Китайский новаторский марксизм: сочинения Чэн Эньфу. Том 2

3. «Теория вторичного регулирования», находящаяся под влиянием запада в теории и политике, утверждает, что «рыночное регулирование – это первое регулирование или спонтанное регулирование, а государственное регулирование – это второе регулирование или сознательное регулирование», и что «если первое регулирование если результат первого регулирования уже соответствует заранее определенным целям социально-экономического развития государства, то правительству нет необходимости вмешиваться. Если первое регулирование может соответствовать требованиям целей социально-экономического развития, то второе регулирование необходимо.» в статье «о сочетании рыночных и государственных механизмов регулирования-дискуссия с товарищем Ли Йинин III «ставится под сомнение такой взгляд на два вида регулирования как на хронологическое сочетание, поскольку между рынком и государством не существует механического разделения труда по количеству регулирующих инчей или порядку регулирования, который полностью зависит от реальной ситуации в экономической жизни; вопросы принцип «большой рынок, маленькое правительство».

4. в статье «описание траектории социалистического предприятия-дебаты с товарищем Ли Йинин IV» описывается, что общая траектория деятельности предприятия ориентирована на рынок, разумная траектория деятельности предприятия косвенно регулируется государством, а предпосылка трансформации траектории работы предприятия. Он должен иметь независимую власть принятия решений, источник энергии трансформации траектории работы предприятия – поиск экономических выгод, тормозная система трансформации траектории работы предприятия – жесткое бюджетное ограничение, важный образ траектории работы предприятия. Трансформация находится в состоянии расширения, и соответствующие точки зрения ставятся под сомнение.

VII. Построение нового механизма регулирования, основанного на рыночном регулировании и возглавляемого государством, который представляет собой функциональную комбинацию

Она отличается от существующих в теоретических кругах взглядов, таких как «теория интеграции микро-макроуровня» и «теория вторичной корректировки последовательной интеграции», и отличается от одностороннего акцента на рыночном регулировании или государственном регулировании. Новый тип механизма регулирования во главе с государственным регулированием, «построение нового типа механизма регулирования народного хозяйства, основанного на рыночном регулировании под руководством государства», «новый тип механизма регулирования, основанный на рыночном регулировании и возглавляемый государством», «новый механизм регулирования, основанный на рыночном регулировании и возглавляемый государством» предложили и продемонстрировали «теорию функционального комбинирования базисно-доминантного», которая четко определила, что рыночное регулирование является регулирование экономической деятельности и экономического поведения законом стоимости через рынок, проявляющееся как эффект координации или эффект регулирования, вызванный взаимодействием таких элементов рыночного механизма, как цена, спрос и предложение, конкуренция.

Основной смысл так называемого рыночного регулирования заключается в том, чтобы сосредоточиться на функции краткосрочного распределения, функции микроравновесия, сигнальной функции, функции технологических инноваций и функции, обусловленной интересами, рыночного механизма, который в основном непосредственно регулирует предприятия и отдельных работников. Однако рыночное регулирование также имеет недостатки, такие как отклонения в целях, ограниченный масштаб, медленная скорость и высокие затраты; так называемое государственное регулирование в основном означает, что оно сосредоточено на функции макроконтроля и баланса, функции структурной координации, функции защиты конкуренции, функции оптимизации эффективности и функции перераспределения доходов государственного механизма, который в основном регулирует макроэкономику. Однако у государственного регулирования есть и слабые стороны, такие как медленная трансформация, потребление внутренней политики и отсутствие мотивации. В деятельности предприятий различного характера, таких как государственные предприятия, коллективные предприятия, частные предприятия и предприятия «трех капиталов», способы реализации сочетания планирования и рынка отличаются богатством, живостью и разнообразием, например, сочетание различных способов, состоящих из назначенного государственного закрепления, согласованного государственного закрепления, направляющего и обязательного планирования, планирования, обусловленного параметрами, неполного рыночного регулирования и полного рыночного регулирования и т. д. Формальных систем, и далее анализируется по четырем измерениям: продукт, права собственности, регион и время.

