И путь порой бескрайний

Рюкзак врезался в плечи так, словно я туда наложила кирпичей. Хотя перед выходом его примеряла, и он был относительно лёгок. Но списав тяжесть на волнение и на обострившиеся чувства, я не обратила внимания на эту проблему. Ускорившись, я шла к лесу.

Всю свою жизнь я не заходила одна в лес. Нет, просто на лесной окраине у меня превосходно получалось играть: увлекательная ловля пёстрых бабочек, с последующим помилованием; разглядывание звериных следов, про которые мне потом рассказывала бабушка; поиск многочисленных гнёзд несчастных птиц, которые после моего вмешательства хотели бросить свои дома, но бабушка всегда спасала их, что-то нашёптывала и птица оставалась на месте – это я тоже потом не единожды проверяла. Но чтобы зайти в чащу самостоятельно, одной – такого не было ни разу.

В лес я ходила только с бабушкой. Мы собирали вместе травы и веточки молодых берёз, ясеня и других деревьев. Бабушка говорила, что из веточек можно делать очень много полезных оберегов: например, из орешника можно сделать верного помощника-человечка для поднятия духа; каштан помогает от дурного сна. Бабушка хоть и не хотела, чтобы я следовала её путём травницы-изгоя, но она всё равно редко, но проговаривалась какие травы от чего помогают.

На окраине стоял заброшенный дом. Сейчас он был последним. Но кто знает, может через пару лет приедут ещё какие-нибудь важные люди, и захотят построить себе временное жилище, дачу. Сейчас же этот дом смотрел на лес и видел все его тайны.

Обойдя чужой участок, я остановилась на тропинке перед неплотной стеной деревьев. Как бы это глупо не звучало, но я боялась. Несмотря на то, что я выросла рядом с лесом и иногда в нём бывала, мне всё равно было страшновато заходить дальше границы. Кто знает, что там может скрываться? Но одновременно я чувствовала, что в этом лесу мне ничто не угрожает: диких зверей я не увижу, не столкнусь с растениями, которые захотят меня съесть, и не попаду в капкан. Поэтому оставалось перебороть внутреннее волнение и просто войти.

Шаг, два и меня скрыло, но не полностью – позади просматривался тот последний дом, словно маяк, не дающий пропасть. Но ещё несколько десятков шагов и стало ничего не различить. Были слышны лишь птичьи трели. Лесная свежесть полностью наполнила лёгкие, позволяя дышать глубже. Недалеко спорили белки: видимо нашли спрятанный орешек. Вдалеке чуть слышно считала кукушка. Все эти прекрасные звуки успокаивали, отстраняя беспокойство и опасения на второй план. Сейчас мне казалось, что лес мой друг и никаких врагов в нём не встретится. И я чуть расслабилась.

Лес не становился гуще. Временами даже чудилось, что в некоторых местах он прореживался, чтобы без проблем пропустить меня. Ненароком я задумалась: не помогает ли мне лес с поисками? Но пришлось откинуть эту мысль: одно дело лес во сне и другое – настоящая чаща. Настоящий лес не разумное существо, он не может чувствовать и как-то помогать людям, хоть бабушка и утверждала обратное. Но её слова не были подкреплены никакими доводами, а чем я становилась старше, тем больше мне нужно было доказательств и примеров. И если результаты лечения травами я видела своими глазами, то в потусторонних, вероятно выдуманных, существ я переставала верить с каждым годом всё меньше. Но рисковать, конечно же, не собиралась.

Шла я весь день, останавливалась лишь пару раз для того, чтобы отдохнуть и подкрепиться. Ближе к ночи я словно бы очнулась, поняла, что забрела далеко от посёлка. Ноги немного гудели, но не так сильно, как могло быть: сказывалось то, что в последнее время я всё больше гуляла по городу – хоть так у меня получалось уставать до такой степени, чтобы потом без проблем засыпать.

– Вернуться? – прошептала я, осматриваясь. Вечер был безветренный и спокойный, земля напиталась солнечным светом – спать на ней будет тепло и мягко. – Ещё немного пройду вперёд. Немного.

Место для ночлега нашлось быстро: мох разросся под сосной пружинящей подстилкой, да и старые иголки создавали дополнительную прослойку. Оставаться в лесу было не страшно, тем более возле костра, который я распалила раза с пятого. Положив под голову рюкзак, я услышала под ухом непонятное кряхтение, но меня отвлекла ещё одна падающая звезда: «Бабушка найдись», – зажмурилась я, проговаривая мантру. Очередную. В душе воцарилось спокойствие, словно этой тишины и замершего мира мне только и не хватало. Но перед сном снова заворочалось волнение из-за неясности и неопределённости путешествия.

