Тождество

Тождество

Эд Раджкович

«В заботе о своей душе

просыпается любовь к людям»

Редактор Эд Раджкович

Редактор Эль Гума

Иллюстрация на обложке Эд Раджкович

Фотограф Эд Раджкович

© Эд Раджкович, 2022

© Эд Раджкович, фотографии, 2022

ISBN 978-5-0059-4180-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Когда кто-то уходит в иной мир, приходит ясное осознание, что жизнь в физическом воплощении не вечна.

Не стало Софи Кларк и общение иссякло. Исчезает одна душа из общего костра дружеского тепла и сразу меняется энергетическое поле. Не слышать голос Софи, не видеть её образ, значит постоянно думать о скоротечности приземлённого счастья под названием ЖИЗНЬ.

У Аркадия и Виктории Правдиных, Самиры и Дэна, Николаса, Артёма и Лилии, Чудова, Даная в удивительной местности Аркаим пропадает стремление искать воодушевление от дальнейшего нахождения в бескрайних степях с колыхающимися волнами ковыли. Каждое мгновение отражается во взглядах, но никто из них не способен забыть об утрате соратницы, с которой они прошли бок о бок в одной команде многие испытания.

Друзья слышат мысли Софи, но не видят её. Телепатические волны заглушаются панцирем защиты, созданным тяжёлыми блоками сознания. Не стало близкого по духу человека. Воспринимаемая трагически реальность довлеет над волей свободного восприятия.

Виктория мыслит в беспокойном сновидении: «Сны – это предубеждения, опасения, наслаждения, наваждения или счастливое воплощение? Сны актуальны для ненормальных, сны нереальны для линейно мыслящих формалистов. Кто такие нормальные? Это спящие при жизни в среде иллюзий. Во сне можно искренне верить. Размышления во сне доказывают работу мозга». Выводы приводят к утешению. Беспокойства исчезают, приходит умиротворение.

Проснувшись, Виктория забывает всё, что видела во сне.

Аркадий варит кофе.

За окном виден рассвет нового дня. Но впервые Виктории не хочется идти на гору, чтобы торжественно встретить рассвет. В голове гнетущая мысль: «Софи умерла».

Аркадий и Виктория молча выпивают кофе, на автоматизме съедают по порции овсяной каши. Виктория пробуждается, но не испытывает никакой радости.

Аркадию надоедает гнетущее молчание. Он говорит, обращаясь к жене:

– Больше нет общих интересов. Мы получили всё, что хотели. Друзья не общаются с нами как прежде.

Аркаша намеренно не произносит имя Софи, чтобы лишний раз не напоминать об очевидной утрате. Он смотрит Виктории в глаза. Она отводит взгляд, будто нарочно избегает разговоров.

Аркадий заявляет:

– Сегодня же уезжаем в Москву. Хватит отстраняться от действительности. Нам надо жить дальше, мы – семья. Я не хочу думать, сколько ещё проживу.

Вика ничего не отвечает. Прижимается к Аркадию всем телом, утыкается лицом в его плечо. По вздрагиваниям тела Вики он понимает, что она плачет всей душой.

ГЛАВА I. ГДЕ МУДРОСТЬ ОБРЕТАЕТ ЖИЗНЬ

Просмотр

Николас хочет спрятаться воспоминаниями в детство, где он чувствовал себя счастливым и ещё не знал кривды, созданной хитросплетениями человеческих действий. Было беззаботное время, когда он не боялся думать об отце, приближаться к нему, интересоваться, получать ответы на вопросы.

Ник пытается выстроить логическую цепочку своей судьбы. Думает, сопоставляет, но почему-то в прошедшем времени. Без Софи он утратил смысл существования. Реальный парадокс в разумных пределах выстраивается в конструкцию взаимосвязей целесообразностей: «Одинокий человек идёт по жизни. Нет, мысль холодная». Николас перестраивает последовательности: «Родился – знал, что он будет одинок всегда». Снова эта мысль об одиночестве возникает без приглашения.

Ник вновь погружается в себя.

Родители очень радовались появлению маленького человечка, а он плакал, потому что знал о предстоящем испытании жизнью. Мама вскормила грудью, ангелы позаботились, чтобы младенец начал видеть окружающий мир. Малыш подрос и напрочь забыл знания истины. Его научили слушать и слышать мнения о ложных догматах.

