R.A.N.D.O.M

Лёгкий удар и куб треснул:

– Получен экстокаль.

Как только в кубе появился предмет, я взял в руки болгарку, сменил диск и почти без проблем распилил фольгу, хоть и поддавалась она туго. Осторожно вытащив непонятный предмет и повернувшись к свету, внимательно разглядел его и долго ломал голову, ища аналоги в памяти, но это было бесполезно. Оно не походило ни на что и если бы мне пришлось описывать эту штуку, то на ум приходило только одно слово – загогулина. Фиолетовая, витая загогулина с пятью зелёными штырями, направленными в одну сторону.

Крутя её в руках, я всё соображал – это делать от чего-то или инструмент? Во внеземном происхождении находки сомневаться не приходилось и я даже получил подсказку, когда постучал загогулиной о стальные тиски и заметил там крошечную искру.

Взяв в руки мультиметр и потыкав в зелёные контакты щупами в разной последовательности, я сделал вывод, что это какая-то экзотическая батарейка, так как в зависимости от точек замера, она выдавала от одной десятой до полувольта постоянного тока. Закончив опыты с этой штукой и отогнав желание распилить её на части, я, с молотком в руке, вскарабкался на верстак и разбил ещё один маленький кубик в стене.

– Получена лёгкая травма головы.

Лоб пронзила острая боль и кровь брызнула на стену, а я вскрикнул от неожиданности и инстинктивно дернулся. Не удержал равновесие на верстаке и неловко спрыгнул на бетонный пол спиной вперёд.

– Ослаблять! – прошипел я, потирая копчик, зацепившийся за задний силовой бампер буханки, и вытирая кровь с бровей.

Боясь нащупать вытекающий мозг, я осторожно коснулся раны кончиками пальцев и поспешил к боковому зеркалу машины.

– Стильно, модно, молодёжно… – вздохнул я, глядя на разодранную кожу и виднеющуюся кость черепа. Подобные раны не опасны, но оставляют страшные рубцы без вмешательства врачей, однако, в сложившихся обстоятельствах, посещение больнички мной не рассматривалось.

Смирившись с приобретённым уродством и не особо переживая по этому поводу, я, однако, решил пока прекратить бездумно ломать каждый кубик, хоть меня и распирало какое-то нездоровое любопытство, граничащае с навязчивой идеей.

Достал аптечку и промакнул рану ватой с антисептиком, сложил из бинта тампон и закрепил его на голове синей изолентой, так как больших пластырей не было, а красиво бинтовать голову поленился. Тут вспомнилась забытая за воротами хлебница, которая «изолятор чего-то там», и я поспешил наружу, где меня и застал врасплох «прекрасный новый мир».

Снаружи меня встретили два мужика в засаленных комбинезонах, с небритыми рожами и синими наколками на пальцах. Они с интересом крутили в руках мою блестящую хлебницу, а теперь с возросшим интересом смотрели на меня и мою повязку.

– Чужое брать нехорошо, – я укоризненно покачал головой и кивнул на предмет в их руках, – можно и по рукам получить.

– Да просто любопытная херня, – довольно миролюбиво улыбнулся один из них и протянул инопланетную хлебницу мне. – Тоже кубики конца света ковырял?

Он кивнул на изолятор и показал пальцем на свой лоб, имея в виду мою рану. Его товарищ понимающе хмыкнул и расстегнул комбез, оголяя волосатую грудь, где на солнечном сплетении отсутствовал добрый кусок кожи, но кровь уже свернулась и его рана не кровоточила..

– Лёгкая травма? – с любопытством спросил я, немного расслабившись и забирая хлебницу. Загадочна русская душа загадочна настолько, что нас не особо смущают подобные мелочи, как ранение от непонятно чего.

– Очень лёгкая! – он сплюнул на землю и достал сигарету, неспеша прикуривая. – Но больше мы эту квадратную срань не трогаем, хотя и начали готовиться…

– Ну, хоть не на виду… Ладно, пойду, – я развернулся к гаражу.

– Прикольный аппарат! – не унимался первый, заинтересованно разглядывая мой вездеход. – Сам собрал или купил?

– Сам, но он пока не на ходу… – меня начало тяготить их общество, ведь я не любитель светской болтовни у капота. – Давайте, удачи.

