Купол. Серия книг «Неизведанная планета Человек»

Если бы я не держал в руках этот лист бумаги, если бы генерал Петерсон не был бы так реален, если бы я своими глазами не видел на одном из мониторов Овальный кабинет… Если бы была хотя бы одна причина не верить в происходящее, я бы так и сделал. Но возможности такой ситуация не предоставляла. Определить моё состояние как ошарашенное – ничего не сказать. Я был и возбуждён, и растерян.

– Я вас понимаю, – начал генерал, возвращая меня откуда-то в сложившуюся реальность. – Тем не менее, нам нужна ваша помощь.

Я молчал, подавленный, и Петерсон продолжил:

– Вы сможете подняться на корабль, вам по силам?

– Не знаю… Подняться, и что?

– Мы оснастим вас специальными устройствами, которые помогут нам слушать ваши переговоры на корабле.

– Но вы же говорили, что проникнуть на корабль невозможно?

– Это пока вопрос, но, думаю, что они откроют для вас специальный коридор. Вы только не волнуйтесь: если что-то пойдёт не так, мы тотчас придём к вам на помощь и освободим. У нас в резерве и авиация, и подлодки.

Тут, конечно, генерал дал маху, ибо, судя по всему, контроль над ситуацией не сильно отягощал доблестные военные силы Соединённых Штатов Америки. Да и как можно было помочь тому, кто исчезнет за границей зоны комфорта инопланетян?

– А вы уверены, что это не китайцы? Может это эксперименты русских?

– Но вы же сам русский, не так ли? И с вами, русским, можно было найти не такие экзотические варианты собеседования. Нет, здесь мы имеем дело с непознанной силой. При этом нам не известны военная мощь корабля и его возможности. Вам будет поручено собрать максимальную информацию об инопланетянах, их корабле. Помимо микрофонов мы оснастим вас незаметными телекамерами, которые будут транслировать картинку всего того, с чем вы встретитесь на борту.

Генерал, незаметно для себя, в пылу профессиональной страсти открыть секреты пришельцев, забыл, как он только несколько минут назад гарантировал моё спасение, если «что пойдёт не так». И интересно, а как «так» отличается от «не так»? Теперь вы поставьте себя на моё место и попробуйте почувствовать всё, что в тот момент чувствовал я.

Если это смерть, и таким образом меня «забирают» – как успеть предупредить Ольгу? Если это научные американские эксперименты, то совершенно не сходятся детали глобальности. Если это высшие силы, то зачем корабль и вся эта шумиха, когда можно общаться через медитацию – в тихие предутренние часы я часто собеседовал и с Матерью Мира, и с Владыкой. Уникальные возможности преодоления границ материальности создавал Океан. Да мало ли как возможно пересекать границы измерений?! Меньше всего в эту логику укладывалась сложившаяся ситуация с военными, Президентом и необходимостью войти в неизведанное пространство пришельцев.

– Когда время «Ч»?

– Сегодня. Мы рассчитываем на 11 часов утра.

Я взглянул на часы на стене: 6.17 A.M.

– Могу где-нибудь прилечь, чтобы отдохнуть? – неожиданно для самого себя спросил «контактёр» Симонов.

– Конечно, Ричи вас проводит. Спасибо за сотрудничество, Америка вас не забудет.

«Бесплатно похоронят, если что, что ли? Ну, и ладно, тоже облегчение!». Ричи провёл меня по коридору, затем мы вышли на взлётное поле, где стояло несколько вертолётов с включёнными моторами. Меня завели в один из них. Внутри был развернут кабинет, в углу стояла кровать.

– Туалет за дверью, напитки в холодильнике, кофе на столе. Рекомендую надеть вот это, – он протянул мне наушники. – Всё-таки будет потише. За дверью охрана, так что вас никто не побеспокоит. Я разбужу вас в 10.30. Отдыхайте.

Когда Ричи вышел, я поставил будильник телефона на 10.00 и рухнул на кровать.

Глава 5

Служба в армии приучает ценить свободное время, когда можно восполнить в той или иной мере вечное состояние недосыпа. Эта привычка так глубоко внедрилась в подсознание, что я засыпаю мгновенно, стоит голове коснуться подушки. Здесь к тому же сказалась страшная усталость от раннего пробуждения и всех последующих событий.