Николас хочет ещё задержаться в погружении в детство, но события воспоминаний уводят его дальше во взросление.

Он подросток. Помнит, когда начал воспринимать мир корыстно, что послужило основным критерием, ведущим к выбору карьеры. Смысл будущего для него был обдуман родителями, чтобы впоследствии их усилия не были напрасными. От Ника они ожидали прибыли. Финансовая грамотность научила смотреть продуктивно на всё и всех окружающих. Он называл другом того, от кого была материальная польза. Нищих – презирал.

Николас заматерел, стал уважаемым человеком, мечтал прожить сто лет.

Поседела голова,сердце уставатьстало иногда.

Ник надеется только на себя, бесплатно ничего не ждёт. Переживает о телесной смерти, ему начинают сниться оборотни. Видит, что коллеги учёные и богатые друзья – это демоны, скрывающиеся под масками. К тому же, все родственники щепетильны в расчётах. Ник чувствует глубокое одиночество, тяжесть давит на душу. Он начинает слушать свой внутренний голос:

«Не страшись телесного старения,думай о душевном спасении».

Нику не понравилось путешествие в пережитое детство, юность, зрелость. Просмотр своей судьбы со стороны оказался не очень увлекательным. В новом образе мыслей ему гораздо комфортней. Понимает, что нужна разрядка.

***

Ник снимает оранжевые кроссовки. Начинает подниматься босиком на гору. Достигнув вершины встаёт без движения. Представил себя столпом, упирающимся верхушкой в небо. Медленно делает вдох, очень медленно выдыхает. Повторяет дыхательную практику несколько раз. Слышит лёгкую музыку струн души. Начинает происходить ожидаемое обновление сознания. Сила природы помогает, электромагнитными импульсами заряжает. Через макушку до ног пробегает поток. Николас сливается со своим дыханием, настраивается на частоты вибрации окружающей среды. Мыслью поднимается в ясное небо, где солнце распространяет энергию без теней. Невидимая Луна оберегает магнитным полем. Тело становится невесомым. Ник стоит на земле и в то же время зависает в воздухе. Достиг чего хотел.

Николас открывает глаза, начинает идти по выложенной из камней спирали и достигает центра. Внутренний диалог полностью затихает. Сердце бьётся в спокойном ритме. Николас созерцает вездесущую взаимосвязь всего живого. Его озаряет яркая мысль. Он видит образ живой Софи и наполняется чувством, испытывая сильную любовь к ней.

Не надевая обувь спускается с горы. Вспоминает, что слишком долгие дороги он прошёл в оранжевых кроссовках, чтобы прийти к себе самому. Решает: «Пора сменить обувь».

Николас не спеша удаляется от горы, ступая босиком по песчаной дороге в направлении к памятнику Софи. Приближается. Присаживается на землю, скрестив ноги. Ник всматривается в окаменелый образ женщины, читает изречения на пьедестале: «Здесь мудрость обретает жизнь».

***

В тот же день поздним вечером Николас оказывается в городе, далеко от Аркаима. Он идёт босиком по тротуарам, пока не находит подходящий обувной магазин. Ник выбирает себе ботинки из натуральной кожи на трековой подошве. Воодушевлённо думает: «Начинается новое путешествие». Николас просит торговца принести носки и только после этого примеряет ботинки. Обувь приходится впору. Уточнив цену у продавца – покупает. Николас доволен приобретением. Оранжевые кроссовки остались в прошлом.

Прошлое ушло

Чудов убедился, что круг подконтрольных индивидуумов распался. После похорон Софи Кларк друзья разъехались в разные стороны, как будто их ничто не объединяет.

«Теперь Комитету будет легче вести и контролировать их по одному», – думает Чудов. Он докладывает обстановку в центр.

Ему отвечают указанием:

– Поезжайте в отпуск, отдохните. В дальнейшем «лунные мутанты» не Ваша забота.

Указание Чудов слышит, а вот куда ехать отдыхать он не знает. Неуместно думает: «С Софией вместе было весело в поездках».

