Сам себе Властелин 4

– Как там Дэймон? Он так плохо выглядел.

– Выздоровеет, никуда не денется, – Шагра улыбнулась, – ему ещё жениться.

Вот знаете, а я верю – поправится обязательно. У такой невесты даже мёртвый воскреснет и пойдёт под венец. Так что за Дэймона беспокоиться нечего, он в надёжных зелёных руках.

До ужина меня развлекали Дитя Тьмы и Сеня. Заявились ко мне, одна на другом, и принялись устраивать салочки вокруг кровати, прятки под кроватью, беготню по комнате и прочие «тихие» игры.

Ужин снова принесла бабушка.

– Ты ешь, ешь, не отвлекайся, – она вздохнула и покачала головой. – Ох, Ваня, на месяц бы тебя запереть, чтобы отдохнул и здоровье поправил. Но ты же через неделю вскочишь, как гипс снимем.

– Я буду аккуратно.

– Ага, так я и поверила. Когда в Кемнаро уезжал, тоже обещал «аккуратно». А вышло что? Не бережёшь ты себя.

Мне оставалось только кивать, работая вилкой. Спорить с бабушкой бесполезно. Да и права она: работа Владыки – штука опасная и беспокойная.

Закончив с ужином и оставшись в одиночестве, я стал раздумывать – чем бы занять себя. Взгляд упал на деревянный ящик в углу. Точно! Книги по магии, уцелевшие после пожара в библиотеке. Давно хотел разобрать, но руки не доходили. Как будет удобнее – подъехать к нему на троне или приказать оркам из караула притащить ящик к кровати?

– Владыка?

Коротко постучав, в дверях появилась Клэр.

– Владыка, магистресса Матильда сказала, что ты скучаешь. Я пришла немного развлечь.

В руках у девушки была книга.

– А Дитя?

– Собирает с магистрессой пазл, – Клэр улыбнулась. – Репродукция картины «Явление Тьмы», пять тысяч кусочков, двести оттенков чёрного. Им хватит развлечения на месяц. А я тебе почитаю, не возражаешь?

Первым желанием было возмутиться: да что это такое! Хватит делать из меня умирающего! С другой стороны, а вдруг это приятно, когда тебе читают вслух? Мне же никогда не читали, сравнить не с чем. Нет, когда-то в детстве мама точно читала сказки, но я уже не помню. Надо попробовать, вдруг понравится.

– С удовольствием, – я кивнул Клэр. – Что будем слушать?

– Я выбрала на свой вкус, если ты не возражаешь. «Печальная история тёмного рыцаря Эника Небесного Тихохода.»

– Годится.

«Жил-был обычный мальчик Эник. Смелый, добрый и честный. Была у него семья, и жили они хорошо, хоть и были крестьянами.

Как-то раз ехал мимо их деревни светлый рыцарь де Ква Гонджин. Весь печальный, потому как не повезло ему вчера в кости. А поскольку денег у него не осталось, поставил он на кон своего оруженосца и проиграл. Вот и думал он, кто же теперь будет чистить его лошадь, точить меч и приносить тапочки. Очень уж не любил де Ква Гонджин вставать утром на холодный пол.

Увидел он Эника, помогающего матери по хозяйству. Заметил, какой тот умный и сметливый, и решил, что лучшего оруженосца ему не сыскать. А что незнатного происхождения, так ещё лучше – денег за службу просить не будет. Забрал он Эника и поехал дальше.

Недолго путешествовал Эник с рыцарем Ква Гонджин – в очередной таверне проиграл он мальчика в кости. Да не обычному купцу, а другому светлому, рыцарю Треугольного Стула, Обу фон Кенябу. Тот посмотрел, что мальчик смышлёный, и тоже взял его в оруженосцы.

