В живых не должен остаться никто!

– Вы снова будете мстить? – осторожно спросил Олег.

– Мстить? Кому? – вопросом на вопрос ответил Торн. – Моему брату? Но он умер два года назад. Пытался остановить эпидемию в одном провинциальном городишке и заразился сам. От страшной болезни его не спасла даже магия Скипетра Власти… Я знаю своего брата. Он всегда был таким. Сначала помочь другим, а уж потом себе… Если бы не эта нелепая смерть, брат обязательно пришёл бы за мной. Но даже тогда, уходя, он оставил мне шанс освободиться досрочно. А также на тот случай, если с ним что-то случится. Брат оставил мне меч. Волшебный меч, полученный им от нашего отца. «Владей теперь им ты, Торн, – сказал он мне на прощанье. – Я знаю, ты всегда мечтал заполучить его. Но прошу тебя, подумай, прежде чем ты решишься вонзить его мне прямо в сердце».

– Так кому же мне мстить, Олег? – в глазах волшебника мелькнули слёзы. – Своему мёртвому брату? Но он оказался куда лучше, благороднее меня. Жаль, что я понял это только сейчас. Я был не прав. Мне горько это осознавать, но это так. Я был абсолютно неправ. И это я должен был просить прощения, а не он у меня. Так кому же мне мстить? Дорине, за то, что она выбрала не меня, а брата? Или её малолетней дочери? Нет, Олег, я не буду никому мстить, я просто вернусь домой.

Подумай и ты, Олег, прежде чем начать мстить. Ты жаждешь отомстить, но месть это страшное чувство. Оно похоже на всёпожирающее пламя. И, раздув его в себе, его уже трудно потом потушить обратно. Оно выжжет у тебя всё. Ты сам сгоришь в нём. Подумай, хорошенько подумай, Олег, прежде чем отвечать мне.

Олег видел в глазах Торна глубокую боль и искреннюю заботу о его судьбе, но в ответ лишь отрицательно покачал головой, а затем, глубоко вздохнув, твёрдо сказал:

– Прости меня, Торн, я понял всё, что ты хотел сказать мне, поведав историю своей жизни. Но… но ситуации у нас разные. Совершенно разные. Твой брат, несмотря ни на что, любил тебя, а мои враги смеялись надо мной, ими двигало отнюдь не любовь и доброта, они творили зло и им нравилось творить зло… Так пусть они за всё и заплатят! Это нелюди! И жалеть их нельзя! Пойми, Торн, я не могу поступить иначе. Чтобы остаться человеком, я должен… я должен отомстить. Я должен уничтожить этих зверей. Иначе я потеряю уважение к самому себе, и я уже никогда не смогу взглянуть в глаза своему убитому сыну. Он так ждал меня, и надеялся, что я приду и спасу его. И не дождался. Я предал его. Я предал и его, и свою жену. Я хочу вновь увидеть их, но я не могу предстать перед ними сейчас, не отомстив за их смерть. Только это держит меня здесь, на земле. И я не боюсь смерти, я уже видел её. И я не сверну с выбранного пути. Господь Бог внял моим молитвам и сохранил мне жизнь. Он сохранил мне её, чтобы я смог отомстить…

– Но это не так, Олег! – протестующее воскликнул Торн. – Богу не нужно твоё мщение! Точно так же, как и твоей жене с сыном!

– Откуда ты это знаешь?! – яростно вопросил Олег. – Они что, сами сказали тебе об этом?! Ты что можешь связаться с ними?!

Торн медленно покачал головой.

