Приключения Хуана ибн Куку. Книга первая

Вот так Хуан повстречал старика Абу Абдурахмана Абу-Сингха!

Всегда, когда люди стоят на обочине дороги, то, как правило, один из них решает, в какую сторону он поведет другого, и этого не произойдет, если оба уже идут в одном направлении (как это было в караване с Нириадой, например).

Но Хуан об этом еще пока не знал. Через многие годы, стоя под парусом на палубе быстроходной шхуны, он окончательно понял эту истину: двое не могут плыть на одном корабле в разные стороны!

Ветер Абу-Сингха наполнил паруса Хуана – скажем так.

– Как зовут тебя, о юноша? – спросил Абу-Сингх.

– Хуан.

– И всё? – удивился старик.

– Да.

– Ну, вот меня зовут Аба ибн Абдурахман ибн Абу-ибн-Сингх! – он нарочно вставлял «ибн» перед каждым именем, чтобы было звучнее.

– Сие означает, что я Аба – сын Абдурахмана сына Абу сына Сингха! Сиречь мои пращуры и мои предтечи! – вознесся старик, гордясь собой и своими пращурами.

– Я не знаю, чей я сын! Я знаю только одну… – Хуан хотел было произнести имя Надириад, но осекся, не зная, как продолжить – к его горлу подкатил комок, еще немного и… Если бы он произнес ее имя, было бы совсем все плохо! Об этом он тоже не знал!

Как же плохо ничего не знать.

Лучше тогда больше молчать.

А старик уже не мог просто так стоять на месте, и тут же его понесло:

– О, великий всемогущий, всемилостивый Аллах! Что же творится под солнцем твоим! Бедные дети не знают родства своего и племени! Носит их по свету! Бедное, бедное дитя! – причитал он громко, так, что прохожие останавливались.

Кстати сказать, Хуан не был сирота! У него была мама, каждый день она покупала газеты, в надежде узнать что-либо о сыне, и молилась о нём! Каждый день! Был у него и отец, который бороздил моря на быстроходной шхуне «Жюан», в надежде отыскать сына!

Сейчас ты можешь просто взять и позвонить маме или папе, бабушке или дедушке и сказать, что ты, например, поехал в Африку или пошел в магазин за конфетами, и что скоро вернешься, а в сказке такое невозможно. Может быть просто потому, что никому в голову не пришла мысль придумать телефон? Но зато пришла мысль придумать ковер-самолет, хотя летать на нем совсем неудобно – нет мягкого кресла, и не с кем поговорить, и во время полета никто не принесет тебе вкусную газировку. Странно, не правда ли? Странно, что мы можем сделать в жизни то, что невозможно даже в сказке! Хотя всё должно быть совсем наоборот, не так ли? Так что, позвони маме и скажи, что у тебя все в порядке! А если твоя мама, вдруг, знает маму Хуана, то пусть она передаст ей, что и с ним тоже сейчас всё в порядке, что он родился под счастливой звездой, а сейчас вот стоит под зноем и разговаривает с каким-то старичком.

– Тебе нельзя жить без полного имени! – не унимался старикашка, – как ты будешь подписывать бумаги? Как ты собираешься вести дела и составлять купчие? Как ты собираешься без имени разбогатеть и взять в дом жену? Ни в одном суде ты не сможешь ничего оспаривать и выступать в свою защиту, если не имеешь имени!

– Я обхожусь прекрасно и без всех этих вещей! – ответил простодушно Хуан, но старик нещадно тащил наживку за крючок, так как увидел, что слова «в свою защиту» возымели действие!

Страх оказаться беззащитными заставляет нас брать на себя дополнительные обязательства, которые, как нам кажется, нас защитят, но они только все усложняют, — так написал Хуан в своих рассказах.

– Конечно, я мог бы дать тебе свое имя, но, боюсь, это пока не представляется возможным! У меня столь высокие покровители, и они не поймут меня! – говорил куда-то в сторону старик, изредка поглядывая на собеседника, хотя Хуан его уже не слышал, а думал о своих родителях, тщетно пытаясь что-либо вспомнить. Вместо этого в голове у него всплывала сказка про кукушку, которую Надирь читала ему в своей книжке – единственная ценность, которой она дорожила! Сказка была о том, как кукушка подбрасывала своих птенцов в чужие гнезда, в которых её птенцы росли и, вырастая, вели себя, как другие птицы, не смотря на то, что над ними смеются. Смысл сказки был в том, что какой бы ты птицей себя не считал, ты все-равно будешь тем, кем родился. Хотя Хуан пока не понимал, какое отношение это может иметь к людям, ведь у людей нет расцветки перьев, таких разных когтей и клювов…

– Значит, родители у тебя того, ку-ку? – задумчиво сказал старик,

Хуан вздрогнул от этих слов!

