Високосный убийца

Нина оглядела черепичную крышу, облицованный камнем фасад, изящные арки.

– В таком доме наверняка есть сигнализация. Что же произошло?

Гинзберг припарковал автомобиль около полицейской машины без спецзнаков.

– Детектив ждет внутри. Он лучше меня знает об охранных системах.

Все вышли из «Шевроле» и поднялись к высоким парадным дверям по широким каменным ступеням. У входа свисали обрезки желтой сигнальной ленты.

Кент нажал на кнопку звонка. Дверь распахнулась, но пройти Нина не смогла: путь ей преграждала широкая спина Кента. Бывший спецназовец застыл на пороге.

– О-хре-неть…

– Специальный агент Кент! – раздался в доме знакомый голос. – Я тоже рад встрече.

Явный сарказм.

Нина скользнула мимо Кента и протянула руку для приветствия.

– Рада снова работать с вами, детектив Перес.

Детектив отдела убийств мгновенно изменился в лице. Он расплылся в белозубой улыбке, контрастирующей с загорелой кожей, и пожал протянутую руку.

– Я и не знал, что вы вернулись, Нина!

– Вы знакомы? – Гинзберг заметил, что Перес назвал ее по имени.

– Помните то громкое дело, из-за которого мы приезжали в Финикс в прошлый раз?

Спецагент насмешливо взглянул на нее:

– Еще бы!

– Мы с детективом Пересом работали вместе, искали зацепки. – Она решила не добавлять о взаимной неприязни Кента и Переса, которая едва не доходила до драки.

– Зачем вы все полетели в такую даль? – недоумевал Перес. – Возможно, наше дело связано с нью-йоркским, но вряд ли вы здесь из-за этого.

Уэйд опередил остальных с ответом:

– Давайте сначала осмотрим место происшествия. Детали обсудим потом.

Перес нахмурился.

– Что? – Уэйд тоже уловил напряженность в его взгляде.

– Скажем так: не в первый раз федералы являются посреди расследования и не делятся информацией.

– Хитрить не будем, – быстро пообещала Нина. – Честно. Просто введите нас в курс дела.

– Ловлю на слове! – Перес повел команду вглубь дома. – Очевидно, все началось так: преступник вошел в дом через парадную дверь примерно в два ночи. Все спали.

Полиция обычно говорила «преступник», а ФБР предпочитало «подозреваемый» или «субъект». Еще одна маленькая привычка, которую Нина поменяла на новой работе.

– В таких домах всегда стоит охранная система, – вернулась она к своему первому вопросу. – Как же он вошел?

– Отключил беспроводную сигнализацию. Скорее всего, использовал глушилку. В результате датчики не среагировали на размыкание контактов, и сигнал тревоги не сработал.

– Умно. – Брек впервые что-то сказала с тех пор, как они вошли в дом. – Парень знал свое дело, иначе запросто перегрузил бы систему и активировал сигнал.

– Все продумано до мелочей, судя по месту преступления, – согласился Перес.

– Парадная дверь была отперта? – не сдавалась Брек.

Детектив помотал головой:

– Никаких следов взлома. Субъект либо подобрал код к замку, либо залез через открытое окно.

– А отмычку мог использовать? – спросила Брек.

Нина перевела взгляд на серебристый круглый засов над дверной ручкой.

– Я несколько лет назад арестовала грабителя, у него был целый набор отмычек. Он такую дверь открыл бы секунд за сорок, – продолжила Брек. – Это вполне реально.

– Безупречная работа, – заключил Уэйд. – Похоже, у субъекта было достаточно времени изучить охранные системы жертв.

Нина быстро перевела тему, пока Перес не спросил, почему команда приехала в Финикс.

– Кстати, о жертвах. Мы прочли предварительный отчет по дороге, но больше сведений у нас нет.

– Пара жила в многоэтажном доме в деловом центре. Потом жена, Меган Дойл, узнала о своей беременности. Она переехала в этот элитный коттеджный поселок вместе с мужем, Томом, примерно полгода назад.

Брек оживилась:

– Коды для ворот и даты их ввода записываются?

– Мы уже опросили товарищество собственников жилья. – Перес вздохнул. – Такие данные система не сохраняет.

Нина хотела продолжить разговор о жертвах:

– В отчете написано, что Дойлы работали врачами?