– Нет, Олег, я не могу связаться с твоими родными. Только не здесь. Я не могу разорвать здесь завесу, отделяющую мир живых от мира мёртвых. Только не здесь. Это погубит нас. Но поверь мне, Олег, Богу и твоей жене с сыном не нужна кровь врагов. Им нужна любовь…

– Любовь?! – Олег нервно рассмеялся. – О чём ты говоришь?! Как можно любить Бога, который допустил всё это?! Бога, который отнял у меня всё, что я любил?! Нет, Торн, я благодарен Богу только за то, что он сохранил мне жизнь. Сохранил, чтобы я смог отомстить. Он услышал мои молитвы. И теперь меня уже ничто не остановит. Я больше не человек, я – каратель, я – меч Господень! И, клянусь, я свершу свой суд! Я всем воздам по справедливости! И не отговаривай меня больше, Торн, я уже сделал свой выбор.

Торн покачал головой, но ничего не сказал. Что ж, он сделал всё, что мог, пытаясь отговорить Олега. Это его право самому выбирать свою судьбу. Его судьба теперь в его собственных руках. Вернее, в Божьих. Ибо теперь только он один может спасти Олега. Только он один…

– Хорошо, Олег, – после долгой паузы сказал Торн. – Ты сделал свой выбор, и я не в праве осуждать тебя. И, как я уже говорил ранее, я помогу тебе. – Он посмотрел Олегу прямо в глаза. – Я, к моему большому сожалению, не могу пойти вместе с тобой. Увы, магия в вашем мире запрещена. А без помощи магии, я мало, чем смогу помочь тебе. Скорее стану лишней обузой. Но я дам тебе оружие, чтобы у тебя появился шанс одолеть своих многочисленных врагов и не погибнуть раньше времени. Я дам тебе свой меч и медальон. Они волшебные, в них вложены волшебные дары и жизни великих волшебников, и поэтому они будут действовать даже в вашем немагическом мире. Будут действовать пока не закончатся их запасы энергии…

Олег удивлённо взглянул на Торна. Такого он от него не ожидал.

– Спасибо, Торн, – несколько растерянно сказал он. – Я никогда не забуду твоей…

– Не благодари меня, Олег! – жёстким голосом остановил его Торн. – Ещё рано! Прежде чем принять от меня меч и медальон, хорошенько подумай. Ибо они не только дар, но и проклятье! Проклятье для тебя! Если ты воспользуешься ими, то в скором времени погибнешь! Тебя будет ждать медленная, мучительная смерть. Причём, неизбежная. Помни, Олег, как только ты прибегнешь к помощи магии – пути назад не будет! Впереди будет только смерть! Поэтому подумай, хорошенько подумай, Олег, прежде чем принять мои дары.

Олег посмотрел Торну прямо в глаза и спокойным голосом сказал:

– Но без помощи медальона и меча мне не одолеть своих врагов? Это так?

– Да, это так, – неохотно подтвердил Торн. – Судя по тому, что ты рассказал мне, едва ли ты проживешь больше одного-двух дней.

– Так чего же мне терять? – вопросил Олег и усмехнулся. – Конец, в принципе, один и тот же. Смерть! Но так я хотя бы смогу отомстить и умереть со спокойной душой. Это честная сделка, Торн. Поэтому я не буду колебаться и охотно приму твои дары. Но скажи: разве тебе самому не жалко расставаться с ними?

Торн тяжело вздохнул и, немного помедлив с ответом, сказал:

– Жалко. Но я даю тебе их только на время… Прости, Олег, но я не могу допустить их гибель. Я даю их тебе только на… только на пять дней. Больше не получится. Иначе они погибнут вместе с тобой.

– И что же погубит меня? – без тени страха в голосе спросил Олег.

– Создатель, Олег. Или, как ты называешь его, Господь Бог. Это он устанавливает законы миропорядка. Магия в моём мире – явление обычное и естественное. Она также естественна как солнце, воздух, вода… Но в вашем мире всё не так. Сильная магия у вас под запретом. И заклинания, способные вызвать у нас бури, ураганы и землетрясения, в вашем мире просто не сработают, останутся пустым звуком. Правда, кое-какие элементы магии у вас всё-таки существуют: гипноз, телекинез, привороты, порча, но, повторяю, сильная магия у вас невозможна в принципе. Создатель строго следит за этим. Ты не задумывался над таким вопросом, Олег: а что же мешает волшебникам из нашего мира прийти к вам и захватить власть?