VIII. Исследование по написанию двух новых системных работ

Две статьи «О построении интегрированной социалистической экономической науки» и «Необходимость новой системы экономической доктрины и истории» написаны в связи с идеями моего научного руководителя по аспирантуре, профессора Хун Юаньпэна. Первая статья выступает за создание новой комплексной системы социалистической экономики, охватывающей природу и основные характеристики социалистической экономики, производство как систему и его функционирование, рабочие механизмы и различные модели, внутреннюю динамику и внешнее давление, экономический учет и его инструменты оценки, экономическую эффективность, экономическое поведение предприятий, макроконтроль, экономические функции и экономическую политику государства, внешнеэкономические связи, историю и современное состояние развития экономической теории. Она будет перемежаться с ключевыми элементами китайской и зарубежной экономической истории, различными отраслями экономики и экономическими приложениями, а также побочными дисциплинами. Последний текст выступает за организацию теоретической системы истории экономической теории не по «персоналиям» или «школам мысли», а по «принципам» экономики, т. е. Основным экономическим теориям и категориям.

Чэн Эньфу

Район Сюйхуэй, Г. Шанхай, КНР

20.08.2022

Научный комитет «сочинения Чэн Эньфу»

Председатель:

Чэн Эньфу

Главный профессор Университета Китайской академии общественных наук, академик Академии общественных наук Китая

Член комитета:

Сонь Чаолун:

исследователь, доктор наук, Пекинский университет

Чжан Ян:

доцент, кандидат наук, Китайский университет политических наук и права

Дин Сяоцинь:

профессор, доктор наук, Шанхайский университет финансов и экономики

Гао Цзянькунь:

доцент, кандидат наук, Фуданьский университет

Шаоюн Сун:

профессор, доктор наук, Северо-Западный политехнический университет

Ван Сюэцзюнь:

профессор, доктор наук, Северо-восточного педагогический университета

У Вэньсинь:

профессор, доктор наук, Шаньдунского университета

Лу Баолинь:

профессор, доктор наук, Фуцзяньский педагогический университет

Сяо Бинь:

доцент, доктор наук, Сямэньский университет

Главный ученый секретарь:

Ли Чжожу

Редакционный директор Всемирного общества политической экономии, магистр социологии

Ученый секретарь:

Гуань Сюэцин

Аспирант Университет Китайской академии социальных наук, магистр искусств

Юаньцюань

Преподаватель Харбинского инженерного университета, кандидат юридических наук

Бао Цзяи

Магистр Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова

Чэн Меньжу

Медицинский персонал больницы Чэнду BOE, магистр медицины

1982

1. Об отнесении труда к наемным рабочим при капиталистической системе

Кому принадлежит труд наемного работника в условиях капиталистической системы? В своем анализе купли-продажи рабочей силы в главе 4 первого тома «Капитал» К. Маркс четко говорит, что «для того, чтобы наемный рабочий, как собственник рабочей силы, мог продавать ее как товар, он должен иметь возможность распоряжаться ею, а значит, должен быть собственником своей собственной рабочей силы, своей личной свободы». (Капитал, т. 1, с. 190) Также, обсуждая особый характер обмена капитала на труд, К. Маркс добавляет, что «покупателю всегда должно быть позволено распоряжаться своим трудом лишь временно, на определенный срок, пользоваться своим трудом, то есть он не отказывается от своей собственности на него, когда отчуждает свой труд». (там же, стр. 191) Здесь К. Маркс утверждает две вещи, во-первых, что наемный рабочий является собственником товара своей собственной рабочей силы, и, во-вторых, что наемный рабочий уступает только право распоряжаться и пользоваться товаром рабочей силы. Поскольку любой участник обмена товарами должен обладать правом собственности на этот товар, первый пункт отражает общее свойство обмена товарами; а поскольку труд является особым товаром, который покупается и продается иначе, чем другие товары, второй пункт отражает особое свойство обмена товарами. Характер купли-продажи труда определяется этими двумя признаками в совокупности. Исходя из этого, можно предположить, что право собственности на рабочую силу всегда принадлежит самому наемному работнику.

