Элирм III

Дворф наклонился к приборной панели.

– Флин, а что там с нашими информаторами?

– К сожалению, господин Аполло, они все-таки погасили имеющуюся задолженность. Только что пришел отчет из Имперской Налоговой Службы.

– Проклятье, – тот снова рассердился.

По его расчетам дом должен был стать своего рода иллюзорной разменной монетой и неким бумерангом, предусмотренным специально на случаи спонтанных сделок. Механизм простой: подарить особняк, подождать две недели, а затем выкупить его обратно, получив дополнительную отсрочку по налоговым выплатам. А теперь этот механизм оказался поломан. Впрочем, сам виноват. Надо было сторговаться хотя бы до ста пятидесяти тысяч золотых каждому, и тогда бы им точно не хватило на это денег.

– Флин, как доставишь Атласа, поинтересуйся, не забирали ли они из Чертогов золотые сундуки Аргентависа. Я бы приобрел себе парочку. В коллекцию.

– А цена?

– Ты дворф или нет? Чем ниже, тем лучше.

– Как прикажете.

– И перенастрой портал на мой приватный канал. Я собираюсь домой.

– Господин Аполло?

Гном тяжело вздохнул.

– Что опять?

– Из фойе сообщают, что к вам пришел некий господин Файр. Желает встретиться. Сказать, что вы уже ушли?

Глава Меридиана помрачнел.

– Нет. Пускай заходит.

Через минуту дверь кабинета открылась, и в комнату вошел человек, а следом за ним волна холода от только что активированной арки мегалита.

– Господин Аполло, – поклонился тот.

– Чем обязан столь позднему визиту?

– Я надеялся, что вы обдумали мои слова и готовы дать ответ.

– Готов, – кивнул гном. – Мой ответ отрицательный. И, забегая вперед, скажу сразу: как бы вы ни старались и ни придумывали всё более «железные» аргументы, меня вполне устраивает сложившийся порядок вещей.

– И вы бы не хотели стать богом? Как ваш великий прадед Диониссимо?

– Я стану им. Со временем. А вам бы я рекомендовал быть осторожнее в своих изречениях. Далеко не каждый глава клана на этой улице придерживается принципа конфиденциальности личных бесед.

– Могу ли я узнать причину отказа?

Аполло снова откинулся на спинку кресла.

– Видите ли, многие считают вас невероятно умным человеком. А некоторые – умнейшим из всех. Среди «двадцать первых» разумеется. Но не я. Лично я вижу в вас идеалиста, фанатика и революционера. Вы не успели еще толком пожить в новом мире, как уже стремитесь его изменить. Зачем?

Доусон сделал два шага вперед.

– Я присяду?

Глава клана указал взглядом на кресло.

– Прошу.

Файр сел. И, выдержав небольшую паузу, продолжил:

– Давайте представим ситуацию… Вы – фермер. У вас есть небольшой участок земли, в двадцать-тридцать гектар, на котором пасется поголовье скота. Обычные быки и коровы. При этом вокруг вашего участка разбросаны обширные луга и пастбища, однако вы не можете туда попасть. Они рядом, вы их видите, чувствуете запах сочной травы, но при этом пересекать незримую границу запрещено. Следовательно, рост популяции скота и вашего благосостояния как фермера ограничен размерами этого участка. Но это еще не всё. Рано или поздно из столицы приезжает проверяющий, который сообщает, что все ваши коровы заражены какой-то неизлечимой болезнью и потому должны быть немедленно уничтожены. И начинает продавать лицензии на забой. Чем ваши соседи с удовольствием пользуются, разбирая ваше стадо на мясо, шкуры и шерсть.

– И это нормально, – спокойно ответил Аполло. – Многие фермеры полагают, что за ближайшим холмом трава зеленее и бабы доступнее. Но не берут в расчёт, что помимо всего прочего там также скрывается стая волков, поляны ядовитой травы и зараженные чумой москиты. И ваше любимое стадо действительно может погибнуть благодаря одной лишь неспешной прогулке.

– Да, но…

– Я не закончил, – перебил гном. – А теперь предположим, что опасностей там все-таки нет. Как и самого проверяющего. Что будет далее? Первым делом вас ожидает кровавая битва с соседями за территорию, где после победы для вас наступит эпоха богатства и процветания. А также бесконтрольный рост численности вашего стада, который со временем перерастет в начало конца. Ваши соседи обанкрочены и раздавлены, каждая поляна истоптана, ресурсы истощены, реки выпиты досуха, а выбросы метана из задниц ваших любимых коров поменяли саму атмосферу. И не успеете заметить, как сами превратитесь в повелителя гигантского кладбища. Поймите, господин Файр, хоть я и алчный гном, но даже я понимаю, что у всего на свете должен быть свой предел. И именно поэтому ваша затея изначально бессмысленна.