– Нет. И что же?

– Создатель. Если человек, рождённый с даром, попытается воспользоваться здесь своей магией, то он очень быстро умрёт. В течении буквально нескольких часов. Вот почему я не могу пойти вместе с тобой. Я погибну сам и потяну за собой тебя…

– Но ты даешь мне целых пять дней…

– Правильно, пять дней, – подтвердил Торн. – Ибо, в отличие от меня, у тебя нет дара и, к тому же, ты сам принадлежишь этому миру. Ситуация складывается мягко говоря нестандартная… И, откровенно говоря, я не знаю, что же произойдёт в действительности, когда ты пустишь в ход магию меча и медальона…

– То есть, если я правильно тебя понял, я могу не прожить и тех пяти дней, что ты отпускаешь мне? – быстро спросил Олег.

– Да. – Торн посмотрел Олегу прямо в глаза. – Буду откровенен с тобой, Олег, я не могу гарантировать тебе даже этих пяти дней. Но надеюсь, что мои подсчёты верны. А пяти дней тебе должно хватить, чтобы с помощью магии уничтожить своих врагов и… и утолить свою жажду мести. Но в любом случае, я не буду забирать у тебя оружие раньше времени. Если я буду чувствовать, что мечу и медальону ничего не угрожает и после пяти дней, я не приду за ними. Только в том случае, если ты сам призовёшь меня.

– Пять дней… – задумчиво произнёс Олег и тут же быстро спросил: – Но если магия у нас запрещена, то почему, Торн, ты не побоялся воспользоваться ею, чтобы вылечить меня? Ведь тут никак не обошлось без помощи магии, не так ли?

– Это так, – неохотно подтвердил Торн, подбрасывая новые ветки в костёр. – Но, во-первых, у меня не было другого выхода – не воспользуйся я тогда магией, ты был бы уже мёртв и не разговаривал бы сейчас со мной. Тебя могла спасти только магия. Сильная магия… Ну, а во-вторых, – он поднял на Олега свои глаза, – здесь находится естественный проход, соединяющий два наших мира. Поэтому в ограниченном количестве магией можно пользоваться. Что я, собственно, и сделал.

– С этим вроде всё ясно. Но ведь ты провёл в кристалле целых три года. А кристалл, как ты сам сказал, это порождение сильнейшей магии. Почему же Бог не вмешался и… и не уничтожил этот… скажем так, чужеродный предмет?

Торн улыбнулся.

– Ты задаёшь слишком много вопросов, Олег. Видно интерес к жизни у тебя ещё не угас… Это радует. Ты задал мне очень трудный вопрос, Олег, но я постараюсь ответить на него. Мне кажется, что кристалл продержался так долго только потому, что его магия была целиком обращена во внутрь. Он был создан, чтобы удерживать меня внутри. Он своего рода кокон, преграда, не выпускающая мою магию наружу. Кристалл не излучал магию, и поэтому для Бога его как бы не существовало. Мой брат отлично знал законы магии врат и не допустил ни одной ошибки… Я много раз пытался разрушить кристалл изнутри. Но он легко отражал все мои попытки. Его стенки просто впитывали мою магию. Разрушить кристалл можно было только воздействием извне.

– Но ведь был ещё и меч, – поспешно сказал Олег, едва Торн замолчал. – Он ведь тоже волшебный.

– Ну, тут всё гораздо проще. Меч всё время находился в состоянии покоя. Его магия ничем не выдавала себя. Она проснулась только тогда, когда ты взял меч в руки.

– Понятно, – задумчиво произнёс Олег и посмотрел на то место, где когда-то находился кристалл. На него нахлынули воспоминания. Какое-то время он молча смотрел в темноту, а затем, повернув голову к волшебнику, тихо спросил: – Это ты, Торн, заставил меня помочь тебе? Ты применил ко мне свою магию?