«И чего я раньше не ходила сюда? – спросила я саму себя мысленно. Говорить вслух не хотелось, казалось, что от моего голоса момент общности с лесом рассыплется пересохшим лепестком. – Здесь свежо, просторно, ярко и так свободно».

В лесу можно почувствовать себя ничтожным человеком, но именно это осознание помогало не рехнуться. Единение с природой в лесу происходило неосознанно и всепоглощающе. Казалось, что сама земля теплее в том месте, где я лежала.

*

Проснулась я довольно рано от того, что замёрзла: видимо, костёр потух давно. Несмотря на тёплые ночи, спать на голой земле была не лучшая идея. Пришлось поскорей подняться и размяться, отчего я хоть немного согрелась.

Припасы из рюкзака быстро исчезали, но я решила, что это я перекусывала в дороге, но сильно отвлекалась на виды, чтобы заметить это. И почему-то я стала рассчитывать, что в ближайшее время выйду к какому-нибудь селению: деревеньки в нашей области были частыми, но малонаселёнными.

Ото сна не на кровати голова была ватная, но я вспомнила, что ночью слышала неясные голоса и шёпот, словно меня кто-то пытался дозваться, тихо и неуверенно. Меня смутило подобное воспоминание. Но тем не менее я списала его на сон. Сон про бабушку, которая звала меня на помощь. И эта мысль меня ободрила, заставила уверенней пойти вперёд, дальше.

Тропинка закончилась давно. И сейчас я шла по наитию. Вероятно, это не лучший способ найти зацепки, но других идей у меня не было. Никаких признаков бабушки я не находила. Никаких следов человека так же не было. Точнее вначале были: то тут, то там можно было встретить отпечатки ботинок, или сломанные ветки, или срубленные деревья, или мешки с мусором, или кострища с разбросанными вокруг остатками еды. Сейчас же передо мной был подлинный лес. Чистый и открытый. Приглашающий углубиться в него, чтобы узнать, разведать. Но что именно? Не задумывалась над этим, а просто следовала вперёд.

К середине второго дня я выбралась к воде. Это было одновременно долгожданно и неожиданно. Речушка была неглубокая и медленная, кристально чистая она открыто показывала песчаное дно, словно довольный пёс живот. Речку можно было с лёгкостью перейти вброд, но я пошла вдоль неё.

Сгустились сумерки, которые застали меня врасплох. И вновь я не решила, что здесь делаю, и когда собираюсь идти обратно. Но от усталости и долгой ходьбы хотелось спать, и я стала присматривать место для ночлега. И как только я подумала про сон, недалеко от меня на берегу показалась огромная ива. Она была поистине величественной. Возможно, её корни тянулись прямо под этой самой речкой и получали воду в таком количестве, что и не снилось другим растениям.

Когда я дошла до ивы, погас последний луч света, и в мире снова стало темно.

Разведя недалеко от дерева костёр, я расположилась на сон. Запасы закончились. У меня ничего не осталось. Казалось, что по пути, я лишнего не ела, чтобы экономить. Но вот, ничего нет, только бутылки одиноко болтались в рюкзаке, да и то воды в них было на самом дне. Это было странно. Потрогав дно рюкзака, я не обнаружила протёртостей или дырок.

Ночью снова слышались голоса. Наваждение? Сон? Прямо во сне меня пробрал озноб и ощущение, что за мной следят. Резко проснувшись, как от ужаса, я поражённо осмотрелась.

– Что за?..

Вокруг того места, где я спала, трава выглядела выжженной, но при этом мокрой. Стало жутко. Кто мог выжечь траву таким ровным кругом? Ещё немного и достало бы до меня! Вот глупая! Мне-то казалось, что я в безопасности в лесу, а здесь ошивались какие-то жуткие личности и пытались меня запугать. От страха и голода закружилась голова, и я, резко и нервно дёрнув застежку рюкзака, решила поискать в нём хоть какой-нибудь перекус, но рука наткнулась лишь на змею.

Змею?!