Ничего на ум не шло. Чудов, доверяясь спонтанному порыву, решает ехать в город, где когда-то начиналась его служба.

***

Прибрежный берег. Набережная. Шумит морской прибой.

Чудов смотрит в открытое море. На этом берегу он начинал карьеру в секретном отделе оборонного предприятия. Память всколыхнулась воспоминаниями, а в настоящем, город не вызывает у него никаких эмоций. За двое суток он достаточно изучил психологическую обстановку.

На восходящее солнце, на вечерний закат, на луну в ночном небе смотрят жители с атрофированными чувствами. Здесь в фаворе тот, кто душу раньше продал, в цепь порочного круга встал. Иначе, управляющие силы превратят честные устремления клерка и простого рабочего в подозрительные действия, что чревато долгосрочными последствиями. Люди, мыслящие на частоте злобы, долго не живут, сгорают в пламени злорадства. В городе сформировалась психически значимая субкультура в виде насмешек, предательств и интриг. Это показатель соответствия общепринятым критериям.

Земля пропитана радиоактивными частицами, в болотах функционируют излучатели ядерной энергии. Море омывает берега города, вирус проникает в воду.

Течение несёт радиацию,чтобы взятьместа силы в оккупацию.

Местность притягивает свободные радикалы – людей и организмы, которые нигде не востребованы. Над городом напустили искусственный туман, чтобы рассадник не был виден из космоса. Потомство остаётся в радиоактивном социуме. Магнитная пыль внедрилась в ДНК местных жителей. Покинуть круг, где все ненавидят друг друга – сложно.

Природа здоровых чувствистреблена без оглядки,чтобы игратьс судьбой в прятки.

Живое общение всегда заканчивается недоразумениями и скандалами, как по организованному сценарию. Человек со смрадными мыслями никому не доверяет, никто из его рук не возьмёт чашу с водой и ему не подаст, чтобы он утолил жажду. Всех объединяет одно – никто не умеет быть счастливым.

Перископы из моря выглядывают,за зомбированными индивидуумамиприглядывают.

Год за годом в реакторе холодного света растворяется энергия живых частиц. Тихое действие не замечается людьми.

Чудов: «Порядок. Пусть люди привыкают существовать. Сами виноваты, что Комитету приходится принимать исключительные меры. Не умеют радоваться вольно-добровольно. Теперь их душам от чувств не больно. Всех не переделать, а зомбировать подопечных властям – по силам».

Чудов прогуливаетсяпо улицам городка.Знает, завтрапокинет эти места.

Глубокая осень, слякоть. Невзрачный вид улиц не привлекает взгляд. Панельные дома из серых блоков. На газонах громоздятся беспорядочно припаркованные машины. Из деревьев в основном тополя. В небе летают дроны.

Чудов думает: «А чего они ещё хотят? Спят, едят, ходят на работу. Вполне подходящая обстановка для людей, забывших как дарить друг другу улыбки».

***

Чудов покидает призрачный берег. Устанавливает в личном ноутбуке специальную операционную программу поиска по лицам. Вносит туда фото Правдиных Аркадия и Виктории, Дэна и Самиры Шар, Даная, Николаса. Думает, и добавляет фото Софи Кларк.

ГЛАВА II. ЗЕРКАЛО

Палиндром

Виктория:

– Аркадий, любимый, я только в воображении могла представить то, что сейчас вижу в реальности. Душа моя трепещет от того, что иду по Карлову мосту, как никогда жива.

Аркадий:

– В городе Счастья ты могла представлять и силой мысли создала мост, который увидели другие. Тогда ты была освобождена от зависимостей свободным действием души. Технологии помогли реализовать искреннее желание видеть светлую реальность в сфере подземелья. Сейчас твое желание исполнилось – это воплотившаяся в явь мечта. Мы вместе в Праге. Счастлива ты, значит счастлив я.

***

Пожилой человек с аккуратно стриженными седыми волосами, в солнцезащитных очках, белой рубахе, джинсах и кроссовках всматривается в ряд цифр, дату заложения моста – 135797531. Год 1357, девятое число, седьмой месяц, время – 5:31. Палиндром. Безмерная магия.

