Мимикрия: Ирбис

Марон пригнулся,уворачиваясь от ударов, и ловко схватил Кифала за ногу. С силой дернув за конечность, Феодал повалил молодого соперника, и тот ударился затылком о стену.

Вне себя от волнения Грюм кинул юноше нож одного из удерживающих его солдат. Оружие упало возле правой руки Кифала. Молодой человек схватил клинок и, подскочив на ноги, нанес удар в живот. Однако металлу было не суждено вкусить вражеской крови. Опытный соперник схватил молодого человека за запястье и беспощадно выкрутил руку. Что-то щелкнуло, и юноша издал гортанный вопль. Клинок упал рядом с ногой Марона. Шарахнув Кифала спиной об стену, Марон дрожащими от ярости руками поднял нож и замахнулся.

– Нет! – ревел от дверей Грюм.

Он рвался, как безумный, но сразу пятеро держали его.

– Забирай Мимика, только оставь его живым, – истошно проголосил Верховоин.

Марон застыл на месте. Повисла тишина. Все наблюдали и ждали.

– Хорошо, – сказал он и убрал за пояс нож, – Все присутствующие свидетели! Я сохраню Кифалу и всем его сопровождающим жизнь и не буду препятствовать их отъезду, но взамен получу Мимика.

Грюм ничего не ответил. Он лишь громко выдохнул и обмяк. Схватка была окончена. Эту войну он проиграл.

Марон обернулся к Науре. Та, кутаясь в покрывало, жалась к стене и обезумевшими глазами смотрела на господина.

– Что же мне делать с тобой? – брезгливо сказал Марон.

Он нагнулся и больно ухватил Науру за запястье. Та закричала от боли и ужаса.

Кифал дернулся, чтобы встать и защитить девушку, но Марон выхватил из-за пояса нож и пригрозил юноше.

– Ты, кажется, хотела выпрыгнуть из окна, – яростно шипел Марон, подтаскивая отбивающуюся Науру к подоконнику.

Марон подошел и выглянул из оконного проема. Внизу была брусчатка.

– На что ты надеялась? В лучшем случае, умрешь, в худшем, останешься калекой, – продолжал рычать он.

– Не трогай… Не смей! – закричал Кифал и бросился на Марона снова.

Но тут на помощь Феодалу пришел Грюм. Он схватил безумца и оттащил от Марона.

– Уймись, – шипел он на юнца.

– Хотела, прыгай! – рявкнул на Науру Марон и зашвырнул, как котенка, на подоконник.

– Прости, прости меня! – рыдала девушка.

– Ты опозорила мой дом. Опозорила свою семью. Кому ты теперь нужна? – брезгливо проговорил Феодал и занес руку, чтобы с усилием толкнуть Науру вниз.

– Северная крепость! – закричал Кифал.

Марон замер и обернулся.

– Я отдам за нее Северную крепость, – сокрушенно сказал Кифал.

– Что! – заревел Грюм.

– Очень интересное предложение, – сказал Марон и стащил девушку с подоконника на пол.

– Ты не имеешь права. Там же твои подданные! – негодовал Верховоин, забыв о приличиях.

– По рукам, – перебил его Марон.

Наура вскрикнула от облегчения и прижалась к полу.

Кифал вырвался из рук разочарованного Грюма и подбежал к девушке. Он обнял дрожащую красавицу и заслонил собой от толпы наблюдателей.

– Даю вам шесть часов, чтобы уехать. Жду вас, Кифал, в зале через полчаса для подписания договора о передаче прав на территорию Северной крепости. Напоминаю, что вы находитесь на территории моей вотчины и, в свете нарушенных вами негласных прав соглашения о Лояльности, пребываете в незавидном и абсолютно бесправном положении. Посему советую не хитрить и соблюсти все устные договоренности, – сказал Марон и вышел из пропитанной жасмином спальни.

Вся свита последовала за руководителем. Грюм неприязненно посмотрел на обнимающуюся парочку и пошел к выходу. Солдаты Нортиза расступились, пропустив руководителя, затем по одному удалились.

Невозможно описать с какими чувствами наблюдал Грюм, как спустя час Кифал подписывал бумаги о передаче прав на владение землями, относящимися к Северной крепости вотчины Нортиза. Организуя поездку к Марону, он никак не предполагал, что подписывает родной вотчине смертный приговор, ведь Северная крепость была последней надеждой на победу или хотя бы перемирие. Теперь у Марона было все; Нортиз и драгоценный Мимик.

