На Другой стороне. Восхождение

Оказавшись внутри, Офир был потрясен тем, что увидел: внутри крепости было почти темно, редкие факелы освещали коридоры и залы главного здания форта, и Офир еще больше расстроился из-за того, что его ожидания совсем не оправдались. Он надеялся увидеть освещенные красивые залы, облагороженные победными трофеями и картинками сражений, как в гильдии лучников в Сердце Басилеи, где он учился несколько лет. Но Закатный форт оказался совершенно другим, о чем и говорил Молан, пока Офир нагонял отряд новобранцев-лучников.

– …а там, внизу по лестнице, вход в зал, где находится протекционная сфера. Вас туда не пустят без приказа командира Гебхарда, поэтому даже не вздумайте спускаться без разрешения, окажетесь в карцере, а там еще темнее, чем здесь! – усмехнулся Молан, раскинув руки в стороны, словно указывая на все окружившее новичков пространство. – Здесь всегда темно, потому что нам не нужны лишние проблемы с темными тварями. Они и так часто осаждают форт. Вам вообще повезло, что ваш отряд добрался целым и невредимым! А вот зде-е-есь, – указав на широкий проход за высокими деревянными дверями, Молан отступил в сторону, чтобы новобранцы прошли внутрь, – ваш новый дом. Добро пожаловать в Закатный форт! Выбирайте по койке, устраивайтесь, отдыхайте.

Офир снова задержался в конце толпы рядом с Моланом.

– Какие-то вопросы, новичок? – с важным видом поинтересовался Молан.

– Только один, господин, – тихо ответил Офир. – Могу ли я отправить письмо в столицу? Сказать, что все хорошо, своей бабушке?.. Она очень переживает.

Молан тихо усмехнулся и кивнул.

– Можешь. У входа в крепость, если видел, есть почтовый ящик… Хочешь совет?.. – вдруг добавил Молан, задумавшись. – Ты только не пиши, как тут темно. Родным и близким необязательно знать, через что мы здесь проходим, чтобы светло было там, дома, – грустно улыбнувшись и похлопав Офира по плечу, Молан ушел, а Офир остался перед входом в казарму.

Вдруг Офир понял, что все те письма родителей, что бабушка читала ему в детстве перед сном, были написаны в этих самых темных стенах Закатного форта, где у самого края холма уже была Мгла, а внутри форта – ни капли радости или красоты, о которых рассказывали отец с матерью, чтобы их сын не боялся по ночам страшных чудовищ Мглы. Оглядевшись напоследок вокруг, Офир ступил в просторный зал, который казался еще темнее коридоров крепости, но вопреки своему волнению уверенно поднял голову и направился внутрь, чтобы занять себе место в новом доме.

«Лучезарной Тегвен.

Дорогая бабушка! Я несказанно рад сообщить тебе, что без проблем добрался до Закатного форта. Все мои мечты сбылись, здесь невероятно красиво и уютно. Хотя за крепостной стеной и стынет Мгла, я вижу воочию, ради чего буду учиться и сражаться. Не волнуйся за меня, я под надежным крылом командира Гебхарда и мастера-наставницы Шилы. Я обязательно напишу тебе вновь, как только освоюсь.

Офир»

Перечитав еще раз свое послание, Офир тяжело вздохнул, думая, что вышло коротко, но по делу. Он не хотел тревожить бабушку своими сомнениями и страхами о грядущей службе, что так быстро сменили юношеский восторг и надежды на светлое будущее. Сидя на своей узкой койке в длинном ряду кроватей новобранцев, Офир пользовался собственным кристаллом, свисающим с шеи, для освещения, и потому невольно смотрел на широкую червоточину, которая поглощала свет кристалла, мешая Офиру писать. Бабушка говорила не обращать внимания на червоточины, что они появляются и проходят, но Офир все равно переживал, и, глядя на темноту в кристалле, невольно думал, что червоточина стала еще больше, едва Офир прибыл в Закатный форт. Рассердившись на самого себя и быстро взяв себя в руки, а кристалл спрятав за воротник, Офир решил погулять по окрестностям, чтобы немного развеяться и найти причину, по которой мог бы сказать, что не обманул бабушку Тегвен, написав ей, что его все устраивает на новом месте службы.