– Да. Муж – хирург-ортопед, жена – офтальмолог. Обоим под сорок. Откладывали рождение ребенка – думаю, из-за преданности профессии.

Команда направилась к подножию лестницы, ведущей на второй этаж. Перес продолжал:

– Криминалисты заключили, что преступник не заходил в другие части дома. Похоже, убийцу интересовали только спальни жертв. Он закончил и ушел – ничего не забрал и не трогал.

– Субъект сделал свое дело, – понял Кент. – У него была четкая цель.

Нина поднялась по ступенькам, на ходу рассматривая семейные фотографии на стене. Радостные улыбки, счастливые люди. Хорошая семья, которой у Нины никогда не было. Семья, где новая жизнь – долгожданный подарок.

– Откуда подозреваемый знал, что родители спят, а не кормят дочь?

– Мы и сами ломали голову, – признал Перес. – Он или действовал наугад, или как-то выяснил, чем они заняты.

– Наугад – это не про него, – решительно отмел первую версию Уэйд. – Он как-то понял, что муж с женой спят.

Нина собралась с духом и приготовилась узнать страшную правду.

– Как произошло убийство? – спросила она Переса, встав в коридоре.

– Мы полагаем, младенца он задушил первым, – начал рассказ специальный агент, и на мгновение в его карих глазах мелькнула печаль. – Затем понес тело в спальню родителей. У них была радионяня, но проснулись они только от звука выстрела. Вероятно, супруги держали двери открытыми на случай, если устройство станет барахлить. Вот почему убийца бесшумно входил в комнаты.

– Многие родители ставят кроватку в своей спальне на первые несколько месяцев, – вставила Брек. – Моя сестра так делала.

– Не думаю, что это его остановило бы, – мрачно бросил Уэйд.

– И я, – согласился Перес. – Он убил отца одним выстрелом в сердце. Скорее всего, хотел устранить его первым.

– Звук, очевидно, разбудил жену, – подхватила Нина. – А заодно соседей.

Перес покачал головой.

– Каждый участок – пять акров, а в домах прекрасная звукоизоляция. В ту ночь не поступало жалоб на шум.

Детская казалась нетронутой, за исключением беспорядка после сбора улик. Закончив осмотр, команда направилась в главную спальню, повторяя путь убийцы. Нина проследовала в комнату за остальными, обвела взглядом окровавленный матрас и забрызганные простыни.

– Судя по баллистическим данным, субъект стоял примерно в пятнадцати футах, когда застрелил отца, – объявил Перес. – Однако сумел попасть прямо в цель, да еще в темноте.

– Прибор ночного видения, – Кент кивнул. – Эту технологию использовали еще со времен Второй мировой. Лазерный целеуказатель тоже не исключаю – он в ходу с восьмидесятых.

– Думаете, подозреваемый – военный? – поинтересовалась Нина.

Как член разведгруппы, Кент участвовал во многих ночных миссиях.

– Нет, – решительно сказал он. – Но умеет обращаться с оружием. Армейское снаряжение мог купить онлайн или в частном стрелковом клубе.

Да, верно. Военные не выбирают места размещения, а убийства десятилетиями продолжались по всей стране – будь преступник в вооруженных силах, он попросту потерял бы работу. К тому же описанные Кентом и Уэйдом черты характера совсем не подходили профессии, требующей самопожертвования и строгого подчинения старшим по званию.

– А вдруг он боевик? – предположила Брек.

– Наш тип – одиночка, – не согласился Кент. – И достаточно скрытен, чтобы хранить оружие в тайне от других. Думаю, стрелять он тоже учился сам.

– За городом полно подходящих мест, – добавил Перес. – Финикс – это нечто вроде оазиса, вокруг которого сплошная пустыня. – Он заглянул в ванную и вернулся к рассказу: – Полагаю, преступник шантажировал мать ребенком – возможно, угрожал поранить девочку, если женщина не подчинится требованиям.

Нина вообразила себя на месте матери и с трудом удержалась от крепкого словца.

– Несчастная даже не знала, что ее дочь уже мертва, и наверняка согласилась на все.

– Мы тоже так считаем, – разделил мнение Перес. – Очевидно, он не толкал ее в ванну, просто приказал залезть: никаких следов борьбы нет.

Нина посмотрела на брызги крови, засохшие на гладком фарфоровом кафеле прямо над бортиком большого джакузи. Тело давно унесли, и все же среди кровавых пятен вырисовывался силуэт женщины, умершей здесь несколько дней назад.

