Назим Гаджиев на олимпе республиканской власти

Однако несмотря на все подводные рифы, создаваемые этой деструктивной прослойкой центрального партийного аппарата, продержать Н. Гаджиева под своим прессингом, так и не удалось.

И многократно прав известный американский публицист XIX столетия, один из лидеров аболиционизма Уэнделл Филлипс, утверждая: «Трудности порождают в человеке способности, необходимые для их преодоления»[39].

В апреле 1958 года Александр Шелепин покидает пост первого секретаря ЦК ВЛКСМ и назначается заведующим отделом партийных органов ЦК КПСС по союзным республикам[40]. Памятуя о плодотворной совместной деятельности на комсомольском поприще с бывшим первым секретарём азербайджанского комсомола, о его способностях, интеллекте и трудолюбии, он моментально рекомендует Никите Хрущёву и курирующему секретарю ЦК КПСС Нуреддину Мухитдинову назначить Назима Гаджиева ответорганизатором руководимого им отдела.

Узнав об этом намерении руководства ЦК КПСС, И. Мустафаев неадекватно среагировал на эту кадровую инициативу. На просьбу об оформлении соответствующих документов для перехода Н. Гаджиева на ответственную работу в аппарат ЦК КПСС, он сделал попытку провести на это место одного из своих выдвиженцев. Однако ему дали знать, что направление Н. Гаджиева в ЦК КПСС является сугубо персональным и целевым. Принципиальность позиции руководства по этому вопросу сокрушила иллюзии вышеупомянутых сил республики о какой-либо, даже призрачной возможности торпедировать выдвижение Н. Гаджиева на всесоюзную арену.

Тем ни менее, сам Имам Дашдамирович, оставаясь человеком глубоко порядочным и патриотичным, подписывает и направляет в ЦК КПСС блестящую характеристику на Н. Гаджиева, резюминационной частью которой явилось определение: «Тов. Гаджиев Н. М. на практической работе показал себя политически грамотным, инициативным работников, умелым организатором и пропагандистом» [411.

Затем последовало соответствующее решение бюро ЦК КП Азербайджана:

«Выписка из протокола № 30 заседания бюро ЦК КП Азербайджана от 16–17 IX. 1958 года.

О заведующем отделом науки и школ ЦК КП Азербайджана

Освободить?. Гаджиева Н. М. от обязанностей заведующего отделом науки и школ ЦК КП Азербайджана в связи с переходом на другую работу.

Назначить заведующим отделом науки и школ ЦК КП Азербайджана Векилова Беюкага Герай оглы, освободив его от обязанностей заместителя заведующего этим же отделом.

Секретарь ЦК КП Азербайджана (И. Мустафаев)» [42]

Назим Гаджиев с Самедом Вургуном, Ниязи, Махмудом Мамедовым, Мам едали Фаталиевым. Кисловодск, 1953 год

Назим Гаджиев с Александром Шелепиным на XII съезде ВЛКСМ в 1954 году

Алекссандр Шелепин и Назим Гаджиев во главе делегации советской молодёжи на площади Тяньаньмэнь в Пекине, 1954 год

Назим Гаджиев во главе делегации советской молодежи в Париже, 1955 год

Назим Гаджиев среди делегатов XX съезда КПСС с высшим руководством СССР, 1956 год

Назим Гаджиев с Юсифом Мамедалиевым, Кямраном Гусейновым в кулуарах Колонного зала Кремля на XX съезде КПСС, 1956 год

Назим Гаджиев с Радж Капуром во время митинга азербайджано-индийской дружбы на Республиканском стадионе, октябрь 1956 года

Назим Гаджиев с Бёюкага Векиловым, Владимиром Рассяевым и другими сотрудниками отдела науки и школ ЦК КП Азербайджана, 1956 год

Назим Гаджиев, Самед Вургун, Акпер Аннагиев, 1951 год

Назим Гаджиев с Имамом Мустафаевым, Ильясом Абдуллаевым в кругу комсомольских работников республики, 1956 год

Назим Гаджиев на юбилее видного учёного, педагога Мамеда Эфендиева в АГУ, 1957 год

Назим Гаджиев и Садых Рагимов в гостях у командования Каспийской флотилии, 1958 год

Назим Гаджиев, Садых Рагимов, Мамед Искендеров, Имам Мустафаев Дмитрий Яковлев и др., 1958 год

Назим Гаджиев во время приёма делегация Компартии Индонезии Имамом Мустафаевым, 1958 год

Назим Гаджиев с Ильясом Абдуллаевым, Вели Ахундовым и их супругами, 1958 год

Глава 2

В преддверии…

Тестирование Назима Гаджиева Центральным Комитетом партии на проявление своих способностей на всесоюзном уровне не заставило себя долго ждать.

