Проявления иррегулярности в истории войн и военных конфликтов. Часть 1

Эдуард Бухтояров

Проявления иррегулярности в истории войн и военных конфликтов. Часть 1

Высокомерие убивает раньше вражеского меча.

Древние римляне

Вступление

В период эволюции военной мысли основное внимание в работах военных теоретиков уделялось развитию концепции военного искусства, связанного с формированием и обоснованием принципов так называемой регулярной формы вооруженной борьбы. В основе данной концепции лежит принцип максимальной концентрации сил противоборствующих сторон в границах определенной географической местности, линейность в построении боевых порядков, одно или ряд генеральных сражений, по результатам которых проигравшая сторона принимала или ей навязывалась воля победителя. В рамках упорядочивания формы вооруженной борьбы разрабатывались организационно-штатные структуры армий, боевые порядки построения подразделений в наступательном и оборонительном боях, принципы управления на марше и во время сражения.

Параллельно с развитием военной мысли осуществлялся процесс видоизменения и улучшения боевых качеств индивидуального оружия, систем коллективного вооружения, средств индивидуальной защиты, малых и больших форм фортификационных сооружений. Естественно, эволюция развития военной мысли, а также развитие средств поражения и защиты обоюдно оказывали друг на друга значительное влияние, что приводило к комплексному развитию всего того, что находилось в рамках системы координат войны как таковой и из чего формировалась общепринятая классическая форма вооруженной борьбы.

Но при внимательном изучении истории военных конфликтов и войн последних столетий четко прослеживается незримое присутствие еще одной формы вооруженной борьбы, которая тесно была связана с непрямыми действиями в рамках военного конфликта. Эта форма вбирала в себя набор методов и способов нестандартного воевания с дальнейшим развитием присущих новой форме зачатков стратегии и тактики, средств передвижения, поражения и защиты, которые в значительной степени отличались от подобного набора инструментов регулярной формы вооруженной борьбы.

Так формировалась система координат малой формы воевания. До недавнего времени малая форма вооруженной борьбы считалась предметом иррегулярности и ее упорно не замечали теоретики и практики классической военной школы.

Но со временем малая форма воевания становилась все более устойчивым попутчиком классической формы вооруженной борьбы, постепенно увеличивая удельный вес своего влияния на ход военных кампаний – войн и их конечный результат. Находясь в тени иррегулярности, малая форма могла стать как необходимым и эффективным помощником действиям регулярной армии, так и антагонистом регулярности, способной нанести чувствительное и сокрушительное поражение контрпартнеру с заведомо более мощным конвенциональным военным потенциалом.

Но в своих трактатах военные теоретики упорно не хотели уделять должного внимания той форме вооруженной борьбы, которая выходила за рамки их понимания – общепринятой концепции военной организации, стратегии и тактики применения силы. Все нестандартное в военном искусстве считалось военной ересью, не соответствующей понятию «чести и достоинства». Вместо напрашивающегося обоюдного продвижения концепций регулярности и иррегулярности военные полководцы прошлого, в общей своей массе, предпочитали развивать регулярность, считая достойным для себя и своих «благородных сюзеренов» обосновывать классическую концепцию войны.

Однако анализ военных конфликтов как недавнего прошлого, так и настоящего времени четко показывает, что еретическая форма ведения вооруженной борьбы в процессе эволюции развития мирового военного искусства и средств поражения в определенных условиях оказывалась намного эффективнее и гуманнее.

Две мировые войны ХХ века оказали настолько разрушительное влияние на страны и население, которое непосредственно принимало в них участие, что пришло время задуматься о развитии новых форм и методов проведения военной кампании.

Не добавляло оптимизма и создание оружия массового поражения – атомных и водородных бомб, боевых отравляющих веществ, а также выход на новый уровень в средствах доставки зарядов к намеченным целям. Как говорится, никто не хотел принимать участие в следующей войне, вооружившись лишь палками и камнями.

К тому же резкий скачок научно-технического прогресса и внедрение в общественную жизнь быстро развивающихся информационных технологий в разы повысили значение так называемого общественного мнения, которое стало играть значительную роль в деле успешного завершения военной кампании.

Так осознание неизбежности взаимного уничтожения или как минимум полного истощения противоборствующих сторон вместе с возросшим значением гуманитарной составляющей в ХХ веке стало все больше оказывать влияние на ход развития военной мысли и ее эволюцию.