У выхода из крепости положив письмо в почтовый ящик, Офир посмотрел, как оно исчезает в лучах света, а после вышел на улицу. На небе сияли звезды, дул холодный осенний ветер. Офир осмотрел почти пустую крепостную площадь и направился за бывалыми солдатами, по разговору которых узнал, что в деревне было какое-то важное мероприятие в местной таверне «Багрянец». Отправившись в деревню, Офир еще раз убедился, что темно было везде и никакого освещения на улицах даже не предполагалось. Но порой даже в кромешном мраке можно было найти светлый уголок, и таким уголком неожиданно стал единственный по-настоящему сияющий огнями дом, куда и стремились, как казалось Офиру, все жители Закатного форта.

Войдя за другими эна внутрь, Офир облегченно выдохнул. Таверна оказалась куда больше, чем предполагал Офир, поскольку большая часть здания была устроена ниже уровня земли. Офир подошел к перилам и посмотрел вниз на зал первого этажа: собравшиеся в крепостной таверне эна с интересом наблюдали за соревнованием стражников-воинов, кольцом окружив сражающихся друг с другом бойцов. Присмотревшись к зрителям, Офир заметил, что они делали ставки на победу своих фаворитов в битве за титул лучшего бойца Закатного форта. Решив было подойти поближе, Офир прошел к лестнице на первый этаж, но засмотрелся на сражение и нечаянно столкнулся с идущей по лестнице стройной светловолосой эна.

– Простите, лучезарная! – поспешил извиниться Офир, на что женщина ответила снисходительной улыбкой.

– Не зашиб, уже хорошо! – усмехнулась она, окинув Офира внимательным взглядом своих голубых глаз, от чего Офир сконфуженно кивнул и пропустил незнакомку, уступив ей дорогу.

Пройдя мимо Офира, Диана с улыбкой оглянулась на шумных завсегдатаев «Багрянца», когда кто-то из бойцов ухитрился сильно задеть своего соперника. Качая разочарованно головой, она прошла на второй этаж таверны к наблюдавшему за боем Амадею, неся в руках две кружки вина и блюдо с пирогом. Амадей то и дело возмущенно изрекал упреки и наставления каждому бойцу, словно его нисколько не волновало, кто выиграет. Важнее для Амадея было, как они сражались, и Диана с умилением во взгляде, брошенном на отца, села с ним рядом на высокий стул. Она пододвинула к Амадею поближе яблочный пирог и помахала над ним рукой, чтобы запахом привлечь к печеному кулинарному шедевру местного кондитера внимание сердитого мастера-воина.

Почувствовав запах пирога, Амадей перестал разочарованно махать тростью и, усевшись на стул, за стол к Диане, с энтузиазмом потер руки.

– Вовремя! Я как раз проголодался, пока смотрел на этих бездарей! Учишь, учишь, а толку как будто нет! – прокряхтел он, нарезав пирог на ровные куски и разложив их по тарелкам себе и Диане.

– В свободное от службы время они могут делать что хотят. И сражаться, как заблагорассудится, – улыбнувшись, сказала Диана, намекнув тем, что Амадею не надо было учить своих подопечных боевым навыкам в свой заслуженный выходной, как и подопечным Амадея – следовать его советам во время своего веселья.

Бои между воинами Закатного форта изрядно веселили всех его обитателей и в частности гильдию магов, которым подобные мероприятия казались не более чем занятной глупостью. Мероприятие предполагало много сломанных столов и стульев, разлетающиеся в разные стороны вспышки заклинаний, взмахи воинскими орудиями, которые могли покалечить и зрителей вокруг сражающихся. Чаще всего зрелище действительно было веселым, хоть нередко случались и печальные казусы, после которых Амадей разнимал бойцов и отправлял пострадавших к лекарям.