Вся свита жадного Феодала собралась в зале. Всем хотелось стать свидетелями самой беспрецедентной сделки за всю историю Феодального общества. Этот день войдет в историю, как и все главные его участники. Обстановка была такой возбуждающей, что все забыли о мирно спящем звере с ярко-голубыми глазами. Только ненасытный Марон украдкой поглядывал на клетку в углу комнаты, и все нутро начинало вибрировать от ликования. Он победил Нортиз и завладел самым редким природным чудом.

Спустя несколько часов от центрального причала отплыли корабли Кифала. Они увозили прекрасную Науру в разоренный Нортиз. Все знали, что величию родины самых квалифицированных наемниковпришел конец. Марон обложит Нортиз данью и сделает частью своей огромной вотчины. Грюм смотрел, как ослепленный гормонами Кифал обнимает женщину, стоящую целого состояния, и с грустью предвкушал приезд на родину. Именно он должен будет первым доложить Диале о случившемся, а Кифал в это время спрячется от материнского гнева в окрестностях.

Диала… Грюм вспоминал, как обещал ей привезти сына с победой. Он подвел всех…

В то время как терзаемый муками совести ВерховоинНортиза плыл к родным берегам, Марон строил планы на будущее, сидя в зале за одним столом с Дайнагоном и своим верным Верховоином.

– Весь Вестиг трубит о том, что Кифал выкупил у Марона одну из наложниц за Северную крепость, – сообщил Драп.

– Теперь никто и не вспомнит, что она обесчестила себя. В других обстоятельствах ее бы закидала камнями, а теперь станут прославлять в легендах, – вмешался Дайнагон.

Марон никого не слушал. Он смотрел на клетку в углу комнаты и размышлял.

– Грюм так и не открыл тайну этой клетки, – неожиданно сказал он.

– Это неважно. Я выяснил, что за письмена идут по периметру прутьев. Это мертвый язык одной из диких западных народностей. Через неделю мне привезут книгу, и мы расшифруем, что там написано, – ответил Дайнагон.

– А вдруг дело в древесине или металле? – засомневался Марон.

– Тогда зачем так четко и аккуратно вырезать эти надписи по всем краям ящика? – настаивал советник.

– Для красоты, – предположил Драп.

Мужчины посмотрели на грубый, явно наскоро сколоченный контейнер, и усмехнулись. Никакие магические письмена не смогли бы украсить эту убогую клетку.

Феодал встал и подошел к спящему ирбису.

– Здравствуй,Мимик, – впервые заговорил с пленницей он.

Животное невнятно зарычало и еще туже свернулось в клубок.

– Она же из диких мест. Вряд ли знает наш язык и обладает средним интеллектом, – сказал Дайнагон.

Хищник даже ухом не повел.

– Возможно, – задумчиво проговорил Марон, глядя на спящего ирбиса.

Глава 6

– Почему ты плачешь, Наура? – спросила девушку Диала.

Наура вытерла слезы рукавом темно-серой рубахи и отрицательно покачала головой.

– Ты в Нортизе уже месяц, а все еще ни с кем не общаешься. У меня такое чувство, что тебе у нас не нравится, – укоризненно произнесла будущая свекровь.

«Не нравится» – эхом пронеслось в голове у Науры. Ей было непонятно, издевается Диала или говорит серьезно. Изнеженной Науре было непонятно, как кому-то может нравиться в Нортизе. Даже в прежние времена военная аскетичность и крайняя непритязательность жителей сдешних земель делала жизнь в данной вотчине сложной и крайне некомфортной. Когда в детстве дядя расказывал ей о том, что в Нортизенеприлично быть богатым, спать на мягком и носить пеструю шелковую одежду, она беспечно смеялась. Тогда это казалось нелепым вымыслом. Маленькой Науре не верилось, что так бывает. Да и какое это имело к ней отношение? С детских лет она была красивейшим ребенком, затем красивейшей девочкой. Видя это, дядя готовил ее к царской жизни. Он дал ей прекрасное образование и окружил богатством. Мудрый Феодал знал, что только пропитавшись золотом насквозь, она станет по-настоящему царственной особой. Наура росла избранной и любимой. Максимально оберегая честь и целомудрие красавицы, ее напитывали знаниями и умениями. Именно поэтому она выросла в меру кроткой и в меру царственной. Нежная и красивая, как цветок.