– Речь идет не об этом. А о том, что у нас имеется всего два пути: рост и развитие либо распад и деградация. Третьего варианта не дано.

– В нашей Вселенной достаточно места как для роста, так и для развития. По крайней мере, на ближайшие миллионы лет. Но не в том виде, в котором вы себе это представляете.

– Знаете, – дернул щекой Доусон, – там, откуда я родом, была поговорка: «сытый голодного не разумеет». Вы – наследник знатного рода, глава могущественного клана и правнук самого бога. Но неужели вас не волнует судьба обычных людей? Тех самых коров, которых приговорили к уничтожению только из-за того, что те посмели забрести на соседний участок.

– А какое мне должно быть до этого дело? – удивился Аполло. – В вас опять-таки говорит чувство гипертрофированной справедливости, присущее скорее фанатикам-идеалистам. Скажите мне, господин Файр, вас беспокоит судьба миллионов кур, которым сворачивают головы ежедневно? Не думаю. А даже если и беспокоит, то самый верный способ это исправить – не избавляться от проверяющего и устраивать «куриное восстание», параллельно обещая всем причастным божественный статус, а мотивировать его выполнять работу по совести. Или же найти нового, что взвесит все за и против, да и запретит употребление этих пернатых в пищу.

– Ясно. Значит, вы уже беседовали с Августом.

– Забываешься, человек, – прогремел Аполло. – Думаешь, кто-то из вас способен повлиять на мои решения?

– Я думаю о том, что если мне и моим союзникам все-таки удастся осуществить задуманное, то в случае вашего отказа вы рискуете остаться не у дел.

Глава Меридиана покраснел.

– Я стану богом. Так же, как и мой великий прадед. Известными способами. Поэтому заканчивай ссать мне в уши своими обещаниями и уходи.

– Насколько я знаю, Диониссимо и в этот раз не получил лицензию жнеца. Как и права на божественное вмешательство. Следовательно, ваше восхождение в очередной раз откладывается.

– …

– Я же предлагаю вам иной путь. Не уничтожать, а возглавить. Только на этот раз по-настоящему. Как и должно было быть. И в этом случае ресурса веры будет достаточно.

Аполло тяжело вздохнул.

– Ты не понимаешь, о чем говоришь, господин Файр. А я понимаю. Ты воображаешь себя неким несущим божественное просветление пастырем, но ваша затея не принесёт во Вселенную мир, а наоборот, повергнет её в пучину междоусобиц. И как по мне, то лучше уничтожить одну «проблемную» цивилизацию своими руками, чем подвергать опасности всех остальных.

– А кто говорил о мире? – неожиданно переспросил Доусон. – Любое кровопролитие – это плата за возможность самим вершить свою судьбу, а не действовать по указке, навязанной кем-то извне. И без этого не обойтись. Цивилизации становятся великими в вечной борьбе, но погибают при существовании вечного мира.

Аполло опешил.

– Так вот оно что… – дворф материализовал в руке секиру из божественной стали. – Я уже слышал эти слова. Но не от тебя. Якшаешься с Окрусом?

Файр промолчал. И выдержав длительную паузу, кивнул в сторону валяющегося на полу адамантиевого воротника.

– Я иногда спрашиваю себя, разумные ли мы существа?

– И?

– Остается только догадываться. Видимо ошейник раба намного легче, чем доспехи воина.

– Пошел вон из моего кабинета, – прошипел дворф, готовясь в любое мгновение принять боевую форму. – А увижу тебя еще раз – убью.

– В любом случае, благодарю вас за уделённое время, – коротко поклонился Доусон и направился в сторону выхода.

– Сучье вымя…

По какой-то необъяснимой причине Аполло опасался этого человека гораздо сильнее, чем самого Зиара. Хотя по уровням Гробовщик превосходил Файра чуть более чем в два раза. А что касается параметров, то и говорить не стоит. Небо и земля.

– Господин Аполло? – снова послышался голос Флина.

– Что на этот раз?

– Господин Ратцель отказывается уходить. Говорит, что не сдвинется с места до тех пор, пока не получит компенсацию за дом. В полном объёме.

