bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
1 из 2

Самуил Бабин

Бумеранг 52-22-52

Соломон дремал, сидя на узкой, деревянной лавочке, в камере предварительного заключения, в простонародье «обезьянник», куда его и еще с десятка два, таких же молодых ребят, привезли вчера поздно вечером в автозаке. Их забрали синие омоновцы на городской площади у памятника Ушкину, куда они вышли с плакатами в поддержку одного яркого оппозиционного лидера, над которым вчера проходил суд в районном Басурманском суде, приговорившего его к тюремному заключению. В «обезьяннике» места было мало и народ устраивался сидя на узких нарах, прислонившись к стене или просто сидели на полу. Периодически приходили двое полицейский и выкрикнув фамилию, уводили с собой кого ни будь к следователю для снятия показаний. К утру, когда камера опустела, Соломон перебрался на лавку и только стал засыпать, как решетчатая дверь с грохотом открылась и полицейский выкрикнул его фамилию. Он встал и чуть пошатываясь, еще не отойдя ото сна, вышел из клетки. Один из полицейских крепко взял его под руку и проведя по длинному, слабоосвещенному коридору, остановился возле оббитой дерматином дверью с цифрой «5».

– Проходи, – полицейский открыл дверь и подтолкнул Соломона рукой в спину.

Это был небольшой кабинет, с выкрашенный непонятного цвета масляной краской стенами и небольшим подслеповатым окошком под самым потолком. Внизу, под окошком стоял облезший стол, за которым сидел, молодой полицейский, с заспанным лицом, в чине лейтенанта. На столе, высокой стопкой лежали бумажные папки с надписью «Дело». Такая же папка, только открытая, лежала перед лейтенантом, рядом с прозрачным пластиковым пакетом, с личными вещами Соломона, которые забрали у него полицейские, когда доставили в отделение.

– Гурвич, – произнес фамилию Соломона, конвоир и вышел за дверь.

– Садись, – произнес, устало зевая лейтенант, указав пальцем на стоящий перед столом табурет.

Соломон сел и чуть подавшись вперед, прочитал нашивку на кителе лейтенанта, Филимонов С.С.

Лейтенант чуть приоткрыл пакет и порывшись внутри, достал студенческий билет и развернув его, прочитал:

– Гурвич Соломон Игоревич. Студен третьего курса биологического факультета. Правильно? – И он, преодолевая зевоту, посмотрел на Соломона.

–Он, самый, – кивнул Соломон.

–Хорошо, – лейтенант отложил в сторону билет и достал из папки заполненный на компьютере типовой бланк и стал читать с безразличным выражением лица: «Гурвич С.И. в составе группы молодых людей, принимал участие в несанкционированной акции на Ушкинской площади, мешая проходу граждан и создавая проблемы в работе коммунальных служб. На неоднократные требованиям сотрудников правопорядка разойтись, группа молодежи, отказалась покинуть площадь. В результате было произведено задержание, и Гурвич С. И. препровожден в 116 отделение полиции. Сопротивление при этом не оказал и согласно такой-то статьи кодексу об административной ответственности на него составлен настоящий протокол о возбуждении административного дела, для передачи в суд Кушкинского района»

Закончив читать, лейтенант сделал небольшую паузу и положил перед Соломоном протокол, пододвинул шариковую ручку: «Прочитай внимательно еще раз и подпиши».

– Ничего я подписывать не буду, – покачал головой Соломон, слегка усмехнувшись, -Я случайно там проходил и ни в каких акциях участие не принимал.

Это было уже не первое его задержание на подобных акциях, и он знал, как вести себя в подобных случаях.

– Можешь внизу напиши с чем несогласен. А то ведь до вечера здесь просидишь, – зевнул и потянулся лейтенант Филимонов.

Соломон взглянул на протокол, но подписывать не стал.

