Война ларгов: Проклятие Этриуса

Он не обращал внимания ни на ее слезы, ни на радостные крики Анабель, которая пыталась привлечь к себе его внимание любыми возможными способами, однако его терпению вскоре пришел конец, и он вынужден был с ней заговорить. Проблема состояла еще в том, что на большой высоте их воздушный шар обдувал шквальный морозный ветер, и Роланду ничего не оставалось, как поделиться с ней своими теплыми вещами, которые он предусмотрительно захватил с собой в путь. Женские чары Анабель растрогали доброе сердце юноши, и он проникся братской заботой о ней, даже начиная чувствовать себя перед ней виновато за грубое обращение, которое проявлял к ней поначалу.

В целом, все шло довольно-таки хорошо, и волноваться было не о чем.

Единственным, что теперь беспокоило Роланда, была необходимость возвращаться в Рединфорт в компании Анабель, что окончательно испортит всю романтическую задумку влюбленного юноши, а уж как ему предстоит объяснить Пиранье, почему с ним на воздушном шаре летела городская красотка, он вовсе не представлял. Хотя и это оставалось легко поправимо, ведь ничто не мешало сказать возлюбленной Роланда, что Анабель участвовала в подготовке полета и помогала юноше в пути.

Хотелось бы верить, что все закончится хорошо, и Пиранью не рассердит присутствие на воздушном шаре кого-то кроме нее и Роланда. Все же в противном случае они имели полное право потребовать от Анабель самостоятельного возвращения с островов домой и силой ссадить ее из корзины, но тогда выяснится то, что она никакая не помощница Роланда. В общем юноше предстоит принимать решение в спешке, исходя из непредсказуемой реакции вспыльчивой Пираньи на третье лицо, конечно же, если они с Анабель доберутся до островов живыми. Как ни злорадно было бы осознавать такой вариант, но спутница влюбленного юноши могла бы просто погибнуть в пути или затеряться в городе, не показываясь на глаза Пиранье, что также спасло бы Роланда от нежелательных объяснений перед ней. Судьбы влюбленного юноши и Анабель на ближайшее будущее зависели только от их взаимопонимания и дальнейших действий.

Глава 2. Недовольство

Когда наступал вечер, и солнце склонялось за деревья, в болотном городе зажигали уличные факелы, которые позволяли жителям беспрепятственно перемещаться по деревянным и каменным дорожкам между домами. Без искусственного освещения здесь было бы очень темно и стоило кому-нибудь забыть факел или фонарь, то и дело происходили бы курьезные ситуации. В последнее время, как появились уличные факелы, происшествий не случалось.

Как-то раз Крок пришел на встречу к Шанталь, опоздав. Она прождала его в трактире около получаса и собиралась уходить, но запыхавшийся охотник выскочил у нее из-за спины, быстро поцеловал ее в щеку и уселся напротив.

– Милая, я спешил к тебе на крыльях любви, но после дождя такая слякоть, что я несколько раз хорошенько упал, что замедлило мой полет, – усмехнулся Крок и крикнул трактирщику, чтобы он принес ему кружку пива.

– Что ты несешь, милый? – нахмурилась Шанталь, подпирая голову рукой.

– Несу? А что я несу? – встревожился Крок, – Это сюрприз.

– Нет, ты несешь какую-то чепуху. Я уже собиралась уходить.

– Ну, подумаешь, подождала меня немного. Как ты? Расскажи.

– Да я то в порядке, милый. Вот во что превратил себя ты, полюбуйся на себя. У тебя в хижине есть зеркало?

– Так ты что не помнишь? Пойдем, покажу, – мило улыбнулся Крок.

– О, боги! Ты даже перестал бриться, ты даже не снял с головы капюшон, не говоря о том, что ты опоздал, – Шанталь строго смотрела ему в глаза, горделиво приподняв голову и сложив руки перед собой.

Охотник опасливо осмотрелся и опустил капюшон, открыв ей на обозрение свою щетину недельной давности и скомканные пряди волос, свисающие над глазами.

– Воровато озираешься, как загнанный волк, – мягко озвучила его поведение девушка и окрикнула трактирщика, чтобы ей он тоже принес пиво.

– Да я просто посмотрел, не приставал ли к тебе кто, – пожал плечами охотник.

– Ладно. Так почему ты опоздал, крылатый мой?

– Да это все Жабаркас. Мы с ним завалили медведя, и я учил его сдирать шкуру. Был уверен, что тебе не понравится слушать про сдирание шкуры с Жабаркасом, вот, и умолчал об этом.

