Она моя дочь?

Но как быть с тем фактом, что, скорее всего, он будет приходить с женщинами. Значит, мне придётся сидеть, как мышь, и не высовываться, а он будет тащить их к себе в спальню на второй этаж.

Я надеюсь, не будет сильно слышно, чем они там станут занимаются.

Глава 8

А она шустрая.

Не успела устроиться, уже – дай денег.

Знаем мы таких, видали умненьких.

Пусть сначала заработает.

Стоит дать послабление и они думают, что им всё можно. Начинают лезть ко мне в постель, приходится быстро избавляться от таких пронырливых девиц.

И хоть эта кажется слегка серой мышью, она не особо пронырливая.

И смотрите, сегодня как выскочила. Куда делся затравленный взгляд, дрожание рук, неуверенность движений. Быстро же она поменялась и опять в наивную превратилась.

Интересно, а зачем Тамара мне её прислала?

Неужели понадеялась, что девица мне понравится. Не думаю, но Тамаре – зачёт. Как ловко она заставила меня взять эту дурочку к себе в квартиру. Я понимаю, обстоятельства вынудили, но так просто – дай денег. Интересный случай.

Я спустился вниз, сел в свой внедорожник и покатил на работу.

-–

Отказал. Вот же, блин. Думает, я сбегу с его деньгами.

А куда мне бежать, если сама Тамара за меня поручилась, что я не воровка.

Придётся работать и жить здесь, пока не получу достаточно денег, чтобы снять комнату в квартире. Интересно, сколько это продлится? Сразу-то понятно я не рассчитывала, но хочется выполнить данное ребёнку обещание. Хочется скорее снова увидеть дочь. Страшно по ней скучаю. Впервые мы так надолго расстались.

Первую половину дня смахиваю несуществующую пыль. Потом меняю постельное бельё. Эмилия сказала, его нужно менять каждый день.

Ты смотри, какой нежный, каждый день ему подавай чистое постельное.

Откуда такие замашки у провинциального мальчика? Хотя, у каждого свои причуды. У кого-то с годами вырабатываются новые.

Тем временем робот-пылесос проходится по квартире с сухой и влажной уборкой. Включаю очиститель воздуха, мою посуду, если есть. Сегодня это только чашка хозяина. Мою кофеварку.

Собственно, всё. Моё дело – поддерживать здесь порядок в первозданном виде, чтобы ни одна пылинка не потревожила идеального вида этой великолепной гостиной.

Мы с Эмилией договорились работать через день. Если кому-то понадобится, можем и через два, так будет удобно и для неё, и для меня. По крайней мере, в свой выходной я смогу пройтись по городу, спокойно посмотреть достопримечательности. Ну, и подыскать квартиру заранее, если получится.

Кстати, Эмилия предупредила, что хозяин может не прийти домой ночевать, уехать в командировку. Об этом он никогда не предупреждает. Если дома он не ночевал, то бельё менять не нужно.

Управившись внизу, я пошла наверх. Там тоже включила робот-пылесос на сухую и влажную уборку, сняла постельное бельё с кровати, как мне показывала Эмилия, постелила чистое, сверху застелила покрывалом.

Эмилия говорила, что на втором этаже нет камер и поэтому здесь я чувствую себя немного свободнее, чем внизу, где всё время ощущаю, что за мной кто-то подглядывает. Оно, конечно, и понятно, за горничными надо присматривать, но ощущение это не очень приятное.

А здесь, на втором этаже, в огромной спальне, спокойно. Рядом большая ванная комната с джакузи и душем. Выполнена в чёрно-белых тонах. Никогда не думала, что ванные комнаты бывают такими шикарными. По телевизору всякое показывают, но чтобы вот так увидеть в жизни, это впечатляет.

Я всё помыла и протерла, прошлась, проверила, уже хотела уходить из спальни, даже шагнула из комнаты, но потом вернулась, прикрыла дверь, чтобы никто не увидел, что я буду делать. Подошла к шкафу, открыла его. Внутри ряд белых рубашек. В следующем шкафу ряд серых пиджаков. Между ними серые брюки.

– А он не сильно любит разнообразие, – усмехнулась я.

Вспоминаю его атлетическую фигуру в строгом сером костюме, точно таком же, какой висит сейчас в шкафу.

Больше я не стала ничего смотреть. Хоть шкафов тут довольно много.

Ещё раз одёрнула покрывало на кровати, постояла немного над ней и быстренько пошла из спальни.