Волшебник удивлённо посмотрел на него, а затем медленно покачал головой.

– Это не так, Олег. Из-за свойств кристалла я не мог воздействовать на тебя. Я не мог заставить тебя разбить его. Ты сам… если бы не твоё искреннее желание помочь мне… В общем, своим спасением я обязан только тебе и твоей доброй воли.

– Значит, это не ты просил меня о помощи голосом моего сына? – не сдавался Олег, он хотел прояснить для себя один очень важный вопрос…

– Прости, я не понимаю о чём ты говоришь… – Торн недоумённо посмотрел на него. – Я не мог просить тебя голосом твоего сына, поскольку ничего не знал до этого ни о нём, ни о тебе.

– Но ведь я слышал твой голос, – продолжал упорствовать Олег. – Ты умолял меня помочь тебе.

– Да это так. Оставляя здесь меч, брат оставил мне и возможность обратиться за помощью к человеку, который может случайно забрести сюда. Только поэтому ты мог слышать мой голос.

– Да, но откуда ты знаешь мой язык? – с подозрением спросил Олег. – Русский язык, насколько я знаю, один из самых трудных языков в мире. Его не так-то легко выучить. А ты говоришь правильно и без всякого акцента. Я не думаю, что в параллельных мирах языки одинаковы. Скажи, Торн: откуда ты знаешь мой язык?

– А я и не знаю его, – просто ответил Торн и подбросил в костёр ещё одну хворостину. – Я не знаю твой язык, Олег, и раньше никогда не слышал о нём.

– Что? – Олег удивлённо уставился на него.

Торн рассмеялся.

– Всё очень просто, Олег. Мы разговариваем с тобой на уровне мыслей. Ты не слышишь мою речь, мой друг, мой голос просто звучит у тебя в голове. Разве ты до сих пор не заметил этого?

– Нет, – растерянно ответил Олег. – Но как такое может быть?

– Это всё магия, – охотно пояснил Торн. – И в этом нет ничего удивительного, сложного или страшного. Это первое, чему учат молодых волшебников – уметь разговаривать на уровне мыслей. Если, конечно, они оба этого хотят и никто не ставит блок. Ты блок не ставил, поэтому я и смог обратиться к тебе…

– И что расстояние не имеет никакого значения? – вновь с подозрением спросил Олег. Ведь если это действительно так, то получается, что Торн мог позвать любого человека, оказавшегося здесь поблизости. Сомнительно, чтобы эта местность совсем не посещалась людьми. Есть ведь охотники, рыбаки, лесозаготовители…

Торн внимательно посмотрел на Олега.

– Я понял, о чём ты подумал, Олег. Но должен разочаровать тебя: в вашем мире контакт возможен только тогда, когда я вижу человека. А магия кристалла вообще уменьшила это расстояние буквально до нескольких шагов. Всё-таки кристалл это тюрьма, а не… – Торн тяжело вздохнул и умолк, так и не закончив фразы.

Олег понял, что своим подозрением он обидел волшебника. Чёрт бы побрал эту его подозрительность! Но ведь его уже столько раз обманывали… Олег мысленно ругнулся и извиняющим голосом сказал:

– Прости меня, Торн, я не хотел обидеть тебя. Просто это всё так непривычно для меня: магия, волшебство и всё, что связано с ними. Голова идёт кругом.

– Всё в порядке, Олег, – Торн ободряюще улыбнулся. – Твоё любопытство и недоверие вполне понятны.