– Так почему ты перестал бриться?

– Так это гоблины брали мою бритву, а купить новую я не успел.

– Голову тебе тоже Жабаркас мешает мыть?

– Да нет!… А может и он, – развел руками Крок, – В чем дело то?

– Да ни в чем, милый. Мы с тобой только недавно говорили о том, в чем дело, и ты мне обещал, что все устроишь, что «будут тебе и дворцы и золотые лошади», а я всего лишь просила тебя устроить нам безбедную жизнь в Рединфорте, потому что на болотах нет ничего, даже школы. Как мы будем тут растить малыша, если у нас он появится?

– Другие-то растят! А раз я обещал, значит, все сделаю, – заверил ее Крок и, покопавшись в кармане, достал на свет золотую цепочку с кулоном, – Вот. Это тебе. Такие вещицы есть только у девушек из Рединфорта!

Трактирщик принес две кружки пива, и неспешно поставил их перед охотником и его возлюбленной. Крок и Шанталь сделали по глотку.

– Где ты его взял? Из медведя выпотрошил? – изумленно воскликнула девушка, сдерживая себя, чтобы не хмуриться.

– Какая тебе разница. Носи, – простодушно ответил Крок, но опасливо осмотрелся по сторонам.

– Большая разница. Ты же хочешь, чтобы этот кулон носила я. И вообще, что ты снова озираешься?

– Я же не всегда могу быть рядом, а тут много проходимцем.

– Такие как твой Жабаркас и его прихвостни? Ты хоть что-нибудь знаешь о нем?

– Конечно. Детство он провел в Оазисе в Пустошах орков, потом отец взял его с собой сюда строить порт, потом он перебрался на острова и работал там в порту.

– Конечно-конечно, милый, – иронично закивала головой Шанталь, как бы соглашаясь с ним, а потом покрутила пальцем у виска, – Зачем портовому грузчику такой топор, которым не деревья рубят, а головы медведям?

– Откуда ты знаешь, что у Жабаркаса есть боевой топор?

– Твой Жабаркас ошивался возле нашего трактира неделю, не меньше, прежде чем нашел тебя, милый. Я немного расспросила о нем и мне сказали, не важно кто, что твой Жабаркас – орочий воин, а так как на Этриусе все живут мирно, воины остались не у дел. Такой топор ему достался от отца, а его отцу – от деда. С кем ты связался, Крок? Это убийцы. Они не охотники.

– Да что ты говоришь такое! Просто его отец строил порт, валили деревья, а раз есть боевой топор, что же ему лежать без дела. Им он и валил деревья, – отговорка была неплохой, и Крок осадил полкружки.

– Да? А когда он работал портовым грузчиком, почему не продал свой топор за ненадобностью? – удовлетворившись своим суждением, Шанталь победоносно сделала несколько глотков.

Крок задумался, и молчаливо уставившись в окно, стал потягивать пиво, как будто сидел в одиночестве.

– Обиделся? А ведь ты понимаешь, что я права, милый мой. Не нужно тебе с Жабаркасом водить дружбу, она тебя до добра не доведет, – Шанталь нежно положила руку на его кулак, сжимавший кружку за ручку, и вынудила его опустить ее на стол.

– А как же домик в Рединфорте? – задумчиво спросил девушку Крок.

– Подождет, а может, и обойдемся без него. Ты же сам говорил, что может быть, через пару лет на болотах построят и школу, и библиотеку завезут, – обнадежила его Шанталь.

– Кулон то возьми, – обижено предложил Крок, – Я выменял его у торговца, честно. Ничего такого.

– Милый, мне не нужны украшения, – Шанталь вскинула свои русые густые волосы и заправила их за ухо, – я и так красивая.

Охотник согласно кивнул и убрал кулон обратно в карман.

– Хорошо. Обменяю его на деньги. Буду копить на дом в Рединфорте, – пояснил он, – А Жабаркас не такой уж плохой, он мне помогает. Если он прежде занимался чем-то недостойным, то сейчас из него может получиться хороший охотник. А гоблины хорошие носильщики! Это они медведя тащили.

– И бритву у тебя стащили? – улыбнулась Шанталь, снова сложив руки перед собой и горделиво вскинув голову.

– Прекрати допрос, милая. Пойдем лучше погуляем под звездами по берегу? – предложил Крок, допил пиво и приготовился подняться из-за стола.