Вследствие таких глобальных изменений в сфере «войны и мира», начиная со второй половины ХХ века, произошла реинкарнация так называемой стратегии непрямых действий, которой все больше стало уделяться внимание как в военной теории, так и в практике. Выход на первый план стратегии непрямых действий требовал разработки соответствующих ей новых форм и методов ведения боевых действий.

Еще недавно считающаяся еретической форма ведения вооруженной борьбы в реальности оказывает минимальное влияние на гражданский сектор во время вооруженного противостояния. В связи с ограниченностью в силах и средствах, вместе с ограничивающим влиянием географического, социально-демографического и культурно-религиозного сегментов окружающей среды конфликта субъекты данной формы должны работать исключительно на принципах избирательности и соразмерности применения силы по отношению к объектам приложения силы.

Следовательно, малая форма вооруженной борьбы оказалась намного эффективнее для воплощения стратегии непрямых действий, чем военная конвенциональность, в свете разрушительной тотальности, которую стала нести в себе стратегия конвенциональной формы ведения войны по отношению к гражданскому сектору сторон конфликта в условиях современного театра военных действий.

Следует особо подчеркнуть, что это утверждение верно, если речь идет о малой форме воевания, не включающей в себя методы и способы террора по отношению к третьей стороне военного конфликта (гражданскому населению – пассивной стороне конфликта).

Как известно, малая форма ведения вооруженной борьбы имеет два основных пути своего развития. Это классический – революционный путь и террористическое направление развития. Также возможен третий путь, включающий в себя способы и методы двух первых направлений с перекосом в ту или иную сторону.

Разнообразные вариации террора, лежащие в основе иррегулярности второго и третьего типа, с проявлением таргетинга по отношению к индивиду или коллективности оказывают свое губительное влияние на региональную социальную среду, что выводит сумму подобных действий за рамки гуманности и ставит малую форму, основанную на терроре, в один ряд с оружием массового поражения.

Итак, если малая форма вооруженной борьбы является лишь составной частью общей иррегулярности, то становится интересным понять, что же такое иррегулярность в военном искусстве и степень ее влияния на общий ход эволюции военной мысли.

Принимая во внимание, что существует классическая военная мысль – школа, которая характеризуется своей общепринятостью в мире, то логичным будет допустить, что существует также одна или несколько теорий применения военной силы, которые не принадлежат полю общепринятого классицизма, а, следовательно, имеют собственные характерные особенности с соответствующей им военной организацией, стратегией и тактикой применения силы, развивающиеся в рамках иррегулярности.

Для правильного понимания физической и духовной составляющих иррегулярности следует познать ее природу появления и существования в процессе развития истории военного искусства. Через познание природы иррегулярности с определением ее границ – ореола обитания – определяется возможное ее разделение на виды, их первичные признаки и принципы, на которых строится теория и практика применения методов и способов иррегулярной формы вооруженной борьбы.

Другими словами, если вычленить случаи нестандартных подходов к ведению вооруженной борьбы из всего массива событий истории мировых войн и военных конфликтов, то появится хорошая возможность правильно определить форму и наполнение (суть) концепции иррегулярного воевания. Параллельно будет отслеживаться также процесс эволюции военной мысли, рождение, вырождение и возрождение различных теорий и практик (школ) военного искусства, их трансформация из состояния жизнеспособности (актуальности) в состояние нежизнеспособности (неактуальности) и обратно. Оценив ход эволюции военного искусства с определением концептуальных эпох и точек их перехода на следующую ступень развития с сопутствующей трассировкой динамики проявлений неконвенциональной тактики ведения боевых действий и ее маркировки, мы сможем понять роль иррегулярной формы вооруженной борьбы, а также оценить степень ее влияния на соответствующие исторические процессы.

Теоретический экстракт учителя Суня

Задолго до рождения так называемой классической школы военного искусства средневековья и нового времени, колыбелью которой будет западноевропейский мир, в период с конца VI века по начало V века до н. э. в древнем Китае военный деятель Сунь-цзы написал знаменитый трактат под названием «Искусство войны».

