Ты моя, Птичка!

Как последний дурак верил! Придурок.

Подъехал к дому и долго сидел в машине, глядя на окна своей квартиры. Одна встреча перевернула что-то во мне. Я должен был сейчас, как минимум, развлекаться с какой-нибудь Ангелиной, к примеру. При хорошем раскладе еще и напиваться.

Вспомнился Шторм. У него сегодня что-то тоже случилось, что он будет удерживать в себе долгое время. Я такой же. Не любитель делиться чем-то личным. Я и про Васю никому не говорил. Знали только родители, да и то, наверное, забыли про нее сразу после того, как продали дом бабушки и дедушки.

Все же вышел из своего авто и поплелся в квартиру. Она встретила меня темнотой и тишиной. И так четыре года, только вот я заметил это только сегодня. Именно в этот момент, когда я привычным движением швырнул связку ключей к зеркалу в прихожей и облокотился на входную дверь спиной, я осознал, что одинок. Да, у меня есть отец, мать, отчим, воспитавший меня, как родного сына, лучший друг, работа, клуб, уйма знакомых,… но я совершенно один.

Никто не знает, что я сплю с включенным ночником. А еще у меня работает телевизор, пока я не усну, и выключается, когда срабатывает таймер. Да, я боюсь темноты. Шорохи в пустой квартире меня напрягают, поэтому и телевизор постоянно включен. Но я ни за что не признаюсь об этом. Не брошу свободную жизнь и не вернусь к родителям под крыло. Мне двадцать два, а страхи у меня, как у пятилетнего ребенка, черт.

Чертова жизнь.

Утренний звонок подпортил и без того паршивое настроение.

– Да? – сонным голосом ответил я на звонок.

– Здравствуй, Антон.

– Привет, коль не шутишь.

– Странно ты мать приветствуешь?

– Странно, что мать, которая меня на дух не переносит, уже второй раз за неделю звонит.

– Не преувеличивай. – разозлилась.

– Что тебе нужно в этот раз? – устало спросил я.

– Лёне нужна твоя помощь.

– Опять? – я даже проснулся как-то сразу.

Лёня. Леонид Громов. Мой старший брат. Брат только по матери. Его отец самая большая любовь нашей мамы. А мой – самая большая ошибка в ее жизни. Как, в принципе, и я. Я тоже ошибка, случайная. Не знаю, что там у нее вышло не по плану. Презерватив порвался или пьяна была. Но залететь от Станислава Громова она была не должна. Но… судьба посмеялась. И вот он я.

Аборт она не сделала только потому, что батя пообещал ей голову открутить, сказал, чтоб рожала его ребенка по любому. Она и родила. Меня.

Наверное, так бы и сбагрила меня отцу прям с роддома. Но тот заставил меня растить, мол, ребенку нужна мать, хотя бы первые десять лет жизни. За это пообещал обеспечивать и ее и ее сына от первого брака.

Согласилась. И жила, по сути, припеваючи. Оплачивала услуги няни, ходила по косметологам, спа-салонам и к фитнес-тренерам. А когда мне исполнилось девять лет, она познакомилась с моим отчимом. Через два года родилась Галчонок. Моя сестренка.

И пусть семья у нас не маленькая, а даже очень большая, но почему-то прихоти Лёни оплачиваю я. А оно мне надо?

– У него проблемы. И он твой брат.

И вот так всегда.

«Он твой родной брат, Антон. Ты должен ему помогать. Я твоя мать. Растила тебя, рожала, мучилась при беременности, а ты не благодарный, такой же, как твой отец. Эгоист».

А в ответ на все это:

– Сколько? – устало выдыхаю я, не дожидаясь новых обвинений в эгоизме.

– Сто тысяч.

– На что хоть в этот раз?

– Проигрался немножко. Обещал завязать в этот раз.

– Ага, слышали, проходили.

– Он мой сын. Я знаю, что он сдержит слово.