Но в этот раз, несмотря на яростный бой, толпа кричала особенно радостно, ведь, как казалось многим зрителям, нашелся новый чемпион. Никто из посягнувших на титул победителя не мог одолеть могучего высокого широкоплечего воина, стоящего в центре таверны с вызывающим видом. Он помахивал парными секирами в разведенных руках, тем самым словно приглашая смельчаков испытать себя в схватке с ним. Воин был подобен могучей скале и побеждал одного за другим всех своих соперников. Заметив, как из толпы вышел очередной смельчак, пожелавший испытать свою удачу, воин громко рассмеялся, а в серо-зеленых глазах заплясали веселые искры. В следующее мгновение очередной начавшийся бой вызвал бурю восторга у зрителей, исключая Диану и Амадея, принявшихся с аппетитом есть пирог.

– У тебя бы тоже получилось нечто подобное, если бы ты уделяла время кулинарным навыкам, лишними они никогда не бывают, – сказал важно Амадей, на что Диана пожала плечами.

– Я плохо готовлю, – уставшим голосом ответила она, со скучающим видом взглянув на первый этаж, где шло ожесточенное сражение. – У каждого есть свои сильные и слабые стороны, – добавила она задумчиво, взглянув на темно-русого воина с парными секирами, что был близок к очередной победе за вечер. Яростный рев, с которым тот размахивал своим оружием, сотрясал стены таверны, и даже освещающий «Багрянец» канделябр периодически трясся от его громоподобных ударов. Когда же воин снова выиграл, его имя начала скандировать радостная толпа:

– Фарэн! Фарэн! – хором восклицали зрители, чествуя победителя, вскинувшего вверх свои секиры.

– Думаешь, у него есть шанс выиграть титул? – словно между делом поинтересовался Амадей, уткнувшись в кружку с вином.

Диана шумно вздохнула.

– Он уже выиграл один приз, – заявила она, поднимаясь на ноги. Коснувшись сердца, Диана проявила свои латы из невидимой магии и с невозмутимым видом надела на каждую руку блестящие металлические цестусы, напоминающие орлиные крылья.

Подбадривающе похлопав Диану по спине, Амадей принялся доедать пирог, а Диана, встав на перила, легко спрыгнула на первый этаж и приземлилась позади все еще купающегося в лучах славы Фарэна. Толпа тут же протяжно охнула, и вскоре скандировать стали уже ее имя.

– Диана! Диана! Диана!

Довольно улыбнувшись, Диана встала напротив Фарэна, играючи подкидывающего свои секиры. Они встретились взглядами, Диана задорно улыбнулась, сжав пальцы в кулаки, Фарэн с хмурым видом качнул головой, словно был чем-то раздосадован, и встал в стойку, приготовив для атаки секиры. Словно по сигналу оба ринулись друг на друга, и «Багрянец» засиял цветными вспышками воинских умений, озарившими собой все заведение. Простора импровизированной арены на первом этаже им оказалось мало, потому бой смещался по всем ярусам таверны. Диана, пользуясь природной гибкостью и ловкостью, умело уворачивалась от всех замахов Фарэна, то и дело попадая цестусами по не защищенным броней местам. В конце концов скинув соперника со второго этажа на первый одним прямым ударом по голове, Диана неторопливым шагом спустилась по лестнице и обогнула обломки перил, в которых ворочался побежденный Фарэн. Стоило тому пошевелиться и попытаться подняться, как она все так же уверенно и спокойно прижала его ногой к полу, наклонившись вперед с довольной улыбкой.

– Не испытывай судьбу! – заявила она, на что Фарэн обреченно выдохнул в ответ, выпустив из рук секиры. Сражение было закончено.

