Дело об исчезновении Норы

– Вы выгуливаете всех собак ежедневно?

– Конечно. Когда сами не справляемся, у нас есть проверенный выгульщик из местных жителей. Подопечным нужна ежедневная дозированная нагрузка. Судьи на выставках пристальное внимание уделяют не только внешнему виду собаки, но и развитости ее мускулатуры.

– У вас они такие красавицы. Я заглянула в вольер – глаз не отвести.

Ольга улыбнулась и стала разрезать солнечно-желтого цвета запеканку. Расставила чашки для чая и поставила тарелку передо мной. Я отломила ложкой кусочек запеканки, внутри она красивыми слоями перемежалась тыквенной и творожной начинкой. Белый и желтый дополняли друг друга.

– Совсем не похоже на тыкву. Очень вкусно. – ответила я, отправляя в рот следующий кусочек блаженства.

– Цедра апельсина и ванильный сахар творят чудеса. Один из моих самых любимых рецептов.

– Вы с Иришкой обе так замечательно готовите.

– Да, последние два года она стала меньше себя баловать. Исключила почти все калорийные блюда. У нее строгий подсчет калорий теперь – ничего лишнего.

– Да, я заметила, что она похудела. Я решила, что это ночные кошмары и переживания ее измотали.

– Может, и они тоже. Но больше ее несчастная любовь…

– Мы как-то последние два года толком и не говорили по душам. Обе в разъездах. Она мне ничего не рассказывала.

– О, Иришка будет молчать об этой истории. Такие вещи редко кому рассказывают по доброй воле, даже самым близким.

– Это история как-то связано с исчезновением Элеоноры Гальпериной?

– Я все время гоню от себя эти мысли.

– Ольга, прошу вас, расскажите подробнее. Сейчас важна любая информация. Вы не против, если я включу диктофон?

Ольга задумчиво кивнула и сказала:

– Иришка, Иришка… Года два с половиной назад, может, меньше, я уже не помню точно, я решила поздравить ее с восьмым марта более оригинальным способом, чем обычно. Думаю, что все эти крема и цветы из года в год всем надоели. И купила билеты в наш театр на мой любимый спектакль «Баядерка». Иришка тогда долго отнекивалась. Все говорила, что ни разу не была на балете и не хочется. Она смотрела что-то один раз по телевизору, и все ей показалось таким нудным и скучным. В общем, я уговорила ее воспользоваться случаем. Тем более билеты я взяла на шикарные места. Мы условились, что если ей не понравится, уйдем в наше любимое кафе.

В результате мы просмотрели весь спектакль. В антракте Иришка почти все время молчала, только попросила мою программку. Я отдала ей и спросила: «Тебя кто-то заинтересовал? Ты же отказалась брать программку из рук билетерши». Иришка что-то пробубнила и погрузилась в ее изучение. Я наблюдала за ней в тот вечер, она неотрывно следила за действием на сцене.

– В тот вечер Элеонора Гальперина тоже была на сцене?

– Нет. Нора пришла в труппу позднее. Через полгода, может, месяцев восемь спустя.

– На кого же так пристально смотрела Иришка?

– Тогда все главные партии танцевал балерун Евгений Савинов. Молодой обаятельный красавец. Профессионал в своем деле, мало кто может устоять перед его харизмой.

– Иришка никогда не называла его имени в наших коротких переписках.

– Она потеряла голову от этой любви. Сначала она просто ходила на все его спектакли. Потом предложила свои услуги фотографа руководителю театра Марату Гордину. Он был рад сотрудничать с таким успешным фотографом. Она снимала на репетициях и спектаклях. Они обновили все афиши. Больше всех она снимала Евгения. Все жаловалась, что никак не может ему открыть своих чувств. Каждый вечер, когда она не была на спектакле с участием Жени, она звонила мне, и мы часами говорили о том, как он посмотрел на нее и что ответил. Она выдвигала все новые и новые версии, как начать с ним отношения. И в один из дней, наконец, придумала, как это осуществить. Она выбрала лучшие его фотографии и обработала их так, что глаз не оторвать. И показала часть Жене – сказав мимоходом, что он очень гармоничен на снимках, передает всю палитру чувств в своих движениях, но его гениальность так мимолетна на сцене, оставаясь лишь ненадолго в памяти зрителя. В фотографиях же красота момента сохранена навечно. Я прямо помню, как она мне несколько раз проговаривала свои удачные находки для диалога с ним. В общем, Иришка убедила его, что ему нужно персональное портфолио, а ей –часть фотографий их труппы для ее персональной выставки в Москве, посвященной артистам балета.