На обед выскочила в магазин, но, как оказалось, в магазинах, что находятся в доме, такие же дорогие продукты, как квартиры этого дома и их жильцы.

Всё дорогущее, неоправданно. Почему молоко здесь стоит двести рублей, оно что, золотое? А булки по сотне выпекаются в особой пекарне?

Пришлось идти дальше, искать такой магазин или маркет, который работает с продуктами для обычных людей. Достаточно было немного отойти и – Бинго, обычный местный маркет с молоком по шестьдесят и семьдесят и булками по тридцать.

Я закупилась, чтобы пару-тройку дней не задумываться о продуктах. Взяла засыпки, сосиски, пару упаковок с котлетами и колбасками, куриного филе, овощей. На фрукты сильно не трачусь, дорогие они. У нас дома фрукты только для Анюты. Ребёнку нужны витамины. Но зато купила немного разных вкусняшек на вечер, погрызть, глядя сериал.

Я не увлекаюсь сладким, но люблю его. Иногда по чуть-чуть себе позволяю. Не сильно.

В общем, пакет получился внушительный. И довольно тяжелый. Ну, а что, пусть в том пустом холодильнике будет что-то ещё, кроме воды и кубиков льда. Для чего-то же его там поставили.

Иду по тротуару, пакет из руки в руку перебрасываю. Тяжелющий, зараза. Вот так всегда, нахватаю, а потом дотащить не могу. Только дома я бы два таких пакета нагрузила.

Иду, пыхчу, слышу, сигналит машина. Я не смотрю по сторонам, мало ли кто там, чего сигналит. Но какой-то встречный прохожий дернул меня за рукав и указал на дорогу. Поворачиваю голову, Давид припарковался и машет, чтобы я садилась, причём побыстрее.

Я в два прискока, с этим пакетом, аж побежала к нему машину. Забыла обо всем. О том, что денег не дал, и на это я вроде как должна была обидеться. Да кто я такая, чтобы обижаться.

Села поскорее на заднее, пока не передумал и не сказал, что ему некогда и он вообще перепутал меня с кем-то.

– Что это вы гуляете, уже работу закончили? Чувствую, такими темпами вам на комнату не заработать.

– Вот, кстати, – уцепилась я за тему, – а какая у меня будет зарплата?

– А вам какая нужна?

Глянул в зеркало и безучастным взглядом моё лицо просканировал.

– Хорошая.

– Чтобы получить хорошую зарплату, нужно много работать. Вот вы сегодня много работали?

– Ну, да, немало. Всё, что Эмилия показала, я всё сделала.

– А если я найду что-то, чего вы не сделали, за это предусмотрены штрафы.

Что-то он разговорчивый сегодня, только не в ту степь, в какую выгодно мне. Он что, собирается ещё и зарплату мне урезать?

– Идите, ищите, – сказала обидчиво. – Не хотите платить, так сразу и скажите, найду другую работу.

Я уставилась на проезжающие мимо машины. Мы проехали пару кварталов и снова нырнули в подземную стоянку.

– Приехали, – сказал Давид.

Я вышла из машины и, пока тянула пакет, Давид обошел вокруг, взял пакет с другой стороны. Захлопнул дверь и пошел к выходу. Я посеменила за ним.

– Вы что, туда кирпичей положили, чтобы потяжелее было? – спрашивает на полном серьёзе, как будто я специально для него пакет собирала.

– Я всегда так закупаюсь, – пожала плечом.

Едем в лифте второй раз. Как и в первый, я уткнулась носом в угол, чтобы не раздражать его величество своим присутствием.

– Я не кусаюсь, – сказал резко.

Я повернулась, встала прямо.

Повернула голову и встретилась в зеркале всё с тем же равнодушным взглядом.

-–

Чего она такая зашуганная, непонятно. Наверное, влюбчивая. Провинциалка. Столичные девушки не такие. В моих кругах одни акулы, охотницы.

А эта, сама попадётся на удочку любого, кто захочет её соблазнить. Скажу ей пару ласковых, она тут же расплывётся и поплывёт.

Мда. Тамара, видно, на это и рассчитывала. Только она меня плохо знает, я на таких овечек тоже не ведусь, хоть сам тот ещё волк.

Глава 9

В квартире Давид поставил пакет, обернулся.

– Нужно соразмерять силы и не набирать столько. Вы что, в последний раз в магазине были?

– Теперь могу не ходить в магазин пару дней.

