торопимся.

Господин Петров быстро упаковал коробку с устроившимся в ней лордом Беккером, взял под мышку господина Наггитса. Ванесса Кобалье накинула на него плащ, спряталась под волшебной материей сама, и пара выскользнула из комнаты вслед за мнимым уборщиком.

– Я, кстати, каждый день голову охраннику не морочу, у меня есть входная карточка. Я просто сделал себе такую же, как у всех сотрудников. Давайте я пропущу вас через турникет.

Гарри подошёл к турникету, приложил пластиковый прямоугольник к нужному окошку и вышел с территории фабрики. Его спутники немного запуталась в мантии, но всё же успели проскочить следом. Юношу здесь, видно, хорошо знали, потому что вахтёр вежливо с ним попрощался.

Дойдя до уже знакомых кустов, друзья сняли плащ-невидимку, простились с Гарри Чаушеску, вызвали такси и благополучно отправились домой.

А в это время в кафе напротив Большого театра Розалинда Петтерсон с детьми наслаждались земляничным пирогом и кофе. Родион, дремлющий под столом, уже получил свой эклер. К пирогу он отнёсся на удивление спокойно и даже не стал выпрашивать кусочек. То ли пёс не любил землянику, то ли волшебство на него не действовало. Солнышко ярко светило, воробьи громко чирикали, рассевшись на ветвях растущих рядом деревьев.

– Очень вкусно. Всё равно не зря съездили. Надеюсь, что у Леонида с Ванессой что-то получится. – Госпожа Розалинда допила кофе и попросила счёт. Официант подошёл с блокнотом в одной руке и терминалом для оплаты заказа банковской картой – в другой. Как раз в это время Ларри достал из кармана шорт фоторобот Патейто, и они с Петей внимательно его рассматривали.

Официант подал бабушке счёт и с вежливой улыбкой ждал, когда пожилая дама достанет из сумочки кошелёк. Вдруг он глянул на портрет и с удивлением спросил:

– О! Вы знаете этого господина?

– Да, а почему вы спрашиваете? – Госпожа Розалинда наконец откопала кошелёк в глубине сумки и теперь пыталась выудить из него банковскую карту.

– Дело в том, что в течение почти полугода он практически ежедневно по утрам приходил к нам пить кофе, но вот примерно недели две как перестал. Мы уже привыкли к нему и теперь переживаем, не случилось ли чего?

– Думаю, с ним всё в порядке. – Розалинда Петтерсон даже привстала в кресле. – А больше вы про него ничего не знаете? Мы как раз разыскиваем этого мужчину.

– Нет, к сожалению, он был очень необщительным. Наверное, не москвич. Приходил, заказывал кофе с пирожным, ел и уходил. Я никогда не видел, чтоб он с кем-нибудь перекинулся хотя бы парой слов.

– Молодой человек, как вас зовут?

– Павел.

– Павел, пожалуйста, если он появится или вы что-то про него вспомните, позвоните вот по этому телефону. – Госпожа Розалинда быстро написала на салфетке свой номер и передала молодому человеку.

– Хорошо, – пообещал тот, вернул карту и, попрощавшись с посетителями, отошёл от их столика.

Розалинда Петтерсон с детьми и собакой направились на вокзал.

Глава 9

Часов около одиннадцати пополудни компания искателей Часов Исполнения Желаний в полном составе собралась в кухне. На обед был суп с фрикадельками и тушённые в подливе мясные тефтели. Первое время за столом был слышен только перестук ложек, вилок, ножей и хруст разламываемой хлебной корочки.

– Бабуля, как ты умудряешься такие вкусные тефтельки делать? – спросил Ларри, орудуя приборами.

– Она плеснула туда немного волшебства, – хихикнул господин Наггитс.

– Не мели ерунды, Антуан. А ты ешь, не болтай. – Старушка подложила в тарелку внука ещё один мясной шарик и полила его соусом. – Вот вырастешь, женишься, дам твоей жене рецепт, так и быть.

– Вот ещё! Я жениться даже ради тефтелей не собираюсь!

– Ой, а кто в прошлом году за Снежаной Курвуазье целый месяц портфель таскал? – Роберта насмешливо взглянула на брата.

Ларри смутился, показал сестре язык и, чтобы сменить тему разговора, предложил:

– Может, лучше обсудим план действий?

Все вопрошающе посмотрели на госпожу Розалинду.

Та уже поела и теперь пила холодный компот из жёлтых слив и смородины. В жаркий летний день это было гораздо приятнее горячего чая или кофе.

