Под подозрением

Наверное, это меня подвело. Я почувствовала себя свободно, прошла неловкость, которую я испытывала каждый раз, встречаясь с ним взглядом или отвечая на его вопросы после тех поцелуев у моего подъезда. Саша практически не участвовал в том разговоре по телефону, считайте, это был монолог, он не согласился с моим решением, но сказал, что подождёт, когда я изменю своё мнение по данному вопросу. Мою просьбу, никак не акцентировать внимание коллег на наших несложившихся отношениях, он выполнял. Даже, могу сказать, очень успешно, никто ничего подумать и не мог. На фоне того, как он общался с другими, я была просто одной из многих коллег. Там и без меня хватало воздыхательниц, одна Яна чего стоила.

В общем, я расслабилась и на работе уже воспринимала его не как мужчину, а как коллегу. И не считалось зазорным, что ночами я мечтала о продолжении того поцелуя и о многом другом. Чёткую грань между тем, что можно в фантазиях и что нельзя в жизни, я провела и соблюдала.

Но вот остановить Александра, когда он эту грань перешёл, я не смогла. Или не захотела?

Не знаю.

Мне нужно было об этом задуматься тогда, когда нам сообщили, что наша машина, которая должна была везти нас, меня и Наташу, сломалась. В итоге наш выезд задерживался на неопределённое время. А домой хотелось очень.

Александр не успел уехать и предложил нас подвезти. Будь я одна, отказалась бы стопроцентно, но в тот момент это вызвало бы подозрения.

Я согласилась, успокоившись, что Наташе ехать дальше, я выйду первая и даже буду рада выразить глубокую благодарность водителю.

И вот я, как обычно, умудрилась спуститься последней и, не задумываясь, прямой наводкой, пошла к машине с номером 270. Нет, я не имею склонности запоминать номера машин, но номер его машины запомнила.

Когда вышла и увидела машину знакомой марки и смогла благодаря освещению на улице даже разглядеть улыбающееся лицо водителя, ощутила чувство дежавю. Я только шла к машине, а передняя пассажирская дверь сама открылась, приглашая меня. Проигнорировав незавуалированное приглашение занять сидение рядом с водителем, я демонстративно аккуратно закрыла эту дверь. Обошла машину и открыла пассажирскую дверь с левой стороны, и…

Упёрлась в детское автомобильное кресло!

– Что это? – от неожиданности спросила вслух и зависла.

– Кресло, детское.

Услышала я лаконичный ответ и вздрогнула. Александр стоял у меня за спиной и, притянув к себе за талию, так же аккуратно закрыл дверь. По-джентльменски, молча, довёл меня до передней пассажирской двери, открыл её, усадил меня на сиденье, закрыл дверь, обошёл машину и занял водительское место.

– Ну что, девчонки, поехали кататься! – улыбнулся Саша, и автомобиль плавно тронулся с места.

Я давно получила водительские права, скоро уже менять надо будет, но вот практики, за неимением своей машины, было мало. Я всё ещё «чайник».

Александр же был опытным водителем, даже могу сказать ассом.

То, что Наташа не сядет впереди, вопросов не было. Она несколько лет назад попала в аварию и теперь перестраховывается, и всегда садится с правой стороны сзади, и ремнём безопасности пристёгивается.

Я же, по итогу, молча ехала на сидении рядом с водителем.

А в голове всё крутился вопрос: "Для кого Саша возит детское кресло?" Оно сейчас не было закреплено ремнём безопасности, скорее всего, оно стояло с правой стороны, но Волхов его передвинул по просьбе Наташи. Но не убрал в багажник.

Через минут пять поездки Саша, поймав мой взгляд, в который раз случайно скользящий по нему и плавно переходящий на детское кресло, что стояло у него за спиной, сказал:

– Я раз в две недели любимый папа, – убедившись, что мои глаза стали по пять копеек от услышанного, Волхов добавил: – Крестный папа четырехлетнего "вождя краснокожих". Вот и приходится соблюдать ПДД, а в багажник каждый раз лень убирать.

– И не говори, Саша. Помню, как мы с ними мучились, – прокомментировала его ответ Наталья.

Она была моя ровесница, но уже второй раз замужем и мама двоих пацанов.

