Найти потеряшку

Лили Валлей

Найти потеряшку

Предисловие

Вот уже семнадцать долгих лет продолжаются мои поиски. Но свою исчезнувшую пару я так и не смог найти, несмотря на все старания. Но я не могу позволить себе остановиться.

Она смысл моего существования! Моя пара! Моя жизнь!

Без неё мне остаётся только жалкое прозябание и вечное одиночество.

Я так не хочу!

Мы с волком уже почувствовали её запах, подержали её в своих объятьях и не можем опустить руки.

Нашей девочке уже восемнадцать лет, а я даже малейшего представления не имею где она может быть и где её искать? Как она жила? Не обижали ли её?

Но больше всего меня пугал вопрос её замужества. В нашей стране очень много девушек выскакивают замуж в восемнадцать лет. Но даже это не остановит меня. Я всё равно буду рядом с ней, оберегая и защищая. Главное найти!

Все мои старания пока так и не принесли результата. Но это не повод расслабляться. Виктор свою Эмму два века ждал у меня ещё есть шанс.

Я считаю себя виноватым в той трагедии. Я прекрасно знал, что все мы находимся под прицелом неизвестного врага. И про покушения на Макара тоже знал. Анике, в связи с её положением не сообщали о нападениях, и она даже не подозревала об опасности.

В момент падения машины с моста, Аника кормила ребёнка, держа её на руках и малышка просто вылетела из её рук.

Макар, спасая жену не успел к Милане. Её течением унесли тёмные, холодные воды Ноки. Разлучая меня с моей девочкой на долгие годы.

Это я должен был позаботиться об их безопасном передвижении! Я должен был держать её в руках!

Если бы я поехал с ними, то не выпустил бы мою крошку из рук! Ведь основной инстинкт волка, после встречи со своей парой это её защита!

Я не помнил, как, после звонка, добрался до моста, как в панике носился по берегу, то и дело забегая в ледяную воду, чтобы убедиться, что на дне её нет. Как еле сдерживал волка, который норовил выскочить, чтобы самому заняться поисками. Хорошо хоть рядом находился альфа, который сдерживал моего волка, не позволяя обернуться на публике.

Пришёл в себя только почувствовав запах моей девочки, на каменистом берегу, там, где видимо её прибило к берегу.

В тот момент я благодарил всех богов за то, что она смогла выжить. Ведь она была такой маленькой, слабой, беззащитной. Не способной не только защитить себя, но элементарно выпутаться из одеяла, в которое была завёрнута. И что может сделать трёхмесячный ребёнок против стихии. Во многих случаях даже взрослые люди бессильны.

Но радость была не долгой. Следы её запаха довели нас до железнодорожной станции, а там затерялись, среди нескольких сотен и даже тысяч ароматов, стирая следы и малейшую возможность её учуять.

Исследовав всю территорию, пришёл к выводу, что те, кто её нашёл на берегу сели на поезд. Только вот в какой?

С момента пропажи моей девочки, до обнаружения её следов, здесь побывало уже несколько поездов дальнего следования и с десяток пригородных электричек. И среди этих запахов уже было невозможно почувствовать, итак слабый, запах малышки. И где её теперь искать?

Мы стали ждать сообщения в полицию. Но никто не спешил сообщить о находке.

Объявления на телевидении и в газетах не принесли результатов. Даже большое вознаграждение не помогло.

Были конечно случаи мошенничества и попытки подсунуть чужого ребёнка, но волка разве обманешь!

Мою малышку мне так и не вернули!

И лишь спустя почти восемнадцать лет, Сабина, дочь Виктора и Эммы, мне намекнула, что надо чаще бывать на вокзале, на котором я когда-то потерял её следы.

Надежда разгорелась с новой силой даря уверенность, что скоро найду свою малышку.

Не просто так же, первая ведьма ковена мне так хитро улыбалась?

И вот, после её слов, я встречаю и провожаю все поезда, не обращая внимания на время суток и погоду, на голод и усталость. Я просто должен быть здесь, чтобы не упустить свой шанс на встречу.

Всё же какая интересная и сложная эта штука под названием судьба!

Виктор в своё время встретил свою перерождённую пару на вокзале. Вот и я тоже, уже несколько недель, на вокзале жду свою!

Как она жила? Какой стала? Почувствует ли она во мне свою пару?