– И всё?

– Нет. Было еще кое-что. Но боюсь, вам это не понравится.

– Говори как есть.

– Еще он называл вас ублюдком и жалким низушком с петушиным гребнем, что трусливо прячется за дверьми своего кабинета и отказывается выходить, – с удовольствием сообщил секретарь.

– Хорошо, – дворф поднялся с кресла, хрустнул шеей и поудобнее перехватил секиру. – Пускай заходит. Шлюха такая…

* * *

– СКОРЕЕ, ЛЕНИВЫЕ ЯМАРАЙАХУ! СКОРЕЕ! Я СЕЙЧАС СГОРЮ!

БУМ!

Во все стороны брызнули щепки и куски поломанных досок.

Оказавшись на финальном витке лестницы, ведущей в подвал, Герман решил не тратить драгоценные секунды на возню со щеколдами и замком, а попросту врубил «ускорение» и пролетел прямо сквозь дверь. Мы следом.

При этом, шагнув за порог, я почувствовал, как по спине тотчас же пробежал холодок, а надпочечники впрыснули в кровь очередную львиную дозу адреналина. Ибо это был не подвал, а какая-то залитая кровью камера пыток. Пилы, зажимы, колючая лента и проволока, свисающие с потолка ржавые мясные крюки и прочие хирургические инструменты. А также целая гора трупов, упакованных в прозрачные полиэтиленовые пакеты и аккуратно разложенных по периметру темного помещения, где единственным источником света был костер, над которым вздымался…

– О боже! Что это? – прошептал Мозес.

– Бык Фаларида, – мрачно ответил я. – Или сицилийский бык. Древнее орудие казни.

– А где Гундахар?

– ВНУТРИ, ИДИОТЫ! ВЫТАЩИТЕ МЕНЯ ОТСЮДА! – послышался громкий вопль.

– Я сейчас! Держись, генерал!

Герман бросился на помощь и принялся рубить мечом толстые цепи, стягивающие узкий люк на спине полой статуи. Я в свою очередь избавился от костра, «сдув» его телекинезом в сторону.

Помещение разом погрузилось во мрак.

– Ай, чёрт, – выругался танк с занесенным над головой клинком. – Свет!

– Минуту, – Локо активировал какое-то заклинание, и в воздух резко взвились три огненные бабочки.

– Спасибо.

Бум! Бум! Бум!

Герман рубил изо всех сил, однако отливающие зеленым цепи оказались гораздо прочнее, чем выглядели, и явно не желали так просто сдаваться.

Бух!

Наконец, последняя из них разлетелась на сегменты и с грохотом упала на пол. В ту же секунду люк медленно открылся и из спины быка показалась недовольная рожа Гундахара, чья некогда пепельно-серая кожа из-за ожогов приобрела синеватый оттенок.

– Почему так долго?!

– Не за что, ваше благородие, – ответил я. – И вообще… Ты зачем туда залез?

– Я ЗАЛЕЗ?! – взорвался генерал. – Вайоми, ты совсем тупой?

– Ага. Так я и думал.

Мы резко приняли круговую оборону. Раз уж Гундахару в этом помогли, то этот некто по-прежнему мог оставаться здесь. И кто бы это ни был, но если он так легко умудрился справиться с игвом, то значит, наше дело резко приобретает дурной оборот.

– Он был один? Или их несколько?

– Не знаю.

– А как тебя поймали?

– Оглушили печатью, – генерал указал на едва заметную пентаграмму у самого входа, а затем спрыгнул на пол и направился в дальний конец комнаты.

– Ты куда?!

– Один из них где-то здесь. Наблюдает за нами. Я чую.

По спине опять пробежал холодок.

– А не лучше ли идти всей толпой? – шепотом спросил Мозес. – И не делиться на группы, как в тупых фильмах ужасов.

– От тебя, жирдяй, все равно толку мало. Ждите здесь. Я скоро.

Последнюю фразу Гундахар произнес, полностью скрывшись в темноте. Помещение подвала оказалось большим. Как минимум в пять-шесть раз больше каминного зала.

– Мне это не нравится, – проворчал Герман, боязливо озираясь по сторонам.

– Как и мне, многоуважаемый танк.

– Это что же получается? В нашем доме нашел своё пристанище местный маньяк?

– Очень на то похоже.

– И, кажется, я знаю, кто это, – отозвался Илай.

Мы удивленно повернулись в его сторону.

– И кто же?