Главная идея китайского военного теоретика по стратегии действий в проведении военной кампании заключается в разделении всего комплекса мероприятий на две основные части. Первая представляет собой набор подготовительных мероприятий, направленных на достижение благоприятных условий на поле боя, в операционном районе и в регионе в целом перед началом непосредственно прямых действий против сил неприятеля. В

след за первым действом наступает время второй части военной кампании, связанной с проведением атаки на поле боя, генерального сражения и активной фазы военной кампании в целом.

Опираясь на военно-теоретическую мысль, изложенную в труде «Искусство войны», можно развить ее основу в некий теоретический концентрат и перевести его в определенные схемы, описывающие теорию проведения военной кампании в классическом виде ее понимания.

Первая схема описывает путь ведения военной кампании. Главным принципом ее проведения будет некая последовательность действий, при которой любой военной активности будет предшествовать законченное действо подготовительной фазы. Все мероприятия подготовительной фазы должны быть направлены на создание благоприятных условий и иметь законченный вид перед началом прямой кинетической активности в районе проведения кампании.

Информационная графика. Вариант классической схемы проведения военной кампании (последовательный метод)

Первый вариант:

I – период подготовительных мероприятий;

II – период прямых действий;

III – период фиксации конечного результата военной кампании;

Ia – подготовительные мероприятия военного измерения;

Ib – подготовительные мероприятия политико-социального;

Ic – подготовительные мероприятия психолого-идеологического измерения;

IIa – прямые действия военного измерения;

IIb – прямые действия политико-социального;

IIc – прямые действия психолого-идеологического измерения.

Удельный вес подготовительных мероприятий (I период) каждого из секторов «b» и «c» по отдельности больше удельного веса мероприятий сектора «a». Следовательно, приоритет действий первого периода (подготовительного) принадлежит некинетической активности. Действия сектора «a» не должны идти вне рамок физического смысла некинетической активности; другими словами, «a»-действия не должны навредить процессу достижения оптимального результата в секторах «b» и «c».

Согласно Сунь-цзы, политическая активность должна быть неразрывно связана с военной. Другими словами, мероприятия указанных двух плоскостей активности должны находиться в тесной корреляции друг с другом и согласованы по месту и времени с целью достижения общего военно-политического результата. Поэтому существует необходимость налаживания эффективного взаимодействия между политическим лидером государства (политическим крылом власти) и военачальником с целью выработки общей стратегии действий в проведении военной кампании.

Китайский мыслитель описал теоретическую основу проведения военной кампании, в которой приоритет отдается непрямым действиям, воплощением которых военачальник достигает военных побед с минимальными затратами на прямые боевые столкновения.

Верхом военно-политического искусства, согласно трактату «Искусство войны», считается положение, когда бой, сражение или военная кампания в целом выигрываются, не доходя до прямого боевого столкновения с противником. Другими словами, срабатывает второй вариант классической схемы проведения военной кампании, в котором после успешно проведенных подготовительных мероприятий – непрямых действий противник отказывается от сопротивления в обороне или намерений атаковать – наступать. Далее ему навязывается своя воля с исключением возможности ввязывания в кровопролитные и затратные генеральные сражения, исход которых обычно мало предсказуем для противоборствующих сторон.

Информационная графика. Вариант классической схемы проведения военной кампании (последовательный метод)

Второй вариант:

I – период подготовительных мероприятий;

II¹ – период фиксации конечного результата военной кампании;

Ia – подготовительные мероприятия военного измерения;

Ib – подготовительные мероприятия политико-социального;

Ic – подготовительные мероприятия психолого-идеологического измерения.

Таким образом, первое действо военной кампании можно определить как среду обитания иррегулярного подхода к ведению вооруженной борьбы, которая ограничена рамками стратегии непрямых действий. Здесь характерно использование малых форм вооруженной борьбы как для стороны конфликта, у которой в руках находится военная инициатива, так и для стороны конфликта, которая вынуждена прибегать к контрдействиям, направленным на недопущение получения противной стороной выгод и положительного эффекта от проведения подготовительных мероприятий к активным прямым действиям.

Как становится понятным, успех второго действа – прямых кинетических действий находится в прямой зависимости от успешно проведенных мероприятий первого действа. Следовательно, очень важно в армейской среде уделять внимание стратегии непрямых действий и малой форме вооруженной борьбы и ее коллаборации с регулярной формой вооруженной борьбы на тактическом, оперативном и стратегическом уровнях.