– Диана! Диана! – снова заскандировали зрители, довольные последним боем. Гордо вздернув подбородок и встряхнув копной светлых волос, Диана уверенной походкой направилась к аплодирующему ей довольному Амадею, оставив Фарэна на полу. Поднявшись с угрюмым видом на ноги, Фарэн проводил Диану хмурым взглядом и провел остаток вечера, запивая поражение большой кружкой вина.

Когда наступила поздняя ночь и «Багрянец» закрылся, а посетители таверны стали разбредаться по своим домам и в казармы, Фарэн направился в деревню, к жилым домам, окружившим восточную стену Закатного форта. Все с тем же хмурым видом бредя по пустому переулку к виднеющемуся вдали дому с треугольной черепичной крышей, Фарэн все больше погружался в свои тяжкие раздумья, не слыша шагов за спиной. Подойдя к Фарэну со спины, Диана мягко взяла его за руку.

– Ты опять оставила птенчика одну, – пробурчал Фарэн.

– Не одну, я попросила присмотреть за ней Дэван, и она с радостью согласилась! – парировала Диана, бросив взгляд на звездное небо над их головой. – Я не могла допустить, чтобы ты втайне стал новым чемпионом.

– Не сражаться с тобой – единственный способ не проигрывать, – усмехнулся Фарэн, с тяжелым вздохом, казалось, отпустив свое плохое настроение. Взглянув на Диану, Фарэн ласково поцеловал ее в щеку и залюбовался разросшимся на ее коже ярким узором света. Покрепче стиснув руку Фарэна, Диана искренне улыбнулась ему в ответ.

Вдвоем добравшись до дома, Фарэн и Диана переступили порог освещенной камином гостиной и обнаружили спящую на диване темноволосую эна в скромном малинового цвета платье.

– Дэван?.. – тревожным голосом позвала Диана, не обнаружив рядом с соседкой их с Фарэном дочь. – Дэван! – встряхнув Дэван за плечо, воскликнула Диана. – Где мой птенчик? Ты же обещала присмотреть за ней!

Дэван открыла испуганные бирюзового цвета глаза и осмотрелась вокруг.

– О, нет!.. Прости меня, Диана, я заснула! Я в последнее время так часто хочу спать…

Фарэн не слушал разговоры и помчался на второй этаж, где была детская комната. От волнения, что с малышкой что-то случилось, Фарэн чуть не поломал дверь, когда ворвался в детскую. Заметив приоткрытое окно, Фарэн застыл от страха как статуя.

– Диана, я не… – видя, в каком ужасе Диана, Дэван схватилась за голову. – О, Свет, сжалься надо мной, я не хотела, клянусь!

Вдруг раздался смех Фарэна. Диана вышла из оцепенения, в котором застыла посреди гостиной, и чуть ли не на крыльях помчалась по лестнице на второй этаж.

Ворвавшись в детскую, Диана увидела улыбающегося Фарэна. Запрокинув голову, он тянулся куда-то вверх руками.

– Посмотри на нашего птенчика! – воскликнул он, все еще смеясь.

Подойдя ближе к Фарэну, Диана увидела маленькое чудо и расплакалась от восторга, закрыв себе рот руками.

Совсем еще крошечная эна с короткими темно-русыми кудрями летала под потолком от шкафа к шкафу на маленьких белых крылышках, то и дело исчезающих у нее за спиной, и, чтобы малышка не упала на пол, Фарэн подставлял снизу руки.

– Летает! Она уже летает! – радуясь как ребенок сам, Фарэн поймал совсем уставшую от полетов малышку и поцеловал дочь в лоб, заметив, как засияли радостью ее серо-зеленые глаза. Словно еще не веря в то, как рано малышка начала летать, Диана прижалась к Фарэну, чтобы обнять его вместе с дочкой.