В своем анализе простого воспроизводства в главе XXI первого тома «Капитал», К. Маркс вновь прямо говорит, что «рабочий класс является таким же придатком капитала, как и мертвые орудия труда даже вне непосредственного процесса труда» и что «рабочий принадлежит капиталу еще до того, как он продал себя ему». «(там же, стр. 629, 634) Также, обсуждая характер подчинения наемного рабочего капиталу, далее говорится, что «римский раб был в цепях, наемный рабочий привязан невидимыми нитями к своему собственному владельцу». (там же, стр. 629) Здесь К. Маркс снова очень четко утверждает два момента: во-первых, что труд наемного рабочего принадлежит капиталисту (под «рабочим» здесь можно понимать только труд наемного рабочего, который не имеет смысла для капиталиста, если не учитывать рабочую силу); во-вторых, что наемный рабочий принадлежит Капиталист не осязаем, а неосязаем. Поскольку в любом эксплуататорском классовом обществе рабочий, лишившийся средств производства, всегда соединен со средствами производства в руках эксплуататорского класса, рабочая сила объективно подчинена эксплуататору, так что первый пункт отражает общий признак положения рабочего в эксплуататорском классовом обществе; а поскольку наемные рабочие являются «вдвойне свободными» людьми, они свободны от непосредственного обладания или владения их личностью. Они свободны от прямого обладания или личной зависимости, поэтому второй пункт отражает специфику положения рабочего в обществе эксплуататорского класса. Характер подчинения наемного работника определяется этими двумя признаками. Исходя из этого, представляется разумным предположить, что рабочая сила не принадлежит самому наемному работнику.

Естественный вопрос, возникающий при таком анализе: не является ли тезис К. Маркса самопротиворечивым? На самом деле, когда К. Маркс утверждает собственность на труд наемных работников в главе 4, он говорит только о форме экономических отношений; когда он отрицает эту собственность наемных работников в главе 21, он говорит о сути экономических отношений. Характерной особенностью собственности на труд при капиталистической системе является то, что формальная собственность на труд отделена от материальной собственности.

Мы считаем, что вопрос о том, является ли труд собственностью работника, должен рассматриваться в контексте всего общественного процесса производства и воспроизводства; определение того, действительно ли работник обладает правом собственности на труд, зависит от того, сохраняет ли он независимое положение в общем процессе производства и воспроизводства и получает ли материальные блага, соответствующие затратам его труда.

В капиталистическом производстве (примечание: не в воспроизводстве) наемный рабочий, чтобы выступать в качестве продавца товара труда, должен сохранять определенную экономическую независимость. В сфере обращения рабочие и капиталисты встречаются на рынке и относятся друг к другу как равные собственники товаров; они юридически равны. В процессе непосредственного производства рабочий также остается собственником рабочей силы, но он лишь позволяет капиталисту распоряжаться и использовать его рабочую силу в течение определенного периода времени, и право собственности на предмет труда отделено от права его использования. Поэтому явно ошибочно думать, что когда рабочая сила покидает сферу обращения и попадает в сферу производства, она полностью принадлежит капиталисту.

Вывод о том, что рабочая сила – это наемные работники из процесса обращения и непосредственного производства, применим лишь в определенной степени и в определенном смысле. Ситуация меняется, если мы рассматриваем проблему не с точки зрения изолированных процессов производства, а с точки зрения продолжающегося капиталистического процесса производства в социальной сфере. Она может «устранить ложный характер изолированного процесса» (там же, стр. 622), и независимый статус наемного работника, по сути, перестает существовать. Марксовский анализ индивидуального потребления рабочего дает яркое описание действительного положения наемного рабочего в общественном воспроизводстве, так что мы знаем, что способность к живому труду является таким же условием выживания капитала, как сырье и инструменты, и что рабочий на самом деле является подлинной «рабочей машиной». «Рабочий, каким бы свободным он ни был, по законам природы подчинен капиталисту». (там же, стр. 839)

В своем анализе превращения прибавочной стоимости в капитал в главе 22 К. Маркс далее говорит нам, что превращение собственности на товарное производство в закон капиталистического присвоения, а значит, в формальную и содержательную собственность на рабочую силу, невозможно обнаружить, если рассматривать процесс производства только изолированно. Рассматривая процесс обмена между капиталом и рабочей силой с точки зрения воспроизводства, можно увидеть, что капитал не только использует прошлый неоплаченный труд рабочих для покупки рабочей силы, но и присваивает новую прибавочную стоимость от использования купленной рабочей силы, причем формальная трансформация собственности скрывает содержание неоплаченного присвоения капиталом прошлого и настоящего прибавочного труда. Так, К. Маркс говорит: «Обмен эквивалентов, который проявляется как первоначальный акт, стал просто обменом на поверхности…… обменным отношением между капиталистом и рабочим, просто поверхностным явлением, принадлежащим процессу обращения, формой, которая не имеет ничего общего с самим содержанием и которая может только мистифицировать его». Постоянная продажа и покупка труда – это форма. Его содержание состоит в том, что капиталист постоянно обменивает часть уже материализованного труда других, которую он всегда присваивает без оплаты ее эквивалента, на большее количество живого труда других». (там же, стр. 640)

Фундаментальная причина, по которой наемный труд по существу подчинен капиталистическому классу, заключается в том, что рабочие не имеют средств производства и существования. Наемный труд также по сути является формой рабства, за исключением того, что он имеет свою особую форму присвоения рабочей силы. В то время как раб принадлежит конкретному рабовладельцу, наемный рабочий принадлежит не капиталисту, а капиталистическому классу в целом. Из приведенного выше анализа можно сделать вывод, что там, где средства производства не принадлежат работнику, рабочая сила также не принадлежит ему.