Рептилия зацепилась, обвила моё запястье, словно приняла меня за еду. Но я не хотела быть завтраком змеи! Вытащив руку из рюкзака, я начала ею судорожно трясти, чтобы гадина от меня отцепилась. В этот момент я забыла все предосторожности и наказы о том, что при встрече со змеёй нельзя делать резких движений. Мной овладел первобытный страх! Не хотелось, чтобы змея меня укусила, и я думала, что в тряске ей сложно это будет сделать.

И действительно. Не укусив, рептилия отцепилась от моей руки и шлёпнулась наземь. Успев радостно воскликнуть, я быстро отскочила в сторону, надеясь, что она ещё не пришла в себя. И только я собралась сверху стукнуть по ней рюкзаком как змея… изменилась.

Только что на земле, прямо предо мной была коричнево-чёрная, хоть и маленькая, но отвратительная змея, и вот теперь… её не было. На этом же месте сидел маленький человечек и попеременно держался то за голову, то за живот, словно его укачало. Меня сковал ступор: что это за чертовщина? Не понимая, что происходит, я решила всё же закончить начатое: стукнуть неизвестное существо рюкзаком. Но оно решило по-другому.

– Да что ж творишь? А ну прекрати, – прохрипело существо, часто дыша и косо посматривая на меня.

Удивлённо вскрикнув, я опустила рюкзак: разумных существ, – ну или которые хотя бы умеют разговорить, – мне ещё не приходилось бить сумками. Да и начинать не хотелось.

– Вот же бешенная. Никто тебе не говорил, что нельзя так обращаться с домовым? – просипело существо, тяжело поднявшись на ноги. Человечка качнуло, и он опёрся маленькими ручками о колени.

– С домовым? – от шока у меня получилось выдавить из себя только шёпот, как будто благоговейный. Хотя я просто находилась под впечатлением от происходящего.

– Ну а кто перед тобой по-твоему: водяной? – человечек снова выпрямился и пошёл к откатившейся в сторону бутылке. – Ха, да если бы ты столкнулась с ним, тебя бы давно утащили под воду. Тебе повезло, что я за тобой увязался.

– Повезло? – клятый шёпот. Человечек же может подумать, что я на самом деле благоговею перед ним.

– Ты что, глупая? Раньше не была такой. Неужели город тебя изменил? – человечек вопрошающе уставился на меня, явно ожидая ответа. Литровая бутылка была чуть меньше его, отчего существо смотрелось так, словно бутылку нарочно кто-то увеличил. На деле же всё было наоборот: обычная бутылка, маленький человек. И это было… нереально.

Не дождавшись от меня ответа, домовой с лёгкостью открыл бутылку и опорожнил её. Меня всё ещё не отпускало: что происходило? неужели этот маленький и невзрачный человечек действительно домовой? почему же тогда он вначале был змеёй? они что, и такое умеют делать: превращаться в животных? Такого мне бабушка не рассказывала. А может она об этом и не знала?

– Ну что, так и будем стоять, пялиться друг на друга? – человечек подбоченился. И я поймала себя на мысли, что рассматриваю его: по человеческим мерках он выглядел молодо, не было у него ни бороды, ни седых волос, ни старческой скрюченности, словно домовой был уменьшенным тридцатилетним мужчиной. Возможно именно из-за этого он пошёл со мной? Возможно, старый домовой просто дождался бы новых жителей, или нашёл бы новый дом. Если у них такое практикуется.

Волосы его наверно были по плечи, но от того, что они спутались, я не могла сказать наверняка. Тёмно-серый пиджак в полосочку, под которым виднелся воротник водолазки, был местами пыльный и с заплатками. Коленки на штанах, очень смахивающих на треники, были немного оттянуты. На ногах домового виднелись маленькие, миленькие ботиночки. Но лицо его было необычным, запоминающимся: большие, блестящие, чернющие глаза смотрели на меня с не меньшим интересом.

– Если ты домовой, – начала я медленно приходить в себя. Домовой же кивнул, подбадривая меня продолжать, – то что ты делаешь в лесу?

– Как что? Одну хозяйку я потерял, вторую я уж решил не выпускать из виду.

– Присматриваешь? – прищурилась я.

– Ну, да, – бросил домовой, замявшись.

– Зачем? – уточнила я.

Домовой посмотрел на меня внимательно. Вдохнул. Глянул наверх, на кроны, что молчали, будто тоже прислушиваясь. Выдохнул. Недовольно поджал и так тонкие губы и покачал головой.

