О котах, людях и не только

Тут я представала дряхлого деда, довольно семенящего домой с баклажками.

– Лешенька-внучок так вчера устал, так устал. Все орал, орал. Дай то, баба, дай это, пойдём гулять. А потом трупом сразу спать, трупом. Почти не дышит.

Оригинально, думаю я, это она, видимо, про этого мальца, который рядом стоит и пытается оторвать подол у халата. Очередь продвинулась на пару шагов, она подтолкнула пакеты вперед и продолжила:

– С дедами сынок их живет, бесхозный верзила в татухах, синий весь. Тоже всю ночь не спал. Нажрался загодя: пиво, коньяк, сливы. У него заворот кишок. Обычный заворот, брюхо раздуто как у коровы, еще чуток и сдохнет, – с довольным видом ставит неутешительный диагноз горе-родственнику. – А бабка – сволочь, старая ведьма. Я ее часа три в ванной мыла, кремиком все ей намазала, ночнуху на нее одела новую, а она глаза к потолку закатила и причитает: «Ой, чем ты меня намазала, паразитка, отравила. Дедушка, она меня чем-то намазала, так мне холодно».

Тут же женщина переключается на внука: «Че нада? Я не понимаю, что ты мычишь? Че мычишь? Пончик хочешь? А где я тебе его найду? Вон сосиски ешь, в пакете под хлебом лежат, поройся! – раскрывает ему пакет. – Да не это, ты че сосиску от огурца не отличаешь? Вот что за дети пошли, скажи мне, жизни не знают! Вот ешь давай! – быстро очищает от оболочки и пихает сосиску внуку сразу в рот.

– Погода сегодня смутная, народу меньше на пляже. Отдыхающим никак дома сидеть, раз приехали – надо переться на море, а с погодой не свезло. Ну что, наелся? – снова дергает внука, поворачивает его как марионетку и с силой трёт лицо салфеткой. – Вот, скоро уедем, и на море больше не попадешь. Никто тебя не привезёт, мать с отцом кредитов набрали. Пашут и пашут, какое им тут море. Им не до тебя. Только я с тобой вожусь. Че? Ешь давай, жуй. Он совсем обленился, я даже самокат его пру в гору с пляжа.

Тут ее подруга что-то прошелестела.

– Чем занимаемся дома? Так эти старые черти до четырёх утра не спят. Шарахаются по квартире. Я ночью немного перекусить решила, никак сон не идет, а тут и бабка за мной следит из коридора. Выглянет и спрячется, я чуть от страха не скончалась. Намазала хлебушка плавленым сырком, чаю холодного налила, поела. Спать пошла. Слышу – старая пакетом шуршит на кухне, холодильник открыла, роется. Я спрашиваю: «Бабушка, вы че делаете?» А она в ответ: «Давление меряю. Ты нам давление привезла из своего Стерлитамака. А сама при этом чавкает, как порося! Вот и не спала всю ночь, я прям с удовольствием щас бы упала вот под прилавок, да домой переть надо, на маршрутке ещё. Маршрутки тут чумные, гоняют как ненормальные. Убьются когда-нибудь. Бабка-то дурой прикидывается, четвертый день вообще в магазин не ходит, не покупает ничего, все сожрали. Меня ждут, чего в клюве принесу. А вот что касается денег – бабка сразу умной становится. Все сидит, считает пенсию, как она быстро уходит, гости же у неё. А что колбасы каждый день по полкило беру, сыра, масла – не считает. Я же тоже пенсионерка! – выпалила она. Приятельница понимающе кивнула.

– Че они там возятся, щас помидоры наши расхватают. Я хочу лечо закатать дедам на зиму. Банок намыла, только мало че-то у них осталось, двадцать только. А что такое двадцать – пшик, на пол прикуса зимой. Куда банки подевали? Ой, че еще расскажу про них: мы как с пляжа возвращаемся, переступаем порог, дед щёлк – и кондиционер выключает, типа электричество экономит. Устала я, как лошадина. А ещё на море с ним переться – снова дергает упревшего внука, который уже безвольно висит на ее руке. – Ой как нужно на море, чтобы у него коленочки зажили. Он же как слепошарый несется, вот и растянулся коленками и рожей об асфальт.

Тут подошла их очередь. Выбирали долго, щупали, нюхали, спорили. Скупив все, что их душа желала, и нагрузив себя ещё пятью пакетами, зацепив почти спящего мальчонку, они резво направились дальше по рядам, выбирать груши для компота.

Я же, увлеченная этой историей, совсем утратила навык прозорливой хозяйки и купила лишь килограмм помидоров, на что получила осуждающий шепот очереди: «И че стояла-то, место занимала!»

Очередь продолжила свое медленное движение вперед. Пока упревшая от духоты продавщица укладывала мне помидоры я уже слышала обрывок нового диалога «Ой, смотри, она что на рынок в репетузах пришла? Да нет, это щас шортами называется. – А, поняла! Чеснок брать будешь, у той вот тетки он хороший, сухой, легко чистится?».

Лилечка

Лилечка слыла не очень талантливой актрисой, точнее сказать она была актриской, так как не преуспела в искусстве лицедейства: что не дано, то не дано. Сама же Лилечка так не считала и ее совсем не устраивало то, что она имела сейчас: жить в грязненьком приморском городке, играть в массовке или, когда повезет, выкрикивать пару-тройку фраз во время спектакля.

Вот уж чем она была одарена, так это умением распускать сплетни, сталкивать лбами, подсиживать конкурентов.

Даже вахтёры, гардеробщики и осветители не давали ей покоя.  Гадостных способностей Лилечки хватало на всех с лихвой. В своём искусстве злопыхательства и сплетнеразведения Лилечка стала магистром.

Ко второму году службы в театре картотека отдела кадров менялась трижды. Лилечку стали ненавидеть и в отделе кадров.

Лилечку это не беспокоило. Подчас казалось, что ее платиновые кудряшки завивались еще круче, фигурка становилась изящнее, и вся Лилечка хорошела с каждым успешно провернутым гаденьким дельцем.

Наконец Лилечка стала собирать благодатные плоды своего таланта: ей досталась главная  роль  молодой монашки средневекового монастыря.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.