– Кстати, там девчонка твоя на улице уже часа три мерзнет, тебя дожидается, – безучастным голосом произнес лейтенант, – А мороз то, уже градусов пятнадцать.

– Что за девчонка, – нахмурился Соломон.

– Понятия не имею. Но говорит, что не уйдет, пока тебя не выпустят, – испытывающие посмотрел на него лейтенант, – Маруся кажется.

– Хорошо, – Соломон подвинул к себе протокол и написав «С протоколом не согласен», поставил подпись и подвинул листок лейтенанту.

– Сразу видно профессионал. Не первый же раз залетел к нам, – ухмыльнулся лейтенант, пряча протокол в папку и пододвигая Соломону пакетик с вещами, – Проверь, все на месте и распишись в перечне.

Соломон вытряхнул содержимое пакета на стол. Сунув мобильник с ключами и банковскую карту в карман, он, расписался на серенькой бумажке перечня и положил ручку на стол.

– Вопросы имеются, – устало спросил лейтенант.

–Скажи, лейтенант Филимонов, а как ты сюда попал на работу? В смысле, что подтолкнуло, – прищурившись, посмотрел на лейтенанта Соломон.

–На службу, – уточнил Филимонов и откинувшись на спинку стула, заложил руки за голову, сладко зевнул, – Случайно. Я ведь то же на биофак поступал после школы. Но балов не добрал. А в приемной комиссии один мужик посоветовал, что с этими балами меня в школу полиции могут взять. Я и пошел.

– Не жалеешь, – с любопытством посмотрел на него Соломон, – Что не по призванию работаешь?

– А кто по призванию? У меня один товарищ после твоего биофака в автосалоне машины продает. А другой, с трудом в зоопарк устроился, научным сотрудником и чего?

–Да уж лучше в зоопарке, чем ментом.

– Не-е. Ментом лучше, – улыбнувшись, покачал головой Филимонов и загибая пальцы начал перечислять, – Зарплата нормальная, жить можно. Через два года старлея получу. Спецодежда бесплатная. Проезд на общественном транспорте тоже. На пенсию в сорок пять уйду. Все стабильно!

Он что-то еще хотел добавить, но тут дверь распахнулась и в кабинет вошел седоватый майор, в помятом кителе.

– Чего ты тут Филимонов, сопли жуешь. Там еще десять человек в обезьяннике, вот-вот правозащитники с журналистами понаедут, – злобно произнес майор, – До девяти всех оформи, и чтобы духу их тут не было.

– Слушаюсь, товарищ майор, – испуганно подскочил со стула Филимонов, застегивая китель.

Майор еще раз бросил на него гневный взгляд и вышел, громко хлопнув дверью.

– Что мне дальше делать то Филимонов, – в наступившей тишине, спросил Соломонов.

– Свободен. – Филимонов взял со стола замусоленный, картонный квадратик и протянул его Соломону. – Пропуск. Отдашь дежурному на выходе.

– Слушаюсь, – приложил руку к голове, копирую Филимонова, ответил Соломон. – Желаю дослужиться до майора и выйти на пенсию.

– Да, пошел ты, – беззлобно ответил Филимонов и подняв трубку телефона, стоящего на столе, произнес, – Конвой, следующего веди.

– Не смею отвлекать от любимой работы, – поклонился Соломон и вышел за дверь.

***

Выйдя из отделения на крыльцо, Соломон увидел прыгающую внизу, с ножки на ножку, пытаясь согреться, девчушку с сигареткой в руке.

– Ты, чего без шапки ходишь, Маруся, – спустился к ней Соломон.

– У меня капюшон, – улыбнулась девушка, приподнявшись на цыпочки и чмокнув его в щеку.

– Тогда надевай, – Соломон протянул руку и набросил капюшон ей на голову.

– Ну, что, как дела, – весело смотря ему в лицо, спросила Маруся.

– Административку, шьют.

– За три административки могут и уголовку завести, – улыбка исчезла с лица Маруси.