– Кира, – еще не своим от переживаний голосом ласково произнесла Диана, поправив ее самую вьющуюся кудряшку за ухо, и взглянула на сияющего гордостью и радостью Фарэна. Он любовался дочкой так, словно никакие другие сокровища или призы на свете уже не имели значения.

– С таким ранним взлетом ее ждет самое светлое будущее, – уверенно произнес Фарэн, переведя взгляд с Киры на постепенно приходящую в себя Диану, и поцеловал ее в губы, засмеявшись, когда Кира снова расправила за спиной крылья, норовя еще немного полетать.

***

– Талисманы! Талисманы на все случаи жизни! Покупайте талисманы! На удачу, на ловкость, на силу!.. – предлагал Шамир прохожим, снующим между рядов на рынке в поисках нужных им товаров. Когда же кто-то подходил к его столу с талисманами, чтобы выбрать себе красивое украшение, Шамир невольно слушал разговоры эна, улавливая отрывки их речей и брошенных фраз, смысл которых постепенно складывался в опасные новости с севера.

– На совет к Абауру прилетели все вожди арья… – услышал вдруг Шамир от покупателей у соседнего прилавка с фруктами.

– Талисманы на выносливость! На силу разума! – продолжал зазывать покупателей Шамир, но все реже, чтобы слышать голоса других торговцев и их покупателей.

– Говорят, уже несколько дней они спорят, что делать дальше…

– Талисманы на защиту от любого магического урона, подходите, выбирайте! Нет? Ну что же вы, – притворно раздосадованным тоном сказал Шамир вслед прошедшим мимо него арья.

– Шаманы предрекают что-то страшное, иначе не объяснить, почему теперь все сравнивают Абаура с Издубаром!..

– Я не понимаю, зачем снова проливать свет друг друга, мне казалось, мы установили относительный мир с эферья…

– Какой мир? Мы столько веков воюем! То, что сейчас просто тянется время, не значит, что мы в мире… Война не закончена!

– Талисманы, талисманы! Покупайте талисманы! – повторил рассеянным тоном Шамир.

– Такого могучего и сильного воина, как Издубар, могли остановить только тени эферья… Абауру не удастся одолеть и эферья, и их теней…

– Зря, помяни мое слово, зря он это задумал, – прокряхтел один пожилой эна другому в богато расшитой длинной одежде, когда они остановились около стола Шамира с талисманами. – Мне бы для внуков, что-то от усталости и рассеянности, а еще чтобы в бою помогало, – небрежным тоном обратился богатый старец к Шамиру и снова заговорил со своим пожилым собеседником: – Абаур великий воин, но не такой, чтобы вдруг одолеть эферья. Он не сможет объединить нас, как Издубар.

– Почему ты так думаешь, светлейший? – спросил второй старец. – Чего ему не хватает, чтобы стать вождем вождей? У него есть сила, воля, юный наследник, и даже шаманы делятся с ним своими видениями. Попробуй попроси кого-то из видящих мир теней рассказать, что же там происходит, они молчат, а Абауру все рассказывают! Если его шаманы уважают, то, значит, и сами тени!..

– У нашего старейшины тоже есть советник-шаман, – ответил богатый старец. – И слава Свету, что он его не слушает!

Узнав в богатом эна одного из членов городского совета Динео, Шамир услужливо предоставил покупателю на выбор несколько самых красивых талисманов, один из которых был совсем новым, созданным вместе с Алией. Старец придирчиво выбирал талисманы, словно оценивая их на взгляд и по материалу, и Шамир невольно улыбнулся, когда богатый покупатель выбрал несколько, включая тот, что придумала возлюбленная Шамира.

– Прекрасный выбор, лучезарный, – тихо сказал Шамир, когда старец взял три талисмана, слушая речь другого пожилого арья.

– Я дам вам сертификат на покупку ресурсов для новой лавки, у плотников будет скидка, – сказал важно старец, протягивая Шамиру купон с золотым тиснением.