Такие вопросы задаю я сам себе в очередной раз, пересчитывая трещинки на асфальте и жду. Жду пока очередная электричка отъедет от перрона. Жду пока поезд дальнего следования откроет свои двери. Жду и не теряю надежду. Просто не имею на это право и желания. Ведь без моей девочки нет смысла жить.

Вот и сегодня встречаю где-то десятую электричку. Она последняя на сегодня, потом можно и домой.

В это время заканчивается смена на ближайшем заводе, и огромная толпа людей спешит на перрон, чтобы успеть на последнюю электричку. И пока я с высоты своего роста разглядываю толпу, которая обходит меня стороной, внутренне ощущая угрозу, исходящую от моего волка, в меня кто-то ударяется.

– Простите, – пискнул этот кто-то и вытащив из нагрудного кармана мой бумажник, попытался скрыться в толпе.

Действовала она конечно профессионально, и будь я человеком, то даже не почувствовал бы кражу. Но я на половину волк и прекрасно всё чувствовал… И не только кражу…

Я застыл каменным изваянием, оглушённый давно потерянным, но таким желанным запахом…

Запахом моей пары!

– Нашёл! – прошептал я вслед удаляющейся фигуре, не выпуская её из виду.

Волк внутри заскрёбся и радостно заскулил. Как же мы соскучились!

Я видел, как она, петляя среди рабочих запрыгнула в один из вагонов.

– Не так быстро лисичка! – ухмыльнулся я про себя и направился вслед за ней.

В вагон решил не заходить и остался в тамбуре, наблюдая за девушкой через стекло.

Моя малышка выросла!

Слишком худая и хрупкая. Обними чуть крепче и сломаешь. В старой, потёртой одежде. Видимо жизнь всё же тебя не баловала! Но такая красивая и родная. С рыжими волосами, собранными в хвост и печальным взглядом в её ясных, зелёных глазах. Она медленно оглядывала пассажиров изредка стирая с лица слёзы.

Что же тебя так тревожит? Из-за чего тебе приходиться воровать?

Я обязательно найду ответы на свои вопросы и помогу тебе мой лисёнок!

Глава первая

– Чёрт! Чёрт! Чёрт! Как же мне всё это надоело, – крикнула я, снова пьяным родителям и громко хлопнув дверью выбежала из подъезда.

Слёзы невольно потекли по щекам. Очередная попойка в квартире, и я снова должна ночевать на улице. Хотя я за последние несколько лет вообще забыла, что такое мягкая кровать.

Так было не всегда! Когда была жива бабушка у меня было всё: сытная еда, тёплая, чистая постель, новая одежда.

Родителей я в то время даже не видела в живую, только на фотографии. Где они жили я не знала и не интересовалась этим. Их тоже не больно заботила моя жизнь. Как оставили меня бабушке в шесть месяцев, так и не появлялись. Бабушка тоже никогда не рассказывала мне о них. Стараясь оградить от переживаний и обид моё детское сердце.

Только после смерти бабушки, в мои двенадцать лет, я узнала, что такое их забота! И это было совсем не то, что я видела у своих одноклассников и о чём мечтала, надеясь, что они любят меня и просто пока не могут приехать.

Пьянки, гулянки, рукоприкладство и постоянный голод, вот что я познала, встретившись с родителями. А с четырнадцати лет, когда я чуть ни стала жертвой насилия, со стороны их пьяных дружков, я и мыкаюсь по подъездам, только бы не попасться им на глаза и под пьяную руку родителя. Он так, знаете ли, меня воспитывает! Ага, лучше бы себя воспитал! Воспитатель!

Летом я ночевала на чердаке, а зимой приходилось спускаться в подвал, ближе к отоплению. Там конечно сырость, плесень и отвратительно пахнет, но лучше перетерпеть чем замёрзнуть на чердаке.

Подкармливали меня в первое время соседки, бабушкины подружки. И одежду, оставшуюся от внуков, подкидывали. Я им была конечно очень благодарна, но ощущала я себя в такие моменты как бездомная кошка, которых также подкармливали сердобольные старушки.

От этого чувства мне было тошно, и дождавшись четырнадцати лет устроилась на работу в местное тсж.

Чтобы не зависеть от чьей-то подачки и как-то прокормить себя, мыла подъезды.