– Я тоже твой сын, если не забыла, – напоминаю я.

– Я помню. Жду перевод.

Спасибо что ли сказала бы, ну или пока на худой конец.

Сам себе усмехнулся. Когда мать последний раз говорила мне спасибо? Или действительно интересовалась моими делами, потому что интересно, потому что переживает? Не припомню. Вроде, не было такого.

Смотрю на часы на своем телефоне. Семь утра. Ну, спасибо, мамочка.

Не спишь сам, разбуди ближнего своего.

Набираю номер.

– Да? – бодрый голос в трубку.

– Ты что не спишь?

– Нет, работаю.

– Так рано?

– Так поздно, Гром! – усмехается собеседник. – За твоей девчонкой слежу.

– У дома?

– Нет, она куда-то на маршрутке едет с утра.

– Сава, отпишись потом, куда она с утра пораньше намылилась и сделай пару фото, если не трудно. А потом можешь смениться.

– Понял. Сделаю.

Скинул звонок и перекатился на край кровати. Встал, потер лицо и пошел приводить себя в норму. Нужно в клуб. Сегодня проверка из налоговой.

Приняв душ, поставил варить кофе и услышал пиликающий телефон. Посмотрел.

Черт. Забыл совсем. Мать наяривает уже по пятому разу.

В онлайн перевожу нужную сумму на ее счет.

Затем смотрю смс от Савы. Сначала фото.

Всего три.

На одной Вася говорит по телефону и задумчиво улыбается, глядя куда-то вверх. Красивая. Милая. Лакомый кусочек.

Про то, что у нее кто-то есть, думать совсем не хотелось.

Не будет.

Вторая фото немного смазана, но четко видно, что она куда-то спешит.

Третья – она смеется. Смеется так заразительно, что я сам улыбаюсь, когда рассматриваю ее лицо. Такое родное и близкое и в то же время позабытое. В каких-то деталях стертое из памяти.

В следующих смс Сава пишет адрес супермаркета. График работы. Не понял. Перезваниваю.

– И что это? – спрашиваю у него.

– Она работает в этом магазине. По залу. На подхвате, так сказать. Я поговорил с одной из сотрудниц. Работа так себе. График у нее с восьми утра, до десяти вечера. Не позавидуешь. График на выбор. Твоя работает пять дней в неделю.

– Черт. Узнайте где ее родители и сестра. С ней живут?

– Сделаем.

Сбросил вызов и сделал глоток горячего кофе.

Попытался выкинуть ее из головы. Сегодня много работы. Очень много.

… Но в девять пятнадцать вечера я стоял у супермаркета, в котором она работает. И ждал,… хотел вновь посмотреть на нее, пусть издалека. Пусть. Еще разок взглянуть на ее шикарные волосы.

Глава 5

Антон

Восемь лет назад

Вася так и не вышла смотреть на салюты. Лиза пыталась заговорить со мной. Что-то спрашивала, смеялась. У меня же, напрочь пропало настроение.

Ушел от ребят рано. Лиза сказала, что пойдет со мной, мол, одна боится, проводить ее надо.

Смотрел на сестру Васи и не понимал, как они могут быть близнецами? Ведь они такие разные. Не похожие.

У наших домов Лиза спросила.

– Завтра пойдем гулять?

– Не знаю. Посмотрим. Передавай Васе привет, хорошо? – почему-то не смог промолчать про Снегурку.

– Ага, – она насупилась и уже развернулась к дому, но неожиданно повернулась обратно и вновь поцеловала меня. Теперь в уголок губ. Я отшатнулся и уставился на девицу, что, подмигнув мне, ускакала домой. И только потом я заметил, как шевельнулась занавеска в доме Птичкиных. Почему-то мысль о том, что Вася видела этот поцелуй, клала какой-то тяжелый камень на сердце. Заставляя чувствовать себя виноватым.