Дальше тему детских кресел и ПДД не обсуждали. Мы целый день только и делаем что говорим, так что для нас иногда помолчать – это в кайф. В салоне ненавязчиво играло радио, я отвернулась к окну и более не обращала внимания на водителя, успокаивая себя мыслью, что уже через 10 минут я буду дома.

Но это длилось недолго, и моя уверенность в скором прибытии домой развенчалась, когда мы свернули с главной дороги на стоянку круглосуточного супермаркета. И не успела я задать вопрос: "Почему?", как услышала рингтон детской песенки про Антошку. Наташе звонил нынешний муж Антон, она приняла вызов и успокоила благоверного, что мы подъехали, и она уже выходит.

На автомате простилась с подругой и уставилась ей вслед, даже голову чуть не свернула, выглядывая её, когда Саша развернулся на машине, выезжая с парковки.

Говорить ему мой адрес или нет?

За неделю ещё не успел забыть?

Хотя, может, он сейчас уже по другим адресам ездит по вечерам?

Все эти мысли успели пролететь в голове за пару секунд, после того как убедилась, что подруга встретилась с мужем и скрылась за стеклянными дверями супермаркета.

А развернувшись к Саше, я спросила:

– Что они там забыли, посредине ночи?

– Утром тёща приезжает, – спокойно ответил он.

Мой вопрос не вызвал у него никакого удивления. Видимо, они с Наташей обсудили это, пока я задерживалась на рабочем месте.

– Ясно, – пробормотала я себе под нос.

И немного ушла в воспоминания: Наташа рассказывала про то, как её новый муж пытался получить благословение её мамочки. Весёлая это была история, итогом которой стало правило, что каждый приезд тёщи – это праздник, по случаю которого виновник торжества обязательно получал подарок, а именно "любимая мамочка".

Видать, завтрашний визит не был запланированным, или зять замотался и забыл о подарке. Но нарушать традицию было для всего семейства чревато последствиями, тёща могла задержаться в гостях, что не сулило ничего хорошего. Вот и пошли выбирать подарок для "любимой мамочки", а то, что время половина третьего ночи – это не столь критично.

За этими мыслями упустила момент, когда, двигаясь в правильном направлении, то есть в мой микрорайон Озёрный, водитель изменил маршрут и свернул в горку, на "смотровую площадку" среди сосен. Ну или место "ночных рандеву" на машинах, так называли это место здешние жители. Сегодня, на удивление, здесь не было никого, кроме нас.

– Саша, ты забыл мой адрес? – попыталась я пошутить.

Не настолько я была наивна, чтобы не понять, зачем он сюда приехал.

И снова во мне боролись два чувства, а точнее реалистка пыталась задушить мечтательницу. Пока побеждала реалистка.

– Саша, нам здесь делать нечего, и мы всё обсудили тогда по телефону. Мы коллеги. А значит, секса у нас не будет.

– Леля, тогда по телефону я выслушал тебя очень внимательно, но сказал, что не согласен с твоим решением, – сказал он, заглушив машину, и заблокировал двери.

– Ты по-другому ответил: что ты подождёшь, когда я изменю своё мнение по данному вопросу.

– Всё верно, – говорит он и, нажав что-то, отодвигает своё сидение до максимума назад.

Потом он проделывает с моим то же самое.

– Иди ко мне, будем исправлять твоё мнение, – говорит и пытается притянуть меня к себе.

– Саша, прекрати, я не собираюсь ничем тут сейчас заниматься, и уж тем более не пересяду к тебе, для того чтобы устроить тут скачки, – уже не столь уверенно пытаюсь я отстоять свою позицию в данном вопросе.

– Хорошо, уговорила. Скачки на водительском сиденье сегодня не будем устраивать.

На этих его словах я почувствовала успокоение и раньше времени расслабилась. А Александр воспользовался тем, что мои руки уже не так рьяно отталкивали его, просто наклонился ко мне и, заключив в свои объятия, поцеловал.

Мечтательница отправила реалистку в нокаут и дала себе и Александру волю.

Мы действительно не переместились на водительское сиденье.

И всё происходящее, казалось, происходит не со мной.

В этот раз Александр чётко знал, что хочет получить, и остановить его вряд ли было возможно.

Боже, как же он целуется. Он порабощал меня, он главенствовал и направлял.

Его губы были жёсткими и горячими, язык дерзкий и уверенный, руки были, казалось, везде, и кожа, моя кожа горела и плавилась от их прикосновений.

