Пираты Скарры. К югу от ниоткуда

– Да отойди ты! – Кайра толкнула в грудь Байтараса, но с таким же успехом могла пихнуть и скалу.

– Иди, куда шёл, – сказал Мик. – И лучше бы тебе больше никогда не повторять то, что ты сегодня сказал.

– Я понял, Мик, – кивнул Норад, а потом вышел из кают-компании.

***

Уйти от шторма не вышло, как Мик ни старался. Поначалу казалось, что низкие хмурые тучи преследовали именно «Разрушитель». Потом стало понятно – надвигается такой шторм, который не каждому моряку дано пережить. Шторм, который топит суда, точно щепки. Шторм, в который можно попасть только раз в жизни.

Ветер крепчал. К полудню Кайра уже отдала приказ спускать некоторые паруса, чтобы их не порвало, не сломало мачты и готовить штормовой комплект.

– Вижу парус! – раздался крик с вороньего гнезда. – Справа по борту!

Мик как раз поднялся на шканцы. Достал из-за пояса подзорную трубу, развернул её. Корабль уже серьёзно качало на волнах, поэтому на поиск паруса на колыхавшейся водной глади ушло на пару секунд больше. Наконец, капитан разглядел чёрные паруса, сливавшиеся с грозовыми тучами. Под чёрными парусами ходило много судов. Каждый, кто хотел выделиться, заказывал себе чёрные паруса. Мик тоже когда-то хотел, к тому же от этого был и плюс – в тёмное время суток, да ещё и с погашенными огнями, корабль становился незаметен. Потом Брат Удачи узнал стоимость замены парусов на «Победителе» и передумал.

Мик ещё несколько минут вглядывался в далёкие чёрные паруса, пытаясь определить, кому принадлежит судно, но не сумел разобрать. Слишком далеко находился корабль. Однако шёл он наперерез «Разрушителю», и это наводило на нехорошие мысли. При этом всё могло оказаться намного прозаичнее. В любом случае предпринимать какие-либо действия рано. В первую очередь стоило пережить надвигавшийся шторм.

***

Брат Удачи вместе с женой находился в капитанской каюте. Кайра держалась за кровать, которую строители судна предусмотрительно прикрепили к полу. Впрочем, как и всю остальную мебель капитанской каюты. Мика как раз швырнуло на пол, о который он больно приложился локтем.

Озоном пахло до такой степени сильно, что резало ноздри. Бесконечные молнии прорезали небо за балконом корабля. Из-за этих вспышек даже могло показаться, что на море день. Гром гремел так часто, будто где-то рядом кашлял великан.

Сквозь многоголосые завывания стихии до пиратов доносился тихий писк ухогрыза, прогрызшего себе нору в стене судна. Своим писком зверёк убивал малейшую надежду в душах людей.

«Разрушитель» то взбирался на гору, то падал в пропасть. Всё, что не было закреплено, давно сменило не только месторасположение, но, в некоторых случаях, даже палубу. Находиться в вертикальном положении, попросту стоять, стало невероятно сложно. При каждом падении судна в бездну Мику казалось, что корабль разобьётся о воду. Будь «Разрушитель» не таким новым и не таким крепким…

Мик никогда даже не слышал, чтобы моряки рассказывали о подобной буре. А моряцких баек он знал миллион миллионов.

Ветер выл, точно оголодавший зверь. Что там со штормовым комплектом парусов, с мачтами, Брату Удачи не хотелось даже думать. Выйти на верхнюю палубу не представлялось возможным. Да что там на палубу… на ногах не получалось устоять.

Вероятно, попади они в этот шторм не на новеньком «Разрушителе», а на повидавшем лучшие времена «Победителе» – уже кормили бы рыб. Он бы подобных перегрузок не выдержал.