– Антиквар. На улицах города только об этом и говорят. Что якобы этот тип появляется в Затолисе каждые тринадцать лет, обнуляет около пятидесяти человек, а затем исчезает. И это длится уже много веков. Притом, что ему не нужны ни деньги, ни опыт. И все свои уровни он тайно жертвует богине Гекате.

– Миленько. Вот только как он их обнуляет? Допустим, разочек замучает до смерти. А дальше-то что?

– Не знаю. Одни утверждают, что в самом конце он покрывает пыточный инструмент суспензией из божественной стали. Что-то по типу позолоты. Отчего его жертва не может воскреснуть. Другие, что у него есть самый настоящий клинок. И перед тем, как окончательно сойти с ума, он был одним из Питоху.

– Мало нам было встречи с Гробовщиком. Так теперь еще и это. Уж больно высокая концентрация этих ребят за последние сутки.

– Угу.

Мы переговаривались, по-прежнему стоя вокруг статуи быка и стараясь разглядеть хоть что-нибудь в дальнем конце комнаты.

– Три… пять… пятнадцать… двадцать четыре… тридцать шесть, – закончил подсчитывать трупы Мозес. – Больше не вижу.

– Думаю, дальше будут еще. Там, куда ушел Гундахар.

– Не знаю как вы, – сказал я, – но я считаю, что с этим явно необходимо что-то делать. Я не смогу спокойно спать, зная, что у нас подвале облюбовал себе гнёздышко местный Генри Холмс. Хотя бы потому, что он в любой момент может сюда вернуться.

– Согласен, – кивнул Герман. – Если в доме завелись тараканы, то надо избавиться от них раз и навсегда.

– Что-то вы сегодня на редкость красноречивы, многоуважаемый танк.

– Цыц, усатый. Ты мне мешаешь.

– Чего мешаю? Стоять?

– Читать.

Вспышка!

Вы получили задание: «Без права на посмертие»

Разыщите и уничтожьте Затолиского маньяка, также известного как «Антиквар».

Срок выполнения задания: 6 месяцев.

Награда за выполнение задания: 20 000 очков рейтинга гражданина, 100 000 золотых, 50 очков параметров, 20 очков навыков, 1 из 3-х представленных на выбор артефактов, категорией не ниже «легендарного», а также личные вещи и имущество самого «Антиквара».

Дополнительная награда: по 50 золотых за доставку каждого найденного вами тела родственникам убитой жертвы.

Обнаружено тел: 36

Провал или отказ от выполнения задания: штраф 2000 очков рейтинга гражданина, 10 000 золотых и 15 очков параметров, выбранных произвольным образом.

Принять: Да / Нет.

– И снова-здорово, – проворчал шаман, принимая задание. – Интересно, я один считаю, что у Системы больно высокие штрафы? А если бы я, к примеру, был немощным дедом как наш Полковник? Как мне в таком случае выполнять это задание?

– Да помолчи ты, – снова махнул рукой Герман.

– Ты читаешь со скоростью пятиклассника.

– Я пытаюсь услышать, что делает Гундахар. А ты треплешься как старая бабка.

Не успел напарник закончить фразу, как с дальнего конца комнаты послышался чудовищный грохот, звуки борьбы и потоки отборного мата со стороны генерала. А следом за этим пространство комнаты на мгновение осветило яркой вспышкой фотоаппарата и в нас ударила волна ледяного воздуха с примесью колющей лицо снежной крошки.

Повисла тишина.

– Что это было?! – спросил я.

– Сбежал… трус… – тихо отозвался игв.

Я разом напрягся. Судя по голосу, с ним явно было что-то не так.

– Гундахар, ты там как? Цел?

– Почти.

– Ранили?

– Да. Божественной сталью.

– Так, – я повернулся в Мозесу. – Беги на чердак и тащи конденсатор. Будем сцеживать с тебя зелье Доса и спасать генерала.

– Не поможет. Я – нежить. Зелье Доса произведет на меня прямо противоположный эффект.

– Тогда как нам тебе помочь?

– Подойди сюда и прижги рану. Той хренью, что носишь с собой.

– Какой такой хренью? – не понял я.

– Той, которой ты планировал меня убить. В «начальной зоне».

Я смутился, ибо совсем забыл, что Гундахар тогда сидел за решеткой и прекрасно слышал мой хитрый план по его уничтожению.

Активировав сферу Августа, я направился в дальний конец комнаты. Генерал лежал на боку, прижимая ладонью колотую рану, из которой обильно струилась черная как смола кровь.