– Нет! Это значит, что меня будут звать Хуан ибн Куку! – сказал юноша, и зашагал прочь.

И кто знает, как бы все сложилось, если каждый пошел бы своей дорогой? Но у дорог есть свойство переплетаться. Можно идти по ним в разные стороны, перескакивать с одной на другую, но обязательно мы будем с кем-то сталкиваться на этих дорогах – все мы по ним ходим в этой жизни и в этой сказке.

Послесловие к главе

Наверное, ты уже догадался, что я утратил ту книгу, которую купил у уличного торговца? Точнее, я отдал её в библиотеку одного города, которая очень пострадала от пожара, и в ней оставалось мало хороших редких книг. Когда я сказал, что у меня есть книга о приключениях Хуана ибн Куку, то смотритель не поверил своим ушам! Он был так рад и так долго тряс мою руку со словами благодарности, что мне пришлось с ней расстаться, хотя, честно говоря, я на тот момент еще не решил дарить её библиотеке. Вот такой был хитрый смотритель!

Но я помню практически все содержимое наизусть! Кроме того, у меня всегда есть возможность обратиться за помощью к тем, кому посчастливилось обладать одной из этих оригинальных книг. Сейчас я тебе о них расскажу.

Наверняка ты знаешь, что есть люди, которые изучают что-то очень пристально, и даже выбирают себе профессии, которые имеют название, похожее на предмет изучения: например, толкиенисты изучают работы писателя Толкиена, чайковинисты слушают только Чайковского и пьют только чай. Но бьюсь об заклад, что ты никогда не встречал хуанибнкукуинистов! Можешь поверить мне, что они есть, хоть и не называют себя так! Например, вот шерлокохолмсинисты всегда спрашивают себя: «А как бы на моем месте поступил Шерлок Холмс?» Вот и хуанибнкукуинисты задают себе точно такой же вопрос: «Как бы поступил Шерлок Холмс на месте шерлокохолмсиста?» – это шутка, конечно!

Мы – исследователи приключений Хуана ибн Куку – точно знаем, как бы он поступил в той или иной ситуации, и поступаем так же, как он! Этим отличается профессиональный хуанибнкукуинист от непрофессионального – мы точно знаем! Нас мучает только одна загадка: как сам Хуан ибн Куку знал, какие решения принимать и как поступать, ведь его никто не учил! Ответ на этот вопрос очень прост, и, позволь, я отвечу на него словами самого Хуана ибн Куку:

«Я никогда не разрывался между долгом и желанием делать что-либо, поэтому для меня всё было едино – я хотел сделать то, что был должен и должен был делать то, что хотел».

Ты знаешь, я часто рассказывал про его приключения взрослым, и они постоянно спрашивали: «почему он поступил вот так, хотя можно было вот так или так вот?» Их слова вызывают у меня улыбку! Они думают, что если всегда поступать, думая о себе наперед, то будет хорошо! Конечно, думать наперед нужно, когда ты собираешься надеть пальто, если на улице прохладно, или берешь с собой зонт, если обещали дождь и ты не планируешь промокнуть. Хотя всегда можно где-нибудь согреться или укрыться от дождя и, поверь, что так будет гораздо интереснее, и это будет всегда маленькое приключение. Хуан ибн Куку всегда думал о других, когда собирался поступить так или иначе.

Как бы тебе объяснить?

Вот, если бы у него был братик, то он проследил бы, чтобы тот надел пальто, если на улице холодно, и дал бы сестренке зонтик, если обещали дождь. Понимаешь?

И ещё взрослые спрашивают меня, почему я так подробно обо всем пишу? Где погони, приключения и тому подобное, и зачем я пишу такие длинные предисловия? Смешные взрослые, не правда ли? Всегда торопятся куда-то и никогда не успевают! То ли дело мы с тобой, сидим и беседуем! Жаль, что я не могу отвечать на все твои вопросы…

Глава 3

В этой главе ты познакомишься с Госпожой Ну. Узнаешь, как Хуан попал в плен, удачно из него высвободился и начал путешествовать по свету.