Я не видел Василису вплоть до третьего января. Часто выходил на улицу, смотрел, заглядывал в окна их дома, наблюдал за ее родителями и сестрой. Но Васи не было. Может, приболела?

И вот вечер третьего января, я в очередной раз выхожу на улицу и вижу, как по тропинке к дому соседей идет Василиса, неся в руках пакет.

Хотелось смеяться и кричать, настолько я был счастлив. Побежал к ней на встречу, она меня заметила и тут же остановилась, даже шаг назад сделала, но я то не тормозил. Мчал, как клюнутый в попу и, конечно, не заметил гололеда под снегом. Прилично так взмахнув руками и ногами, грохнулся на снег, сильно потянув правую нижнюю конечность.

Хотелось всплакнуть, но я мужик. Да и девчонка рядом. Стерпел, но встать уже не мог.

– Ой, Боже, Антош… – прошептав, подбежала ко мне Василиса.

От ее «Антош», нежным, ласковым голоском у меня даже боль прошла на какое-то время.

– Ничего… – буркнул я.

– Но… Встать можешь? Давай помогу.

Я призадумался. Конечно, хотелось бы быть супер героем, не замечающим ни боли, ни ран, но с другой стороны… Она же меня за руку возьмет, а может даже приобнимет, и я ее смогу в ответ обнять.

Сделал моську котом из Шрека и сказал:

– Встать не могу. Что-то с ногой.

– Бедный, – она посмотрела на мои ноги и подошла еще ближе. – Давай. Я помогу встать, а потом облокотись на меня и дойдем как-нибудь до дома. Тут вроде не далеко.

Она оглянулась назад, будто прикидывая сколько ей меня тащить. А потом со всей ответственностью потянула меня за руку вверх и тут же подставила плечо.

А я как последний дурак улыбался, но стоило ей посмотреть мне в лицо, и я тут же делал болезненную мину.

Когда мы доползли до калитки забора к моему дому, на порог соседского дома вышла женщина.

– Вася, что случилось? – спросила она у девушки, увидев, как я на ней вишу.

– Антон, сосед, ногу потянул, помогаю до дома добраться.

– Ты в магазин то ходила?

– Да. Вот.

– Давай заберу.

Женщина подошла к нам и забрала у Васи пакет, видимо, с продуктами.

– Ты как, парень? – улыбнулась мне.

– Нормально. Извините, что так…– обвел я нашу пару рукой. – Мне неудобно, можно Вася задержится, ее бабушка чаем напоит за помощь.

– Можно. Рядом живем. Можешь не спешить, Вась. А ты поправляйся, Антон.

– Спасибо большое.

Так я заманил свою Снегурочку в свое логово.

Глава 6

Антон

Восемь лет назад

Когда мы, наконец, доползли до дома, навстречу нам выскочила бабуля.

– Ой, Антон, что случилось?

– Баб Галь, он поскользнулся, что-то с ногой, – ответила за меня Снегурка.

– Царица мать небесная, как же так?

– Под ноги не смотрел. – улыбнулась она.

– Вот сюда, давай его. – уже с помощью бабули мы дошли до удобного дивана, что стоял в гостиной перед телевизором и меня аккуратно скинули на него. – Ой, и кабан растет. Васенька, ты то его как тащила на себе? – спросила баба Галя, тяжело выдохнув.

– Ну,… потихоньку, – улыбаясь и отводя от меня взгляд, ответила девушка. – Хочешь… Хочешь я посмотрю, что у тебя с ногой?

–Да. – не мешкая, тут же уселся и протянул больную ногу девчонке.

Она поискала глазами стул. Нашла небольшой ножной пуфик. Уместила на него мою больную ногу, помогла снять ботинок и закатать теплые штаны до колена. Оказалось, что у меня содрана кожа на коленке и отекла голень.

– Баб Галь, принесите, пожалуйста, перекись, йод, вату и что-то холодное. Можно в пакет снега набрать. И полотенце. – спросила Василиса у бабушки.