Помимо последовательной – классической схемы перехода от подготовительного этапа к этапу прямых действий, имеет место еще и параллельная схема.

Параллельная схема проведения военной кампании может быть удачно воплощена при условии, что командное звено на трех уровнях и прямые исполнители (штабы и подразделения) имеют высокий уровень индивидуальной и коллективной подготовки вместе с соответствующей будущей кампании военной школой и положительной величиной моральной стойкости в бою солдата и войска в целом.

Также важно, чтобы в осуществлении параллельной схемы подготовительные мероприятия как минимум на один шаг опережали прямые действия, т. е. находились в инициативном положении перед прямыми кинетическими действиями на тактическом, оперативном и стратегических уровнях.

На тактическом уровне параллельная схема будет представлена ниже.

Информационная графика. Вариант параллельной схемы таргетинга (проведения военной кампании (параллельный метод))

I1 … In – подготовительные мероприятия;

II1 … IIn – прямые действия;

T1 … Tn – временная точка начала таргетинга (воздействия на объект);

T¹1 < T²1 ≤ T¹2 ≤ T²2 … ≤ T¹n ≤ T²n – временная цепочка инициативности параллельной схемы таргетинга (проведения военной кампании), в которой: T¹1, T¹2 … T¹n – время начала воздействия подготовительных мероприятий; T²1, T²2 … T²n – время начала мероприятий прямого воздействия.

На следующем, оперативном уровне схема поля таргетинга немного усложнится с учетом внутренних схем тактического уровня и примет нижеследующие очертания и свойства.

Информационная графика. Общее поле оперативного таргетинга

а – объект тактического уровня;

b – объект тактического уровня;

c – объект тактического уровня.

Следующее общее поле таргетинга будет описывать еще более сложную схему стратегического уровня, которая как матрешка будет включать в себя энное количество полей оперативного уровня, в свою очередь включающих в себя энное количество полей тактического уровня.

Объекты таргетинга представляют собой массив целей, находящихся в рамках системных пространств, где объекту «a» принадлежат цели военного измерения, объекту «b» принадлежат цели политико-социального измерения и объекту «c» – цели психолого-идеологического измерения.

Посредством искусного воплощения стратегии непрямых действий противнику, незаметно для него самого, может быть навязана своя воля с исключением возможности ввязывания в кровопролитные и затратные генеральные сражения, исход которых обычно мало предсказуем для противоборствующих сторон.

Важным дополнением к небольшому погружению в мир китайской военной мысли является то, что, помимо аспектов военного искусства, мыслитель древнего Китая в своем трактате уделил внимание роли и месту военачальника как личности, значению его лидерских качеств в процессе формирования и воплощения военной стратегии, что в свою очередь очень четко свидетельствует о важности роли и места военачальника как в системе координат классической, иррегулярной или гибридной формы вооруженного противостояния, так и в системе координат стратегии непрямых действий в целом, то ли на стратегическом, оперативном или тактическом уровнях.

Так, еще до нашей эры в Китае было дано теоретическое обоснование так называемой стратегии непрямых действий. Однако каждая стратегия нуждается в эффективном наборе инструментов, при помощи которых происходило бы успешное воплощение данной стратегии в жизнь.

Для такого типа стратегии как нельзя лучше подходит теория и практика малой войны с высшей формой ее воплощения – гибридной. Но аспектам иррегулярного ведения вооруженной борьбы на протяжении еще многих веков не уделялось должного внимания. Другими словами, стратегия непрямых действий была, а действенный инструмент для ее успешного воплощения с оптимальной затратой сил и средств не был разработан.

С момента написания трактата «Искусство войны» до первых теоретических трудов, посвященных иррегулярной – малой форме воевания, в мировой истории развития военного искусства был пройден длинный путь более чем в два тысячелетия.

В этот исторический период время от времени происходили яркие исторические моменты проявления стратегии непрямых действий с применением нестандартных методов и способов асимметричной формы воевания. Но такие несистемные подходы к ведению военной кампании (боевых действий) были связаны с историческими процессами обретения признаков государственности отдельными народами на пике своего пассионарного всплеска или отдельными историческими личностями в отдельные исторические эпизоды древнего и нового миров, которые не имели логического продолжения в системном развитии.