Сквозь вой ветра, шум волн, скрип досок, грохот летавших по судну предметов Мик с Кайрой слышали женский вой и детский плач, доносившиеся с опердека, мидельдека. От этих криков ужаса разрывалось сердце. Брата Удачи бесило, что ничего от него не зависело. Природа разбушевалась настолько, что любое человеческое усилие не стоило ровным счётом ничего. Выходить на верхнюю палубу – чистое самоубийство. Оставалось лишь скрипеть зубами от бессилия и ждать, когда всё закончится. Хоть как-нибудь, но закончится.

Мик остался на полу. Боль в локте уже отпустила. В этот миг «Разрушитель» забрался на особенно большой гребень волны. Брату Удачи даже показалось, что этот подъём не закончится никогда. Как известно, чем выше забираешься – тем дальше падать. Как раз предстоящего падения Мик и боялся. Каким бы новым ни был королевский шинк, а у него всё равно есть предел прочности. Мик, который провёл в море большую часть жизни, чувствовал, что этот предел крайне близко.

Внезапно «Разрушитель» выровнялся. На судно обрушилась тишина. Перестал бешено выть ветер. Перестали бить волны по корпусу. Перестали скрипеть доски. Даже плач из внутренностей королевского шинка утих.

Беззвучие оглушило, вышибло последние остатки надежды на благополучный исход.

– Прощай, – замогильным голосом прошептала Кайра, даже позабыв добавить одну из своих присказок.

Мик ответить не успел. «Разрушитель» резко завалился на нос и камнем полетел вниз. Брата Удачи бросило на шкаф с картами, о который он хорошенько приложился затылком. Время стянулось, сжалось. Полёт продолжался целую вечность. Казалось, он вопреки логике не закончится никогда. Разом навалилась тысяча звуков: вой ветра, скрип досок, истошные крики людей, предчувствовавших смерть. Периферийным зрением Мик увидел застёклённые двери балкона. За ними во тьму небес простиралась стена воды, вдоль которой «Разрушитель» падал…

Удар оказался такой силы, что корабль вскрикнул голосом тысяч досок. Один из сундуков вырвало, бросило на шкаф. Его угол едва не пробил капитану голову. Вновь периферийным зрением Мик увидел двери балкона. Теперь за ними располагалась толща воды. «Разрушитель» устремился носом к неведомому дну Скарры. По стёклам быстро расползлись трещины, в следующий миг они лопнули на сотни осколков. В капитанскую каюту хлынула солёная и холодная морская вода. Кайра закричала.

Впервые в жизни Мик слышал от неё такой крик.

В следующее мгновение что-то неведомое, но невероятно сильное потащило судно вверх. В конце концов «Разрушитель» выпрыгнул из воды, точно пробка из игристого вина. Мика с Кайрой бросило на потолок. Потом корабль с глухим плеском приземлился на воду, а пираты на пол.

Мик лежал на мокром ковре. Рядом с ним переливался лучами осколок выдавленного стекла. В первый миг он не сообразил, что именно привлекло внимание. Потом понял – солнце. Солнце, которое отражалось в осколке.

Брат Удачи вскочил на ноги. За балконом каюты светило яркое солнце, от бури не осталось и следа.

– Я нос разбила, – поднялась с мокрого пола Кайра.

Она прижимала правую руку к лицу, сквозь пальцы сочилась кровь. В следующий миг пиратка увидела солнце. Её лицо просияло. Вдвоём они выскочили на верхнюю палубу. Первое, что увидели – шторм по правому борту. Он уже удалился на приличное расстояние. В его нутре полыхали молнии, взвивалась вода. До ушей долетал гром. Однако над «Разрушителем» уже вовсю светило солнце. С нижних палуб начали выбираться моряки и самая любопытная ребятня.

Корабль не развалился на щепки во время ужасающего падения в бездну – это уже хорошо. Оставалось теперь исправить все повреждения, залатать возможные дыры.

Даже мимолётно брошенного взгляда Мику хватило, чтобы понять – работы на три-четыре дня. Шторм основательно потрепал такелаж.