Не прекращая улыбаться, Шанталь кивнула и протянула ему руку. Они вышли из трактира и пошли в сторону порта по улице, освещенной факелами. Шанталь не особо поверила словам своего любимого, скорее даже не поверила вовсе, но решила не подавать виду, пока ситуация не проясниться сама собой. Она предупредила Крока о том, что водить дружбу с Жабаркасом опасно, так что охотник будет вести себя впредь осторожнее. Шанталь не сомневалась, что орк скоро проявит себя не дружественно и не учтиво по отношению к Кроку, после чего тот сам перестанет водить с ним дружбу. Главное, чтобы охотник не прозевал нужный момент и дал Жабаркасу от ворот поворот, прежде чем случиться что-то плохое.

Глава 3. Столичный переполох

Восходящее солнце осветило тронный зал Рединфорта, а молодой король Емельян уже был готов принимать аудиенцию. Уверенной твердой походкой он вышел из своих покоев, преодолел длинный коридор и самостоятельно распахнул двери тронного зала, зажмурив глаза от ярких солнечных лучей, бьющих в окна. Никакой охраны не было. Один лишь сонный седовласый советник переминался с ноги на ногу за его спиной и ждал указаний.

– Просите первого, – произнес Емельян и направился к трону.

– Слушаюсь, – ответил советник.

– Да! И не будите мою мать. Буду отдуваться один, – добавил молодой король, не оборачиваясь, вдогонку советнику.

Только успел Емельян сесть поудобнее на резной деревянный трон, украшенный золотыми врезками, как в зал вошел первый проситель. Это был коренастый ларг средних лет с длинными волосами, собранными сзади головы в пучок, одетый в скромную льняную одежду и высокие кожаные сапоги.

– Ваше Величество, – поклонился ларг, – Что мне делать? Моя жена продала всю мою одежду, пока я спал. Купила торт и съела его одна. Я ума не приложу, что мне делать с ней, как нам жить дальше!

– Продайте ее одежду и купите себе новую, – сдерживая смех, посоветовал ему король.

– Вы, верно, шутите?

– Ну не бить же ее палками? Может, ей приснилось что-то плохое, она у вас не сомнамбула, случайно? Сходите с ней к врачу, сейчас то она в здравом уме. Уверен, она не потратила все деньги, и вы купите себе новую одежду. Уверен, что ваша жена сама переживает о случившемся. Простите ее.

Ларг почесал затылок, поклонился и, ничего не ответив, вышел. Видимо, он себя почувствовал неловко перед королем, не имея конкретной цели своего визита или просьбы. За ним вошел другой ларг, на котором одежда была побогаче. Он тоже поклонился и дождался, когда король разрешит ему говорить. Емельян махнул рукой, тем самым давая ему понять, что готов слушать его.

– Ваше Величество, я не знаю, как мне объяснить, чтобы вы не сочли меня сумасшедшим, но моя жена меня таковым уже считает, – сказал ларг, готовый расплакаться.

– Ничего страшного, говорите. До вас ко мне уже вторую неделю приходят сумасшедшие, и ничего страшного не случается. Разве только я начал подумывать построить здравницу для душевнобольных, ведь у нас теперь в столице целая эпидемия психических расстройств! – воскликнул Емельян.

– Моя жена говорит, что я кормил ночью какое-то чудовище, и оно убежало, как только она обратилась ко мне, – с ужасом сказал ларг.

– Ну и что? Оно же убежало? – не воспринимая его всерьез, спросил король.

– Да, но моя жена боится со мной не только спать, но и говорить! Она решила, что я колдун, – последнее слово ларг произнес шепотом.

– А вы то что, ничего не помните?

– У меня был провал в памяти. Не долго. Помню, шел по рынку, и кто-то обознался, обниматься полез, может, толкнул меня, когда я начал вырываться. Как домой пришел не помню, очнулся уже в кровати.

– А что за чудовище? Можете описать его?

– Конечно. Жена сказала, что это была такая жуткая ящерица с длинным хвостом, зубастая…

– Чешуйчатая, меняющая цвет кожа?

Ларг испуганно кивнул, не способный проронить ни слова. Он дожидался ответа от короля, но Емельян тоже замолчал.

– У нас проблема, Ваше Величество? – осторожно вмешался советник.

– Нет, – нерешительно произнес молодой король, – Проблемы у Сатира. Это не наш контингент.

– О чем вы, Ваше Величество? – хором произнесли советник короля и испуганный ларг.