Геррера поставила себя на место одновременно жертвы и мучителя, как учил ее Уэйд.

– Интересно, догадалась ли мать, – прошептала она.

– Что скоро умрет? – понял Перес.

– И что ее семья убита. Включая ребенка.

Уэйд пристально посмотрел на Нину:

– Я и сам об этом думал. Вероятно, субъект того и добивался.

– С чего такой вывод? – поинтересовался Перес.

Профайлер вышел из ванной обратно в спальню, затем в коридор.

– Ни сексуального насилия, ни ограбления, – принялся перечислять он на ходу, – ни вандализма, ни порчи имущества. – Остановился и оглядел собравшихся вокруг коллег. – Он хотел причинить как можно больше моральных страданий.

– Однако отец даже не успел ничего понять, да и младенец тоже, – напомнил Перес.

– Именно. – Уэйд ничуть не сомневался в своем выводе. – Объектом его ярости – его гнева и мести – была мать.

Повисло задумчивое молчание.

Уэйд продолжил излагать свое мнение:

– Причинив ей худшую боль для всякой матери, он повесил на женщину вину: опорочил ее и в смерти. Убийство собственной семьи – чудовищное преступление, оно противоречит самой идее материнства.

Кент кивнул.

– У этого типа большие проблемы с матерью, вот увидите.

Какая бездушная тварь могла так поступить? Нина повидала разных негодяев, но теперь, силясь понять мотивы преступника, она столкнулась со злом в чистом виде.

Глава 8

Час спустя Нина выглянула из окна внедорожника и увидела массивную металлическую скульптуру: отпечаток пальца на цементной панели. Рядом высился кактус из рода карнегия. На обратной стороне панели виднелась гравировка: «Отделение ФБР Финикса». Гинзберг свернул на парковку у квадратного пятиэтажного здания за внушительным кованым забором. В окраске фасада сочетались ржавый и бежевый оттенки, а экстерьер был прост – ни декора, ни узоров, только расставленные в шахматном порядке окна. В целом Нина назвала бы это строение «постмодернистской пустыней» – по крайней мере, снаружи.

– Теперь располагаемся здесь. – В голосе Гинзберга звучала гордость. – Несколько лет назад переехали из делового центра на север. Тут все гораздо современнее, пробок нет, да и толпы людей тоже.

Он завел команду в фойе и поздоровался с женщиной у стойки регистрации. Дежурная с улыбкой показала на сканер, – видимо, ожидала их приезда. Нина, как положено, провела жетоном и картой доступа перед устройством. Остальные сделали то же. Гинзберг придержал дверь, и команда вошла в административную часть.

Шагая вслед за спецагентом, Геррера изучала взглядом современный офисный дизайн. Да ее бывшие коллеги в Вашингтоне убили бы за такие просторные, стильные кабинеты! В вашингтонском отделении была теснота, и никакой ремонт не прибавил бы квадратных метров.

Гинзберг открыл двустворчатую дверь в конференц-зал без окон.

– Здесь будет ваша оперативная база. Мы организовали тут нечто вроде штаба и переговорной.

Посреди комнаты стоял прямоугольный графитово-черный стол; почти всю стену занимала широкая маркерная доска, а на другой висели четыре плазменных экрана.

Брек ринулась к компьютеру на дальнем конце стола.

– Чур, мое!

Возражений не последовало.

Нина и Уэйд уселись на одной стороне, Кент и Бакстон выбрали места напротив. Гинзберг, куда-то испарившийся, пока команда осматривалась, уже вернулся со статной азиаткой примерно пятидесяти лет.

– Старший специальный агент Дженнифер Вонг, руководитель отделения ФБР в Финиксе, – представил он женщину. – Она будет следить за ходом расследования.

Бакстон встал пожать ей руку:

– Старший специальный агент Джерард Бакстон.

Нина уже привыкла работать с Бакстоном, но Вонг курировала весь офис Финикса и превосходила босса по рангу. К чему приведет дополнительный контроль? Насколько активно Вонг будет участвовать в расследовании? Геррера любила выходить за рамки; вдруг начальница отделения отправит ее домой за игру не по правилам? Если она окажется поборницей регламента, проблем не избежать.

Вонг выбрала место во главе стола, а Гинзберг сел по правую сторону.