Во времена нашей эры военно-дипломатический гений таких личностей наиболее часто проявлялся в случаях:

– становления новых национальных государственных образований (народно-освободительные войны);

– расширения сфер влияния государств через географическую экспансию, осуществляемую отрядами первопроходцев – первооткрывателей новых земель;

– отражения иноземного вторжения.

Все подобные случаи в первую очередь характеризовались асимметричностью действий, в которых сторона конфликта, сформированная по принципу народной самоорганизации и зачастую обладающая меньшим военным потенциалом, опиралась на нестандартность в военной организации, стратегии и тактики ведения боевых действий. Именно в эти короткие исторические эпизоды и происходило рождение основ новых форм и методов вооруженной борьбы.

Новые формы и методы вооруженной борьбы, как правило, не приживались в регулярных армиях устоявшихся государств, в которых классическая военная школа была принята за аксиому, а на соответствующую военную организацию уже были потрачены значительные средства. Все, что не вписывалось в рамки военного классицизма и выпадало из логики и ментального восприятия военных профессионалов, признавалось военной ересью,

поэтому так называемая еретическая тактика действий, основанная на нестандартных подходах в применении военной силы, вынужденно уходила в тень классической военной школы и продолжала жить в параллельном пространстве.

Но зато в самые безвыходные, с военной точки зрения, ситуации, в которых конвенциональное применение силы объективно не могло принести положительных результатов, очень быстро оживали методы и способы вооруженной борьбы с соответствующей им тактикой действий, до этого не входивших в разряд конвенциональности.

Каждая военная эпоха знаменовалась своими временными всплесками проявления иррегулярности, а самые яркие, мощные проявления, вызвавшие значительные изменения в региональном и континентальном социально-географическом пространстве, приводили к смене военной эпохи, которая на правах победителя закономерно приводила за собой и новую военную школу.

Но в эволюции военного искусства после короткого периода, в котором проявившиеся новые принципы военной организации и применения силы привели к резкому качественному скачку уровня военного искусства, наступал продолжительный период затухания или застоя в эволюции военного искусства. В так называемый период «военного застоя» происходил процесс установления новой военной школы и распространение ее влияния в социально-географическом пространстве цивилизованного мира.

Одновременно происходило природное формирование новых военных элит, представители которых принимали новую систему координат вооруженной борьбы и, как правило, сразу же принимались за разработку незыблемых констант классики военного искусства, что выводило новорожденную классику в ранг гегемона, с чего и начинался поступательный процесс ее зашоренности.

Данный период характеризовался тем, что все изменения и новшества в теории и практике применения силы стали происходить в рамках оболочки установившейся формы, теории и практики применения силы, которая основывалась на повышении удельного веса войска, т. е. военно-техническая мощь превалировала над оперативным искусством и оптимизацией военной организации.

Хранители военного классицизма ревностно следили за тем, чтобы принципы организации войска и применения силы передавались новым поколениям без должного развития и возможной трансформации в другую форму, что способствовало дальнейшему продолжению вооруженного противостояния в рамках системы координат установившейся канонической военной школы.

Как правило, в процессе развития теории и практики применения силы в соответствии с догмами классической военной школы не отмечалось параллельное сосуществование и развитие регулярной и иррегулярной форм вооруженной борьбы, исходя из принципов системности (системных подходов), на основе которых могла бы появиться на свет так называемая гибридная форма вооруженной борьбы.

Другими словами, за весь долгий период эволюции мировой военной мысли не было видно проявления системности к применению асимметрии и нестандартности, определения их роли и места в теории и практике военного искусства. Отсутствие интереса со стороны военных элит к теории и практике иррегулярности не способствовало скорому появлению положительной динамики развития военно-теоретической мысли относительно дифференциации форм вооруженной борьбы и их коллаборации в оболочке гибридной формы вооруженной борьбы, которая бы стала являться высшей из форм применения военной силы отличающейся сложностью своей организации и практического воплощения.

Более или менее системный подход к проявлению асимметрии и иррегулярности стал появляться с достижением человечеством такой силы и мощи разрушительных свойств изобретенного им оружия, что уже ни одна из сторон не могла себе гарантировать достижения военной победы без критического для себя уровня истощения сил и средств военного и гражданского секторов.