Гаджет. Война Феникса

Прежде всего, заокеанские коллеги подтвердили, что инженер «Бостон Динамикс» и остывшее тело в морге – это одно и то же лицо. Они выслали и материалы на покойного, и, если бы не житейский опыт в такого рода историях, то майор бы не обратил на них внимания. Выпускник Массачусетского Технологического, в двадцать лет первый патент, несколько приводов за вождение в нетрезвом виде, радикальные взгляды, хранение марихуаны еще в студенчестве, но все это, конечно, баловство. Стремительная карьера в «Бостон Динамикс», за пять лет от рядового инженера до главы отдела разработок. Еще через три года исполнительный директор, потом совет директоров и, наконец, младший партнер. До старшего партнера и вершины пищевой цепочки подать рукой.

И тут перелом, радикальные взгляды сменяются ультра-радикальными. Гордон начинает работать над собственными проектами, числясь в своем подразделении только номинально. Ничего, что можно было бы назвать терроризмом, однако им интересуются многие. Линии Гордона начинают прослушиваться, замечен русский след.

На этом информация заканчивалась. Полицейский департамент Детройта откровенно намекал на то, что с инженером не все чисто, но, видимо, более влиятельные господа из других структур запретили сообщать что-то большее.

Чуйка – штука нужная. Есть кости, будет и мясо. Прохоров свою чуйку слушал и потому, наверное, до сих пор оставался на плаву. Это странное чувство предвидения, которое возникает у любого солдата в критический момент, вывело из-под обстрела немало бойцов, позволило затаиться в тот момент, когда снайпер врага рыщет по высоте в поисках открытого лба. Да мало ли что может подсказать чуйка. Главное, это ее развить и постоянно держать в узде, не позволяя играть с восприятием. Рюхин, впрочем, говорил, что это психоз и Прохорову хорошо бы лечить головушку, однако и отрицать существования шестого чувства полностью не решался.

Чуйка подсказывала, что это не самоубийство, тому была масса подтверждений, но доказательств насильственной смерти тоже не было.

– Здорово, Прохоров. – Дверь в отдел распахнулась, и первым на пороге появился лейтенант Зельдин.

Всего в отделе было семь человек. Часть из них, а конкретно четыре военных программиста, отслеживали и нейтрализовали вирусные атаки на правительственные учреждения города и сайты официальных лиц и так в этом поднаторели, что просиживали большую часть времени дома, иногда контролируя отрабатываемые скрипты и правя алгоритмы по удаленке.

Однако были и технические специалисты, медики, инженеры, без которых в деле информационной войны было уже не обойтись. Часто один сотрудник совмещал в себе все эти таланты, и Зельдин был одним из таких многостаночников.

– И тебе здравия желаю, – Прохоров поманил сникшего подчиненного к себе и вытащил из папки Рюхина фотографию с тем таинственным повреждением в ушной раковине, которое так заинтересовало медика. – Вот тебе ребус на сегодня. Выясни, как можно было нанести повреждения, а самое главное – чем. Клиент в морге, заберут минут через тридцать. Затягивать с осмотром не советую.

– А ты куда?

– В поля. Посмотрю, как живут импортные люди на вражеской земле. Все ли хорошо, все ли комфортно. Кстати, Зельдин, а чего ты сегодня такой нарядный?

Только сейчас Прохоров обратил внимание на то, что подчиненный пришел не просто в форме, а в парадке.

– Так день рождения, – нарочито обидчиво посетовал лейтенант.

Прохоров встал и дружелюбно затряс Зельдинскую руку.

– Поздравляю! Удачи! Карьерного роста! Всех благ!

Определить, где остановился покойный по прибытии в город на Неве, оказалось несложно. Очень скоро, взяв служебный автомобиль, Прохоров ехал по городу, прилежно останавливаясь на всех светофорах, однако путь до гостиницы оказался недолгим. Гордон выбрал для себя отель на Васильевском острове, недалеко от пешеходной зоны, и, заселившись там, выкупил целый этаж. То ли инженер не любил шум, то ли цены на проживание показались ему совсем смешными, однако на этаже больше никто не жил, да и посетителей у Гордона за последние три дня не наблюдалось.

