Герцогиня Чёрной Башни. Хроники Паэтты. Книга II

– Двадцать девятому пехотному крепко досталось, – наконец очнулся генерал. – Похоже, его просто растерзали, так же как ранее ваш. Никаких вестей оттуда нет. Судя по тому, что сумели раскопать наши разведчики – нечисть на этом направлении движется сюда. Вот теперь думаем, что делать дальше. Попробовали заткнуть дырку двадцать шестым и семнадцатым, но вот что из этого выйдет… Ах, как бы я хотел быть простым лейтенантом! – почти простонал Шэндор. – Не знать, что сейчас творится, не видеть всех масштабов… Помню, был мальцом ещё совсем сопливым, и шли мы с отцом куда-то, уж не помню, куда. И поскольку я уже устал и начал хныкать, отец вдруг взял и посадил меня к себе на плечи… И знаете, лейтенант, что поразило меня в тот момент больше всего? Сколько всего, оказывается, я не вижу со своего росточка… А с отцовских плеч мир вдруг стал казаться таким огромным! И вот сейчас мне ужасно хочется слезть обратно, чтобы ничегошеньки не видеть…

Брайк молчал. Он понимал, как тяжело сейчас генералу, как он устал и как ему нужно выговориться. Принесли подстывший ужин и большой дымящийся чайник. Шэндор первым делом налил себе здоровенную кружку чая, всыпал туда просто невероятное количество сахара, а затем выпил обжигающую жидкость едва ли не залпом. Налив себе вторую кружку, и тем самым практически ополовинив чайник, он наконец принялся за еду – тушёную с овощами баранину. Брайк без ложной скромности взял свою вилку и принялся помогать генералу освобождать тарелку.

– Не передумали за ночь-то? – усмехнулся Шэндор, запивая куски мяса чаем.

– Никак нет, господин генерал, – Брайк также перенял этот метод, поскольку горячий напиток позволял растопить жир, понемногу застывающий на мясе. – Более того, я уже нашёл двух кандидатов.

– Быстро вы, – вновь улыбнулся генерал. – А я вот так пока и не нашёл никого. А такими темпами скоро и искать будет не из кого…

– Так тем быстрее нужно действовать! – горячо воскликнул Брайк. – Если вся эта история с рыбой и течениями верна, мы сможем заметно сбить с них спесь!

– Я думаю, что завтра я озадачу этим одного из своих штабистов. Потому что, как видите, у меня сейчас совершенно нет времени лично над этим работать. Придите завтра поутру, я познакомлю вас с полковником Палино – он и станет вашим куратором.

– Разрешите идти? – тут же вскочил Брайк, считая встречу оконченной.

– Доешьте сперва, – усмехнулся Шэндор. – А то мне одному тут многовато…

Баранина, если не считать того, что она почти остыла, была очень вкусной, так что Брайк с удовольствием исполнил просьбу. Он ушёл минут через десять, когда блюдо опустело, а Шэндор стал откровенно клевать носом.

***

Брайк был в штабе уже около семи утра, когда на улице было ещё темно. Он очень рассчитывал, что Шэндор будет ещё не занят, но просчитался. В штабе стояла такая суматоха, которая не предвещала бы ничего хорошего даже тому, кто не знал от генерала о том, что творилось на передовой.

На сей раз Брайк не стал просить адъютанта с заспанными глазами, чтобы тот доложил о нём, понимая, что Шэндору всё равно будет сейчас не до него. Поэтому он просто уселся в импровизированной приёмной, надеясь, что даже если он и не дождётся генерала, то, по крайней мере, сможет узнать больше о положении на фронте.

Однако в этот раз, вопреки его пессимистичным ожиданиям, ждать долго ему не пришлось. Не позднее, чем через полчаса появился тот самый полковник Палино, которого Шэндор обещал назначить куратором над отрядом диверсантов и, вежливо поздоровавшись с Брайком, позвал его в залу совещаний.

– Наши планы несколько… гм… откладываются, господин лейтенант, – тихонько проговорил он подошедшему Брайку. – Думаю, вы сейчас сами поймёте – почему.

Поморщившись, Брайк вновь нырнул в густое облако дыма, в котором плавало несколько размытых фигур.

– Доброе утро, господин лейтенант, – приветствовала его одна из фигур голосом генерала Шэндора. – Господа, вот тот самый лейтенант Брайк, о котором я вам говорил.