– О, вы так же щедры, как и умны, светлейший! – произнес с почтением Шамир, беря купон. – Талисманы ваши, надеюсь, ваши внуки будут довольны!

Кивнув, богатый старец поспешил со своим собеседником дальше, а Шамир перестал улыбаться, поправив ряд талисманов на столе. Он все еще слышал слова пожилых эна про вождя Абаура, который мог бы затмить славу вождя Издубара. Правитель Эмоюнга действительно был сильным воином, а его влияние становилось все опаснее, как для эферья, живущих севернее, так и для самих арья, ведь никто не знал, чем мог обернуться новый военный поход. Но арья верили, что война с эферья поможет им в какой-то степени одолеть и силы Мглы.

– А нет ли у вас белых талисманов, лучезарный?.. – вдруг спросил неожиданно подошедший новый покупатель, и Шамир невольно вздрогнул, посмотрев на незнакомца. Кареглазый, смугловатый, с кучерявыми русыми волосами, он смотрел на Шамира пристально и отчасти настойчиво. Шамир знал эту фразу слишком хорошо, чтобы ее забыть. Так должны были представляться шпионы эферья.

Вернув невозмутимую доброжелательную улыбку, Шамир начал перебирать свои талисманы на столе и в сумке.

– Эти талисманы для наблюдательности, лучезарный. Наблюдать за некоторыми, очень пристально, чтобы знать их секреты и слабости, – указав глазами в сторону, Шамир понадеялся, что шпион эферья поймет, что на рынке беседовать было плохой идеей. Шамир прекрасно знал, что за ним следят охранники старейшины города, и один из них с хмурым видом стоял на перепутье лавочных рядов, словно следя за порядком как городской страж, но на деле приглядывая только за Шамиром.

– То, что нужно, – улыбнулся незнакомец, кивнув Шамиру. Смущенно опустив взгляд, когда незнакомец отошел от его лавки, Шамир боялся поднимать глаза на охранника, что стоял чуть поодаль, пока вдруг к охраннику с веселым смехом не подбежали несколько маленьких арья. Один мальчик кинул в стражника горсть виноградин, а второй, забравшись на бочку, вдруг снял с его головы тюрбан. Ругаясь, охранник побежал за детьми, чуть не свалив неуклюже лавку Шамира. Удивленный Шамир неожиданно ощутил, как его схватили за локоть и потащили за ближайший дом в темный переулок. Шамир не понимал, что происходит, пока перед ним словно из воздуха вновь не возник незнакомец.

– У меня послание от генерала Вителиуса, – тихо произнес незнакомец, оказавшийся ассасином. Показав алую печать военной канцелярии Басилеи, чтобы подтвердить свои слова, ассасин отвел Шамира еще дальше в переулок. Глядя то на Шамира, то на проход на рынок, ассасин явно торопился передать приказ генерала.

– Вителиус недоволен тем, что ты перестал писать отчеты в столицу, – сказал ассасин с упреком.

Шамир растерянно осмотрел незнакомца с головы до ног, понимая, что если вдруг скажет что-то не так, как то угодно эферья, то распрощается с жизнью.

– Я не м-мог передавать послания… – проговорил Шамир как можно уверенней.

– Да, генералу известно, как ты втерся в доверие к местному старейшине. Это выгодная связь, поэтому приказ Вителиуса специально для тебя – нужно найти местоположение Черного Сердца, – сказал ассасин, и Шамир сразу же закачал головой, на что ассасин сощурил глаза, уставившись на Шамира недобрым взглядом.

– Меня не пустят к Черному Сердцу, я не имею права приближаться к нему, я ведь до сих пор чужак, – сказал Шамир едва слышно. Он уже давно не желал даже думать про Басилею, найдя свое счастье с Алией в Динео, но все же Шамир говорил правду, которая защищала его от агрессии ассасина. Генерал точно знал, что никого из переселенцев эферья не пускали к реликвии арья, опасаясь тех же самых шпионов, с одним из которых Шамир столкнулся…

– Ты один из нас, не забывай это. Дом там, где ждут назад, помнишь? – спросил ассасин, к удивлению Шамира. Те же самые слова генерал Вителиус произнес Шамиру перед тем, как отправить его на юг в качестве шпиона.