– Свистать всех наверх! – во всю мощь лёгких крикнул Брат Удачи.

Кайра поспешно скрылась в каюте. Представать перед командой с разбитым носом она не собиралась.

***

Работа кипела уже третий день подряд. В восстановлении «Разрушителя» участвовали все. Работа нашлась для каждого – даже пятилетней детворе. Они, например, нянчили более младших, пока родители латали судно.

Мик недооценил повреждения, нанесённые штормом. Их оказалось настолько много, что становилось поистине странно, каким образом они выжили. Будь «Разрушитель» даже на пару лет старше – он бы уже не пережил этот поистине смертоносный шторм. Как сказал о случившемся Байтарас – они побывали на аудиенции у короля бурь. Никто из моряков никогда не видел и не слышал ничего подобного. Однако теперь моряцкие байки непременно пополнятся очередными слухами.

Мик с Лестером и Кайрой находились возле штурвала. С запада дул лёгкий бриз. Все паруса были спущены. Ремонт такелажа шёл полным ходом, но уже приближался к концу. Брат Удачи рассчитывал, что к вечеру они поднимут паруса и поймают ветер. Рулевую цепь только-только восстановили, о чём прибежал сообщить один из свободных моряков. Мик попробовал покрутить штурвал, и тот приобрёл жёсткость. В этот момент с вороньего гнезда раздался крик:

– Судно по левому борту!

Все трое сразу подошли к фальшборту. Брат Удачи разложил подзорную трубу, приник к окуляру. Он шарил и шарил по горизонту, пытаясь отыскать паруса. Погода стояла отменная, поэтом он просто не мог не заметить корабль, если его видно с вороньего гнезда.

– Чтоб мне сблевать ядовитой медузой! – выругалась Кайра. – Я ничего не вижу!

– А я вижу, – замогильным голосом произнёс способный. – На десять часов, – подсказал капитану.

Мик сразу нашёл, что встревожило Лестера. Из воды торчал киль судна. Судя по всему – нона15. Сто против одного, что корабль опрокинулся на той же волне, которая едва не утопила грозный «Разрушитель». Рядом с судном что-то плескалось. Брат Удачи вгляделся – чёрный кусок материи. Если быть точнее – парус.

Несколько мгновений Мик сомневался, стоило ли помогать. Потом отбросил эти мысли. Конечно, стоило. Людьми вообще следует называть лишь тех, кто готов помочь ближнему. На море это актуально втройне.

– Боцман, ставь целые паруса! – крикнул Мик. – Лестер, помогай. Кайра за штурвал. Идём на помощь.

***

Спустя два часа «Разрушитель» подошёл к опрокинутому судну. К этому времени уже все обитатели «Разрушителя» знали, почему корабль сменил курс. Верхняя палуба оказалась забита женщинами и ребятнёй, которые во все глаза разглядывали торчавший из воды киль судна. При ближайшем рассмотрении Мик уверился – перед ним нон. Причём корабль совсем недавно прошёл через кренгование, налипших ракушек и водорослей оказалось совсем мало.

Имелся шанс, что это не воины Наровина16, а обычные моряки, такие же беглецы, как и команда «Разрушителя». Значит, им следовало помочь.

– Байтарас! – окликнул Мик. – Бери своих ребят, топоры и спускайся.

– Пошёл бы ты с ними, – сказала Кайра. – А то эти недоумки палубные начнут рубить не там. Как только воздух выйдет, это полено на дно пойдёт, бушприт твою в компас. Я такое уже видела. Девчонкой ещё была, когда мы попали в шторм, а после нашли такой же, перевёрнутый корабль. Только меньше – баллот17. Папа отдал приказ рубить… В общем, мы всего-то и успели спасти пару людей. Как только воздух вышел, баллот пошёл на дно, кошку мне в пятки.

