В живых не должен остаться никто!

Намёк на поход к прокурору города был более чем прозрачен. Олег печально опустил голову. Он не хотел верить Добрынину, отчаянно не хотел, но… Но в его словах была своя логика, своя правда, причём подкреплённая фактами. И игнорировать их было нельзя. Если Добрынин прав – а, скорее всего, прав! – то он и его семья обречены.

Господи, ну почему это случилось именно с ним, с его семьёй?! Почему?!

– Хотя, если ты сейчас, Олег, скажешь мне, что твоя жена и сын тяжело болели, то я, скорее всего, был неправ в своих предположениях и… – заканчивать Добрынин не стал: в ответ на его слова, Олег только тяжело вздохнул и ещё ниже опустил голову – всё было понятно и так. Они были здоровы…

Добрынин понимающе покивал головой и, не зная, что боле сказать, оставил Олега в покое, наедине со своим горем.

Впрочем, Олегу было не до него, он был целиком погружён в себя. Его охватило безнадёжное отчаяние. Его всего трясло изнутри. Не в силах вымолвить ни слова, он молчал, раздавленный свалившимся на него несчастьем. Правда оказалась куда более ужасней, чем он предполагал в своих самых страшных предположениях. Но ужасней всего было то, что он уже ничего не мог сделать. Он был бессилен сейчас что-либо изменить. Садисты-милиционеры из команды капитана Петренко хорошо поработали над ним. Лицо разбито и изуродовано, часть рёбер сломано, внутренности отбиты, дышать он может лишь с трудом, постоянно отхаркивая сгустки крови… По большому счёту, он уже не человек – так одна видимость, искалеченный полутруп, не живой, но и не мёртвый…

Перед глазами Олега один за другим промелькнули кадры из его прошлой, счастливой жизни. Он видел улыбающиеся лица жены и сына, себя, смеющимся вместе с ними… О, боже, как же это было давно! Но внезапно в голове Олега как будто что-то щёлкнуло, и он вновь услышал голос сына из телефонной трубки: «Папа, папочка, забери меня отсюда. Мне страшно, я хочу домой. Забери меня…» Олег отчаянно замотал головой, прогоняя страшные воспоминания. Дыхание его участилось, сердце бешено заколотилось внутри. Наконец, не выдержав внутренней пытки, он обхватил голову руками, чтобы ничего не слышать, и в отчаянье заплакал.

– Прости меня, сынок, я подвёл тебя. Прости… – зашептал он. А сын упорно продолжал звать на помощь. Его голос звучал и звучал в воспалённом мозгу Олега…

Через какое-то время Олег немного успокоился и, глухим, бесцветным голосом, поинтересовался у притихшего Добрынина – тот явно переживал из-за того, что сообщил ему столь печальные известия:

– А зачем вы, Дмитрий Сергеевич, понадобились капитану Петренко? Почему он вас держит здесь? Что вы-то такого сделали, что стали ему врагом?

Добрынин тяжело вздохнул.

– Так просто, Олег, на ваш вопрос и не ответить. Но время у нас есть, и я постараюсь удовлетворить ваше любопытство. Как я уже говорил ранее – я журналист. И основные темы, над которыми я работал и работаю – это разоблачение преступлений в различных эшелонах власти…

– Весьма опасная тематика, – серьёзно заметил Олег и с уважением посмотрел на Добрынина.

– Да, вы правы: очень опасная. До конца девяносто шестого, я работал в областной газете «Новошатровская правда», но, после ряда разоблачительных статей о деятельности нашего губернатора и его ближайших помощников, в мой адрес посыпались различного рода угрозы, а затем меня просто… просто уволили. На следующий день после моего ухода из редакции, меня встретили в подъезде трое неизвестных и зверски избили железными прутьями. Я два месяца пролежал в больнице… С тех пор я работаю в «Саровском вестнике»… – Добрынин замолчал, а затем неожиданно спросил: – Значит, вы, Олег, не знаете, что твориться в нашей области?

– Нет, – честно признался Олег. – Не знаю. Но, судя по тому, что пишут в ваших газетах дела в области идут прекрасно.