Хуан влюбился в суетливый поток Каира. Самым ходовым товаром была пресная вода. Все с удовольствием воду пили и запасали впрок, но почему-то считалось зазорным и недостойным горожанина занятие развозчика воды. У всех, как им казалось, были более важные дела, поэтому к ним всегда было легкое пренебрежение, когда сталкивались в суматохе с их телегами и бочками на городских улицах. Но все помнили о том, как страшна жажда и засуха, и всегда беспокойство людей проходило, когда они встречали на улице развозчика воды – это означало, что жажды не будет и жизнь продолжается.

Аба Абу Сингх помог Хуану раздобыть тележку с бочкой, и Хуан принялся за работу. Ему доставляло радость и удовольствие привозить воду, и люди, видя добрый нрав Хуана, полюбили его. Все узнавали его на улице, издали здоровались и никогда не прощались, а только говорили «до завтра» или «до свидания»! Платили за такую работу немного, но всегда можно было ждать угощения свежей лепешкой или гроздью винограда, стаканом щербета или чая. Аба Сингх говорил, потирая руки, о том, какая сладкая жизнь у них начнется, когда придет засуха: «Главное в это время иметь воду, а не то могут и поколотить!»

Как я уже сказал, все любили Хуана, и каждый считал своим долгом посоветовать ему что-либо полезное, что может пригодиться в жизни. Но в основном делали это для того, чтобы избежать платы за воду сейчас или потом – это не важно, или, по крайней мере, сделать Хуана чем-то обязанным и, пока Хуан был молодой, он этого, конечно же, не понимал. Но из интереса он прислушивался, и, по совету умудренных опытом людей, решил попробовать выбрать путь, один из тех, что выбирают другие.

В один голос все, первым делом, пророчили ему военную карьеру: «Иди в гвардию, Хуан, будешь всегда в почете и при деньгах! Женишься выгодно!» Хуан пошел на призыв, и пока ждал своей очереди, решил зайти утолить жажду в ближайшем шалмане. Там сидели три генерала. Один говорит: «Я потерял тысячу человек при штурме города». Второй ему отвечает: «Это что! Вот я потерял десять тысяч человек при штурме крепости, но крепость взял!» Третий генерал сказал: «А я не потерял ни одного солдата, а только лишь вежливо попросил, и крепость мне сдали без сопротивления», и через какое-то время упал отравленный. Хуан решил подождать с военной карьерой.

Затем Хуану посоветовали стать врачом. Говорили ему: «Хуан, будешь уважаемым человеком и при деньгах! Женишься выгодно!» И он попросился в ученики к одному врачевателю. Тот обрадовался, но прежде сказал: «Сначала клянись! Дай клятву: «Клянусь не лечить бесплатно. Клянусь не брать плату за лечение меньше, чем берут другие. Клянусь не давать врачебное зелье безвозмездно», и так далее. Хуан не смог произнести такие слова и вышел от врачевателя в замешательстве.

Другие утверждали, что сперва нужно набраться ума и получить образование. «Иди учись, Хуан, в академию! Станешь мудрым, уважаемым, и делать тебе ничего не придется!» – так говорили они, и Хуан решил податься в ученики к великим мудрецам в академию.

Все занятия были похожи одно на другое. Мудрецы сидели на ковриках и с умным видом говорили: «Здесь нужна вот такая зифра, а вот здесь – такая букфа, это слово пишется вот так, а это – вот так вот». Вся их мудрость сводилась к умению без ошибок цитировать длинные строчки, написанные кем-то очень давно. Мало того, они считали, что все знания не имеют смысла, если ты не умеешь заткнуть рот собеседнику каким-либо умным выражением, а если собеседник вдруг сомневается и противоречит, то в ход шли кулаки и посохи, на которые сии почтенные мужи обычно опирались, склонив на бок головы для пущей важности. Они прекрасно видели ошибки других и не допускали своих, а ведь, только имея возможности ошибаться, мы можем находить правильные ответы. По-моему, только ради восторга открывать что-то новое стоит становиться ученым или исследователем, ну, или путешественником.