– Понимаешь. Вот пропала бабушка. И я-то знаю: сама она не ушла бы из дома, оставив хозяйство без присмотра, – домовой недоверчиво глянул на меня. – Она не предупредила ни меня, что уйдёт надолго, ни тебя. Спустя долгое время я понял: тут дело нечисто. Да вот беда, никому не мог рассказать о подозрениях. Да ещё ты не приезжала. На тебя была хоть какая-то надежда: мало ли хватило бы духу узнать что. И вот спустя, – домовой стал загибать пальцы и возвышать голос на каждом слове, – осень! зиму! весну! ты сыскалась. Молча прибралась, резко подготовила сумку и тоже куда-то пошла! Что мне оставалось делать? Конечно я подумал, что ты отправилась искать зацепки. Но если бы и ты пропала, то мне нечего было бы делать в бесхозном доме.

– Дождался бы новых хозяев, – стала я придумывать отговорки.

– Новые хозяева – новый домовой, таковы правила, – отрезал домовой.

– Оу, поняла.

Словам домового я верила, как и в него самого. Разве можно не верить в то, что видишь собственными глазами? Одно дело слышать байки про потусторонних существ и домашних помощников, а другое дело носить два дня их в рюкзаке. Правда был ещё вариант с помешательством, но чувствовала я себя вполне неплохо.

– Но разве ты не зачахнешь вдали от дома? – поинтересовалась я.

– Э-э, нет, – протянул домовой. – Дело в том, что я нахожусь с тобой – хозяйкой дома. И пока ты жива, жив и я. Тут всё просто. Так что мне осталось привести домой либо тебя, либо найти бабушку, и привести её домой. И тогда со мной всё будет хорошо.

– То есть ты залез в рюкзак только для того, чтобы не пропасть без хозяина? – нахмурившись спросила я.

– А что в этом такого? – искренне удивился домовой. – С первичными потребностями у меня всё в порядке, а вот в безопасности я себя не чувствовал.

– Справедливо, – не могла я не согласиться. – Ну ладно, если у нас одна цель – это хорошо. Только за два дня я ничего не нашла.

Мы оба замолчали. Человечек осматривал лес, а я решила снова покопаться в рюкзаке. Домовой ахал и охал, словно никогда не видел лес. Он осматривал каждый кустик, трогал мягкую траву, которая местами полностью его скрывала, и обнюхивал рядом растущие маленькие белые цветы похожие на звёздочки. Далеко он не отходил: боялся то ли за себя, то ли за меня.

Сидя на голой, немного прохладной земле, я шарила рукой по дну рюкзака. И наконец мне попалась дырка в подкладке. Аккуратно расковыряв её, я вытащила батончик, который там спрятался. Из меня вырвался победное «ага». И молниеносно, словно по волшебству, рядом со мной оказался домовой.

– Чур делим поровну, – его голодные глазки не упускали из виду несчастный батончик.

– Ещё чего, – воскликнула я. – Во мне веса больше.

– А во мне энергии и магических сил. Если не отдашь мне большую часть батончика, то в следующую ночь не буду тебя спасать от водяниц, – начал торговаться домовой.

– Каких водяниц? – рука с батончиком безвольно упала на колени.

– Каких-каких? Обычных водяниц, которые уволакивают беспомощных путников к себе в логово, – домовой аккуратно вытащил у меня батончик. Быстренько его развернул и в два укуса съел половину лакомства. Потом посмотрел на меня: ошарашенную, поражённую новыми потрясениями – глубоко вздохнул, печально глянул на остатки и протянул мне их с таким жалостливым видом, словно последнее от сердца отрывал.

– И что они хотели от меня? – отмахнувшись от батончика, спросила я. Есть перехотелось.

– То же, что и от всех людей: с мужчинами они первое время играют, потом их топят. С девушками они поступают иным порядком: сначала топят, а потом уже играют, – домовой с удовольствием доел сладкое и облизал пальцы. – Ты не переживай. У них не получилось тебя завлечь. Молодец, что догадалась взять полынь, а то мне одному тяжело было бы их сдержать. Так хоть трава помогла.

– Полынь? Возможно и брала с собой полынь, – отрешённо отозвалась я, искоса поглядывая на спокойную мелкую речку. И где они там прятались?

– Вот странная девка. У тебя вся сумка забита травами, а ты и не знаешь для чего и от чего они? Зачем тогда брала? – удивился домовой.

– Меня бабушка не учила травам. Набрала их по наитию.

– Это ты верно сделала. Наитие такое, его нельзя пропускать мимо ушей, – с улыбкой и даже как-то снисходительно поддержал меня домовой. – Ну что, пошли уже наконец искать бабушку?