– Прекрасно… – грустно усмехнулся Добрынин. – Это смотря для кого… Всё это ложь, Олег! Большая, подлая ложь… Большинство областных газет «куплено» и они работают исключительно по заказу местных властей. Прекрасно… Красивое слово… Только вот жить у нас, Олег, не просто тяжело, а страшно! Очень страшно! Ты не представляешь, Олег, что здесь творится. Наши власти погрязли в коррупции, все структуры криминализированны сверху до низу. Вал преступности буквально захлестнул область, дошло уже до того, что на улицы страшно выйти даже днём – изобьют или ограбят. Ты не представляешь, Олег, сколько у нас наркоманов… Они за «дозу» убить готовы. И они действительно убивают! На дорогах рэкет, разбой, грабежи. А наша местная милиция… О-о, о ней разговор особый. Наши милиционеры – это те же преступники, только в погонах. И о том, что обращаться к сотрудникам нашей «доблестной» милиции порой не только бесполезно, но и опасно, знает, наверное, уже каждый житель области.

– В общем знали все, кроме меня, – со вздохом заметил Олег.

– Не кори себя, Олег, – сочувственно сказал Добрынин, – не кори. У тебя просто не было времени, чтобы всё это узнать. Хотя, о царящем в области «ментовском» беспределе уже говорят вслух не только в полутёмных новошатровских или саровских кухнях, в узком кругу знакомых, но и в высоких московских кабинетах. Однако, – старый журналист горестно усмехнулся, – всё, увы, так и остаётся на уровне одних лишь разговоров. А ситуация, вот уже на протяжении нескольких лет, к лучшему не меняется. Становится даже хуже… Ты не поверишь, но самое парадоксальное заключается в том, что наши областные милицейские начальники не только благополучно выходят чистенькими из всех передряг, но даже успешно после этого продвигаются по служебной лестнице. Их не садят! Впрочем, опять же, ничего удивительного в этом нет. Новошатровская милиция – и это не для кого здесь не секрет! – частенько выполняет весьма деликатные «заказы» областной администрации, а та, в благодарность, закрывает глаза на все её «тёмные» делишки.

– Какие, например? – не удержался от вопроса Олег.

– Хотите знать: какие? – возбуждённо переспросил Добрынин. – Ну что ж, расскажу, времени у нас с вами много. Начну я с того, что УВД Новошатровской области несколько последних лет стоит на особом контроле в МВД России, а сама область традиционно входит в десятку регионов с наиболее низкой раскрываемостью тяжких преступлений. Это общеизвестно, тайны тут никакой нет. Естественно, наша милиция, чтобы реабилитироваться, пытается повысить эту самую раскрываемость, но делает это весьма странным образом – путём «выбивания» признаний у невиновных граждан. Ежегодно, лишь по официальной статистике, в Новошатровской области фиксируется до тысячи обращений граждан на действия сотрудников МВД, связанные с избиениями задержанных и принуждением к даче признательных показаний. Но это лишь верхушка айсберга. Новошатровский правозащитный фонд просто завален письмами с жалобами на противозаконные действия местных стражей порядка. Поверь мне, Олег, читать эти письма порой страшнее, чем смотреть самые крутые фильмы-ужасов. Людей зверски избивали, пытали, вывозили загород, в лес, чтобы имитировать там расстрелы. Когда эти нелицеприятные факты становились достоянием общественности, наши милицейские власти демонстративно открещивались от «отщепенцев» и «оборотней» в своих рядах, однако ни один – я повторяю: ни один! – милицейский начальник не лишился погон… Не качай головой, Олег, я знаю, о чём говорю. Знаю! И мои слова наглядно подтвердит случай, который относительно недавно произошёл в Корневе – если ты не знаешь, это небольшой городок на севере нашей области. Там поймали за руку местного милиционера, специализирующегося… – на чём бы ты думаешь?! – на сексуальном насилии над малолетками! Но самое удивительное заключалось в том, что о похождениях маньяка были прекрасно осведомлены и сослуживцы, и начальники задержанного. Однако они раз за разом выгораживали своего коллегу, становясь тем самым соучастниками его преступлений. И что?! Уже после разоблачения и ареста любителя малолеток, его непосредственный начальник, полковник милиции Н. Е. Карпов, не только не лишился своего поста, но и пошёл на повышение, заняв пост начальника штаба областного УВД. Какой то отрицательный отбор получается! Чем хуже человек, тем быстрее наверх лезет! И так везде! Но мы отвлеклись. А ведь в ряде случаев, этот самый Карпов фигурировал едва ли не как посредник в переговорах между маньяком и родителями жертв, заставляя последних, путём скрытых, а порой и прямых угроз забирать свои заявления и идти на мировую с насильником их дочерей. Какое лицемерие и цинизм! Где же тут справедливость?! Где она?!