От родителей помощи не было. Я иногда даже сомневалась, а их ли я вообще дочь? Они оба у меня темноволосые, смуглые с карими глазами, а я была рыжая, со светлой кожей и зелёными глазами. Если поставить рядом с родителями, то никто даже не заподозрит в нас семью.

Хотя бабуля говорила, что её отец был рыжим, видимо я в него пошла. А цвет глаз тоже чей-то из родни попался.

Они эти несколько лет вообще не интересовались моей жизнью. Ела ли я? Одета ли? Даже не разу не вспомнили про мой день рождения или новый год! Даже маленькую шоколадку не подарили! А я ведь тоже была ребёнком! Я тоже хотела, чтобы меня любили! И когда все остальные дети в новый год разворачивали подарки из-под ёлки, я сидела одна в подвале и глотала слёзы обиды.

Вот закончу школу и свалю куда-нибудь! Лучше конечно в столицу, но и другой город подойдёт. В принципе столица не далеко и зарплаты там лучше, можно первое время ездить на электричке, а потом найти жильё там.

Училась я неплохо и был шанс поступить в институт, но тут снова вставал вопрос с деньгами. Поэтому с момента, как я устроилась на работу я начала откладывать деньги для переезда в столицу. Как только сдам экзамены, поеду искать работу, а как обустроюсь, накоплю денег, можно и об образовании подумать.

Хочу в педагогический. Всегда нравилась эта профессия. Зарплаты конечно не большие, но можно получить служебное жильё если поехать работать в глубинку. Даже слышала дома в деревне дают. А мне в принципе всё равно где жить, главное, чтобы было что есть, где спать и что одевать. А в деревне ещё и огород будет.

Сидя на качелях, на детской площадке, думала о будущем и наблюдала, как солнечные лучи скрываются за домами, погружая двор в сумрак.

В нашем дворе даже уличные фонари не горели, мальчишки давно их побили рогатками и после захода солнца двор погружался в кромешную темноту, только свет из окон немного освещал тротуар.

Почти во всех окнах нашего дома зажглись огни, оповещая припозднившихся, что пора уже домой.

Все сидели дома, вместе со своими родными и близкими, пили чай, разговаривали или просто смотрели телевизор.

А я одинокой, тёмной фигурой замерла на скрипучих качелях и с завистью разглядывала чужие окна, прикрытые занавесками.

Мне сегодня даже поговорить было не с кем! Хотя я уже давно привыкла к одиночеству и старалась об этом не думать.

В нашем, самом бедном районе посёлка проживали только старики да пьяницы. Одни доживали свои дни, без возможности переехать и просто существовали на мизерную пенсию, а другие пропивали всё, что было, не думая о детях и завтрашнем дне.

Таких как я, неприкаянных детей выпивающих родителей, у нас было несколько. Только они уже давно смирились с той жизнью которую вели их родители и не желая что-то менять, жили точно также. Мальчишки примкнули к местной банде, девочки работали в борделе. И когда я смотрела на них, меня пробирал страх. Неужели и меня ждёт такое же нерадостное будущее?

Но я знала другую жизнь! Такую уютную, тёплую, где меня любили и ждали домой. К такой жизни я стремилась всеми фибрами души и поэтому не сдавалась. Я выберусь из этого болота и начну другую жизнь!

Я хочу жить! Чтобы всегда полный холодильник, чтобы всегда тёплая вода в ванной и мягкая подушка под головой. Жить, а не существовать, как мои родители и все окружающие.

Я знаю, что это всё придёт не сразу, но с чего-то же надо начинать. И первый мой шаг – это поиск работы и жилья в столице.

– Ксю, здорово, – подсел на соседние качели мой одноклассник Серёга, выдёргивая меня из нерадостных дум.

Высокий, худой, с вечно лохматой причёской. Он был одним из тех, кто, как и я был вынужден жить здесь, но не сдавался.

Его родители погибли, когда ему было пятнадцать и он переехал сюда, к бабушке. И так же, как и я, мечтает уехать в столицу.

– Привет, – невесело улыбнулась я.

– Снова двор охраняешь?

– Не смешная шутка, – ответила на его попытку пошутить

– Прости, – замялся он, поняв, что ляпнул. Может в случае нормального дома и семьи, шутка была бы веселей, но в настоящих условиях она была обидной. -У тебя деньги есть?

– Зачем тебе?