Поехал Об фон Кенябу на очередное собрание своего ордена. Много светлых рыцарей собралось там, и все по очереди сидели на Треугольном Стуле, чтобы набраться мудрости и военной удачи. Также был там один старый гоблин Иодиум, маленький и зелёный, которого сделали рыцарем за взятку. Увидел он Эника, пожевал губами и говорит: восстановит равновесие Тьмы и Света вот он. Но другие рыцари знатного происхождения никогда не слушали зелёного и в этот раз тоже не стали.

Прошло много лет. Эник подрос, стал юношей и хорошим воином. Только Об фон Кенябу всё никак не хотел посвящать его в рыцари – ты, говорит, простолюдин, куда тебе рыцарем, нам одного зелёного гоблина хватает.

И вот решили рыцари ордена Треугольного Стула напасть на Чёрного Владыку. Поехали всей толпой, окружили замок и взяли в осаду. Стали кидать требушетами камни, орать обидные кричалки и всячески морально разлагаться в свободное время.

Месяц осаждали они замок, даже сами утомились. А Владыка всё не показывается и в битву вступать не хочет. Решили светлые отправить к нему парламентёра, чтобы твёрдо потребовал: сложить оружие, открыть ворота, немедленно сдаться и заплатить рыцарям денег. Только подниматься к замку им было лень, поэтому выбрали Эника. Сходи, говорят, потребуй у Владыки. Если договоришься – посвятим тебя в рыцари. Потом. Если не забудем.

Собрался Эник, надел доспехи, взял меч и пошёл к воротам замка. Вежливо постучался, поскольку был воспитанный, и спросил:

– А Владыка дома?

– Дома, – отвечает ему сам Владыка., – Чего надо?

– Рыцари предлагают тебе почётную сдачу.

– Не хочу, мне и так хорошо, – говорит Владыка, а сам смотрит на Эника суровым взглядом.

– Зачем ты на меня так зыркаешь?

– Да вот вижу, что не светлый ты.

– А какой?

– Тёмный, самый что ни на есть. Хочешь быть моим рыцарем?

– Тапочки, наверное, тебе приносить надо будет?

– Зачем? Я их аккуратно с вечера около кровати ставлю. Да и вообще, я вассалов не унижаю бессмысленной работой.

Взял Владыка и посвятил Эника в тёмные рыцари.

– Ты, – говорит, – теперь Эник дер Вёдер. Вот тебе чёрный шлем, из которого слышно жуткое сопение. Это чтобы тебя все враги боялись и союзники уважали.

Надел тогда Эник шлем, засопел и вернулся в лагерь светлых рыцарей. Вызвал их всех на бой и победил разом. Только двоих в живых оставил – зелёного гоблина Иодиума и Обу фон Кенябу.

– Вот теперь, – сказал мудрый Иодиум, – настоящее равновесие. Их, тёмных, двое, и нас, светлых, тоже две штуки. Настоящее равновесие Тьмы и Света.

Но слушать его в этот раз опять было некому…»

Честно признаюсь, конец истории я не дослушал. Задремал, чтоб его, под голос Клэр. Уже через сон я услышал, как она закрыла книгу, погасила свет и чмокнула меня в щеку. И знаете, мне такое окончание вечера очень даже понравилось. Я совершенно не против, если она и дальше будет мне читать на ночь.

* * *

Разбудили меня крики. Визгливые, переходящие в ультразвук, с ругательствами и причитаниями. Что у нас, переворот, пожар или наводнение? Я оделся, подозвал трон и заполз на сидушку.

– К окну!

Выглянул и удивился – во дворе замка было пусто, а крик доносился аж от самых ворот. Это какую глотку надо иметь, чтобы верещать с такой силой? Придётся лично посмотреть, что там за крикун.

Казна открыла мне прямой ход в караулку. Трон выбрался из двери, и я увидел трёх орков-стражников, рядком сидящих на лавочке и затыкающих пальцами уши. Звук здесь был такой, что я тоже прикрыл уши ладонями.

Орки, увидев меня, вскочили. Старший из них что-то пытался доложить, но слышно всё равно не было. Я покачал головой и скомандовал трону выйти на улицу.