Человечек заволновался, словно знал куда дальше идти. Меня не сильно вдохновила его суетливость.

– И куда же мы пойдём? – развела я руками, показывая, что вокруг ничего примечательного нет.

– В лаз, куда ещё. Место же не зря перед тобой открылось, – уверенно отозвался домовой, направляясь в сторону ивы, которая на его фоне выглядела невероятно большой.

– Не поняла, – сколько всего нового за утро пришлось узнать, а здесь ещё какие-то недомолвки.

– Эх, непонятливая какая, – остановился домовой и обернулся ко мне. – Смотри. Эта ива на самом деле скрывает ход в мир, где подобных мне существ пруд пруди. Где водяницы встречаются в каждом водоёме, и где не стоит спать под открытым небом без присмотра. Или защитного круга. И эта ива не показывается простым смертным. Обычный человек не сможет так просто к ней выйти и поспать рядом. Правда, я сам лишь слышал о ней, но вот она, стоит во всей своей красе, – домовой благоговейно снова обратил свой взгляд на раскинувшееся дерево. – Думаю, если ива открыла тебе лаз, ты просто обязана туда отправиться.

Домовой снова двинулся к дереву. Он остановился возле корней и восторженно смотрел на огромную крону, которая наверно полностью закрывала от него всё небо. Надев рюкзак на плечи, я поспешила за ним.

– Но с чего ты взял, что бабушка там? – не хотелось идти в какой-то неизвестный мир, где, возможно, поджидала опасность. И тем более где, возможно, не было бабушки.

– Пока я в этом не уверен, но что-то подсказывает мне… – домовой нахмурился, водя носом в стороны, опустился ближе к земле, принюхиваясь.

Он медленно подполз к дуплу, но всё время смотрел на землю. Теперь и я увидела, что там белела вещица, как раз и притягивающая нюх домового. Он заворожённо приближался к белесому пятнышку. Не боясь, уверенно схватил его и вытащил грязный, с налипшими на него прошлогодними листьями, даже маленькие червячки посыпались с…

– Эй, это же бабушкин гребешок, – воскликнула я удивлённо.

Домовой уже очистил вещицу от земли и с почтением, двумя руками протянул её мне.

– Она оставила это тебе, – проговорил он.

– С чего ты взял? – удивилась я. Но лишь дотронувшись до гребня поняла, что он был прав. Внутри меня всколыхнулось отчаяние и страх. Какие-то тёмные образы поплыли перед глазами. И мольба. Мольба о помощи.

– То-то же, – кивнул домовой. Видимо мой округлившийся рот подсказал ему, что я всё поняла. – Для начала, думаю, нам стоит пройти через лаз. А там уже посмотрим, что да как.

– Через это? – махнула я на широкое дупло в иве, оторвавшись от образов и разрывающих меня посторонних чувств, исходящих от гребня.

– Именно. И надо быть готовым ко всему. Теперь же, – человечек подёргал меня за штанину, чтобы привлечь внимание, – посади меня на плечо, чтобы мы не потерялись. Ну и чтобы ты меня не затоптала.

Мне даже не хотелось перечить, настолько это звучало обыденно и просто. Опустившись на колено, я очень аккуратно подхватила маленькое тельце и насколько получилось бережно опустила домового на левое плечо.

С лёгкой ношей, находящейся почти на шее, я подошла к тёмному провалу дупла. Чернота щерилась на меня, словно предупреждая, что дальше может быть не так радужно и просто, как я рассчитывала. Но делать нечего. Бабушка оставила послание. И мне показалась ива, которая есть ход в другой мир. Оставался лишь путь вперёд.

– Меня Мий, кстати, звать, – наконец прошептал домовой у меня над ухом.

– Не знала, что у домовых есть имена, – прошептала я в ответ, всматриваясь в темноту и вдыхая прелый запах ивового дерева.

– Обижаешь, конечно есть. И не только имена, – обидчиво протянул Мий.

– Ещё, например, способность перекидываться в животных? – хитро спросила я, с содроганием вспоминая как к руке прицепилась змея.

– Откуда ты… – начал было удивлённо Мий, но, легонько хлопнув себя по лбу, уверенно закончил: – Именно.

– Теперь буду знать, – где-то за спиной вновь куковала кукушка. – Ну пошли.