Я подхватила пакет и потащила его к холодильнику. Открываю его и начинаю выкладывать продукты.

– Оу, оу, вы что это делаете?

Я испуганно обернулась на его недовольный вопрос.

–– Кладу продукты в холодильник, – неуверенно отвечаю.

– Вы серьёзно собираетесь это туда положить?

– Ну, да, не могу же я их оставить в кладовке, они там испортятся.

На лице Давида отразилось даже страдание, когда он увидел, что в его идеальный холодильник запихивают неидеальные продукты. Минуту Давид помолчал, подумал, а потом сказал:

– Только, пожалуйста, займите одну полку и желательно, нижнюю.

Сказал так, будто это ему доставляет душевную боль. А может, даже физическую.

Откуда берутся такие эстеты, боящиеся в своей идеальной квартире обычных неидеальных вещей. Таких, например, как продукты в холодильнике. Для него они точно и дёшевые, и неидеальные.

Озираясь, и уже не так бодро, я продолжила выкладывать продукты в холодильник.

Давид развернулся и ушёл, не прощаясь. Зачем приходил – непонятно.

Странно получилось, неужели он проезжал мимо только для того, чтобы подвести меня с пакетом? Может, так и есть.

Нечего придумывать. Не следит же он за мной.

-–

Ну, всё, я так и знал, во всяком случае, догадывался, чем мне это грозит – освоением территории.

В моей квартире теперь появится что-то, что меня раздражает. Не верю, что я это позволяю.

Может быть, она делает это специально, чтобы я поскорее выплатил ей зарплату вперёд, и она бы сняла комнату. Теперь понимаю, в её просьбе была необходимость, а я взял и отказал. Нужно подумать, как разрешить данную ситуацию, чтобы и от слов не отказаться и деньги ей дать.

Чужие продукты в моём холодильнике теперь будут навязчиво вспоминаться в самые неподходящие моменты.

Интересно получилось, что я увидел её на улице и остановился, чтобы помочь ей подвезти.

А почему я это сделал?

Может быть, потому что увидел, какая она немощная и слабая, тащит этот гигантский пакет, и моя нога сама ударила по тормозам, чуть не спровоцировав ДТП.

Слава богу, всё обошлось.

Мои рефлексы начинают работать совершенно не в ту сторону, в которую требуется. По идее, они должны оберегать меня, а получается наоборот, подвергают опасности.

Я ушел из квартиры. Поехал дальше, по делам.

Дела потребовали моего выезда.

-–

Вечером он не пришёл, а утром пришла Эмилия. Она вошла шумно и я сразу открыла глаза от шуршания пакета и шаркания ногами по полу.

– Ну, как ты тут, обустроилась уже?

– Да, – приоткрыла я один глаз.

Понятное дело, теперь так будет всегда. Моя комната – это как бы, не моя комната, это общественное помещение, которым пользуются все.

И хоть мы поставили ширму, чтобы отгородить меня от стиральных машинок и полок с бытовой химией, это мало что меняет. Присутствие здесь другого человека всё равно напоминает, что я не у себя дома и не в своей комнате, и даже не в той, за которую заплатила и живу в ней на правах аренды.

Здесь я чувствую себя не на своём месте. Чувствую себя помехой для всех. Вижу, как Эмилии неприятно и неловко меня будить.

– Ничего, ничего, спи, – сказала она, когда я хотела встать, – я сейчас возьму инвентарь и пойду, не беспокойся.

– Ладно, я ещё полежу немного.

– А он дома?

– Нет, не приходил вчера.

– Наверное, опять уехал. Тем лучше, меньше уборки.

– Думаете, там есть что убирать?

– Не забывай о той пыли, которую мы не видим, – улыбнулась она.

– Невидимая пыль?

– Точно, – подмигнула она.

– А он что, часто уезжает?

Она показала на камеру и приложила палец к губам. Я поняла, что там записывается все, что мы говорим.

Я кивнула. Поняла.

– Часто, – ответила она и пошла из кладовки.

-–

Зателенькал телефон. Я потянулась, взяла и нажала кнопку.

– Мамочка, привет, это я.

– Привет, золотце, ты уже проснулась?

– Бабушка ещё спит. Я тайно взяла телефон, чтобы она не заметила и звоню тебе.

– Какая ты хитрая.

– Да, я очень хитрая. Вчера бабуля сказала прочитать три страницы, а я знаешь сколько прочитала?

– Сколько?

– Ну, угадай.

– Две!

