Игорь

Через какое-то время зашла нянечка помочь мне. Потом медсестра. Девушка сказала, что уже десять вечера. Пора спать. Она поставила мне обезболивающий укол, выключила телевизор и свет.

– Нет, только не свет. Я боюсь в темноте одна, – взмолилась я.

– На стене есть маленький светильник, я оставлю его.

Только сейчас я заметила, что над кроватями висят белые кругляши. Медсестра включила тот, что был напротив меня. Этого было достаточно, чтобы чувствовать себя более комфортно.

Всё равно уснуть удалось с трудом. Мне почему-то чудилось, что едва я закрою глаза, прибегут страшные псы и начнут рвать на части.

Глава 4

Варинка

Я просыпаюсь. Странно, но почему-то сплю на коврике. Это даже не кусок паласа – плетеная подстилка, как для собаки. Озираюсь в испуге. Я в спальне. Рядом кровать. Голова упирается в прикроватную тумбочку. Дальше рассмотреть не дали. Я увидела, как ко мне приближаются волосатые ноги. Это был явно мужчина. Он кинул возле меня обычные резиновые вьетнамки. Потом наклонился и схватил за поводок. Только сейчас заметила, что на мне ошейник, как на собаке.

– Поздоровайся с хозяином, сучка! И вставай уже, хватит валяться! – прикрикнул мужчина.

– Здравствуйте. Я не сучка, – тихо ответила я.

Мужчина тут же наступил ногой на моë горло, одновременно натягивая поводок. Я стала задыхаться.

– Что ты сказала?! Я теперь твой хозяин, а ты – моя сучка! У тебя больше нет другого имени! Вдолби себе в мозг, тварь, тебя зовут Сучка! Вставай, хватит валяться!

Ногу убрали и снова дернули за ошейник. Я с трудом поднялась. Потерла себя руками. Тело покрылось гусиной кожицей от прохлады. Я была в одних крошечных кружевных трусиках.

– У меня имя есть, – сказала упрямо.

По плечам и груди тут же больно прилетело поводком. Он был достаточно длинный. Сначала цепь, потом кожаная петля для руки. Удобно бить. Я кричала от боли и пыталась увернуться от ударов. Он в ответ орал, чтобы я уяснила: у меня теперь новое имя.

Мужчина заставил надеть тапки, потом повёл на улицу. В доме, как и во дворе, никого не было. Кругом высоченный забор, а за ним только верхушки сосен. Видно вольер, где надрываются от лая огромные псы.

Мужчина подвёл меня к мангалу. Там горели несколько сухих веток. На них лежала железная палка с буквами. Мужчина поднял палку рукой в толстой перчатке.

– Читай! – рявкнул он.

Я посмотрела на раскаленные буквы и с трудом произнесла слово «раб».

Сердце в испуге заколотилось. Начала умолять не делать этого. Мужчина не отвечал. Бросил клеймо в костёр и подвёл к беседке. Потом пресëк моë сопротивление очередными побоями. Надел цепь на крюк, вбитый в балку. Я стояла на цыпочках. Дернусь – и задушу себя.

Вскоре правое плечо обожгло огнём. Клеймо приложили к коже на пару секунд, но я заорала так, что сорвала голос.

Рану щедро полили из бутылочки. Похоже, это перекись водорода. Больше никак не обработали. Зато сняли с крюка.

Снова поволокли в дом. Затащили в уборную. Дали двадцать минут на душ и другие процедуры. Оказалось, у меня тут всё отдельное. Все вещи стоят в стороне и даже гель для душа подписан словом «сучка».

Я старалась управиться как можно быстрее со всеми делами. Потом вышла в коридор. Психопат ждал за дверью, потянул меня куда-то, снова схватив за поводок. Мы оказались на кухне.

– Приготовь пожрать на двоих. Будет невкусно – отрублю один палец, – заржал он, а меня всю затрясло от страха.

– Послушайте, а как вас зовут? Я же должна как-то обращаться к вам, – решилась на вопрос.