Я махнул им рукой и тут что-то тяжёлое стукнуло меня по голове, отправляя в темноту…

***

Нескончаемая вереница из тысяч полуобнажённых, измождённых гуманоидных существ двигалась по узкому серпантину на высокую гору. Каждый из этих исхудавших до костей, бледных доходяг, нёс с собой небольшой светящийся куб, покрытый витиеватым узором серебристых металлических полос.

Старые и молодые, они молча двигались со своей ношей, под бездонным чёрным небом с редкой россыпью тусклых звёзд и никто не надзирал за ними, никто не погонял их кнутами – они делали это по собственной воле.

Многие умирали прямо на ходу, так и не добравшись до вершины и выпавший из безжизненных, четырёхлых рук, куб падал на каменную, отполированную тысячами босых ног тропу, где раскалывался и оставлял пустой каркас со зловонной жижей внутри, после чего исчезал с тихим шелестом, а умершего сбрасывали с тропы без прощальных слов, ритуалов и тени сочувствия, главное, чтобы не мешал идти другим. Но, через некоторое время, умерший открывал глаза и вновь безмолвно присоединялся к общему делу.

Те же, кто сумел добраться до вершины, оказывались посреди абстрактной пространственной конструкции, составленной из миллионив узорчатых кубов без какого либо намёка на систему. Она была настолько огромна, что её края терялись во тьме и здесь серокожие существа разбредались в разные стороны, забирались на тонкие перекладины, внимательно вглядываясь в переплетение серебристых линий конструкции и сравнивая их с теми, что были на сторонах куба в их руках.

Если узор совпадал, то куб прикладывался на это место, где намертво соединялся со всей конструкцией и наступала пора спуститься с горы, отправляясь на поиски следующего. Этот цикл был бесконечен – принести куб, найти совпадение узора, соединить с другим и так до тех пор, пока все кубы не будут собраны.

Однажды само солнце этого мира потухло, а кроме камней и песка на поверхности планеты не осталось ничего, только огромный каркас из соединённых между собой кубов да бесконечно блуждающие костлявые фигуры, обречённые на вечные муки.

Вот и свет звёзд окончательно иссяк, но на безжизненной планете по прежнему двигались безжизненные фигуры и только тусклый свет исходящий от кубов казался живым в этом давно погибшем мире.

Но, ничего бесконечного не существует и последний куб был найден. Его несли с особой бережностью, оберегая от падения и раскола, ведь тогда он вновь переместится на новое место и всё придётся начинать сначала.

Тысячи лет были потрачены на поиск нужного места и наконец последний куб слился с остальной конструкцией. Существа стояли и чего-то ждали. Они уже не помнили своей цели и не понимали что делать дальше.

Так продолжалось бесконечно долго. Они умирали, падали, вновь вставали и снова умирали не сходя с места.

Случайность решила их судьбу и одинокий, маленький метеорит упал на безжизненную планету летящую в пустоте на самом краю вселенной. Он попал в одну из серых фигур и мгновенно смял её, вдавливая между причудливых, серебристых узоров изломанные кости. Полупрозрачная сердцевина пошла трещинами и вызвала мгновенную цепную реакцию по всей конструкции связанных между собой кубов.

Это стало завершение «Великой Общей Миссии». Условие куба: «Бессмертие до одновременной активации всех омнисов» наконец было выполнено и самая древняя цивилизация вселенной, познавшая тайну мироздания и пострадавшая от её бездумной эксплуатации, смогла закончить своё существование и исчезнуть в небытие, услышав напоследок ненавистное гудение.

– Получено преобразование множественных вселенных в единую структуру.

***

Очнуться всё же удалось, что меня несказанно порадовало, даже не смотря на адскую тошноту и жуткую головную боль я усмехнулся в холодный бетонный пол – главное жив, а остальное дело техники!

С трудом поднявшись на ноги, попытался разглядеть окружение сквозь разноцветные круги вспыхнувшие перед глазами и сообразил, что нахожусь во втором, псевдо своём гараже и тут, почему-то, невозможно воняет тухлятиной.

Источником вони оказалась туша какого-то животного, лежащая внутри большого каркаса, оставшегося от куба. Судя по всему, это постарались те ублюдки в надежде на что-нибудь интересное.

Отвернувшись от гниющей плоти, я с тоской заметил, что со стеллажей пропало всё мало-мальски ценное. В основном гараже дела обстояли ещё хуже – я лишился рюкзака, карабина и вездехода. Эти твари умудрились забрать даже горячущий паровой двигатель. Похлопал по карманам, но не досчитался только телефона, а документы и карточки остались при мне.