– Конечно, деточка. Учись, парень. Девчонка в свои двенадцать в медицине понимает больше, чем наш сельский врач с сорокалетним стажем.

– Ага, бабуль, учусь, – ответил я, улыбаясь и не спуская глаз со Снегурочки, которая на слова своей соседки покрылась очаровательным румянцем.

Вася профессионально очистила рану, наложила холод на ногу, а после наказала помазать какой-нибудь противовоспалительной и обезболивающей мазью.

– Ты уже уходишь? – спросил я, когда Вася помыла руки.

– Да, нуж…

– Что ты, что ты! Сейчас будем чай пить с пирогами. Куда мы отпустим нашего доктора. Антон, представляешь, если бы не Васенька, я бы встать не смогла в прошлом году с кровати и по сей день, когда меня спина схватила. – жаловалась бабуля.

– Баб Галь, да перестань. У нас полдеревни уколы ставить умеют.

– Конечно, и мой Толя умеет, вот только знаешь какие больнючие. Лучше с больной спиной, чем с…

– Мы поняли. – быстро перебил я бабулю, зная ее манеру выражаться.

Снегурочка моя рассмеялась, я тоже.

– Садись скорей, доктор мой. – позвал я девушку к себе на диван.

Бабушка подкатила столик на колесиках в дивану, Вася села рядом и я почувствовал знакомый шоколадный запах. На столе появились три кружки чая, горка пирогов и вазочка с конфетами и печеньями.

– Бабуль, а мандарины остались? – поинтересовался я.

– Да, еще целый пакет.

– Принеси, пожалуйста. – попросил я и перевел взгляд на Снегурку, которая прятала взгляд за большой кружкой горячего чая.

– Ох! Тоха, что у тебя с ногой? Привет, Васютка. Опять медицинские услуги оказываешь? Тебе пора плату с нашей семейки брать. – в дом зашел дед, весь в снегу, так как на улице шел безумный снегопад, отчего сидеть в тепле, да рядом с такой девушкой, как Вася, одно удовольствие. Хотелось замурчать, как огромному коту, когда он сыт и заласкан.

– Да что вы, деда Толя. Антоша,… в смысле, Антон просто поскользнулся на льду. – Еще немного и я точно уподоблюсь четырехлапому от ее «Антош».

– Конечно, как угорелый постоянно носится. О, чаек. И мне, можно?

– Садись уж, – крякнула бабуля и сделала кружку обжигающего напитка своему мужу.

Так мы и сидели за столом, разговаривали, пили чай, ели пироги. Я еще успевал чистить мандарины и подкладывать их Васе. Я был прав, мандаринки она любит.

Бабуля и дед пошли вешать новую фито лампу на свою молодую рассаду, каких-то супер-пупер красивых цветов с длительным рассадным сроком роста. Я же повернулся к Василисе.

– Почему ты не выходила эти три дня?

– Просто… не хотелось.

– Я скучал…

– Я…

Снегурочка не договорила, так как в дом постучались. Баба Галя открыла дверь и ввалился Саня и Ваня, а так же… Лиза.

– Черт. – ругнулся я. Их только не хватало.

– Васька, ты что тут? – спросила Лиза, не сводя взгляда с сестры.

– Лизовета, что ты свою сестру так? Васька, да Васька. У нее такое красивое имя. Как из сказки. Василиса. Василиса Прекрасная. Премудрая.

– Ага, баб Галь. – отмахнулась она от соседки. – Вась, мама домой зовет.

– Я отпросил ее у вашей мамы. – вмешался я, потому что понял, что Василиса сейчас встанет и уйдет, будто за ней пришла не Лиза, а сами родители.

– Она и так тут долго сидит.

– Я пойду уже, и правда пора. – встала с дивана так быстро, что я не успел опомниться, а она уже ботинки обувала у двери.

Ребята же напротив, раздевались, бабушка их пригласила за стол.