– Не-е-е-ет, – засмеялась Аня в трубку, я прочитала шесть страниц, представляешь?

– Да, ты умница, хитренькая умница.

– А вчера мы делали с бабушкой кубете. Я теперь знаю, как делать кубете, это о-о-чень просто.

– Класс, зайчик, ты прямо хозяюшка у меня. Помощница.

– Конечно, если ты уехала, кто-то же должен бабушке помогать.

– Вот и молодец.

– Мама, а когда ты приедешь? – говорит теперь грустно.

– Малыш, потерпи, недолго осталось, ещё совсем чуточку…

-–

Интересно, с кем это она разговаривает?

Обычно я редко проверяю камеры. Они там, считай, для красоты, но сегодня, сидя в аэропорту и ожидая своего обратного рейса, почему-то включил в телефоне и решил посмотреть видео, что там происходит, когда меня нет дома.

За Эмилией не слежу, она работает на меня несколько лет, уже не раз доказала свою честность и я практически во всем ей доверяю, что касается квартиры. Денег и ценностей там нет, так что не о чем и беспокоится.

Но Лиза, по поводу неё у меня складывается двоякое ощущение. Чувствую в ней какую-то тихую осторожность, недоговорённость и что-то такое, отчего захотелось посмотреть, чем она занимается в моей квартире.

Промотал вчерашний день – уборка, уборка. Один момент насторожил меня больше остальных. Это когда она подошла и закрыла дверь спальни, со стороны самой спальни.

Там нет камер, но та, что снаружи, запечатлела Лизу, закрывающую дверь этой комнаты.

Что это значит? Возможно, я не ошибся и она действительно мошенница, пришедшая за деньгами и ценностями. А может, Тамара прислала её шпионить за мной?

Дверь открылась через пару минут. За пару минут опытный вор может многое сделать.

Вор! Что я несу? Обычное женское любопытство.

Проматываю дальше, ничего особенного. Она поужинала и легла, глядя в телефон. Так и заснула. Проматываю ночь.

Утро. Приход Эмилии. Поговорили, та вышла, а Лизе кто-то позвонил.

Вот тут уже интересно, я надел наушники.

С кем это она сюсюкается, такое впечатление, что разговаривает с ребёнком, хвалит.

– Малыш, потерпи, недолго осталось, ещё совсем чуточку…

Что именно осталось недолго, очень хочется узнать. Сделал погромче.

– Доченька, как только мама заработает немного денежек и заплатит за комнату, я сразу тебя заберу, сразу, обещаю.

Доченька?

У неё есть дочь!

Вот тебе и овечка. Ей же самой на вид двадцать один. Чёрт, я даже не посмотрел, сколько ей лет. Пролистал в айфоне: Елизавета Плетнёва, 26 лет, имеет дочь 6 лет.

Вернулся к видео и в этот момент произошло что-то совсем неожиданное.

Лиза прощалась с дочерью, которая, как выяснилось у неё есть, долго рассказывая, как она её целует и обнимает.

Отключилась и положила телефон под подушку. Минуту полежала, глядя в потолок, потом её взгляд переместился на камеру и… Лиза подскочила с кровати, подошла к камере и впилась в неё взглядом.

И мне показалось, что смотрит она прямо в мои глаза и в глазах у неё вопрос, или утверждение, или чёрт знает что, но там точно не спокойствие.

Там возмущение и ярость.

Ого!

Глава 10

Что тебе нужно, Лиза, зачем ты пришла в мой дом?

Разглядываю ее лицо, поставив видео на паузу.

А когда снова включил, она уже собирает свои вещи.

Что она делает? Зачем? Интересно, что творится в её голове. Поговорила с дочерью, злобно на меня посмотрела, ну, не прямо на меня, в камеру, и пошла собирать вещи. Во дела.

-–

Какая же я глупая. Только поговорили с Эмилией про камеру и тут же я совершаю непростительную оплошность.

Стоило услышать дочь, как я забыла обо всем.

Нет, так не пойдёт, я не хочу жить в месте, где не могу даже слово произнести собственной дочери, чтобы кто-то этого не подслушал.

Сердито посмотрела на камеру, вернулась к дивану, схватила свою сумку и начала собираться.

Нет, всё, ухожу. Ещё осталось немного денег, надеюсь, хватит до зарплаты. Сейчас пороюсь в телефоне, найду хостел поближе, чем тот, в котором была. Уж лучше так, чем постоянно озираться на эти дурацкие камеры.