Остальные фигуры тут же поздоровались с Брайком, он же просто отсалютовал всем сразу.

– Видите ли, господин лейтенант, – заговорил Шэндор. – Ситуация за ночь значительно ухудшилась. Кажется, мы потеряли ещё и двадцать шестой полк. Семнадцатый, девятнадцатый и двадцать второй в спешке отступают. Кавалерия сейчас перебрасывается на юго-запад – возможно, нам удастся вытащить из образовывающегося мешка стрелков. Как видите, дело скверное, и, судя по всему, нам вскоре придётся покинуть это преуютнейшее место и драпать к востоку. Думаю, вы понимаете, господин лейтенант, что в такой ситуации крайне затруднительно реализовать наш план.

– Если позволите, господин генерал… – вопросительно проговорил Брайк и, дождавшись кивка Шэндора, продолжил. – Но ведь ситуация и дальше будет только ухудшаться. Если мы будем только, как вы только что выразились, драпать – этак нас вскоре размажут по Анурским горам, словно мух. Дайте мне хотя бы десяток людей и мага, и мы попробуем что-нибудь сделать…

В этот момент, словно в театральной мелодраме, дверь открылась и показался забрызганный грязью человек.

– Донесение к генералу Шэндору, – тяжело дыша, проговорил он.

– В чём дело, сударь? Генерал Шэндор – это я.

– Лейтенант разведроты Данк, – козырнув, представился вошедший. – Прибыл сообщить, что довольно крупная группировка противника замечена чуть более чем в трёх милях северо-западнее отсюда. Движутся в этом направлении. Вероятно, через час или два будут уже здесь.

– Вот видите, господа, об этом я и говорил… – произнёс Шэндор. – Ну что, похоже, пора начинать драпать? Мой приказ всем войскам – избегая столкновений, отходить к востоку. Мы направимся к Шельдау, и где-нибудь в его окрестностях постараемся создать достаточно мощный очаг сопротивления. По коням, господа!

Спустя несколько минут всадники, прижимаясь к своим лошадям, помчались на запад, пытаясь успеть предупредить находящиеся в опасности войска. Однако куда более многочисленные отряды, спешно собирая пожитки, отправлялись на восток. В их числе, к своему неудовольствию, находился и Брайк.

***

Отступление длилось долгих четыре дня. За это время штаб перебрался невесть на сколько миль к востоку и в конце концов обосновался в деревушке под названием Банти, расположенной в нескольких милях от довольно крупного города Шельдау. Сюда же, к Шельдау стягивались войска Второй армии, как мы знаем – изрядно потрёпанные.

Северный фронт насчитывал четыре армии. Первая располагалась севернее и теперь постепенно отжималась к берегу Серого моря расползавшимся языком Тондрона. Третья и Четвертая армии, стоящие южнее, пострадали от ударов Гурра заметно меньше, особенно Четвертая, которая вообще оказалась несколько в стороне от основного удара. Сейчас перегруппировывались все силы Северного фронта. Первая армия максимальными темпами двигалась вдоль побережья, надеясь успеть выскользнуть, прежде чем гомункулы сбросят её в море. Ну а Третья и Четвертая армии подтягивались сюда же, к Шельдау.

Дело в том, что довольно размашистый поначалу удар Тондрона становился всё концентрированнее. Могучий клин захватчиков с пройдённым расстоянием не разрастался вширь, как это обычно бывает, а наоборот, всё больше походил на острозаточенный клинок, целящийся прямиком в Шинтан. Шельдау же был одним из наиболее крупных и защищённых городов, прикрывающих столицу с запада.

Наступление эллорцев как обычно носило импульсный характер – продвинувшись вперёд резким броском, они на какое-то время замирали практически на месте. Вероятно, генерал Шэндор был прав, и они действительно возводили эти свои столбы. Лейтенант Брайк все эти дни бесился словно волк, запертый в клетку. Внешне это никак не проявлялось, но в груди его клокотала настоящая злость. Ему не терпелось действовать, тем более что его действия могли бы переломить ход войны. Однако не бросаться же в тыл врага втроём с Пэйлом и Черком!