– Мы со взрослыми всё обговорили и пришли к выводу, что, прежде чем предпринимать последующие шаги, нужно сходить к Борису Аркадьевичу Сметанкину. Возможно, его друзья из МУРа дадут какую-нибудь полезную для нас информацию. Бесспорно, сегодняшнее утро прошло не зря. Ведь слова официанта подтверждают то, что мы на правильном пути, – ответила бабушка. – Идите искупайтесь. Когда придёт время отправляться к Сметанкиным, мы вас позовём.

Детей не пришлось долго упрашивать, они шумной стайкой высыпали из дома и вприпрыжку помчались к пруду.

Взрослые убрали со стола и расположились на веранде – кто с газетой, кто с книгой. Наступила приятная полуденная тишина, изредка прерываемая шелестом переворачиваемых страниц или криками соседских поросят, воюющих между собой за место в прохладной луже.

Прошло около двух часов жаркого июньского понедельника, когда на даче раздалась трель телефонного звонка. Задремавшие на солнышке старички от неожиданности как один подскочили со своих кресел. Госпожа Розалинда с криком: «Иду-иду!» – быстро удалилась в дом. Тем временем Леонид Яковлевич пытался отыскать соскользнувшие с носа во время дрёмы очки, господин Наггитс протирал спросонья глаза, Ванесса Кобалье старательно делала вид, будто и не спала вовсе.

– Слушаю вас, – раздался из глубины дома голос хозяйки дачи.

Присутствующие прислушались. Госпожа Кобалье даже шею вытянула в сторону открытого окна, чтобы ничего не пропустить.

– Хорошо, господин Сметанкин. Ждите. Скоро будем у вас.

Розалинда Петтерсон вернулась на веранду и только открыла рот, чтобы сообщить о звонке, как подруга её перебила:

– Мы поняли, что Сметанкин ждёт нас через полчаса. Что-то ещё он сказал?

– Нет.

– Тогда у меня возник другой вопрос. Где лорд Беккер? Что-то давненько я не видела нашего прозрачного героя. И друга его лохматого, кстати, тоже.

Хозяйка призрака схватилась за сердце:

– А ведь и правда! Опять убежал! – Старушка высунулась в открытое окно и со всей мочи закричала: – Никола-а-ас!

Такой силы голоса от худенькой госпожи Розалинды не ожидал никто. Трое друзей уставились на подругу. Соседи начали выглядывать из окон, пытаясь определить источник звука. С пруда прибежали дети.

– Что случилось? – Они толпились в воротах и непонимающе смотрели на бабушку.

– Розалинда! Это было круто! Да тебе петь надо! – Ванесса Кобалье даже зааплодировала.

– Извините, – смутилась старушка.

Тут из чердачного окна показалась еле заметная в лучах спускающегося к горизонту солнца, голова лорда Беккера.

– Чего орёте?

– Что ты там опять делаешь, неслух? Родион с тобой? – увидев призрака, хозяйка снова начала закипать.

– Какая несправедливость! Чуть что – сразу неслух! – Лорд едва не выпал в сад от возмущения. Рядом с ним в проёме показалась немного смущённая морда Родиона.

– Что ты там делаешь, я тебя спрашиваю?

– Мемуары пишу! – Призрак высунул из окна рулон пергамента для выпечки, гусиное перо и потряс ими в воздухе.

– Так вот куда делась пергаментная бумага для выпечки! А я обыскалась, когда готовила пироги! Ну, точно же помню, что складывала в коробку, собираясь ехать сюда! – всплеснула руками госпожа Кобалье.

– Так вот кто гуся общипал! А соседи справа вчера ругали кота соседей слева! Просили оградить свою птицу от этого бандита! – вторила ей госпожа Розалинда. – Нет, ну как с ним быть? – обернулась она к друзьям.

– Ой, да успокойся! Обрастёт твой гусь. Скажи лучше, когда нас Сметанкин ждёт? – беспечно отмахнулась госпожа Кобалье.

– Прямо сейчас. Его дети в город часа на два уехали. Нужно успеть поговорить до их возвращения.

– Бабушка, а можно мы не пойдём с вами? У нас там футбольный матч с местными ребятами.

– Конечно. Поиграйте лучше в футбол.

Дети убежали на пруд, а взрослые пошли на дачу Сметанкиных, наказав лорду Беккеру не покидать участок ни под каким предлогом, а Родиону сторожить его пуще глаза и не поддаваться ни на какие провокации.

Борис Аркадьевич Сметанкин поджидал гостей у открытого окна. Он приветственно помахал рукой и скрылся в глубине комнаты. Аркадий, как обычно, отворил калитку и, проводив двух старушек и старичка с куклой в дом, убежал по своим делам. В комнате никого не было. Инвалидное кресло одиноко стояло у стены.

