Легенды западной Сибири в стихах

СССР был размазан. Остается их два:

США с Украиной. От краха на волос.

И их тоже размажут. За всё надо платить

Они тронули пуп и теперь огребают

Они вместе дерзнули Богов оскорбить

Боги всех их сметут

Меру всех покарает

А художник тот умер. Его забрала

огромная птица с головой человека…

По словам его близких. Вот такие дела

Вот такой вот конец у 20 века…

Никогда не копайте курганов, могил

Наплевавши на всё, лихо кепки задвинув

вот курган этот три государства убил

СССР, США, Украину

ДОСТОЕВСКИЙ В БАРНАУЛЕ

Преступление и наказание Вы читали?

Да было б желание

Только были и те времена

Достоевский когда был в изгнании

и испробовал каторги дна

Семьпалатинск – он там отбывал

На завод в Барнаул приезжая

Он ещё ничего не писал

Он как губка в себя жизнь вбирал

А Сибирь… А Сибирь здесь большая

Братья были Сергей и Иван

они с ним познакомились скоро

брат их Василий в Петербурге играл

Достоевский в спектаклях бывал

в прошлой жизни ценил он актера

Да, Самойловы были семьёй

Барнаульской семьёй театральной

Федор часто у них на постой

оставался с дороги той дальней

Вот Сергей то ему предложил

как Шекспир, написать для театра

и поставить – писательский пыл

и возник вдруг буквально назавтра

Он назвал это «Дядюшкин сон»

и с неё он серьезно и начал

он писателем станет потом

а пока Барнаульским трудом

он конечно себя обозначил

К слову, эту работу его

посчитали в театре убогой

не поставили только и всего

Он бездарность – сказал кто-то строго

ВЕРТИНСКИЙ В БАРНАУЛЕ

Вертинский едет в Барнаул…

весь город выдохнул, вдохнул

Билетов не было конечно

Он всех здесь хорошо встряхнул

В театр зашёл сутулясь впредь

на сцену вышел посмотреть

в фуфайке и во фрачных брюках

свет попросил чтоб завтра петь

А осветитель свет терял

он накануне крепко дал

– Да не свети ты мне на яйца!

ему Вертинский заорал

– В лицо! В лицо свети давай!

Вот это ясно?

– Да

– Играй

На завтра был концерт великий

Тринадцать песен. После – край

Единственный концерт здесь был

в столицу СССР катил

из эмиграции из Китая

во фраке вышел полон сил

Тринадцать песен – зал ревёт

что, время есть, на Бис споёт

Но он замолк. А зритель просит

А он сидит безмолвный вот

Он вдруг поднялся подошёл

на самый сцены край взошел

сказал: Ну не моооогуууу ребята!!!

и поклонился и ушёл

Отдел цензуры был не мал

дал список песен – четко дал

споёшь вот это и вот это

и он приказ тот выполнял

Ещё не кончилась война

ещё в разрухе вся страна

Он ехал создавать эстраду

Такие были времена

КОГДА БЫЛ ГОРОД ДЕРЕВЯННЫМ

Когда был город деревянным

с песком на улицах кривых

и выглядел немного странным

с двухколками, хватало их

Извозчики ругались матом

друг другу преграждая путь

а вдаль куда не кинешь взглядом

дымили трубы по чуть-чуть

С утра подтапливали бани

чтоб постираться, то да сё

плыл город будто бы в тумане

плыл сизым скользким карасем

Поближе к центру всё степенно

тут не какая-нибудь голь

В два этажа. Прямые стены

Резьба. Вот так вот жить изволь!

Первый этаж кирпичный часто

второй бревно, одна к одной

и окна смотрят шиповасто

и поражают красотой

Парадный вход по центру прямо

а у кого-то и с угла

так смотришь, свет с оконной рамы

и лучик – отблеск от стекла…

На первом зеркала в прихожих

прически дамам наводить

затем гостиная, тут строже

диван и столик – ждать, кутить

и зеркало над тем диваном

большое в раме, пул картин

под мебеля. Вставали рано

Дворецкий был. Да не один…

Столовая с гостиной рядом

Буфет с фамильным серебром

все комнаты идут парадом

ну, если это средний дом

и всё это идёт по фронту

и всё на первом этаже

по тылу – спальни и ротонда

всё для гостей, их много же

в кажной комоды с зеркалами

терраса или выход в сад

гостить приятно, между нами,

роскошно даже, говорят