Москва – Маньпупунёр (флуктуации в дольнем и горним). Том 1. Бафомет вернулся в Москву

«Господи, какая красота, какое совершенство в этой женщине» – пронеслось в голове. Почему-то Александр знал, что незнакомка благосклонна к нему. Потом она что-то едва прошептала и исчезла. Через секунды три – четыре в голове Немо явственно прозвучало – «Иди». Опять закралась спасительная мысль, что всё это сон. Разум отказывался верить в происходящее.

Стороннему наблюдателю, расположившемуся на самом верху новых столичных высоток, за «шведскими» стёклами новомодных пентхаусов, за сплошной завесой ливня, могло показаться, что не улицы, но реки красной лавы текут по чёрному застывшему туфу ночного мегаполиса. Они сливались в озера на перекрёстках и автомобильных пробках. А навстречу им летели жёлтые языки пламени сказочных драконов, облизывая выжженные полутора тысячами градусов каньоны улиц и площадей. Эти драконы двигались или летели значительно быстрее, выбрасываемые ими сгустки высокотемпературной плазмы, кое-где расплескавшись на отдельные гроздья огненных искр, освещали огромные рекламные щиты и отдельные здания. Дождь лил и лил с остервенением.

Так же неожиданно, как и начался, полет-скольжение оборвался и уже обычным шагом они подошли к новому зданию современной архитектуры на улице Вавилова в три этажа из стекла и бетона. Над фасадом призывно манила высверкивая вывеска – «Казино Бакката».

Несмотря на глубокую ночь и непогоду, на стоянке перед зданием было полно пустых дорогих иномарок. Машин, с ушлыми водилами, ловившими жирных москвичей и приезжих граждан кавказских национальностей которых, было тоже немало.

Одним словом, вопреки ненастью ночная пятничная жизнь в Москве кипела.

Тяжко ворочаясь во сне, спали работники трудового дня, в путах вечных неразрешимых проблем, нехватки денег, семейных неурядиц, домашних забот и слепой верой в обеспеченное светлое будущее.

Сладко спали милиционеры – перерожденцы, днём славно поработавшие на столичных дорогах и у метро, нещадно обиравшие старух цветочниц и украинско-молдавских тёток в палатках. Хотя какие они перерожденцы? Большинство с рождения такими были.

И честные милиционеры тоже спали, устав от несправедливости, незаслуженного презрения собственных граждан. Кроя по матушке своё, насквозь прогнившее руководство, никогда не пахавшее – «на земле» они спали беспокойно ворочаясь.

Крепко спали загорелые таджики, пахавшие от рассвета до заката за сто пятьдесят рублей в день на хозяина Тепло-Становского рынка.

В поте лица трудились многочисленные ночные портье, бармены, экипажи скорой помощи, таксисты, вездесущие проститутки и их сутенёры.

Веселилась богатые и очень богатые граждане, удачливые бандиты, депутаты, работники префектур, муниципальных «кормушек», различных ТСЖ, ЖКХ и бездельники всех мастей, по тем или иным причинам ещё не севшие, или не смывшиеся за границу из «этой страны».

Отдыхали дети чиновников, судей и прокуроров, после отчаянных ночных гонок стрит – рейсингеры, смакуя перипетии заездов и вдрызг разбитых майбахов и порше.

Уже все знали, с 1 июля казино и другие игорные учреждения должны закрыться на всей территории России за исключением четырёх игорных зон: в Алтайском крае, Калининградской области, на границе Краснодарского края и Ростовской области, а также в Приморье.

Потому играли последние весёлые денёчки, или ночки. Многие игорные дома уже сокращали штаты, демонтировали оборудование, искали новую аренду, чтобы уйти в подполье.

Швейцар – здоровенный негр-гамадрил, в красной с золотом дорогой ливрее, открыл массивную стеклянную дверь под козырьком на входе в заведение. Он заученным жестом протянул, сразу же угадав в нем главного, высокому Незнакомцу, розовую ладонь размером со среднего размера сковороду Тефаль. Жадно подхватил бумажку и склонился ещё ниже став, совсем похожим на далёкого предка человека. На подростка он никак не отреагировал и пропустил его. Дверь беззвучно затворилась.

