Связаны. Вместо нас

– Кристофер в высшей касте?

Матвей кивнул.

– Я тебе ничего не говорил. Хочешь совет?

– Да.

– Держись от него подальше, – Матвей встал и подал Кире руку. – Пошли в дом.

Селена потягивала вино в кресле у камина, заметив спускающегося Тёму она громка произнесла:

– Добрый день.

– Полдень, а ты уже употребляешь? – Тёма кивнул в сторону почти пустой бутылки вина.

– Я не ложилась. Смена часовых поясов перебила весь сон, – Селена потрясла бутылкой. – Будешь?

Тёма покачал головой.

– Мне в город надо. Из ребят кто-то встал?

– Не-а, ты первый. Купи мне новый телефон, мой упал и разбился, – Селена обижено надула губы. – Пожалуйста.

– Сель, я не знаю во сколько приеду, давай я тебе куплю, а ты гонца отправишь забрать. Так пойдет?

– Какого гонца? А Стёпу что ли? Меня устраивает.

– В ближайшем торговом центе есть салон связи, зелененький такой, я оплачу, пусть он подъедет заберет, – Тёма обнял ее со спины, положив голову на плечо прошептал на ушко. – Завязывай пить.

– Как скажешь, – Селена погладила его по руке, дав возможность ностальгии захватить ее разум. – Хорошего дня.

– Хорошего дня, – Тёма поцеловал ее в шею и вышел на улицу. Морозный воздух и легкий снежок не прибавили ему настроения. Пока машина прогревалась, он зашел на участок к Алексу, на крыльце сидела Ерсэль с чашкой чая. – Привет.

– Привет, – Ерсэль мягко улыбнулась, совсем как Аннелис. – Ты как?

– Ничего. А ты? У вас все в порядке?

– Более чем. Тём, не злись на него, Алекс будет хорошим отцом.

– Эль, будем надеяться, – Тёма кивнул ее и ушел в машину. Только он выехал из поселка, как телефон потребовал внимания, на экране высветилось – Денис.

Нажав на громкую связь, он услышал бодрый голос друга:

– Куда уехал?

– Не могу дома сидеть.

– Есть новости.

– Выкладывай.

– Кабриолет, который ты переписал на Марию обнаружили в центре Москвы. Секунду, – послышался звук стука пальцев по клавишам. – Крапивенский переулок, дом 3, строение 1. Парковка оплачена на неделю вперед.

– Кем?

– Неизвестно. Деньги оплатили сразу в паркомате с карты. Камера не работала в тот момент.

– Или ее отключили. Кто владелец карты?

– Нам данные не разглашают, карта иностранного банка. Как ребята смогут узнать, сообщу.

– Жду, – Тёма уже собрался сбросить звонок.

– Тём, я хотел спросить.

– О чем?

– Я тебе нужен здесь? Хочу вернуться к поискам Фридхелма.

– Останься пока, ты мне нужен по работе, Иван один не вывозит, позже вместе поедем.

– Ты снова будешь искать Марию?

– Хочу дать ей время остыть, – Тёма, не дожидаясь ответа, завершил разговор и поехал в Москву, не забыв про Селену. Проехав через Крапивенский переулок, он посмотрел на машину, решил, что пока не будет подходить к ней, сделал несколько кругов по ближайшим дворам. Предположений, где бы могла быть Мару не было совсем. Вернувшись к машине, Тёма вышел на улицу, осмотрев все ближайшие здания недовольно хмыкнул. – Где же ты можешь быть? – осмотревшись по сторонам он сел в «Шевроле Камаро». В салоне был ее запах. Тёма глубоко вдохнул, не желая выдыхать обратно. Внутри не было ничего лишнего. Абсолютно пустой салон, только в бардачке копия страховки, которую он туда и положил. Ни единой вещи Мару. Это было странно, Тёма вспомнил заваленный салон Морковки: карандаши, краски, листы, лежали там по всюду. Решив, что ничего полезно он здесь не узнает, вернулся в свою машину. Добравшись до Нева Тауэр, в этот раз прошел через охрану на первом этаже.