Когда спустили шлюпку, в неё помимо капитана и главного абордажника забрались ещё десять крепких парней с топорами. Ветер переменился, подул с востока. На миг Мику показалось, что в нём промелькнула гарь. Едва слышно начали опускаться вёсла в воду. Двое моряков гребли профессионально и быстро. Оставшиеся на «Разрушителе» прильнули к фальшборту, повисли на вантах, ожидая, чем закончится операция по спасению.

Не прошло и пары-тройки минут, как лодка стукнулась об опрокинутый корабль. Мик первым соскочил на деревянную поверхность. Странно показалось находиться посреди моря на днище судна. Несмотря на огромный опыт, Брат Удачи впервые попал в такую ситуацию. Каблуки стукнули по дереву. За капитаном из лодки выбрались и остальные, на месте остался лишь рулевой.

Мик постучал каблуком по днищу.

– Чего мы стоим?! – густым басом поинтересовался один из моряков, перехватывая топор. – Давай рубить!

– Тихо! – рыкнул на него Брат Удачи. – Перед тем как рубить, надо понять, где рубить, и надо ли вообще рубить. Может быть, там уже живых никого нет. Всё, тишина!

Мик вновь постучал каблуком по доскам, успевшим обсохнуть на солнце. В ответ тишина. Слышался лишь плеск волн о перевёрнутое судно. Брат Удачи прошёл вдоль киля, остановившись, ещё раз постучал пяткой. Несколько мгновений подождал ответа. Когда его не последовало, прошёл дальше и повторил процедуру. Так он делал ещё несколько раз, пока не добрался приблизительно к центру нона. Постучав очередной раз каблуком, Мик прислушался, уже не особо рассчитывая на ответ.

В этот раз ему ответили. Из нутра опрокинутого судна донеслось три едва слышимых глухих стука, повторяющих удары Мика. Брат Удачи, желая удостовериться, что ему не примерещилось, ещё раз постучал каблуком. На этот раз четырежды. Спустя мгновение послышался такой же стук.

– Рубите здесь! – ткнул себе под ноги капитан. – Работаем быстро и слажено. Как только воздух выйдет, эта посудина пойдёт ко дну.

Он лично расставил людей так, чтобы они практически одновременно вырубили в днище квадрат, через который могло бы спастись как можно больше людей.

Синхронно застучали топоры, в стороны полетели щепки. Вырубить квадрат в днище судна оказалось непростой работой. За первым рядом досок последовал второй. Оставалось надеяться, что балласт либо сместился, либо его убрали. Иначе придётся пробиваться ещё и через камни.

– Давай, парни! Давай! Навались! – подбадривал своих бойцов Байтарас. – Ещё немного! Ещё чуть-чуть!

Наконец, топоры пробились через второй ряд древесины.

– Фу! – отшатнулось трое бойцов.

Один из них поскользнулся и едва не грохнулся в воду, его успел поддержать товарищ. Мик подскочил к пробитой дыре. Хотел припасть на колено и прильнуть к ней, но не смог. Из пробитой дыры жутко воняло. Из нутра опрокинутого судна вырывалась трупная вонь.

Всё же это оказался мёртвый корабль18. Из дыры показалась бледная рука, послышался женский голос:

– Помогите! Пожалуйста!

Мик поднялся и скомандовал:

– В лодку. Уходим.

Повторять, что-либо объяснять никому не пришлось. Байтарас с парнями спешно разместились в лодке. Последним туда перебрался Брат Удачи.

– Помогите! Пожалуйста! – продолжала кричать женщина. – Здесь дети! Спасите!

Сто против одного, что на опрокинутом судне детей нет. Рабыня Наровина просто давила на жалость. Даже если дети и были, то у них уже никогда не получится вырасти. Собственно, эти дети уже мертвы.