Внутри все дышало спокойствием и роскошью. Чуть поодаль от входа, за длинной стойкой ресепшен стояла сияющая от счастья девушка – мечта арабского шейха, владельца гарема на сто жён и как минимум одной нефтяной вышки. Вид её, улыбка означали одно, здесь Вам несказанно рады, ждали давно столь высоких гостей и вот таки дождались, счастье нам привалило.

Короткой юбочки, длинных красивых ног видно не было, но можно было не сомневаться – вкус у менеджера по кадрам отменный, м..да.

Ближе слева, находилось шикарное помещение для хранения верхней одежды – гардероб, назвать его раздевалкой не поворачивается язык. Щегольски одетый молодой человек, наглой южной наружности, стоял с внешней стороны перегородки и был в готовности принять все и сразу.

На пальцах его рук беспрестанно крутились металлические номерки. Почему-то глядя на него, возникло неясное такое предчувствие, что Вам уже шарят по карманам и портмоне. Он уже протянул руку за сложенным мокрым зонтом.

«Кошак» бесстыдно громко пёрнул и странно воззрился на гардеробщика, затем повёл левой рукой, что могло означать только одно – сдавать свои вещи никто и не намеревается, ни сейчас, ни потом.

Круглолицый юноша не спеша прошёл вперёд и правее к широкой лестнице ведущей вниз, но был остановлен голосом Незнакомца – «Арсат! Немо у нас никогда не играет в карты. Или я не прав Александр Алексеевич?»

До сих пор, не совсем пришедший в себя от происходящего наяву, Немо в ответ согласно кивнул головой и озадаченно перевёл взгляд на Незнакомца.

Он никому и никогда не рассказывал о том, что в детстве Зина – бабка по материнской линии, боясь, что Сашенька пойдёт в прадеда. Тот был завзятым игроком и мотом, профукавшим на ломберном столике немалое купеческое состояние. Так вот, читала она ему страшным голосом Пиковую даму Пушкина. Вследствие оного, или по каким ещё причинам, Немо действительно никогда не играл в карты ни на интерес, ни просто так, – даже – в «дурочка».

Дураков, и без него хватало.

«Кто Вы?». Хотел он уже задать—таки наконец вопрос, но был остановлен, – «Все потом, все, все потом, сейчас отдыхать, набираться сил».

И уже в сторону девицы за стойкой – «Девушка милая выдайте нам, будьте так добры, золотую карту на имя Серова Александра Алексеевича».

Немо вежливо попросили встать перед камерой и, спустя всего полминуты, выдали заветный пластиковый прямоугольник вишнёвого цвета с золотой полоской и его фамилией на обратной стороне. Улыбка девушки стала ещё шире на единицу измерения – VIP (Very Important Person).

Его провели по затемнённому короткому узкому коридору в небольшой относительно зал, хорошо освещённый с отдельными кабинетами справа от входа и метровой высоты шайбой эстрады в центре слева.

В дальнем углу помещения, за барной стойкой подвизался импозантный человек лет эдак двадцати двух в розовом пиджаке и бабочке. А перед ней, на пластиковых стульях от Stefano Giovannoni сидели две тощезадые девицы, успевшие изрядно надраться коктейлями и нагло осмотревшие новых посетителей.

Серова, Незнакомца и «Кошака»/Арсата посадили, согласно полученной карте, в первом (свободном) от входа кабинете, принесли напитки, фрукты и программку, из которой следовало, что сегодня здесь поёт Валерий Меладзе, и пожелали приятного вечера.

Не успела троица, расположится поудобнее, на кожаных диванах и скинуть верхнее, в зале было тепло и душно от сигарного дыма, как к ним в закуток подошла ещё одна девушка.

Глядя на эту фарфоровую статуэтку, тот шейх, с предыдущей страницы повесился бы на смоковнице от зависти, несмотря на присутствие в ожерелье его гарема красавицы из ресепшен. За таких отдают лучших верблюдов, честь и иномарки фирмы Maserati Gran Turismo. На девушке из одежды едва просматривались две бретельки на бёдрах и красный лоскут, прикрывавший то место, откуда у других обычных женщин появляются дети, на ногах были золотого цвета босоножки на высоченном металлическом каблуке-шпильке.

Скромно, боком, она протиснулась мимо тяжёлой, наполовину задвинутой портьеры, которая при желании отделяла посетителей кабинета от остального зала, села на колени к Немо и попросила сначала угостить её виски, а уже потом представилась – Анастасия.