– Об этом василиске, которого создали вы, который убил моего отца, а моя мать и Молния убили этого василиска. Но не печальтесь! Вашей вины здесь нет, – пояснил Емельян побледневшему ларгу.

– Он не виноват? – уточнил у короля советник.

– Нет. Я же говорю вам. Это не наши проблемы, не наш уровень, не наш контингент, – ответил ему Емельян и перевел взгляд на просителя, – Идите к жене, скажите ей, что над вами подшутили боги, решили проверить любовь вашей жены к вам на прочность! Скорее всего, ничего подобного не повторится, если она будет с вами нежна и добродушна.

– Но…, – засомневался ларг.

– Напишите ему королевскую расписку: высшие силы манипулировали сознанием, как вас зовут, в колдовстве замечен не был, все, – Емельян дал указания советнику. Тот подошел в столу у стены, мокнул перо в чернильницу, быстро написал расписку и отдал ее ларгу. Не глядя на текст, тот взял ее дрожащей рукой, поклонился королю и покинул тронный зал.

– Просите следующего! – махнул рукой Емельян.

– И все? Вы его отпустите, Ваше Величество? – поинтересовался седовласый советник.

– А что вы предлагаете? Он ничего не знает! Колдун вселился в него и манипулировал им. Нам остается только надеяться, что Сатир найдет способ убедить своего сына прекратить досаждать нам. Моя задача сейчас по возможности усмирить весь этот переполох и успокоить население столицы. Просите следующего! – ответил король.

– Все верно, Ваше Величество, – поклонился ему советник и подошел к дверям, позвав следующего просителя.

В тронный зал вошел вымазанный в коровьем навозе пастух с кнутом в руке и низко поклонился королю.

– Простите, что я в таком виде, Ваше Величество, но жена не пускает меня домой, – начал он, – Она говорит, что я на днях пришел домой, после того как передал всех коров хозяевам, весь грязный, как сейчас, и начал говорить жуткие вещи. Именно поэтому я такой грязный и хожу, потому что она отказывается стирать мою одежду и вообще не пускает меня домой!

– А что же вы ей такое наговорили? – спросил пастуха король.

– Она говорит, что я стал хвастаться ей о том, как славно провел время в стогу с одной из коров, что мы ели с ней коровьи лепешки и предавались любовной усладе. Но это же бред!

– Скажите ей, что неудачно пошутили.

– Я так и сказал, но она говорит, что я ее предупредил, что потом, на следующий день, буду отпираться и мне нельзя верить больше никогда!

– Да уж, пошутили вы неудачно! – засмеялся король.

– И что мне теперь делать?

– Пишите: король доволен шуткой, но впредь не одобрит подобного юмора, – Емельян обратился к советнику, – Выдайте расписку и деньги на цветы жене.

Ларг засмеялся и низко поклонился королю.

– Деньги ее успокоят. Спасибо, Ваше Величество, – признался он.

– Держите, – советник вручил пастуху только что написанную расписку и несколько золотых монет, – Здесь предостаточно, чтобы сохранить вашу семью. Идите.

Ларг еще раз поклонился и с улыбкой до ушей выбежал из тронного зала, а молодой король преспокойно приказал седовласому советнику позвать следующего просителя.

Глава 4. Над Этриусом

В лицо бил южный прохладный ветер. Воздушный шар Роланда на всех парах приближался к островам, которые маячили где-то на горизонте темной полоской. Молодой ларг и его прелестная спутница преспокойно отобедали, сидя на полу корзины и удерживая на руках посуду из которой ели. Роланд налил в бокалы вино и дал один из них Анабель, после чего они разошлись в разные стороны. Он смотрел в подзорную трубу в сторону островов, а девушка пыталась разглядеть очертания материка, который остался где-то позади. Они бы продолжать молчать, если бы не убывающее время, требующее искать компромиссы от пребывающих в неволе спутников, каждый из которых чувствовал себя не в своей тарелке. Точнее, корзине.

– Нам нужно объясниться, Анабель, – крикнул девушке Роланд, удерживаясь одной рукой за стропу. В другой он держал пустой бокал вина. Юноша явно нервничал, позволив себе так быстро выпить хорошее вино.

– Я с радостью поговорю с тобой, любовь моя, только прекрати мучить себя тревожными мыслями о своей Пираньи. Все будет хорошо, – заверила его Анабель, игриво поводя у носа бокалом с вином.

– Это не игры! Ты разлучница! – неожиданно вынес ей обвинительный вердикт рассерженный девушкой юноша.