Важной особенностью капиталистических экономических отношений является то, что явления экономических отношений скрывают их суть, или то, что суть экономических отношений выражается формально в перевернутом виде. Такая же инверсия существует и в отношении присвоения труда. Труд наемного работника, который по сути принадлежит классу капиталистов, представлен с ног на голову как принадлежащий самому работнику, как продающему весь свой собственный труд снова и снова. Однако перевернутый способ присвоения капиталистического труда по сравнению с ситуацией присвоения труда в других эксплуататорских обществах демонстрирует одновременно лицемерие и историческую прогрессивность капиталистической системы эксплуатации.

(Переводчик: Ли Чжожу)

1984

2. Как понять взаимосвязь между исследовательским и нарративным методами «капитал»?

В предисловии к «Капитл» К. Маркс пишет: «По форме метод изложения должен отличаться от метода исследования. Исследование должно полностью овладеть материалом, проанализировать различные формы его развития и изучить внутренние связи этих форм. Только после завершения этой работы можно правильно описать движение реальности». Многие товарищи интерпретируют этот отрывок в связи с большим отрывком из «Введения к критике политической экономии», касающимся метода политической экономии, утверждая, что метод исследования – от конкретного к абстрактному, а метод изложения – от абстрактного к конкретному. Эта точка зрения фактически отрицает, что исследовательский метод и нарративный метод отличаются лишь формально. На наш взгляд, согласно марксистской диалектической логике и эпистемологии, метод исследования нельзя понимать в узком смысле, а только в широком, то есть весь процесс от конкретного к абстрактному, а затем от абстрактного к конкретному. Нарративный метод, в общем, описывает не весь процесс, а последний этап исследовательского процесса от абстрактного к конкретному. Таким образом, эти два подхода идентичны по сути и различаются только по форме. Другими словами, подход от абстрактного к конкретному – это объединение исследовательского метода и метода повествования; формальное отличие заключается в том, что отправной точкой исследовательского метода является перцептивно-конкретное, а исследование начинается с полного владения материалом. Повествовательный метод начинается с абстракции мысли, а повествование начинается с простых категорий. Вот три пункта, иллюстрирующие рассуждения.

Во-первых, не только процесс перехода от конкретного к абстрактному требует использования научной абстракции, но и процесс перехода от абстрактного к конкретному также требует, даже в большей степени, использования абстракции. К. Маркс отмечал, что «для анализа экономических форм нельзя использовать ни микроскоп, ни химические реактивы. И то, и другое должно быть заменено силой абстракции». Использование абстрактных сил здесь явно влечет за собой необходимость использования абстрактных методов в описании отношений капитала. Ведь невозможно логически составить органичную систему экономических категорий и экономических законов, отражающих экономическую форму капитализма, а не нагромождать их механически, без научного метода абстракции. Использование абстракции связано с такими видами мыслительной деятельности, как анализ, синтез, сравнение и обобщение, и выражается в логическом процессе формирования и развития понятий, суждений и рассуждений. Процесс теоретического исследования и логической обработки всегда тесно связан с процессом научной абстракции. Поскольку метод исследования должен использовать абстрактный метод, а абстрактный метод используется на протяжении всего процесса «конкретное – абстрактное – конкретное», то нельзя сказать, что этап метода исследования является только от от конкретного к абстракции.

Во-вторых, рациональное знание характеризуется как формированием отдельных понятий и суждений, так и системой идей, состоящей из понятий, суждений и рассуждений. Это означает, что рациональное знание имеет характер развития от абстракции к конкретности мышления и воспроизведения действительности в мышлении. Поскольку рациональное знание обладает такой характеристикой, что содержит процесс восхождения от абстрактного к конкретному, то нельзя сказать, что метод исследования заканчивается только на переходе от конкретного к абстрактному. Иначе это было бы равносильно утверждению, что К. Маркс взялся написать три тома «Капитал» для описания системы экономических категорий и законов капитализма до того, как он достиг продвинутой стадии рационального понимания капиталистического производства, то есть до того, как он полностью и всесторонне понял законы капиталистического экономического движения. На самом деле, письменная формулировка системы экономических категорий и законов может иметь место только после того, как изучение абстрактно-конкретного будет в основном завершено до того момента, когда они будут первоначально закреплены в мышлении. Точно так же, как в случае проектирования и строительства дома, прежде чем говорить о письменном проекте, необходимо понять основную структуру дома и другие принципы, а прежде чем строить дом, необходимо иметь его концептуальную модель.