– А где же хозяин? – удивилась госпожа Кобалье. – Только что в окне торчал. Куда он мог деться? Спрятался, что ли?

Дама заглянула за тяжёлые гардины, не поленилась даже наклониться и посмотреть под столом.

– Господин Сметанкин! Ау!

В это время раздался шум быстро приближающихся шагов, и с верхнего этажа вприпрыжку спустился пропавший хозяин дачи. С лёгкостью молодого человека он ворвался в комнату и, остановившись в центре, сплясал залихватскую чечётку.

– А?! Как вам? Всё ваша чудодейственная мазь! Спасибо огромное, друзья! Только вчера на ночь намазал – и всё! Утром встал как новенький! – Борис Аркадьевич поздоровался с каждым из пришедших. Госпоже Кобалье, накануне снабдившей его волшебным лекарством, особенно долго и с чувством тряс руку. – Если бы не вы – ещё бы месяца два передвигался в кресле.

– Да бросьте, Борис Аркадьевич, даже неудобно. Давайте лучше к делу перейдём, а то времени мало, – смущённая дама еле вырвала руку у благодарного Сметанкина.

– Да, конечно. Пойдёмте на второй этаж, у нас там балкончик с видом на пруд. Я на нём уже всё к чаю накрыл.

– Да не стоило, мы только из-за стола.

– Ничего не знаю. Идёмте. Угощу вас вареньем. Сам варил.

Пришлось гостям подняться на второй этаж и, чтобы не обидеть гостеприимного хозяина, отведать чая с вишнёвым, малиновым и смородиновым вареньем, которое действительно оказалось удивительно вкусным.

– А вы молодец! Дадите рецептик? – Госпожа Кобалье за обе щёки уплетала лакомство, щедро намазывая его на сдобные свежие булочки.

Господин Сметанкин зарделся от похвалы и бухнул в очередной раз порцию сладкого шедевра в опустевшую розетку.

– Обязательно! А ну-ка, ещё вот это попробуйте!

Дама сунула в рот полную ложку совершенно прозрачного, медового цвета варенья и замерла в изумлении.

– Божественно! Никогда не ела ничего подобного! Даже ты, Розалинда, не варишь такого! Что это, господин Сметанкин?

Борис Аркадьевич, очень довольный произведённым эффектом, радостно сообщил:

– Это абрикосы с миндалём. Ещё с миндалём очень вкусная слива получается. Но её я пока не варил. В конце июля – добро пожаловать. Угощу.

Тут вмешалась госпожа Розалинда:

– Уважаемый господин Сметанкин, давайте перейдём к делу. Времени уже много. Скоро ваши дети из города вернутся, и поговорить не удастся.

– Ну что ж, вы правы. У меня действительно кое-что для вас есть.

Бывший муровец соскочил со своего места, быстро куда-то сбегал и принёс прозрачную канцелярскую папку синего цвета.

– Вот, смотрите. Сегодня мой друг, бывший сослуживец, привёз. Здесь всё необычное, что произошло за последние два месяца. Я проанализировал информацию и ничего заслуживающего особого внимания, сразу скажу, не нашёл.

Не успели гости расстроиться, как Борис Аркадьевич хитро им подмигнул и продолжил:

– Кроме одного…

Тут уж все обрадованно заулыбались и придвинулись поближе к загадочной папке.

– Глядите.

Сметанкин раскрыл папку. В ней лежали три бумажных листка. Это были распечатанные на принтере фотографии старой книги. Фото обложки с заглавием: «А. Пушкин. Руслан и Людмила», снимок разворота издания с вырванной страницей и от руки нарисованный план неизвестной местности с надписью: «Лукоморье».

– Что на этих фото? – с любопытством поинтересовались гости, рассматривая и передавая друг другу документы.

– Это прижизненное издание поэмы Пушкина «Руслан и Людмила». Доказано, что оно принадлежало самому автору. Буквально три дня назад кто-то проник в помещение фонда редких и ценных экспонатов Ленинской библиотеки, вырвал страницу из книги и скрылся.

– И что? Почему вы решили, что это происшествие как-то связано с нашими поисками?

– Да потому что библиотека оснащена новейшими охранными приспособлениями и сигнализацией! Проникнуть туда незаметно практически невозможно! А преступники умудрились попасть в самое труднодоступное помещение, испортить ценный экспонат и не оставить никаких следов. НИКАКИХ!

– А что это за схема?