– Ребята на пятнадцать суток загремели, залог нужен.

– Нет. Зарплата только в конце недели. Эту неделю только хлеб смогу купить.

У меня конечно были сбережения, уже почти пятьдесят тысяч накопила за почти четыре года, но они лежали на счету в банке.

– У меня тоже пусто. Если их не вытащить, череп меня убьёт, – совсем расстроился Серёга.

Череп, он же Рома Мартынюк когда-то был одним из таких же беспризорных детей, а теперь он глава местной шпаны, которая только и занимается грабежом и вымогательством. Серёга сразу не вписался в их компанию, но деться никуда не может, так как отказ черепу ничем хорошим для него не закончится. Меня пока что не трогают. Наш участковый очень строго следит за тем, чтобы на его территории всё было спокойно. Ему премии нужны. И пока я несовершеннолетняя, я в безопасности, а потом надо будет бежать отсюда со всех ног.

– Поехали завтра в столицу, на перрон. Может получится ограбить кого ни будь?

– Ок. Только вечером. На последний поезд,– я очень испугалась, но не могла отказать единственному другу.

Есть у меня в прошлом этот неприятный кусок жизни.

До того, как устроиться работать, я ходила с шайкой черепа и обворовывала на перроне зазевавшихся пассажиров. Пока однажды не натолкнулась на бабушку Серёжки. Именно она объяснила мне про мои поступки и про будущее, которое меня ждёт если поймают. И именно она помогла мне устроиться на работу, чтобы обеспечить себя необходимым. Поэтому я просто не могла отказать другу. Вот за одно куплю и газету с объявлениями.

– Тогда до завтра!

– До завтра

– И Ксюш, прости меня, что втягиваю во всё это!

– Всё нормально! Забудь! – ответила я продолжая скрипеть качелей и делая невозмутимое лицо, хотя внутри всё дрожало от беспокойства.

Серёга поднялся и медленно пошаркал в сторону покосившегося подъезда. Я видела, как его бабушка несколько раз выглядывала в окно, ожидая внука. Ему везёт, его дома ждут.

Когда-то и меня так же ждали, пока я наиграюсь на улице и приду домой. А сейчас единственное, что слышу, приходя домой – «Чего припёрлась?». И то если родители в состоянии видеть и слышать.

Ещё какое-то время посидела на качелях, наблюдая как в окнах, один за одним, начали выключаться огни и медленно поплелась к себе на чердак.

Глава вторая

Жуткий звонок будильника разбудил на рассвете. Специально ставлю такой звук, чтобы точно проснуться.

Уже почти два года, кроме уборки подъездов, работаю дворником. И если мыла подъезды я раз в месяц, то убирать двор надо каждый день. Тем более поздняя осень и листва осыпается огромным количеством и утром убранный двор, к вечеру снова завален листвой.

Убираюсь обычно ранним утром, до того, как пойти в школу. В это время все спят, и я спокойно могу искупаться в квартире после работы, не привлекая внимания спящих родственников. Правда из-за этого я все коммунальные платежи должна оплачивать, и мои сбережения растут медленнее чем хотелось бы.

Медленно поднялась и потянулась, разгибая затёкшую спину. Боль от жёсткой лежанки и сквозняка даёт о себе знать, прострелив спину. И в свои почти восемнадцать лет, чувствую себя семидесятилетней старухой.

Скоро совсем похолодает и ночевать на чердаке уже не получиться. Не люблю холодное время года. Многие радуются зиме, снегу, новому году. Только меня это время совсем не восхищает!

Для меня это жуткий холод, вонючий подвал, много тяжёлой работы и праздник, который я вынуждена проводить одна и из-за чего ещё сильнее ощущается одиночество.

Спустилась в квартиру, быстро умылась и выбежала во двор.

Хмурое небо и барабанящий по набравшимся лужам дождь. Серый небосвод предупреждает, что такая погода на долго, а дождь зарядил и вовсе на несколько дней.

Приобняв себя за плечи, поёжилась от окутавшей меня сырости и побежала в подсобку с инструментами. Погода хоть и отвратная, но работу мне отменять никто не будет.

Пустынная улица, которая ещё даже не начала просыпаться предоставлена только мне и редким воронам, которые обычно своим криком нарушают тишину двора. Но сегодня даже они сидят, съёжившись и стараясь не шуметь.