Арсат аааж заурчал, вытянулся едва ли не вдвое, перекинулся тушкой через стол, подхватил и поцеловал правую руку прелестницы и, щёлкнув под столом ногами, представился – «Арсат Николозович!». Девушка источала нежнейший аромат абрикосового дерева с примесью сандала, абсолютно ровная кожа, без единой родинки, прыщичка и, картинок или надписей модных нынче тату, была суха и натёрта чем-то ужасно дорогим.

Она профессионально положила свою левую руку на плечо Немо, а его левую себе на бедро. Все было настолько естественно и просто, что Саша, напрягшийся было по причине длительного отсутствия каких-либо тактильных контактов с женщиной, сразу успокоился и, поскольку девушка была ко всему прочему не тяжела, чувствовал себя хорошо.

Принесли виски по пять сотен деревянных за сто грамм, для обычных людей, и бесплатные для VIP – посетителей, и под заказ вино. Все выпили за Анастасию, каждый своё и закусили крупными дольками сочного грейпфрута.

Определённо, как уточнил герой старого анекдота – жизнь налаживалась, хотя считаю целесообразным отметить – налаживалась она скорее для нашего героя – Немо. У его компаньонов по ночному вояжу, судя по всему, она была давно налажена в известном смысле.

Между тем шевеление и брожение группы людей в протёртых джинсах на эстраде закончилось, появились микрофоны и чёрные ящики звуковых колонок, сверкающая тарелками и металлическими стяжками барабанов ударная установка, пару раз погас свет. Затем мигнули разноцветные лучи лазерного шоу, и рассосалась по стульям и креслам немногочисленная публика в зале.

Девушка, до того успевшая с дотошностью опытного следователя с Лубянки расспросить гостей о том, откуда они, кто, чем занимаются, где побывали, сколько планируют погостить в столице и планах на ближайшее время. Она допила виски, и вполне освоившись на тощих коленях Немо, повернулась к нему в пол оборота. Едва касаясь острым соском голой груди, сосредоточила на нем своё внимание, ибо он был непонятен, уклончив в ответах и молчалив.

Единственное, что удалось ей выяснить – что мужчина оказался здесь случайно, он небогат и скромен, но присутствие в кабинете, внешний вид, одежда, добротная обувь и часы HUBLOT на тонком запястье, говорили ей об обратном. К тому, от него шикарно пахло феромонами.

К другим странностям относилось также видимое отсутствие у всей троицы мобильных телефонов. Другие посетители VIP – зоны, несмотря на время, всегда беспрестанно куда-то звонили и разговаривали, даже во время выступлений, бывавших здесь часто знаменитостей мира эстрады и ночной московской клубной жизни.

Подросток и вообще его присутствие ни у неё, ни у операторов видеонаблюдения службы безопасности, недоумения и вопросов не вызвали, отчего следовало, что дети особого свойства здесь не редкость. Вот поющая рок энд ролл, жена посла из Европы или Тарзан, это да! Но поскольку троица была, судя по всему, здесь впервые и впрямь внешне выглядела весьма странно, по команде одного из руководителей службы безопасности и контроля, за ними было установлено дополнительное наблюдение и подключён к разработке персонал обслуги.

Заведение играло в свои игры, в отличие от игр для гостей.

Немо девушка, несомненно, нравилась, чуть-чуть немного серого в голубых глазах с поволокой, не убитая силиконом грудь, тонкие нежные пальчики рук, ненавязчиво шевелившие время от времени его ёжик, и ног, сотворённых природой идеально для любования и наслаждения. Меж ними образовалась некая связь, интерес друг к другу, замеченный Незнакомцем и видимо, вполне удовлетворивший его.

«Арсат, не тряхнуть ли нам стариной. Испытать удачу! Где она Синяя?». И уже обращаясь к Немо – «Мы отойдём в игровой зал ненадолго, а Вы развлекайтесь, развлекайтесь! Все к Вашим услугам и здесь и вообще». Длинный острый палец описал в воздухе полукруг. «Все остальное потом, позже».

Они встали и пошли, вразвалочку круглолицый подросток с зонтом и солидно, помахивая слегка дорогой тростью с серебряным набалдашником – Незнакомец. Пока Немо растерявшись, хотел что-то сказать, он не хотел остаться здесь один, они уже отошли, окликнуть вернуть их назад он постеснялся.