Возле опущенной решётки стоял один из сотников и с ужасом смотрел наружу. Там, уперев руки в бока, как пароходная сирена вопила орка.

Я убрал руки от головы, сложил ладони рупором и заорал в ответ:

– Ти-хо!

Перекричать её мне не удалось. Но то ли мой вид на троне произвёл впечатление, то ли нога в синем гипсе, но кричать орка перестала. В опустившейся оглушительной тишине было слышно, как бьётся о стенку ошалевшая муха.

– Владыка! – сотник поклонился.

– Владыка? – орка пристально посмотрела на меня. – Ты-то мне и нужен. Пошто мужа моего законного в застенках прячешь?

– Что? Какого мужа?

– Моего! Законного!

Она стала повышать голос, переходя на крик, и я выставил перед собой ладонь.

– Тихо, я сказал! Дети спят, между прочим.

Орка захлопнула варежку, возмущённо вращая глазами.

– А теперь спокойно, лучше шёпотом, и с самого начала.

– Мужа моего верни, – прошипела орка.

– Что за муж? Как зовут?

– Владыка, – вмешался в разговор сотник, пришедший наконец в себя, – это тот шаман, что жанималшя агитачией против ваш, помните? Мы его в подвал пошадили тогда.

– Вот! Вот! – орка ткнула пальцем в сотника. – А возвращать кто будет? Он хоть и шаман с придурью, а всё в дом тащил, огород держал. Кто теперь меня обеспечивать будет? Вертай взад мужа!

– Так мы его выпустили, давно уже.

– Да говорил ей, – скривился сотник. – Не шлушает.

– Мужа верни, ирод!

– Гражданочка, спокойно. Был муж, не отрицаем. Сидел в подвале, шил рукавицы. Но мы его отпустили, честное Владыческое слово.

– А где он тогда? Домой не явился, у знакомых его тоже нет. Где муж, я спрашиваю?

– Владыка, – сотник наклонился ко мне, – мои бойчы говорили, что видели этого шамана в городе.

– Если видели, значит, найдём, – я строго посмотрел на орку. – Гражданочка! Вы сейчас прекращаете орать и беспокоить обитателей замка. Вам принесут что-нибудь перекусить, передохнёте, а мы поищем, куда делся ваш благоверный.

– Ладно, – согласился орка, – кормите, раз так. Только я отсюда никуда не уйду! Буду сидеть, пока не вернёте кормильца.

Я кивнул и тихонько попросил сотника учинить поиск. При необходимости подключить Гуго и его скелетов. А нервной дамочке выдать еды, много, чтобы рот был занят.

* * *

После обеда сотник явился ко мне на доклад.

– Нашли, Владыка, – ухмыльнулся орк. – Долго ишкать не пришлошь – в таверне шидел.

– И что?

– Отвели к жене, хоть и упиралшя. Кричал, что не хочет вожвращатшя в штепи, что ему тут хорошо. Мне шкажали, что он в городе шалон открыл, гадательный – будущее по мухоморам предшкажывает.

– О как! А жена его что?

– Побила шначала. Потом помирилишь. Я пошлал пошмотреть, что будет: она решила в городе ш мужем оштаться. Ей тоже город понравилшя.

– А шаман?

– Выглядит раштроенным, но мужештвенно принял шудьбу. Шкажал, что не жря вчера мухоморы шнилишь.

Я улыбнулся и сделал себе пометку – как вылечу ногу, надо сходить в этот салон. Пусть и мне что-нибудь предскажет, прорицатель. Если не сбудется – подниму ему налог вдвое, за жульничество.

Глава 8

На следующий день ко мне в башню пришёл Уру-Бука. Несмотря на культю левой руки, замотанную бинтами, выглядел генерал бодро и весело.

– Доброго утра, Владыка!

– И тебе доброго, Бука. Уже бегаешь?

Орк хищно улыбнулся. Впрочем, когда у тебя такие клыки, улыбаться, как добрая фея, не светит вовсе.

– Я шходил к магиштру Гебизе. Проштите, что недождалшя ваш.