Версию эту быстро подтвердили коридорный, горничная и молодая бойкая сотрудница рецепшена. Сначала разговор не клеился. Видимо, инженер был щедрым человеком и позаботился о том, чтобы его не беспокоили, но после того, как в разговор вступило служебное удостоверение, информация полилась на Прохорова как из рога изобилия. Через четверть часа майор выяснил следующее.

Питер прибыл на технологический форум, на котором должен был представлять несколько разработок своего подразделения. В день смерти именно ему предстояло выйти на трибуну, о чем свидетельствовали буклеты, найденные в его номере.

Майор сверился с расписанием выставки, сделал несколько запросов и выяснил, что презентация была закрытая, без лишнего шума и прессы. Среди приглашенных значился и сам министр обороны.

«Бостон Динамикс» давно уже занималась разработками в области вооружения и каждый год получала государственные заказы от министерства обороны Соединенных Штатов Америки, однако, оружие не было основной статьёй дохода. Львиная доля разработок была направлена на робототехнику. Гордон делал умные машины, помогающие в жизни и быту. Роботы-минеры, автоматические водители погрузчиков, интеллектуальный софт навигации и тысячи других диковинок, услышав про которые, возликовал бы сам Айзек Азимов.

Реальные намерения Гордона были не до конца ясны. Прослыв радикалом, он вряд ли мог официально представлять компанию за рубежом, однако он был на слишком хорошем счету, чтобы его могли отстранить. Прохоров мог побиться об заклад, что стоило Питеру проявить интерес к рынку труда, как он сам бы незамедлительно дал о себе знать.

Ключ от номера идеально подошел, однако, чтобы быть уверенным, майор взял ключ-карты от всех десяти номеров на этаже и планомерно обошел их в поисках хоть малейшей зацепки. Девять номеров оказались пусты, постели не тронуты, напитки в минибаре в полной комплектации. Гордон строго запретил убираться на этаже и в номере, и услужливый персонал с радостью выполнял эту просьбу. Десятый номер, комната инженера, располагалась в самом конце коридора. Со слов служащих отеля, он настоял, чтобы его заселили именно в эту комнату. Прибыл Гордон с одним небольшим чемоданом, попросил, чтобы черный ход, дверь напротив номера, была плотно закрыта, а потом потребовал, чтобы напротив выхода, в нарушение всех правил пожарной безопасности, поставили массивный диван.

Прохоров остановился около него и попытался сдвинуть с места. Дело это оказалось не легким, однако поднапрягшись, он подвинул диван на пару метров, освобождая проход и наделав при этом немало шума. Никто не мог попасть на этаж незамеченным, что говорило о том, что покойный если и не ждал нападения, то все равно чего-то явно опасался.

Подойдя к номеру, Прохоров хотел было отпереть дверь, однако, та, скрипнув, приоткрылась сама от малейшего прикосновения. Чуйка снова взыграла. Майор мгновенно прислонился к стене, и вовремя. Внутри грохнуло, и в двери появилась аккуратная дыра.

– Ох ты ж. – Илья усмехнулся. Рука плавно скользнула под полу пиджака, и тяжелая рукоять пистолета оттянула руку. – Внимание, опустите оружие и выходите с поднятыми…

Еще две аккуратные дырки, на этот раз ближе к косяку, украсили недавно новенькую добротную дверь. Майор опечалился, он очень не любил, когда его перебивают. Прохоров лег на пол, так, чтобы не попасть в зону обстрела, и методично расстрелял всю обойму в дверь, потом еще одну, а когда патроны закончились, снова поинтересовался.

– Возможно, теперь уважаемые бандиты решат сдаться, или еще что-то необходимо доказывать?

Ответом Прохорову было молчание.

Преступник ушел через окно. В тот момент, когда Илья решил поиграть в гангстера и так бездарно тратил казенные боеприпасы, незнакомец открыл окно и, неспешно пройдя по карнизу, добрался до пожарной лестницы. Там позже обнаружились отпечатки и частички одежды. Следственная группа, прибыв на место, установила, что неизвестный проник в номер минут за десять до прибытия Прохорова. Камеры видеонаблюдения засняли, как неизвестный, невысокий худощавый человек, лицо которого не удалось разглядеть из-за капюшона, просто вошел в здание, поднялся по лестнице и, открыв электронный замок собственным ключом, исчез в номере.