Мне приснился Путин. Он что-то строго мне выговаривал, но не ругал. Мы вначале просто шли с ним вдоль какой-то реки, затем летели на самолёте Президента России в район катастрофы, где бушевала стихия. Разговор продолжался. Путин выражал свои обиды на то, что я ничего не делаю, мало занимаюсь вопросами поддержки его деятельности на посту Президента:

– Тебе же было конкретно сказано, как и кому ты должен помогать, помнишь? Почему же твою помощь я не ощущаю? То, чем занимаешься – книги, встречи, кино, постоянные публикации на Facebook2 – конечно важно, но этого чрезвычайно мало. Тебя готовили для поддержки процессов преобразования страны, а ты спрятался в Америке и как бы самоустранился.

Я во сне пытался оправдываться, ссылаясь на то, что у меня нет доступа к Президенту Путину, что все мои контакты в сфере Министерства культуры оказались тщетными, и никто не хочет меня поддерживать. Но он только махнул рукой, морщась:

– Ты знаешь предназначенность России, много говоришь о первоистоках, хорошо разбираешься в последних событиях в Украине и в мире, но всё это словно вхолостую. Как это у тебя нет доступа к Президенту?! Кто должен тебе его дать, когда ты Симонов! В начале своего президентства мне было доведено, что у меня будет супер-консультант, который станет мне помогать разворачивать события в масштабах энергетических трансформаций реальности, предлагать решения в контексте достижения гармонии эволюционного развития, с которым я мог бы постоянно быть на связи и советоваться в необходимые моменты. И где этот Симонов, скажи мне?

…

Однажды мы с моим Учителем оказались в Киргизии, в предгорьях Тань-Шаня. Путешествие случилось спонтанно: у одного из моих бизнес-партнёров обнаружился родной отец, которого он никогда не видел. Родители развелись в его совсем раннем возрасте, с тех пор жизнь Германа (так звали моего друга) забросила его далеко от родных мест, и он практически потерял связь с отцом. А тут получает тёплое письмо от него с приглашением приехать повидаться, пока он жив. Герман предложил составить ему компанию. Он знал о моём Учителе, друга самого интересовало многое из духовного совершенствования, мы собственно на этом и сошлись, поэтому он попросил взять с собой Геннадия Власова. Путешествие получилось во всех отношениях потрясающим, существенно определившим мои вехи развития на долгие годы.

Отец Германа жил в киргизской глухомани, природа вокруг буйствовала в такой наивно-естественной гармонии, что невозможно было не испытать потрясение от вида гор, высокогорных озёр, лесов. Мы тяжело добирались: Союз разваливался, первые пограничные посты появились на границах Таджикистана, Киргизии, Казахстана. На каждом посту приходилось вступать в переговоры и рассказывать, кто мы, откуда и куда держим путь. Но время непримиримого противостояния ещё было впереди, в целом наше движение сопровождалось доброжелательностью.

Отец Германа оказался человеком, чрезвычайно увлечённым всякими теориями эзотерики, что сразу расположило его и к нашему визиту, и к интересу общения с Геной. Их встреча с Германом умиляла своей торжественностью и нескрываемой вдохновительной радостью обоих. Этот милый человек вызвался быть нашим проводником в походе в горы. В тот день жена Германа (он приехал с женой и детьми) сманила его поехать к родственникам в город Фрунзе, и в местное путешествие мы пошли втроём: Геннадий, я и наш проводник.

Вначале, естественно, впереди шёл отец Германа, но вскоре Геннадий вышел вперёд и уверенно, точно это были его родные края, быстро зашагал по тропинке, петляющей между вершинами. Приходилось за ним буквально бежать. На мои вопросы и возмущения он абсолютно не реагировал, что выводило меня из себя. Сегодня мне многое понятно и объяснимо. Но тогда я совершал только первые шаги в духовном восхождении, и откуда мне было знать, что мужчины часто преодолевают испытания в противостоянии с Учителем, оспаривая его исключительность, невольно примеряя новые качества на себя. Этот этап моего роста и совпал с нашим уникальным путешествием. Я практически не видел упоительной красоты вокруг, мне по каким-то причинам было необходимо спорить с Геной, возмущаясь его невозмутимостью и  уверенностью.