– Что говорит дедушка?

– Руку обещал шделать, – он улыбнулся ещё шире, – нешложно, шкажал.

– Отлично!

Уру-Бука потёр культю и вздохнул.

– Я шпрошить хотел, Владыка.

– Давай.

– Можно я бойчов награжу? Которые хорошо дралишь в Кемнаро.

– А чего это ты? Награды и поощрение раздавать – дело государственное. Ты списки на награждение подготовишь, а я выделю средства.

Орк просветлел лицом.

– Так можно?

– Нужно. Кстати, погибшие были?

– Угу, – он тяжело вздохнул, – двадчать орков потеряли и тридчать пять шкелетов.

– Их первыми в список запиши. Семьям орков назначим пенсию, а скелетам поставим памятник, с перечислением имён и заслуг.

Я задумался: чем лучше всего награждать живых? Понятное дело, выдать премию, золота мне не жалко. Но хорошо бы устроить парад и торжественно вручить знаки отличия. Для памяти, гордости и следа в истории. Вот только никаких орденов и медалей у меня нет. Ещё прошлым летом я интересовался у мумия, и тот развёл руками: награждали исключительно золотом.

– Бука, давай бумагу.

Орк принёс со стола несколько листов и перо.

– Сейчас будем придумывать награды.

– Дешять золотых, пятьдешят золотых, што золотых.

– Нет, это премия. А мы с тобой ещё медали будем давать лучшим бойцам.

– Жачем? – поинтересовался Уру-Бука. – Чтобы деньги не тратить?

– Да нет же. Для памяти и гордости. Вот пройдёт лет двадцать, достанет боец свои награды на праздник, расскажет детям и внукам, как воевал за Владыку под руководством великого генерала Уру-Буки. Так сказать, патриотическое воспитание молодёжи, ну и гордость для солдат.

Несколько минут Уру-Бука раздумывал над непривычной идеей. Чесал в затылке, морщил лоб и кривил губы.

– А эти медали жолотые будут?

– Обязательно! Небольшими, но вполне себе ценными.

Орк кивнул:

– Хорошая идея. А мы их ражными шделаем?

– Давай подумаем, за что и чем награждать.

Для начала мы выдумали медаль «За верную службу Владыке» для тех, кто хорошо дрался, но подвигов не совершал. Затем медали «Боец Тьмы», «Отличник Калькуары» трёх степеней, «За доблесть» для самых отважных, «Щербатый топор» для раненых, «Стальной боец» и «Рука смерти» для скелетов, орден «Великая тьма» и значок «Зелёный разрушитель».

– Остался главный вопрос: где найти ювелира, который их сделает.

– А жачем ишкать? – удивился Уру-Бука. – Надо шударя Мошуа попрошить, он точно жнает. Шреди гоблинов полно вшяких маштеров, которые бежделушки делают.

– Да?! Я мог бы и сам догадаться, что гоблины эту профессию подмяли. Зови Мошуа!

Зелёный портной явился на зов, выслушал просьбу и покачал головой.

– Владыка, ви таки не зря позвали именно меня. Не надо никого искать, я сам сделаю эти ваши медали.

– Мошуа, вы что, ещё и ювелир?

– Ой, да что там сложного? – он всплеснул руками. – Мама отдала меня в детстве в кружок «умелые руки». А старый Лазарь Рафаэльевич, который его вёл, неплохо понимал за эти ваши украшения. Так что кое-какое соображение я имею.

– А что же не работаете по такой выгодной специальности?

– Конкуренция, – вздохнул гоблин. – Слишком много всяких шлемазлов лезет в профессию. Думают, что если могут из золотой проволоки свернуть колечко, то они прямо ювелиры. И потом все сидят и ждут заказы месяцами. А шить, это надо уметь, и масло на хлеб всегда заработаю – человек может выйти на улицу без кольца, а без штанов нет. Да не волнуйтесь ви так, Владыка: сделаю я вам медали, будут как настоящие!