Как-то раз Хуан брел со своей арбой в раздумьях, и тут перед ним появилась стража и велела ему следовать за ними в городской магистрат, где его сразу закрыли в клетку с другими такими же, как он, бедолагами. В клетке с ним познакомился вор, и они разговорились. Вор говорит ему: «Хуан, я могу обучить тебя воровскому ремеслу, будешь жить припеваючи, всегда монета будет в кармане, и голодным не останешься!» Хуан отказался, сказав, что это нехорошо, на что вор сказал ему:

– Чем же я плох, Хуан? Я, в отличие от врачевателей, не желаю, чтобы люди болели, и обогащаться на их болезнях! В отличие от законников и всех, кто питается этим злым хлебом, не хочу, чтобы люди попадали в беду и имели тяжбы, беднея; я не пожарный, чтобы поджигать дома для своей выгоды и мародерствовать на пепелищах; я не солдат и не хочу ради мира идти на войну убивать и грабить! Я не чиновник, который хуже чумы и пожаров. Я не торговец, который втридорога заламывает цену и, алчущий, чванствует, когда все вокруг беднеют! Я не церковник и не требую денег за обещания лучшей жизнь в ином мире и отпущение грехов! Так чем же я плох, Хуан? Не знаешь? Ну, да я тебя не виню! Я хочу, чтобы все были сыты, здоровы, богаты и счастливы, тогда и я голодным не останусь!

Вскоре пришла стража, и Хуана отпустили. Ему дали какую-то бумагу и сказали, что он должен две монеты в казну. На этом все закончилось, а вора он больше так и не видел.

Хуан решил, что уж лучше будет возить воду, пока не разберется, кем хочет стать. Но судьбе виднее, и вот однажды случилось ему проезжать мимо дома госпожи Ну.

Госпожа Ну

В этот день госпожа Ну, как обычно для этого времени суток, пила щербет и поглядывала на улицу. Ей было интересно, кто с кем и куда идет, кто что несёт. Иногда она кидала со своего балкона куриную косточку уличным собакам и смотрела, как те из-за неё начинали грызться, а потом приказывала своим слугам беспощадно гнать собак палками. Или иногда бросала вниз, под ноги прохожим, мелкую монету и смотрела, как те начинали выяснять, кому она принадлежит, а потом всё также посылала слуг отобрать монетку: «Видите балкон госпожи Ну? Всё, что находится под ним со стороны улицы, принадлежит госпоже Ну – так гласит закон падишаха». Услышав такие слова, споры прекращались и народ разбегался – никто на хотел связываться с законами падишаха, хотя не было такого закона вовсе, а госпожа Ну его просто выдумала.

Честным людям законы не нужны, а кто знает законы лучше других, тот самый лучший вор – так потом записал Хуан.

На всякий случай госпожа Ну помечала все свои монеты крестиком, чтобы можно было доказать, что монета принадлежит ей: «Это моя монетка! Верните её бедной вдове! Я случайно выронила из своих рук! На ней нацарапан крестик! Расходитесь, голодранцы!» – кричала она.

И надо же было случиться такому – от тележки Хуана отвалилось колесо прямо под балконом госпожи Ну! Не в силах один поднять арбу, Хуан стал раздумывать, что же ему теперь делать. Тем временем госпожа Ну зорко наблюдала за ним со своего балкона, укрывшись за резными ставнями. Никто из прохожих не захотел помочь развозчику воды. Тогда Хуан решил, что нужно раздать воду бесплатно. Желающих собралось много, и бочка с водой стала быстро терять в весе! Госпожа Ну приказала слугам выйти и взять побольше воды задаром. Слуги вышли с ведрами и принялись сливать воду из бочки. Хуан и все ждавшие своей очереди были поражены такой наглостью слуг. «Чьи это слуги?» – раздались недовольные голоса. «Видите балкон госпожи Ну? Всё, что находится под ним со стороны улицы, принадлежит госпоже Ну! Так гласит закон падишаха!» – раздался знакомый многим ответ, после которого многие начинали расходиться.

– Идите и ждите, когда под вашими балконами сломается арба извозчика воды! Если у вас конечно есть балконы, голодранцы! – раздался сверху бас госпожи Ну.

Хуан стоял в растерянности, не зная, что ему делать.

– Если ваша госпожа забрала себе всю воду, не заплатит ли она мне хотя бы половину? – спросил Хуан у слуг.

– Видите балкон госпожи Ну? Всё, что находится под ним со стороны улицы, принадлежит госпоже Ну, – таков был ответ слуг.

Хуан напряг все свои силы, одной рукой подняв за край телегу, надел отвалившееся колесо, взялся за оглобли и пошел прочь. Как назло, колесо отвалилось снова и прикатилось под балкон, прямо к воротам злополучного дома!