– У меня только две пока, – поморщился Соломон, – Да может еще и обойдется.

В это время у него в кармане зазвонил телефон. Соломон вытащил его. На экране высвечивалось слово «Дед».

– Да, привет, – включил телефон на громкую связь Соломон.

– Ты куда пропал, – раздался в ответ чуть хрипловатый голос. – Я тебе звонил ночью, два раза, а ты не ответил.

–Извини дед, спал, не услышал, наверное. А что за необходимость, ночью звонить, – недовольно спросил Соломон.

– Да, приболел я, кажется, – тяжело вздохнул дед.

– Так надо в поликлинику звонить и врача на дом вызвать, – Соломон посмотрел на Марусю и постучал пальцем по лбу.

– Сам ты дурак, – недовольно прошептала Маруся и покрутила пальцем у виска.

– С кем ты там разговариваешь, – в ответ прохрипел Дед.

– С Маруськой, – Соломон показал ей кулак, – Ты вот что, давай вызывай врача. Хочешь я позвоню в поликлинику?

– Не надо никуда звонить, – раздражено ответил Дед.

– А что тогда надо?

– Надо съездить на дачу и привезти оттуда мою аптечку с лекарствами. Я забыл ее там в последний приезд, – устало ответил Дед и добавил, -Я еще пока сам могу себя вылечить.

– Это значит, я с начала должен заехать к тебе домой, взять ключи и поехать на электричке на дачу. Да?

– Соображаешь, – хмыкнул Дед.

–Послушай, Дед. На это, с обратной дорогой займет, часов пять не меньше, – чуть не застонал Соломон, – А врач к тебе придет в течении часа. А еще лучше, – глаза Соломона загорелись, – Ты название скажи своих лекарств и зайду в аптеку и привезу.

– Сейчас такие лекарства нигде не продают. Я смогу подождать пять часов. Но если, конечно, ты сейчас очень занят, тогда перезвони, когда освободишься, – угрюмо произнес Дед и телефон отключился.

– Ну и что делать, – Соломон вопросительно посмотрел на Марусю.

– Что делать, что делать. Надо ехать к Деду, – укоризненно ответила Маруся.

– Я со вчерашнего вечера еще ничего не ел, – обиженно насупился Соломон.

– По дороге, в Бургер зайдем и купим тебе жрачку. Я, кстати, тоже с шести утра тут торчу, тебя дожидаюсь. Все, поехали, – и она, крепко схватив Соломона под руку потащила ко входу в метро.

***

Дед жил, в старом профессорском доме, недалеко от университета. На входной двери висела уже сильно потемневшая латунная табличка «д.б.н. Профессор Гурвич. С.И.». Соломон нажал кнопку звонка и прислушиваясь, прислонил ухо к двери. Внутри квартиры раздались какие-то звуки и стихли. Он, еще раз нажав кнопку звонка, – Дед, открой, это я.

– Ты, с кем, – спросил глухой голос из-за двери.

– С Маруськой, ты ее знаешь. Мы в одной школе учились.

– Сейчас халат наброшу, – раздались в ответ уходящие, шаркающие шаги.

– «Д.б.н.», это, что значит, – поинтересовалась Маруся, разглядывая дверную табличку. Она встречалась с профессором, только на его даче, а в городскую квартиру пришла первый раз.

–Доктор биологических наук, – ответил Соломон.

В это время дверная строка распахнулась и перед ними возник Дед, в длинном стеганном халате. Он был высокого роста, с чуть седоватой шевелюрой и классической профессорской бородкой.

– Привет, – улыбнулся Соломон, – Ну, что пустишь, или в дверях будем стоять?

– Проходите, – Дет приоткрыл дверь пошире и отступил в сторону.

– Здравствуйте, Соломон Игоревич, – Маруся следом за Соломоном вошла в достаточно большую прихожую с высокими потолком. – А мы вам, еду привезли, вы же, наверное, голодный, – Она протянула большой бумажный пакет из Бургер Кинга.

