Королевство Саудовская Аравия. История страны, народа и правящей династии Аль Са’уд

В выстроенной им крепости-резиденции Баррак I хранил продовольственные и оружейные запасы, а во время летнего пребывания там «вершил суд»: «разбирал обиды» и решал споры обитавших в округе племен.

Поселение, возникшее у крепости, и всю местность Крейн (Грейн у европейцев) вокруг него бедуины именовали Кувейтом (имя уменьшительное от слова «кут», что значит небольшое сооружение с оборонительными стенами в целях защиты от нападений, иными словами, – «крепостца»). Так на карте Аравийского полуострова появился Эль-Кувейт, столица одноименной, богатейшей в наши дни монархии Аравии, управляемой семейно-родовым кланом Аль Сабах.

Словом «кут», к сведению читателя, бедуины называли только то укрепленное строение, что располагалось вблизи воды: реки или моря, озера или болота (22).

После смерти шейха Баррака I (1682) власть в уделе племени бану халид перешла, напомним, в руки его брата, шейха Мухаммада ибн ‘Арай’ира ал-Хамида (правил 1682–1691). Как и его предшественник, он подумывал о том, чтобы сделать из поселения Эль-Кут «маленькую Бассору» (Басру) на побережье Залива. И поэтому всячески способствовал развитию тамошней торговли.

Той же линии придерживались и его преемники – шейхи Са’дун ибн Мухаммад (правил 1691–1722) и ‘Али ибн Мухаммад (правил 1722–1736).

Со временем неподалеку от Эль-Кута, в Зубаре, что на полуострове Катар, появилось еще одно владение племени бану ‘утуб. Основал его семейно-родовой клан Аль Халифа, отодвинувшийся туда в 1766 г. из Эль-Кута. Перебравшись со временем на Бахрейн (1782), катарское крыло бану ‘утуб, возглавляемое шейхами из семейства Аль Халифа, образовало там независимое шейхство (княжество) Бахрейн.

Управление землями на самом полуострове Катар в годы миграции туда семейно-родового клана Аль Халифа находилось в ведении рода ал-Мислим из племени ал-джубур, всесельного некогда, как уже упоминалось в этой книге, хозяина Восточной Аравии. Катар принадлежал в то времемя племени бану халид.

Удел племени бану халид в Северо-Восточной Аравии, повествует кувейтский историк Ахмад Мустафа Абу Хакима, был богат жемчужными отмелями. Располагал двумя крупными, стратегически важными для всего района портами: Эль-Укайр и Эль-Катиф, что в провинции Эль-Хаса. Они играли заметную роль в поставках индийских, персидских и африканских товаров в Центральную Аравию, а также в тогдашние владения Османской империи как в самой Аравии, так и в Южной Месопотамии, и в Сирии. Активно подключилось к торговле края и племя бану ‘утуб, пришедшее в земли нынешнего Кувейта в начале XVIII века. Тогда-то тамошний удел их и стал фигурировать в речи купцов и мореходов «торговой гаванью» и «морскими воротами» Внутренней Аравии.

Хотя племя бану халид владело многими портами в Северо-Восточной Аравии, «морским народом», по выражению прибрежных арабов, оно так и не стало. Вопросами «морского извоза» (перевозкой грузов по морю), строительством судов и обслуживанием портов занимались находившиеся под защитой племени бану халид и платившие ему дань племена, непосредственно проживавшие в тех местах, в том числе и племя бану ‘утуб. Крупные морские флотилии, к слову, имелись в то время у легендарного племенного союза кавасим (резиденция верховного шейха располагалась в Ра’с-эль-Хайме) и у султана Маската.

Смерть шейха Садуна (1722) обернулась острой схваткой за власть. Верх в ней одержал шейх ‘Али ибн Мухаммад (правил 1722–1736). Будучи человеком энергичным, он какое-то время удерживал в подчинении племени бану халид и земли своих вассалов в Северо-Восточной Аравии, в том числе и в Эль-Куте (Кувейте). Вместе с тем, трещина, появившаяся в монолите единства и сплоченности племени бану халид, стала понемногу расползаться, что и пошатнуло власть бану халид в подконтрольных ему землях Северо-Восточной Аравии. Вожди крупных племен, формально сохраняя лояльность племени бану халид, все больше и больше на деле демонстрировали настроенность на обретение независимости.