– Вырванная и украденная страница, нарисованная по памяти сотрудницей библиотеки. Это издание единственное в своём роде. Тираж был мизерным даже по тем временам. Сто книг, из них до наших дней сохранилось всего пять или шесть. Экземпляр, фото которого перед вами, отличался от других именно этим исчезнувшим листом. Нигде больше его нет и никогда не было. Огромная загадка для историков. Может, Пушкин сам заказал один том с дополнительной страницей или это такая шутка издателя, никто не знает.

– А почему её пришлось восстанавливать от руки, неужели такая редкая вещь и не имеет копий? Фотографий?

– Конечно. Книгу оцифровали, и её электронная версия хранилась в библиотеке. Хакерская атака – и файл был стёрт! Фотографии тоже имелись! Но исчезли! Украдены в тот же день.

– Действительно странно, – Леонид Яковлевич задумчиво снял очки.

– А ещё сотрудница, которая воспроизвела страницу по памяти, говорит, что там была то ли галочка, то ли жирная точка, но где точно – она не помнит, примерно указала место – вот здесь в верхнем правом углу схемы.

Все вновь склонились над загадочным изображением местности.

Господин Сметанкин принёс лупу и сквозь неё каждый по очереди посмотрел на верхний правый угол листка, где раньше предположительно стояла галочка или точка.

– На что вообще похож этот чертёж? – Леонид Яковлевич снова нацепил очки на нос.

– Какие-то квадратики, крестики – попробуй разбери. Неужели нельзя было попонятнее нарисовать? – возмущённо фыркнула Ванесса Кобалье.

– Это план какого-то строения. Крестики – скорее всего деревья. Но по такому небольшому масштабу и без каких-либо привязок определить, что это за местность, просто невозможно, – с сожалением вздохнул Сметанкин. – Наши муровцы не придали этой схеме значения и считают дело бесперспективным. Сначала подозрения пали на сотрудницу, которая чаще других брала книгу из хранилища. Женщина – ярая поклонница и знаток творчества Пушкина. Ценный и уважаемый работник библиотеки. Но оказалось, что у неё есть алиби. В то время она лежала в больнице: спину продуло, обострился радикулит, еле ходила.

– Мне кажется, единственный шанс что-то узнать – поговорить с этой дамой. Борис Аркадьевич, вы можете достать её адрес? – Розалинда Петтерсон вопросительно взглянула на Сметанкина.

– Уже! – Бывший муровец жестом фокусника вынул из кармана штанов клочок бумаги, на котором корявым почерком был нацарапан телефон и домашний адрес библиотекаря.

Госпожа Розалинда взяла листок из его рук и прочитала:

– Синичкина Валентина Николаевна. Орликов переулок, 6. Ну что, звоним и договариваемся о встрече?

Все согласно закивали. Старушка протянула обрывок профессору.

– Леонид Яковлевич, давайте вы.

Господин Петров достал из пиджака свой мобильный телефон и набрал номер, записанный на бумажке. Несколько минут все ждали, тишину нарушали только длинные гудки и крики ребятишек, играющих на берегу пруда в футбол. Наконец в трубке послышался вкрадчивый голос:

– Слушаю вас. Здравствуйте.

– Кхм-кхм, – Леонид Яковлевич откашлялся и начал: – Добрый вечер. Вас беспокоит Петров Леонид Яковлевич. Я имею честь разговаривать с Синичкиной Валентиной Николаевной?

На другом конце провода помолчали и грустно ответили:

– Да. Это я.

– Валентина Николаевна, я профессор филологии, преподаю в университете. Мне рекомендовали вас как лучшего пушкиниста Москвы. Не могли бы вы встретиться со мной и ответить на несколько вопросов, касающихся вашей работы?

Голос в трубке снова помолчал и затем прошелестел:

– Приходите. Можете хоть сейчас. Я дома.

– А вы не будете против, если со мной придёт мой друг и коллега?

– Не буду. Приходите. Записывайте адрес.

И Валентина Николаевна Синичкина продиктовала тот же адрес, что уже был у друзей.

Леонид Яковлевич попрощался и пообещал быть у библиотекаря часа через полтора.

Когда разговор закончился, все уставились на господина Петрова.

– И кто же тот друг и коллега, который пойдёт с вами на встречу? – не выдержала наконец Ванесса Кобалье.

– Я думаю, что поедем в город мы все, а к Валентине Николаевне должен отправиться господин Сметанкин. Он, как опытный следователь, может правильно построить разговор и задать нужные вопросы. Как вы, Борис Аркадьевич, составите нам компанию?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.