Сделав новую, чистую повязку на голову, я двинулся наружу. Ворота оказались закрыты и я, предчувствуя проблемы, толкнул их плечом, но, лишь убедился, что их чем-то подпёрли снаружи или, того хуже, накинули замок в проушины.

– Я ж вас найду, гопники… – прошептал я, прислонившись лбом к тёплому металлу двери и ощупывая корку запёкшейся крови на затылке.

Осталось только придумать как выбраться из этой ловушки, ведь путного инструмента не осталось и тут мой взгляд зацепился за серебристый блеск в пыли прямо под моей ногой. Я ковырнул в том месте носком ботинка и оголил часть сросшегося с бетоном куба.

Не видя других вариантов и целиком положившись на удачу, я взял молоток и долбанул по открытой части, с надеждой вслушиваясь в гудение:

– Получено условие: сила увеличивается пропорционально кислородному голоданию мозга …

Глава 3. Условия игры приняты

– Нифига себе! Вовремя конечно, но это весьма странно… – я прислушался к себе и задержал дыхание – на пробу.

По-началу ничего не происходило, но, когда организм начал намекать, что пора бы вдохнуть, я почувствовал изменение в мышцах – их словно сдавило тугой повязкой. И чем сильнее становилось удушье, тем туже становились воображаемые повязки.

Уперевшись ногой в одну створку ворот и оттягивая на себя другую, я попытался загнуть двухмиллиметровый металл с рёбрами жёсткости, но тут вскрылся один неприятный момент этой силы – кожа, кости и суставы не могли справиться с возросшей нагрузкой! Разжав слегка порезанные пальцы, я решил сменить тактику, а заодно отдышаться.

Всё, что можно использовать в качестве достаточно длинного лома отсутствовало напрочь, но, полутораметровая труба была очень быстро скручена с верстака.

Вернувшись к воротам с трубой и тормозным барабаном в качестве проставки, вновь задержал дыхание, медленно выдавливая створку ногой. Как только появился небольшой зазор, в него тут же была вставлена труба и дело пошло веселее. Барабаном расклинил получившуюся широкую щель и кое-как протиснулся наружу.

Странное светило всё ещё светило из-за преграды, но, похоже, что это затмение вскоре закончится. Определить время, проведённое без сознания, по новому солнцу не представлялось возможным, а телефон у меня скомуниздили. Однако, я пребывал в твёрдой уверенности, что продлилось это не долго и теперь надо бы вернуть свои вещи. Эти ублюдки, судя по всему, были из соседнего автосервиса, расположенного через несколько рядов от меня. Память на лица у меня всегда была паршивая, но не думаю, что это залётные..

Крепко сжимая трубу в руке и медленно крадясь, я наконец добрался до предполагаемого гнезда этих отморозков и слегка удивился открывшейся картине – проезд междурядья был перегорожен автоэвакуатором поперёк, а оставшееся свободное пространство завалено шинами и подпёрто битыми автомобилями, включая мою буханку.

– Капец, вы реально считаете, что это нормальная баррикада?! – пробормотал я, поражённый их тупостью, пока разглядывал это безобразие из-за кирпичного угла сквозь пышный куст.

Как и положено любому гаражному автосервису, этот тоже имел кривую надстройку с пластиковыми окнами и дешевой отделкой фасада профлистом. Это строение делало невозможным вариант подобраться к ним незамеченным по крышам и я продолжил наблюдать, что вскоре дало свои плоды.

Я с удивлением увидел, как мой карабин вышел покурить – он реально плыл по воздуху в компании сигареты и силуэта лёгких, очерченных клубами дыма. В какой-то момент там промелькнули шлёпанцы надетые на пустоту и всё стало ясно:

– Невидимость получил, крысёныш? – зло прошипел я и крепче стиснул трубу, догадавшись кто именно ударил меня по голове. – Ну ничего, надеюсь у вас нет огнестрела, кроме моей винтовки.

Хрен его знает, что бы я делал в обычных условиях, но сейчас я был в бешенстве настолько, что прочие мысли напрочь вышибло из головы, да и обстоятельства располагали…

Когда я встал в полный рост и уверенной походкой пошёл к баррикаде, то карабин повернулся в воздухе в мою сторону и сверху раздался крик, предупреждающий членов банды и меня заодно:

– Стой, пристрелю! – заорал невидимка и его братва выбежала из бокса к эвакуатору с разным металлоломом в руках.