На протяжении переезда времени было побольше, так что Брайк несколько раз сумел поговорить с полковником Палино и однажды – с самим Шэндором. Первый заверил, что он уже вовсю работает над планом и обещал, что как только всё более-менее установится, набор группы займёт не больше недели. Этому должна была поспособствовать увеличившаяся концентрация войск. К сожалению, Брайк чувствовал, что мысли полковника сейчас больше заняты другим, а именно – перспективой полного разгрома Палатия, ведь от Шельдау до Шинтана оставалось не больше полутора сотен миль.

Тем не менее, после того как штаб обосновался в деревушке Банти, Палино действительно заработал. В тот же день он объявил Брайку, что по его особому указанию командующие разведротами озадачились поиском толковых людей, имевших опыт работы если и не в тылу тондронцев, то хотя бы в непосредственной близи от линии фронта.

Сам по себе поиск подобных кандидатов, конечно же, не мог занять очень много времени, ведь каждый командир прекрасно знал своих людей, и тот же Брайк в бытность свою командиром роты без запинки мог бы назвать лучшего из своих бойцов. Собственно говоря, он так и сделал на свою голову, отправив сержанта Лэйто невесть куда в то время, когда он позарез был нужен тут. Однако, как мы помним, в армии Палатия, а вернее всего – в любой из армий мира сложности на этом отнюдь не заканчивались, а скорее только ещё начинались, когда данные об этих людях попадали к писарям и канцеляристам.

В итоге лишь на восьмой день Палино объявил, что специальная диверсионная рота полностью сформирована и готова к выполнению боевой задачи. Полностью – потому что с парочкой своих подчинённых-магов Брайк познакомился двумя днями ранее.

Оба они были ещё юны – старшему едва исполнилось двадцать четыре, а младшему – двадцать два. При всём этом оба уже успели поучаствовать в сражении под Каледом, а для Брайка это уже была отличная рекомендация, а также проявили себя в войне с Тондроном, прикрывая Одиннадцатый стрелковый полк, входящий в состав Второй армии.

Оба были идеалистами, мечтающими изменить мир, немного максималистами и революционерами, как и все мыслящие молодые люди. И, что характерно, оба успели нахватать дисциплинарных взысканий за неподчинение командованию. Будь они простыми солдатами или даже офицерами средней руки – давно бы уже были повешены или отосланы в штрафные батальоны. Но талантливыми магами обычно не разбрасываются, поэтому мессиров Грэйда и Барео терпели ровно до тех пор, пока не представилась удобная возможность перебросить их куда-нибудь ещё.

Итак, в двадцатый день месяца жатвы ранним промозглым утром Брайк зашёл к генералу Шэндору перед отходом на запад. Как обычно, генерал уже не спал, и в этот раз лейтенант был принят безоговорочно, в приоритетном порядке.

– Уже выходите, лейтенант? – спросил Шэндор, хотя сам точно знал ответ.

– Да, выступаем сразу же, как я выйду от вас, господин генерал, – подтвердил Брайк.

– Отлично. Только помните: одна диверсия, и тут же возвращайтесь обратно! То, что вы сообщите, слишком важно, вы же понимаете. Хотя бы один из отряда должен добраться до наших, чтобы подробно всё рассказать. И я бы предпочёл, лейтенант, чтобы это были вы. Не нужно ложного геройства! Все те люди, что идут с вами – идут для того, чтобы помочь вам выполнить вашу миссию. Вы поняли меня, лейтенант?

– Так точно, господин полковник!

– Вы верующий, лейтенант? – неожиданно спросил Шэндор.

– Да как сказать… – замялся Брайк, не зная, что отвечать.

– Понимаю, – хмыкнул генерал. – Только я за свою жизнь понял одно – все мы верующие, когда как следует припечёт задницу. Так что – да благословят вас боги, лейтенант!

– Благодарю, господин полковник.

– Ну всё, вы можете идти. И помните: одна диверсия – и сразу назад! – вдогонку бросил Шэндор.

– Да, господин генерал, – коротко кивнул Брайк и закрыл за собой дверь.

Глава 28. Операция

Отряд Брайка насчитывал всего четырнадцать человек, включая обоих магов и его самого. И в этом был весьма определённый смысл, продиктованный вовсе не прижимистостью командования и не наплевательским отношением к операции. Просто ровно столько удалось предоставить кулонов, скрывающих от магического зрения. Читатель наверняка помнит такой кулон – Мэйлинн позаимствовала его из Наэлирро при побеге. Данные артефакты действительно были необычайно редки и секретом их создания именно в таком виде, кроме самих лирр, владел, должно быть только лишь Каладиус. Сами же лирры неохотно делились секретами магического мастерства, тем более – с людьми.