Только Хуан хотел подобрать колесо, как услышал крик Госпожи Ну:

– Эге-ге! А ну-ка, хватай его, волоки его, вора!

Из ворот выскочили слуги и скрутили Хуана. Затем перед ним предстала сама госпожа Ну. Была она толстая женщина преклонных лет, но не совсем старая, с нарисованными бровями маленькими хитрыми глазами и злым ртом.

– Мало того, что ты под моими окнами торговал водой, так ты еще ни во что не ставишь законы падишаха и воруешь то, что принадлежит мне! Колесо твоей телеги уже два раза побывало под моим балконом, так что теперь оно по праву моё, как и твоя арба, ведь она часть этого колеса! Теперь, если ты хочешь получить назад своё, ты должен заплатить мне за телегу воды один динар и саму телегу четыре монеты серебром!

– Вода столько не стоит даже вместе с телегой! – ответил было Хуан!

– Последний раз я платила именно столько за воду в засуху!

– Но ведь, сейчас не засуха!

– Еще какая засуха, – ответила Ну и плюнула на землю, – вот смотри какая засуха! Все испаряется под этим проклятым солнцем, будь оно неладно, вот и в прошлый раз так было!

Так Хуан попал в плен к госпоже Ну.

Дом госпожи Ну

Начались дни Хуана в этом неприветливом доме. Весть о том, что водовоз попал в плен к госпоже Ну, разнеслась по городу и к ней перестали ходить тележки с водой, поэтому вскоре ей пришлось признать своё поражение, ведь настоящая засуха никогда не предупреждает о своем приходе!

Она вызвала Хуана и объявила ему:

– С сегодняшнего дня ты будешь работать водовозом на меня! Каждый день ты будешь продавать воду, и привозить ещё одну арбу воды мне в мой опустевший фонтан, и так отдашь свой долг. А до этого времени будешь жить во дворе моего дома, да ещё чинить фонтан, пока он не заработает! А потом, можешь идти на все четыре стороны!

Хуан понял, что он уже не в положении пленника и, по крайней мере, у него теперь будет крыша над головой.

Как вскоре выяснилось, жизнь везде имеет свои прелести, и даже здесь! Госпожа Ну любила спать днём до самого вечера, и в это время слуги могли вздохнуть спокойно – все выходили из комнат и сараев, где работали, из кухни выносили стаканы с чаем, и начинались беседы. За разговорами все понимали, как сильно госпожа Ну настроила всех друг против друга, заставила клеветать и бояться быть оклеветанными. Даже суровые охранники менялись в лицах и ласково беседовали с остальными слугами – все старались за это короткое время подольше побыть нормальными людьми.

Во время этих чаепитий Хуану удалось получше узнать слуг госпожи и расположить их к себе – это ему удавалось без труда, потому что он всегда оставался собой и никогда не ставил себя выше других. Пригодились ему в этом и сказки, которые ему читала Надирь из своей маленькой книжки, которые он теперь пересказывал во время этих чаепитий.

Весь день он ходил по городу со своей арбой, а к вечеру привозил еще одну бочку воды и выливал в фонтан, который упорно не хотел работать. Хуану пришлось изучить его строение и устранить неполадки – все оказалось проще, чем он мог себе представить, и фонтан заработал! Теперь, ощущения приближающейся свободы Хуан почувствовал как никогда сильно! Он было уже начал собирать свои вещи и заводил разговоры, как будто уже скоро ему предстояло со всеми расставаться, но всякий раз разговоры не клеились, и Хуан начал подозревать неладное.

– Салим, помнишь я рассказывал сказку про золотые яблоки? – шутливо обратился как-то раз Хуан к слуге, охранявшему внутренний двор дома, – скоро я тебе привезу парочку! А знаешь, еще лучше – мы вместе с тобой найдем их и наберем целую гору! Главное не надорваться. Понимаешь, к чему я?

Салим был поразительно силен и мог на своих плечах оторвать от земли лошадь. Конечно, он понимал, о чем говорит Хуан – вдвоем они смогли бы поднять в несколько раз больше, чем если бы Хуан собирался унести что-либо один! Но Салим, ставший уже приветливым к Хуану, невесело посмотрел в сторону и сказал, опустив глаза:

– Да-да, – это был его любимый ответ на всё.

Хуан не придал этому значения. Салим мог быть не в духе, но все-равно ответил бы «да-да».