В 1729 г. шейх ‘Али ибн Мухаммад назначил одного из своих родственников главой паломнического каравана, шедшего из Эль-Хасы в Мекку с пилигримами из числа местного населения и жителей Катара и Бахрейна. При передвижении по территории Неджда караван подвергся нападению со стороны племени бану мутайр. Хаджжиев нещадно ограбили. Во время стычки полегло много паломников из знатных семейств в Эль-Катифе и на Бахрейне (23).

Нападение на богатый паломнический караван, находившийся под защитой племени бану халид, племя-налетчик осмелилось совершить, полагая, что набег этот останется безнаказанным. Основанием для такого предположения послужили распри, сотрясавшие тогда, после смерти шейха Са’дуна (властвовал 1691–1722), правящее семейство племени бану халид, распавшееся на два противостоявших друг другу крыла, жестко соперничавших за власть.

Сюзеренитет бану халид простирался на земли от Эль-Хасы до самой Басры. Находились под ним и несколько дайр (мест традиционного обитания племен) в Неджде. Дело в том, что до 1745 г., то есть до начала действий эмиров Эль-Дир’иййи из династии Аль Са’уд по расширению границ своих владений, шейхи крупных племен Неджда являлись самостоятельными, независимыми правителями, со своими «центрами власти». Многие из них владели в оазисе Эль-Хаса богатой недвижимой собственностью – финиковыми садами. Шейху Эль-‘Уй’айна, к примеру, сообщает кувейтский историк Ахмад Мустафа Абу Хакима, принадлежала там пальмовая роща, приносившая ежегодный доход в 60 тысяч золотых риалов (24). Этим, говорит он, и объяснялось большое влияние вождей племени бану халид среди шейхов целого ряда провинций в Неджде.

Ярким примером тому – странички из жизни Мухаммада ибн ‘Абд ал-Ваххаба, основателя ваххабизма, религиозно-политического течения в исламе, о котором мы еще обстоятельно расскажем читателю в следующей части этой книги. Когда группа его последователей в Эль-‘Уй’айне, где он развернул свою деятельность, начала на практике применять проповедуемые им нормы жизни и поведения, в том числе забивать камнями женщин, заподозренных в супружеской неверности, то их действия не пришлись по душе тамошней торговой элите. И они обратились к своему шейху, ‘Усману ибн Му’аммару, с просьбой «угомонить ваххабитов». Не найдя у него понимания и поддержки, «стали искать помощи» у шейха Сулаймана (правил 1736–1752), племянника шейха Баррака I и тогдашнего вождя племени бану халид, который, как они знали, имел влияние на шейха ‘Усмана. Поскольку шейх Сулайман покровительствовал торговцам, то недвусмысленно дал понять шейху Эль-‘Уй’айна, что ежели тот не приструнит Ибн ‘Абд ал-Ваххаба и продолжит защищать его, то это может сказаться на тех доходах, что он получает из Эль-Хасы. Намек шейх понял – и вскоре Ибн ‘Абд ал-Ваххаб покинул Эль-‘Уй’айн, перебрался в Эль-Дир’иййу, в удел Саудов, где и укрылся. Это, в свою очередь, явилось впоследствии одной из причин острого противостояния ваххабитов с племенем бану халид, закончившегося в 1795 г. захватом ваххабитами Эль-Хасы (25).

Надо сказать, что отношение горожан и кочевников Эль-Хасы к населению Неджда было в целом теплым и дружественным. Неджд и Эль-Хасу населяли арабы Аднани, племена коренных народов Северной Аравии. Род правителей Эль-Хасы из племени бану халид принадлежал к колену раби А, одной из могущественных ветвей арабов Аднани. Когда в Неджде случались засухи, а происходило это довольно часто, то племена Неджда, как гласят их сказания, «укрывались от зноя и голода» в Эль-Хасе, богатой пастбищами, финиковыми деревьями и огородами. Страшная засуха 1722 г., сообщают хронисты Неджда, буквально вымела оттуда все его население. Места для всех пожелавших укрыться в Эль-Хасе не хватило, и многие племена ушли в окрестности Басры и в другие земли Двуречья.

Узы Аднанитов, связывавших бану халид с племенами Неджда, нисколько, однако, не сдерживали их от набегов {газу) на земли Неджда, в том числе на удел Саудов с центром в Эль-Дир’иййе. К середине XVIII в. племя бану халид, «хозяева северо-восточного угла Аравии», повествуют арабские источники, представляло собой главного соперника Дир’иййского эмирата, сделавшегося «центром силы» Неджда. В случае объявления войны племя бану халид могло выставить под седлом 30 тысяч воинов (26).