Собрала сумку, села на диване, пролистнула в телефоне адреса хостелов, нашла один неподалёку. По карте должен быть на параллельной улице.

Отлично, пойду сначала с сумкой, а потом вернусь за продуктами. Я вышла из кладовки, Эмилия смахивает невидимую пыль с тумбы.

– Лиза, куда это ты с сумкой собралась. Уезжаешь?

– Не могу здесь оставаться, все эти камеры, они давят на меня.

– Ты думаешь, где-то будет лучше? – участливо посмотрела она.

– Я нашла хостел поблизости, буду приходить и уходить. Не хочу здесь жить, давит.

– Смотри сама. В хостеле платить надо, а здесь хозяин разрешает бесплатно.

– Нет, не хочу, неудобно. Мешаю.

– Ладно, как хочешь. Это твоё личное дело.

– Я пойду сейчас займу место, а потом вернусь.

– Тогда возьми дополнительный ключ, может быть, к тому времени, как ты вернёшься, я уже выйду.

– Хорошо, – я взяла в тумбе ключ и пошла искать хостел.

-–

Теперь вижу, всё не так просто, как я думал, эта загадочная Лиза смоталась из моей квартиры сразу после разговора с дочерью.

Ума не приложу, что на неё так повлияло. Но это очень странно.

Из аэропорта я сразу поехал на работу.

Дела – первое и главное, о чём я должен волноваться и переживать, а сбежавшая горничная вообще не должна меня беспокоить… Так я думал.

Но получилось всё иначе. Пока разгребал с сотрудниками итоги моей поездки, пока мы строили стратегию по привлечению новых клиентов, от которых я только что приехал, то и дело мысленно возвращался к видео и совершенно странному взгляду Лизы Плетнёвой.

Что она имела в виду, когда так посмотрела? – без конца проносится у меня в голове.

Домой вернулся поздно. Прошел по пустой квартире, вошел в помещение, где ещё недавно спала новая горничная. Постоял немного, глядя на диван, повернулся, глянул на камеру. Стою, пытаюсь сообразить, что так разозлило Лизу.

Что она там увидела? Может, паука испугалась, но здесь их нет.

Может, она догадалась, что я услышал её разговор?

Что же в нём такого, чего я не должен был услышать?

-–

Утром в восемь я пришла на работу. В надежде на то, что он если и ночевал, то давно укатил к себе в офис. Эмилия говорила, что он уходит в семь. Поэтому я смело начала уборку, так как никаких следов возвращения Давида в квартире не обнаружила. Ни чашки на столе, ни бокала, никакого намёка на то, что он вернулся и сейчас здесь.

Спокойно воткнув в уши наушники, я начала путь борьбы с невидимой пылью, с самого начала, как показывала мне Эмилия. Тихо подпевая Адели, я прошла по гостиной, включила пылесос. Повернулась и… врезалась в чью-то каменную мужскую грудь. Хорошо так в неё влипла. Не сразу поняв, что произошло, и откуда появилась преграда, несколько секунд стою с ладонями, упирающимися в эту голую, слегка волосатую грудь. Резко осознала, кого я трогаю, отскочила и дернула из ушей наушники.

– С ума сошел?! – вырвалось гневное восклицание.

– Почему? – Давид спокойно так стоит передо мной, в серых домашних трениках, и с совершенно голым верхом, идеальным до безобразия.

Я отвернулась и пошла в сторону.

– Почему вы вчера ушли? – вопрос вдогонку.

– Потому что не хочу тут больше оставаться, – выпалила дерзко.

– На это есть причина?

– Да, мне некомфортно так жить, и я обещала дочери забрать её сюда, – говорю, не глядя на него, и не придавая особого статуса словам о дочери.

– У вас есть дочь? – спокойно спрашивает.

– Да, есть и что это меняет?

– И муж есть?

– Какое это имеет значение? – глянула на него с вызовом.

– Никакого, – пожал голым плечом.

– Тогда зачем спрашиваете? – я слегка успокоилась и правда, чего я так завелась, если ему абсолютно без разницы, есть у меня дочь или муж.

– Интересуюсь.

– Мужа нет, – говорю и ухожу в подсобку.

Слышу, Давид включил кофемашину.

Глава 11

Сегодня вдруг что-то меня надоумило остаться дома. Вчерашний перелёт туда-сюда отразился набежавшей усталостью. Утром я открыл глаза и понял, что совершенно не хочу никуда идти.