Человек проводит взглядом справа налево и слева направо. Порядок цифр остаётся неизменным. Возникает мысль: «Зеркало, отражение. Так же наша жизнь. Непростое стечение обстоятельств. Это круговое обращение». Рядом с мужчиной стоит женщина в платке, маске и солнцезащитных очках, длинном платье до самых стоп. Мужчина начинает движение, женщина двигается за ним. Складывается впечатление, что она повторяет его действия, оставляя за ним право выбора направления.

Темнокожий музыкант в рубахе с изображёнными пальмами, в шортах и сандалиях отбивает мелодию на самодельном барабане. Пожилой мужчина вслушивается в темп, наблюдая как играет музыкант, вникает в энергетику интонаций и слов.

Мужчина говорит женщине в платке:

– Декабрь, а здесь тёплая погода. Хорошо. Дробь барабана напоминает мне о былом и уносит вверх сознания. Я будто здесь и в то же время думаю о горах.

Женщина молчаливо кивает головой, говорит только мужчина. Он ведёт её к чумовому столбу, показывает рукой вверх:

– Вон масонское око на столбе. Везде установлены камеры, а око действует сильнее на мироощущение с пониманием, что всегда наблюдают. Золотое око как солнце, и далеко недосягаемое, и кожей, и нутром осязаемое.

***

Уложенные брусчаткой улицы втекают каменными рукавами ручьёв одна в другую. Своеобразность домов отмечена фамильными гербами. Каменная река ведёт через века, погружая в энергию истории великих свершений. Ступая по волнистой, отполированной ногами дороге, проходишь над водной рекой, почти не замечая переход с берега на берег. Легенды, реальные истории и предполагаемые случайности соединены в тождестве определений. Карлов мост – воплощение силы воли устремлений человечества, акведук над временем, где магия всегда своевременна.

Аркадий и Виктория переходят по мосту на другой берег и сворачивают направо, в сторону, где за крепостными стенами виден город, возвышенный анклав архитектуры, прославляющий деяния в период правления Вацлава.

Вика подходит к самому краю реки покормить белых лебедей. Аркадий рекомендует ей отойти от воды, потому что лебеди сами бесстрашно подходят к людям. Виктория отбегает, лебеди её догоняют и обступают. Она их кормит хлебом.

Подходит Аркадий и вызволяет её из лебединого окружения.

Вика говорит ему:

– Красивые птицы, своенравные. Вытягивая длинные шеи, выхватывают клювом из рук хлеб. Сила большая в них. Сначала увлеклась, интересно кормить лебедей с рук, а вот когда они меня начали щипать, чтобы ещё дала им хлеб, тогда мандраж охватил всё тело. Вроде бы птицы, а смогли навязать свою волю. Я ничего не могла понять кроме того, что думала об одном, где ещё взять для них хлеба. Будто птицы, обступив, внушили свои желания, и щипали вдобавок для полного понимания.

Аркадий:

– Посмотри на водную гладь реки.Напряжение с себя сними.Прага – порог,здесь всякое общение – урок.

Вика смотрит на течение воды.

Аркадий развивает мысль:

– Мы идём по мосту, не думаем где мы, просто ловим ощущение, что идём по жизни. Сколько всего происходило во время строительства моста, уму не постижимо, а мы идём в настоящем мгновении и не возникает никакого в духе томления.

Вика:

– Хватит говорить абстрактно.Я реально испугалась лебедей,они людей вольней.По своей специальностимне приходилось многое понятьв природе мотивации людейи сложилось чёткое впечатление,что нет никого людей злей.А тут испугалась птиц, их откровенности.

Аркадий:

– Красота кусается, да?

Вика улыбается:

– Кусается, иногда.

Аркадий:

– Пойдём в верхний город,где видны башни королевского замка.Посмотрим сверхуна черепичные крыши домов,на просторы реки.Зайдём в мастерские,где жили ремесленники.

Вика:

– Не пойдём.Там много народа.Лучше уединимся вдвоём,поедим, пива попьём.

Аркадий:

– Тогда обратно через мост вернёмся, зайдём в пивоварню, где были в прошлый раз.

Перед подъёмом на мост, у горящего в бочке костра, Виктория видит седого мужчину в очках и женщину рядом с ним. Они греют руки у открытого огня. На мгновение Вике кажется, что она их знает. Говорит об этом Аркадию.