– Привет, Маруся, – доброжелательно кивнул ей приветливо Дед, – Проходите на кухню.

Соломон с Марусей, разделись и сняв обувь, прошли по длинному коридору заставленному, с одной стороны, книжными шкафами до потолка и свернули в светлую, просторную кухню, с высоким арочным окном

– Сейчас, чайник поставлю и будем есть вашу целлофановую еду, – зашел за ними Дед и взяв зеленый, эмалированный чайник, стал набирать воду из-под крана в раковине.

–Дед. Что с тобой случилось, – Соломон подошел к окну и встав на табурет, чуть приоткрыл форточку.

– Нездоровится третий день. – Дед включил газовую конфорку на плите и поставив чайник, вытащил из настенного шкафа большое фарфоровое блюдо, протянул его Марусе, – Выкладывай сюда харчи и ставь на стол. Обедать будем.

–Дед, мы уже поели по дороге. И времени в обрез. Сам знаешь, как редко там обратные электричке ходят, – с нетерпением произнес Соломон.

–Ладно. – Дед выключил чайник, вышел из кухни и скоро вернулся со связкой ключей в руке. – Вот, – Он протянул связку Соломону. – Аптечка в серванте. Всю забирай. Я сам разберусь.

–Может давай лучше врача вызовем, – с надеждой посмотрел на него Соломон, – Почему ты думаешь, что они все тупые неучи.

– Не думаю, а знаю, – нахмурился Дед, – Тридцать лет им лекции читал.

– Ты же на биофаке, а не на медицинском читал, – простонал Соломон.

– Поехали, Соломош, – решительно вступила в разговор Маруся, – А вы, Соломон Игоревич, пейте чай и ложитесь. А вечером, мы вернемся, и я настоящий ужин приготовлю. Пошли, – и она, взяв Соломона за руку, потянула его в прихожую.

– До вечера, Дед, – крикнул Соломон, выходя на лестничную площадку, захлопывая дверь. Он посмотрел на Марусю и предложил, – Слушай, может я один смотаюсь. Чего ты будешь мерзнуть.

– Пошли, – категорично ответила Маруся, разворачивая его к лестницы, – Как же с вами тяжело.

– С кем с нами?

– С Соломонами. И надо же было такое имя придумать.

– А тебе какое больше бы понравилось, – весело спросил Соломон.

– Калистрат, – засмеялась Маруся, сбегая вниз по ступенькам.

***

Они прошли от станции, до дачного поселка километра три по шоссе и свернули на сельскую, расчищенную от снега дорогу ведущую к дачному участку Деда. Сам дом, двухэтажный, бревенчатый, стоял в глубине, за забором-штакетником, среди высоких, корабельных сосен, а весь участок перед ним был покрыт метровым слоем снега.

– Как же нам к дому пробраться, – присвистнул Соломон.

– Может, у кого лопату попросить, – оглянулась по сторонам Маруся, но и на соседних участках, расстилалась такая же снежная целина.

В это время раздался дребезжащий звук работающего мотора и из-за поворот выехал старенький синий трактор Белорус с приподнятым отвалом впереди.

– Вот и лопата, – обрадовался Соломон и замахал в сторону трактора рукой.

Тот, подъехав к ним, остановился и из распахнувшейся дверцы, выглянул, молодой небритый парень в кроличьей шапке, с сигареткой во рту.

– Какие проблемы, – сплюнул сигаретку тракторист.

– Слушай, друг, – подошел к кабине трактора Соломон, – Ты нам дорогу к дому не пробьешь?

–Как я туда заеду, – тракторист чуть привстал, оглядывая въезд на участок. – Через эти ворота только легковушка пройдет.