В начале 70-х годов XVIII столетия племя бану халид совершило очередной дерзкий набег на Неджд. Захватило и разграбило Бурайду в провинции Эль-Касим, что посреди Аравийского полуострова. Правители оазисов Неджда склонялись уже к тому, чтобы признать над собой власть бану халид. Но именно в это время оборвалась жизнь шейха Са’дуна (правил 1691–1722), воинственного предводителя племени бану халид. Среди племенной верхушки произошел раскол, и схватка за власть покачнула сюзеренитет бану халид в Северо-Восточной Аравии.

Следует отметить, что пикировка и грызня, как в самом правящем семействе, так и среди племенной элиты, сотрясали, то и дело, племя бану халид. Очередная «внутриплеменная лихорадка», как называли бедуины тяжбы и раздоры между кланами, завершились в 1752 г. изгнанием из Эль-Хасы шейха Сулаймана (правил 1736–1752). Он перебрался в Эль-Харадж, где в том же году и умер. Империя бану халид ослабла, как никогда прежде, и затрещала по швам. Следствием всего этого стало обособление от бану халид и обретение большей самостоятельности целым рядом подвластных ему племен, в том числе и племенем бану ‘утуб в землях нынешнего Кувейта.

Годы правления шейха ‘Араиира ибн Дуджайна ибн Са’дуна, возглавившего племя бану халид в 1752 г., ознаменовались нескончаемой чередой войн с ваххабитами.

В 1758 г. он предпринял поход против Эль-Дир’иййи, «логова ваххабитов», но взять город так и не смог.

В 1762 г. ваххабиты совершили ответный набег на Эль-Хасу, центральную область удела бану халид. Хотя их и остановили, и отбросили, но они отчетливо продемонстрировали свои намерения и цели, равно как и возросшую консолидацию сил и возможностей. Двумя годами позже, в 1764 г., дважды пытался захватить Эль-Дир’иййю, столицу ваххабитов, шейх ‘Арай’ир ибн Дуджайн ибн Са’дун, вождь племени бану халид. Однако сделать это не смог, что также свидетельствовало о грядущих изменениях в расстановке сил среди племен Верхней Аравии (27). В 1774 г. шейх ‘Арай’ир скончался.

Вождем племени бану халид стал шейх Са’дун II (правил 1774–1786). Именно в этот период времени эмират ваххабитов, кратно окрепнув, установил власть свою над всем Недждом. К 1780-м годам захватил почти всю Центральную Аравию, после чего нацелился на Эль-Хасу, оплот племени бану халид. Первый после 1762 г., рекогносцировочный, если так можно сказать, наскок на Эль-Хасу эмир Са’уд предпринял в 1784 г. (в ответ на набег шейха Са’дуна на Эль-Касим в 1782 г.). Начиная с этого времени, «узрев немощь племени бану халид», начал планомерно раздвигать границы своего эмирата в сторону прибрежных арабов.

В 1788 г. эмир ‘Абд ал-‘Азиз при поддержке Ибн ‘Абд ал-Вах-хаба основательно укрепили фундамент власти Саудов в заложенном ими эмирате, – установили в нем наследственное право на трон. И привели к присяге шейху Са’уду (сыну эмира ‘Абд ал-‘Азиза), как наследному принцу, население всех городов и провинций эмирата.

В 1791/92 г. шейх Са’уд вторгся в земли Северо-Восточной Аравии и захватил Эль-Катиф, а его военачальник Сулайман ибн ‘Уфайсан предпринял очередной бросок на Катар. К 1795 г. племя бану халид, окончательно поверженное ваххабитами и навсегда вычеркнутое ими из списка «центров силы» Восточной Аравии, полностью утратило свою власть над этим районом Аравийского полуострова и сошло с политической сцены «Острова арабов» (28). Независимый удел племени бану халид в оазисе Эль-Хаса с подконтрольными ему землями и племенами в Центральной и Северо-Восточной Аравии просуществовал с 1557 по 1795 гг., и пал под натиском ваххабитов. Последний вождь этого племени вошел в анналы истории арабов Аравии введенным им законом, приговаривавшим человека, «посягнувшего» на яйцо хубары (дрофы), к смертной казни.