Целуя и лаская, называя меня "Леля", он командовал мной.

– Леля, подними руки, – слышала я и покорно поднимала руки, когда он снимал с меня футболку.

И снова поцелуй, снова наши губы сливаются вместе, его язык атакует мой, и лишь ощущение его горячей руки на моей уже голой груди, заставляет разорвать поцелуй, но лишь для того чтобы сделать вдох, который оказался так необходим в этот момент. А его губы уже скользят по шее вниз, и вот уже не пальцы ласкают правую грудь. Он чуть ли не до боли сжимает левую грудь рукой в тот момент, когда нежно ласкает и целует сосок правой. Контраст столь ощутим и столь приятен, что я просто не могу сдерживать эмоции, стоны срываются с моих губ, и музыка радио уже не слышна на их фоне.

– Леля, расстегни, – снова чёткая установка.

И он опускает мою же руку на мой ремень. Мозг даже не включается, а руки уже сами расстёгивают ремень и пуговки на джинсах.

Он тем временем продолжает ласкать грудь, только уже в обратном порядке: ту, что только что терзал рукой, уже ласкают губы, а вторая узнает грубые, на грани, ласки его руки.

Когда, в какой момент он успевает снять свои джинсы, я не задалась вопросом, как, впрочем, и ранее не задумалась, где мой бюстик, разве что только уже после того, как всё случилось.

– Леля, приподними попу, – снова я слышу и слушаюсь.

Он стаскивает с меня джинсы, оставляя их скомканными в районе колен. В следующий момент я уже чувствую, как его горячая рука накрывает моё лоно. Даже сквозь ткань трусиков он сразу почувствовал мою влагу.

Я тоже хочу почувствовать его желание! Моя левая рука сама опускается от его шеи, ниже и ниже, до тех пор, пока не достигает заветной цели.

– Леля!

Слышу я хриплое.

И да, я вторю его действиям, он ласкает меня, я его. Он уже миновал преграду и прикасается ко мне, лаская мои влажные складочки и задевая комочек нервов, распаляя моё желание.

Я так же беспрепятственно получаю доступ к его возбуждённому члену.

Что могу сказать, несмотря на мой не очень большой опыт, я всё же взяла на себя смелость судить. Бог его не обделил, было что взять в руки. А он так охотно шёл в руки и становился всё более твёрдым и желанным.

– Леля, подними ноги.

Уже с трудом, за пеленой желания, слышу и понимаю смысл слов, но исполняю указание.

– Леля, ложись.

А в следующий момент он уже между моих голых ног (когда он успел снять полностью с меня джинсы и трусики, я упустила), и снова яростный поцелуй!

И уже двойное вторжение.

Яростное, как и ранее ласка груди, на грани и до безумия великолепно!

Он двигался резко, не растрачиваясь больше на ласки. Он реально просто трахал меня сейчас в своей машине, на переднем пассажирском сиденье. И мне это нравилось.

Ни о каком "романтике", мы в тот момент и не вспоминали, он нам к чёрту не нужен был тогда.

Размером бог Сашу реально не обделил, и я это чувствовала. Он почти выходил и снова входил, до самого упора, и это ощущалось каждой моей клеточкой там, внутри.

Я испытала первый оргазм в тот момент, когда только первый раз почувствовала его внутри. А дальше, чем дальше, тем больше. Я выгибалась навстречу ему, ощущение, что он растягивает меня под себя, там, внутри, было неописуемо, неповторимо. Меня трясло, что внутри, что снаружи. Мне казалось, что это уже предел, но я ошиблась.

В момент, когда я почувствовала пустоту, и не только внутри, но и рядом с собой, реалистка хотела подать голос, но услышала я голос Саши:

– Леля, перевернись. Встань на колени, прогнись, попу вот так, правую ногу вот сюда.

Он снова командовал, а я слушалась.

И за это была вознаграждена.

Да!

Он снова ворвался в моё тело и продолжил то, что делал раньше. Снова резкие глубокие движения, но теперь к ним прибавилось ощущение того, как его губы прикасаются к моей шее, его тело прогибается в унисон с моим, спиной я чувствую его мощный торс, а его правая рука…

Вот тут мне и пришёл конец! В плане, когда его пальцы скользнули по комочку нервов и начали в такт его толчкам внутри меня надавливать и выводить круги на моём клиторе, в этот момент я уже была потеряна для всего мира.