Вдохнув прохладный воздух середины ноября, взялась за уборку.

Осенняя работа была самая нудная. Сгребать опавшие листья, которые то и дело разлетались от ветра. И самое обидное что на следующий деть опадала следующая партия листвы и всё по новой. А дождаться пока полностью опадут листья и потом только убрать, не разрешает директор. А в последние дни они ещё и примерзали к земле и приходилось их в прямом смысле отдирать, прилагая ещё больше сил.

Ближе к семи, закончив работу, забежала в квартиру, сполоснулась в душе, переоделась и побежала в школу. Завтрак куплю по пути. До зарплаты это просто буханка хлеба из булочной. Одна буханка это и завтрак, и обед, и ужин. Гуляй Ксюша, не лопни от переедания.

Сегодня вечером ехать в столицу, значит домашнюю работу надо будет сделать на переменах или сразу после уроков. Вечером не успею.

День прошёл как обычно. Вместе с Серёжкой сделали все уроки на завтра и вот стоим на перроне в ожидании электрички, которая отвезёт нас в столицу, совершать преступление.

Я ужасно боялась того, что собиралась сделать, но и Серёжку одного оставить не могла. Всё же он и его бабушка постоянно мне помогали. От волнения даже руки дрожали и зубы отдавали чечётку, ударяясь друг о друга. Можно было списать на холод, но как не странно от страха я даже его не ощущала.

Электричка была полупустой, и мы даже умудрились немного вздремнуть.

Двери поезда с тихим шипением открылись, выпуская пассажиров.

Мы тоже выскочили из пустого вагона и притаились за газетным киоском, разглядывая людей на перроне, присматривая себе будущую жертву.

Большинство работников приезжали с пригорода и на последней электричке ехали домой. Вот в это время, во время большого скопления людей можно незаметно вытащить бумажник у зазевавшегося человека.

К сожалению, людей на перроне было не много, а более-менее прилично выглядящих и того меньше. Какая-то дама с собачкой, в светлом пальто с натуральным мехом и высокий, широкоплечий мужчина с коротким ёжиком тёмных волос. Одетый в чёрную кожаную куртку, которая очень выгодно подчёркивала его шикарную фигуру. Глядя на него, я просто зависла, пуская слюни. Что-то внутри зашевелилось и толкало меня подойти к нему, рассмотреть, познакомиться.

Лицо рассмотреть не получалось, он стоял к нам спиной. За такой спиной можно ничего не бояться, подумала я про себя.

Серёга ещё кого-то показывал, а я просто не могла оторвать свой взгляд от замершей фигуры. Меня что-то в нём притягивало, вызывая трепет в душе и становилось страшно от этих ощущений.

– Ксю, не тормози! – пихнул меня в бок Серёга, выводя из раздумий. – Я беру на себя женщину, а великан твой.

– Что? Как? Подожди! – пыталась я остановить друга, но он уже растворился в толпе рабочих, которые бежали занимать места в вагонах, чтобы до дома доехать сидя, а не стоя в проходе.

Я замерла, пытаясь разобраться в себе. Я хотела подойти к мужчине, прикоснуться к нему, познакомиться, но совсем не хотела его грабить. Не хотела, чтобы он меня видел в момент моего позора!

Впервые в жизни мне было стыдно от своего поступка, который я ещё не совершила, но точно знала, что совершу.

Навязав на лицо шарф, я пошла по направлению к мужчине, который на фоне проходящих мимо него людей, казался огромным. Он стоял и осматривал перрон, поверх голов и даже не заметил моего приближения.

Подойдя в плотную, сделала вид, что споткнулась и вытащила из нагрудного кармана бумажник.

– Простите, – пропищала я дрожащим голосом и влилась в толпу рабочих.

Я так и не смогла разглядеть его. Мне было стыдно поднимать голову, чтобы взглянуть в лицо мужчины, заглянуть в его глаза, зато я ощутила аромат, исходивший от него, который взбудоражил мою кровь заставляя дрожать ноги, но вовсе не от страха.

С ума сойти, неужели можно опьянеть только от запаха человека?

С точностью могу сказать, что можно! Это я сейчас и испытала, еле передвигая ногами и стараясь не упасть, шла к самому дальнему вагону. Подальше от того, кто взволновал меня, опьянил и смутил.