– На встречах я буду присутствовать редко, но для начала введите меня в курс дела. – Она повернулась к Бакстону. – Появятся сдвиги в расследовании – сообщите.

Нина покосилась на Уэйда: к счастью, Вонг не стала показывать, кто здесь главный. Точнее, главная.

– Давайте обсудим все в вашем кабинете, – предложил Бакстон. – А команда пусть работает, не отвлекаясь на пересказ.

Бакстон и Вонг вышли, а Нина восхитилась тем, как ловко босс удалил из комнаты начальство, предоставив поле игрокам.

Гинзберг проследил за уходящими взглядом и обратился к команде:

– Мне поручили во всем вам помогать.

– Большое спасибо, – поблагодарила Брек. – Вы знаете город куда лучше нас.

– Хорошо, что вы показали нам место преступления до уборки. – Уэйду не терпелось начать анализ. – Я немного разобрался в подозреваемом.

Старший профайлер мало разговаривал по пути от Дойлов, – похоже, обдумывал увиденное.

– Инсценировка была весьма тщательной. Полагаю, она преследовала две цели. – Уэйд поднял палец. – Во-первых, создать правдоподобную историю для полиции. – Он поднял другой. – Во-вторых, удовлетворить эмоциональную потребность.

– Думаете, инсценировка – и часть почерка, и визитная карточка? – уточнила Нина.

– Простите? – недоуменно спросил Гинзберг.

– Проще объяснить на примере, – начал Уэйд. – Допустим, убийца по ночам нападает на женщин в Центральном парке и душит их со спины. Такой у него почерк. А когда жертвы умирают, он рисует у них на животе круг черным маркером – это визитная карточка. – Он сложил руки домиком, увлекшись любимой темой. – Ритуалы неким образом помогают субъекту реализовать потребность, которая не связана со способом убийства.

– Он одержим убийствами или ритуалами? – не понял Гинзберг.

– И тем и другим, – ответил Уэйд. – Однако одна составляющая меняется, а вторая остается прежней. – Подумав, он продолжил: – Допустим, полиция строже охраняет парки, и убийца начинает вламываться к женщинам в дома и душить их в постели. Почерк изменился, зато круг на животе, то есть визитная карточка, никуда не делся. Так мы и находим связь между преступлениями – будь то спонтанное нападение в парке или ограбление заранее выбранной жертвы.

Гинзберг обдумывал сказанное:

– Вы это сами придумали?

– Увы, нет. Термин «визитная карточка» изобрел Джон Дуглас, один из первых профайлеров в истории ФБР.

Нина, подавшись поближе, вернула разговор к происшествию:

– Выходит, положение тел убитых подсказывает, что побудило субъекта убивать?

Уэйд кивнул.

– Как я уже сказал, причина кроется в его матери.

– Думаете, она над ним издевалась? – спросила Брек.

– Необязательно буквально, – предупредил профайлер. – Однако подозреваемый посчитал какие-то ее поступки крайне несправедливыми, а то и оскорбительными. Нам важно понять, где случился перелом.

– То есть? – поинтересовалась Нина.

– Событие, которое меняет ход жизни человека, эдакий крутой вираж. – Уэйд подкрепил слова жестом. – Смена траектории. Без этого эпизода все могло бы сложиться иначе.

Кажется, Нина поняла.

– Если выясним, что стало для него толчком, то поймем его личность?

– Верно. – Кент пока не высказал свое мнение, и Уэйд повернулся к нему. – А что увидели вы?

– Ритуал и аннулирование, а еще очевидное замещение.

– Английский и испанский я понимаю, а психоболтологию – нет… – Нина вздохнула.

Кент прыснул.

– Защитные механизмы по Фрейду, – взялся объяснять он. – В общем, человеческий разум всегда старается отгородиться от неудобной правды. Согласно Фрейду, для этой цели психика развила методы компенсации.

– Ясно. Но как вы поняли это по месту преступления?

– Муж злится на начальника, а дома избивает жену, ведь ударить шефа он не может: тот платит ему зарплату. Так проявляется замещение. В нашем случае подозреваемый сорвал зло на Дойлах, хотя его обидели родные, особенно мать.

– А ритуал и аннулирование?