Такого я ещё не испытывала!

Меня накрыло волной, не то что цунами, а чем-то большим.

Оргазм был полный!

Мечтательница стала реалисткой в тот момент и поняла, что пропала!

Глава 5

Да, в тот момент, когда приходила в себя, лёжа под весом мужского тела, которое практически распластало меня по сиденью, я осознала, что это была реальность, а не мои мечты и фантазии.

Мужчина рвано дышал и не собирался двигаться.

Чёрт, да он всё ещё был во мне. И возбуждённое лоно чувствовало его сейчас так же чётко, как и в самом начале.

Я ужаснулись своей мысли, прежде чем осознала и смогла сдержать следующее движение. Мои бедра сами дёрнулись, а с губ слетело что-то среднее между мурлыканьем и стоном.

Звук получился протяжным и, как мне показалось, даже соблазнительным, и тело само (говорю же, мозг не контролировал сейчас действие организма) ещё больше сократило расстояние между нами, ощущая жар его тела.

– Леля!

Слышу я хриплое.

Он целует меня в шею и отстраняется.

– В следующий раз, обещаю, одним разом не ограничимся.

Чувствую поцелуи на плече, и вот он пересаживается на водительское сиденье. Самого факта не увидела, но его движения выдали смысл следующего его действия. Он снял презерватив.

Чёрт, он подумал об этом, а я и не вспомнила!

Это окончательно реанимировало реалистку, и я поняла, что нужно двигаться и начинать поскорее одеваться. Я всё ещё стеснялась своего тела. Тем более сейчас, воочию убедившись, что анкета не врала в той графе, где было написано атлетическое телосложение. Нет, кубиков на прессе я не разглядела, но вот то, что он в спортзал ходит не зря, я убедилась: не тело, а броня, сплошные мускулы, но не стероидный качок, а идеал.

Но захотеть одеться по-быстрому и сделать это, оказалось невыполнимо. Хотя бы потому, что я не могла понять, где мои вещи.

А спросить Сашу об этом…

Чёрт, почему всё так?

Он поворачивается ко мне, и его взгляд задерживается на голой груди.

– Леля, так нельзя. Мне на работу утром, у тебя запись в Горгаз.

Сам говорит это и сам наклоняется, начиная целовать грудь.

А я снова не могу сдержать свою реакцию, спина сама выгибается, давая ему ещё больший доступ. Его руки уже на моей спине и сильнее прижимают к нему. А во мне просыпается та самая мечтательница, что считает себя неотразимой соблазнительницей, и она начинает дразниться, то прижимаясь к его требовательному рту, то отстраняясь.

Он рычит, а я то смеюсь, то мурлычу снова и дразнюсь.

Он прерывает эту нашу забаву, отстраняется от моей груди, прижимает меня к себе и срывает быстрый, но глубокий поцелуй с моих губ. Вместе со стоном разочарования, так как следующие слова напоминают о реальности.

– Леля, вот в следующий раз либо у тебя, либо у меня, и тогда точно на всю ночь, с поздним подъёмом.

Он кладёт мне в руки пачку влажных салфеток со словами:

– Сейчас тебя нужно одеть.

И как фокусник начинает доставать из разных мест мою одежду. Я же сразу надевала то, что он мне давал. Вытерлась салфетками, насколько это было возможно, натянула джинсы, потом бюстик и футболку, надела балетки. Вот только тогда была поднята спинка моего сидения, и я постаралась сделать вид, что здесь ничего не произошло.

Мы без приключений доехали до моего дома, и я уже собиралась проститься.

Именно в этот момент мой волшебник достал из ниоткуда ту часть моего гардероба, что должна было защитить самое сокровенное.

Кружевные черные трусики.

– Могу оставить себе? – вроде как спросил Саша.

– Размер и фасон, неподходящие для тебя, ты не находишь? – откуда это взялось не знаю, но сказала это вслух и была сейчас довольна своим ответом.

– Ты права. Вот на тебе они шикарно смотрятся.

И снова мимолётный поцелуй, и в моей руке лежит чёрное кружево.

– И потом, если я каждый раз, после того как сниму с тебя трусики, буду их забирать, ты перестанешь носить их вообще, и я свихнусь, представляя, что ты рядом и без трусиков.