Однако вторжение Эллора поставило под удар всех жителей Паэтты, а не только лишь одних людей, поэтому лиррийский народ с первых же дней принял активное участие в войне против этого страшного зла. Включились в эту войну и гномы, правда, на свой лад – они резко снизили цены на свои товары, отдавая оружие и броню практически за бесценок, однако же Дуондур не прислал в помощь сражающимся ни одного воина. Нужно отметить, что причина этого была слишком ясна, чтобы кто-то пенял гномам за это.

Что же касается лирр, то их небольшие отряды вставали плечом к плечу с людьми, чтобы отстоять свой мир. Чаще всего лирр использовали в качестве разведчиков и стрелков, поскольку никто из людей не мог превзойти их в этом, но были и пехотные, и даже кавалерийские лиррийские отряды.

По вполне понятным причинам значительное количество магинь не могли принимать активного участия в сражениях – те, что не имели проблем с передвижением, как правило, на слишком многое и не годились, а те, кто обладали достаточной мощью, чаще всего были не слишком-то подвижны.

Однако же далеко не все магини избегали войны. Некоторые, влекомые либо честолюбием, либо какими-то высшими устремлениями, либо банальной скукой, отправлялись добровольцами на фронт, где их помощь была весьма кстати, поскольку человеческих магов также не хватало, да и в плане мощи лирры чаще превосходили людей.

Но всё же значительная часть магинь помогала воюющим иначе – находясь в сотнях миль от передовой. В теории и на практике разрабатывались новые заклинания, позволявшие магам Паэтты вновь учиться эффективно черпать свои силы из бушующего нынче океана возмущения, в котором теперь, благодаря Чёрной Башне и влиянию магии Эллора, воцарился настоящий хаос. Разрабатывались эффективные заклятья против гомункулов, шли теоретические изыскания слабых мест армии Тондрона. И, в том числе, создавались артефакты, способные помочь выиграть в этой войне.

То, что гомункулы обладают лишь магическим зрением, не было секретом для нашего читателя ещё со времён предыдущей книги. Знали об этом теперь и маги Паэтты. Собственно, чтобы догадаться до этого, было достаточно просто посмотреть на гротескные лица этих созданий, на которых, как мы помним, по сути, не было глаз. И вот теперь лиррийские магини, владеющие секретом создания амулетов магической невидимости, вовсю корпели над этим, поставляя на фронт столь редкие и столь бесценные артефакты.

Вероятно, Шэндору пришлось приложить всё своё влияние, если он сумел нарыть целых четырнадцать таких амулетов. Вполне возможно, что ради этого он оставил без магической защиты почти всю свою армию. Однако ставки в этой игре были настолько высоки, что садиться играть имело смысл лишь в том случае, если была твёрдая готовность ставить на кон всё до последнего. На один единственный кон.

Так или иначе, но для самого Брайка все эти манипуляции в высших сферах ничего не значили. Хотелось бы ему иметь отряд хотя бы вполовину больший? Конечно же хотелось! Но лейтенант принял правила игры и теперь играл с тем, что ему раздали. Более того, он собирался выиграть. Пока ведь речь шла только об одном рейде. Туда – и сразу обратно. Враг не ждёт удара, а потому обязательно его пропустит. Тем более, если учесть, что каждый в его отряде стоит двух, если не трёх обычных бойцов.

Теперь отряд диверсантов уходил на задание. Небо за их спинами уже начинало светлеть, но впереди ещё была чернильная холодная тьма. Для самого Брайка это выглядело весьма символично – они уходили на запад, чтобы победить тьму и дать возможность солнцу по-прежнему вставать на востоке. Лейтенант шёл замыкающим, едва видя перед собой спину впередиидущего.

Отряд Брайку подобрали довольно разношёрстный. Несмотря на то, что большинство лирр воевало на Южном фронте, встречались они и здесь, так что сразу трое представителей этого народа, снискавшие себе славу легендарных разведчиков, шли сейчас впереди колонны. Удивительные лиррийские глаза с гораздо большими, в сравнении с человеческими, зрачками позволяли им хорошо ориентироваться в темноте.