– Ага, щас! – усмехнулся я, не сбавляя шага и задерживая дыхание.

В один прыжок взлетел на платформу автоэвакуатора и, игнорируя головокружение с тошнотой, использовал их тактическую ошибку в расположении автомобиля-заграждения – запрыгнул с платформы на кабину, а оттуда уже на крышу гаражей. Быстро подбежал к судорожно дёргающейся, но молчащей винтовке, из последних сил борясь с острой жаждой сделать вдох.

Когда невидимка понял, что выстрелить не удаётся, он попытался ударить меня оружием, но не успел – у меня уже стучало в висках от нехватки кислорода и я со всей дури махнул полутораметровой трубой на уровне пояса.

Руки едва не вывернуло из суставов от удара, но высокая скорость и приличная масса трубы сделали своё дело – послышался неприятный мокрый хруст, карабин упал мне под ноги, а один из шлёпанцев улетел вниз. Если судить по намокающей дорожной пыли, то хозяин тапка истекал кровью внизу.

Едва я сделал жадный вдох и поднял винтовку, как тут же, без всяких пафосных и душеспасительных речей, выстрелил в голову самого ретивого ушлёпка бегущего к лестнице, забрызгав его мозгами приличную часть дороги. Убить человека чертовки просто…

Остальные моментально замерли и подняли руки, натягивая на свои рожи бледные улыбки:

– Эй, зёма, зачем стрелять? Давай поговорим!

– Говори, – я кивнул и вновь выстрелил.

Мужик дёрнулся и пуля прошла по касательной сквозь артерию. Это лишь продлило агонию и он побежал прочь, заливая всё кровью, но вскоре неуклюже завалился и затих.

Эти дебилы видимо поняли, что что-то пошло не так и кинулись врассыпную. В моём понимании, убийство человека мало чем отличалось от убийства того же кабана, лося или бобра. Это пусть всякие инфантилы кричат, что их выворачивает от запаха и становиться дурно от вида мёртвых людей, а как по мне, воняет так же, как и при разделке свежей туши животного: кровью, внутренностями и говном.

Я не испытывал охотничьего азарта и не наслаждался их страхом, а действовал механически, как учили – выцелить, нажать спуск и так до последнего. Как ни старался стрелять точно в голову, чтоб побыстрее закончить их муки, но они каждый раз норовили увернуться и это несколько затянуло мероприятие по воспитанию.

Когда последний из пятерых членов этой тупой банды перестал биться в конвульсиях, я спустился с крыши и заглянул в большой бокс автосервиса. Машин внутри не было и только приличная горка небольших кубиков сиротливо лежала в центре.

Вернувшись к вездеходу, я досконально проверил его состояние и облегчённо выдохнул – всё было в порядке. Они даже установили на место паровой двигатель, видимо решив проверить работоспособность машины и я был рад, что они не стали пилить его на чермет.

– Хотя, кому он сейчас нужен? – спросил я у пустого помещения и, покачав головой, начал спешно собирать полезности и первыми на очереди оказались три полные бочки с отработкой – их сразу подкатил и, выдохнув, закинул их в багажник.

Я сильно торопился, хоть ни один нормальный человек и не пойдёт узнавать причину стрельбы, а у полиции сегодня точно полно других забот, но в таких случаях лучше перебдеть. Кубы отправились к бочкам, а я прошёлся по шкафам и полкам собирая инструмент, расходники и даже забрал небольшой сверлильный станок. Свой рюкзак нашёл возле кассового аппарата, тут же нашлась наличность и её я тоже поспешил забрать, но деньги стоило потратить как можно скорее, пока эти бумажки ещё можно обменять на что-нибудь полезное. Трупы обыскивать не стал, но не из брезгливости, а потому, что ничего полезного в карманах не унесёшь, а купюры, заляпанные кровью, банально могут не принять.

Только ради интереса попинал тело невидимки, да склонился, рассматривая поближе. Тот был совершенно прозрачный, но на этом его уникальность заканчивалась и он не представлял никакой практической ценности. Разве что кожу снять и вместо стёкол использовать, но эта мысль была просто так – попытка придумать применение…

Вскоре, объёмный багажник наполнился почти под крышу.