На ночлег мы остановились на поляне в предгорьях красивейшей вершины. Учитель сварил суп из какой-то травы, собранной на этой же поляне. Затем он сказал, что сейчас будем медитировать.

До этого момента мне не приходилось участвовать в пересечении измерений реальности, для меня сам факт медитации был тайной за семью печатями. Но Геннадий интуитивно привёл нас на место восхитительной природной силы, где всё случилось легко и просто. Может быть, трава и суп ещё помогли, но стоило закрыть глаза, как стали разворачиваться картина за картиной. Я открывал глаза и закрывал снова – возвращение в неизведанную и неосознанную мной на тот период реальность случалось точно и непрерывно.

Над вершинами соседних гор, окружающих нашу поляну, проявилась красивая Женщина, – о Матери Мира я знал из книг Рерихов. Женщина держала в руках ребёнка:

– Ты должен взять опеку над ним, – сказала она повелительным тоном.

– А как я его найду? Как зовут его?

– Как тебя!

Во время этой поездки мы разругались с моим Учителем, и в течение некоторого времени мне пришлось обанкротиться в поиске. После чего качество нашего взаимодополнения вышло на другой уровень, и мой путь утверждался ориентирами, позволяющими делать самостоятельный выбор. Но в сложные переходные моменты у меня всегда был и есть – Учитель Геннадий. У нас праздник рождения в один и тот же день, мы проживаем параллельно одни и те же реальности, несмотря на значительное расстояние друг от друга, и периодически у меня возникает потребность приехать к нему, чтобы попариться в его бане с восхитительной родной энергетикой, проговорить несколько часов кряду и вскрыться новыми прозрениями.

Глава 6

Я открыл глаза за минуту до звонка будильника. Понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить, где я и что происходит. Вернулась тревога, хотя точнее было бы охарактеризовать моё состояние как любопытствующее. С одной стороны, я был уверен, что ничего со мной не может произойти, с другой – волнительная встреча с неизведанным наполняла сердце торжественной интригой.

Туалет занял немного времени, и я едва успел налить себе кофе, как в кабину заглянул Патрик:

– Доброе утро, как спали? Мы в ближайшие несколько минут вылетаем на позицию. Вы полетите в этом же вертолёте вместе с генералом Петерсоном. Вам что-то нужно взять с собой?

– Нет, спасибо! Я только хочу позвонить домой, – жена станет волноваться.

– Одна просьба, если хотите, требование: вы не должны ей ничего говорить об операции, пожалуйста! Это государственная тайна, помните?

Я молча кивнул головой и набрал номер домашнего телефона. Как ни сложно было преодолеть интуицию Ольги, но мне в конце концов удалось не вызвать у неё особых подозрений и увязать свой ранний уход с необходимостью встречи по работе.

Моторы машины взревели, и одновременно в кабину-кабинет вошёл генерал. Мы поздоровались. Его усталый вид, похоже, был следствием бессонной ночи, и неудивительно, что стоило ему сесть в кресло за письменным столом, как глаза его закрылись, и он задремал. Патрик молчал. По-видимому, все дополнительные инструкции предстояло получать по прибытии на место.

Я хорошо знал расположение Valencia относительно Los Angeles. По моим предположениям, лететь нам предстояло минут десять-пятнадцать. Я тоже закрыл глаза, стараясь помолиться и настроиться на случающееся.

Вертолёт чуть качнулся и мягко оторвался от земли. В иллюминатор было видно, что вместе с нами взлетали ещё пять машин. Вначале под нами пронеслись строения аэродрома, потом, набирая высоту, мы полетели вдоль 405-го фривея на север. Пейзаж внизу был монотонным – дома, машины, деревья, небольшие, трудно различаемые фигурки людей. «Интересно, – мелькнула мысль, – догадывается ли кто-то сейчас о том, что в данную минуту решается вопрос их жизни, что возможны необратимые перемены, что дальше не будет так, как до сегодня?». Внутренний голос попытался остановить нелепые рассуждения, потому что я и сам пребывал в не меньшем неведении относительно перспективы, чем мужчины и женщины внизу. Я пил кофе и старался ни о чём не думать. Внизу узнаваемо проявился 210-ый фривей, переполненный автомобилями, – утренний трафик был в разгаре. Пилоты развернули машину резким креном влево, и мы понеслись над фривеем номер 14. «Стало быть, скоро посадка. Ладно. Ты под защитой Матери Мира. Не бояться, не волноваться, не торопиться с выводами».