– Артём Гесс? – окликнул его охранник Андрей.

– Да, – Тёма подошел к стойке.

– Добрый день. Мария Вайс оставила это для вас, – Андрей достал конверт из-под стойки.

– Спасибо, – Тёма оставил ему тысячу рублей, зашел в лифт и распечатал конверт. Внутри были только ключи от квартиры. Ни записки, ни рисунка, а он так надеялся.

В квартире было пусто и не уютно. Тёма прошел до окна, оторвал от стекла записку, которую писал в то злосчастное утро, повертел ее в руках и дыхнул пламенем. Записка моментально загорелась, пепел летел на бетонный пол как грязные хлопья снега. Вчера, в темноте, Тёма увидел только надпись на окне и сразу ушел, а сейчас, пройдясь по квартире, он понял, Мару ей вообще не занималась. Все его надежды, что желание обустроиться жилье хоть немного отвлечет ее, не оправдались. На почти сдувшемся матрасе лежала папка, в ней нашлись карточки, документы, деньги. Мару ничем не воспользовалась.

– Черт, – Тёма бросил папку в стену. – Какая же ты упрямая и принципиальная! – сев на матрас, он повертел бокал из-под шампанского, собрал мусор и осколки от бутылки в пакет. Оскалившись, Тёма разорвал матрас, со злостью запихнул его в пакет и зарычал.

Матвей и Кира жарили рыбу во дворе.

– Может уже разбудим Глеба? – Кира жонглировала огненными шариками.

– Потерпи хотя бы до темноты. Пару часов и стемнеет. А-а-а. – Матвей поймал кусочек рыбы, который полетел в мангал. – Горячо.

Кира хмыкнула, выхватила у него кусочек, закинув в рот зачавкала.

– Вкусненько.

– И это могущественный алайсиаг.

– Какой ты зануда, – Кира слепила снежок и бросила его, попав Матвею в голову побежала подальше от шамана.

– Вот это ты зря, – Матвей устремился за ней, на бегу лепя снежки.

Кира бегала от него во круг дома звонко смеясь.

– Не догонишь.

– Меня возьмете? – на крыльцо вышел Глеб.

– Глеб! – закричала Кира, повиснув у него на шее начала зацеловывать.

– Как чувствуешь себя? – Матвей затормозил рядом с ними пытаясь восстановить дыхание.

– Вроде ничего, – Глеб погладил Киру по спине. – Что вы со мной сделали?

– Вернули твоего тотемного. Жить будешь, раз сам очухался. Ладно, дам вам время, ночь предстоит тяжелая. Кир и проследи за рыбой, а то не хочется есть угли, – Матвей подмигнул ей и ушел в дом.

– Я так рада! – Кира гладила его по лицу, радостная улыбка не давала ее губам расслабится. – Теперь все будет хорошо, – она рассказала Глебу, что происходило, взяла с него обещание никому не говорить подробностей. Рыба все-таки подгорела. Кира сделала невинное лицо, выставила решетку с угольками перед собой, они зашли в дом.

– Сожгла все-таки? – Матвей покачал головой.

Кира ткнула его пальцем в плечо.

– Хватит, не злись. Я говорила, не умею готовить. Даже яйцо сварить не могу, оно либо взрывается, либо сырое, а ты хотел, чтобы я рыбу дожарила. Наивный.

Ребята расселись за стол, который для них накрыл Матвей. После ужина Глеб порозовел, глаза заблестели.

– Матвей, спасибо большое за все. И за мою жизнь, и за вкусный стол.

– Приезжай летом, еще и порыбачить сходим, – Матвей налил им по стопке водки. – Будем.

Глеб повертел стопку в руках.

– А мне вообще сейчас можно?