– И она ее сделала. Я недавно видела заметки в журнале «Фотография».

– Да, в итоге Иришка ее все же сделала. Женя все свободное время стал помогать ей с выбором наиболее удачных фото с точки зрения иллюстрации балетных па и самых ярких моментов того или иного спектакля. Женя был восхищен ее талантом в фотографии и обработке. Но больше он был ослеплен восхвалением его гения.

Они продолжали с Женей работать над отбором фотографий в театре или в кафе неподалеку. Она приезжала в перерывы между репетициями. И в один из дней, как рассказывала Иришка, Женя ушел в туалет, а в кармане его куртки зазвонил телефон. Звонок был очень громким и посетители стали оглядываться на Иришку. Она не знала, как поступить, а Женя все не возвращался. Тогда ей пришлось залезть в карман его куртки, достать телефон и выключить звук. Тогда она нащупала какую-то коробочку и любопытство победило осторожность. Иришка сказала, что у нее перехватило дыхание, когда она увидела кольцо с маленьким камушком.

Несколько недель Иришка все сетовала на его нерешительность, думала, что он стесняется и не может открыть своих чувств.

– Долго ей пришлось ждать? Подарил он ей кольцо? – спросила я, не выдерживая такой интриги.

– Иришка позвонила мне в истерике. Она ревела навзрыд. Я даже не могла разобрать, что она говорит. Сказала ей выпить успокоительных капель, а сама прыгнула в машину и поехала к ней. Она рыдала и рвала все снимки. Я провела у нее тогда целую ночь. Сквозь Иришкину истерику я поняла, что она увидела кольцо на руке у балерины Виктории Тарасовой во время фотосессии. Гордин заказал Иришке непринужденную фотосессию, он хотел цикл фотографий сделать, где труппа его театра будет выглядеть как обычные люди: как они приходят в театр в своей повседневной одежде или прогуливаются по улице. Он мечтал сделать свою выставку под рабочим названием «Вне спектакля мы – обычные люди».

Иришка снимала Вику и, узнав кольцо, спросила про него. Вика, светясь от счастья, поделилась своей радостью. Как рассказывала Иришка, она стала кричать на Вику и говорить первое, что приходило в ее разгневанную голову – что это лишь прощальный подарок, Женя любит только ее, и они уже встречаются продолжительное время, и что Иришка беременна от него.

– А она была беременна от него? – спросила я ошарашенно.

– Нет, у них не было близости, насколько мне известно. Она была так потрясена, что наговорила ерунды. Но Вике сложно было не поверить словам Иришки. Женя и правда последние три месяца проводил все свое свободное время не с ней, это было сложно не заметить. Любую свободную минуту они с Иришкой либо работали в театре, в его гримерной комнате, либо после изнурительных репетиций Женя бежал в кафе к той же Иришке. В труппе все обсуждали его новое увлечение и сочувственно смотрели на Вику. Она в тот же день собрала свои вещи и уехала к родителям. Женя навещал ее в больнице, пока родители не попросили охрану его не пускать. У девочки случился серьезный нервный срыв, и она потеряла ребенка. Прекратила все общение с ним, а после выхода из больницы сменила и место работы.

– Вика была беременна от Жени? Иришка разве не знала этого?

– Она даже не заметила или не хотела видеть, что у Жени были отношения с Викторией Тарасовой. Вика скромная и тихая девушка. Она тихо уволилась из театра, не объясняя истинных причин своего ухода и не закатывая скандалов. Иришке о потере ребенка сказал Марат Эдуардович, как-то между делом комментируя уход Вики, что у нее возникли какие-то осложнения после потери ребенка и ей требуется длительное лечение.

– Ужасная история.

– Иришка была ослеплена любовью к Жене, они много времени проводили вместе. Да еще это кольцо в кармане. Она уже строила планы на совместную жизнь, ей все казалось только вопросом времени. А Женя любил Вику. Иришка же воспринимала восхищение фотографиями за любовь к ней самой.

– Они общались после этих событий с Женей?

– Нет. Он разорвал все контакты, заблокировал везде.

– Как она перенесла это?