Он отмахивается случайными словами:

– Твоя подозрительность до предела доведена. Откуда здесь могут быть наши знакомые. Мы давно с тобой вдвоём. У нас нет друзей, и знакомых очень мало, все они далеко. Складывается впечатление, что тебя моё общество достало.

Слова Аркаши пролетают мимо ушей Вики. Она всматривается в пару, стоящую у костра. Их движения, жесты, как будто были очень знакомы. Внешне она не узнаёт их, и потому прислушивается к интуитивному чувству.

Вечер предполагается быть многообещающим. Лишние вещи Аркаши и Вики находятся в отеле, они идут налегке. Обдувает ветерок, гармоничное настроение. На мосту скопление людей. Плавное течение из огоньков светящихся телефонов. Люди стараются с моста запечатлеть вечерние виды города.

Пивоварня

Внутри семейного заведения находится несколько залов. Виктория, почти безошибочно, определяет туристов из России. Если кто-то сидит в телефоне, предпочитая отстранённость от живого общения, то этот человек, с большой вероятностью, россиянин.

Она говорит Аркадию:

– Наши соотечественники живут в телефонах, будто боятся потеряться в открытом мире без интернета.

Аркадий заказывает пиво, сваренное из ячменя и хмеля, тут же, в семейной пивоварне.

В это же самое время в другой зал заходят двое, мужчина и женщина, которых Вика видела греющимися у костра внизу Карлова моста. Учтивый хозяин пивоварни опытным глазом распознаёт гостей по схожему менталитету. Женщина говорит с ним по-английски, мужчина – по-русски. Седой гость немногословен, скорее наблюдающий за окружающей обстановкой. Хозяин сопровождает гостей к столу у окна, где уже находятся два человека, Виктория и Аркадий.

Седовласый мужчина снимает очки и здоровается по-русски.

– Здравствуйте, Аркадий и Виктория.

Правдины не показывают удивления при виде его, но переглядываются между собой. Когда женщина, пришедшая с седобородым мужчиной, снимает платок, маску и очки, вот тогда звучат необузданные восклицания Правдиных.

Аркадий:

– Это что, шутка?

Виктория:

– Не поняла. Что за явление? Дада, ты издеваешься над памятью усопшей подруги? Привёл с собой клонированную копию Софи, чтобы поиздеваться над нами?

Дада невозмутимо уточняет:

– Это правда. Вы бессмертны. Сомнения у меня отсутствуют, что вижу вас без прошлого и будущего. Вы есть всегда. Это настоящая София. Она дышит, видит, слышит, говорить не разучилась.

В заведении приятная прохлада, но Вика покрывается мелким потом от неожиданного взрыва эмоций. Нервное потрясение находит на неё волной.

Софи отпивает пиво из кружки Вики и безмятежно заговаривает:

– В этом суть. Мы в общении. В каждой нашей клеточке жизнь общего тождества благости.

Виктория не верит своим глазам и ушам. Она полагает, что Дада нарочно придумал театральную постановку с подставным лицом, чтобы блеснуть выдумкой. Вика сама лично опознавала труп Софи Кларк, а тут она стоит перед ней живая, умиротворённая, во всей человеческой красе. По собственному убеждению, учитывая современные технологии, подозревая происки спецслужб, Вика не доверяет ситуации. Она встаёт, обходит стол и надавливает указательным пальцем на лоб, чуть выше бровей клону Софи.

Дада и Аркадий наблюдают за женщинами. Софи вообще не дёргается. Медленно поднимает глаза вверх к руке Вики, затем заглядывает ей в глаза. Степенно, своей рукой Софи отводит её руку со своего лба, привстаёт и целует Вику в губы.

– Здравствуй, это я.

Дада и Аркадий отворачиваются. Переглянувшись, поднимают бокалы с пивом, выпивают до дна и начинают разговор, будто ничего неординарного не произошло.

Виктория суетится, но не вытирает губы от влажного поцелуя. Она ощущает тепло родной души. Присаживается. Вместо слов начинает поглаживать рукой поверхность деревянного стола. Взгляд переводит в окно на улицу. Кажется, она понимает что-то, но ещё окончательно не верит.