Внутри было все перевернуто. Ящики опустошены, карманы на одежде вывернуты. Даже горшок с растением пострадал от досмотра. Неизвестный пошел дальше и исследовал смывной бачок в туалете, оставив при этом отпечатки пальцев.

Преступник что-то искал, однако, что конкретно, установить не получилось. Дело стремительно выходило за рамки самоубийства, и втиснуть его в них теперь не представлялось никакой возможности, о чем майор с сожалением сообщил генералу. Симонюк был явно не в духе, спустил на Илью «всех собак», жонглируя такими идиоматическими выражениями, от которых покраснел бы, наверное, даже самый прожженный циник.

– Даю тебе времени до вечера четверга, – сухо бросил генерал в самом конце разговора. – Ты закроешь это дело в любом случае, иначе смотри мне. Не смогу защитить.

Повторная проверка чеков, которые Прохоров взял из вещей покойного, выявили пару адресов, и, чтобы не возвращаться в контору, он решил их посетить. Первый был пустяковым. Зайдя в грузинский ресторан, накануне печального события, Питер Гордон заказал бараний шашлык, хачапури и салат из баклажанов. По фотографии, которую показал администратору майор, служащий уверенно узнал инженера.

– Он долго тут сидел, все со своим приятелем разговаривал.

– С приятелем? – Прохоров почувствовал тревожный щелчок вновь появившейся зацепки. – Каким еще приятелем? Как зовут?

– Да почем я знаю? – администратор с грузинской фамилией на бейдже повел покрытым щетиной подбородком. – Я не прислушивался. Могу позвать официантов, что обслуживали. Да я запомнил-то только потому, что они очень долго выбирали из меню. Почти час его листали.

Сев в баре, Прохоров дождался, когда найдут девушку, которая обслуживала инженера и его загадочного знакомого. Светловолосая, плотная, с выцветшими серыми глазами и ярким макияжем, Галина диссонировала со спокойным мирком грузинской харчевни. Она оказалась бойка на язык и не сбавила гонора даже при виде удостоверения.

– Да странные, оба два, – поделилась она, подперев пухлой ладошкой второй подбородок и поправляя свободной рукой черный форменный передник. – Сначала этот, в капюшоне, пришел. Разило от него чесноком, так что хоть форточку открывай, но мы – заведение демократичное, никому не отказываем, кто порядка не нарушает и платить готов. Потом этот, американец, прискакал на кривой козе. Так торопился, что весь запотел, будто пол-литра с мороза.

– Галина Александровна, а почему вы решили, что второй – американец?

На лице официантки отразилась мысленная активность, да такая, что появились морщины на лбу.

– Да он сам и сказал. Да и потом, он же наличкой расплачивался. Я когда его кошелек увидела, конечно, не специально, прямо обалдела. Одни баксы. Ограбили его, что ль? Так не мудрено. Кто же с такими деньгами по улице ходит?

– Это к делу не относится, Галина Александровна, – поспешил перевести разговор в нужное русло Прохоров. – Как выглядел этот, который чесноком пах?

– Да как неудачник, – пожала официантка плечами. – Американец холеный такой был, с маникюром, стрижечка аккуратная, кольца на пальцах, толстые такие, видно сразу, дорогие. А этот в толстовке, небритый, бледный что мука. Щурился постоянно, когда дверь открывали. Я уж думала, попадет на него солнечный луч, так парень задымится. – Небритый он был. Волосенки жиденькие. Больше ничего особенного не помню.

По описанию выходило, что в харчевне Гордона ждал либо опиумный наркоман, либо вампир.

В помещении тоже имелись камеры, однако и они не смогли показать майору лицо таинственного незнакомца. Запись нашлась чудом. Еще пару дней и сервер просто затер бы файлы за ненадобностью, однако, выяснить получилось еще один факт. Фигура незнакомца, что, по предположению опергруппы, открыл огонь через дверь номера, была очень похожа на посетителя кафе. Та же сутулость, стиль в одежде, чуть видный из-за тени небритый подбородок. Щетина редкая, бороды на лице парень вырастить не сможет, как бы ни старался.

Вызвав портретиста, Прохоров двинул на следующий адрес, по пути обдумывая все, что смог узнать в ресторанчике. Двое встретились в середине дня. Долго заказывали еду, потом неспешно разговаривали, однако, спустя пару часов о чем-то хорошенько поспорили. Гордон даже перешел на крик, на что его товарищ, пытаясь утихомирить своего собеседника, даже пару раз усадил его на диван, надавив на плечи.