Олег устало усмехнулся, если бы действительно всё было понятно… Но ответы Торна свидетельствовали только об одном – к видению его сына он не причастен. А это значит он действительно видел своего сына и даже разговаривал с ним. Выходит так, если, конечно, это были не галлюцинации… Нет, это исключено. Он явственно видел своего сына, это был он, он хорошо разглядел его. Сын говорил с ним, и именно он просил его помочь пленнику в кристалле. Да, сын определённо знал, кто скрывается в этом таинственном кристалле, и он, тем самым, хотел спасти ему жизнь… Ему, Олегу, своему отцу, тому самому, что не сумел защитить его… Олег печально качнул головой. Да, всё сходится, всё именно так и есть, не спаси он тогда Торна, то он был бы сейчас мёртв. Это без вариантов. Призрак сына пришёл к нему на помощь и спас его… Значит жизнь после смерти есть и он ещё увидит свою жену и сына. Они будут ждать его…

– Будут ждать… – тихо произнёс Олег. Он посмотрел наверх, туда, где должен был находиться горний мир, и так же тихо добавил: – Ждите меня, как только я завершу здесь свои дела, я приду к вам. Только дождитесь меня… Дождитесь… Я очень, очень люблю вас…

Олег очень хотел, чтобы в эту минуту сын вновь предстал перед ним и сказал бы ему, что они с мамой тоже любят его и что они будут ждать его, ждать там, в лучшем, горнем мире. Но чудо не произошло, и сын не появился. Однако в груди вдруг потеплело и Олег понял, что он получил, получил свой долгожданный ответ. Они будут ждать его…

Олег невольно счастливо улыбнулся и это не осталось незамеченным…

– Вспомнил что-то хорошее, – дружески поинтересовался Торн.

– Можно сказать и так, – усмехнулся Олег, но просвещать Торна относительно своего хорошего настроения не стал – ведь это всё сугубо личное… Вместо этого, он благодарно посмотрел на него и улыбнулся. Затем он немного покрутил по сторонам головой и разочарованно произнёс: – Странно, но я ничего не вижу…

– А что именно ты хотел увидеть, Олег? – удивлённо спросил Торн.

– Ты назвал это место проходом, соединяющим наши миры. Но я не вижу ничего. Ничего, кроме тьмы. Где же вход в ваш мир? Почему я не вижу его?

– Но ты и не можешь видеть его, Олег. «Проход» – это образное выражение, а не сквозной коридор, соединяющий две комнаты. «Проход» – это то место, где наши параллельные миры близко соприкасаются друг с другом.

– Не понимаю…

Торн тяжело вздохнул.

– Это всё очень сложно, но постараюсь немного объяснить. Видишь ли, Олег, мой мир и твой, а также множество других миров, занимают на нашей планете одно и тоже пространство. Они… как бы это получше сказать… пронизывают друг друга. Мы не видим эти миры и не можем их «пощупать», хоть они и находятся рядом. Все миры отделены друг от друга завесой, которая и не позволяет проникнуть из одного мира в другой. Однако существуют точки, где два мира близко соприкасаются друг с другом. Это и есть «проходы». Но обычно они закрыты, лишь изредка, в результате каких-то аномальных явлений природы, «проход» открывается и тогда люди, или животные могут беспрепятственно пройти из одного мира в другой.

– Да, но как же ты? – удивлённо пробормотал Олег.

– Что «я»? – невинно поинтересовался Торн.

– Но как же прошёл ты? Ведь ты принёс мне еду и одежду из своего мира, а здесь не происходит ничего аномального, вроде там урагана, грома с молниями, или, скажем, землетрясения.

Торн широко улыбнулся.

– Но я же волшебник, Олег. Или ты забыл об этом? С помощью магии я легко открываю «проход» и прохожу из одного мира в другой. А, имея Скипетр Власти, не нужно даже искать «проход» – они ведь всё-таки достаточно редки – он способен разорвать «завесу» между мирами практически в любом месте.

– Понятно, – устало сказал Олег. – Всё это весьма интересно и познавательно, но, думаю, нам надо вернуться к более насущным делам. У меня ведь в запасе только пять дней, не так ли? Следовательно, мне нельзя терять время…

Торн отрицательно покачал головой.

– Это не совсем так, Олег. Не волнуйся. У тебя ещё есть время. Запомни: отсчёт пойдёт только с того момента, когда ты впервые прибегнешь к помощи магии.