Над бескрайними водами Скарры повисла тишина. Лишь слышался плеск волн о борт «Разрушителя» и о днище опрокинутого судна. Ещё раздавались лёгкие шлепки вёсел. На королевском шинке хоть и не почувствовали вони, вырвавшейся из нутра судна, всё и так поняли по тому, как спешно крепкие парни покидали киль опрокинутого судна.

Мертвецы не теряли времени. Возможно, их подгоняла прибывавшая вода, которую теперь не останавливала воздушная пробка. Они руками и подручными инструментами расширяли дыру, пробитую моряками с «Разрушителя». Когда шлюпка уже поднималась вдоль борта «Разрушителя», когда моряки уже ставили паруса, на днище опрокинутого судна выбрался первый мертвец. Низкорослый парень, который при жизни не разменял и третьего десятка. На его бледном, бескровном лице отчётливо читалась вселенская злоба на всё живое. Следом выбралась женщина в потасканном вечернем платье. На её шее красовалась рваная рана, словно кто-то так-теком19 наотмашь ударил. Её распущенные волосы свисали сосульками. Глаза блестели, точно две звезды. «Разрушитель» уже начал движение, при помощи способного быстро набирая скорость. На киль опрокинутого судна выбрался ещё один подчинённый Наровина. За ним ещё. И ещё.

Мертвецы просто стояли и злобными глазами наблюдали за уходившим судном. Не пытались кричать и просить о помощи – понимали, что бесполезно. Не пытались преследовать – тоже понимали, что бесполезно. Им оставалось лишь наблюдать, как корабль, обитателей которого они бы с радостью сделали похожими на себя, уходил всё дальше и дальше.

– Я её знаю, – услышал Мик тихий голос одной из женщин. – Она со мной на одной улице жила. Имени не помню, но мы с ней часто встречались. У неё ещё две девочки были. Близняшки. Лет по семь-восемь.

Не стоило трудов догадаться, что эти слова относились к той, которая выбралась из нутра опрокинутого судна. Из этого следовал вывод, что за ними всё же отправили погоню. И шторм, на самом деле, их спас. Не случись его, нон бы непременно догнал «Разрушитель». Может быть, королевскому шинку удалось бы потопить нон. А может быть, и не удалось бы, если учитывать, что опытных моряков, тем более канониров, катастрофически не хватало. В этом случае всё могло закончиться крайне печально.

В очередной раз Мик осознал силу поговорки: «Всё, что происходит – к лучшему». Шторм был послан Удачей20 не для того, чтобы потопить «Разрушитель». А для того, чтобы спасти.

***

Мику приснилось, что он снова стал маленьким. Снова спал на улице, замотавшись в лохмотья. Голод душил. Руки отказывались подниматься от недоедания. Он просто лежал, наблюдал мириады звёзд на небе и думал о том, зачем родился…

Брат Удачи резко сел на кровати. Кайра засопела и перевернулась на другой бок. Мик выбрался из постели. Тихо ступая, прошёл к балкону. Так как в двери теперь отсутствовало стекло, то он просто вышел из капитанской каюты, не открывая её. Облокотившись на перила, Мик вгляделся в кромешную ночь. «Разрушитель» шёл под всеми парусами с попутным ветром. За кормой оставался кильватерный след, скрывавшийся в тёмных водах. В одной из нижних кают горел свет, огненные отблески падали на воду. Сверху с палубы слышались тихие женские и мужские голоса.

Сон ещё стоял перед глазами. Кошмар прошлого вернулся. Пусть и ненадолго. Пусть и во сне.

Мик прекрасно помнил тот день, когда ему, семилетнему пацану, казалось, что жизнь вот-вот окончится. Он был один, никому не нужен. Голод терзал тело. Одиночество – душу. Безысходность давила, прижимала к земле, лишала веры в будущее.