– Я ничего не могу сделать, если начну настаивать, он-ни… Они узнают, – чуть не сказав «она», имея в виду Алию, Шамир совсем стих, чувствуя, как часто забилось сердце.

– Они должны рано или поздно узнать, что ты предатель, – процедил сквозь зубы ассасин, – но для Басилеи ты будешь героем. Узнай нужную генералу информацию, я буду приходить на рынок за белыми талисманами, пока ты не выведаешь, где Черное Сердце… Но помни, однажды я могу прийти не за талисманами, а за твоей жизнью, – сказал ассасин, демонстративно ловко выхватив из-за пояса кинжал, которым он одним взмахом провел вблизи шеи Шамира. Зажмурившись, Шамир вжался в стену дома, а когда открыл глаза, ассасина уже не было.

Выбравшись на улицу, Шамир вернулся к своей лавке, пытаясь прийти в себя. Охранник все еще бегал за детьми вдали, а когда ему удалось вернуть свой тюрбан, Шамир с прежней доброжелательной улыбкой предлагал товар новым покупателям, показывая свои талисманы.

– Талисманы, талисманы! На все случаи жизни!..

Наступил вечер, и Шамир вернулся в свое бунгало, к Алии, но, даже несмотря на свою улыбку, он выглядел изрядно измотанным и уставшим, что немало удивило Алию, готовившуюся к приходу мужа назад с рынка.

– Что случилось, Шамир? – спросила Алия, оставив приготовления к трапезе и обняв уставшего Шамира.

– Ничего, ничего, мне просто прислали заказ на талисманы для Эмоюнга! – с напускной злостью сказал Шамир, бросив сумку с талисманами у порога. – Представляешь, сотня талисманов! За три дня! Я должен буду прочесать весь берег ради ракушек! – заявил он, надеясь, что придумал достаточно правдоподобный повод быть уставшим и сердитым, чтобы скрыть настоящую причину своего расстройства.

– Не переживай, – улыбнулась Алия, поцеловав Шамира. – Я буду искать вместе с тобой, вдвоем мы со всем справимся, – добавила она уверенно, потянув Шамира за руку, чтобы подвести к столу. Неловко улыбнувшись в ответ, Шамир сел рядом с Алией поужинать. Алия никогда не скупилась на богатый стол, и Шамир всегда с аппетитом ел любые ее кулинарные шедевры, но в этот раз кусок с трудом лез в горло, и Шамир пытался не показывать Алии своего истинного настроения, омраченного приказом генерала Вителиуса.

– Ты что-то мне недоговариваешь, Свет мой, о чем ты волнуешься? – с заботой спросила Алия, налив вино в чашу перед Шамиром.

Разломив хлеб на две ровные половины, Шамир выдавил грустную улыбку.

– Я… Я видел сегодня детей на рынке. Такие веселые птенцы, чуть не снесли мне лавку, пока играли в догонялки, – сказал он, и Алия тоже грустно улыбнулась, отведя взгляд в сторону.

– Однажды Свет даст и нам такую радость, лицезреть, как играют наши дети, – сказала Алия, пытаясь утешить как Шамира, так и саму себя. Увидев, что Алия расстроилась чуть ли не до слез от мысли, что так и не подарила любимому детей, Шамир поспешил загладить вдруг кольнувшую сердце вину и бережно взял Алию за руку.

– Я подумал, может, нам стоит посетить церемонию в День Дара? Увидим своими глазами, как дети получают кристаллы, и, быть может, Свет услышит наши молитвы, – сказал он с надеждой, и Алия сжала в ответ пальцы Шамира, покачав головой.