Всё внутри разрывалось от противоречий. С одной стороны, мой отвратительный поступок, от которого мне было тошно, а с другой, встреча с этим мужчиной. Встреча, которая всколыхнула меня, словно удар электрошоком. Встреча, от которой ещё скорее захотелось выбраться из своего болота и уже с высоко поднятой головой смотреть на мир, а не сжиматься и прятать голову, когда на тебя показывают пальцем и говорят, что ты дочь алкашей и ничего в этой жизни не добьёшься.

Встреча, от которой захотелось жить!

Глава третья

Выйдя из полупустого вагона, в устрашающую темноту перрона, направилась в сторону дома, по пути догоняя Серёгу.

– Ну как? – спросил он меня.

– Нормально, – буркнула я, на что на меня посмотрели вопросительным взглядом.

Разговаривать совсем не хотелось и остальной путь мы проделали в полной тишине.

На детской площадке достали свою добычу и посчитали деньги. С двух кошельков сумма набиралась приличная. Только в моём бумажнике было тридцать тысяч, а сколько было у Серёжи мне было не интересно.

– После оплаты залога, ещё и останется. Держи! – протянул мне пятитысячную купюру Серёга. – Купишь себе поесть.

– Нет. Они краденные! – отмахнулась я.

– Ну ты чего? Что ты будешь есть целую неделю?

– Хлеб. Всё пока, – и развернувшись убежала к себе на чердак.

Не хотелось ничего говорить и что-то объяснять. Этот отвратительный поступок выворачивал всю душу, разрывая её на части. И одна из причин, я так думаю, была в человеке, которого я обокрала.

Слёзы застилали глаза, мешая увидеть дорогу и катились по щекам. Запинаясь в темноте подъезда, поднялась на чердак и спряталась в своём убежище. Холодном и одиноком убежище.

Разместившись на своей жёсткой лежанке включила тусклый светильник и только сейчас заметила, что всё ещё крепко сжимаю в руках злополучный бумажник.

Рассматривая со всех сторон чёрный квадрат из мягкой, нежной кожи не решалась его открыть. Просто периодически подносила к лицу и вдыхала невероятный аромат, который ощутила на перроне и просто наслаждалась.

Но любопытство взяло верх, и я с предвкушением заглянула в бумажник.

С водительского удостоверения на меня смотрел невероятно красивый мужчина.

Максим Борисович прочитала я его имя и отчество.

Я забыла, как дышать от нахлынувших чувств. Мне хотелось бежать и искать этого мужчину, чтобы никогда больше не расставаться.

Он ощущался таким знакомым и родным и в то же время я понимала, что это совершенно чужой, недосягаемый для меня человек.

От этих эмоциональных качелей я снова расплакалась. От несправедливости, невезения и унижений, которые сыпятся на меня в последние годы, придавливая к земле всё ниже и ниже не позволяя подняться и вздохнуть полной грудью.

Так, поглаживая фотографию, и стирая слёзы с лица я и уснула.

Проснулась от ощущения чьего-то присутствия и резко села. В темноте ничего не получалось разглядеть, только знакомый запах витал по всему помещению, даря спокойствие.

Я конечно слышала, что есть такие ароматы для медитации и спокойствия, но, чтобы такой запах исходил от человека!

Видимо вчерашние переживания дают о себе знать, подумала я и только хотела лечь обратно, как жуткий звук будильника пронзил всё вокруг.

Всё же придётся вставать. Выругавшись, что не смогла нормально выспаться, поплелась на работу.

На дворе было прохладно. К обеду становилось не на много теплее, всё же уже ноябрь, и сейчас при дыхании, изо рта шёл пар, а руки замерзали и краснели. Скоро кожа начнёт шелушиться и болеть, как всегда было в холода. Даже перчатки не помогали.

Подожгла собранные кучки листьев, которая долго не хотела разжигаться от сырости и начала сгребать в эти костры, вновь опавшую листву и ветки. Чуть-чуть даже согрелась.

Самое лучшее время разводить костёр, на рассвете. В это время даже природа ещё спит и нет ни малейшего ветерка. Видимо он тоже спит где-то, среди деревьев. Только я одна хожу здесь, веником размахиваю.

Снова ощутила на себе чей-то взгляд.

Оглядела двор… Пусто.

Может кто в окно посмотрел? Что-то я после вчерашнего немного не в себе.