Как и все лирры, эти были довольно спесивы по отношению к людям, однако же, кажется, отлично понимали, что эти самые люди не раз и не два будут прикрывать им спину, поэтому в отношении своих новых товарищей вели себя скорее холодно, нежели высокомерно.

Следом за ними шёл сержант Пэйл, единственный, которому пока ещё мог полностью доверять Брайк. Пока лейтенант занимался своими приготовлениями, Пэйл, похоже, уже успел провести подготовительную работу с личным составом, объяснив, что за человек их командир, и что он, Пэйл, сделает с любым, кто попробует его ослушаться.

Конечно, собравшиеся здесь были людьми не трусливого десятка, а несколько из них и сами были сержантами, поэтому тихие угрозы Пэйла могли бы вызвать у них лишь кривую ухмылку. Но все восприняли их всерьёз – не столько из-за самих угроз, сколько отдав должное той преданности, что сквозила в каждом слове сержанта. Наверное, к тому времени все они уже успели оценить, что Пэйл – порядочный засранец, и потому именно эта преданность со стороны засранца была лучшей рекомендацией для молодого лейтенанта.

За Пэйлом шёл уже немного знакомый нам Черк, а также ещё шестеро разведчиков – в основном, немолодые уже воины, не первый год занимающиеся этим делом. Следом шли оба мага, и замыкающим, как уже говорилось выше, был сам Брайк. Лейтенанту, конечно, хотелось, чтобы у них было больше времени, чтобы узнать друг друга поближе, присмотреться, притереться, ведь жизнь каждого из них и успех миссии целиком будет зависеть от этих людей. Однако времени на это не было – отряд впервые собрался полным составом лишь накануне. Брайк надеялся, что то время, которое они проведут вместе, быстро выявит их сильные и слабые стороны.

По разведданным, которыми располагал лейтенант, враг находился приблизительно в шести лигах от Банти. Брайк рассчитывал преодолеть это расстояние часов за пять-шесть. К тому времени, конечно, уже будет совсем светло, но в данном случае, кажется, это не имело никакого значения. Хотя Брайк, признаться, плохо представлял себе, как они будут пробираться сквозь вражеские ряды. Смогут ли они идти прямо под носом гомункулов, или же у тех кроме магического зрения есть и какие-то другие органы чувств – например, обоняние?

Среди его бойцов были те, кто побывал, скажем так, за линией фронта. Те же лирры, снаряжённые магическими амулетами, забирались на территории, оккупированные Тондроном. Однако речь никогда не шла о близком контакте – всякий раз разведчики старались наблюдать издали, не приближаясь. Сейчас же диверсантам предстояло лезть в самую гущу врагов и пытаться уничтожить нечто, по-видимому, хорошо охраняемое от посягательств. Хотя, может быть, тондронцы настолько самоуверенны, что даже не предполагают, что кто-то может посягнуть на эти их столбы?

Очень беспокоило Брайка местоположение того Герцога или Герцогов, которые командовали армией гомункулов. Лейтенант сомневался, что этих чудовищ удастся обвести вокруг пальца так же легко. Однако он вызвался на это задание не затем, чтобы после сомневаться и изводить себя бессмысленными переживаниями, поэтому пока старался особенно об этом и не думать. Герцоги Гурра слишком недавно превратились для него из сказочных персонажей в реальных врагов, чтобы Брайк мог знать о них что-нибудь более или менее достоверное.

Мир вокруг идущих бойцов постепенно просыпался, но как-то неохотно и даже пугливо, словно чувствовал, что где-то неподалёку находится страшный враг, готовый растоптать его безо всякой жалости. Пока окончательно не рассвело, отряд двигался молча, но когда солнце, хотя и укрытое завесой из низких серых облаков, встало, колонна постепенно сжалась в более плотную группу и начались первые тихие переговаривания.

Брайк ещё накануне собрал всех и, насколько мог подробно объяснил, что от них требуется. Свою лепту в это изложение внесли мессиры Грэйд и Барео, которые пустились в пространные полуспоры-полуразъяснения о природе магии и рельефе возмущения, покуда их излияния в довольно грубой форме не были прерваны остальными участниками. Видно, что в отряде Брайка никто не собирался млеть от восхищения и смотреть в рот магам только потому, что они – маги, тем более, когда эти самые маги, по сути, были ещё почти мальчишками.

Тем не менее, несмотря на то что всё, казалось, было уже оговорено, предстоящее задание совершенно естественно стало основной темой разговоров.