– Плохо дело, – мрачно прокомментировал шаман. – Ему, походу, печень пробили.

– У игвов печень расположена с другой стороны, болван, – поморщился тот, а затем задрал кверху рубашку и прикрыл лицо. – Давай, прижигай.

Я приблизил сферу вплотную к ране и в следующее мгновение чуть не оглох от чудовищного вопля.

– А-А-А!!! ХВАТИТ! ХВАТИТ!

Я вздрогнул от неожиданности. Это было очень странно. Я искренне полагал, что Гундахар максимум болезненно зашипит, а то и вовсе молчаливо всё стерпит, но вместо этого он оттолкнул меня в сторону, как испуганная дворняга отполз на четвереньках в самый дальний угол комнаты и забился внутрь приставленной к стене Нюрнбергской девы.

– ВЫКЛЮЧИ ЭТО! ВЫКЛЮЧИ! ЧТО ЭТО ТАКОЕ, ЧЁРТ ПОДЕРИ?!

– Да тише ты, тише, – я спешно дезактивировал сферу. – Чего разорался?

– ЭТО НЕ БОЖЕСТВЕННЫЙ СВЕТ! ЧТО ЭТО?!

– А я почем знаю? И хватит орать! Успокойся!

Игв боязливо приоткрыл одну из створок усаженного гвоздями орудия пыток.

– Энквиэ тхон…

– Влад, ты только взгляни, – Герман кивнул в сторону генерала. – У него здоровья осталось двенадцать процентов. Ты чуть его не убил.

– Ой… Гундахар, прости.

– Да мне плевать на твои извинения, Вайоми. Мне больше интересно, откуда у тебя артефакт такой невиданной силы?

– Какой такой силы? Я даже не знаю, что это! Август говорил, что это обычный светильник.

– Какой же ты идиот! Будь это обычный светильник, то ты бы смог прочитать его описание! А свойства этого предмета закрыты даже для меня!

– То есть ты не знаешь, что это?

– Нет, не знаю.

– Но помогло хотя бы?

– Да.

– Вот и славно. А ожоги, думаю, до свадьбы заживут.

Генерал посмотрел мне прямо в глаза и очень странно улыбнулся.

– Будь ты проклят, подонок…

– Да что опять? – не понял я. – Это же обычная шутка!

– Шутка, говоришь? – игв устало опустился на пол. – Шутка… Смешно… Ты такой же, как и твой «отец».

Мне резко стало стыдно. Я вдруг отчетливо осознал, что этой самой шуткой вскрыл нечто очень глубокое и крайне болезненное.

Я присел рядом. И выдержав небольшую паузу, обратился к генералу:

– Почему ты ненавидишь Вайоми на самом деле? Явно ведь не из-за того, что тот уничтожил твои легионы и поспособствовал твоему поражению.

– Не твоё собачье дело. А заставишь меня рассказать – клянусь всеми богами мира, ты станешь моим вечным врагом. И никто и ничто во Вселенной не сможет этого изменить.

– Я не из тех, кто добивается правды любой ценой. Не хочешь говорить – твоё право.

– Благодарю.

Параметр «Мудрость» увеличен на 1 ед.

Параметр «Мудрость» увеличен на 1 ед.

Тем временем Эстир откопал где-то связку факелов, бесцеремонно поджег её от головы Локо и вместе с остальными принялся изучать территорию подвала.

– Ого! Да тут портал! – радостно воскликнул Герман. – Народ, у нас прямо в доме есть портал! Охренеть! И бассейн, и собственный мегалит! Два в одном. Еще бы точку возрождения в придачу, и особняк воистину станет бесценным!

– А это, кстати, резко сужает список подозреваемых, – отозвался Эстир. – Значит, Антиквар не из бедных. И обладает рейтингом гражданина свыше восьмидесяти пяти тысяч.

– А если он его украл? Или мегалит стоял тут изначально?

– Тоже верно, – кивнул шаман, пристально осматривая, оставшийся после маньяка пыточный арсенал.

Капканы, кандалы, приспособление для колесования, пресс для конечностей и черепа, молитвенный крест, стул инквизиции, колья, штыри, разнокалиберные пилы, кислотные баки и многое другое.

– Мило. Кстати, надо бы портал отключить. А затем покопаться в его внутренностях и если получится, то сменить ему прошивку. Дабы Антиквар не испытывал искушения вернуться.

– Я этим займусь, – сказал Илай.