– Даже нужно. Алкоголь разогреет твою кровь. Быстрей наберешь нужную температуру, – Матвей влил в себя сорокаградусный напиток закусив соленым огурцом.

– Тогда, будем, – Глеб кивнул Кире. Они выпили. – Мне Кира сказала, что ты все знаешь о сверхъестественных.

– Ну, не все. Хочешь задать вопрос? – Матвей обновил стопки.

– Несколько, – Глеб взял стопку. – За вас ребята.

– За нас, – отозвались Матвей и Кира.

Глеб наконец стал похож на себя прежнего. Лицо постепенно начало приобретать человеческий оттенок.

– Матвей, скажи, почему именно до тридцати лет стареют сверхъестественные?

– Я Кире уже рассказывал легенду, – Матвей повторил для него. – Так вот, возлюбленному тому было тридцать лет. Видимо поэтому, других объяснений нет.

– Но мы никогда не узнаем правды, – подытожила Кира. – А почему те, кого обратили после тридцати остаются на свой возраст, а не молодеют?

– Такие случаи редкость. Чтобы обращенный выжил после тридцати, он при жизни должен быть очень сильным, как физически, так и морально, – Матвей задумался. – Я знаю только одного такого.

– Кристофер, – Кира вспомнила его лицо. На вид ему было лет тридцать восемь – сорок.

– Что еще за Кристофер? – Глеб вопросительно поднял брови.

– Мой друг, – коротко ответил Матвей.

– По факту это он спас тебе жизнь. Кристофер организовал нашу встречу, – Кира помахала ладонью от себя к Матвею и обратно.

– И зачем этому человеку спасать мне жизнь? – Глеб, как всегда, был слегка подозрительным.

– Глеб, да какая разница. Главное же результат, – Кира схватила бутылку. – Будем?

– Будем, но я хочу знать, зачем ему это, – Глеба было не просто отвлечь от интересующей его темы.

– Ты слишком подозрителен. Не надо искать или придумывать скрытый смысл, – Кира разлила горячительное по стопкам, рассказывать про предательство не очень хотелось.

– За здоровый скептицизм, – Матвей подмигнул Кире. Ребята выпили. – Спрашивай дальше.

– Значит теперь моей жизни ничего не угрожает? – Глеб с каждой минутой чествовал себя все лучше и лучше.

– Если ты на рожон лезть не будешь, то да, проживешь долго, – Матвей встал из-за стола. – Вздремну пол часика, что и вам советую. Ночка буде огонь.

– В каком смысле? – Кира вспомнила свои первые ночи, по телу пробежали мурашки.

Матвей залез на печку.

– В таком, будем добиваться полного обращения Глеба. Все, я спать.

17.11

Тёма вернулся домой за полночь, не обращения внимания на ребят, собравшихся в гостиной, молча зашел в кабинет. Достав из бара бутылку виски, лег поперек кресла рассматривая новый пистолет, которое ему прислал Вадим. В дверь постучали.

– Кто?

– Тём, это я, – голова Селена медленно показалась из-за приоткрытой двери.

– Заходи, – Тёма спрятал оружие и протянул ей бутылку. – Будешь?

– Ты же сам просил завязать.

– Не хочешь, как хочешь, – Тёма поставил бутылку на пол.

Селена села в соседнее кресло.

– Спасибо за телефон.

– Пустяки.

– Не хочешь с нами посидеть? Девчонки завтра утром улетают.

– Куда на этот раз?

– В Эстонию.

– Ты с ними?

– Нет. Я нужнее здесь, – Селена облокотилась на его ноги. – Мой друг повесил нос, как я могу его оставить?

– Ну, не знаю. С чего ты взяла, что друг повесил нос?

– Сколько лет мы знакомы?

– Много, столько не живут.

– И ты думаешь я не чувствую твоего поганого настроения? – Селена зашагала пальчиками по его ноге.

– Перестань, ты же прекрасно знаешь, я люблю Мару. Да и у тебя что-то со Стёпой. Кстати, где он?