– Так стоп, Саша! Это ничего не изменило. У нас не может быть отношений, никаких, кроме как рабочих. Мы коллеги. А я с коллегами не сплю.

– Так мы практически и не будем спать. Разве что в перерывах между.

Что?!

"Так мы практически и не будем спать. Разве что в перерывах между"

Поняв смысл, пыталась оспорить это.

И безуспешно!

Все мои слова, что я не согласна, были отметены. Да, мы чуть ли снова не занялись сексом в машине прямо у моего подъезда, и только для того чтобы доказать мне, что я ошибаюсь.

Саша остановил меня, когда я, сидя на нём, попыталась расстегнуть его ширинку. С ремнём я уже справилась к этому моменту.

– Леля, а кто говорил, что скачек сегодня не будет на водительском сиденье? – спросил он, прервав поцелуй.

Когда осознала, что я сейчас творила, чуть не сгорела со стыда.

– Я бы тебя и не останавливал сейчас, но ты же потом мне не простишь. Хотя хочешь этого, так же как и я. Мне-то лично похрен, где этим с тобой заняться. Готов трахать тебя, как пионер – всегда готов!

Эти слова вызвали бурю моего негодования, так он просто спровоцировал меня, чтобы доказать свою правоту.

А я как дура повелась!

– Волхов! Ты… – не смогла сразу найти подходящего слова и, стукнув его кулачками по плечам, попыталась пересесть на пассажирское кресло.

Не пустил, прижал к себе и поцеловал. Но в этот раз не атаковал, не пытался главенствовать, а ласкал и уговаривал согласиться.

Я говорила ранее, что он умеет целоваться?

Да?

Повторяюсь, ещё как умеет!

И оттолкнуть его ни сил, ни желания уже не было.

– Леля, – протяжно прошептал он мне на ушко, когда прервал поцелуй.

Но отпускать из своих объятий не спешил.

Мы оба пытались восстановить дыхание. Я знала, его всё это так же возбуждало, как и меня. Я ведь всё ещё сидела на нём и сквозь ткань наших одежд чувствовала его желание.

Как он там сказал: "всегда готов"? Так вот его "пионер" был сейчас в полной готовности!

"Боже, докатилась, мужской член называю пионером", – укорила я себя мысленно и ещё раз попыталась отстраниться.

Саша позволил, ровно на столько, чтобы посмотреть мне в глаза.

– Оля, а теперь серьёзно, – сказал он и, держа за подбородок, чтобы не отвернулась, продолжил: – Я не понимаю причину, по которой ты уверена в невозможности отношений между нами. Насколько помню, у нас на работе это не запрещено, даже примеры приводить не буду, это глупо.

И он выжидающе смотрит на меня.

Я молчу. Ну не могу же я ему признаться, что просто уверена в итоге этих "отношений". Он меня бросит, и я не смогу как ни в чём не бывало дальше работать. Психану, напортачу и меня уволят, если раньше сама не уволюсь.

А дальше что?

Останусь с разбитым сердцем и без работы!

Ко всему прочему ещё десяток кило наберу к уже имеющимся. Это, может, другие при стрессе и депрессии худеют, а я только прибавляю.

Я это уже проходила.

Моя первая любовь этим и закончилась.

Я потом год без работы нормальной сидела, благо сестра помогла выкрутиться. В нашем городе хорошую работу сложно найти. Повезло, что как раз открылся этот КЦ. В целях экономии один из крупнейших банков страны перевёл филиалы КЦ из столицы в регионы. От столицы не сильно далеко, а затраты в разы меньше.

Работу я тогда нашла, мужчину тоже вроде как (и неважно, что в итоге мы расстались месяц назад), а накопленные килограммы при мне остались.

Бороться с ними уже и не пыталась, но хотя бы остановилась на одной цифре и не прибавляла.

Сейчас моя жизнь вроде как вошла в спокойное русло.

А что будет, когда я себе розовых замков настрою с принцем по имени Александр Волхов, а потом (это только вопрос времени когда) какая-нибудь русалка или принцесса его уведёт?

Это не Валентина отпустить на все четыре стороны, я уже понимала, что начала влюбляться в Александра, и если не остановлюсь сейчас, то мне кранты!

Но ему-то в этом я признаться не могу!

Вот и молчу.