– Я и не играю, солнце мое. Все будет, как ты захочешь. Говори своей Пиранье все, что угодно, я буду со всем соглашаться, – сообщила Анабель, не меняясь в лице, которое оставалось спокойным с того момента, как она согрелась в теплой одежде, выданной ее Роландом.

– А что мне ей сказать, ведь это ты должна извиняться перед нами за то, что испортила наш обратный романтический полет в Рединфорт, если, конечно, мне удастся приземлиться, не повредив шар.

– Не забывай, я твоя помощница! Руководи мной. Что ты хочешь, чтобы я сделала или сказала ей?

Роланд еле сдержал свой гнев, чтобы не выкинуть обнаглевшую девушку из корзины. Он аккуратно положил свой бокал в коробку с едой и промолчал, отвернувшись от Анабель и припав к окуляру подзорной трубы.

– Ну, прости меня. Я так влюбилась в тебя, что ни что не может привести меня в чувство, даже этот холодный ветер, – призналась девушка.

Роланд промолчал, держась обеими руками за стропы.

– Как бы ты поступил на моем месте, если бы очень сильно любил кого-то, а тот игнорировал твои чувства? – не унималась девушка.

      Роланд молчал.

– Ты думаешь, если ты сказал, что у тебя есть девушка, то это примут за правду? Откуда я могла знать, что это правда? Может быть, ты просто стеснялся меня и говорил все, лишь бы я от тебя отстала.

Роланд молчал.

– За любовь нужно бороться? Скажи!

– Нужно, – ответил юноша.

– Я же не знала, что решительные действия приведут меня в замешательство. Я думала, что ты такой робкий, что мне нужно было взять все в свои руки, солнце мое, – было сложно понять, говорит ли девушка серьезно или играет роль жертвы, – Ну что же мне делать, чтобы ты простил меня, сброситься вниз?

Роланду показалось, что Анабель не ломает комедию. Она и правда вглядывалась в пучину волн под корзиной и приподнималась на мыски. Того и гляди, выпадет из корзины!

– Успокойся тоже! Давай выпьем еще, – Роланд достал из коробки бутылку вина и бокалы, долил все, что осталось, и протянул один из бокалов девушке, – Вот, успокойся. Не хватало мне еще, чтобы ты погибла из-за меня.

– Не вини себя, солнце мое. Теперь моя жизнь вообще ничего не стоит. Я так сильно люблю тебя, что не смогу найти себе никого, кого бы любила, как тебя. Говорят, первая любовь самая сильная, что ее даже забыть невозможно, – Анабель сделала глоток из бокала. Казалось, что она снова начала играть роль жертвы, но Роланд ощущал только то, что она играет на его чувствах.

– Да прекрати уже издеваться над моими чувствами к Пиранье! – выпалил он, – Что ты знаешь о любви? Найдешь себе, кого-нибудь другого, получше меня.

– Что я знаю о любви? Сердце разрывается на части, даже словами невозможно описать, – пояснила Анабель.

– Это ложные чувства, пойми же. Я принадлежу не тебе, а ей, – Роланд гневно топнул и указал рукой в сторону островов.

– Но я то принадлежу тебе, и моя любовь так и называется – несчастная.

– Глупая девчонка, может у тебя температура, и это всего лишь бред? Тебе нужно хорошенько выспаться. Давай сменим тему нашего разговора.

– Теперь я не могу говорить ни о чем другом, кроме как о любви…

– Вероятнее всего, ты пытаешься вымотать меня в эмоциональном плане перед встречей с Пираньей или же просто добиваешься того, чтобы я сиганул вниз вместо тебя. Я уже устал от тебя, а нам еще предстоит добираться до Рединфорта вместе!

– Ну что ты! Бросьте меня на островах. Мне все равно уже нечего терять…

– Да что ты знаешь об островах, глупая девчонка! Я был там всего лишь один раз и несколько раз чудом остался жив. Первый раз чуть не погиб, когда мы потерпели крушение на воздушном шаре с моим наставником, а второй раз меня ранил в портовом трактире какой-то гоблин. Если бы с нами не было Творца, то мы с ученым погибли бы, а если бы Пиранья не выходила меня, то я умер бы!

– Расскажи подробнее, – восхищенно сказала Анабель и уселась на дно корзины, приготовившись слушать интересную историю.

– Ты все равно не поверишь мне, – отмахнулся Роланд.

– Почему? Я уже поняла, что это и есть невероятная история вашей любви с Пираньей, а раз уж я стала участницей вашего романтического путешествия, и ты не собираешься оставлять меня одну на островах, то мне следует знать о том, как все было на самом деле, – улыбнулась девушка.