– Я и не претендую. Вроде как уехал на встречу с родственниками. Из-за Вермы, – надув губы Селена легла в кресле закинув свои ноги на его. – Меня вполне устраивает наша дружба. Флирт имеет место быть. Кстати, ты серьезно решил, что у меня со Стёпой что-то есть? Я думала ты меня лучше знаешь.

– Ты об этом пришла поговорить?

– Не совсем. Надвигается что-то очень нехорошее.

– В каком плане?

– Не только у меня плохое предчувствие. Другие ведьмы тоже обеспокоены.

– Да, я помню про вашу чуйку, – ухмыльнулся Тёма.

– Давай без твоих насмешек. Ты узнал в чьи объятья прыгнула Мару?

Тёма покачал головой.

– Денис нашел машину Мару, стоит в центре Москвы. Не далеко от кремля. Оплачено неизвестным, сразу за неделю. Думаю, что это он. Узнаем владельца карты – узнаем, что за мужик.

– Хочешь я поспрашиваю? Явно из наших, явно богатый. Ты же понимаешь, машина в центре неспроста. Либо у него там квартира, либо он в гостинице.

– Это, кстати, мысль. Карта не российского банка, скорее всего гостиница.

– Не сильно облегчает поиски. Ты же понимаешь, сколько их там?

– Узнаем имя – пробьем.

– Мне узнать? Я не услышала ответа.

– Пока не надо. Сам разберусь.

– Тём, позволь дать тебе совет.

– Когда ты стала спрашивать разрешения?

– Говнюк, – Селена пнула его по ботинку. – Не ищи ее, лучше найди отца Мару.

– Это почему?

– Включи голову уже, или тебе валькирии мозги промыли? Серпенсов, сильный клан, найдешь отца, найдешь их. Он узнает про то, что Мару стала сверхъестественной, потребует у них снять заклинание.

– А ты не можешь?

Селена пождала губы и покачала головой.

– Заклинание может снять только тот, кто его наложил. Или смерть родословной заклинателя, что в этом случае практически нереально. Ну или, перебивка заклинанием сильнее. Сам понимаешь, я одна против клана – силы неравны.

– Тогда как Санёк снял твое?

– Тут уже я виновата. Кто же знал, что ты к нему пойдешь за помощью? Я оставила ему личный сбор трав, который нейтрализует мои заклятья. Только он знает, как его использовать. «Ошибки молодости», – Селена обозначила пальцами кавычки.

– И много такого сбора у него осталось?

– Думаю нет.

– А собрать сам он не сможет?

– Собрать сможет, а заговорить – нет. Да и будем надеяться, что он сгорел в тот день.

– Если нет, я поджарю его.

– За это спасибо.

Тёма задумался.

– Сель…

– М?

– А что будет с ее отцом, когда они снимут заклинание? Если вообще его снимут. Он же снова станет мишенью.

– Ну, во-первых, дочь ему явно дороже, а во-вторых, у тебя есть я. Сделаю новое заклятье.

Тёма вновь ухмыльнулся.

– А сил то хватит?

– Нет, ну, ты точно гадёныш, – Селена по-детски показала ему язык. – Если понадобиться, я высосу всю силу из клана Серпенсов. У меня тоже есть друзья, несмотря на то что я одиночка.

Пока Тёма обдумывал предложение, Селена уснула. Он накрыл ее пледом и погладил по голове.

– Спи.

Матвей собрал высокий костер за домом.

– Кира поджигай.

Кира бросила огненный шарик, пламя охватила поленья.

– Что теперь?

– Будем принудительно обращать Глеба, – Матвей сделал из черной соли треугольник. – Вставай сюда.

Глеб, кидая недоверчивый взгляд то на Киру, то Матвея встал в центр.

– А это обязательно?

– Ты хочешь помучься до ближайшего полнолуния? Когда оно там у нас? – Матвей вопросительно посмотрел на Глеба.