– Можно называть хозяин. Но если хочешь по имени, меня зовут…

Я проснулась вся в слезах, не успев услышать имени мужчины. Оказывается, это был только сон, но я поняла, что и на самом деле это испытала. Было страшно. Меня всю трясло. Показалось, что сейчас он зайдёт и снова начнёт лупить цепью от поводка.

Больше не смогла уснуть, так и пролежала с открытыми глазами до утра. За дверью слышались шаги. Наверное, скоро придёт бабушка, чтобы покормить завтраком. Как же хочется в туалет, а звать кого-то на помощь, как вчера вечером, стыдно. Я осторожно поднялась с кровати и покачнулась. В это время заходил Игорь. Он подбежал и не дал мне упасть.

Игорь

Приехав на работу, я быстро переоделся и сразу пошёл к Снежинке. Она попыталась встать и упала бы, если бы я не зашёл вовремя. Подлетел к ней и осторожно обнял.

– Доброе утро. Не нужно вставать самостоятельно, если не уверена в своих силах. Тапочки рядом, надевай.

– Доброе утро, Игорь. Знаешь, я вспомнила, как меня зовут, – радостно улыбаясь, заявила девушка. – Меня зовут Сучка.

Я даже икнул от шока. Знаю, некоторые любят оскорбления во время секса, партнёр Андрея, к примеру. Но я ещё ни разу не видел, чтобы мат воспринимали как имя. В принципе, это литературное слово, но уже давно вошло в наш обиход как непристойное.

– Откуда ты это взяла? – удивленно спросил я.

– Мне сегодня приснилось. Ты сам сказал, что это моё имя, – пожала плечами она. – Я больше ничего не помню, даже лицо твоё не видела. А снилось, как клеймо поставили, но опять никаких лиц. Какой-то Денис попросил всё тебе докладывать.

– Нет. Вчера я назвал тебя красивым именем Снежинка. Ты в туалет шла?

– Да.

Я помог ей добраться до туалета. Параллельно осмотрел открытые участки кожи. Появились волдыри, но, думаю, легкую хлопковую рубашку ей можно надеть. Вчера выбрал в магазине тонкую и мягкую. Простирнул руками и погладил.

Посадил девушку на унитаз. Сам не стал уходить, просто отвернулся. Потом помог ей умыться. Зубную щётку, пасту и мыло тоже захватил с собой.

Девушка улыбнулась. У неё красивые белые зубы. Она вообще была великолепна, если бы не шрамы на теле.

Снежинка осторожно отстранила меня. Потом схватилась за раковину, чтобы не упасть.

– Игорь, сними штаны, – вдруг заявила она.

– Зачем это?

Я не переставал удивляться. Девушка не воспринимала меня, как постороннего, называла по имени. Теперь вот это.

– Я хочу видеть твои ноги, – пояснила она.

– Для этого не обязательно снимать штаны, – усмехнулся я.

Наклонился, закатал униформу до бедра. – Так пойдёт?

– Ты побрил ноги? Раньше они у тебя были слишком волосатые. Чëрные волосы.

Да что ж такое? Она упорно меня с кем-то путает.

– Я не брил. Это мои ноги. Ты меня с кем-то путаешь, – сказал я, приводя себя в порядок.

– Не может этого быть, – сказала она.

– Всё. Хватит меня разглядывать. Давай я надену на тебя рубашку. Твоё тело нужно прикрыть.

Достал из кармана пакетик с тканью. Девушка дала себя одеть. Потом я проводил её в палату. Теперь она шла сама, но всё ещё держалась за мою руку.

– Садимся на кровать. Сейчас Даниловна завтрак принесёт. Я ещё зайду к тебе. Не скучай. Смотри телевизор, – я попытался улыбнуться.

– Игорь, можно попросить? Только не злись, пожалуйста, – умоляюще сказала она.

– Проси.

– Разреши мне смотреть другие каналы по телевизору. Я понимаю, что нельзя, но о животных так надоело, – в её глазах блеснули слезы.