– Оставаться на островах? Даже выкинь из головы эти глупые мысли. Там очень опасно, я даже не представляю, как Пиранья там живет, и хоть она способна постоять за себя, острова не подходящее место для хрупкой девушки. Особенно для такой беззащитной, как ты! – предупредил ее Роланд и начал свой рассказ о своем первом невероятном путешествии на острова.

Анабель удобно устроилась в уголке корзины и наблюдала за мимикой и жестами своего возлюбленного, в слова она почти не вникала. Девушка настолько устала как физически, так и эмоционально, что медленно погрузилась в сон. Ей снилось жуткое зловонное место. Какой-то котел посреди зала, в котором варятся кости, а вокруг бегают и приплясывают пьяные гоблины. Потом несколько из них убегают и приносят на вертеле связанных Роланда и его наставника. Те вырываются, кричат. Неожиданно появляется отважный воин в красном плаще с мечом в руках. Побеждает всех гоблинов и освобождает пленников. А дальше было самое приятное! В зал входит не Пиранья, а Анабель, увидев Роланда, она бросается в его объятия и они кружатся по залу в чарующем танце, слившись в страстном поцелуе. Как жаль, что это всего лишь сон и ей скоро предстоит проснуться…

В самый неподходящий момент, как это обычно и бывает, когда будят, Роланд растолкал спящую девушку.

Глава 5. Крушение

Анабель открыла глаза. Ее немного тошнило. Шквальный ветер раскачивал корзину из стороны в сторону, и Роланд суетливо перемещался в ней перед сидящей на полу девушкой. Он пытался натянуть стропы, но видимо тщетно. Их воздушный шар несло к островам, и он неумолимо шел на снижение.

– Мы попали в ураган, и оболочку прорвало! Я скинул балласт, но он не отпускает, несет нас вперед! – объяснился Роланд.

Анабель испугалась, но принудила себя подняться, крепко ухватившись за борт. Она испытала головокружение и перегнулась через край. Юноша ловко ухватил ее за талию, опасаясь, что девушка выпадет из корзины, но понял, что ее тошнит. Через полминуты Анабель развернулась и села на мягкую подушку в свой угол, в котором спала. Она поспешно вытерла рот рукавом куртки и мило улыбнулась Роланду.

– Мы падаем! Не знаю, что в такой ситуации лучше – стоять на ногах или сидеть. Упрись ногами в углы и держись руками за штатив горелки, – скомандовал юноша, не выпуская из рук канаты.

Анабель испуганно закрыла глаза. Корзину сильно затрясло, возможно, даже она сделала несколько вращательных движений в урагане, после чего последовал сильный удар. Голову девушки мотнуло, и она ударилась ей о плетеную корзину. Она открыла глаза и одновременно с этим полетела вперед на Роланда, успев обхватить его за спину. Они вывалились из боком повисшей на дереве корзины, пролетели несколько метров и упали на теплый песок. Анабель отпустила Роланда, пытавшегося выбраться из-под нее, и ей на голову упала бумажная коробка с остатками еды. Из нее грузно на голову юноше выскользнула пустая бутылка, но не разбилась, однако он взвыл от боли.

– С приземлением, – произнес Роланд, перекувырнувшись на спину, и лежа осмотрелся по сторонам.

– Я, кажется, в порядке, – ощупала себя с головы до ног Анабель.

– А я нет. Я мог бы обойти ураган стороной, если был бы повнимательней, но по твоей вине моя голова была забита всякой чепухой, – огрызнулся Роланд, – Что теперь делать? Мы упали неизвестно где, шар окончательно изорвало об ветки, а корзину мне не стащить в одиночку с дерева.

– Во всем виноваты женщины, конечно, – ответила Анабель и встала на ноги. Ее взору приглянулись плещущиеся волны океана, манящие к себе, – Может, искупаемся для начала?

– Иди, я не хочу, – проворчал Роланд и сел под дерево, подозрительно поглядывая на алый закат.

Анабель бессовестно скинула куртку и платье перед ним, оставшись в нижнем белье, и побежала на встречу волнам. Ее светлые волосы развевались на ветру. Она знала, что юноша не сможет не смотреть на нее, и не спешила возвращаться к нему, продолжая плескаться в воде, дожидаясь его. Девушка покупалась около получаса и вышла из воды. Она решили постоять на берегу океана в лучах солнца, чтобы обсохнуть.