Одним из тестов явилось его участие в решении судьбоносного для депортированных с территории Месхетинской области Грузинской ССР в республики Средней Азии, вопроса об их репатриации в места исторического проживания.

История этой депортации такова: 31 июля 1944 года в постановлении Государственного комитета обороны СССР № 6277сс говорилось: «…в целях защиты государственной границы Грузии и государственной границы СССР мы готовимся переселить турок, курдов и хемшилов из приграничной полосы»[1]. 23 сентября 1944 года народный комиссар внутренних дел в Казахской ССР сообщил НКВД, что он был готов принять новоселов: турок, курдов, хемшилов; 5350 семей в колхозы и 750 семей в совхозы. Узбекская Советская Социалистическая Республика заявила, что она готова принять 50000 людей (вместо запланированных 30000). Для перевозки депортированных подготовлено 239 вагонов и мобилизованы люди [2]. Согласно официальным советским данным, 92 307 человек были депортированы, из них 18 923 мужчины, 27 309 женщин и 45 989 детей в возрасте до 16 лет. 52 163 человека были переселены в Узбекскую ССР, 25 598 – в Казахскую ССР и 10 546 – в Киргизскую ССР. В колхозах было занято 84 556 человек, в совхозах – 6316 человек, на промышленных предприятиях – 1395 человек. Последний из депортированных прибыл в Ташкент 31 января 1945 года[3].

Хотя и Никита Хрущёв в своём секретном докладе о культе личности Сталина 24 февраля 1956 года, осуждая сталинские депортации, не упомянул турок-месхетинцев среди депортированных народов, 28 апреля того же года последовал Указ Президиума Верховного Совета СССР «О снятии особых ограничений на депортацию крымских татар, балкарцев, советских турок, курдов, хемшилов и членов их семей, депортированных в годы Великой Отечественной войны».

Это послужило правовой основой для подачи петиции турок-мехетинцев с просьбой об их репатриации в Грузию.

Вопросом изучения и обоснования возможности удовлетворения просьбы турецко-месхетинкого населения Узбекистана и Казахстана по поручению руководства ЦК КПСС занимался Назим Гаджиев. Не будем утомлять читателя детализацией и всеми нюансами работы и варианта решения комиссии во главе с ним, а интересующихся ими отошлём к книге «Всё понять, но не всё простить», в которой они подробно изложены. Представим лишь сами выводы и дальнейшее развитие событий, продуцированных ими.

Назим Гаджиев, олицетворяя мнение всей комиссии сформулировал основные выводы и предложение по бесконфликтному решению этого чрезвычайно щепетильного во всех ракурсах вопроса, имеющего не только внутренний, но и внешнеполитический резонанс.

По свидетельству современников и коллег Н. Гаджиева, в частности, Александра Шелепина, с которым у автора этой книги состоялась незабываемая встреча в августе 1983 года в его кабинете заместителя Госкомитета по профтехобразованию на Колхозной площади, а также упомянутого выше Алескера Али-заде, была резюмирована невозможность сиюминутного возвращения турок-месхетинцев в места их проживания в Грузии. Она исходила из факта заселения этих земель представителями других народов и высокой степени вероятности межнациональных столкновений.

Учитывая этническую и культурную близость, турок-месхетинцев к азербайджанцам, а также потребность малоосвоенных земель Муганьской степи в трудовых ресурсах, Назимом Гаджиевым от имени комиссии было предложено поэтапное возвращение их через Азербайджан. Это предложение было мотивировано, во-первых, создается возможность избежать межнационального противостояния, поскольку в указанном регионе они будут селиться на свободные никем не занятые места и среди этнически родственного им народа. Во-вторых, это будет способствовать определенному экономическому росту данного региона Азербайджана, поскольку турки-месхетинцы традиционно занимаются сельскохозяйственным производством. В-третьих, создаётся возможность выигрыша времени в целях подготовки благоприятных условий для окончательного водворения на места их исторического проживания.

К этому остаётся добавить, что невзирая на имевшиеся тактические противоречия между Назимом Гаджиевым и Имамом Мустафаевым и не всегда стабильное отношение к Гаджиеву со стороны последнего, присущее им обоим обострённое чувство патриотизма, гуманное отношение ко всем людям независимо от этнической либо конфессиональной принадлежности, устремлённость к справедливому устранению проблем, доставшимся от тоталитарного прошлого, в генерировании именно такого решения ими было проявлено полное единодушие.