Глава 7

Первым по небольшому трапу спустился генерал. Его встречала группа военных в полевой форме. Один из них, похоже, старший по позиции, пытался официально доложить об обстановке, но Петерсон остановил его, отдал честь и протянул руку для приветствия. Они обнялись и направились в сторону штабной палатки, развёрнутой неподалёку.

Вертолёты приземлились на большой поляне в окружении невысоких холмов. Я попытался пройти ближе к лесу, но меня остановил выросший ниоткуда военный с автоматом. Ничего не оставалось, как вернуться к Патрику, сидевшему неподвижно с закрытыми глазами на раздвижном столике. У него так же, по-видимому, был военный навык не терять времени для того, чтобы немного поспать. Мне не стоило особенного труда убедиться в том, что я единственный, кто выспался и чувствовал себя вполне неплохо, если данное определение состояния вообще подходило для настоящего момента. Тем не менее, как я ни старался усмотреть инопланетный корабль, как ни вертел головой, всё оказалось тщетным.

Из штабной палатки выглянул генерал Петерсон и взмахом руки пригласил нас с Патриком. Внутри обстановка была похожей на ту, что меня встретила в аэропорту Van Nuys: военные с ноутбуками, планшеты… Меня представили, и я тотчас почувствовал особое почтительное внимание к собственной особе. Все с нескрываемым интересом рассматривали человека, в адрес которого инопланетяне передали письмо. Наш прилёт взбодрил всех, – легко считывалась усталость от неопределённости и непонимания. В палатке стоял хороший рабочий шум: кто-то что-то кому-то докладывал, другие принимали информацию, распечатывая на принтере материалы.

Генерал подвёл нас к карте и стал рассказывать:

– Здесь, в двух милях от нас, объект. Сейчас у них включён невидимый режим, что не позволяет наблюдать за кораблём. Наши специалисты подключат к вам специальные датчики и камеры, позволяющие наблюдать картинку в диапазоне триста шестьдесят градусов и записывать все звуки. Мы будем следить за вами каждое мгновение. Вам не о чем беспокоиться, никто не сможет причинить вам вреда. Мы подвезём вас на автомобиле до границы со стеной, которая окружает корабль, а дальше вы пройдёте сами. Мы, соответственно, будем отслеживать вас и ваши контакты по мониторам. Не спрашивайте, как вы найдёте вход, – я не смогу вам ответить на этот вопрос. Но предполагаю, что они следят за всеми нашими передвижениями, и уверен, что они имеют возможности определить вас, выделив из группы. Мне так кажется, ибо анализируя собранную на сегодняшний момент информацию о неопознанном объекте, с высокой достоверностью можно сказать, что мы имеем дело с цивилизацией, превосходящей человеческую по всем параметрам. Ваша миссия уникальна, и мы рассчитываем, что с вашей помощью нам удастся получить больше достоверной информации о наших нежданных друзьях. Я бесконечно надеюсь, что с нами вышли на контакт именно друзья по космосу, хотя…

Он помолчал, вглядываясь через окно палатки куда-то вдаль, потом продолжил:

– У вас есть какие-либо просьбы, поручения?

– Если со мной что-то случится, убедительная просьба помочь моей жене Ольге Симоновой.

– Ну, во-первых – будем надеяться, что с вами ничего непредвиденного не случится. А во-вторых – будьте уверенны, что мы позаботимся о вашей супруге. Итак, приступим.

Несколько человек, обступив меня со всех сторон, стали крепить какие-то микрофоны и камеры. Я не сильно вникал в детали, честно говоря, было не до этого. Волнение влетело в сердце лёгкой дрожью, однако, пульс продолжал оставаться нормальным, что меня несколько успокоило.

«Симонов, звёздный час настал! – почему-то весело пронеслось в голове. – Ты хотел и ждал последнее время чего-то необычного, искал знаки, спрашивал Океан. Вот и дождался! Что может случиться, в принципе? – заберут на другую планету. Но это иллюзии и сплетни, распускаемые какими-то идиотами. Что ещё тогда? В конце концов, они тебя как-то знают, вот и письмо было адресным… Да, хорошо, но как им стал известен мой новый адрес? Непонятно».