В 1795 г. ваххабиты, овладев Эль-Хасой, вышли к побережью Персидского залива. Их «продвижение на восток» имело целью получить доступ к портовым городам, через которые индийские и европейские товары поступали в Неджд (29).

В 1795 г. ваххабиты организовали поход на Зубару, что на территории полуострова Катар. Командовал их войсками генерал Ибрахим ибн ‘Уфайсан, выигравший схватку с племенем бану халид за Эль-Хасу и назначенный эмиром ‘Абд ал-‘Азизом Аль Са’удом губернатором этой богатой восточной првинции. Многие жители Эль-Хасы, в том числе Баррак ‘Абд ал-Мухсин и Дувайхис, два последних лидера племени бану халид, поверженные ваххабитами, бежали и укрылись в Зубаре, тесно связанной с Эль-Хасой. Это обеспокоило ваххабитов. Они полагали, что семейно-родовые кланы племени бану халид во главе с их старейшинами и вождями, отодвинувшись в Зубару, могут объединиться с зубарцами и союзными им племенами на полуострове Катар и начать действовать, чтобы вернуть Эль-Хасу. И поэтому решили поставить Зубару под свой контроль, и как можно скоро. Взять город ваххабитам удалось, как отмечает историк Абу Хакима, отрезав его от источников пресной воды. Колодцы, снабжавшие Зубару питьевой водой, располагались в полутора фар саках (10–12 км) от города. Путь между колодцами и Зубарой охраняли несколько дозорно-сторожевых постов. Зубарой ваххабиты овладели. Но вот поживится там им оказалось нечем. Военной добычи (гана’им), на которую они так рассчитывали, чтобы расплатиться ею и с участниками похода, и пополнить казну {бейт-эль-маль) своего эмира, они там не захватили. Дело в том, что, оставив Зубару под покровом ночи перед ее решающим щтурмом ваххабитами и уйдя морем во главе с шейхом Сальманом ибн Ахмадом Аль Халифой на Бахрейн, торговцы и другие жители города прихватили с собой и все накопленные ими богатства. Перебравшись из Зубары на Бахрейн, шейх Сальман поселился в выстроенной им, хорошо укрепленной цитадели в южной части острова, в Эль-Джаве, – специально для надзора за действиями ваххабитов на полуострове Катар.

Угроза Зубаре со стороны ваххабитов стала просматриваться уже в 1780 г., когда они начали предпринимать регулярные набеги на племя бану халид в Эль-Хасе. Служа убежищем для жителей Эль-Хасы, покидавших свои земли из-за насилий, чинимых ваххабитами, род Аль Халифа в Зубаре вызывал этим сильное раздражение у ваххабитов, равно как и род Аль Сабах в Кувейте, также укрывавший у себя беженцев из Эль-Хасы. Обостряло злобу ваххабитов в отношении уделов ‘утубов в Зубаре и Кувейте и то, что они решительно воспротивились их действиям в Северо-Восточной Аравии. И особенно чинимым ими и их союзниками грабежам караванов, разбоям на море и захватам судов, что крайне негативно сказывалось на торговых делах Зубары и Кувейта, их доходах от морской и караванной торговли. И ваххабиты решили, что, как только представится возможность, они «силой меча» подведут уделы бану ‘утуб под свою власть.

Враждебную настроенность ваххабитов против уделов бану ‘утуб в Зубаре и Кувейте порождало и само учение ваххабитов, призывавшее своих последователей вести бескопромиссные войны со всеми теми, «в уделах которых бытуют ширк и бида’». Иными словами, с теми, в землях которых, помимо мусульман, проживают еще и христиане, и иудеи, и огнепоклонники, где наличествуют свобода вероисповеданий и разного рода новшества и нововведения, не освященные Кораном, а значит – недозволенные. Бахрейн еще до подпадания его в 1783 г. под власть рода Аль Халифа, ваххабиты вообще объявили «землей ширка» и «уделом рафидитов», как они называли властвовавших там в то время персов-шиитов.

Алчные аппетиты ваххабитов в отношении обоих уделов племени бану ‘утуб в Кувейте и Зубаре подпитывали богатства этих крупных и динамично развивавшихся рынков Персидского залива. Объявив членов племени бану ‘утуб мушрикинами, приверженцами ширка, ваххабиты вывели их имущество из-под защиты закона и сделали своей потенциальной добычей. Богатства же крупных и влиятельных семейно-родовых кланов племени бану ‘утуб, составлявших, по выражению ваххабитов, «основу процветания уделов ширка», – именовали добычей, перво-наперво подлежащей изъятию.