– Анаб, я принес тебе сегодня букет горного шалфея, – обратился Хуан к кухарке, – я буду вспоминать с благодарностью тот чай, которым ты меня всегда щедро угощала! Вкуснее чая я не пробовал, и буду долго помнить его вкус!

Анаб была мудрая женщина, служившая в доме госпожи Ну, сколько себя помнила. Она ответила ему:

– Боюсь, мой дорогой Хуан, ты еще не испил всего моего чая, и его вкус тебе еще не так не успел надоесть, как нам.

Хуан не придал и ее словам значения, и только вечером припомнил их, увидев Анаб с крыши, – она посмотрела на него и сразу отвела взгляд в сторону. Чем больше он повторял их в своей голове, тем сильнее ветер сомнений задувал поселившийся в сердце Хуана огонек предстоящей свободы.

А вот что произошло вечером того же дня.

– Хуан! – раздался откуда-то голос Сю-И, рабыни из личной прислуги госпожи Ну. – Ты здесь? Подай голос! Не ищи меня! Просто скажи, что ты здесь! Слушай! Завтра уходи в город с арбой и не возвращайся! Заклинаю тебя – не возвращайся сюда!

Хуан погрузился в тишину ночных цикад под мириадами звезд, так и не проснувшись. Он любил спать на верхнем ярусе каменной ограды, на нагретом за целый день солнцем полу. От ветра его защищала каменная стена, а с другой стороны ни чем не огороженный ярус выходил в сад, деревья которого тянулись к нему своей листвой и ароматами. Слева и справа были возведены башенки на подобии крепостных, узкие окна которых были украшены резными ставнями, а внутри находились винтовые лестницы, ведущие на нижние ярусы и тайные коридоры в стенах. По этим лестницам Сю-И приходила к Хуану, но на этот раз даже не раскрыла ставни, разговаривая из-за них.

На следующее утро он встретил Сю-И на кухне всю в слезах – увидев его, она, всхлипывая, убежала. Хуан лишь вспомнил, что, кажется, Сю-И приходила к нему во сне и говорила что-то, а он так ничего ей не ответил.

Наступивший день выдался на славу жарким и очень удачным для заработка. Хуан встретил в городе почти всех своих знакомых, и даже Абу Сингха. Было много радости от этих встреч. Но радость живет по соседству с печалью, и печаль заходит в гости на шум смеха и веселья.

Вот и Хуана по возвращении ждал неприятный сюрприз. Сразу с порога на него накинули кандалы и приковали к фонтану, который он своими руками с трудом и любовью всё это время чинил. Какая ирония, не правда ли? С любовью возвести что-то ради свободы, а в итоге своими руками построить себе тюрьму и быть прикованным к ней…

Вокруг фонтана начали собираться обитатели дома госпожи Ну. Никто не подходил близко, словно ожидая чьего-то появления, молчаливая обстановка наполнялась свинцовой тяжестью, предвещая беду. По лицам собиравшихся Хуан понял, что случиться может всё, что угодно. И, наконец, из своих покоев принесли госпожу Ну. Она торжественно встала из своего кресла и начала произносить, как всегда, несвязную злую речь:

– Ты обманывал меня всё это время! Ты объедал меня! Я не знала от тебя покоя, от тебя был один шум! За это ты поплатишься! Не видать тебе свободы! Я требую компенсации за свои неудобства! – и в том же духе продолжала она.

Все отводили глаза в стороны и опускали головы, и только Сю-И смотрела на Хуана заплаканными глазами, словно говоря – «Видишь теперь, за что я получила такую взбучку? Я пыталась предупредить тебя, а ты спал, как дитя! В доме, где тебя держат за невольника, нельзя спать, как убитый накануне своего освобождения!»

Может, ты скажешь, не слишком ли много Хуан прочел в её глазах? Ну, если бы Хуан испытывал только одно сожаление, что Сю-И пришлось из-за него только плакать, то он, наверное, не понял бы, что ему теперь делать! Хуан осознал, что ради него Сю-И рисковала всем и, может быть, даже своей жизнью, а он подвел её, и сейчас стоит беспомощный, позволяя госпоже Ну торжествовать над ними всеми! Нужно было что-то делать! Что-то срочно предпринять, иначе будет поздно!

Как бы ты поступил, мой друг? Выхватил бы меч и сразил бы всех врагов? Конечно, ты прав, нужно сражаться, но только когда у твоего врага в руке меч, как и в твоей. А что делать, когда на твоей шее уже стянули железное кольцо, скованное цепью?