Я попытался встать, хотя бы проводить ее. Получилось это лишь с третьего раза, и то, спасибо Ване, помог.

Допрыгал до двери, но не успел. Снегурка шепнула « пока « и выскочила за дверь.

– Я провожу ее и тут же вернусь, Антошенька. – прохихикала Лизка и выскочила за сестрой.

Я стоял, опустив голову. Веселье пропало, ничего не хотелось. Я все же открыл дверь во двор, хотел окликнуть Васю, попросить ее придти ко мне завтра в гости, но услышал другое.

– Я же сказала.

– Лиз, баба Галя позвала на чай. Я же не могла отказать.

– Да ты у нас ничего не можешь. Добренькая Василиса. Не подходи к Антону, ясно.

– Лиза… – по голосу Снегурочки я слышал, что она была раздавлена ссорой с сестрой.

– Нет, мне нравиться Антон. И я маме сказала. Ты чего опять добиваешься то? А? Один раз чуть не убила, теперь всю жизнь мне решила портить, да?

– Не говори так, пожалуйста! – Василиса уже плакала, и это было слышно, по прерывистому ответу. – Лиза, я же не хотела, я не специально.

– Вижу я все, как ты не специально. Сиди дома и книжки свои читай, поняла? – закричала Лиза.

– Вася! – крикнул я и девушки тут же на меня обернулись. – Подойди, пожалуйста, Бабушка, тебя просит.

Я соврал, конечно, но не мог так просто дать и уйти Василисе.

Снегурка поджала губы, посмотрела на Лизу, которая тут же начала улыбаться при виде меня. Теперь я понимаю, чем мне не нравилась ее улыбка. Не естественная совершенно.

– Где она? – подошла Вася ближе.

– Зайди, – хорошо, что Лиза осталась на улице. Я тут же за руку втащил Васю в сени, как их называла бабуля.

– Что ты?…

– Вась, что такое она говорит? Почему не разрешает общаться с тобой? Почему запрещает тебе видеться со мной.

– Ты не должен был слышать это. Извини, нужно идти, твоя бабушка звала.

– Я соврал. Завтра зайду за тобой. И попробуй только не выйти со мной гулять.

– Не выйду, – топнула она ножкой и нахмурилась.

– Выйдешь! Иначе, я буду под вашими окнами стоять всю ночь.

– Дурак! – психанула Снегурка и выбежала на улицу.

– Дурак, который тебе нравится, – успел сказать я, чем остановил ее на пороге, но после она продолжила свой путь, лишь коротко обернулась и… улыбнулась.

Выйдет… выйдет со мной гулять.

Теперь главное, чтоб нога не подвела!

Глава 7

Антон

Она вышла из супермаркета, помахала кому-то рукой и улыбнулась. За ней тут же парень в форме «чоповца» закрыл изнутри двери.

Вася закинула за спину небольшой рюкзачок и небрежно сняла с волос заколку, чуть наклонила голову назад, так чтоб распущенные шоколадные волосы доставали почти до колен. Она ловко сделала высокий хвост и зашагала в направлении остановки. Кончики волос хлестали ее по аппетитной заднице, которой она, видимо, неосознанно виляла, так что многие прохожие мужского пола бросали на нее шальные взгляды.

Я наблюдал за ней из салона автомобиля, незаметно крадясь, не включая фар. В своих светлых джинсах, которые обтягивали ее бедра, как вторая кожа и черной футболке с коротким рукавом, она притягивала к себе мой взгляд, будто ведьма.

Я остановился недалеко от остановки. Она поговорила с кем-то по телефону и встала с самого края, выглядывая маршрутку. Я заметил, что на нее смотрели парни. Их было трое. Они смеялись, что-то выкрикивали, отчего Вася морщилась, но не поворачивалась к ним.