Глава 3. Проход и выбор

Ноги только опустились на что-то мягкое, расположенное в центре дерева, а мне уже стало неловко и жутко. Казалось, дальше некуда идти, но, сделав шаг вперёд, я поняла, что никаких препятствий на пути нет. У ивы не было стенок? Интересно.

Хоть у меня и были спички с собой, но палить их в дороге, тем более раньше времени – ну кто знал, что меня ждёт дальше – не хотелось. Вот и пришлось двигаться в темноте наобум. Точнее мне подсказывал дорогу Мий. Как оказалось, он видел в темноте. Очень удобно, замечу. Мне же, как человеку обычному и не обладающему никакими талантами, пришлось следовать предостережениям и советам домового на плече.

Мне повезло, что Мий сидел ближе к голове. Иначе, думается, я уже не раз бы вляпалась в паутину, которая часто цеплялась за руки, которые я от страха вытянула вперёд. Он же утверждал, что мне ничего не угрожает, хотя я чувствовала, как с той стороны, где его не было, что-то проскальзывало: ощущалось какое-то тревожное дуновение воздуха там.

Вначале дорога была мягка, словно лесная подстилка. И пахло соответствующе: палая листва и свежая трава, земля – очень много земли. Ещё присутствовал запах дерева. Его тоже было много. И не удивительно: всё же мы оказались внутри ивы.

Со временем я ощутила, как подошвы кроссовок стали стучать по чему-то твёрдому.

– Где мы? – паники в моём голосе пока не было. Пока.

– Коридор становится каменным. Только и всего. Не паникуй ты. Только отойди чуть влево, там какая-то дрянь свисает с потолка, – проинструктировал меня Мий, ухватившись своими ручками за капюшон, потому как я довольно резко дёрнулась в сторону. Он усмехнулся: – Истеричка.

– Ещё нет, – у меня перехватило дыхание: под ногами что-то прошмыгнуло.

– Осторожней, там паук, – предупредил Мий. – Тебе конечно лучше не знать какого он размера. Но всё же: просто паук.

У меня учащённо забилось сердце. Пауков, как мне казалось ранее, я не боялась, но если они размером с крысу, то опасения должны настичь меня: если на пороге ожидал трёхголовый Цербер, то какие же ужасы готовил остальной мир?

Где-то впереди забрезжило светловатое пятно, словно солнце пыталось пробиться сквозь завесу. Меня загрызли сомнения: казалось неправильным, что дорога такая простая, что не надо с кем-то сражаться, отбиваться, что никаких препятствий нет к тому, чтобы добраться до чужого мира, про который никто – ну или мало кто – знал.

– Мий, почему всё так просто? – не выдержала я, когда свет стал ярче, а запах свежести и полносильной природы стал пробиваться сквозь затхлость каменной пыли.

– Во-первых, лаз никому просто так не открывается. Если это произошло, значит человеку суждено попасть сюда. Во-вторых, даже если кто и попадёт в него по ошибке – ну или по своей глупости, – ему надо беспокоится не о том, чтобы нормально забраться в этот мир, а о том, чтобы из него выбраться в добром здравии. Если рука легко проскочила в банку, это не значит, что ты так же просто вытащишь её обратно, – закончил с тяжёлым вздохом Мий.

– Думаешь, мы не выберемся обратно? – тихо спросила я, замедляясь. Может стоит вернуться?..

– Этого не дано нам узнать. Пока. Мы даже не знаем там ли твоя бабушка. Если там, то предстоит ещё выяснить, где именно она находится, и как её вызволить из этого места. Думаю, обратная дорога для нас не самое страшное препятствие, в отличие от того, что ждёт впереди, – удивительно спокойно закончил Мий, словно уже смирился с тем, во что ввязался.

Хотя, чего ему бояться? Если мир похож на мой, то он просто затихарится и не будет показываться. Если же нет, то мир будет ближе ему, чем я, и Мий тогда при необходимости может легко договориться с собратьями. Мне же будет сложнее смешаться с местными. Единственное, что меня спасёт, как я надеялась, – травы, которые я так опрометчиво, но упорно оставляла в рюкзаке, хоть он и был тяжёл. Да и Мий, который, я надеялась, убережёт меня ещё раз. Всё же я хозяин его дома. За мной надо присматривать, правильно?

Свет приближался. Теперь я стала различать проход, по которому мы двигались. Вот по стенам начала плестись лиана какого-то растения, которое при ближнем рассмотрении оказалось диким виноградом: вот уж не думала встретить знакомое в таком необычном месте.