* * *

Бабушка в обед ворчала на меня, что я всё время куда-то езжу, хотя должен смирно лежать в постели. Да всего-то съездил на троне в лабораторию к мумию, до песочницы, где играла Дитя Тьмы, ну и проверил, как там Сеня. Монстр после приключений в Кемнаро занимался откровенным ничегонеделаньем, ел семь раз в день и грелся на солнышке. Ну, почесал его немного за ушком, это ведь не страшно, я же не бегаю. А бабушка грозилась привязать меня к кровати. Честное слово, будто я и не Владыка вовсе.

Стоило ей уйти, как на стене появилась дверь Казны и оттуда выглянул мумий.

– Ушла?

– Ага.

– Залезай на трон, там к тебе интересный посетитель.

Пришлось вскарабкаться на «мобильное кресло», устроить ногу поудобнее и последовать за мумием. Впрочем, поездка оказалась не слишком дальней – Казна выплюнула нас прямо у ворот замка. Там за открытыми створками стоял бледный тип в строгом костюме и папкой в руках. Практически брат близнец того нотариуса, что сидел у нас в подвале.

– Добрый день, Владыка, – скрипучим голосом поздоровался вампир.

– И вам не хворать, бледнолицый товарищ. Чем обязан?

– До руководства юридической конторы «Цепеш и правнуки» дошли сведения, что вами задержан один из наших сотрудников.

– И что? Как дошли, так и уйдут.

– Простите, но мы хотели бы забрать его у вас, – вампир улыбнулся тонкими губами. – Пропажа сотрудников плохо влияет на корпоративный дух.

– Да вы что?! А на меня плохо влияет поведение ваших сотрудников. Буквально выводит из себя. Кстати, вы зашли очень вовремя: на сегодня назначена его казнь. Хотите поприсутствовать?

Надо отдать должное, юрист был вышколен идеально – ни один мускул на лице не дрогнул, а улыбка осталась такой же радушной.

– Простите, – вампир чуть склонил голову, – но мне говорили, что вы очень разумный человек, в отличие от многих других правителей.

– Возможно. Что это меняет?

– Мы бы очень не хотели, чтобы с нашим сотрудником случилось подобное.

– Да ну? А мне что с того?

Юрист вздохнул.

– Мы, я имею в виду всю нашу фирму, приносим свои глубочайшие извинения, – продолжил вампир, – и заверяем, что сотрудник действовал по личной инициативе, без ведома руководства. «Цепеш и правнуки» предлагает выплатить виру за причинённые нашим сотрудником неудобства.

О как! Это же надо так сформулировать – неудобства. И ведь по сути верно сказал.

– Продолжайте.

– Мы готовы предоставить вам иммунитет от недобровольных перемещений между мирами. Постоянный, само собой разумеется.

– От любых недобровольных или только от действий вашего сотрудника?

Вампир хмыкнул:

– Как исключение, из уважения к вашему статусу Чёрного Владыки, от всех. Плюс бессрочная трёхпроцентная скидка на все наши услуги.

– А чего такая маленькая?

У юриста дёрнулся глаз.

– Простите, Владыка, но мне не с чем сравнивать. Это единственная скидка, которую мы даем за последние, – он пожевал губами, – пятьсот лет.

– Ладно, три так три. И взамен…

– Считаем инцидент исчерпанным, и мы забираем нашего сотрудника, – вампир хищно улыбнулся. – Совет директоров хочет лично поговорить с ним.

Мы с мумием переглянулись, и дедушка кивнул мне.

– Договорились.

Юрист тут же вытащил из папки лист бумаги и протянул мне.

– Подпишите.

– Сначала я прочитаю. Кто его знает, что вы там понаписали.

– «Цепеш и правнуки» никогда, – вампир гордо вскинул подбородок, – не включают в договора с клиентами мошеннических схем и пунктов мелким шрифтом. Мы не гоблины, нам дорога наша репутация.