Меня начало это напрягать, я сжал руль руками до побелевших костяшек. Не собирался показываться ей сегодня. Хотел просто проводить ее до дома, узнать, как она добирается в такое позднее время. Но когда один из них нахальной походкой подошел к моей Птичкиной и положил ладонь чуть ниже спины, я психанул, рыкнул и нажал на газ. Резко затормозил напротив Васи и открыл пассажирскую дверь.

– Садись.

Она в этот момент отталкивала от себя того, кто ее пытался лапать.

– Ооо, ну, понятно, красота, ты оказывается мажорская подстилка… – рассмеялся доходяга.

Ну, знаете ли, наглость.

Я вылетел из машины, обогнул ее и, запихнув Васю на сидение, хлопнул дверью.

– Повтори! – прорычал я.

– Плохо слышал? Что, сосет плохо, что приходится за кассой сидеть в магазе?

Не дослушал, размахнулся и врезал этому дебилу в нос. Услышал треск и почти сразу успокоился. Тут подбежали его дружки. Но не зря же меня отчим в секцию смешанных единоборств таскал десять лет.

Ребятки легли с другом.

– Еще раз рядом увижу, поломаю. – развернулся, вновь обогнул тачку и сел за руль.

– Зачем ты? – Спросила Вася.

– Понравились? – зло кивнул на дерьмо, что сейчас пыталось подняться с тротуара.

– Их трое, ты один. Мог пострадать. – отвернулась к окну, когда я газанул с места.

Мы ехали в тишине, лишь играла музыка из динамиков. Вася не поворачивалась ко мне. Не смотрела, даже вперед на дорогу. Будто ей было неприятно.

Я естественно сглупил. Болван. Стоя около ее дома ее подъезда, я смотрел на нее, а она продолжала глядеть в окно.

– Откуда знаешь адрес? – все так же не поворачиваясь ко мне, спросила Вася тихо.

Черт.

– Спасибо, что подвез. – не дождавшись ответа, она выскочила из машины и аккуратно закрыла дверь, так, что я услышал лишь щелчок дверного замка.

Птичкина не бежала, просто шла домой, в свой подъезд. После того, как она так же тихо прикрыла домофонную дверь, я сорвался из машины и рванул за ней. Хорошо, что хоть домофон и был, но, видимо, отключен или сломался.

Она стояла на втором этаже, открывала ключами , немного пошарпанную, но добротную железную дверь.

– Вась…

– Уйди, Громов. – на меня по прежнему не смотрит.

– Да в чем дело-то? Это ты ушла, уехала, смылась, в конце концов. Это все ты. Я, как дурак, рвался в вашу деревню, а ты… Что, настолько противен тебе?

Я ужасно злился. Просто зверел за доли секунды.

Казалось, что я сейчас либо взорвусь, либо у меня, как у чайника, крышечку снесет. Руки неосознанно сжались в кулаки, да я почти рычал. Как же меня бесила эта ее молчаливость.

– Что, сказать нечего? – не унимался я.

Молчит, ковыряет в замочной скважине и… молчит.

– Вася! Я с тобой разговариваю или со стеной?

Схватил ее за плечо и развернул к себе, а она… плачет.

– Я прошу тебя, уйди, Антон. – шепчет, не поднимая глаз.

– Что… – я не договорил, потому что Василиса потеряла сознание. – Черт.

Я удержал ее одной рукой, поднял с пола выпавшие ключи из ослабевших рук девушки и открыл дверь в квартиру. Подхватил Птичкину на руки и занес к ней домой. Уложил в первую попавшуюся комнату на небольшой диван и побежал искать кухню, чтоб налить воды. Отыскал быстро, сделал все, что нужно и рванул обратно к бессознательной девушке.

Побрызгал на нее воды, похлопал по щекам и, наконец, она начала открывать глаза.

– Василиса! Ну, что с тобой? Ты чего в обмороки падаешь? – испугался я, конечно, не на шутку за нее.

–Устала просто.

– Устала она. Как ты себя чувствуешь? – спросила я, накручивая ее локоны себе на пальцы.