– Именно тогда? – переспросил Олег. – Не раньше?

– Да, именно тогда… – со вздохом сказал Торн и печально опустил голову. Через несколько секунд он вновь поднял её и в упор посмотрел на Олега. – И причём отсчёт пойдёт сразу же, ибо ты будешь призывать магию только с одной целью – чтобы убивать! И возврата не будет! Впереди будет только мучительная смерть! Такова цена! Страшная цена! Готов ли ты заплатить её? Ты ещё можешь передумать, Олег. Не губи себя, начни жизнь сначала. Я помогу тебе.

Олег отрицательно покачал головой.

– Не отговаривай меня, Торн, я уже всё решил для себя. Эта цена меня устраивает. Вполне устраивает. А что касается смерти… то я хочу умереть человеком. Хочу уйти с чистой совестью и чувством исполненного долга. Пойми, я не могу поступить иначе…

Волшебник пристально посмотрел на него, ещё раз тяжело вздохнул и, видимо окончательно всё решив для себя, устало махнул рукой и тихим голосом сказал:

– Ну что ж, выбор сделан. Не будем больше, как ты говоришь, терять время и перейдём прямо к делу. Прежде чем ты покинешь меня, ты должен научиться правильно использовать меч и медальон. Это крайне важно для тебя. Ты же не хочешь погибнуть раньше времени, не отомстив своим врагам?

– Нет, не хочу! – твёрдо сказал Олег и недоумённо покрутил головой по сторонам. А затем недоумевающим голосом спросил: – Прости, Торн, но я не вижу здесь твоего замечательного меча. Ты спрятал его?

Торн усмехнулся.

– Нет, он здесь, со мной. Посмотри внимательней.

Олег быстро оглядел Торна, но меча так и не увидел.

– Но где же он? Я не вижу его.

– Он висит у меня на поясе, в ножнах.

Олег вновь неторопливо оглядел волшебника и снова не увидел меча.

– Это что шутка? Я не вижу его, – сдался он, наконец.

Торн довольно улыбнулся.

– И хорошо, что ты не видишь его, Олег. Это значит, что магия меча работает. Работает и здесь… Да, по твоим глазам я вижу, что ты всё понял. Когда нужно этот меч можно сделать полностью невидимым. Это одно из магических свойств меча – быть невидимым, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания. Это свойство для тебя крайне важно. Конечно, человека с даром этим трюком не проведёшь – он легко уловит магию, излучаемую мечом – но тебе этого опасаться не следует. Как я уже говорил, в вашем мире волшебников нет. И с этой стороны опасность тебе не грозит. А вот со стороны людей… в вашем то мире мечи на поясе больше никто не носит…

С последними словами Торн встал, и Олег с удивлением увидел у него на поясе меч в чёрных кожаных ножнах. Да, тот самый меч, которым он разбил кристалл. Ошибиться было невозможно – его рукоятку он запомнил навсегда.

Торн медленно отцепил меч и, держа его на вытянутых руках, торжественно передал Олегу.

– Владей им. Я, как истинный владелец, добровольно передаю его тебе на время. Используй его во имя добра и справедливости. И да поможет тебе Создатель.

Олег осторожно взял волшебный предмет в руки. Он был безмерно рад, и так же безмерно волновался: его сердце так безумно колотилось, что казалось вот-вот выскочит из груди.

– Спасибо, – только и смог сказать он в ответ. Он был растерян и не знал, что надо делать дальше. Он вопросительно взглянул на Торна.

– Вытащи меч из ножен, – тихо подсказал Торн. – Только, пожалуйста, не спеши. Вытаскивай клинок медленно, очень медленно и осторожно…

Олег, нутром чувствуя, что за предупреждениями волшебника что-то определённо стоит, решил последовать его совету. Взяв ножны в левую руку, он начал правой медленно вытаскивать меч…

Лицо Торна было спокойно, но Олег видел, что он тоже волнуется.