При выходе из харчевни, человек в капюшоне прятал лицо.

Вторым адресом оказался офис продаж нейрофонов, что было странно вдвойне. Парень в голубой рубашке, стоящий возле стенда с устройством, тоже признал на портрете Питера.

– Приходил, – честно ответил он. – Купил вторую модель. Я предложил помочь одеть, но он отказался. Сказал, мол, в подарок.

– Больше ничего?

– В точности. Расплачивался наличными, попросил все документы. Я ему гарантию даже дополнительную выписывал. Смотрю, вы не пользуетесь. Не хотите приобрести?

Прохоров обвел взглядом зал, битком набитый желающими приобрести новинку высоких технологий. Шум внутри помещения стоял такой, что при общении даже приходилось кричать.

– Даже не знаю, – Прохоров пожал плечами.

– Попробуйте, – продавец, молодой розовощекий парень, с ловкостью фокусника открыл коробку и вытащил на свет крохотное устройство серого цвета. – Уникальная штука. Все сертификаты присутствуют, на рынке совершенно легально. У нас есть дилерский договор с производителем. Собирают в Индии, но сейчас там все собирают, от автомобилей до наручных часов. Качество великолепное, для здоровья совершенно неопасно. Минздрав выдал сертификат, полностью это подтверждающий.

– А как он действует?

Майор с сомнением взял в руки нейрофон, такой маленький и хрупкий на вид.

– Очень просто. Связь с сетью поддерживает по спутникам на орбите, потому можно позвонить по интернету кому угодно, если установлены соответствующие мессенджеры. Поскольку трансляция идет напрямую в кору головного мозга, то эффект от ношения удивительный. Я сам не верил, пока не попробовал. Второй день наслаждаюсь.

В доказательство своих слов продавец повернулся левым ухом, представив на обозрение собственный девайс. В ушной раковине его фактически не было видно, и если бы парень не сказал, то Прохоров в жизни бы не обратил на это внимание.

– Ну а что он еще может?

– Помимо того, что не нужно занимать руки во время вождения? – продавец довольно усмехнулся. – Он совершенно безвреден, в отличие от обычных сотовых телефонов с передатчиками. Никакого негативного влияния на организм, на сетчатку глаза проецируется экран, из-за чего кажется, что перед глазами парит небольшая прозрачная панель навигации, а дальше дело за малым. Хотите – играйте, можете новости читать или с друзьями переписываться. Интуитивный интерфейс вас приятно удивит. Даже Стивен Хокинг признал выдающимся достижением человечества появление нейрофона. Теперь он лучше, дешевле, быстрей. Прогресс не стоит на месте.

– Постой, ты сказал, что в ухо вставляется. – Майор опасливо положил устройство обратно в коробку. – А потом про головной мозг и сетчатку. Что-то не знаю я таких устройств, которые безболезненно бы работали на таком тонком уровне.

– Поверьте, все происходит совершенно безболезненно. – Продавец вновь весело подмигнул и, подцепив свой нейрофон, осторожно, почти с трепетом, извлек его из уха. В тот момент, когда гаджет оказался на ладони парня, на лбу его выступили крупные капли пота, однако улыбка не ушла с лица. – В любой момент вы сможете избавиться от устройства, однако, когда поймете, насколько оно великолепно, захотите ли?

Илья вернулся в седьмом часу вечера и был удивлен, когда увидел склонившегося над документами Зельдина. Парадный пиджак именинника давно уже перекочевал на спинку стула, волосы на голове лежали в полнейшем беспорядке, на лице отпечаталась глубокая задумчивость, но глаза блестели тем самым неукротимым энтузиазмом, которого опасалось высшее руководство, и, надо сказать, не без основания.

– Ты чего сидишь, отличник? – Прохоров с облегчением повесил на вешалку пиджак и, опустившись в кресло, вытянул ноги. Ступни гудели как высоковольтные столбы. Хотелось скинуть ботинки, однако это божественное ощущение было слишком интимно, чтобы позволить его себе при посторонних.

– Да вот, – Зельдин оторвался от документов. – Подкинул ты мне задачку на целый день мозгового штурма.

– И как? – поинтересовался Прохоров. – Решаемо?

– Почти. Устройство, что было в ухе у пострадавшего, а это было именно устройство, находилось там не более часа. Я с медиками поговорил, сделал соскоб, запросил поддержку центральной лаборатории. Все говорит о том, что действовала биологическая агрессивная среда, однако наличие частиц пластика и еще чего-то, явно искусственного, очевидно.

– Постой, – брови майора удивленно взлетели вверх. – Ты хочешь сказать, что в голове Гордона жил гном в коробочке?

– Пока выясняем, – пожал плечами лейтенант. – Однако я пошел дальше и сделал запрос по медицинской базе. Случаев с похожими повреждениями раньше не наблюдалось. Но за последнее время, это примерно за месяц до происшествия, всплыли похожие ситуации. Все они летуны, все до единого. Два случая в Новосибирске, один в Екатеринбурге, три в Москве и еще два в Питере. Все они не дошли до нашего ведомства, потому как расшиблись сограждане, и следаки не сочли нужным информировать бюро. Я тебе файл по почте отправил с неплохим портфолио по этому вопросу.

– Сам изучил?

– А то.

– И выводы.

– Совершенно незнакомые друг другу люди. Возможно, детальный анализ и покажет что, но на это уйдут недели. Разные слои населения, доходы, место жительства, предпочтения, привычки, сексуальные пристрастия и даже история браузера. Ничего такого, что могло бы их связать воедино.

– Значит, не серийный убийца?

– Я этого не говорил. Кстати, я тут по собственной инициативе обратился к «Большому брату». Они, что странно, откликнулись. Сказали, что сопровождали саммит, а заодно, по старой партийной привычке, глушили все источники передачи данных. И надо же было такому случиться… – лейтенант выдержал театральную паузу, но Прохоров уже собрался и не выдал своего волнения. – Что они засекли мощнейший поток информации. Они сбросили файл, который передавался. Игорь, из технарей, его три часа из хранилища вытаскивал.

– И что?

– Так он ждет тебя.

– Так что же ты сразу не сказал!

Прохоров вскочил, забыв про усталость в ногах, и бросился в технический отдел. Самый настоящий дата-центр, со всеми возможными степенями защиты, от виртуальных до физических, находился в подвале здания, и, чтобы попасть туда, требовалось пройти три поста защиты, сдать служебное оружие и подвергнуться личному физическому досмотру. На счастье, кабинет Игоря, местного админа, находился на границе этой неприступной крепости.

Слетев по помпезной каменной лестнице, проскользнув мимо галереи портретов руководителей ведомства, перемахнув через скамейку и чуть не своротив гигантский фикус в кадке, который, по слухам, посадил сам Железный Феликс, майор оказался около двери Игоря Платонова.

– Игорюха, ты тут?

– Тут, куда я денусь, – розовощекий, пухлый парень в толстовке, с совершенно неуставной прической и внешним видом, сидел за компьютером, что-то бодро настукивая на клавиатуре. Рядом с ним лежали две пары очков виртуальной реальности, которые Прохоров видел в канфискате, как раз на прошлой неделе. – Ты долго?

– Работа.

– У всех работа. Зельдин сказал?

– Да.

Прохоров застыл, обозревая горы разобранных компьютеров, трещащие по швам картонные коробки с «горелым железом», не выработавшим еще срок амортизации, и прочим компьютерным хламом, что админ бережно хранил в своих владениях.

– Ну, не томи.

– Сядь пока, грузится. Я на очки выведу, для пущего эффекта.

Майор стряхнул со стула, стоящего рядом, ворох бумаг, подкатил его еще ближе к столу Игоря и уселся. Мебель протестующе скрипнула, однако Илья не обратил на это особого внимания.

– Значит, так. Файл здоровый, но не такой, как если бы его под стандартную мелкомягкую платформу делали. Тут другое, – Игорь снова застучал по клавиатуре.

– Ты яснее выражайся, – поморщился Прохоров. – Я в поле работаю. Мне чем проще, тем быстрее арестую.

– Все бы вам, товарищ майор, в кандалы, – усмехнулся Игорь, и тут же, смягчившись, кивнул почти доверительно. – Если вкратце, то парни из Большого дома внезапно расщедрились, а заодно и расстарались. Засечь передачу – это одно, а записать ее без потерь – совсем другое. Растут, зауважал их.

– А что кроме общего признания злейших друзей?

– Кроме этого много что. Файл здоровый и не зашифрованный. Платформа сначала показалась мне совершенно незнакомой, но я копнул в Интернете и очень скоро выяснил, для чего софт.

– И для чего?

– Нейрофоны. Только их операционная система настолько гибка и быстра, что способна переработать такой поток информации без потери качества. Вот представь себе обычный мобильный телефон.

– Ну, представил, – Прохоров уверенно кивнул. – Я же не совсем дурак.

– Я не о том. Передача даже через LTE, в идеальных условиях, ну скажем на метр, это вроде выстрела из воздушки. Прием-передача массивов информации в нейрофонной операционной системе сродни выстрелу из главного калибра, точнее, эффект от выстрела такой, а вот ствол-то от воздушки остается. Я преклоняюсь перед архитекторами баз данных и разработчиками среды нейрофона. Они просто гении.

– Кстати, что можешь сказать об устройстве в целом? – решил поинтересоваться Прохоров. Мнение технического специалиста, державшего в руках ключи от сетевых хранилищ ведомства уже не первый год, казалось ему весьма авторитетным.

– Очень продвинутая игрушка, – пожал плечами Игорь. – Продвинутая и опасная. Доподлинная реальность, это вам не фунт изюму. Я тебе сейчас покажу. Надевай очки.

Прохоров слышал о дополненной реальности, однако ничего опасного в этом не видел. Суть технологии заключалась в том, что на реальную картинку накладывался виртуальный персонаж, вроде покемонов, но ни он, ни любой другой нарисованный фантом не способны были нанести физического вреда человеку.

Приняв из рук Игоря очки, майор надел их и стал ждать, однако время шло, но ничего не происходило.

– И что тут опасного?

– Ты на руки посмотри.

Голос админа был почти издевательским, с ноткой сарказма и, похоже, превосходства. Илья пообещал себе надавать при случае наглецу по шее, однако отложил воспитательный процесс до другого случая. Рука, поднесенная к глазам, больше этой рукой не являлась. Это было что-то другое, перья, большие, белые, плотно прижатые друг к другу, шли по всей руке, уходя за спину, где расходились в огромное, сияющее крыло. Со второй рукой было все так же. Майор поднял глаза, взглянув в зеркало напротив, и оторопел. Он был ангелом. Мощный торс, разящий взгляд, нимб над головой. Белая тога сменила деловой костюм, волосы, светлые и кудрявые, антично ниспадали на непомерно широкие плечи. Талию Прохорова охватывал пояс из золотых колец, а икры ног обвивали тонкие ремни кожаных сандалий.

– Охренеть, – только и смог он произнести.

– Ты на меня посмотри.

Майор перевел взгляд на Игоря. Перед ним предстал во всей красе новый админский лик. То был ангел черный, яростный, с пылающим взором и оскалом зверя, искореженный, горбатый, с крыльями изломанными и обожженными. Вокруг головы Игоря пылало пламя, а прямо изо лба выросли два здоровенных рога. Тога, пурпурно-черная, с рубинами-пряжками и стальными кольцами пояса на талии, да две козлиных ноги, закинутых одна на другую.

Илья поспешно снял с лица очки, потом снова надел, потом опаять снял. Увиденное им было настолько реалистично, что если бы он сам не наблюдал эффект, то в жизни бы не поверил рассказам о подобных метаморфозах.

– Это еще что, – поделился админ-демон. – Ты хороший, я плохой, но это только вершина айсберга. Я поднял матчасть по нейрофону. Он воздействует прямо на мозг. В коде есть часть, которая буквально заставляет тебя почувствовать себя ангелом. Эйфория, неведанная сила, уверенность в том, что ты бессмертен и можешь летать. В обычных очках виртуальной реальности мы только видим образы, но я бы попробовал такую штуку сам. Конфета – а не игра.

Картинка потихонечку начинала вырисовываться. Голова Прохорова уже гудела от обилия информации, хотелось есть, еще больше спать, и, отложив мозговой штурм на следующий день, майор отправился домой. Когда он заруливал во двор, карман пиджака завибрировал. Неспешно припарковавшись, Илья вытащил мобильник и сморщился. На экране устройства отображалась информация «Номер не определен».