Когда-то давным-давно, казалось, в прошлой жизни, Мик очнулся на улице Пайрота – столице Соединённых земель21. Он не помнил о себе ничего. Ни где родился, ни как очутился в Пайроте. Ничего, кроме имени. Голодный, одинокий, грязный пятилетний Мик бродил по улицам, заглядывая в лица людям и выпрашивая еду. Иногда его чем-нибудь угощали, но чаще попросту не обращали внимания. Так и тёк день за днём. Никому из взрослых не было дела до очередного оборванца. Таких беспризорников на улицах Пайрота всегда имелось в достатке. В какой-то момент Мик с ними встретился. Эта встреча закончилась для него жестоким избиением. Именно в ту ночь Мик, будущий капитан легендарного «Победителя», лежал в грязной подворотне. Избитый, в крови, обессиленный. И больше всего на свете не хотел жить.

– Ты что здесь делаешь, акула тебя задери? – раздался голос за спиной.

Кайра подошла незаметно и бесшумно. Хотя Мик мог и задуматься, погрузиться в воспоминания. Жена неожиданно проявила несвойственную для неё нежность – обняла.

– Призраки прошлого не дают спать, якорь им в глотку? – попыталась угадать она.

– Не совсем, – ответил Мик. – Призраки тут не причём. Тут… прошлое.

– А конкретнее можно, моллюск тебя задери! – шутя рыкнула Кайра.

– Моё детство. Моё прошлое.

– Опять?! – Кайра отпустила мужа, облокотилась рядом на перила балкона. – Ты до сих пор надеешься, что ты потерявшийся ребёнок богатых родителей?

Кайра вспомнила то, что и сам Мик уже позабыл. Когда он попал юнгой на пиратский «Победитель», то первым делом сообщил, что сын богатых родителей с Соединённых земель, просто забыл, кто они. Зачем Брат Удачи тогда такое ляпнул, он и сам уже не помнил. В подростковом возрасте многое приукрашается и дофантазируется. Естественно, над ним смеялись. Постепенно команда менялась, а Мик рос, становился крепче и сильнее. В конце концов, уже никто не решался припоминать ему эти слова. Потом они и вовсе забылись. Так считал сам Мик. Оказалось, Кайра их помнила.

– Конечно, нет, – ответил Мик. – Хотя подобный вариант исключать не стоит.

Кайра промолчала. Она помнила оборванного, измождённого мальчика, всё тело которого было в синяках из-за постоянных побоев беспризорников, в чьи ряды он не сумел влиться. Вероятно, они бы его вообще забили до смерти, если б один из матросов, чьего имени Кайра уже не помнила, не сжалился над ребёнком, не привёл его на «Победитель». В то время уже ставший легендарным пиратский корабль как раз зашёл в тайную бухту контрабандистов, неподалёку от Пайрота, чтобы пополнить запас воды, еды и сейла22. Времена были относительно спокойными, поэтому Фаранд, отец Кайры, посадил «Победитель» на мель, чтобы заняться кренгованием. Именно эта заминка в пути «Победителя», вероятно, спасла Мику жизнь. Заодно дала Фаранду время, чтобы узнать местные новости. Отец много позже рассказал Кайре, что в Пайроте не терялся ребёнок знатных родителей, ни от кого он не слышал и намёка на такие обстоятельства.

Кайра никогда не рассказывала об этом мужу.

– Пойдём спать, кошку мне в пятки, – сказала пиратка.

***

– Мик, мы можем поговорить? – Норад нашёл капитана на полубаке.

– Да, – ответил Брат Удачи, складывая подзорную трубу.

По левому борту находился скальный выступ. Мик мог поклясться, что раньше в этой части Скарры никаких камней из-под воды не торчало. Паруса наполнял попутный ветер. На грот-мачте матрос так рьяно распекал одного из подростков-учеников, что Мик уже думал вмешаться. Над непонятным скальным выступом кружили птицы. Если прислушаться, то можно услышать их крики.

– Слушай, Мик, я тут кое-что нашёл… – сказал Норад, одновременно раскрывая перед капитаном левую ладонь.