Не дождавшись моего ответа, мужчина вздохнул и сказал:

– Ладно, с твоими причинами разберёмся со временем, раз сейчас не хочешь рассказывать. Но лишать нас удовольствия из-за твоих тараканов в голове, я не собираюсь.

– И? – задалась я вопросом.

Как оказалось вслух. Саша, не задумываясь, ответил:

– И пока сама не решишь, афишировать наши отношения не будем. Сразу не предлагаю начинать жить вместе. Но с этого дня наши совпадающие выходные проводим вместе. Сама решай – у тебя или у меня. Когда у нас там ближайший?

Ишь как он тут раскомандовался!

– Не получится, у меня планы, – чисто из чувства противоречия сказала я.

– Ты куда-то уезжаешь? Могу быть твоим личным водителем, – спокойно отреагировал он.

Планов не было вообще, а в голове ничего путного не появлялось. Всё потому, что кое-кто самоуверенный уже не держал меня за подбородок, а нагло лапал то "счастье", которое было ниже талии и больше чем стандартные 90. И не просто лапал, а прижимал меня к своему "пионеру", чтобы напомнить о том, что он всегда "готов".

– Так какие у тебя планы, Леля?

– Ремонт у меня, надо шкаф наконец-то собрать в спальне и обои поклеить, – ляпнула первое, что пришло в голову, подумала и исправилась: – Точнее, наоборот, сначала обои, потом шкаф.

Уж не знаю, была ли усмешка Саши вызвана пониманием того, что причины я придумывала на ходу, или чем-то другим, но в итоге он ответил:

– Хорошо, шкаф и обои, думаю, это не займёт много времени. Шуруповёрт и валик для клея есть или принести с собой?

– Валик есть. Два, – ответила на автомате.

За ответ, который был расценён как согласие на совместный выходной и начало наших «отношений», была вознаграждена поцелуем и пересажена на пассажирское место.

– Вот и договорились. А теперь я провожу тебя до подъезда и пожелаю сладких снов, – сказал и покинул автомобиль.

Я не успела опомниться, как он уже открыл мою дверь и подал мне руку, помогая выйти из машины.

Да, действительно проводил до подъезда, целомудренно поцеловал в лобик, пожелал сладких снов, дождался, пока я открою дверь и войду в подъезд.

Сел в свой автомобиль и уехал.

Я, не зная, как на всё это реагировать, как сомнамбула поднялась на свой этаж и, открывая дверь квартиры, услышала звук вибрации телефона в сумке. На работе всегда отключаю звук и потом забываю его включить.

Уже войдя в квартиру, достала телефон и прочитала в WhatsApp личное сообщение от Саши.

Александр В.

Ты не представляешь, чего мне сейчас стоило отпустить тебя.

Сладких снов, Леля.

(И смайлики поцелуйчики, много смайликов)

Что ответить, я не знала. Поэтому банально написала:

Спокойной ночи

И без смайликов.

Глава 6

В тот момент ещё и не подозревала, на какую каторгу я сама себя отправила. До нашего следующего общего выходного было несколько рабочих смен. Вот на работе я и поплатилась за свою мягкотелость.

Помимо Яны, активизировались и другие претендентки на свободного мужчину. Яна не смогла за первую неделю добиться благосклонности Александра, он относился к ней так же ровно, как и к другим, явно видя её намёки. Так вот то, что Яна оказалась в пролёте, дало повод другим рискнуть и уже более навязчиво начать демонстрировать себя.

У нас на работе в принципе не требовалось соблюдать строгий дресс-код. Даже джинсы разрешалось носить, но с оговоркой: никаких рваных и тому подобное, то же относилось и к майкам, шортам и спортивным костюмам. Хотя смешение стилей не возбранялось. Главное, помнить и понимать границы свободы в выборе одежды.

Я одевалась по настроению. Любила брюки или джинсы, они давали больше свободы. Двенадцать часов сидя, иногда хотелось и ноги под себя подобрать и… В общем, удобно.

Но и платья, юбки, блузки и сарафаны (пару штук) тоже иногда надевала. Так, для разнообразия.

Так вот, когда поголовно все свободные девушки начали разряжаться на работу как на «праздник», я просто демонстративно противилась этой эпидемии и носила джинсы и либо футболки, либо рубашки.

Правда, как уже выяснилось, снять с меня джинсы для Саши оказалось не так уж и сложно, не сложнее, чем просто задрать юбку.