Между тем громыхнули первые аккорды электрогитары, сцена ожила, появившейся ведущий объявил продолжение музыкальной ночи и выступление известного певца. Заиграла скрипка, полилась песня, разговоры смолкли.

Есть Артисты, по сути пахари, даже умирая на сцене, они будут выкладываться полностью, иначе не могут, их любят зрители и охотно двигают продюсеры. Такими были – Муслим Магомаев и Владимир Высоцкий, Джо Дассен, Фрэнк Синатра. Пусть нет голоса, роста и внешности Аполлона Бельведерского, но есть душа и большое сердце, а на сцене, в присутствии зрителя появляется некая дрожь в теле. Бегут мурашки и море по колено, и в бой на вражеские флеши, под медь полкового оркестра и стук барабанов судьбы.

Меладзе вживую спел три песни, но каждую лучше предыдущей и все вместе замечательно. Тихий голос его, то становившийся нежным, то невыносимо громким, высоким и надрывным, уносящим в небеса и низвергающийся с них на грешную землю, очаровывал и наполнял душу. Обволакивал её то нектаром прекрасного чувства, то тенью тревожного. Особенно понравился в его исполнении – «… скрип колеса».

Небольшой кордебалет интеллигентно оттенял исполнение, не заменял собой действо. Избалованные, но заворожённые слушатели отдали дань уважения профи и хлопали от души, кто-то пьяным голосом даже кричал из дальнего кабинета – Браво.

Сладкая парочка в кабинете на время прекратила общение и слушала певца, растворившись в волнующей музыке, чарующих звуках умных текстов и волшебстве сиюминутного творения прекрасного, вечного. Жалели он и она, каждый по-своему о том, что все кончается. Соединённые, волей случая их тела, такие разные не стали единым сплавом сердец и душ, когда все – хлеб, воздух, мир на двоих. Может быть потом?

После короткого перерыва на сцене появились две молоденькие худенькие девчушки и в течение 5 минут исполнили добротный стриптиз на шестах, закреплённых по краям «шайбы». Их тела извивались, подобно аспидам. Неожиданно, призывно выставляли самые укромные свои уголки и складки на всеобщее обозрение. Но они столь быстро меняли эти нескромные позы, что зрение не успевало на них сосредоточиться и застывало в хитросплетении запрокинутых ног и рук.

Куда там, знаменитым американским барам, известным широкой публике по блокбастерам из Голливуда. Рядом те не стояли, их стриптизёршам тут делать было нечего.

Высокий класс заведения предполагал суровый отбор кадров, в первую очередь тех, что работали на сцене, Прежде всего претендентки (мужчин это касалось в меньшей степени) подвергались отсеву по физическим показателям. Рост, вес, объем плеч, груди, талии, длина ног, размер ступни, расстояние от пупка до лобка и вагины, между сосками груди и её размер и т. д. и т. п. всё имело значение. Все сто показателей были прописаны и утверждены не кабы абы, но профи.

Только после всех замеров и при соответствии им девушек допускали к танцевальным экзаменам и отбору. Иногда сам процесс занимал более месяца, а ещё были 2—3 месяца обучения. С нашими девушками работали (точнее подрабатывали), лучшие профессионалы, специалисты, педагоги и выпускники Большого театра и Щуки. Задолго до того, уже обучавших танцовщиц dancertrainers французских Moulin Rouge и кубинских Тропикана.

При малейших ошибках, непослушании или подозрении на него их безжалостно увольняли и били. Били жестоко, дабы другим неповадно было. К услугам же тех, кто продолжал отрабатывать немалые деньги, все необходимое подавалось на блюдечке с золотой каёмочкой: доктора, массажисты, диетологи, косметологи, фитнес – тренеры, психологи. С ними проводили различные тренинги и еженедельные осмотры. Для тех из девушек и юношей (их подбирали не менее строго), кто не имел жилплощади в Москве, снимали приличное жильё, арендовали в лизинг авто (первая категория – 12 девушек) и, всё это не считая подарков от богатых клиентов. Эпизодически кто-то из девушек исчезал в сопровождении олигархов, спиртовых и мандариновых королей и настоящих арабских принцев. Спрос у королей на «свежачёк» не иссякал и даже поощрялся, но всё под контролем! Впрочем, ни одна из ушедших назад не вернулась, но всякие домыслы и разговоры об этом среди вновь поступивших особей пресекались на корню. Служба персонала и охрана (СБ), своё дело знала.