Добрынин на мгновенье умолк, а затем продолжил ещё с большей яростью.

– Про наркоманов я уже говорил. Их не просто много, их тьма. Лишь по официальной статистике за последние пять лет число больных наркоманией в Новошатровской области увеличилось более чем в двадцать раз, достигнув десяти тысяч человек. Но на самом деле их как минимум раз в десять-пятнадцать больше. И число их постоянно растёт. И удивляться тут нечему. В нашем, относительно небольшом Саровске существует около двух десятков «точек», где можно запросто, в любое время дня и ночи, купить наркотики. Что уж тут говорить о Новошатровске? И об этих самых «точках» прекрасно известно нашей доблестной саровской милиции, но я не припомню случая, чтобы она действительно «накрыла» хотя бы одну из них. И жильцам близлежайших домов бесполезно звонить в милицию по поводу открытой торговле наркотиками у них по-соседству: «точка» мгновенно, словно по мановению волшебной палочки, исчезает за пять минут до прибытия милицейского патруля и затем чудесным образом возрождается, словно мифическая птица Феникс из огня, буквально через минуту после его отъезда. Факт торговли наркотиками не подтвердился! Именно так, важно надувая щёки, заявит потом милицейское начальство населению. Зато в адрес жалобщика или жалобщиков потом наверняка последуют анонимные звонки с угрозами: наркомафия давно обзавелась собственными источниками в областных милицейских структурах. Да что там источники! Сколько уже было случаев, когда сами новошатровские милиционеры попадались на торговле героином. Причём счёт шёл ни на миллиграммы, а на десятки, сотни граммов… Предвидя твой вопрос, Олег, отвечаю сразу: почти никто из задержанных милиционеров на скамью подсудимых не попал. Дела передаются в прокуратуру и… и там преспокойненько закрываются с традиционной формулировкой: «за отсутствием состава преступления». Вот так! А недавно группа депутатов Законодательного собрания Новошатровской области в своём письме министру МВД России прямо обвинило руководство областного УВД в пособничестве криминалитету…

– И что? – взволнованно спросил Олег; он слушал Добрынина с широко раскрытыми глазами. – Неужели Москва никак не отреагировала на столь вопиющие факты беззакония?

– Ну почему не отреагировала? Отреагировала! И послала в область комиссию во главе с генералом П. М. Ковалёвым. Но… но после посещения новошатровских ресторанов, саун и различных домов отдыха, комиссия никаких нарушений в действиях УВД Новошатровска не нашла. Возможно, этому также способствовало и то обстоятельство, что встречать «дорогих московских гостей» местным милиционерам помогал С. М. Ковалёв, занимающий крупный пост в Новошатровском ФСБ… Да, да, Олег, ты правильно предположил: этот самый Ковалёв – родной брат главы московской комиссии. В общем, в этот раз нашему губернатору даже не пришлось просить за своего подручного – генерала Петренко Игоря Николаевича…

– Что?! – вскричал Олег. – Так капитан Петренко это…

– Да, Олег, ты правильно догадался: он младший сын генерала Игоря Николаевича Петренко, начальника УВД Новошатровской области.

– Вот оно что! – воскликнул поражённый Олег. – Так вот почему он ведёт себя так нагло и уверенно. Папаша прикроет его при любых обстоятельствах и замнёт любое дело против него…

– Да. И это приходилось делать генералу Петренко уже ни один раз…

– Но, если это так, то почему тогда капитан Петренко работает здесь, в Саровске, в провинциальной глуши, а не в самом Новошатровске, под крылышком своего отца? Почему он торчит здесь?

– Ты задал, Олег, очень хороший вопрос… Умный и правильный… – Добрынин усмехнулся. И тут же спросил: – А знаешь ли ты, Олег, что в нашем Саровске действует одна из самых сильных преступных группировок области?

– Под руководством Молота?.. Да, я читал об этом. Хотя, признаться, это меня несколько удивляет. Обычно такие мощные группировки образуются вокруг крупных предприятий, типа: АВТОВАЗа, УРАЛМАШа… То есть там, где есть, чем поживится. Но здесь… В Саровске ведь почти нет промышленных предприятий; тут одни больницы да дома отдыха. В тайге есть лесопилки, но не думаю, что грабёж проезжающих мимо лесовозов даёт такой уж большой доход.