– Сэр, всё готово! – доложил генералу один из военных, возившихся со мной. – Смотрите!

На одном из мониторов появилось изображение окружающей обстановки с седьмой точки. Трансляцию обеспечивал сэр Симонов. Изображение было отчётливым. Специалисты продемонстрировали возможности менять масштаб получаемого изображения, чем привели меня в полный восторг: камера могла видеть всё до мельчайших подробностей. Мы с Патриком и генералом сели в первую машину, остальные двигались за нами на почтительном расстоянии.

– Владимир, мы все рассчитываем на вас, – начал Петерсон. – Президент лично просил передать, что уверен в успехе миссии. Он так и сказал: передайте лично господину Симонову, что я жду его в Белом Доме сразу по возвращении. Считаем, что я передал его просьбу.

Мы вышли из машины. Генерал чуть приобнял меня и пожелал удачи. Один из сопровождающих указал мне направление, и я пошёл. Шёл я не больше трёх минут, как буквально наткнулся на невидимую преграду. На ощупь это было похоже на полиэтиленовую плёнку, плотную и непрозрачную. Я машинально оглянулся – издалека генерал помахал мне рукой. Я ответил приветствием.

Вдруг в ушах прозвучал голос. Да и не голос даже, но как какая-то мысль донесла информацию:

– Владимир, входите! Сейчас вы увидите луч света. Идите за ним.

Тотчас откуда-то с высоты проявился луч, который медленно стал двигаться в сторону. Я, чуть помедлив, пошёл за ним.

Глава 8

Сделав несколько шагов, я невольно поднял голову и обнаружил, что луч исчез, в то время как пятно света продолжало вести меня. На удивление необычному явлению не было ни сил, ни любопытства. Время словно остановилось за чертой энергетической защиты, и с момента, как переступил невидимую черту, мои ощущения обнулились. Пребывая в здравом уме, мысли замерли, не определяя реакции на происходящее.

Тот же голос, что пригласил меня изначально войти в круг света, опять прозвучал откуда-то изнутри меня:

– Спасибо, Владимир, остановитесь! Осталось несколько мгновений до нашей встречи. Но предварительно вам придётся пройти некоторые перегрузки. Нет, не волнуйтесь, мы максимально облегчим напряжение. Тем не менее, от вас потребуется абсолютное доверие случающемуся, что позволит облегчить трансформацию. Вы готовы? Принимаете ли вы возможность пересечения границ измерений? Осознаётся ли вами, что настоящие события имеют прямое отношение к вашей сверхзадаче творческой самореализации на планете Земля?

Что можно было на это ответить?

– Владимир, ваше добровольное согласие на сотрудничество обязательно. Мы затеяли всю эту операцию только ради нашей встречи.

Самое удивительное, что каким-то шестым чувством мне было известно это с момента, как генерал рассказал об «инопланетянах».

– Итак, подтверждаете ли вы добровольность и принимаете ли необходимость нашей встречи?

Я подтвердил:

– Да, конечно!

– Спасибо, Владимир. Дальше вам необходимо оставаться в пределах светового круга. Постарайтесь ни о чём не думать, расслабиться. Трансформация займёт несколько минут. Приготовились, отсчёт пошёл. На счёт «десять».

Я стоял в круге света, вокруг в реальности ничего не происходило, да и звуки снаружи практически отсутствовали. Откуда-то сверху доносился лёгкий, чуть слышимый треск, похожий на электрические разряды.

– Восемь, девять… десять!

В одно мгновение я как будто провалился в какую-то пропасть.

Глава 9

Когда мне с некоторым усилием удалось открыть глаза, то первым ощущением стала какая-то необыкновенная лёгкость. Ничего подобного ранее чувствовать не приходилось. Разве что иногда во сне, когда не ты перемещался в пространстве, а как будто пространство протекало сквозь тебя, изменяя самым чудесным образом окружающую реальность.

Я лежал на столе. Комната была залита солнечным светом. Правда, уверенности, что это комната и действительно солнечный свет, не было. Попытка пошевелиться привела меня в неописуемый ужас: тела не было.

– Владимир, не беспокойтесь, все процессы под контролем. Запаситесь терпением. Всего одна-две минуты остались до завершения.