– Часа через полтора должны уже добраться до передовых отрядов зомбаков, – проговорил Паршет, один из разведчиков, малый лет тридцати, гибкий и юркий, словно ящерица. – Что дальше делать будем, командир?

– В лоб не пойдём, – терпеливо, хотя говорил он это уже раз третий или четвёртый, произнёс Брайк. – Попробуем обойти основные силы и пробраться в тыл. Надо найти этот проклятый столб и попробовать его поломать.

– И как мы его искать будем? – проворчал другой, Тэрри, угрюмого вида мужик, которому на вид было уже не меньше сорока. – Чай, вряд ли зомбаки указатели рисовать станут!

– На то ты и разведчик, чтоб искать! – огрызнулся Пэйл. – Кабы было всё так просто, и эти столбы стояли бы на виду у всех, на кой бы ты тогда понадобился?

– Я-то найду, – тут же ответил Тэрри. – Знать бы только, как оно хоть выглядит.

– Думаю, раз мы ищем столб, то, может, стоит поискать что-то похожее на столб? – ухмыльнулся весельчак Канто, который до этого сам был сержантом разведроты, но при этом страсть как любил побалагурить. – Или, если тебе так будет проще, ищи что-то непохожее на дерево!

– Я погляжу, ты у нас претендуешь на звание главного остроума? – поморщился Тэрри, которого нисколько не смутил тот факт, что Канто был выше его по званию. К чести Канто нужно сказать, что он совсем не обиделся, да и Тэрри произнёс это беззлобно, явно не намереваясь обидеть.

– Будем искать по следам в возмущении, – вклинился в разговор Барео, более молодой и более дружелюбный из магов. – Думаю, такие штуки должны неслабо возмущать поле. Уверен, что господа лирры тоже ощутят их, ведь всем известно, насколько они восприимчивы к возмущению.

Трое лирр, по-прежнему идущие несколько впереди обособленной группкой, не сочли нужным как-то прокомментировать это предположение. Брайка несколько беспокоило, что лирры были себе на уме, но он надеялся, что в критический момент это никак не скажется.

– Интересно, а нас действительно не заметят? – в очередной раз завёл одну и ту же песню невысокий разведчик, представляющийся всем как Паштет.

– Мы хаживали в этих штуковинах, – Барео хлопнул себя по груди, где под одеждой висел кулон. – Почти вплотную к гомункулам. Ярдов триста-четыреста, не больше. И они никак на нас не реагировали. Правда, когда начинаешь творить заклинания, они могут вычислить тебя по всплескам возмущения, так что магию предлагаю использовать лишь в крайних случаях.

– А нахрена тогда мы вообще вас с собой тащим? – фыркнул всё тот же Тэрри – то ли он сегодня встал не с той ноги, то ли по жизни был ворчуном и пессимистом.

– Чтобы был кто-то, кто постарается вернуть твою голову на место, когда она окончательно превратится в задницу! – Барео, похоже, за словом в карман не лез.

Хохот от этой непритязательной шутки грянул и тут же затих – все тут были люди опытные, которые понимали, что лишний раз без нужды лучше не шуметь, пусть даже до врага, как казалось, было ещё добрых десять миль. Тэрри, кстати, усмехнулся вместе со всеми, так что напрягшийся было Брайк слегка расслабился.

Кажется, с людьми ему действительно повезло. Может быть, будь они сейчас в каком-нибудь Таирнее, где совсем ещё недавно «зализывал раны» его бывший полк, эти двое, мучающиеся от безделья, уже схватились бы и из-за меньшего пустяка, но здесь, накануне боя, они были абсолютно уравновешены.

– А если серьёзно, – прибавил шутник-Барео. – То, вполне вероятно, что эти штуковины не разрушить без помощи магии.

– То есть, когда мы будем их ломать, нам в любом случае придётся раскрыться? – словно даже удивившись, спросил Паштет.

– Ничего себе! – восхитился Барео под общие смешки. – А ты, приятель, собирался уничтожить ретранслятор втихаря и уйти так, чтобы никто этого не заметил? Не знаю как тебя, а меня вот сразу предупредили, что это путешествие в один конец!

– Ну, давайте-ка не будем пока себя хоронить раньше времени! – вмешался в разговор Брайк. – В конце концов, если мы окажемся достаточно хитры, проворны и расторопны – глядишь, и выкарабкаемся!