Глава 7. Кандабога по столичному

Игрушки сняли. Старая ёлка высохла и опадает,

с ней закончился в моем сердце праздник

Атмосфера изменилась, как-то само собой желание разговаривать с девушкой пропало, Немо ушёл в себя, поняв это Анастасия, с тем же нейтральным благожелательным выражением лица провела напоследок его ладонь по своей груди и ловко соскользнув, ушла на высоких каблуках совершенно беззвучно. Осталось некое сожаление.

Половинки аккуратной попочки удаляясь, ходили вверх-вниз, вверх-вниз.

Денег у Немо, соответственно его представлениям, не было совершенно, но во внутреннем кармане висевшего тут же смокинга вместе с картой заведения лежало что-то объёмное и тяжёлое. Достав коричневый лопатник крокодиловой кожи и обнаружив его заполненным целым набором непонятных международных пластиковых карт и знакомых Visa и MasterCard, двумя толстыми пачками разноцветных евро и родных розовых пятитысячных, Немо впал в ступор.

С одной стороны – деньги не его. Не знакомые купюры, по известной причине, судя по всему немалого номинала, действительны в обороте казино. А ну как, гости сотоварищи потребуют вернуть или отработать, бесплатный сыр бывает только где? – Только там, где ты являешься акционером, либо сыном директора магазина.

С другой стороны противоположной, деньги лежали в подаренном ему смокинге, да и незнакомец сказал – Развлекайтесь. Все к Вашим услугам.

С третьей – меркантильная мысль все же была – Он же псих, что взять с болезного.

Сомнения были, разрешились они самым обычным образом, подошёл вихляющей походкой бармен и вежливо поинтересовался – Не желает ли чего клиент? Выпить?

Напитки за счёт заведения.

Клиент желал. Третий бокал красного вина Codorniu ушёл вслед за вторым и ударил в голову.

Стриптиз сменили танцы на эстраде и трёх пар в зале, под фонограмму, затем опять стриптиз, но уже без шеста и в исполнении одной желтокожей девушки азиатской внешности.

За час или полтора (на часы он не посмотрел) в кабинете перебывали три или четыре гостьи, одна совершенно голая с интимной стрижкой в виде наконечника стрелы или указателя в ватерклозет. Немо на них вообще не реагировал, и они разочарованно ретировались, каждая после того, как он заказал им виски, к постояльцам других кабинетов. Откуда потом, звучал громкий пьяный смех, восторженные возгласы и повизгивания ударниц отрасли.

Из соседнего кабинета вывалилась компания во главе с невысоким пузатым и пьяным генералом в расстёгнутом мундире. Темно зелёный галстук на рубашке съехал на сторону и был короток, посредине золотом блестела гордая двуглавая птица.

С одной стороны к нему прижималась полная девица в расстёгнутой блузке. Каким-то чудом из неё ещё не выпали тугие силиконовые груди, видимо, восьмого размера.

С другой стороны вояку поддерживал бородатый крепкий мужик. Троица нетвёрдой походкой направилась налево к выходу.

Грохотала музыка, давила на перепонки, в зале было темно, девицы от барной стойки исчезли, видимо не дождавшись свободных черкизонских прынцев.

Стало скучно и неуютно.

Постеснявшись узнать у девушек, где туалет, он получил подробную инструкцию у розового пиджака и посетил мужское заведение.

При входе в мужскую комнату его сходу атаковали две тощих девицы в полупрозрачных топиках и коротеньких шортах, густо наштукатуренных и с блядским вызовом в глазах. Одна из них, с короткой мальчиковой причёской – совершенно неожиданно схватила Немо за рукав и совершенно не смущаясь, потащилась следом, спрашивая на ходу – Минет? Возьми двоих? Он, еле отделался от неё.

Это помещение с огромным во всю стену зеркалом в умывальной комнате, более походило на дворцовую комнату, чем на сортир.

Один мой приятель, при посещении подобного water-closet-а в отеле Марриотт, что на Тверской, высказался следующим образом. Именно здесь прошу политического убежища – шутка.

Пахло немецкими дезодорантами и освежителями воздуха. В углу, над самой крайней раковиной, склонился молодой человек годков осьмнадцати с зелёным лицом, он блевал.

Сполоснув лицо и руки холодной водой, Немо вышел и нетвёрдой походкой побрёл в игровой зал, вниз по широкой лестнице искать своих нежданных попутчиков.