– Уже лучше. Спасибо. Сейчас поем что-нибудь и будет все хорошо.

– Это что? Был голодный обморок? – удивился я. Девушка опустила взгляд и попыталась сесть на диване.

Только сейчас я заметил обстановку квартиры. Здесь чисто, все на своих местах. Аккуратно сложены вещи, заправлены кресла и диван красивыми пледами, но…

Квартира просто кричит, что здесь необходим капитальный ремонт. В углах, хоть и пытались прикрыть, но видно, что обшарпаны обои, где то даже подклеены и, скорей всего, на месте простеньких картин и рисунков какие-то изъяны на стене.

На диване потертости, пол застелен старым паласом, но отвалившаяся краска по углам говорит сама за себя.

– Не нравиться обстановочка, ну извини, не твои хоромы.

Вася зло бросила эти слова и встала со своего места, направляясь вон из комнаты.

– Да причем здесь это? Вась, да подожди ты.

Она прошла на кухню. Налила себе воды и начала пить маленькими глотками, не поворачиваясь ко мне.

– Да оставь ты меня в покое. Я хочу отдохнуть. Устала. Уходи. – сказала Вася, так и не повернувшись.

– Сначала я тебя накормлю, а потом уйду.

– У меня есть, что покушать, так что не переживай.

– Упрямая девчонка, – рыкнул я и, схватив ее за руку, потащил за собой на выход.

– Куда ты… Что ты… Громов, мать твою!

– Оу – оу, девочка выучила плохие словечки, – не обращая внимания на ее сопротивление, рассмеялся я, таща ее за собой. Схватил ключи с тумбочки, куда сам их и кинул, закрыл дверь.

– Стой же ты! – возмутилась Птичкина, упираясь пятками в пол.

– Достала! – я подхватил ее на руки и, спустившись вниз, вышел из подъезда и посадил девушку в свою машину. Уселся сам и заблокировал двери.

– А теперь, послушай меня, – повернувшись к ней, строго начал я. – Как бы ты себя не вела, но я тебя отвезу в кафе и накормлю ужином, потому что просто не смогу вот так оставить и уйти, когда ты на моих глазах упала в обморок. Это ясно?

– Раньше ты мог. Мог и сделал. Когда надоело. Когда наигрался. – уткнувшись в стекло практически носом, проговорила она.

– О чем ты? – удивился я ее словам.

Глава 8

Антон

Восемь лет назад

На следующий день я вскочил не свет не заря. Накануне вечером, обмазался всеми возможными мазями, чтоб на следующий день скакать на больной ноге смог. Мази помогли, и я довольный и счастливый уже в десять утра сидел с бабушкой за столом и уговаривал ее помочь мне.

– Нет, ну а что я скажу ее родителям?

– Не знаю, придумай что-нибудь, ты же у меня такая умная, баб Галь. – я подлизывался, но не знал, как упросить Васю придти ко мне в гости.

– Ладно, схожу попрошу, чтоб посмотрела вновь твою ногу.

– Тогда за ней через пять минут сестрица прибежит. Нужно что-то такое, чтоб она на несколько часов сюда пришла.

– Ой, Антошка, и не знаю даже, что такое может быть…

– Галя, Галя… – в дом влетает дедуля, запыхавшийся и со съехавшей шапкой на нос.

– Да, что там у тебя? – спросила бабуля.

– Манька, Галь, там Манька…

Манька это их любимая корова, относительно молодая, но на днях должна была разродиться.

– Ну, что там опять? Какает, как козочка или поносит опять? – бабушка закатила глаза и отпила из кружки чая. Дед ее порядком достал с этой коровой.

– Рожает. Старая, рожает она у нас.

– Ох… – неожиданно бабушка посмотрела на меня и прищурилась. – А вот и алиби!

Она тут же вскочила, будто ей не семьдесят лет, а не больше тридцати. Я же ничего не понял. Какое еще алиби?

– Пойду, схожу к соседям. Помощь нам нужна.