– Тут ты прав, – усмехнулся Добрынин, – грабёж лесовозов большого дохода не даёт. Но, тем не менее, группировка Молота есть, она вполне реальна. Это факт. Значит она на что-то существует. На что? Так вот, Олег, эта преступная группировка нашла в большом криминале, если так можно выразится, свою отдельную, особую нишу. Помимо традиционной проституции и торговле наркотиками, банда Молота занимается… занимается похищением людей с целью извлечения их внутренних органов и дальнейшей их перепродажей на Запад. На подпольный рынок донорских органов… Ты себе не представляешь, Олег, какие это огромные деньги! Вот для чего Молоту и его покровителям нужен контроль над Саровском и его больницами с их оборудованием и высококвалифицированным персоналом. А народ у нас на редкость здоровый – так что здесь есть, где развернуться. Потенциальных доноров навалом. Тем более, что на каждого жителя заведена своя персональная медицинская карта, где в электронном виде записаны все его данные. И всё это хранится в больничных компьютерах, которые, кстати, подарены им группой саровских предпринимателей. За которыми, как нетрудно догадаться, стоит фигура всё того же Молота. Улавливаешь, Олег? Пользуясь данными этих компьютеров, можно без всякого труда подобрать любого донора. На заказ, какого захочешь. Ведь уже известно всё: возраст, истории болезней, место работы, домашний адрес… Затем выбранных по списку людей похищают, «потрошат» и… Дальше можно не продолжать, ты всё понимаешь сам… А тела похищенных людей потом или не находят, или находят в таком ужасном, жутком состоянии, что факт изъятия органов доказать не удаётся. Всё подстраивается под различные несчастные случаи. И помощь местной милиции в таком деле просто необходима. Вот почему, как мне думается, капитан Петренко и торчит здесь, в Саровске и не спешит перебираться в Новошатровск. Здесь крутятся большие, очень большие деньги. Естественно за Молотом и капитаном Петренко стоят большие люди: Крест – король преступного мира Новошатровской области, сам генерал Петренко и кто-то из близкого окружения губернатора, а возможно даже и сам губернатор… Не качай головой, Олег, это весьма и весьма вероятно, поскольку Рыков Владимир Анатольевич редкостная сволочь… Ну а дальше следы ведут непосредственно в Москву.

– Откуда вы всё это знаете? – недоверчиво спросил Олег. Все эти сведения никак не укладывались у него в голове…Людей похищают для изъятия внутренних органов! Торговля человеческими жизнями! Это же бред! Это невозможно! Невозможно… – Откуда у вас такие сведения, Дмитрий Сергеевич? Вряд ли их можно подчерпнуть где-то на улице, подслушивая разговоры случайных прохожих. Откуда вы всё это знаете?

– Я понимаю ваше недоверие, Олег, – со вздохом сказал Добрынин. – Но, увы, всё сказанное мною – правда. Чистая правда. Не буду врать вам, говоря о своей невероятной проницательности или выдающихся дедуктивных способностях, но сам я узнал обо всём этом совершенно случайно, от умирающего врача, работавшего в одной из саровских клиник. Он лично «резал» людей… Я случайно подобрал его на дороге, он на скорости врезался в дерево… Узнав, что я журналист, врач рассказал мне обо всём, что знал. Он умирал и не хотел уносить эту страшную тайну с собой в могилу… Сначала я, как и вы, не поверил ему, уж больно всё выглядело невероятным… Но затем, начав собирать факты и анализировать их, я пришёл к выводу, что врач мне не соврал. Я опубликовал несколько статей с предположениями о связях пропавших без вести людей с подпольной торговлей донорских органов. Это был пробный камень, я хотел увидеть реакцию… Она не заставила себя ждать – в мой адрес немедленно посыпались угрозы… А затем со мной встретился майор Томилин. Он работал в Новошатровском ФСБ и его тоже очень интересовала данная тема. Я рассказал ему всё, что знал. В ответ он поделился со мной той информацией, что удалось собрать ему. Он продемонстрировал мне несколько весьма любопытных документов и фотографий. В общем, не буду утомлять тебя, Олег, долгим рассказом, но факты, собранные нами, убедительно свидетельствовали о том, что людей в области похищали именно как доноров. Специально похищали.

– И что было дальше? Вы отдали собранные материалы в ФСБ? – нетерпеливо спросил Олег.