Проверив уровень воды в баке и правильность подключения всех паровых магистралей, я запустил печь и пошёл убрать автоэвакуатор с дороги, но ключей в замке зажигания не оставили и пришлось импровизировать. Накидав шины к борту эвакуатора рыхлой горкой, сел за руль «буханки» и медленно, но беспроблемно заехав на платформу и осторожно спустил авто по ту сторону. Уже через пару минут я был у своего гаража.

Забрав канистры с химией и некоторые запчасти, а также одежду, остатки походного снаряжения и надувную лодку, я покатил прочь из города вдоль линии ЛЭП, чтобы не нарваться на машины ДПС и не вляпаться в пробки, если горожане начнут массово эвакуироваться.

Лёгкий стресс накатил уже позже событий и я несказанно радовался, что меня не накрыло человеколюбием во время разборки. А ещё, я благословил ОТК оружейного предприятия – если бы не экзотический заводской брак предохранителя «Тигра», из-за которого стрелять приходилось удерживая переключатель пальцем в среднем положении, то ни черта бы не вышло.

Неспешная езда по лёгкому бездорожью успокаивала, а паровой двигатель радовал хорошей тягой, да бесшумной работой. Даже громкий стук излишне зубастого протектора по сухой глине не мешал расслабиться.

И вот, обретя душевное равновесие, я понял, что понятия не имею что делать дальше!

Выжить в лесах, имея оружие и транспорт, не проблема, но и там не будет безопасно вечно, ведь если осесть на одном месте, то рано или поздно на меня кто-нибудь наткнётся. Если судить по тому, с чем я умудрился столкнуться уже в первый день апокалипсиса, то дальше будет только хуже и никакая армия не спасёт тех, кто не получил существенную силу. Не пройдёт и месяца, как возникнет самый страшный вид социального взаимодействия, которого ещё не знала человеческая история.

Не спорю, по-началу героев тоже будет достаточно, но слишком уж велик соблазн если ты обладаешь превосходящей силой и вскоре сами защитники добра потеряют себя и перейдут черту. Пожалуй это единственное будущее, которое ожидает человечество со стопроцентной вероятностью.

Уверенность в правильности моих выводов подкреплялась тем, что я сам, человек крайне неконфликтный, едва получил не самое выдающееся преимущество, а уже сразу попёр на врага в лоб. Страшно, конечно, было, но немного и сильно позже. А ещё, я нашёл в себе главную причину побега и это был не банальный страх за свою жизнь, хотя и он тоже.

Социум. Его самое гнилостное проявление – банды. Мелкие группы, кланы, семьи, да как угодно, но в любом случае нужно было бы принять чью-то сторону с их правилами и стать частью механизма, чётко выполняя свои функции.

Это избалованным современным миром индивидам кажется что они живут в строгих рамках, но по факту, можно вполне себе абстрагироваться от коллектива и жить «себе на уме», изредка делая вид, что ты часть системы. Но теперь будет всё иначе – чем меньше группа, тем больше твоя жизнь на виду и спрашивать с тебя будут постоянно, а самый большой минус этих объединений – общая репутация. Даже если ты не боевик, на тебя всё равно распространяется отношение, принятое к банде, и совершенно без разницы ты там просто повар или водитель. Это и произошло в стычке с сервисниками. Возможно двое из них не делали ничего плохого, но я исходил из того факта, что они вместе, а значит разделяют одни взгляды.

Одиночке уже не выжить среди стай шакалов. Сдохну лучше где-нибудь «там» – одинокий, но свободный!

Спустя час я всё же решился выехать на трассу и моя машинка продолжила поглощать километры уже асфальтированной дороги гремя зубастыми колёсами. Если не смотреть в небо, то ничего не говорило о том, что мир как-то изменился, правда армия немного всполошилась. За последние полчаса я заметил как минимум десяток МИГов, летящих в одну и ту же сторону – на север. Ну и сложно не заметить странные полосы за пределами атмосферы, но без хорошего телескопа не разобрать что это такое.

Адреналин ещё блуждал в крови и я выжал педаль в пол, нагружая парогенератор по максимуму. Хитрая механическая система увеличила обороты турбины нагнетающей воздух в камеру сгорания печи, а водная магистраль открылась на полную. Расход топлива резко возрос, а буханка рванула вперёд, вжимая меня в кресло и очень быстро увеличив скорость с восьмидесяти, до ста пятидесяти километров в час. Управляться она стала откровенно хреново и я замедлился, но продолжал пищать от восторга.