– Как, – задумался Соломон, и тут он вспомнил, что, когда Деду привозили дрова или чернозем, он снимал какую-то секцию забора, прикрученную к столбам обычной проволокой и грузовик проезжал на территорию: «Я, знаю как!». Он быстро бросился к забору и пробежавшись вдоль, тряся секции, нашел которая шаталась и раскрутив проволоку, с трудом оттащил ее на дорогу. «А здесь пройдете», – он радостно оглянулся на тракториста.

Тот вылез из двери трактора на подножку и оглядел участок:

– Тут метров сорок до дома. Считай одной солярки рублей на двести сожгу. Да, плюс работа. Пятьсот рублей с тебя парень. За меньшее не согласен.

– Пятьсот, – переспросил Соломон, судорожно хлопая руками по карманам и вытащил банковскую карту, – А карточкой можно?

– Это трактор, а не магазин «Пятерочка». Платежный терминал не предусмотрен. Только налом, – ответил тракторист, доставая следующую сигарету из пачки.

– Нала нет, – развел руками Соломон.

– Ну извини, парень, – тракторист закурил и полез в кабину.

–Дяденька, – подбежала к нему Маруся, – А у вас лопаты не будет? Мы сами прокопаем. А потом вернем.

– Ишь ты, – с интересом посмотрел на нее тракторист, – Что так сильно хочется?

–Угу, – смущенно опустила глаза Маруся.

– Понятно. Дело, молодое – ухмыльнулся тракторист и высунувшись из кабину, крикнул Соломону, – Эй, парень, убери забор с дороги. Сейчас заеду.

– Слушаюсь, – радостно козырнул Соломон, оттаскивая секцию в сторону.

Трактор громко рыкнул, выпустив черное облачко из трубы и развернувшись, опустил отвал к земле, въехав на участок и стал пробивать дорогу к дому.

Расчистив проход, трактор задним ходом выехал обратно на дорогу, и тракторист, приоткрыв кабину, подмигнул Марусе:

– Дальше надеюсь моя помощь не понадобится?

–Спасибо, справимся, – рассмеялась Маруся, – Вас, как зовут?

–Мишка Белорус. Я тут, рядом в Сосновке живу. Если, дрова привезти или навоз, обращайтесь. Студентам скидка. – И он, махнув рукой, прибавил газу и поехал по дороге, оставляя в воздухе тяжёлый запах солярки.

***

Зайдя на крыльцо, Соломон достал ключи и немного повозился с замерзшим замком, открыл дверь.

–Б-р-р, – зябко передернула плечиками Маруся, входя вслед за Соломоном из прихожей в большую комнату, занимавшую почти весь первый этаж. Дом промерз за зиму и внутри было холодней, чем на улице.

–Сейчас, камин растоплю, быстро прогреется. Обратная электричка, только через полтора часа. – Соломон отдернул шторы с окна и подойдя к камину, отодвинул задвижку тяги. Потом нагнувшись к очагу и, чиркнул зажигалкой, поджог свёрнутою газету, лежащую под пирамидкой из поленьев.

– А мне нравится здесь, – обходя комнату, произнесла Маруся. – Только холодно.

– У деда полно теплых вещей. Возьми что ни будь, набрось на плечи, – Соломон подошел к старинному платяному шкафу и распахнул створки.

– Ого, сколько одежды, – рассматривая содержимое шкафа, удивилась Маруся, – Дед твой похоже пижоном был.

–Нет, он просто не любил выбрасывать старые вещи. Здесь их накопилось еще со времен его студенческой молодости. – Соломон вытащил подбитую овчиной жилетку и протянул Марусе, – На, одень.

Маруся набросила на плечи жилетку и подошла к журнальному столику, на котором стоял большой, катушечный магнитофон. «Маяк 202», – вслух прочитала она на крышке. – А это что за агрегат?»

–Темная ты, Маруська. Чему вас на филологическом учат, – подошел к ней Соломон и взяв провод с вилкой от магнитофона, вставил ее в розетку на стене. -Это крутейший музыкальный центр, второй половины двадцатого века.