Вскоре показалось лезвие. Оно было красивого серебристого цвета и словно бы светилось изнутри. Олег, не отрываясь, смотрел на него и как бы впитывал глазами этот свет. Краем глаза он видел на лице Торна одобрение – значит, он всё делает правильно.

Когда лезвие полностью вышло из ножен, неожиданно последовала яркая, ослепительная вспышка белого света, а затем в воздухе раздался нежный, мелодичный звон…

Олег едва успел прикрыть глаза, чтобы не ослепнуть – настолько ярким был этот белый свет. Когда же он открыл глаза, в пещере вновь было темно, свет исходил только от горящего костра. Олег недоумевающее посмотрел на Торна. Лицо молодого волшебника светилось радостью.

– Хвала Создателю, у нас всё получилось. Хоть ты и из другого мира, но Меч принял тебя. Теперь вы связаны с ним магическими узами. Он твой, Олег. Теперь он твой друг, товарищ и защитник. И он не предаст тебя… А теперь, закрой, пожалуйста, свои глаза и скажи мне, что ты чувствуешь, когда держишь этот меч в руках.

Олег послушно прикрыл глаза и целиком сосредоточился на своих ощущениях. И почти сразу же, он ощутил тепло, исходящее от меча, а также какое-то удивительное, приятное чувство наслаждения и радости от обладания этим чудесным предметом. Это чувство сильно напомнило ему те ощущения, которые он испытал, когда впервые обнял Наташу и понял, что она будет его, будет его навсегда. Олегу было так хорошо, что он возжелал, чтобы эти чудные мгновенья длились вечно. И словно в ответ на его на его пожелание, перед его внутренним взором предстало счастливое, улыбающееся лицо Наташи. Она улыбалась ему, Олегу… О боже, как же она красива… Олег, сам того не замечая, тоже улыбнулся ей в ответ.

Но через мгновенье всё изменилось – чудесное виденье пропало, а неподалёку от себя Олег услышал чей-то слабый вскрик. Олег мгновенно открыл глаза и, совершенно неожиданно для себя, увидел Молота. Он стоял всего в десяти шагах от него и душил его Наташу… Его жену… Наташа извивалась всем телом и отчаянно пыталась разжать руки, безжалостно сдавившие ей горло. Она не могла кричать, но её глаза умоляюще смотрели на Олега. Помоги, как бы говорили они… Спаси…

У Олега померкло в глазах. Его охватила дикая ярость и он с силой сжал рукоятку меча. Он ощущал свою ярость физически, он чувствовал, как ярость потоком хлынула в меч, и как многократно усиленная вернулась обратно в его тело. Меч был с ним, он откликнулся на его призыв, и теперь, как и он сам, жаждал крови.

Высоко подняв меч, Олег со всех ног рванул к Молоту. Тот обернулся и издевающе усмехнулся ему – мол не посмеешь, не рубанёшь, кишка тонка… Он смеялся над ним, а сам, как ни в чём ни бывало, продолжал одной рукой душить Наташу, которая уже начала терять признаки жизни. И Олег, не колеблясь, с ненавистью рубанул сверху вниз…

Вновь последовала ослепительно яркая, режущая глаза, вспышка света. Только на сей раз красного, цвета ненависти и боли… Когда Олег открыл глаза, Наташи рядом уже не было, а Молот лежал на земле подле его ног с разрубленной окровавленной головой и дико кричал от боли. Его крики эхом отдавались в голове Олега.

Сбоку неслышно подошёл Торн. Схватив Олега за плечо, он яростно прокричал ему:

– Чего ты медлишь?! Добей его, Олег! Прикончи! Это твой враг! Перережь ему глотку! Вспори живот! Выпусти ему кишки, пусть полюбуется на них перед смертью! Давай! Режь его! Режь!

Олег с готовностью высоко поднял меч, но опустить его не смог – жалобные, умоляющие глаза Молота остановили его. Какое-то время они смотрели друг другу в прямо в глаза…