Не обращая внимания на его слова, я перечитал текст. Доверяй, но проверяй – вот главное правило работы со всякими юристами.

Вампир не соврал: это был взаимный отказ от претензий с указанием той самой виры, что мы обсудили.

– А что насчёт гарантии неперемещения?

– Начнёт работать с момента подписания.

Хмыкнув, я прочитал ещё два раза, на всякий случай, а потом дал просмотреть мумию. И только после его одобрения взял перо и подписал документ.

– Пойдёмте, выдадим вам сотрудничка.

Мы отвели вампира в подвал, к стеклянному кубу, где томился нотариус.

– Какая прелесть! – восхитился наш посетитель. – Не надо выпускать, я заберу его именно в таком виде. Это идеальное наглядное пособие для молодых сотрудников. «Что бывает, когда не оцениваешь риски». Мы поставим его в офисе, рядом с кулером.

– Нет! – нотариус заскрёбся внутри куба. – Не отдавайте меня ему!

Мумий злорадно захихикал.

– Прости, дружок. Раньше надо было думать.

Вампир, хищно оскалившись, сделал несколько пассов руками. Стеклянный куб резко уменьшился, став размером со спичечный коробок, и сам прыгнул в карман юристу. Эх, надо было потребовать ещё гарантию против насильственного уменьшения!

– Всем спасибо. «Цепеш и правнуки» благодарят за сотрудничество.

Ответить мы не успели. Вампир расплылся туманом и растворился в воздухе.

* * *

Прежде чем отправиться обратно в постель, я решил заехать к Мошуа. Уж больно меня насторожили его слова про медали. Гоблины, при всей их забавности, требуют самого внимательного присмотра.

Дверь в мастерскую была не заперта. Трон беззвучно вошёл в комнату и остановился, давая мне осмотреться. У дальнего окна, за столом сидел Мошуа, погруженный в работу, и что-то напевал.

– В полдень он к нам подъедет,В полдень он к нам подъедет,Наш старый, наш славныйМеждугородний наш дилижанс.Пусть он не из Хвицатса,Пусть он не из Хвицатса,Кемнаро с КалькуаройЖдут его к себе на двор.

– Мошуа, какая интересная мелодия, однако.

Гоблин вздрогнул и обернулся.

– Тьфу! Ви таки меня напугали до самой смерти. Кто учил вас так подкрадываться? Я помру от этой неожиданности, а кто будет заботиться о моих внуках?

– Если вы помрёте от моего появления, я выплачу вашим родным страховку.

– Большую? На маленькую я не согласен. Мне таки будет неприятно сидеть на облаках и смотреть, как мои голодные и босые внуки плачут от горя без хорошей компенсации.

– Ша! Мошуа, перестаньте мне это всё. Что у вас с медалями?

– Вот, можете посмотреть. Очень симпатично получается, как для себя делаю. Ви ещё будете говорить мне спасибо и просить сделать вам корону. У вас есть парадная корона? Так вот я готов сделать её за полцены, как родственнику.

– Когда это мы успели породниться?

– Я вас умоляю! Ви раскручиваете меня на такие скидки, какие требовала моя тёща, дай тёмные боги её душе спокойствие. А уж она, можете мне поверить, умела попить моей крови не хуже вампиров. Сколько раз я ей говорил…

Махнув рукой на непрерывно болтающего Мошуа, я подъехал к столу и взял готовую медаль.

– Мошуа!

– Таки вам нравится?

– Мошуа, кто здесь изображён?

– Это ви. Очень похоже получилось.

– А это?

– Ваш многоуважаемый дедушка, дай тёмные боги ему здоровья.

– А здесь кто?

– Уру-Бука. Видите, какие клыки?

Был бы я здоров, взял дрын и долго гонял портного по комнате. С медалей на меня смотрели носатые лица гоблинов. Даже не так – одно и то же лицо вполне конкретного гоблина. Только у одного была корона, у второго уши замотаны бинтами, а третий с клыками. Но сходство было очевидно, особенно когда оригинал смотрит на тебя честными глазами и ждёт похвалы.