– Тридцатого ноября, – Кира точно знала, она считала дни и боялась каждого следующего полнолуния, не зная переживет ли его Глеб.

– Разве так можно? – Глеб вновь проявлял любопытство, перемешанное с сомнением.

– Ты вроде не зануда, – Матвей скривил лицо, его уже начинало это напрягать. – Делаем или нет?

– Делаем, – твердо ответила Кира.

Матвей начал производить разные горловые звуки.

– И-и-и-О-о-Ы-ы…

Действие началось. Языки костра взмыли в небо, Кира сделала два шага назад. Кости Глеба начали ломаться с противным хрустом. Звук резал слух Киры, она зажала уши руками. Клыки, уши, хвост, шерсть, то появлялись, то исчезали, Глеб выл, ему было больно, но Матвей не останавливался, продолжая воспроизводить непонятные звуки. Спустя почти час, он достал варган. Его непрерывно тянущиеся звучание вводило в трас, Глеб слегка ожил, боль стала чествоваться меньше. Когда Глеб затих, Матвей нарушил треугольник, проведя по нему ногой. Глеб оскалился, его сложило поломал, несколько секунд и вот он, волк. Большой, серый, клыкастый, с глубоким взглядом волк.

Матвей отошел в сторону.

– Иди к нему.

Кира медленно подошла к волку, тот скалился, громко дышал выпуская пар из ноздрей. Из пасти капала слюна. Волк облизнулся. Кира дотронулась до огромной челюсти и погладила его.

– Тише, это я, я с тобой, все в порядке.

– Чего ты так не смело? Давай, садись на него, – Матвей плюхнулся почти без сил на перевернутое ведро.

– Ты серьезно? – Кира была в замешательстве.

– Более чем. Волку нужно размяться. Либо ты с ним, либо он один. Как по мне, его без присмотра лучше не оставлять. Валите уже, я устал, – в глазах Матвея бегущей строкой читалось «переутомление».

Кира прижалась головой к волку.

– Покатаешь? – волк, медленно моргнув облизал ей руку. Кира выпустила крылья, взлетев, села на него. Схватившись за шерсть, скомандовала. – Давай!

Волк понес ее в глубь леса. Крылья Киры освещали пусть, они мелькали между деревьев, из далека казалось, что светлячок мечется в поисках места.

– Эй, Глеб, проснись, – Матвей навис над ним.

– Что? Где я? – Глеб резко сел.

Матвей приложил палец к губам.

– Тише, а то Киру разбудишь. Жду тебя на улице.

Глеб потер глаза, сполз с кровати, накинул куртку и вышел из дома. На улице было темно.

– Сколько времени?

– Пять утра, – Матвей ходил по двору, собирая вещи.

– Ты чего в такую рань встал?

– На работу надо. Глеб вручаю тебе ключи, можете оставаться сколько захотите, только не забудьте закрыть дом и колодец, – Матвей кинул ему связку. – В ступеньке есть тайник, закинете их туда.

– Понял.

– Попрощайся за меня с Кирой. Скажи, пусть звонит в любое время.

– А сам чего не хочешь?

– Она не спала две ночи, все сидела над тобой, дай ей возможность выспаться на свежем воздухе.

– Могу задать вопрос?

– Опять? – Матвей закатил глаза. – Я уже понял, что выступаю у вас в качестве ходячей энциклопедии. Давай, только быстро.

– Почему я испытываю такие сильные чувства к Кире? Я начал влюбляться в нее с первой нашей встречи, но сейчас моя любовь словно умножилась в десятки раз. Меня разрывает изнутри от желаний.

– Ты стал бессмертным. Все чувства обострились, от любви до ненависти. Бессмертные сверхъестественные по-другому воспринимают время, по-другому чувствуют и живут. Вы не ограничены рамками жизни обычного человека. Если полюбить, то до сноса головы, если горевать, то беспамятства.

– Так будет всегда?