– А дальше… – глухо сказал Добрынин и печально усмехнулся. – А дальше Томилина «сдало» своё же начальство. Видать, какая-та мразь, связанная с преступниками, сидит и в самом ФСБ. Все собранные им документы испарились, а его самого круто подставили: у него на квартире, как бы совершенно случайно, после анонимного звонка, нашли двести граммов героина и, после скорого, невероятно скорого суда, он угодил за решётку. Сидит, кстати, недалеко отсюда. В Павловской исправительной колонии строгого режима… Это, Олег, посёлок под Новошатровском, если ты не знаешь. В тюрьме Томилин находится уже больше месяца и… и он, вряд ли, проживёт там ещё хотя бы один. Все, кто что-то знают о подпольной торговле человеческими органами, неизменно умирают. Теперь пришла и моя очередь…

– Не сдавайтесь, Дмитрий Сергеевич, – постарался приободрить Добрынина Олег. – Может быть, вы ещё выберитесь отсюда. Вас ведь ни в чём не обвиняют.

– О, обвинить всегда можно, и в чём угодно. В этом я уже убедился, – устало сказал Добрынин. Он посмотрел на Олега и слабо улыбнулся: – Но всё равно, спасибо тебе, Олег, за поддержку. Хотя, по идее, утешать должен я…

В этот момент за дверью послышались тяжёлые шаги, а затем кто-то попытался вставить в замочную скважину ключ.

Добрынин и Олег переглянулись. Явно пришли за кем-то из них.

Тюремщик довольно долго не мог попасть ключом в замочную скважину.

– Нажрались как свиньи, уже дверь открыть не могут, – послышался недовольный голос капитана Петренко. – Сколько раз ведь говорил: если пьёте – так знайте меру!

Наконец дверь широко распахнулась, и в камеру быстрым шагом вошёл капитан Петренко. За ним последовали два здоровенных «качка» в чёрных кожаных куртках. На их могучих шеях болтались толстенные, наверное, с добрый палец толщиной, золотые цепи. Сержант Ляшенко, тяжело дыша, остался стоять в дверях, прислонившись к косяку. Он явно перебрал лишнего…

– Ну, всё, собирайся, голубчик, – обращаясь к Олегу, весело сказал Петренко. – Погостил малешко – и будя. Поедешь вот с этими милыми хлопцами, – он указал глазами на двух «качков», что непринужденно, руки в брюки, стояли за ним и лениво пережёвывали «жвачку», сверкая белоснежными зубами. Настоящая ходячая реклама «Орбит – без сахара!». – Они любезно отвезут тебя к твоей семье, как я тебе и обещал. Я ведь добрый, обещаний своих не забываю.

Капитан Петренко громко рассмеялся. Он был явно в хорошем расположении духа.

– Ладно, хлопцы, не будем терять время, забирайте парня. Он ваш, делайте с ним что хотите, – закончив смеяться, сказал Петренко, и, с явным удовольствием, потянулся. – А то я уже устал от него.

«Хлопцы», услышав внятный приказ, мгновенно подхватили Олега под руки и, не говоря ни слова, поволокли его к выходу. Олег едва сдерживался, чтобы не закричать от дикой боли в правом боку – повреждённые рёбра вновь дали о себе знать.

– Куда вы его тащите? – гневно воскликнул Добрынин, поднимаясь с пола. – Вы…

– Ну-ка, сядь и заткнись! – грубо оборвал его капитан Петренко. – Сиди тихо, если не хочешь получить дубинкой по роже и потом пересчитывать выбитые зубы. Тобой мы займёмся позже, журналист хренов!

– Я знаю: вы повезли его к Молоту, – не сдавался Добрынин.

– Вы угадали, уважаемый, – снисходительно подтвердил догадку Добрынина капитан Петренко. – Именно к нему, к Молоту. Но должен сообщить вам, уважаемый Дмитрий Сергеевич, что эта информация вам не нужна. Она вам не уже пригодится, ибо ваше расследование, как это ни печально, – капитан страдальчески закатил глаза, – увы, подошло к концу. И закончится оно поездкой на кладбище. Вашей поездкой.

С этими словами, резко повернувшись, капитан Петренко покинул камеру. Сержант Ляшенко немедленно захлопнул за ним дверь и закрыл её на замок.