Не проходило и дня, чтобы девушка не жалела о том, что поддалась на пылкие ухаживания Кифала. Привыкшая принадлежать, девушка не знала настоящих чувств, поэтому неподдельное восхищение словоохотливого юноши вскружило ей голову. Как же теперь она расплачивается за свое легкомыслие! Живя в сырых и холодных стенах Главной крепости в Центре Нортиза, девушка с отвращением спит в отсыревшей постели, ествареное мясо на завтрак, обед и ужин, заедая это недосоленное кушанье черствым хлебом. Даже узники Вестига живут лучше.

Наура опустила глаза и стала нервно теребить рукав.

– Не надо этого делать, так платье быстро испортится, – одернула девушку Диала.

«Платье!» – возмущенно повторила про себя девушка. Этот мешок с кожаным поясом сложно назвать платьем. Никогда в жизни она не носила одежду хуже и уродливее.

– Неужели с Мароном тебе было лучше, чем с моим Кифалом? – сокрушенно сказала женщина.

Наура была так возмущена подобным вопросом, что не смогла сдержать колкого взгляда.

– Серьезно, и чем же? Нравилось жить в золотой клетке и спать на залитых потом других девиц простынях? Тебе наплевать, что твою молодость высасывает жестокий тиран, который насквозь пропитался чужой кровью?

– Я воспитывалась, чтобы жить при Феодале. Служить мужчине, делая его сильнее и счастливее. Так что золотая клетка вполне меня устраивала. Что до пота других женщин, это было до встречи со мной. А кровью ваш сын не пропитан лишь по малолетству. Будь он Феодалом так долго, как Марон, давно носил бы багрово-красные рукава, – тихо сказала девушка.

Она говорила не с вызовом. Наура тихо шептала, отведя от Диалы глаза. Она знала, как вести спор, не вызывая агрессии собеседника. Это одна из первых вещей, которым ее обучили вдетстве.

– Ну, благодаря тебе, Феодалом ему не быть. Теперь весь Нортиз принадлежит Марону.

Все внутри девушки закипело от гнева. Она не чувствовала, что виновата в провале Кифала.

– Может, оно и к лучшему, – прошептала Наура.

– Что ты сказала! – разозлилась Диала.

И тут Наура не выдержала:

– Вы не вправе обвинять Марона в кровожадности. Вся ваша история построена на убийствах. В школах преподают только способы эффективного истребления людей. Вы настолько беспощадны, что нанимаетесь к любому, кто заплатит. Называете это красивым словом искусство войны, но на самом деле бессовестные убийцы. Марон жадный захватчик, бесспорно, но, победив в схватке, он не режет врагов как свиней, лишь бы не кормить эту поверженную ораву. Он строит поселения для них. Поит, кормит, обеспечивает жильем. Каждому выделяет участок для того, чтобы тот смог прокормиться. Вы в курсе, что эти поселения не охраняются? Попав к Марону в плен, единицы сбегали обратно в Нортиз. Никакая любовь к родине не заставит человека сменить кусок земли и отдельный домна серую униформу и койку в казарме. Надеюсь,Марон наведет порядок в Нортизе и научит вас жить, не бояться красок, покажет, что такое настоящее искусство, наладит торговлю, перестроит многоэтажные казармы в уютные жилища.

– А ты не так безнадежна, как я думала. Зубки есть, это хорошо, – оценивающе глядя на девушку, проговорила женщина, – Вот только к барахлу слишком приросла, но, уверена, это пройдет.

Наура подняла на женщину глаза и с вызовом посмотрела.

– Если Марон такое совершенство, зачем ты спуталась с его врагом? – ядовито спросила Диала.

Наура закрыла лицо руками и зарыдала в голос. Сейчас она и сама не знала, что на нее нашло. И от этого было вдвойне больнее. Вся ее жизнь превратилась в непролазную серость. Окруженная убогостью, строгостью и лишениями, Наура изменилась, даже волосы девушки перестали отливать золотом. Иногда она жалела, что не выпрыгнула тогда из окна.

– Отпустите меня к дяде, – умоляюще простонала Наура.

– Ты обошлась нам слишком дорого. К тому же, уверена,родня в курсе, что ты опозорилась на весь Вестиг, – злобно заявила будущая свекровь.

Но ее слова не ранили девушку. Наура постоянно переписывалась с родными и знала, что до них дошла лишь легенда о девушке безупречной красоты, которая покорила сердце молодого Феодала, и он пожертвовал целой Вотчиной, лишь бы быть рядом с возлюбленной.

Диала бросила на невестку гневный взгляд и вышла из комнаты. Наура провела глазами по серым стенам своей убогой спальни с маленьким пыльным окном и грубо отесанной дубовой кроватью. По щекам еще сильнее заструились слезы.

Глава 7

– Есть хорошие новости или снова будешь утомлять меня долгими оправданиями? – спросил Марон вошедшего в комнату Дайнагона.

– Новости есть, – заверил советник, потом неуверенно добавил, – но нужно еще подождать.

– Еще подождать! Ты получил книгу три недели назад. Неужели так сложно расшифровать записи на клетке? – начал негодовать Феодал.

– Я же объяснял, что давно перевел письмена, но получилась полная бессмыслица. Полсотни не связанных друг с другом слов, которые мне так и не удалось выстроить в логическую цепочку. Создается такое впечатление, что кто-то писал все, что в голову придет.

Дайнагон достал свои записи и начал зачитывать:

«Внимание, осторожно, ноги, удар, вода, огонь, колесо…»

– Новость в том, что у тебя ничего не получилось? – нетерпеливо перебил правитель.

– Нет. Я смог связаться с одним человеком. Он живет на границе западных и южных земель. Ведет торговлю с дикарями и знает множество языков. Переслав ему солидную сумму денег, добился, чтобы он приехал и перевел надписи на клетке. Уверен, после его визита все прояснится, – заверил советник.

– И когда он прибудет? – недовольно осведомился Марон.

– Через месяц, – тихо сообщил Дайнагон.

Реакция Феодала не заставила себя долго ждать. Мужчина разразился нецензурной бранью и в довершение громко ударил кулаком по столу. Вскоре на смену гневу пришло осознание собственной ошибки.

– Надо было выбить из Грюма секрет этой клетки. Я был так горд. Думал, мы без труда разберемся сами. Какой же я был идиот, – продолжал ругаться Марон.

Как не прискорбно было это признавать, но жадный Феодал поплатился за свою самонадеянность. Винить было некого. Оставалось только ждать.

Долгожданный гость прибыл только через тридцать пять дней. За это время Марон успел окончательно присвоить Нортиз. Теперь вотчина Феодала достигла рекордных размеров. Весь восток замер в ожидании новой войны, ведь, поглотив Нортиз, Марон наверняка примется за его соседей. Однако семилетняя война разорила не только вотчину Кифала. Марон понес значительные убытки и теперь восстанавливал казну. Расчетливый и хитрый властитель Вестига планировал быстро обогатиться за счет захваченных шахт. Хоть и понимал, что большая часть прибыли уйдет на сам Нортиз. Ему предстояло возрождать разрушенные поселения и насаждать торгово-аграрный образ жизни людям, которые поколениями занимались военным делом.

Семью бывшего Феодала Марон пощадил, в обмен на информацию о секрете клетки Мимика. Как и предполагал Дайнагон, Диала сообщила, что дело в колдовских письменах на досках ящика.

После захвата всей территории соседней вотчины победитель сослал Кифала с родней на окраину Нортиза. Не слишком притязательной Диале и ее родным пришлось сменить мрачный замок, на не менее мрачное прибрежное крепостное сооружение.

Все эти нововведения отнимали у Феодала массу времени. Вместе с Дайнагоном Марон разрабатывал новое законодательство, регулирующее выплаты и сбор налогов. Когда Марон не совещался с дипломатическим советником, он заседал с Драпом. Было необходимо распределить военные силы таким образом, чтобы не оставить без охраны Вестиг и поддерживать порядок в Нортизе. Несмотря на воинственный характер, общество завоеванной вотчины было настолько истощено, что сопротивление новым властям могли оказывать только женщины и дети.

– Мы должны переселить пленных обратно в Нортиз, – посоветовал Дайнагон.

– Чтобы они соединились со своей родней и стали ностальгировать о былых временах? Позволим им слиться с корнями, получим партизанскую войну. Нет, здесь нужно действовать по-другому. Пусть жены и дети переезжают в Вестиг.

– Но кто в таком случае будет восстанавливать Нортиз? Там чудовищное запустение. Эти горе-вояки не знают, с какой стороны у вола соху надо пристраивать, – спорил советник.

– Раздадим земли Нортиза жителям Вестига за бесценок. Оглянуться не успеем, как наши опытные пахари засеют всю их целину, и пойдет торговля, – сказал мудрый Марон.

Дайнагон посмотрел на Феодала с уважением. Он всегда ценил в Мароне умение делать деньги из денег. Величие Вестига заключалось в его богатстве, которое накопил отец Марона и значительно приумножил сын. Марон прослыл жадным Феодалом, но мало кто интересовался, как именно ведет внутреннюю политику «кровожадный тиран». Но если бы кто-то поинтересовался, то был бы поражен. Марон очень много средств вкладывал в подданных. Окружая людей всем необходимым, Феодал давал возможность людям зарабатывать. Выдавая земледельцам поля, снижая торговцам налоги, обучая неграмотных, обеспечивая больных лечением, Марон обогощал казну быстрее и больше любого жадного соседа. Он знал, что из худой коровы надоя не будет, поэтому хорошо кормил свое население.

В ответ на щедрость люди платили Марону преданностью. Приток жителей в Вестиг был так высок, что пришлось ввести ограничение на въезд. Еще до семилетней войны жители граничащих с богатой вотчиной территорий Нортиза перебрались в Вестиг. Променяв полные патриотизма ценности на земляной надел и комфортное жилище. Марону же не нужно было стимулировать людей какой-то общей идеалогией, кусок хлеба и кувшин молока, который гарантировался любому обнищавшему гражданину Вестига, был лучшим стимулом жить на родине и радоваться. Поэтому «Кровожадным тираном» Марона называли только за пределами вотчины. Те, кто завидовал процветанию и богатству Феодала.

– Кровожадный тиран и женщина-животное, – задумчиво произнес Марон, глядя на спящего в клетке Ирбиса.

Он был так занят, что не навещал голубоглазую кошку целую неделю.

Сам факт обладания Мимиком бесконечно радовал Феодала. Он часто видел во сне прикрывающуюся соломой девушку с магическим взглядом. Как же ему хотелось увидеть ее снова. Можно было окатить ее соленой водой, но Марон знал, что так отношения с девушкой не наладить. А он планировать завоевать дикарку.

В зал вошел возбужденный Дайнагон.

– Корабль переводчика причалил, – радостно сообщил он.

– Наконец-то, – вскочив на ноги, ответил Марон, и пошел к выходу, – Организуй ему сопровождение и самый быстрый транспорт, – на ходу инструктировал он.

– Уже, – услужливо отвечал советник.

Спустя час долгожданный гость был у ворот замка. Марон вышел встречать его лично.

Сетуя на непогоду, гость оправдывал свое долгое плаванье. В процессе разговора удалось выяснить, что зовут его Друал. С огромным любопытством Марон распрашивал мужчину о диком западе. Гость оказался словоохотливым и красноречивым.

Пока Феодал встречал переводчика, в зале было суетно. Прислуга накрывала на стол и кормила Ирбиса. Животное с аппетитом поедало свежего ягненка. Воздух переполняли ароматы изысканых блюд. Музыканты доставали инструменты и немного репетировали. Но, как только в коридоре послышался голос Марона, все моментально стихли. Слуги почти беззвучно покинули зал через маленькую дверцу в углу. Музыканты вытянулись по струнке.

– Поразительно, насколько мы разные, – послышался голос Феодала.

– Признаться, после переезда я тоже долго привыкал к их культуре, – говорил гость.

Войдя вслед за хозяином замка, мужчина сразу почувствовал запах угощений. Он жадно посмотрел в сторону стола и сглотнул. Заметив это, Марон улыбнулся и жестом пригласил Друала к столу.

– Предлагаю вам перекусить с дороги и немного отдохнуть. После этого приступим к делам.

Мужчины ели в тишине. Только приглушенная музыка разносилась по залу. Друал был так увлечен трапезой, что не заметил клетку в углу большого, красиво оформленного помещения. Ирбису тоже было не до гостей. Он давно умылся после сытного обеда и заснул.

Потребовалось около получаса, чтобы отдохнуть и приступить к переводу.

– А вот, собственно, то, ради чего вы проделали столь долгий путь, – сказал Дайнагон, подводя гостя к клетке.

Заметив наконец ящик с хищником, Друал немного напрягся, но подошел.

– А кто там? – испуганно спросил мужчина.

– Ирбис, – переглянувшись с советником, ответил Марон.

– Никогда не слышал про такого зверя, – нахмурился Друал.

– Это не важно, главное перевести надписи по периметру решетки. Вон там, видите… – Дайнагон указал на вырезанные в потемневшей древесине письмена.

Гость осторожно приблизился к клетке и нагнулся. Некоторое время он внимательно вчитывался и молчал.

Затем попросил письменные принадлежности и стал что-то писать. Марон с жадностью вглядывался в неразборчивый почерк гостя и ничего не мог понять.

– Что там? – нетерпеливо спросил он.

– Я выписываю все, чтобы понять смысл, – не отрываясь от перевода, ответил Друал.

Прошло десять невероятно долгих минут, и гость перестал записывать. Стоя у клетки, он уставился в записи и что-то бормотал.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.