– Мне кажется, она до сих пор его любит. Долго после этого продолжала ходить на спектакли с его участием. Мы сейчас редко касаемся этой темы. Она слишком болезненна для нее. Я недавно прочитала фразу – «Разбивая чью-то душу вдребезги, не забудь, что ее осколки порежут и тебя». Она меня поразила.

Ольга замолчала и машинально щелкнула кнопкой чайника. Ошеломленная рассказом Ольги, я не отрываясь смотрела на нее. Я не ожидала услышать такие подробности о личной жизни Иришки. Мне казалось, что я ее знаю достаточно хорошо, она всегда мне казалась сверх благоразумной. Но то, что последние несколько лет мы общались лишь формально, показывало, что я совершенно выпала из жизни Иришки и не поддерживала ее в столь сложный для нее период. Более того, я даже не подозревала о нем, хотя всегда считала ее самой близкой своей подругой.

– Я не могу понять, как связаны Иришка и Элеонора?

– Нору пригласил Марат Эдуардович на освободившееся место. Он долго подыскивал кандидатуру. Нора заняла ведущие позиции во многих спектаклях и танцевала с Женей. Они смотрелись красивой парой на сцене. Иришка часто бывала в театре и выполняла обновление фотографий для рекламы репертуара театра. Она часто видела их вместе на репетициях и спектаклях. У Норы начал завязываться роман с Женей, и потом она исчезла. Сначала Женя был главным подозреваемым, но у полиции не было достаточно улик для его ареста. Бедный мальчик, я, конечно, всех подробностей не знаю, но он уже и так натерпелся. А тут еще и эти обвинения.

– Иришка рассказывала о дружбе с Элеонорой?

– Нет. Мы перестали общаться на тему театра, от слова «вообще». Обрывки новостей я узнаю только от жены Гордина. Ее тоже зовут Ольга, мы раньше были партнерами по бизнесу. Теперь изредка общаемся и обедаем вместе. У нее собака из моего питомника. Часто обращается за консультацией по здоровью и поведению собаки. У меня проверенные ветеринары.

Иришка после того случая стала скрытной. Я постоянно думаю об ее поступке. Ольга Гордина рассказывала, что Вика так и не смогла вернуться на сцену. Работает хореографом в детской школе искусств в своем маленьком городке. Вика подавала определенные надежды, и все в одночасье рухнуло. Одно меня теперь только настораживает – если Иришка причастна к исчезновению Норы, то она бы не стала нанимать детектива.

– Я тоже не раз уже приходила к этой мысли. Мне пока не ясны ее мотивы.

– Почему вы решили согласиться на это дело?

– Я очень обязана Иришке. Я не могла отказать ей, хотя мне пришлось передать несколько много дел, которые я курировала, и там, как говорится, осталось только получить гонорар. В свое время Иришка очень помогла мне. В годы учебы в колледже у меня возникли проблемы. Документы на отчисление были подписаны. Раз я больше не студент, меня попросили освободить койку в общежитии. Мне некуда было пойти, а сознаться родителям, что меня отчислили из колледжа, я не смогла. В то время мы уже дружили, и Иришка разрешила мне пожить у нее, помогла устроиться в колледж и выбила мне стипендию и место в общежитии. У нее в то время тоже были финансовые трудности, она только начинала свой путь фотографа. Цены на аппаратуру и аренду студии для съемок съедали и без того скудные гонорары за фотосессии. Порой у нас даже не было денег на хлеб. И тогда она месила тесто из муки, воды, одного чаще последнего яйца и подсолнечного масла. Раскатывала лепешки, посыпала их остатками сахара и корицей. Так мы дотягивали до ее следующего гонорара. До сих пор помню их вкус.

– Аника, получается, вы не просто детектив. Вы близкая ее подруга. Поэтому она тут все-таки обезопасила себя на случай, если что-то пойдет не так.

У меня зазвенел телефон. На экране высветилось «Наталья Машкова, руководитель поискового отряда». Извинившись перед Ольгой, я взяла трубку и поднялась к себе. Наталья подтвердила завтрашнюю встречу, подтвердила, что все сведения подготовлены. Я посмотрела на Салли в вольере. Она мирно спала на лежанке. Затем я вспомнила, что не выключила диктофон, и он все еще пишет. Спустившись на кухню, я застала Ольгу за мытьем посуды. Выключив диктофон, я убрала его в карман кофты.