Добрынин остался в камере один, в полной тишине, наедине со своими мрачными мыслями…

Во внутреннем дворе их уже ждала машина – чёрная «тойота». Увидев вышедших из двери людей, водитель поспешно выскочил из машины. Презрительно оглядев Олега, он широко распахнул крышку багажника и, нагнувшись, поправил большой кусок полиэтилена.

– Ну вот, теперь можете загружать, – выпрямившись, разрешил он «качкам». – Но всё равно, бросайте поаккуратней, не забрызгайте багажник кровью. Опять потом оттирать…

Два амбала, дружно осклабившись, проигнорировали просьбу шофёра и, с размаху, зашвырнули пленника в багажник. Его голова при этом с силой ударилось о кромку багажника и на его чистой поверхности появилось несколько крупных капель крови.

– Что б вам сдохнуть, идиоты! – в сердцах выругался водитель и с шумом захлопнул крышку багажника.

– Ничего, вымоешь, – захохотали «качки». – Ты лучше молись, что бы он по дороге себе в штаны не наделал.

– Ерунда, кровь не дерьмо, ототрётся, – высокоумно изрёк Петренко. – Даже запаха не останется, в отличие от оного… Ладно, хватит базарить, езжайте давайте, Молот уже ждёт вас. И смотрите, чтобы пленник не сбежал как в прошлый раз.

– Некуда он не денется, – отмахнулся шофёр, направляясь к своей двери. – Он в «отключке», потерял сознание и едва ли очнётся до приезда на дачу.

– Как знать, как знать, – задумчиво произнёс Петренко, глядя вслед отъезжающей машине. – Парень этот больно уж шустрый…

Но через минуту Петренко и думать забыл об Олеге. Он слишком устал за прошедшие сутки, и его теперь целиком занимали приятные мысли о предстоящем визите в ночной клуб, где его будут ждать две весьма симпатичные блондиночки. Петренко обожал групповой секс, хотя он и обходился ему весьма недёшево. Однако он никогда не отказывал себе в этом удовольствии, особенно после успешно завершённой операции.

ГЛАВА 7

Очнулся Олег только тогда, когда его грубо вытаскивали из багажника машины. Один из «качков» поставил его на ноги и несколько раз шлёпнул ладошкой по щекам, считая, наверное, что это поможет ему быстрее прийти в себя. Как ни странно, это действительно немного помогло. Олег хотя бы начал соображать…

Их «тойота» стояла перед огромным трёхэтажным особняком, выложенным из красного кирпича. Судя по росшим вокруг дома высоким соснам, они находились где-то за городом. Но, где именно, Олег определить не мог – мешали всё те же высокие сосны, закрывавшие собой весь обзор. К тому же было уже довольно темно: солнце почти скрылось за горизонтом, и свет давали только многочисленные прожектора, освещавшие особняк и пространство перед ним.

Обширную территорию усадьбы по периметру окружала высокая железная ограда с весьма затейливым рисунком, можно сказать – настоящее произведение искусства. Верх ограды украшали длинные, до полуметра, остроконечные пики, так что перелезть через неё было делом весьма проблематичным. И крайне опасным. Ибо в качестве дополнительной защиты вдоль ограды бегали огромные кавказские овчарки. Настолько огромные, что они вполне могли справиться даже с тигром, что уж тут говорить о человеке…

Олег хмуро оглядел особняк, поражавший внушительными размерами, и самым невероятным смешением всевозможных архитектурных стилей. Чего тут только не было: и высокие башенки с острыми шпилями, как на католических соборах, и стрельчатые арки, и небольшой барельеф с двумя статуями на фронтоне двускатной крыши, и даже шесть колонн перед главным входом… В общем, у хозяина особняка было огромное количество денег и… и полное отсутствие вкуса. Бедному архитектору, выполнявшему столь странный заказ, можно было только посочувствовать…

Возле дома их никто не встречал. Два «качка», застегнув свои кожаные куртки, вновь подхватили Олега под руки и, особо не церемонясь, поволокли его по тропинке вдоль дома ко второму входу.

Спустившись по бетонной лестнице, они оказались в подвале. Пройдя по длинному коридору, пересекавшему весь дом, «качки» остановились перед последней дверью, через которую доносилась громкая музыка.

Водитель «тойоты», догнав их, поспешно открыл дверь. Два «качка» быстро затащили Олега в комнату и, тут же, бросили на пол – видно посчитав, что на этом их миссия закончена, а лишняя работа им только повредит.