Следует сказать, что Зубара, как порт беспошлинной торговли, привлекал к себе всеобщее внимание, в том числе торговцев Эль-Катифа и Эль-‘Укайра. Если Эль-‘Укайр обеспечивал продовольствием и другими товарами Эль-Хасу, то Эль-Катиф снабжал ими центральные города Наджда (Неджда) – Эль-Дир’иййю, Эль-Рийад (Эр-Рияд) и Манфуху (30).

Забрав в 1795 г. в свои руки, вслед за Эль-Хасой, и земли на полуострове Катар, ваххабиты обязали шейхов всех обитавших там племен и особенно тех, кто управлял городами и поселениями на побережье, вовлеченными в жемчужный промысел и морскую торговлю, платить им дань.

Под натиском ваххабитов племена Северо-Восточной Аравии, стали становиться, согласно древнему обычаю аравийцев, под защиту этого нового крупного «центра силы» Верхней Аравии. Издревле такими считались либо самое могучее в том или ином крае Аравии племя, либо самое авторитетное и сильное в военном отношении в той или иной части Аравии шейхство. До ваххабитов таковыми в Северо-Восточной Аравии выступали Королевство Эль-Джубур и племя бану халид. «Защитник» брал с «подзащитного» дань. Того, кто платил ее добровольно, «защитник» рассматривал как часть своего племени, а дайру (место обитания) либо удел (шейхство) данника, – как часть своей территории. Всеми делами на местах по-прежнему заправляли шейхи-данники (31).

Заключая договор о защите, стороны согласовывали размер дани. Формы ее были разными: фиксированная сумма золотых или серебряных монет; доля от ежегодных таможенных сборов; часть от сезонного урожая фиников; оговоренное количество голов верховых животных (лошадей и верблюдов). Некоторые «защитники» брали дань «живой силой»: по требованию своего «защитника» данник выделял ему установленное договором количество мужчин с оружием – для участия в организуемых им набегах на несоюзные племена или в походах в «чужие земли».

Дань называлась словом «хува», смысл которого – «братский/добровольный платеж в обмен на защиту» (32). Когда же одни племена силой накладывали дань на другие, то те, которых «ставили на колени», делались вассалами; права и свободы таких данников серьезно ущемлялись.

Обычай «предоставления защиты», известный среди племен Аравийского побережья как «дахала» (смысл слова – защита ищущего убежища и укрытия), – это священная традиция и канон жизни аравийцев прошлого. Если у кого-либо возникали претензии к подзащитному, то он должен был предъявлять таковые его «защитнику» (33). Встав под защиту более сильного племени подзащитный оказывался, как тогда говорили, под «сенью чести» своего «защитника».

Именитые путешественники-портретисты Аравии прошлого, посещавшие Неджд, отмечали, что этот район Северной Аравии был известен не только своими лошадьми чистой арабской породы, но и богатым животным миром. Там обитали дикие козы и кабаны, газели и зайцы, быки и антилопы, и даже страусы. Кстати, мясо страусов в племенах Древней Аравии считалось деликатесом. Страусиные перья и кожи нарасхват раскупали торговцы Дамаска и Багдада. За одну кожу страуса, сообщает С. Цвемер, давали сумму, равнявшуюся 40 американским долларам. Половинка маленькой кофейной чашечки (финджана) со страусиным жиром (его использовали в Аравии как лекарство) стоила половину турецкого меджидие. Пучком страусиных перьев украшали копье шейха. Копье с перьями страуса, воткнутое у в хода одного из шатров на становище племени, означало, что шатер этот – жилище шейха и «дом власти» племени. Бедуины Аравии, рассказывает известный российский востоковед Н. П. Остроумов, называли страуса «верблюдом в царстве птиц» (34).

Гордостью бедуинов Неджда вообще и Джабаль Шаммара в частности были лошади чистой арабской породы. Слава о них гремела по всему миру. Закупать лошадей приезжали в Джабаль Шаммар торговые агенты-представители правящих династий практически всех крупных держав Европы, включая Российскую империю. Лошадь, сказывали бедуины, понимает все, как любой человек, потомок Адама, и не достает ей лишь языка (35).