Я поднял руку, чтобы погладить её по голове. Она моментально прикрылась ладонями, будто я хотел её по лицу ударить. Не отступил прикоснулся к её голове, погладил волосы.

– Ты можешь смотреть всё, что хочешь, Снежинка. Даже фильмы о любви. На канале «Домашний» постоянно идут сериалы.

Она взяла мою ладонь своими забинтованными пальцами, начала целовать.

– Спасибо, Игорь. Я буду самой лучшей рабыней, – тихо сказала она.

Я отстранился. Сказал, что ещё приду и ушёл. Внутри будто огнём всё выжгло до пустыни. Если бы этот придурок попался мне на глаза, я бы его собственными руками придушил. Таким тварям нельзя рождаться, я уже не говорю о том, что бы вообще жить.

Да, я тоже садист по жизни. Но у меня всё в игровой форме. В рамках договоренностей. Хотя с настоящим мазом это вовсе не игра, но он сам жаждет этой боли.

Зашёл к себе в кабинет. Нужно успокоиться. Запил полыхающий внутри пожар холодной минералкой из холодильника. Черт! Эта девушка задела меня за живое не только как человека и врача, но и как тематика. Сел в кресло. Представил, что ловлю этого гада, привязываю к кресту и работаю «кошкой». Плеть девятихвостка и сто ударов, а может, больше. От этих мыслей удалось прийти в себя. Чего я вдруг, ведь не нервный? Достал из кармана мобильный, чтобы позвонить.

– Привет, Денис, – набрал номер друга.

– Привет. Есть новости? – весело спросил он.

– Не знаю, много ли тебе это поможет. Девушке снова снился сон. Никаких лиц она не видела. Только как клеймо поставили. Ещё ноги мужчины, покрытые множеством чëрных волос. Сказала, что вспомнила имя. Я было обрадовался, а она заявила, что её зовут Сучка. И ещё она ко мне запросто по имени. Вообще не воспринимает как чужого. У меня мелькнула мысль, что моё имя может быть такое же, как у того недомужика. Ведь Игорей полно. Это всё на сегодня. Я позже спрошу её о сне подробнее, у меня операция скоро.

– Хм. Одно имя нам ничего не даёт, но я всё зафиксирую. Звони, важна каждая деталь, которую вспомнит девушка.

– Хорошо. Удачной работы, Денис.

– И тебе.

Я отключился. Нужно идти на обход. Через час у меня плановая операция по удалению желчного пузыря.

Глава 5

Варинка

Стою у окна, смотрю на заснеженный двор больницы. Сколько я здесь? Игорь говорит, девять дней. В пятницу с меня сняли повязки, но выходить из палаты не разрешили. У меня есть халат и я могла бы прогуляться по коридору, но нет. Игорь запретил.

Лицо пришло в норму. Приезжал Денис, называвший себя следователем. Он сфотографировал меня. Сказал, что будет искать моих друзей. Почему только друзей? У меня родителей нет?

Скучно. Бабушка уволилась и уехала. Без Даниловны как-то не так. Даже поговорить не с кем. Игорь теперь заходит редко, он занят делами. Забегает, чтобы справиться о моём самочувствии или спросить, что мне снилось.

В последнее время сплю практически без сновидений. Рассказать мне Игорю нечего. Да и зачем? Он же сам всё знает. Почему я так уверена в этом? Странное чувство.

В комнату кто-то зашёл, я обернулась. Высокий человек в голубом костюме врача. Странно, медицинская шапочка надвинута на лоб, медицинская маска под глаза. В щëлочку между шапкой и маской видны злые глаза.

– Рукав закатывай, внутривенный укол прописали, – пробасил мужчина.

На ладони я увидела татуировку. Из черепа выползает кобра. В мозгу сразу всплыла картинка. Стою голая перед двумя мужиками. Один из них гладит по груди. Кобра на ладони шевелится будто живая.

– Хочешь трахнуть сучку, Кобра? На эту ночь она твоя, – хохочет тот, кто рядом со мной.