– Звонила руководитель поискового отряда, подтвердить завтрашнюю встречу – сказала я.

– Я могу вас завтра отвезти до города. В котором часу вам назначено?

– В 11 часов. Офис расположен на улице Мира. Вас это не затруднит? Я могу вызвать такси.

– Я отвезу вас в город. У меня тоже дела в этом районе. Как Салли устроилась? Вам должно быть хорошо видно ее в вольере.

– Спасибо. Салли прекрасно себя чувствует и действительно, намного спокойнее, когда видишь ее. Вы так радушно нас приняли. Благодарю за гостеприимство.

– Мне только в радость. Муж уехал, а я не люблю одна коротать такие вечера. Вы, наверное, устали с дороги? Я сейчас домою посуду и тоже хочу лечь спать.

– Да, я бы тоже хотела отдохнуть. Доброй ночи, Ольга. Еще раз благодарю вас за чудесную запеканку.

– Доброй ночи, Аника, – улыбнулась она.

В эту ночь я не могла уснуть, такой насыщенный день. И история об Иришке и ситуации с Викторией потрясла меня. Ворочаясь с бока на бок, я прокручивала в голове фразы Ольги. Я пыталась соотнести желание Иришки найти Элеонору и Ольгино предположение, что Иришка также может быть причастна к ее исчезновению. Мне было понятно слепое желание Иришки заполучить Евгения любой ценой. Я сама, поддавшись нахлынувшим чувствам, теряла голову от любви. Когда первое наваждение отступило, я недоуменно смотрела на свои поступки и объект своего безумия, не понимая, как человек в здравом уме мог делать такое.

Личная встреча с руководителем поискового отряда

Поисковый отряд находился в небольшом отдельном офисе торгового центра. Удобное расположение в центре города, основные транспортные развязки расположены удачным образом.

Через стеклянную дверь офиса было видно, что женщина торопливо что-то записывала и вела разговор по телефону. Я дождалась, когда она положит трубку, и зашла.

– Здравствуйте. Меня зовут Аника Коломиец, я частный детектив. Мы по телефону договаривались с вами о встрече сегодня в 11 часов по делу об исчезновении Элеоноры Гальпериной, – сказала я.

– Здравствуйте, Аника. Меня зовут Наталья Машкова, я руководитель поискового отряда. Прошу предъявить документы, удостоверяющие вашу личность.

– Пожалуйста, паспорт и удостоверение.

Наталья просмотрела все документы, сделала с них копии, вложила в папку с надписью «Элеонора Станиславовна Гальперина, 24 года. Дата пропажи: 10 октября 2017 года». Вернула мне паспорт и удостоверение и достала из ящика стола листок.

– Аника, я подготовила для вас список контактов самого ближнего круга.

Быстро пробежав список глазами, я обнаружила на листке всего четыре контакта:

1. Татьяна Ивановна Гальперина, мать пропавшей.

2.Анюта Резова, близкая подруга.

3. Евгений Савинов, сожитель и партнер в балете.

4. Ирина Стрижак, фотограф, общение в социальных сетях.

К каждому контакту прилагался номер телефона, адрес проживания и краткое описание характера их взаимодействия с Элеонорой. Меня удивило наличие Иры в этом списке.

– Спасибо. Я ожидала, что у молодой девушки будет более длинный список контактов. – удивленно заметила я.

– Из бесед с ее близкими и знакомыми я предположила, что она была скрытным человеком. Не особо любила делиться подробностями личной жизни.

– Расскажите, пожалуйста, как происходили поиски, какие версии отрабатывались?

– Аника, мы всегда работаем по стандартным схемам. В тот раз мы отработали весь алгоритм, но результата это не принесло. Мы сразу расклеили ориентировки по всему городу и разместили их в интернете.

Она при мне набрала в поисковике фразу «Элеонора Гальперина» и выскочили сайты и страницы с ориентировкой о пропаже. Наталья продолжила перечислять предпринятые меры:

– Проверили видеокамеры основных торговых центров, вокзалов и аэропорта. Ребята сделали запросы во все службы – за полтора года ее паспорт нигде не всплыл. Это значит, она не покупала билеты и не обращалась ни в какие организации. Был сделан запрос по ее банковской карте – в тот день не было произведено ни одной операции. Анализ телефонных звонков и переписки в мессенджерах тоже не дали ни одной зацепки. Затем мы проверили заброшки и недострои, коллекторы, открытые подвалы и прилегающий лесной массив. Поиски были осложнены тем, что не ясно было направление ее движения. Опрос соседей по дому и подъезду ничего не дал.