Хорошо сказать «не беспокойтесь»! Однако, несмотря на катастрофическую ситуацию, я поймал себя на мысли, что волнение моё какое-то искусственное. В то время как где-то в глубине, в самой сердцевине моего существа торжествовала и тишина, и уверенное спокойствие. Мелькнула смешная мысль о судьбе телекамер и микрофонов генерала.

– Посмотрите направо, пожалуйста.

Я повернул голову… Смешно, головы-то не было! Но самым причудливым образом перевёл взгляд в направлении «направо», хотя в отсутствии и глаз этот процесс наверно описывался как-то иначе. Но, тем не менее, при абсолютном спокойствии сердца, отсутствующего по примеру всего остального, справа я увидел несколько фигур, облачённых в серебряные одежды. «Скафандры, что ли?»

– Смотрите и выбирайте. Мы постарались скопировать максимально точно.

Над каждым из скафандров стали проявляться головы… меня. Семнадцатилетнего, тридцатилетнего без бороды, сорокапятилетнего с бородой… Да, именно таким я вошёл в высокую моду и встретил Ольгу. Точно возраст самого себя я вряд ли определил бы, но подсказывала цифра, фиксируемая на груди. Потом головы поседевшего Симонова времён Голливуда, потом фестиваля «Сходы до Неба», и последняя фигура сконцентрировала сегодняшний день: июнь, год 2017, шестьдесят семь лет.

– Следующим шагом будет необходимо оживить один из них. Ваш выбор?

– Шестьдесят семь лет, – у меня не было выбора. Лучше всего мне был известен тот, кем был сейчас. Остальные «я» грели душу, но были чужими, потому что остались в далёком прошлом.

– Спасибо. Три… два… раз!

В то же мгновение я обрёл руки и ноги. Тело в блестящем одеянии приняло меня в самое себя. Пошевелил плечами, поднял и опустил руку, топнул ногой, – всё работало. Где-то в груди ощущалось сердце. То есть, я вернулся в первоначальное относительно сегодняшних приключений состояние, как будто ничего и не происходило с моей офизиченной сущностью.

– Владимир, пройдите налево по коридору и откройте первую дверь по правую руку. Спасибо.

– Иду! – я окинул взглядом «комнату» и неожиданно увидел у стены сиротливо застывшего… Симонова, образца покинутого настоящего. Глаза были закрыты, он как будто дремал, стоя. Захотелось подойти и передать привет генералу. Приблизившись к фигуре Симонова, я помахал рукой перед её лицом: там должны были заметить меня. Приложив руку к её груди, я неожиданно обнаружил стук сердца, работающего, как ни в чём не бывало: покинутое мной тело продолжало жить! Интересно-то как: «там» не было меня, но было моё физическое тело, «здесь» был я, но новое обретённое тело совершенно не отягощало ни привычками, ни памятью.

Проследовав по коридору и обнаружив заветную дверь, я переступил порог.

Чего я совсем не ожидал, так это аплодисментов. В круглом помещении, стоя вокруг стола, меня таким образом приветствовали несколько человек в таких же, как у меня, серебристых одеяниях. Открытые улыбки, искренняя радость аплодирующих, конечно, смутили. Прижав руки к сердцу, я, как мог, ответил поклоном и вслух произнёс: «Спасибо! Спасибо! Спасибо!»

У меня не было слишком много времени, чтобы разглядеть всё подробно, но то, что бросалось сразу в глаза – большая ваза посередине круглого стола с диковинными, неведомыми мне цветами.

Аплодисменты стихли, и все несколько шумно вернулись в свои кресла. Меня также пригласили пройти к месту, как я понял, заранее отведённому, ибо на спинке значилось имя «Владимир».

– Мы все рады видеть тебя, Владимир, дома, и искренне приветствуем твоё мужество и выбор. Впрочем, сомнений не было, и те, кто занимался твоим «переселением», не встретили особых трудностей, не так ли?

Мне удалось заметить, как несколько человек улыбнулись и кивнули в знак согласия.

Воспользовавшись моментом, я внимательно оглядел собрание: за столом вместе со мной было одиннадцать человек разного возраста. Шесть женщин и пять мужчин. Нас всех изначально единили одинаковые скафандры, но каждый представлял совершенно автономную, бросающуюся в глаза, индивидуальность. Национальности собравшихся с первого раза определить было невозможно, но выделялись китаец и афроамериканец. Они первыми и назвали себя, представляясь: