Стилист из другого мира

Татьяна Захарова

Стилист из другого мира

Пролог

Нас всегда было трое.

Подружились ещё в детском саду, когда сидели на соседних горшках. Вместе в школу ходили в нашем маленьком городке близ Алтайских гор. Три неразлучные подруги могли дать отпор даже старшеклассникам. Втроём же поехали поступать в ВУЗ в крупный миллионный город. Даже один институт выбрали: мы с Катей вместе на экономический факультет, а Таська на юридический поступила.

После учёбы вместе собирали мне стартовый капитал на бизнес, когда я решила работать на себя. Вместе гуляли на свадьбе Таи. А потом копили деньги на первоначальные взносы, чтобы купить квартиры в одном строящемся квартале практически в центре сибирской столицы.

Мы никогда надолго не расставались. Даже когда Тая была беременна. Сообща сели на диету из солёных огурцов с мороженым во время токсикоза. И нянчились с малюткой всё свободное время. Коллективно обдумывали планы мести для моего сожителя, после того как я застала его с другой. Втроём же чуть не слегли от горя, когда малышка Таи и её муж погибли в автокатастрофе. Совместно с Катей вытягивали Таську из депрессии. И вытянули же.

Теперь мы не только выходные проводили вместе, но и путешествовали сообща, состыковывая отпуска.

А потом неожиданно нагрянула беда.

В тот день я ещё в обед почувствовала неладное. Словно сразу уловила неожиданную пустоту в нашем коллективе. Не находя причины беспокойства, я созвонилась с Таей около четырёх часов вечера. А вот до Кати я дозвониться не смогла. В конце концов трубку взял какой-то мужчина и сообщил о несчастном случае.

Боль оглушала, но мы с Таей держались. Помогли брату Кати организовать похороны. И на девять дней присутствовали на застолье. А на сорок, когда комок в горле уже не мешал дышать, решили с самого утра вдвоём съездить на кладбище. Тогда Тая и призналась мне:

– Ты знаешь, когда погибли мои Стас и Алёна, я ещё долго чувствовала их рядом. Может, поэтому так долго не могла их отпустить. Но с Катей всё по-другому. Я сразу почувствовала, что её больше нет. Совсем. Словно её душа сразу исчезла…

– Не преувеличивай, – пробормотала я из чувства противоречия. – Её огромная светлая душа не могла раствориться бесследно. Может, просто она не здесь… А отправилась путешествовать по знаковым местам.

Мы задумались. Я вспомнила о её ярком курортном романе в Турции в прошлом году. Тот итальянец и мне запал в душу, но мешать подруге я даже не думала.

– А давай в Турцию сгоняем? В том же отеле остановимся, что в прошлом году, – предложила я неожиданно для себя. У Таи как раз отпуск наступил, а я не особо привязана сейчас к месту.

– Думаешь, стоит?

– Не почувствуем её, так хоть развеемся.

Сказано – сделано. Вечером выбрали горящую путевку. А через пару дней уже садились в самолёт. Перелёт был долгий, поэтому мы и задремали в пути. Проснулись от панических восклицаний на борту. Когда же осознали, что самолёт падает, вцепились в ладони друг друга. Перед глазами пронеслась вся недолгая жизнь. И я неожиданно ярко поняла, как сильно хочу жить. Дышать, любить, смеяться назло врагам и плакать от тоски и горя. В последнюю секунду посмотрела в глаза подруги и увидела ту же жажду жизни.

– Тая, прости…

Ответить она не успела.

А после мгновения невыносимо яркой боли я очутилась в плотном сером тумане.

– Да Тьма вас побери. – Судя по голосу, мужчина явно зол. – И что мне теперь с вами делать?! – Я огляделась, но Таю рядом не увидела. – Тебя же не должно было быть в самолёте! А, к демонам всё! В тот же мир отправлю! Плата за новую жизнь – три спасённые души.

И мир померк.

Глава 1

В новом мире первым ощущением была острая нехватка кислорода. Попыталась сделать вдох, но в груди забулькало. Кто-то перевернул меня на бок и постучал по спине. Закашлялась, избавляясь от тухлой воды в лёгких и горле. В глазах всё расплывалось, а в ушах стоял гул. А ещё было до противного мокро и тяжело. Упершись рукой в поверхность, почувствовала под ладонью траву. Поморгав, смогла сфокусировать взгляд. Несмотря на муть, поняла, что я лежу на лужайке или газоне, в нескольких метрах ниже берег реки или пруда. А гул вокруг создает толпа людей. Сама я в каком-то длинном балахоне… Хотя это больше похоже на старинное платье. Огляделась, внимательнее изучая наряды. Позднее Средневековье? Или Новое время?

Постепенно из негромкого гула стали различимы отдельные слова. Язык не русский, но я его понимала. Кто-то в этот момент громко позвал лекаря.

– Ну ты и учудила, Аннет, – раздалось над ухом. Обернулась. Молодой человек смазливой наружности смотрел осуждающе. Судя по его мокрой одежде, он сам только что искупался. Спасал меня?

– Анни, ты совсем… – рассерженно начала какая-то девушка, но её перебил протиснувшийся к нам пожилой мужчина лет под пятьдесят.

– Аннушка, как ты, моя маленькая? – ласково начал он, плюхаясь на колени рядом со мной. В глазах настоящее беспокойство такой силы, что мне самой неловко стало. – Чего ты удумала, доченька? Да как же так можно?!

Как – так? Что там моя предшественница вытворила? С силой прикусила губу, чтобы удержать неуместный вопрос при себе.

– Папенька, да что ж вы так переживаете? – Сердитая девушка принялась хлопотать над отцом. – Жива Аннет. Жива и здорова. Просто попугать нас решила. – Строгий взгляд на меня и злые слова. – В очередной раз.

Голова соображала ещё плохо. Неужели Аннет специально сбросилась в реку? Я снова посмотрела в сторону водоёма и увидела не так далеко мост.

Пока разглядывала окружающий мир, к нашей компании приблизился представительный мужчина в костюме и с саквояжем в руках.

– Я – лекарь, виконт Андре де Годар. Давайте я осмотрю пострадавшую. –Посмотрел на меня внимательно, а после обвёл общим взглядом пространство вокруг. – Госпожа, сможете подняться? Нам лучше на лавочку перебраться.

Проследила взглядом и увидела, что скамейка всего в метрах двадцати от нас находится. Господин лекарь явно не намерен свой костюм марать. Поэтому я мужественно кивнула и попыталась подняться. Мой спаситель тут же подал мне руку, но этого было мало. Отец подставил плечо, мы кое-как поднялись и поковыляли к лавочке. Проще бы было молодому человеку поднять меня на руки. Хотя с учётом неподъёмного из-за воды наряда, возможно, и не проще. Наверное, как раз из-за платьев (по моим ощущениям их не меньше трёх) я чуть и не утопла. Точнее, Аннет-то как раз и утонула, по крайней мере, её душа куда-то ушла. И я заняла свободное место.

Грузно опустилась на скамью (вернее сказать, упала), с неудовольствием отмечая, что прежняя владелица этого тела спортом совсем не занималась. И, судя по ощущениям, питалась одними булочками, так как лишний вес имеется. Более точно размер катастрофы узнаю, когда в зеркало себя увижу. С неудовольствием оглядела грязный подол платья из розового атласа и поморщилась. С рюшечками и бантиками явный перебор. Да и цвет слишком противный. Но, может, он Аннет идёт? Рано судить о вкусе моей предшественницы. Фасон платья может и модой быть продиктован. Вон и у сестрицы многоярусные воланы на юбке.

Тем временем врач присел рядом и сейчас уже щупал пульс. Эти действия были привычны и не вызвали удивления. А вот то, что Андре после этого начал водить руками в воздухе, меня слегка озадачило. Как слегка? Веко даже задёргалось на правом глазе. Это что ещё за шаманство? Я, конечно, знала, что медицина раньше была на ужасном уровне, но не до такой же степени?! Это ж больше первобытно-общинному строю подходит. И ведь судя по реакции окружающих, для местных жителей всё в порядке вещей.

Я с подозрением косилась на доктора, пока действительно не почувствовала, что стало легче. Взгляд больше не плыл, мир не кружился, головная боль тоже стала уходить. Ещё внимательнее стала следить за его руками. И вдруг увидела какой-то зелёный шлейф, остающийся после его жестов. И эта дымка тут же впитывалась в моё тело. Чего? Я удивлённо моргнула, и видение исчезло. Глюк? Или… магия?

– Как вы себя чувствуете, госпожа? – поинтересовался лекарь участливо.

– Лучше, – сипло ответила я. И попыталась вдохнуть полной грудью, но тут же закашлялась. Рёбра будто в тисках зажали.

– Да кто ж так корсет затягивает? – проворчал Андре, расслабляя шнуровку на спине. Я снова попробовала вздохнуть, и в этот раз всё прошло гладко. В груди больше не булькало, даже саднящее до этого горло прошло.

– Спасибо, господин лекарь, – с искренней улыбкой поблагодарила я. Но виконт не впечатлился. Отсюда делаем неутешительный вывод: либо Аннет сейчас в ужасном состоянии после купания в грязной реке, либо в принципе не отличается красотой.

– Всё хорошо? – всё-таки уточнил Андре у меня. – Больше ничего не беспокоит?

– Платье… – начала я. И тут же услышала фырканье сестрицы. – Оно очень тяжёлое из-за воды, – всё же закончила я. Андре укоризненно покачал головой. И снова поднял руки для очередного паса ладонями. Миг – и одежда стала сухой, но от этого не менее грязной. Зато теперь я точно знаю, что этот мир магический. – Огромное спасибо.

Я начала поправлять распавшуюся прическу. Волосы всё ещё мокрые, но просить просушить и их я не стала. Как догадывалась, за каждое движение рукой Андре стребует с отца оплату. И, думаю, не копеечную. Хотя тут, скорее всего, другая валюта.

Отец тут же начал кланяться и благодарить лекаря. По их разговору я поняла, что Годар просто прогуливался по парку, когда услышал зов о помощи. И поспешил к нам. Интересно, а в этом мире есть аналог клятвы Гиппократа?

Задумавшись, я не сразу поняла, что сестрица решила помочь мне с причёской. Точнее, сейчас она вытаскивала оставшиеся в моей копне шпильки. А после заплела мне самую простую косу. И всё же завязала ленты на корсете, не затягивая уже так сильно. При этом девушка продолжала что-то тихо ворчать под нос, помянув мои умственные способности недобрыми словами. Вот же вредина! Хотя, возможно, по-другому она проявлять заботу не умеет?

– Михель, будь добр, возьми нам экипаж, – попросил отец, возвращаясь к нам. – Ребекка, поможешь нам с Анни добраться до выхода из парка?

– Я справлюсь, – уверенно произнесла я, поднимаясь со скамьи. Родные Аннет как-то удивленно переглянулись, но промолчали.

Мужчина улыбнулся и подал мне руку. Устроила ладонь на сгибе локтя, отмечая, что прибежавший на зрелище народ уже почти разошелся.

Пока неторопливо шли к выходу из парка, отец тихо журил меня за глупый поступок. Я молча терпела. Признаваться, что я – не Аннет, пока не собиралась. Магия здесь, конечно, есть, поэтому на костре как ведьму меня не сожгут. Скорее всего. А вот как к подселенцам относятся – непонятно. Да и интуиция вопила о том, что об этом надо молчать. Поэтому я и старалась не отсвечивать лишний раз. Пока просто наблюдала за окружающими и анализировала обстановку. Но и к словам отца Анни прислушивалась, пытаясь выхватить крупинки полезной информации. Ребекка шла с другой стороны «папеньки» и бросала на меня недовольные взгляды. Ревнует?

– И с чего ты вообще выдумала, что Михель испытывает к тебе любовь? – с укоризной спросил отец. Я неопределённо пожала плечами, не зная, что ещё ответить. – Он же несколько месяцев уже за твоей сестрой ухаживает, – продолжил мужчина, мельком с опаской глянув на меня. – Да, он и тебе иногда дарил конфеты и общался всегда доброжелательно, но это же не повод…

– Ах, папенька, перестаньте, – перебила его Ребекка. – Аннет всё прекрасно видела, но предпочитала жить в своих розовых мечтах.

Против доводов рассудка меня кольнула какая-то иррациональная обида на девчонку. Неужели эта эмоция – наследие прежней владелицы тела?

– Дело не в предпочтении, – хмуро бросила я, хотя и не планировала вступать в дискуссию. Просто отлично знала, что влюблённость иногда делает человека слепым и глухим. И обычному взгляду и дружелюбию придается гораздо большее значение, особенно в юном возрасте. Почему я решила, что Аннет юна? Так, её сестре не больше двадцати лет, при этом разговаривает она со мной свысока, как будто я младшая.

Тем временем мы дошли до выхода из парка, и дискуссия завяла сама по себе. Михель ждал нас у кареты, что стояла в паре метрах от ворот, и продолжать разговор при нем было некрасиво. Я по-новому взглянула на своего спасителя. Лет так двадцать пять максимум. Голубые глаза, чёрные кудри, смазливое лицо и довольно неплохое телосложение. Несмотря на мокрую одежду, рассмотреть мышцы я не могла (но он всё же вытащил меня из воды, а значит, они были). Так что тут в наличии полный комплект, призванный впечатлять и очаровывать юных девиц.

Заметив, что Михель перехватил мой взгляд, поспешно отвернулась к отцу. Чёрт!!! От осознания того, как это выглядело со стороны, захотелось ругаться. Хотя с другой стороны такое поведение было привычным для окружающих. Ребекка негромко хмыкнула и, приняв помощь жениха, забралась в открытый экипаж. Михель протянул руку и мне, но я просительно посмотрела на отца. И он не разочаровал. Подумав, я устроилась напротив сестры, а не рядом с ней. Отец сел возле меня, а вот Михель замешкался, но всё-таки аккуратно присел на одно сидение с Ребеккой, стараясь не задевать её платье. Вода не струилась с него ручьями, но его одежда все ещё была довольно влажная. Благо ехать недалеко.

Ландо остановилось рядом с какой-то гостиницей, судя по обшарпанной вывеске. Я чуть нахмурилась: мы путешествуем? В таком составе? И тут резкая боль кольнула висок. В следующую секунду в голове мелькнули воспоминания. Это наша гостиница. Точнее, гостиница принадлежала отцу Аннет, но последнее время дела у него шли не очень.

На выходе ситуация повторилась. Михель подал руку Ребекке, когда она спускалась. И видимо по привычке, заложенной хорошим воспитанием, протянул ладонь и мне. Но я подождала, когда выйдет отец.

– Ты злишься на меня, Аннет? – удивлённо и даже обиженно уточнил Михель.

– Да не обращай внимания, – ответила за меня Ребекка. Отец мягко потянул меня к крыльцу, и я не стала противиться. – Ты останешься на обед?

– Домой нужно съездить, чтобы переодеться, – покачал головой Михель.

– Тогда заедешь на ужин? – мягко и ласково уточнила сестрица.

– Если это будет удобно, то с удовольствием, – ответил парень. Или правильнее его называть всё-таки мужчиной?

Отец в этот момент уже открыл мне дверь. Я мельком глянула на воркующих голубков и почувствовала непонятную грусть. Похоже, они действительно любили друг друга. Только отчего это я испытываю такие эмоции?

Тряхнув головой, я решительно зашла в гостиницу и на миг словно ослепла. Проморгавшись, поняла, что это из-за разницы освещения. В фойе было сумрачно, в то время как на улице вовсю светило яркое летнее солнце.

Справа от входа стояла конторка, за которой сейчас сидел мужчина средних лет. Стойка регистрации? За его спиной окно с тяжёлыми портьерами. Наверное, если их раздвинуть, будет не так темно. И не придется тратиться на светильники днём. Эм-м-м, они магические? Надо будет при случае рассмотреть их получше. Возле стены стоял шкаф, сверху несколько открытых полок, а внизу закрытое дверцами отделение. С левой же стороны находилась арка, которая вела в другое помещение, заставленное столами и стульями. Столовая для постояльцев? Судя по темноте в помещении и некоторой заброшенности, ей давно уже не пользуются. Почему? Прямо напротив входа лестница на второй этаж, а вот под ней запасной выход.

Отец поздоровался с мужчиной и уверенно направился к чёрному ходу, за которым оказался внутренний дворик. Скрывая любопытство, огляделась и увидела, что выложенная камнями тропинка ведёт к небольшому двухэтажному коттеджу в глубине двора. К нему мы и направлялись. Уже возле дверей нас догнала Ребекка.

– Добрый день, господин Дюран, – поздоровалась с нами дородная женщина лет сорока. И с удивлением оглядела меня. – Госпожа Аннет, что с вами стряслось?

– Несчастный случай, – пожав плечами, ответила я. Женщина чуть заторможено кивнула.

– Обед будет скоро готов… – начала она, но я её перебила.

– Я хотела бы принять ванну. – Родные снова с некоторым удивлением посмотрели на меня. И я уточнила не так уверенно. – Можно?

– Конечно, Анни, – ответил отец.

– Давайте я вам помогу, – вызвалась женщина. Домработница? Я кивнула и направилась к лестнице, справедливо предположив, что спальни находятся на втором этаже.

Слава Богу, что у самих ступенек меня обогнала добровольная помощница. А то пришлось бы тыкаться во все двери. Женщина уверенно прошла ко второй двери слева по коридору и открыла её. Зайдя в комнату, я с тщательно скрываемым любопытством огляделась. Опять этот поросячий цвет? Розовое покрывало на кровати, розовые атласные шторы и даже обои были с рисунком из розовых цветов. Возле окна стоял туалетный столик с зеркалом, с той же стороны комнаты располагалась кровать, у противоположной стены стоял высокий шифоньер. Рядом была дверь, за которой уже скрылась служанка. Ванная комната? Я направилась туда же. Комната была небольшой, и судя по двери с другой стороны, пользовалась ей не одна я. Женщина уже открыла краны, наполняя водой округлую лохань. Помимо неё здесь был и стульчак, отдалённо напоминающий наш унитаз. И всё это говорит о том, что канализацию здесь уже изобрели. В то же время камин в спальне вызвал недоумение.

– Карла, можешь идти. – В ванную комнату зашла Ребекка, воспользовавшись замеченной ранее дверью. Я даже не удивилась, догадавшись, что моей соседкой может быть только она. – Я помогу сестре.

И только когда вышла домработница я, пожав плечами, сказала:

– Я в принципе и сама могу справиться.

Уж очень я хотела воспользоваться зеркалом над раковиной, чтобы себя новую разглядеть. И желательно делать это без свидетелей.

– Сама? – удивилась сестрица. – Когда же ты вдруг такой самостоятельной стала? – Я снова пожала плечами, не зная, что сказать. И почему память прежней владелицы мне практически недоступна? Так несправедливо. Ребекка укоризненно цокнула языком и подошла ближе. – Давай я тебе хотя бы корсет развяжу.

Ой, как же я про него забыла?! Повернулась спиной и замерла в ожидании помощи.

– Ох, лучше бы ты как прежде истерику устроила, – тихо заметила Ребекка, расслабляя шнуровку. – Что с тобой происходит, Анни?

Чёрт! Мое поведение настолько сильно отличается от поведения Аннет? Мои мысли панически заметались в голове, ища какое-нибудь адекватное объяснение.

– Я практически утонула сегодня, – негромко ответила, тщательно подбирая слова. В голову ничего более подходящего не пришло. – И пока я просто не могу прийти в себя.

Я оглянулась через плечо, чтобы проверить реакцию Ребекки.

– Из-за собственной глупости ты чуть не погибла, – начала она возмущаться. Я только кивнула головой. И сестра снова нахмурилась. – Ладно, – выдохнула девушка неожиданно спокойным тоном. – Пойду тебе платье приготовлю. Точно моя помощь тебе не нужна?

Я снова кивнула. И вскоре Ребекка скрылась в моей спальне. Я же направилась к раковине, на ходу расплетая косу. Волосы были ещё влажные, но они уже явно приобретали рыжий оттенок. Затаив дыхание, подняла взгляд, встречаясь с собственным отражением. Это что за издевательство над моей психикой?

В отражении на меня смотрел хомяк, судя по щекам. Хотя нет, скорее упитанный поросёнок. В этом теле никак не меньше центнера веса. Да ещё и неудачное декольте с воланами на груди только подчеркивали массивность торса. Ощупала бёдра, чтобы понять их размер: под широкой юбкой сложно было оценить. И тут же стала поспешно раздеваться, чтобы окончательно осознать размер катастрофы. Но неожиданно остановилась и подошла к зеркалу ближе. Несмотря на чумазость, слишком упитанные щёки и четыре подбородка (если я не просчиталась), лицо было вполне миловидным. Глаза серо-зелёные, губы красивой формы, чуть пухлые. Зубы ровные, но немного желтоватые. Как здесь о них заботятся? Кожу нужно тоже приводить в порядок, но это мелочи. Самая главная проблема – это вес. А вторая – отсутствие вкуса, розовый цвет совершенно не подходил Аннет. И дело даже не в рыжих волосах, он не подходил к оттенку кожи.

Глава 2

Хотела поотмокать в ванне подольше, но сестрица не позволила. Постоянно напоминала о том, что нас отец ждёт к столу.

– Так обедайте пока без меня, – предложила я в который раз. И потянулась всё-таки за внушительным бруском мыла. Намылила вехотку и начала скрести ею кожу. За дверью Ребекка в очередной раз повторила, что отец не будет обедать без меня.

Смыв пену, я решила всё-таки испытать местный шампунь. Ну я думаю, что это шампунь, ибо ни надписи, ни этикетки на бутыли не было. Но на полках над лоханью ничего более подходящего не нашла. Совсем ничего: ни бальзамов, ни масок для волос. Хоть крапиву на будущее запаривай, чтобы ополаскивать волосы после мытья. Да и мыло с шампунем меня не радовали – запах был непривычен и даже неприятен. Состав я не знала, но по моим ощущениям мыло было обычным щелочным без отдушек и растительных масел. И такой состав меня не радовал.

Поднявшись, я тщательно вытерлась и завернулась в большое полотенце. Волосы спрятала под другое и вышла в комнату. Тут же заметила на кровати ещё одно розовое платье и поморщилась. Пока раздевалась самостоятельно, успела изучить местное белье, поэтому его я надела быстро, как и нижние юбки. А после, презрев конспирацию, направилась к шкафу в поисках другого платья. И каково же было мое разочарование, когда я увидела гардероб Аннет?! Большая часть платьев всё такая же ярко-розовая с редкими вкраплениями другой расцветки. Заметила пару светло-голубых платьев, одно – персиковое, одно – кремовое. Выбрала бы последний вариант, ели бы не надоевшие рюши и воланы. У Аннет совсем повседневных платьев нет? В самом углу заметила скромное коричневое. Интересно, я влезу в него? Шнуровка на спине позволила мне надеяться на это.

Ребекка удивилась моему выбору, но не стала препираться. Помогла мне и с корсетом, и со шнуровкой платья. Я так поняла, что к розовым был подобран красивый корсет с вышивкой, который носился поверх. А вот для других платьев был приобретён скромный корсет, который относился как раз к нижнему белью. Я бы отказалась совсем от этого пыточного устройства, но не уверена, что иначе влезу в коричневое. Зато от кринолина удалось отбрехаться.

Влажные волосы я заплела в косу и скрепила простой лентой. Глянув в зеркало, осталась даже довольной отражением. Мы поспешили вниз. Ребекка вырвалась вперёд, чему я была рада. Пока шли, я пыталась пробудить память Аннет, но как назло она молчала. Значит, тактика прежняя: наблюдаем, запоминаем и молчим.

Отец ждал нас в гостиной.

– Анни, а зачем ты надела ученическое платье? – спросил он, заметив меня. – Оно же никогда тебе не нравилось.

Я пожала плечами, и, подумав, мужчина не стал меня дальше расспрашивать. Вместе мы прошли в столовую. И от умопомрачительного запаха жареной свинины у меня тут же заурчало в желудке. Справившись со смущением, я проследила за Ребеккой, чтобы вычислить свое собственное место. Отец сел во главе стола, мы по обе стороны от него.

Тарелки уже были наполнены наваристым супом. Опять же пришлось следить за родными, чтобы не натворить ошибок. Молитв перед едой не было, и это радовало. Рука привычно потянулась за кусочком хлеба, но я себя остановила. Задача номер один: похудеть. А как говорила Катя, есть только один эффективный способ борьбы с лишним весом: меньше есть и больше двигаться. Сама я особо не страдала лишним весом, но форму поддерживала и в тренажёрный зал ходила. И, естественно, не объедалась сладким на ночь. Правда, пару раз после курортов, где всё включено, приходилось урезать себя во вкусняшках, но это было недолго. А вот сейчас меня ждет долгий и изнуряющий «квест». Спасибо прежней хозяйке тела.

За мыслями не заметила, как проглотила весь суп. Подошедшая Карла сменила нам тарелки, а вот пюре и жареную свинину надо была накладывать самим (они стояли в центре стола). Я тяжко выдохнула и наложила себе обычного летнего салата с огурцами, помидорами и зеленью, заправленного сметаной. В столовой тут же воцарилась тишина, щебечущая Ребекка замолчала на полуслове, чему я была рада. Так как слушать её рассуждения о желанном свадебном платье уже надоело. Единственное полезное, что я уловила из её трескотни, было сообщение о том, что Михель именно сегодня утром сделал ей предложение. Возможно, с отцом он обговорил всё заранее, но красивую сцену в кафе в городском парке он разыграл на «отлично». Думаю, именно тогда и прозрела Аннет. И как итог – отправилась покупаться.

– Малышка, а ты почему картошечки не накладываешь с мясом?

– Благодарю, папенька, – я улыбнулась, стараясь не заскрипеть зубами. Называть его отцом было трудно. – Но я решила, что мне нужно похудеть. Не хочу, чтобы Ребекка стыдилась меня на собственной свадьбе.