Процитированный ранее отрывок из К. Маркса служит убедительным подтверждением вышеприведенного замечания. «Исследование должно полностью овладеть материалом» – это иллюстрация материалистической основы для осуществления научной абстракции, того факта, что отправной точкой исследования является разумное конкретное. «Анализировать различные формы его развития и исследовать внутреннюю связь этих форм» – это иллюстрация анализа, который ведет к категориям и определенным сущностям, касающимся объекта исследования, а затем к всестороннему поиску внутренней связи между этими категориями, достигая воспроизведения конкретного в маршруте мысли. «Только после завершения этой работы движение реальности может быть правильно описано». Действительно, как можно описать движение капиталистической экономической реальности, если она не изучена в общих чертах и не поняты внутренние связи вещей в целом? Это, конечно, не исключает необходимости некоторого дополнительного осмысления и уточнения повествования.

В-третьих, проницательный анализ методологии, проведенный К. Марксом во «Введении к «Критике политической экономии»», также показывает, что процесс нарративного метода включен в процесс общего метода исследования, и что нарративный метод совпадает с последней стадией метода исследования, от абстрактного к конкретному. Там К. Маркс пересекает основные три вопроса следующим образом: во-первых, он указывает, что существуют два общих пути логического мышления, сначала от конкретного к абстрактному, а затем путь снова возвращается назад, от абстрактного к конкретному. Как говорит сам К. Маркс: «Если я начинаю с совокупности, то это хаотическое представление о целом, и после более касательных положений я дохожу до более простых и простых понятий в анализе, и от конкретного в представлении к более тонкой и тонкой абстракции, пока не дойду до некоторых простейших положений». И таким образом, путешествие должно снова вернуться назад, пока я не окажусь снова у населения, но на этот раз население уже не хаотичное представление о целом, а богатая тотальность с множеством положений и отношений».

Вторая – указать на два пути, по которым идут различные системы, созданные в истории экономической теории в соответствии с этими двумя путями. В истории экономической теории экономисты семнадцатого века (главным образом, Уильям Тюдор и другие) следовали по первому пути, т. е. по первому маршруту, упомянутому выше, от конкретного к абстрактному в понимании и описании проблем и построении системы экономической теории. На его основе некоторые более поздние экономические науки (в основном после Адама Смита) пошли по второму пути, т. е. по пути от абстрактного к конкретному, чтобы глубже понять и описать проблему и построить соответствующую теоретическую систему. Именно так выразился К. Маркс: «Первый путь – это тот, по которому экономика шла исторически в период своего возникновения. Экономисты семнадцатого века, например, всегда начинали с ярких целых, с населения, наций, государств, ряда стран и т. д.; но они всегда заканчивали тем, что выделяли в своем анализе некоторые решающие абстрактные общие отношения, такие как разделение труда, деньги, стоимость и т. д. Как только эти отдельные элементы более или менее определены и абстрагированы, начинают возникать различные экономические системы, которые поднимаются от простых вещей – труда, разделения труда, потребностей, меновой стоимости и т. д. – до наций, международного обмена и мирового рынка».

В-третьих, указывается, что односторонне и неправильно брать только первый путь в мышлении и описывать и составлять теоретическую систему в соответствии с первым путем; научно только брать второй путь в мышлении и описывать и составлять теоретическую систему в соответствии со вторым путем. Здесь следует уточнить, что хотя классические экономисты XVII века начали с конкретных отношений, таких как население, нация, государство и т. д., и в своем анализе пришли к абстрактным общим отношениям, имеющим большое значение, что заложило основу для второго пути в дальнейшем, это не означает, что первый путь (который означает построение системы от конкретного к абстрактному) является правильным. К. Маркс ясно дает понять, что «на первом пути полные представления испаряются в абстрактные предписания, на втором пути абстрактные предписания ведут к конкретному воспроизведению на пути мысли», и что «последний метод, несомненно, является научно правильным».