– Иго-орь! – заорала я во всю глотку.

Игорь не отдаст меня, только не теперь, когда он так подобрел ко мне.

В комнату действительно ворвался Игорь.

– Мужчина, вы кто? Что вам здесь надо? – быстро спросил врач.

Визитер попытался пробежать мимо. Игорь схватил его, завязалась драка. Они повалились на пол. Мужик с татуировкой оказался сильнее, он занёс руку со шприцем над горлом Игоря. Я схватила из-под кровати судно, которое по какой-то причине не убрали. Со всей силы ударила нападавшего по голове. Он обмяк, но крови не было. Игорь оттолкнул его. Тут же вынул ремень из брюк и зафиксировал руки за спиной.

– Спасибо, Снежинка, – улыбнулся Игорь, меряя пульс на горле мужика.

– Что случилось? Я слышал шум, – в палату забежал Миша. – Фига се? Эт кто?

– Сейчас узнаем, – Игорь сдернул маску с лица Кобры и обратился ко мне. – Знаешь его?

– Вспомнила по татуировке на руке. Его зовут Кобра.

Кобра зашевелился и застонал. Миша по просьбе Игоря вызвал полицию. Я стояла в оцепенении. Вот этого гада вспомнила, но почему не своё настоящее имя? Игорь заверил, что сучка – ругательство, а не имя. Тогда как меня зовут?

Кобра попытался встать. Игорь поставил ногу ему на спину и надавил.

– Не шевелись, иначе я тебе твой же шприц в зад воткну. Скажу потом, что со снотворным перепутал.

Я подошла к Кобре. На языке вертелось много вопросов.

– Кто мой хозяин? – спросила его в первую очередь.

– Так я и сказал. Откуда я знаю вообще, – усмехнулся он.

– Я не помню ничего, даже имени. Только тебя из-за тату узнала. Ты же Кобра, да? Скажи хоть, кто я?

– Фамилии не знаю. Имя странное – Варинка, – неожиданно ответил он.

Я отошла к окну. С неба повалил снег. Уставилась на крупные хлопья и ничего не могла понять. Почему Игорь не узнал его? Почему спас меня? Почему полицию вызвали, он же его друг?

«Игорь, эта блядь меня укусила. Можно я ей въебу как следует. Не боись, я не по лицу. Красоту не попорчу», – раздался в голове голос Кобры.

В висках застучало, в глазах поплыл туман. Меня подхватил Миша.

– Тихо, не падай. Давай на кроватку.

Миша помог лечь, укрыл одеялом. В палату ворвалась полиция. Кобру увели. Я посмотрела в потолок, голова продолжала болеть. Мысли роились как мухи, и я смогла наконец понять важную вещь. Его звали Игорь, но это не тот человек, который меня лечит.

Один из полицейских спросил, как человек появился в палате? Я рассказала. Потом добавили Игорь и Миша.

Полиция уехала. Мне вкололи снотворное, потому что пришёл запоздалый шок и начало трясти. Засыпая, я увидела, как Игорь уходит из палаты.

Игорь

Как я и боялся, девушку пришли добивать. Но как узнали, что она в больнице? Неужели кто-то из своих стукнул? Не может быть. У Дениса работают проверенные парни, он с ними не один год. Тогда как? Я зашёл в кабинет и позвонил другу.

– Слышал уже. Доложили. Блин, дружище, ты же знаешь, как у нас работают по защите свидетелей и потерпевших. Это тебе не Америка. Я попросил приставить к ней охрану. Но у нас без проволочек, как известно, не бывает. Доигрались блин. Ладно, завтра приеду. Сейчас напомнил об охране.

– Попрошу Гену поменяться. Его смена ночью. Подежурю за него. Девушку нельзя оставлять одну. Денис, этот гад назвал её Варинка. Имя редкое. Старославянское вроде.

– Я ещё в пятницу до обеда разослал фотографию Снежинки по всем детским домам. Мы побоялись в СМИ пускать. Никто до сих пор не откликнулся, но зато нападение. Будем разбираться. До завтра.