– Она едет! Ё моё, супертачка, тайны, загадки… Дайте бессмертие, чтобы во всём разобраться! – я захохотал и раскурил папиросу.

Хорошо еду! Только жарковато…

Утренняя яичница давно переварилась и теперь желудок требовательно стучал по рёбрам. В голове щёлкнуло и всё веселье как ветром сдуло – нужно запастись едой! Поставив текущей целью мелкие деревенские магазины, где, я надеялся, люди не до конца осознали ситуацию и меня не пристрелят за пачку риса, внимательно высматривал дорожные указатели населённых пунктов. Возможно это было цинично, но мне плевать – своя шкура дороже!

Наконец я заметил табличку «Иваньково 3» и свернул с трассы. Таких деревушек на этом направлении было довольно много и я надеялся, что цветные фантики-деньги там ещё в ходу. Поездка на высокой скорости по убитой грунтовке показала, что отказ от подвески на задней оси было наитупейшим решением, хоть это упрощало конструкцию, добавляло надёжности и при этом нисколько не мешало на ровном асфальте. Пришлось стравить задние шины низкого давления до трёх десятых атмосферы, чтобы зад буханки не козлил как бешеный.

Ехать стало гораздо приятнее и я без проблем добрался до местного обшарпанного «сельпо», да ещё и работающего в столь неопределённое время суток.

– Эм, вечер добрый.

Собравшиеся тут для чёса языками бабушки покивали в ответ и расступились, освобождая проход к прилавку.

– Из города? – спросила одна из них и, дождавшись неуверенного кивка с моей стороны, продолжила любопытствовать: – Что говорят?

– Дома сидеть и кубики не трогать… – я неловко пожал плечами, наблюдая за реакцией.

– Эт верно говорят! – тут же оживилась другая бабулька, – Дед мой как хрястнул по нему топором, так и помер на месте!

– Что, простите? – я сглотнул. Очень бы не хотелось услышать от куба: «Получена смерть».

– Ну он топором-то стукнул, а ента как бахнет! Всё ещё участкового ждём.

– Соболезную… – выдавил я из себя.

– Да нечего! – свежеиспечённая вдова махнула морщинистой рукой. – Туда ему, старому козлу, и дорога!

– Извините, мне бы риса там, перловки, муки и сахара… – я обратился к продавщице, вежливо кивнув и разглядывая скромный ассортимент.

– Сколько?

– Ну, – я вынул из кармана честно отобранные у бандитов деньги, – Если есть, то мешками по пятьдесят.

– Охотник? – прищурилась очередная бабулечка с подозрительностью следователя.

– Да, до холодов в глуши буду, – почти не соврал я.

– Девять тысяч восемьсот сорок, – нащёлкала продавщица на старых счётах, начисто проигнорировав лежащий рядом калькулятор. – Всё по пятьдесят килограмм, забирай сам. Тушёнки сколько?

– Банок десять, самой дешёвой и пачку пельменей.

Я положил на блюдечко десять тысяч рублей с мелочью – не самая большая сумма, но это всё, что я нашёл в сервисе. Она махнула мне рукой и мы прошли на склад в соседней комнате. Быстро сносив и сложив покупки прямо в салон, я потратил последнюю мелочь на несколько пакетиков кофе «3 в 1».

Попрощался со спокойной душой, но не очень чистой совестью и отправился дальше. Возможно эти продукты в скором времени понадобятся им самим, возможно за эти мешки скоро будут убивать, а возможно я себя накручиваю и жизнь в стране никак не измениться.

Когда я вновь вернулся на трассу, часы на панели показывали пять часов вечера, а новое солнце и не думало менять своё местоположение на небосводе. Дорога повернула таким образом, что теперь этот наполовину скрытый, розоватый шар хорошо наблюдался в лобовом стекле и чем дольше я на него косился, тем больше укреплялся в мысли, что он висит неподвижно в определённой точке пространства. Ближе к шести я свернул с дороги в заросшее высокой травой поле, направляясь в симпатичный лесок, чтобы перекусить, подумать, проверить двигатель ну и поспать. День выдался полным событий и это требовалось переварить.