Он нагнулся к магнитофону, нажал клавишу включения и повернул ручку прокрутки. Бобины медленно закрутились и из динамиков, раздался чуть хрипловатый голос певцы под звуки гитары:

Но они вытягивают шеи

И встают на кончики носков

Чтобы видеть дальше и вернее

Нужно посмотреть поверх голов

Всё, теперь ты тёмная лошадка

Даже если видел свет вдали

Поза неустойчива и шатка

И открыта шея для петли

И любая подлая ехидна

Сосчитает позвонки на ней

Дальше видно, но недальновидно

Жить с открытой шеей меж людей…

На этих словах, словах песня вдруг прервалась, а бобина продолжала медленно вращаться, шурша оборванным концом магнитофонной ленты. Соломон, нажал кнопку на панели и выключил магнитофон.

– Зачем ты выключил. «Классная песня», —обиженно произнесла Маруся, взяв лежащую на диване старенькую гитару и тренькнув по струнам, произнесла последнюю фразу из песни: «Дальше видно, но недальновидно, жить с открытой шеей меж людей»

– Лента порвалась. Положи гитару на место. Дед не любит, чтобы ее брали другие, – строго посмотрел на нее Соломон и кивнул в сторону чуть приоткрытой двери, из которой в комнату падала полоса света, – Иди лучше на кухню, чайник поставь. А я пока поищу его лекарство.

– Да, пожалуйста, – фыркнула Маруся и положив гитару на диван, вышла из комнаты.

Соломон подошел к серванту и отодвинув стекло, стал рассматривать беспорядочно составленные на двух полках предметы. Здесь стоял хрустальный графинчик с какой-то жидкостью вишневого цвета. Стопкой лежали пожелтевшие научные журнал. Гипсовый бюст какого-то бородатого ученого. Большой будильник с остановившимися стрелками и множество жестяных чайных коробочек, которые дед коллекционеров и которые привозил из-за границы, с разных научных симпозиумов. Соломон стал вытаскивать коробочки, отставляя их в сторону и наконец увидел советского образца водительскую аптечку с выдавленным на крышке крестом и полумесяцем. Он достал ее и отойдя к окну, сел на диван и с трудом открыл молнию замка. Приподнял крышку, стал перебирать лежащие внутри упаковки с лекарствами. Названия их ни о чем ему не говорили и только небольшая трубочка в прозрачной упаковке Аскорбиновая кислота, напомнила ему, как бабушка в детстве давала ему в день по одной таблетки, и он с удовольствием рассасывал ее. Соломон развернул упаковку и вытащив одну шайбочку и положил ее в рот. Вкус у нее оставался тот же самый. Соломон прикрыл глаза, прислонился к спинке дивана и поддавшись детским, дачным воспоминаниям, задремал.

***

Его разбудил настойчивый стук в окно. Он открыл глаза и увидел темный силуэт, стоявший снаружи, на террасе.

– Откройте дверь, – требовательно произнес силуэт, вплотную приблизив лицо к стеклу. – Я знаю, что вы там.

– Что вам надо. – Соломон подошел к окну, разглядывая незнакомца.

– Милиция. – Незнакомец вытащил из внутреннего кармана пальто красную книжицу и развернув ее, приложил к стеклу на уровне головы Соломона.

– Сейчас открою, – Соломон пожал плечами и выйдя из комнаты в коридор повернул ручку замка и приоткрыл створку, вышел наружу: «Что вам надо? Кто вы?».

– Не догадываетесь, – подошел к нему незнакомец. На нем было надето серое, не по сезону легкое для зимы пальто, из-под которого снизу выглядывали начищенный до блеска, хромовые офицерские сапоги. Он, прищурившись и с неприятной улыбкой посмотрел в глаза Соломону. – Собирайся, поехали.