Я попрощался с другом. Отклонил вызов. Вот так у нас всегда – проволочки и коррупция, а девушку чуть не убили.

Гена согласился отдать мне свою смену, но она оказалась беспокойной. Привезли пациента с подозрением на аппендицит. Хорошо, что не подтвердился. Потом приехала на «скорой» женщина с сильными болями в желчном. Операция несрочная. Обезболили и оставили у нас. Через пару дней удалим камни.

Короче, спал я в палате Варинки, мало и какими-то урывками. Хотя ночью все двери в больнице закрыты и никто посторонний не заявится. Зато к девяти утра примчался Денис, какой-то взъерошенный и злой. Допросил девушку насчёт вчерашнего. Поинтересовался: не вспомнила ли она что-то ещё. Варинка заявила: того, кто её держал в своëм доме, звали Игорь. Больше ничего.

Денис нахмурился ещё больше и мы ушли в мой кабинет. Я закрыл дверь на щеколду и предложил ему присесть.

– Время поговорить есть. У меня сегодня только в двенадцать плановая операция, – заявил я, садясь в кресло.

– Всё плохо, Игорь, – нахмурился ещё больше Денис. – Я обратился в управление по защите ещё вчера. Напомнил им. Они там что-то где-то потеряли, потом документы мои внезапно нашлись.

– О как? – удивился я.

– Ага. Это не самое плохое. Поселить её негде. Квартира сейчас занята более важным свидетелем. Паспорт ей заменят если надо, но, опять же, у неё ни документов, ни имени с фамилией. Такое впечатление, что мне кто-то усиленно палки в колёса ставит.

– А что насчёт Кобры? – спросил я.

– Олег Вениаминович Кобарин. 40 лет. Погоняло Кобра. Был дважды судим за тяжкие телесные. Состоял в ОПГ ещё в конце девяностых. Вчера на допросе в молчанку играл. Сегодня помер в СИЗО. Ему с утра принесли передачу. Девушка какая-то. Он поел и всё.

– Черт?! Это какие связи у человека, что он практически моментально узнал об аресте Олега, – я был в полном шоке.

– Нет. Тут всё просто. Олег мог быть не один. Или кого-то послали следить за ним. Человек увидел, что мужика взяли, проследил его путь до СИЗО и всё. Кстати, в шприце яд был.

– Не представляю, что бы было, если бы я вовремя в палату не зашёл.

Игорю кто-то позвонил, он принял вызов.

– Слушаю, Паша… Как?.. Ага… Это точно?.. Ясно.

Денис закончил говорить и замахнулся телефоном от злости. Я было подумал, что он и вправду пульнëт его в стену.

– Нетушки. Слишком дорого, – он погладил гаджет и положил в карман пиджака.

– Что там ещё?

Я уже не знал, что может такого случиться, что Денис вышел из себя.

– Пашка вчера включил программу распознавания лиц. Везде по соцсетям искал. Не спал полночи. Сейчас сказал, что нашел групповое фото из детского дома, где наша потерпевшая. Удалось связаться с девушкой, которая фото в ВКонтакте выложила. Она узнала Снежинку. Зовут Варинка Сергеевна Зайцева. Они выпустились из детского дома, получили комнату в общежитии на двоих. Дом, в который их должны были заселить, сдавался в эксплуатацию через полгода. Летом Варинка исчезла. Подруга забила тревогу, добилась розыска. Через год нашли похожую изуродованную девушку. Директриса детского дома опознала Варинку. Девушку признали умершей и всё. Квартира отошла государству. Она никто, Игорь, понимаешь? Мы замучаемся сейчас доказывать её личность. Когда ты сможешь её выписать?

Я взял воду из холодильника, напился. Дал бутылочку Денису. Всё это не укладывалось в голове. Как это признали умершей со слов директрисы? ДНК не могли сделать? Хотя, это только в детективных сериалах по телевизору всё гладко.