– Какая основная версия была у полиции?

– Они отрабатывали большей частью Евгения Савинова. В театре коллеги сообщили, что накануне у них был конфликт с Элеонорой. И он был последним, кто видел ее в тот день.

– Мама и подруги выдвигали версии?

– Нет. Элеонора не часто посвящала их в свои планы. Мама даже не знала, что она взяла отгулы в театре.

– Отгулы?

– Да, три отгула. Она пропала во вторник. А отгулы были со среды по пятницу. Плюс выходные. Одной из версий было, что она могла куда-то выехать на эти дни, но ни одной догадки, в каком направлении.

– Кто принимал участие в поисках?

– Мама и Анюта Резова. Ирина Стрижак была в другом городе в командировке. Евгений Савинов, с которым она проживала и состояла в отношениях, неохотно шел на контакт, даже личной встречи я с ним так и не добилась. Евгений ни разу не принял участия в поисках даже в первые семь дней, когда каждая минута на счету и больше всего шансов найти человека или какую-то информацию о его передвижениях. Я пыталась выудить из него подробности о досуге Элеоноры, их взаимоотношениях, просила его вспомнить что-то, что показалось ему не типичным для поведения его подруги. Но все, чего я добилась, это пара невнятных коротких телефонных разговоров, после чего он внес наш номер телефона в черный список. Мы до сих пор периодически отрабатываем поиск Элеоноры во время прочих текущих рейдов, но никаких следов не обнаружено.

– Странно, что молодой человек никак не помогает поискам. Он чем-то мотивировал свой отказ?

– Говорил, что очень измотан репетициями и допросами полиции. Ему эмоционально тяжело вспоминать все, что касается Элеоноры. Он сказал фразу, которая меня поразила: «Мне кажется, что мы были почти не знакомы», и как то осекся. Больше я не смогла его вывести на разговор.

– Сколько месяцев они проживали вместе?

– Месяца три, если я правильно помню.

– Ну, вполне достаточный срок, чтобы узнать человека. Если еще приплюсовать к этому, что они вместе работали – получается, достаточное количество времени они проводили вместе. Общий быт, тренировки, спектакли – да они были вместе почти 24/7.

– Он очень странно себя вел. А кто оплачивает ваши услуги? Извините за нескромный вопрос.

– Ирина Стрижак. Спасибо вам большое за информацию. Если у меня возникнут вопросы, можно звонить вам?

– Конечно, Аника. Мы можем помочь с людьми и организацией поиска, если у вас возникнут новые догадки.

– Хорошо, я буду иметь в виду. До свидания, Наталья.

– До свидания.

Выйдя из офиса поискового отряда, я направилась по адресам арендодателей, готовых сдать свое жилье постояльцу с животным. Следуя столь знакомыми центральными улочками, я рассматривала все с любопытством. Вот тут был парк, в котором мы гуляли с девчонками из общежития вечерами. Тут вроде было кафе с ночной дискотекой, но сейчас даже следа не осталось от былого шика. Тут мы забегали на второй этаж магазина выпить стакан горячего чая с капустным пирожком. Город сильно изменился за время моего отсутствия, но многое мне напоминало былое, почти беззаботное время учебы в колледже.

***

Встретившись со всеми арендодателями, я смогла подобрать удобный для нас с Салли вариант. Квартира–студия на 15 этаже со свежим ремонтом и красивым панорамным видом на лесопарк, при этом почти в центре. При этом в шаговой доступности от дома Иришки и магазинов. На мой взгляд, идеальный вариант для работы, общения с подругой и прогулок с Салли.

К Ольге я добралась поздним вечером, уставшая, но безумно довольная своей находкой. Мы поужинали и мило побеседовали, я рассказала вкратце о встрече с руководителем поискового отряда. Я сообщила, что нашла подходящее жилье и завтра планирую переехать туда. Ольга настаивала, чтобы мы задержались. Но я уже внесла предоплату и взяла ключи. Закончив ужин и поблагодарив ее за очередной шедевр, я отправилась на прогулку с Салли. Ольга занялась уборкой.