– У некоторых получается контролировать, но в большинстве случаев – да, всегда. В этом есть как плюсы, так и минусы.

– И в чем же они заключаться?

– Плюс, как пример, каждая любовь будет казаться сильнее предыдущей, а если она не взаимна или закончилась плохо, вы быстрее переключаетесь на другого. Так же плюс, что ваши эмоции доставляют вам больше, как бы правильнее сказать, ощущений что ли. Минус в том, что эти чувства не проходят, ни ненависть, ни любовь. Допустим завтра ты возненавидел меня, если даже простишь, все равно до конца жизни тебя не отпустит, пусть и притупленное, но чувство ненависти ко мне. Так же с любовью. Вы можете прожить с Кирой долгую счастливую жизнь в сотни лет, а можете завтра разбежаться, но каждый из вас пронесет это чувство до самой смерти. Да, оно будет запрятано глубоко в вас, но оно будет и будет связывать вас. Тоже самое касается и дружбы. Сверхъестественные бессмертные дружат по-другому. В их жизнях слишком много насилия, подводных камней, заговоров, интриг. Сегодня ты братаешься, а завтра готов свернуть другу шею, лишь бы тот заткнулся поскорее, а послезавтра ты уже пьешь с ним из одной бутылки, даже не вспоминая об этом. Как по мне, самый большой минус в том, что у вас чувства быстро возникают и так же быстро могут пропасть. Именно яркие чувства. Но бывают и исключения.

– Ты меня совсем запутал.

– Со временем поймешь. Можно сегодня любить на столько сильно, на столько всепоглощающе, а завтра невыносимо желать оказаться на другом конце планеты подальше от того, на кого ты еще вчера не мог надышаться. В этом вы как дети.

– Не верю. Нельзя просто так взять и разлюбить или начать ненавидеть.

– Ну, не просто так. Причины бывают разные, предательство, например. Да и не удивляйся, даже любящий человек может предать. Даже если он вовсе не предавал, а ты считаешь по-другому, все равно будешь уверен, что тебя предали и поверь мне, это чувство захлестнет тебя. Пойми, ВСЕ чувства обостряться. Чувство собственности, обиды, радости… все это в десятки раз сильнее чем у любого смертного. Со временем ты перестанешь это замечать, да и новички не все обращают внимание. Ты будешь думать, что так и было, так и должно быть.

– Значит любви через всю жизнь у сверхъестественных не бывает?

– Глеб, в самом деле, ты меня не слушаешь? Бывает.

– Извини, – Глеб взъерошил волосы, все сказанное казалось бредом.

– Мало кто из сверхъестественных может быть главным над эмоциями. Чаще всего это многовековой опыт. Запомни раз и навсегда, теперь тобой руководят эмоции. И у тебя никогда не будет такого характера и мировоззрения как у обычного человека в пятьдесят и старше лет. Даже в двести ты будешь ведом эмоциями как подросток в период гормонального становления.

– И как ты живешь с такими обостренными чувствами?

– Глеб, да что ж такое? Я не бессмертный! По сути обычной человек, просто со сверхспособностями. Я испытываю те же чувства и эмоции, что и любой другой, обычный, человек на планете. Моя жизнь скоротечна. И если я опоздаю на работу, имею шанс получить штраф, а это минус пятерик из моей зарплаты. Все уехал. Звоните, – Матвей закинул рюкзак на плечо и побежал через лес ближе к цивилизации. Его ботинки при соприкосновении с грязью от растаявшего снега издавали чавкающие звуки.

– Спасибо за все, – Глеб зажал уши, каждый звук отдавался в мозг. Когда звуки прекратились, он убрал руки, вдохнул сырой холодный воздух и побрел досыпать под бок к теплой Кире.

Мару больше суток провела в кровати. Услышанная правда от Тёмы – подкосила, желание верить ему, да вообще людям – растаяло, так же как первый снег несколько дней назад. Кристофер предложил остаться в его номере или снять для нее соседний. По сколько Мару некуда было идти, она согласилась остаться в его номере, наглеть не хотелось. И вот она, лежит на кровати почти без движения игнорируя человека, который не дал ей остаться на улице и уступил свою кровать. В дверь постучали.

– Войдите.

В спальню зашел Кристофер.

– Прости, что нарушаю твое одиночество. Как самочувствие?

– Сама не знаю, – Мару лежала на кровати завернувшись в плед, только часть лица, что выше носа была на виду.

Кристофер сел рядом и протянул большой черный стакан с символом популярной кофейни по всему миру.

– Не знал какой ты любишь, взял латте с ореховым сиропом.

– Один из моих любимых, спасибо, – Мару села на кровати сосредоточив взгляд на стакане. – Я ужасная?

– Нет. В каком бы смысле ты это не спрашивала.

– Я убила Верму. Я убила человека!

– Мария, поверь, срок этой валькирии уже давно вышел.

– Мне все равно не по себе.

– Понимаю. Пройдет время, и ты забудешь. Бессмертные ощущают течение время по-другому. Мы не стареем, наши воспоминания оттачиваются. Невозможно жить с чувством вины столетия.

– Мне все равно как-то не по себе.

– Мария, я что тебя потревожил, через три часа я должен быть на очень важной встрече, предлагаю составить мне компанию. Развеешься. Конечно, если ты хочешь остаться в номере, настаивать не буду.

Мару обняла руками стакан, такой теплый, такой манящий… вдохнула запах бодрящего напитка, мозги заработали, настроение сразу улучшилось.

– Ты прав, мне надо развеяться. Что за встреча?

– Светское мероприятие, если быть точным.

– Я правильно понимаю, туда в комбинезоне не пойдешь?

Кристофер кивнул.

– Тогда мне нечего надеть.

– Это не проблема, через двадцать минут тебе привезут платье.

– Значит ты был уверен, что я соглашусь?

– Нет, решил поднять тебе настроение. Ведь красиво платье способно поднять тебе настроение?

– Возможно.

Кристофер положил перед ней меню.

– Не стоит морить себя голодом, закажи поесть. Я пойду, не буду мешать собираться.

Мару улыбнулась, допила кофе и пошла в ванную. Что-то в Кристофере было таким родным, таким знакомым… Казалось бы, посторонний мужчина, а ей с ним так спокойно, словно она знает его всю свою жизнь. Наполнив ванну, Мару погрузилась в нее с головой. Сначала в ушах зашумело, а потом наступила тишина. Она открыла глаза и снова оказалась в длинном коридоре с кучей комнат. Вспомнив детскую считалочку: «раз, два, три, четыре, пять, я иду искать», подошла к шестой двери и открыла ее. Внутри ничего не было, Мару переступила порог, комната закружилась, перед ней появилась щенок, он звонко тявкнул. Мару сразу вспомнила, именно этого щенка, рожденного от местной дворовой собаки, она принесла домой в шесть лет, умаляю маму оставить. Но мама не разрешила, взяла собаку за шкирку и понесла на улицу. Маленькая Мару побежала за ней продолжая умолять оставить, та не слышала дочь или не хотела слышать. Марина Николаевна бросила щенка прямо под колеса проезжающей мимо машины. Конечно, она не желала смерти животному и не могла предположить, что старый запорожец с пьяным соседом за рулем вылетит из-за угла именно в этот момент. Прямо на глазах маленькой девочки, ее нового друга убила железная колесница смерти. Взрослая Мару закричала:

– Нет!

Мару резко села, вцепившись в холодные борта ванной и начала жадно хватать ртом воздух.

– Мария, у тебя все в порядке? – Кристофер постучал в дверь.

– Да. Нет. Не знаю.

– Мне зайти?

– Да.

Кристофер выбил плечом дверь, ввалился в ванную, увидев трясущуюся в воде Мару, он подхватил ее на руки и отнес на кровать.