Размером с футбольное поле, ярко освещённый зал поразил его не только размерами, но и количеством игровых столов, заполненных полностью игроками, крупье, дилерами и инспекторами. Все столы были обтянуты зелёным сукном с белой разметкой боксов и имели вид прямоугольников, с короткой стороны ограниченных дугами.

По каждой из длинных сторон стояли вращающиеся стулья, типа тюльпан, на которых сидели игроки, а в центре одной из дуг располагались крупье. Негромко звучали их голоса, редко перебиваемые возгласами участников карточной игры.

В воздухе прямо таки повисли сосредоточенность и напряжённость, азарт и ожидание выигрыша. Несмотря на поздний или уже скорее ранний час, лица людей были поголовно оживлены, глаза неестественно блестели, руки некоторых подрагивали, а боди на стульях нетерпеливо, в ожидании раздачи, раскачивались.

Выигрыш – это удача, а удача – это зачастую дело случая, поэтому безоговорочно полагаться на них нельзя. Это закон, аксиома любого игорного заведения. Кто-то выигрывал, кто-то проигрывал, но последних всегда было большинство, а хозяева казино не проигрывали никогда – это закон, иначе зачем всё это безобразие.

Заученным движением крупье и дилеры, словно автоматы разбрасывали карты, доставаемые из сабо.

Шла игра в блэкджек, покер и баккару. В большинстве своём не по крупному, диапазон ставок, указанных в табличках не превышал, в зависимости от игры, от десяти центов, до десяти долларов. Но сотня игровых «наковален», в придачу с игровыми автоматами и рулеткой в соседних помещениях, позволяла хозяевам казино круглосуточно выковывать сотни тысяч долларов.

В этой плавильне растворялись труд и пот рабочих и инженеров, начинающих бизнесменов, деньги богатых наследников и квартирных воров, а продуктом её выработки была страсть – болезнь более страшная, чем наркомания и алкоголизм и практически не излечимая.

Один мой знакомый, бывший пограничник капитан, получил хорошую работу на гражданке, женился, всё было пучком. А потом стал играть, не сразу втянулся и пошёл в разнос. Назанимал у всех денег, на предприятии кредит и всё спустил. Вынужден был продать квартиру, жена ушла. Ютится сейчас в какой-то лачуге в Подмосковье, клянчит денег, ему никто уже не верит. Прячется от каких-то крутых кредиторов. Предполагаю, скоро плохо кончит. А человек был хороший, честный, награды боевые имел. Раньше никогда бы не подумал, что с ним такое может произойти. Пограничник, а своего врага проглядел, не увидел. Но ведь и сама жизнь так похожа на игру, вот только играться ею не надо.

Лишь очень немногие из посетителей казино не были подвержены этой страсти, попали сюда случайно, в силу различных обстоятельств и не были охвачены общим безумием. Все это напоминало, с учётом последнего месяца жизни игровой Медины столицы, известные своим весельем и азартными игрищами италийские Помпеи перед самым извержением Везувия.

Немо шёл мимо столов к центру зала, в окружении каре, стритов, пушей и «натуралей», не зная где расположились Незнакомец и Арсат и уже решив про себя, что если не найдёт их сразу, покинет заведение и направится под проливным дождём домой пешком.

Не дойдя до намеченной цели совсем немного, он оказался перед столом, за которым сидел его визави. Хвостатого юноши Арсата рядом видно не было.

«Присаживайтесь» – кратко отреагировал на его появление Незнакомец и указал на свободный стул, наверное, единственный в зале. «Присаживайтесь, я вижу, Вы устали, скоро мы закончим, потерпите немного». Немо сел и оперся взглядом в стол, пытаясь чисто автоматически хотя бы в общих чертах схватить смысл игры.

Крупье, молодая девушка в темно синем коротком форменном платье с эмблемой казино на белоснежной блузке, сидящая слева, приятная во всех отношениях достала из «башмака» девственно чистые карты и веером начала раздачу.

Незнакомец посмотрел, повёл бровью, и произошло нечто, совершенно не поддающееся логическому анализу и осмыслению.

Карты сначала зависли над столом на некотором возвышении, потом поднялись, как при замедленной съёмке на один, два, три метра, умножились и образовали сплошной ровный водоворот. Он бешено вращался, расширением воронки под самый потолок, карты охватили весь зал и вдруг упали на все столы сразу.