На руке бывшего астлейдского рубаки лежали большие круглые серьги Кайры, украденные у неё при разгроме пиратского «Победителя». Эти серьги, по легенде, некогда принадлежали самой Удаче. Никаких магических свойств ни одно из сохранившихся украшений Удачи не имело, но считалось, что любой из принадлежавших ей предметов приносил везение.

– Когда ты собирался мне их отдать? – Мик сгрёб серьги, размышляя, протащить спасённого из Пунпура вояку под килем или вздёрнуть на рее.

– Я не крал их, Мик, – прочитал мысли капитана усатый рубака. – Мне просто негде было их хранить. Ты же помнишь, что твои ребята чуть не догола меня раздели и… поизмывались над моим мундиром. Ну а уже потом дали другую одежду.

Мик это прекрасно помнил. Свободные моряки тогда вдоволь повеселились. Испачкали мундир в фекалиях, изорвали и под конец сожгли. У Норада не имелось возможности сохранить серьги, ведь всё произошло неожиданно.

– Пару дней назад я случайно увидел их в чемодане с лекарствами у Дондона, – продолжал усатый рубака. – Вначале не понял, что это…

Мик почувствовал, как к лицу прилила кровь. Воровство среди свободных моряков всегда наказывалось самым жёстким образом. Брат Удачи и его жена думали, что серьги похищены солдатами. На врача никто и не помышлял.

– …затем вспомнил, что видел их на твоей жене… У Кайры, когда мы взяли твою лохань…

– «Победитель»! – рыкнул Мик.

Более не слушая абордажника, он направился к трапу, намереваясь собственноручно вытащить Дондона на верхнюю палубу и уже здесь решить, что с ним сделать. Или просто отдать на растерзание супруге.

– Стой! – Норад схватил капитана за локоть. – Не надо! – угадал его намерения. – Он же единственный доктор! А нам идти в места… Да вообще непонятно в какие нам места идти! Нам вообще повезло, что он оказался здесь.

Мик засопел от злости на самого себя. Ему лишь не хватало того, чтобы какой-то астлейдский рубака, в бывшем заклятый враг, объяснял ему элементарные истины. Да, врач – вор. Однако в момент кражи обстоятельства были совершенно иные. Теперь же Норад прав. Они идут в неведомые дали, и доктор на корабле лишним не будет. Даже если в прошлом он и совершил что-то недозволенное. У каждого есть грязные тайны, о которых никому знать не нужно.

– Чтобы никто и никогда об этом не узнал, – сквозь зубы произнёс Мик. – По крайней мере, пока у нас не появится ещё один доктор. Ясно?

– Ясно! Конечно, ясно, Мик! – отрапортовал Норад. – Надеюсь, мне больше не будут припоминать тот случай в кают-компании?

Брат Удачи пристально поглядел на абордажника, но ничего не ответил. Развернувшись, спустился с полубака. На шканцах как раз появилась Кайра. Мик подошёл к ней, взял её руку в свои и положил туда серьги Удачи.

Несколько мгновений пиратка пребывала в лёгком замешательстве.

– Откуда ты их взял, тысяча мохнатых акул?! – наконец, поглядела на мужа.

– Будь добра, не спрашивай больше ничего, иначе я всё же сорвусь и убью этого гада! – попросил Мик.

– Не срывайся, – серьёзно ответила Кайра. – Просто скажи мне, кто это, и я сама его убью.

– Не скажу, – буркнул Мик и направился в кают-компанию. – Он нам ещё нужен, – добавил полуобернувшись.

***

В полдень Мик находился в трюме, когда туда скользнул Фихос, как раз нёсший вахту.

– Капитан, – сказал он. – Ты должен на это взглянуть.

За прошедшее время лицо Фихоса округлилось. Кожа приобрела нормальный оттенок. Бороду он теперь сбривал. Одежда стала чистой. Пахло теперь от старпома не как от бродяги, а как от нормального человека. Отказ от сейла всегда делает из животного человека.