– Субъект в чем-то себя винит и выполняет определенные ритуалы – так сказать, меры противодействия. – Нина озадаченно взглянула на профайлера, и тот добавил: – Некоторые люди постоянно отмывают руки от воображаемой грязи. Так и субъект хочет вернуться в прошлое и исправить какое-то событие. Для этого он снова и снова воспроизводит сценарий, который сам же создал по примеру произошедшего с ним. К несчастью, это не решает проблему, как и любой защитный механизм. Следовательно, подозреваемый попадает в порочный круг.

Нину осенило:

– Плохое событие – перелом – случилось в високосный год. Вот почему субъект пытается все исправить двадцать девятого февраля. Результата нет, и он выжидает еще четыре года.

Уэйд одобрительно кивнул.

– Да. Когда появятся подозреваемые, обязательно проверим, что у них происходило в эту дату.

– Сначала их нужно найти, – вздохнула Нина. – Субъект хотел убить Дойлов по личным причинам, их мы пока не знаем. Ясно одно: он пытался повторить дело Ла Йороны, в котором преуспел двадцать восемь лет назад. Только на сей раз он просчитался. Интересно почему? При таком-то опыте…

Брек пожала плечами.

– Может, не поспевал за новинками техники и криминалистики?

– Смеетесь? – удивилась Нина. – Да в наше время по криминалистике можно бакалавром стать – в интернете есть все!

– Тогда в чем причина? – обратилась к профайлерам Брек. – Подсознательное желание, чтобы тебя поймали?

– Не его фишка, – фыркнул Уэйд.

– Регресс? – предположила Нина, припоминая обширную типологию убийств. – Переходит от спланированных нападений к импульсивным?

– Вряд ли, – усомнился Уэйд. – Пожалуй, в двух последних делах он просто ошибся, и промах сказался на нем.

– Как это повлияет на его мышление?

– Скорее всего, он начнет действовать по-новому. Раньше он все держал в руках – для подобного типа это крайне важно. Нарциссизм и асоциальность велят ему контролировать каждую деталь спектакля, где режиссером выступает он сам.

– Вернемся к главному. – Нина хотела применить информацию на практике. – Как из всей этой кучи-малы собрать подозреваемого?

Все задумчиво умолкли.

– Он убивает в разных точках страны, – наконец подал голос Уэйд. – Однако список пассажиров двадцативосьмилетней давности проверить невозможно, да и родной город преступника неизвестен, так что это бесполезно.

– Вы упоминали прибор ночного видения и лазерный прицел, – напомнила Нина Кенту. – Как он попал в самолет с таким снаряжением, да еще с пистолетом?

– А я скажу как, – вмешалась Брек. – Составила специальную таблицу. Так вот, огнестрельное оружие он использовал только в Финиксе.

– Ему не пришлось никуда лететь для первого и последнего нападения. – Нина ухватилась за идею об отправной точке. – Вы всегда говорили, что первое преступление самое показательное, – сказала она Уэйду. – В данном случае первый город – единственный, где субъект убивал дважды. Может, когда все пошло наперекосяк, он поехал в Финикс исправить ошибку?

– Туда, где все началось… – размышлял Уэйд. – Место покоя, место силы… Дом. – Спецагент привычным жестом погладил подбородок, крепко задумавшись. – Скорее всего, он живет в Финиксе или неподалеку. Часах в двух езды.

Брек соединила компьютер с экраном на стене, открыла карту Аризоны и обвела красным округ Финикса.

– Из крупных городов под описание подходят Тусон, Меса и Скоттсдейл – перечисляю по количеству населения.

Уэйд посмотрел на карту.

– Убивал он, быть может, и по всей стране, но живет где-то здесь.

Нина встала за профайлером и разглядывала экран, словно уже видела преступника.

– Мы приехали, – прошептала она. – Не скроешься!

Глава 9

Застегнув пустой чемодан, Нина забросила его под кровать в просторном номере.

– Красиво тут!

– Прайс для госслужащих. – Брек фыркнула. – Отель очень дорогой, но для ФБР большая скидка, иначе Дядя Сэм поселил бы нас в гнездышко попроще.

После совещания в переговорной Гинзберг отвез команду в отель «Королевские апартаменты». Глава отделения Вонг поручила еще одному агенту ехать за ними во втором черном «Шевроле Субурбан», а после отдать ключи Бакстону. Теперь машина Бюро оказалась в распоряжении босса.