По воспоминаниям главы общины турок-месхетинцев Средней Азии Мовлуда Байрагдарова, после предварительного обсуждения вопроса о временном размещении месхетинских турок на территории Азербайджана с Назимом Гаджиевым, они обратились к Имаму Мустафаеву и после получения им добра на вариант подобного урегулирования проблемы, Гаджиев и в своём докладе на совещании в ЦК конкретизировал свои предложения [4].

Касаясь процесса имплементации вышеописанного варианта проблемы турок-месхетинцев, следует заметить, что в период с конца 1950-х по 1970-е годы в Азербайджане обосновалось от 25 000 до 30 000 турок-месхетинцев[5]. Большая часть первой волны турок-месхетинцев из Ферганской долины обосновалась в Саатлинском и Сабирабадском районах, а также в Хачмаском, Бейлаганском и Баку. К слову, касаясь большого количества турок-месхетинцев, разместившихся именно в Саатлинском районе, по справке секретаря ЦК КП Азербайджана Солтана Мирзоева было принято 27 января 1961 года постановление бюро ЦК об организации колхозов из переселенцев в Саатлинском районе [6].

Другое тестирование потенциала Назима Гаджиева базировалось на основе многочисленных жалоб, поступавших в ЦК КПСС из курируемого им Туркменистана. Квинтэссенцией всех этих обращений являлось злоупотребление партийно-государственной властью со стороны первого секретаря ЦК Компартии республики Сухана Бабаева. Создалась потребность в тщательном изучении и анализе создавшейся в республике ситуации и принятий экстренных мер.

Начав свою деятельность на должности ответорганизатора ЦК КПСС в конце сентября 1958 года, Назим Гаджиев уже в начале ноября приступил к своей первой серьёзной проверке ситуации в Туркменской ССР.

Однако глава республики и его определённые приспешники довольно пренебрежительно, с некоей долей недоверия и подозрительности отнеслись к посланнику ЦК КПСС, к тому же и их куратору. По всей вероятности, молодой возраст Назима Гаджиева, простая манера общения с людьми, отсутствие показной важности собственной персоны, бюрократической чванливости, безаппеляционности командного тона не внушало доверия. Дошло даже до беспрецедентной организации слежки за ним и другими сотрудниками ЦК КПСС, что выяснилось впоследствии при обсуждении деяний Бабаева на заседании бюро ЦК Компартии Туркменистана.

Но по мере углубления процесса изучения и анализа Назимом Гаджиевым всех сторон деятельности республиканского ЦК, легковесность и примитивность подобных психологических оценок становилась всё более очевидной. Глубина и диверсификационность проводимой им проверки буквально потрясла, как субъектов, так и объектов жалоб. И это в полной мере выявилось спустя почти месяц на заседании бюро ЦК КП республики и пленуме. Справка, подготовленная Назимом Гаджиевым в итоге длительной, тщательной и всесторонней проверки фактов, указанных в жалобах трудящихся Туркменистана, в частности, и всех сфер деятельности ЦК – в целом, была представлена им Александру Шелепину, который заручившись визой курирующего отдел секретаря ЦК КПСС Нуреддина Мухитдинова, представил её Никите Сергеевичу Хрущёву. Судя по оперативности созыва бюро и пленума ЦК КП Туркменистана, установка Хрущёва была на формулирование оргвыводов по отношению ряда руководителей республики, включая и самого первого секретаря ЦК Сухана Бабаева.

Доскональность происходящего на этих партийных форумах была зафиксирована в стенограмме заседания бюро ЦК, скрупулёзно составленной Назимом Гаджиевым в своём блокноте. Опираясь на неё, можно частично реконструировать ход заседания бюро от 10 и 11 декабря 1958 года.

Позволим себе лишь фрагментарно привести упомянутую стенограмму, дабы продемонстрировать господствующую на бюро морально-психологическую атмосферу, и при этом не утомлять читателя пикантными подробностями межличностных эксцессов правящей в те времена партийно-государственной элиты. Итак,

«Бюро ЦК КП Туркменистана

10. XII-58 г.

Сообщение т. Шелепина

1. Караев – пред. Совмина.

В работе Бабаев отказался от партийных методов работы. Так руководить республикой нельзя. Партийно-политической работы нет. Б. перешёл на диктаторское запугивание. Всё решается Бабаевым, Дурдыевой. Этот метод издевательский ведёт к запугиванию. Люди боялись за свою карьеру и поэтому не поднимали голоса. Кадры подбирались по принципу местничества и подхалимства. Боялись Бабаева. Решаем не так, как партия говорит, а так, как говорят они….угробили много людей.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.