– Куда, – сделал шаг назад Соломон. Но тут из-за дверной створки вышел милиционер в синей шинели, с ярко красными погонами с сержантскими лычками и прихватил его за рукав толстовки.

– В отделение милиции. Мы же тебе повестку присылали на прошлой неделе, а ты похоже запамятовал и не явились. А ведь три дня уже прошло. Не хорошо, Соломон Игоревич, – все также неприязненно улыбаясь ответил незнакомец. – В доме еще есть кто ни будь?

– Не-е-т, – немного растерявшись, потряс головой Соломон.

–Тогда одевайся, поехали.

–Да, да. Я сейчас, – торопливо ответил Соломон и посмотрел на продолжающего держать его сержанта. – Можно я куртку возьму. Она в прихожей висит?

– Отпусти, – кивнул незнакомец, явно старший по званию.

Соломон подошел к вешалке, сняв с крючка куртку и осторожно, чтобы не услышала Маруся, прикрыв за собой дверь и вышел на террасу.

– Пошли, – скомандовал старший.

Они спустились с террасы и по расчищенной трактором полосе вышли на дорогу, где стоял синего цвета, с брезентовым верхом еще советского времени Газик с белой надписью на дверце «милиция».

– Это что еще за ретроавтомобиль, – остановился Соломон, удивленно разглядывая странный Газик.

–Извини друг, «Побед» свободных не было. На этом поедем, – ответил незнакомец, открывая перед ним заднюю дверцу, а стоящий сзади сержант подхватил под локти Соломона и запихнув в салон, сел рядом.

Боковые окна внутри Газика заиндевели от мороза, и Соломону с трудом удавалось разглядеть дорогу впереди через лобовое стекло между спинами впереди сидевших водителя и старшего милиционера. Они ехали по почти пустому шоссе. Иногда навстречу попадались какие-то допотопные грузовики с деревянными кузовами и реже легковые машины по внешнему виду, действительно напоминавшие ретроавтомобили 50-х годов прошлого века. Где-то через час с небольшим стали появляться городские строения. Но Соломон как не приглядывался не мог понять, где они едут. Некоторые высотные здания казались ему знакомыми, один раз даже мелькнул шпиль высотки университета, но в основном попадались двух-трехэтажные дома, которых Соломон никогда раньше не встречал в своем городе. Наконец, машина притормозила и свернув, въехала через высокие решетчатые ворота в большой, отгороженный от улицы чугунной оградой двор и проехав немного, остановилась.

– Выходим, – не поворачиваясь, скомандовал старший и сержант, открыв дверцу со своей стороны потянул за собой Соломона.

Он спрыгнул на очищенный от снега асфальт и пока старший приказывал что-то водителю, огляделся по сторонам. Место показалось ему очень знакомым. Впереди высилось шестиэтажное, светло-серое здание сразу с рядами одинаковых небольших окон с небольшой дверью у входа, облицованного серым гранитом. Здание заканчивалось с обеих сторон Г-образными пристройками, образуя форму прямоугольной подковы, охватывающей внутреннее пространство двора. Верхние этажи фасадов-пристроек, развернутых во двор, были украшены рядом высоких колон опирающихся на арочные полусводы первых этажей, что как-то выбивалось из общего казенного вида архитектурного стиля основного фасада. Вдоль здания стояло с два десятка авто, в основном таких же синих милицейских Уазиков и несколько одинаковых черных легковушек, как из старого советского кино.

– Ну, что засмотрелся, – раздался рядом голос старшего, – Никогда еще не был здесь?

– Нет. А что здесь кино какое-то снимают, – с интересом посмотрел на него Соломон.

– Ага, про казаков и разбойников, – добродушно рассмеялся старший и приказал сержанту, – Отведи его к следователю.

Сержант взял Соломона под руку,      и они пошли к входу в здание. «Квасковский уголовный розыск», – успел прочитать Соломон прикрученную к стене медную табличку, заходя внутрь здания.

На страницу:
1 из 2