Брек и Нине достался смежный номер с Уэйдом и Кентом, а Бакстон поселился через коридор. Женщины приняли душ и переоделись в повседневное. Гулять вечером не хотелось.

Их разговор прервал тихий стук в дверь между комнатами. Обменявшись взглядом с Брек, Нина пошла открывать.

– Кто там?

– Уэйд и Кент, – раздраженно вздохнул Кент. – Кто еще-то?

Нина отперла дверь, и он без приглашения вошел внутрь.

– Включите новости.

– А вдруг я в одном белье стояла?! – возмутилась Брек, уперев руки в боки. – Или из ванной вышла в чем мать родила?

Кент молча взял пульт, опережая Нину. Уэйд с мрачным видом последовал за коллегой.

Агенты застыли перед мигнувшим экраном.

– …деятельность в доме семьи Дойл, – договаривал репортер в камеру. Его седеющие каштановые волосы развевал ветер, а за спиной виднелся большой особняк.

– Времени даром не теряли, – проворчала Нина.

Новость сменилась репортажем, очевидно снятым раньше. Репортер стоял во дворике соседки, женщины средних лет.

– Что вы видели? – спросил мужчина, пихнув ей в лицо микрофон.

Соседка только того и ждала.

– Я приглядывала за домом, там ведь никого не осталось. А сегодня заметила обычную машину и большой такой черный «Шевроле». Оттуда вышла куча людей, и все направились в дом. Звоню в полицию, а они говорят, это их детективы и агенты из ФБР.

Уэйд покачал головой.

– Ее зовут Глэдис Кравиц. Особа с нездоровым любопытством.

Репортер нагнал в голос драматизма:

– ФБР?!

Соседка яростно закивала.

– Так мне сказали. Они уже засобирались уходить, когда одну из них я узнала.

– Кого?

Нина догадалась и застонала.

– Эту… Воительницу.

– Специального агента Нину Герреру?

– Ее самую.

Репортаж сменился прямой трансляцией.

– В разговоре с нами штаб ФБР в Финиксе подтвердил сотрудничество с местной полицией. Представители не стали комментировать, зачем команда профайлеров летела через всю страну лично рассмотреть данный случай.

Вот же ляпнул! Репортер казался смутно знакомым, и Нина мысленно отметила его имя, обозначенное внизу экрана: Джеймс Снид.

Он освещал первое дело! Правда, в то время он был почти на тридцать лет моложе и фунтов на пятнадцать стройнее. Снид тогда брал интервью у соседей, и одна женщина упомянула легенду о Ла Йороне. Так у дела появилось жуткое название.

– Обычно профайлеров подключают к работе, если преступлений несколько, – комментировал Снид. – Возникает вопрос: Дойлы стали жертвой серийного убийцы?

Ругнувшись, Кент выключил телевизор.

– Во всех местных новостях только об этом, но Шестой канал успел первым.

– Вот тебе и «засекреченная информация», – пробормотала Нина. – Теперь подозреваемый знает, что мы на него охотимся.

– В новостях полиция Финикса назвала дело Дойлов тройным убийством еще до нашего приезда, – успокоил Уэйд. – Он наверняка понял: обхитрить следствие не удалось ни здесь, ни в Нью-Йорке. И все же он не знал, что мы связали этот случай с тем, первым… или остальными.

– Ну а теперь знает. – Кент швырнул пульт на ближайшую кровать. – Догадался, поди, что мы сложили два и два. Наверное, с ума сходит…

– Одно преимущество все же осталось, – подчеркнула Нина. – Подозреваемый – и СМИ – пока не в курсе, что мы занимаемся в Финиксе двумя убийствами.

– Вот именно – пока, – с нажимом произнесла Брек.

– Попросим полицию скрывать до последнего, – решил Уэйд. – Пока не закончим, никаких утечек. В свое время дело Ла Йороны стало здесь сенсацией. Если связь между двумя происшествиями всплывет, проблем не избежать.

Нина не собиралась опять становиться героиней громкого заголовка.

– Когда раскроется правда об остальных случаях, огласка будет на всю страну, а то и на весь мир.

Несколько месяцев назад она столкнулась с другим серийным убийцей и стала печально знаменита как Воительница – так переводилась с испанского фамилия Геррера.

– Я не против, но хочу сам решить, когда это произойдет, – сообщил Уэйд. – В нужный момент огласка не повредит – можно оказать давление на подозреваемого.