Софи:

– Не спеши, сестра. Я не ожила, а осталась жива благодаря Даде.

Насыщенный вечер длился бесконечно. Старые знакомые устроили посиделки за разговорами, не замечая течение времени. Даде понравилось чешское пиво на вкус. Он развеселился, что само по себе было вторым сюрпризом для неожиданной встречи без предварительной договорённости.

Вика:

– Дада, Вы конкретно изменились, не похожи на себя. Софи воскресла из мёртвых, ты весел и выглядишь жизнерадостным человеком.

Дада:

– Зависти нет во мне.

Дада делает глоток пива из литровой кружки и внимательно, посмотрев в глаза Виктории, говорит в дополнение:

– Что есть религия? Понимание своего «Я» через боль и страдание или это лёгкое удовольствие, освобождение от гнетущих мыслей. Отвечу сам. Возможно и то, и другое, в зависимости от наставника. Молитва – это совершенно иное, отдельное творение, воспроизведение чувств в возвышенное состояние к нравственным нормам.

Аркадий заскучал. Перебивая, останавливает рассуждения аксакала:

– При чём здесь молитва, религии?

Дада не стал остужать пыл Аркадия, уравновешенным голосом поясняет:

– Молитва всегда удовольствие для меня. Религия моя в том, что я люблю жизнь во всех её проявлениях. София, милая душа, увела меня от убыточного мышления. Моя религия – просветление. Вот поэтому я не похож на прежнего себя, потому что окрылён новым знанием. Скажу и о Софии, она не лучше и не хуже стала. Она жива. Улыбка души отражается на её лице.

Виктория вкушает слова Дады. Ей нравится, как он говорит, но она не показывает виду, контролируя свои эмоции.

Аркадий встаёт из-за стола и выходит во внутренний дворик.

Дада направляется к хозяину пивоварни и его родственникам, работающим тут же, чтобы поговорить и узнать, как им удаётся изо дня в день варить исключительно качественное пиво, поддерживать уют, быть приветливыми с каждым гостем. Откуда черпается мотивированное постоянство для безупречного отношения к семейному делу.

Хозяин пивоварни по-дружески откликается, переходит на русский язык. Даде это очень нравится. Владелец пивоварни рассказывает, что он наследник мини-завода, но никогда не планировал этим заниматься. Он из третьего поколения пивоваров. Об этом ему нежданно сообщили сотрудники Министерства торговой промышленности, сказали: «Теперь Вы владелец пивоварни». Он был удивлён наследством, о котором ничего не знал. Выяснилось, что пивоварню экспроприировали у его деда советские власти, попросту отобрали. Мини-завод стал народным достоянием, а деда, как представителя капиталистического класса, арестовали и отправили в тюрьму на длительный срок. Он не успел освободиться, потому что был в преклонном возрасте. Где похоронен дед неизвестно. Государство владело пивоварней около пятидесяти лет. Вначале двадцать первого века законодательство вернулось в прежние аполитические границы, нашли наследника и вернули собственность.

Хозяин рассказывал без злобы и ненависти о былом несчастье, постигнувшим его предков. Воспринимал исторические события как издержки ошибок прежнего правительства. Он ничего не знал о пивоваренном деле, поэтому по государственной программе требовалось, чтобы он прошёл обучение искусству пивоварения. Его отправили на пять лет в Баварию. Через два года он проникся, взялся за дело с увлечением и через пять лет получил рекомендацию. Вернулся в Прагу вдохновлённым специалистом и вступил в законные права владельца пивоварни с семейной традицией.

Хозяин пивоварни признаётся Даде:

– Не мечтал. Сейчас мне всё по сердцу.

Дада с уважением задумался.

Владелец пивоварни относится с почтением к возрасту Дады, напоминающего ему отца, потому открыто и искренне рассказывает о себе, чтобы гость из России прибывал в хорошем расположении духа.

Виктория и Софи неуёмно общаются, делятся новостями и женскими секретами, свойственными возрастным женщинам.

Вика:

– Даде белая рубаха к лицу. Щеголяет так, будто часто ездит за границу. Кстати, на какие средства вы живёте?

Софи:

– Он заключил договор с предпринимателями, получил аванс и будущий процент от прибыли. Деньги у нас есть.