Мы прошли той же тропой, что и вчера, мне хотелось еще раз насладиться спокойствием реки и обдумать прошедший день. Сегодняшняя встреча дала больше вопросов, чем ответов. Список ближнего круга Элеоноры меня озадачил. Хотя, если анализировать свою собственную рабочую повседневность, у меня тоже не оставалось времени на общение и знакомства. Мой ближний круг такой же немногочисленный. Особенно если учесть, что у Иришки, моей близкой подруги, произошли такие потрясения, а я даже не нашла времени расспросить ее об этом. Наши короткие переписки в социальных сетях и несколько статей о ее персональных выставках – это все, что я знала о ее личной жизни за последние два года. Салли спокойно шла, теплый ветер приятно ласкал мои щеки, пахло прохладой и сыростью реки. Мысли в моей голове постепенно замедляли свой неугомонный бег, и я стала замечать, что вокруг на веточках деревьев висят капельки, словно сохнущие вещи на веревочке. Видимо, был небольшой дождик. К дому Ольги я подошла в умиротворенном расположении духа. Прежде чем закрыть Салли в вольере, я потрепала ее за ухо и сказала:

– Потерпи, всего одна ночка. Завтра мы с тобой переедем в наш новый дом.

***

После завтрака Ольга отвезла нас с Салли на квартиру, помогла поднять вещи и расположиться. Вид из окна поразил ее, также оценила она близость парка. Я пригласила ее на чай через несколько дней, когда мы с Салли обживемся, и я смогу отблагодарить ее за гостеприимство своим фирменным пирогом. По правде сказать, это единственное, что я умела готовить – он был простым, быстрым, симпатичным и получался сносным на вкус. Это был «ленивый пирог с ветчиной», который представлял собой большой блинчик, усыпанный сыром. Этот рецепт много раз меня выручал. Ольга в свою очередь сказала, что будет рада видеть меня и Иришку в ее доме в любое время. Я проводила Ольгу, и мы с Салли начали беситься в нашем новом уютном гнездышке.

Разговор с Иришкой по душам

Меня разбудила пугающе яркая луна. Огромный диск освещал всю комнату. Салли подошла к кровати и положила голову около моей руки. Погладив ее мягкие ушки, я поежилась и спряталась с головой под одеяло. Вспомнила потерянный вид Иришки, когда я застала ее на кухне, и рассказ о мучившем ее кошмаре. И решила завтра первым делом купить жалюзи для полного затемнения комнаты.

В полудреме блуждали мысли об этих странных любовных треугольниках, в которые уже второй раз была вовлечена Иришка. О постоянстве двух углов: Иришки и Евгении Савинова, и постоянно меняющемся третьем: Виктории Тарасовой, Элеоноре Гальпериной, и, может быть, даже это не весь список. Так я и заснула, не снимая одеяла с головы.

Салли тыкала меня поводком во все места, которые ей удавалось достать своим мокрым носом. Я пыталась не поддаваться ее напору, но она уже поняла, что я проснулась, и стала поскуливать. Поэтому прогулка была неизбежна.

Вернувшись с прогулки, я написала Иришке сообщение: «Ты скоро вернешься? Нам срочно нужно переговорить». Затем, открыв блокнот, я стала вносить номера с листа, что мне вчера дала Наталья Машкова, и подписала каждый контакт. Теперь все четыре контакта ближнего круга Элеоноры Гальпериной надежно сохранены в моем телефоне и блокноте. Люблю, когда все последовательно и аккуратно зафиксировано, когда информация структурирована и надежно сохранена в нескольких местах, так ее проще анализировать.

Сперва я решила позвонить Татьяне Ивановне Гальпериной, матери Элеоноры. Мы договорились о встрече на завтра в первой половине дня. Анюта Резова тоже согласилась навстречу завтра, но ближе к вечеру, уже после окончания рабочего дня мужа.

Пришло сообщение от Иришки: «Приезжаю сегодня. Давай сегодня вечером встретимся. Приезжай ко мне после семи».

***

Вечером мы сидели у Иришки на кухне, и пили чай с бутербродами. Иришка сетовала, что ничего не успела приготовить.

– Как командировка? – спросила я, прерывая ее сожаления.

– Удачно. Хорошие снимки получились. Осталось только немного подретушировать. Люблю, когда снимки не требуют доработки. Ты лучше расскажи, как устроилась? Как Ольга? Она вчера написала, что ты уже нашла подходящее жилье.