Сбросил звонок секретаря, сел на кровати, натянул штаны, когда услышал внизу шум пылесоса. Спустился, испугав своим неожиданным присутствием горничную Лизу.

А она хорошенькая с утра, в этих наушниках и подпевающая мелодии в своём телефоне.

Встал перед ней, понаблюдал её испуг.

Интересный экземпляр! На удивление, одна из немногих, которая, имея на руках все возможности, совершенно не пытается воспользоваться ими и залезть мне в штаны. Удивительный случай, я уже и не помню, когда такое было.

По-моему, в тот самый момент, когда я достиг возраста двенадцать лет, девочки каждый вечер обрывали телефон, чтобы пообщаться со мной. Я привык к женскому вниманию и давно совсем не обращаю на него внимание. А вот на что обратить могу, так это на упорное невнимание ко мне. А ещё страх, который я вызываю.

Именно такое ощущение у меня рядом с этой Лизой. Она отчего-то очень сильно меня боится, хотя всё, что я сделал, это привёл её к себе в дом и дал работу.

И после этого она от меня всё равно шарахается, как от чёрта.

Выпил кофе, разглядывая город, и вдруг на ум пришло, а что если…

-–

Я притихла в кладовке. Жду, когда он уйдёт наверх. Только Давид совсем не торопится. В квартире послышалась мелодия, что совсем уже странно. По всем признакам, получается, он не собирается никуда уходить.

А мне как быть, не убирать же при нём. Придётся сидеть и ждать.

Я приоткрыла дверь, смотрю на Давида. Он стоит у окна и смотрит вниз, на город. В руке – чашка с кофе. Делает глоток, смотрит в другую сторону. Наслаждается видом, судя по всему. Чем там наслаждаться – не пойму, одни сплошные дома.

Надеюсь, после того, как выпьет кофе, Давид соберётся и уедет на работу. Иначе мне придётся просидеть в кладовке весь день?

Повернулась, окинула взглядом хозяйственные полки. Чтобы такого поделать, чтобы не терять время зря. Достала из корзины бельё, закинула в стиральную машину, включила.

– Лиза? – раздался стук в дверь и она открылась.

На пороге – Давид. Даже футболку не надел. Я испуганно глянула и сразу отвернулась. Ходит со своим голым торсом, как будто издевается или проверяет.

– Что? – спрашиваю.

– Переоденьтесь, мы уходим, – говорит Давид.

– Куда? – тревожно спрашиваю.

– Поедем за продуктами.

– Зачем они вам… Ой, простите, я не хотела, просто я думала…

– А вы не думайте. Беру вас в качестве консультанта, чтобы вы посоветовали, что нужно для моего холодильника.

– Но я ещё не закончила уборку, – попыталась избежать поездки с ним, куда бы то ни было.

– Закончите позже. И вообще, я не понимаю, почему вы переехали. Вам что, здесь было неудобно? Сказали бы, я выделю вам отдельную комнату.

– Нет! Не надо, – выкрикнула.

–Да в чём дело? – он вошел в кладовку. – Этому есть какое-то объяснение?

– Чему именно? – не поняла и повернулась, но на тело его стараюсь не смотреть, куда угодно, только не на него.

– Вашему страху. Я ведь не животное и не дикарь какой-то, вполне воспитанный. Не понимаю вашей постоянной дрожи.

– Простите, оно само как-то получается. Если вам это доставляет неудобства, вы можете меня уволить, – говорю зачем-то.

– Какой смысл мне вас увольнять, я просто не понимаю, отчего вы такая?

– Я не знаю, – сказала быстро, – если вы хотите, чтобы я поехала с вами, прошу выйти, я переоденусь.

– Ладно, – Давид окинул меня непонимающим взглядом и вышел, закрыв за собой дверь.

Я встала за ширму, теперь всегда становлюсь туда при переодевании. Быстро скинула с себя халат горничной и натянула своё платье. Переобулась. Взяла сумочку и пошла из кладовки.

Давид спускается по лестнице из своей спальни. Одет в джинсы и футболку с длинным рукавом. Сейчас он особенно сильно напоминает мне того, прошлого, молодого легкомысленного и беспечного.

Я постаралась не рассматривать его прямо, отвела взгляд. Но он словно вынуждает смотреть.

– Как по-вашему, я нормально оделся?

– Зачем вы меня спрашиваете об этом?

– Вот видите, ни на один мой вопрос вы ещё не ответили нормально. Вы всё время испуганы, интересно почему? Это надо выяснить.