Особое отношение у недждийцев, да и у других аравийцев, по словам всех известных путешественников-исследователей Аравии, притом повсюду, и в городах, и в селах, – к журавлю и аисту. В Аравии до сих пор бытует поверье, что журавль и аист – это принявшие облик птиц души переселившихся в Рай добрых людей. В сезон их миграции они прилетают, дескать, вместе с ними на «Остров арабов», чтобы, обернувшись на время в людей, пожить среди них и согнать грусть-тоску по родным землям. Посягать на аистов и журавлей, «почтальонов добрых вестей и хороших предзнаменований в семейной жизни», как их величают арабы Аравии, нельзя. Журавлей и аистов, умирающих во дворах жилищ аравийцев, они обязательно хоронят под кронами деревьев.

А вот реакция арабов Аравии и особенно жителей Неджда на ворона – прямо противоположная. Появление ворона при выходе из дома местные жители там до сих пор воспринимают как знак грядущего бедствия и разлуки. По одной из легенд, первой птицей, которую Нух (Ной) выпустил с ковчега, чтобы она осмотрелась вокруг на предмет обнаружения суши, был не голубь, а ворон. Так вот, покинув ковчег, он на него не вернулся. С тех самых пор арабы Аравии, ведущие свое начало от Сама (Сима), сына Нуха (Ноя), считают ворона «недобрым предвестником». В прошлом с вороном в тамошних племенах связывали предзнаменования о «скитальчестве и долгом расставании с родными землями».

Часть II

Эмират Эль-Дир’иййа: Первое саудовское государство (1744–1515)

События в истории

Основал эмират Эль-Дир’иййа семейно-родовой клан Аль Са’уд. Прародителем клана хронисты Наджда (Неджда) называют Мани а ибн Раби а ал-Мурайди. Переселился он со своим кланом Мруда в земли, ставшие именоваться впоследствии Эль-Дир’иййей, в 1446/1447 году. Клан Мруда – выходцы из конфедерации племен бану рабиа (принадлежали к ветви бану ханифа). Издревле клан этот обитал в районе Эль-Хаса, неподалеку от Эль-Катифа. Перебрался Мани’а ал-Мурайди со своим семейно-родовым кланом на новое место жительства по приглашению его родственника, Ибн Дира, правителя нескольких поселений и владельца крупных поместий в том районе, где располагается сегодня Эр-Рийад (Эр-Рияд). Ибн Дир принял Мани’а тепло и радушно, и передал в его управление два поместья – Эль-Мулайбид и Гусайба. Поселившись там, в районе Вади Эль-Ханифа, Мани’а нарек новое место оседлости его клана Эль-Дир’иййей – в честь Ибн Дира. Со временем оно превратилось в одно из ключевых поселений Неджда. Вследствие борьбы за власть в Эль-Дир’ий-йе, вспыхнувшей среди нескольких ветвей в клане Мруда, одна его ветвь ушла в соседнюю Дхруму, а другая (ал-Ватбан) – в Зубайр, что на юге Ирака. В Эль-Дир’иййе стала главенствовать (с 1720 г.) ветвь ал-Мукрин во главе с шейхом Са’удом ибн Мухаммадом ибн Мукрином (ум. в 1725 г.).

Его сын, шейх Мухаммад ибн Са’уд, заложил эмират Эль-Дир’иййа, известный в истории Аравии как Первое саудовское государство (1744–1818). Властвовал в нем с 1744 по 1765 гг., и считается основателем династии Аль Са’уд, правящей в Королевстве Саудовская Аравия. У шейха Мухаммада было трое братьев: Сунайан, Фархан и Мишари.

Заметную роль в становлении эмирата Эль-Дир’иййа и Первого саудовского государства сыграл Мухаммад ибн ‘Абд ал-Вах-хаб (род. 1703/04 – ум. 1792), образованный богослов, основатель течения ортодоксального ислама, проповедовавшего возврат к «первоначальной чистоте ислама» времен Пророка Мухаммада и выступавшего за искоренение всех новшеств и нововведений (бида). Стержень его учения – представление о единобожии (таухид), согласно которому только Аллах, единственный Творец всего живого и неживого на земле, достоин поклонения людей, и никто другой. Кодекс поведения истинных мусульман, говорили ваххабиты (сами себя они звали «единобожниками»), – это Аль-Ку’ран (Коран). Все, что не разрешено им, – запрещено. Всякий, кто не придерживался убеждений ваххабитов, являлся, по их мнению, «недругом Аллаха». Ограбить и даже убить такого человека, считали они, было не только можно, но и должно.