– На домашнее долечивание хоть завтра. Воспаление подлечили. Снимки легких хорошие. Кожа почти восстановилась. Там холодовая травма в третью степень не перешла, повезло. Денис, куда я её выпишу? На помойку? Дольше положенного держать её тут не разрешат, – я даже рукой по воздуху рубанул.

– Выписывай её. Увози к себе. Одежду только надо. Парик какой-то, чтобы не узнали. Врачëм её наряди, что ли. Шмотки можно у медсестрички попросить.

– Офигел? Я тебе нянька или телохранитель? Она и так ко мне привязалась. А если ещё больше привыкнет? – возмутился я.

– Игорь, не начинай, а. У меня жена, я её в своей квартире поселить не могу. Ты одинок и хата трёхкомнатная, – парировал Денис. – Пока ты на работе, она сготовит и дом приберёт. Я займусь восстановлением документов.

– Пф. Ладно. Везу к себе, – сдался я.

Девушку действительно нужно спасать. Без защиты её быстро добьют.

Глава 6

Время клонилось к вечеру. Стало заметно темно на улице. По телевизору показывали ток-шоу, которое начиналось в четыре часа. Я подумала, что Игорь сейчас уходит домой, а ко мне так и не зашёл. Я понимала, у него работа и некогда со мной возиться. Подошла к окну, посмотрела на улицу. Хочется туда, но мне нельзя.

Неожиданно в палату зашёл Игорь. Он принёс одежду. Костюм медсестры, шапочку и старую потертую куртку. На пол он поставил обувь, сапоги такого вида, что они едва не разваливались.

– Всё, что мог найти у завхоза в старом хламе. Она выкинуть собиралась, да и забыла. Одевайся, я отвернусь.

– Мы идём гулять? – удивленно спросила я.

– Нет, я тебя выписал из больницы. Тебе сейчас некуда идти. Поедешь ко мне. Я один живу, – сказал Игорь и достал заколку из кармана. – Волосы собери на затылке. Не нужно, чтобы их из-под шапки видно было.

Он отвернулся, я начала быстро переодеваться. Жутко хотелось на улицу, вдохнуть свежего морозного воздуха. Когда влезла в сапоги, они оказались большие, у меня нога маленькая. Ничего, как-нибудь дотопаю до машины. Не на автобус же он меня поведëт?

У Игоря оказался собственный автомобиль. Он стоял не на большой парковке, а у чëрного входа. Выходя из дверей, я почти сразу попала в тëмный салон на заднее сиденье. Стекла тут были затемнены больше и меня не увидят с улицы. Жаль, даже погулять не удалось.

Прижала к себе небольшой пакет, где лежала ночная рубашка, халат и предметы гигиены. Почему-то возникло желание бежать. Уже дёрнулась в сторону открытых дверей, но Игорь захлопнул их перед самым носом.

Он быстро сел за руль, я подергала ручку двери. Закрыто, не выбраться.

– Сиди смирно. Я двери заблокировал. Тебе всё равно идти некуда. Бомжевать, что ли, хочется? Денис обещал твои документы восстановить, но это будет не быстро, я так полагаю, – хмурым тоном произнёс он.

Я промолчала, только сильнее прижала пакет к себе, будто там миллион в долларах. Не стоит его злить. Да, это не тот Игорь, который меня обижал, но всё равно не стоит.

Всю дорогу я смотрела в окно и не узнавала город. Была ли я здесь когда-то? Жила ли?

– Игорь, можно спросить?

– Спрашивай.

– Я не узнаю улиц. Неужели я и город забыла? Думала, когда посмотрю на него, что-то вспомнится, – тихо сказала я.

– Ты и не должна его помнить. Ты жила в детском доме, в другом месте. Далеко отсюда, – ответил Игорь.

Глаза увлажнились, я едва не ревела. Слезы капали с ресниц и текли по щекам. У меня нет родных? Я знала, что детский дом – то место, где держат брошенных детей. Просто не помнила, что жила там. Тихо всхлипнула и в голове раздался злобный голос: «Не ори, сучка, гланды вырву!» Непроизвольно дернулась, засунула кулак в рот, чтобы замолчать. Звук мотора заглушил мои стенания.