Глава 9

– Мошуа, вы издеваетесь?

– Вам таки не нравится? Но почему?! Всё как вы хотели: форма, материал, подписи.

– А профили?

– Что профили? Нормальные профили, самые обычные. Не знаю, что ви таки придираетесь.

– Может, и обычные. Только это гоблинские профили, Мошуа. Я похож на гоблина? Или, может быть, мумий?

– Ой, я вас умоляю! Какая разница? Гоблин-шмоблин-человек… Это же награды! Главное что?

– Что?

– Вот я вас и спрашиваю, что? Золото! Они золотые, ви видите? Награда должна быть ценной, а остальное неважно.

– Мошуа, вы реально так думаете?

– Ну да.

– А давайте позовём Уру-Буку.

– Зачем? – Мошуа прищурился, подозревая подвох.

– Покажем, каких «гоблинов» придётся носить его бойцам. Ну и вот, это же он по идее? Пусть оценит, выскажется.

– Не любите ви меня, – надулся ювелир-самоучка. – Ваш Уру-Бука выдергает мне руки и скажет, что так и было. Как прикажете потом шить ваши костюмы?

– Мошуа, вы отличный портной, неплохой ювелир, но простите, как художник вы никуда не годитесь. Всех этих «гоблинов» надо отправить в переплавку. И нарисовать нормальные лица!

На лице портного промелькнула обида.

– Как могу, так и рисую. Думаете, это так просто?

– Папа, – в приоткрытую дверь заглянула гоблинка, дочь Мошуа, – может быть я…

– Ай, Сагва, – гоблин раздражённо махнул на неё рукой, – сколько раз говорить: не мешай, когда я разговариваю с заказчиком.

– Но я хотела…

– Цыц!

Я кашлянул и хмуро посмотрел на портного.

– Мошуа, да вы настоящий домашний тиран.

– Вот только не надо учить меня, – он всплеснул руками, – как воспитывать детей. У меня их больше, чем у вас. Все выросли, неплохо устроились в жизни. В конце концов, я старший и лучше знаю…

– Все обитатели замка мои подданные, – я усмехнулся, – и немного мои дети.

– Ой, только не надо! Если ми ваши дети, почему ви хотите от меня такие неприличные скидки?

– А вы всегда даёте детям карманные деньги в неприличных количествах?

Мошуа выпятил нижнюю губу, придумывая достойный ответ. Но я повернулся к гоблинке и поманил её пальцем.

– Иди сюда, милая. Что ты хотела?

Мелко семеня, она несмело подошла ко мне и потупила взгляд.

– Простите, Владыка. Я немного умею рисовать. Не как большие художники, но можно я попробую?

– Сагва! – возмущённо запищал гоблин.

– Мошуа, не вмешивайтесь. Что за манеры, всё время меня перебивать, – я хлопнул ладонью по столу и повернулся к гоблинке. – Нужно. Сделай наброски, а там посмотрим.

Мошуа недовольно сопел, но возражать не посмел.

– А можно, – набравшись храбрости, попросила гоблинка, – вы мне чуть-чуть попозируете? Я быстро, честное слово.

– Легко!

Я поудобнее устроился на троне, сделал серьёзное лицо и постарался не шевелиться. Гоблинка схватила блокнот и принялась скрипеть карандашом. Не прошло и пяти минут, как она протянула мне листочек.

– Посмотрите, Владыка.

А у девочки твёрдая и верная рука. Простой набросок, а передано всё точно. Только моему лицу она постаралась придать чуть больше величия, чем есть на самом деле. Но на медали ведь так и нужно, да?

– То что надо. Мошуа, берите рисунки Сагвы за основу. Однозначно лучше ваших «гоблинов».

Ювелир-самоучка кивнул, но в глазах стояла обидка. Ничего, переживёт. Даже опытным спецам надо давать по носу, чтобы не забронзовели.

* * *

Только я выехал в коридор, как услышал в отдалении голос бабушки.