– Уверен?

– Не парься, братишка, – ответил за него Мозес. – Серега у нас гений по части здешней механики. Впрочем, я тоже.

– Хорошо.

– А ты успел его разглядеть? – обратился я к Гундахару.

– Нет. Ростом с меня, худощавого телосложения и прихрамывает на правую ногу. Но лица и имени я не увидел.

– Как думаешь, он сюда вернется?

– Сомневаюсь. Такие, как он, любят наблюдать и издеваться над беззащитными, но никак не вступать в открытую конфронтацию.

– Логично.

Внезапно послышался металлический скрежет и последующий за ним грохот падающих камней. Герман потянул за какой-то рычаг, и у одной из стен обвалилась кладка, скрывающая за собой проход в соседнюю комнату.

– Ой…

Мы разом насторожились, приготовившись к худшему, однако в потаённом помещении никого не было. Точнее оно было полностью завалено заколоченными коробками и мешками с трупами.

Обнаружено тел: 72

– И все-таки я поражаюсь уровню вашего оптимизма, многоуважаемый танк, – задумчиво протянул Эстир. – Значит, у нас тут валяется семьдесят два трупа, но вместо того, чтобы хвататься за голову и сердце от ужаса, вы как ребенок радуетесь тому, что у нас теперь есть собственный портал. Я ничего не упускаю?

– Не, ну а че?

– И правда. Красноречиво и доходчиво. Впрочем, как и всегда.

– А я вот думаю о том, что теперь нам придется разгребать это всё до утра.

– Пф-ф-ф, тоже мне проблема, – фыркнул Илай. – Это же трупы. Пускай сами себя и разгребают. И заодно помогут нам с ремонтом и разбором коробок.

– Бро, я, конечно, не из тех скудоумных индивидов, что чуть что кидаются на амбразуру, громко завывая о своих раненых религиозных чувствах, но не кажется ли тебе, что это как-то не по-христиански? Превращать бедолаг в свою собственную армию миньонов?

– Нет.

Глава 5

– Пум-пум-пум… пум-пум-пурум… пум-пум-пум… пум-пум…

Герман внес последний штрих в виде щепотки соли и с любовью оглядел своё творение: огромный серебряный поднос с дюжиной сэндвичей, кучей приготовленных на гриле колбасок и целым ворохом печеного картофеля, присыпанного сверху тертым сыром, крупинками жареного бекона, укропом и паприкой.

– Превосходно.

Облизав испачканные в жире пальцы, он аккуратно ухватился за ручки и понёс благоухающее ароматом «сокровище» на третий этаж, где с минуты на минуту должна была начаться прямая трансляция гладиаторских боев Колизея. Но не обычных, а ведущихся по принципу Гандикапа (форы), где все показатели противников магическим образом уравнивались по какому-то мудреному алгоритму, что делало эти схватки одними из самых популярных в сезоне. Ибо на потеху публики и к великому горю букмекеров результат подобных поединков всегда оставался непредсказуем. И даже претендент первого уровня мог запросто одолеть в схватке сотого.

Сбоку от «телевизора» прочно обосновались Мозес и Локо, что по-прежнему вскрывали коробки и ящики, а меня, в свою очередь, взял в оборот шаман, заставляя раз за разом «смешивать» те или иные предметы при помощи Стихиалиевого Куба.

– Коробка под номером шестьдесят три, – Даня вытащил из соломы блестящую побрякушку. – «Амулет свободы воли. Нейтрализует направленное против вас заклинание ментального воздействия. Многоразовый. Доступно применений: три из трех». Правда чем перезаряжать – неизвестно.

– Хорошая вещица. Оставляем. Далее?

– Также есть «талисман маны» – восстанавливает по двадцать единиц маны в минуту, колба с заклинанием «Медлительность», «кукла Нуэ» и пара сотен каких-то металлических шариков. Написано: «при попадании взрываются».

– Шарики я заберу, – вмешался отвлекшийся от созерцания Куба Эстир. – Для моей рогатки самое то.

– А что за кукла?

– Тоже амулет. Снижает удачу противника на пять единиц. Влад, твоя тема. Лови.

Я мгновенно перехватил «карманом» подброшенный в воздух предмет. Интересная штука. Получается плюс десять единиц удачи лично у меня и минус пять у противника. Вкусно, полезно, а главное – бесплатно. Разумеется, если расценивать всё оставленное нам в наследство добро как то, чего в принципе могло и не быть.