Мы остановились у какого-то большого здания. Кругом сновали люди. Стояло множество машин. Игорь обернулся ко мне.

– Не выходи и не дергайся особо. Я машину на сигнализацию поставлю. Пойду куплю тебе одежду и обувь. Надо ещё холодильник пополнить. Придётся на глаз всё выбирать, но взять тебя с собой в торговый центр я не могу. Обещаешь сидеть тихо?

– Обещаю, – я снова невольно всхлипнула.

Игорь протянул руку. Я замерла в испуге. Глупая, сейчас тебе прилетит пощёчина за нытьё. Доигралась.

– Ну, что ты? Не плачь. Всё будет хорошо, – сказал Игорь ласково и погладил по щеке.

Он ушёл. Я замерла на сиденье и почти не дышала. За малейшее ослушание будет больно. Очень больно.

Почему приходили в голову такие мысли? Откуда эти ассоциации, я не знала. Они просто жили во мне, словно их прибили длинными гвоздями, которые достали до самой души.

Игоря долго не было, но наконец-то он появился. Что-то пикнуло за стеклом. Потом послышался лязг. Игорь сел за руль.

– Я положил всё в багажник. Можно ехать. Мой дом недалеко. Через пять минут будем там, – сказал он бодрым голосом.

Действительно, приехали быстро. Припарковались на стоянке у дома. Игорь забрал пакеты из багажника, и мы пошли. Он жил в добротной девятиэтажке. Это мне так показалось. Стены на первом этаже чистые, в лифте тоже. Видела в новостях дом. На стенах бранные слова и неприличные рисунки. Тут будто элита жила. Не мне судить. Я вообще хоть была у кого-то в квартире? Что я видела в жизни? Как плохо, когда ты теряешь память и твоё сознание стирает ластик. Игорь говорит, мне повезло. Я помню, как ухаживать за собой и даже немного школьную программу. Некоторые и это забывают. Их приходится, как младенцев, учить заново ходить.

– Проходи. Моя квартира. Три комнаты. Холостяку ни к чему большое жильё, – улыбнулся Игорь, открывая дверь.

Я с опаской зашла в просторную прихожую. Сняла обувь. Игорь поставил пакеты на пол, стал снимать верхнюю одежду.

– Куртку и шапку в углу на пол кинь. Завтра на помойку отнесу. Я тебе новые вещи купил. Хотя на прогулку тебе пока нельзя. Дома будешь сидеть, – строго сказал он.

– Мне нельзя на улицу? – удивилась я.

– Нет. Потеряешься ещё. Двери открываются с обеих сторон ключом. Ты всё равно без меня не сможешь выйти. Иди в уборную, она там. Я вымою руки на кухне. У меня вчерашний суп остался. Сейчас будем ужинать.

Вскоре мы были на кухне. Игорь сам подогрел еду и накрыл на стол. Я пялилась на стул и не решалась сесть.

– Тебе на всё моё разрешение надо? Садись уже, остынет. Чувствуй себя почти как дома. После ужина пойдёшь мыться. Я дам свою футболку. Купленные и больничные вещи нужно постирать, – сказал он. Плюхнулась на стул. Даже не верится, что мне разрешили. Это здорово. Я сижу напротив Игоря. Он отчего-то хмурится. Хочется разгладить морщинки на его красивом лбу. Я не посмею даже притронуться к нему, пока он не позволит.

Игорь высокий, подтянутый и очень красивый. Им можно любоваться, как портретом на полотнах великих художников. И я любуюсь пока могу. Пока меня не одергивают и не кричат. Умеет ли он кричать? Говорить грубо и властно, безусловно, да. А ещё у него красивый голос с тончайшими нотками хрипотцы, будто кто-то тронул струны бас-гитары. Откуда я всё это знаю?

– Ты меня так разглядываешь, словно я диковинка, – усмехается он.