Прайд

– Сегодня мы собрались здесь по печальному для королевства поводу, – громко начал Висионариус, – король Денсима закончил свое правление и отправился к праотцам. Пред смертью своей он объявил имя своего наследника. – Выдержав довольно длительную паузу, советник посмотрел на собравшихся и продолжил: – По закону о престолонаследии Анималии им станет старший сын короля – принц Тардус.

Медведи из совета спокойно выдохнули, а Тардус вальяжно направился к пустому трону, чтобы занять свое законное место.

– Ах ты предатель! – взвыл Ювенис, – решение отца было иным! – и бросился на Висионариуса.

Тардус лишь взглянул на стражу, и та схватила его разъяренного брата.

Совет с ужасом смотрел на него.

– Глубокоуважаемый принц Ювенис, – решил сбавить накаленную атмосферу Висионариус, – я понимаю ваше негодование, но решение короля Денсимы было именно таким, и оно не обсуждается.

– Я убью тебя, предатель! – вырвавшись из лап стражников, ринулся на него Ювенис, но был пойман подоспевшим подкреплением из еще двух медведей.

– Брат, такова воля отца! – высокомерно изрек Тардус. – Такова воля закона Анималии. Ныне я король. И теперь мне решать, как жить королевству дальше. Преклони свою голову предо мной!

Ювенис лишь злобно исподлобья смотрел на старшего брата.

– Преклони! – зарычал Тардус.

– Да здравствует новый король! – выкрикнул Висионариус.

– Да здравствует новый король! – подхватила толпа.

Ювенис вырвался из лап своих обидчиков и махнул к выходу из дворца.

– Я отомщу всем вам! Ненавижу! – зарычал он на бегу. – Вы все поплатитесь, предатели!

Но толпа не особо обратила на это внимание и продолжала скандировать:

– Да здравствует новый король!

А Тардус с победоносным взглядом наблюдал, как брат его бегством покидает тронный зал. Его самолюбование в тот момент было на такой высоте, что по сравнению с ним Мамонтовы горы могли показаться лишь мелкими холмами.

Домина была расстроена. Как мать она понимала, что произошло. Ее дети стали врагами. Злейшими врагами. И винила она во всем этом не Висионариуса, предавшего своего короля, а именно Денсиму, который решил стравить братьев меж собой ради короны. Она не могла принять ни одну из сторон. Сердце матери разрывалось на части. Ей оставалось лишь наблюдать, ибо повлиять на детей своих она не могла. Оба они одержимы властью, потому не остановятся ни пред чем, чтобы получить желаемое. Даже если это станет убийством родной крови.

Глава 3

На прибережье Водного мира безмятежно наслаждался прожитой жизнью старый морж Меркатор. Все свое бытие он проработал на среднем торговом пути и к почтенному возрасту получил должность связного. Теперь на его плечи ложился груз ответственности за обмен между торговцами Водного мира и Анималии.

Три торговых пути от Северных морей до Медведеполиса давным-давно созданы великими королями Косатиусом Первым и Бурсой. Торговля между королевствами была основой их взаимоотношений. Ледяные осьминоги на дне морском плели из водорослей сети, а тюлени, моржи и пингвины с их помощью ловили несметное количество мелкой живности – рыбы и крабов. Белухи доставляли улов в прибрежную ледниковую зону, где за дело брались гигантские тринаксодоны – довольно массивные четырехлапые амфибии с длинным телом, передвигавшиеся в воде с помощью длинного хвоста со множеством шипов, а по льдам – мощными лапами. Они неспешно тащили за собой тюки с провизией на санях, сделанных бобрами для торговых путей из деревьев, растущих на южных склонах Толсторожьих гор. Длинное и мощное туловище тринаксодона позволяло преодолевать большие дистанции как в воде, так и на льдах.

На каждом из путей в прибрежных ледниках амфибии встречали овцебыков, что служили короне. Крупных и коренастых, покрытых толстой шерстью, благодаря которой им не страшен был даже самый сильный мороз. Неспешно, экономя силы, они таскали свою ношу до места назначения.

В счет оплаты за рыбу и крабов шли оленьи рога и кости умерших животных. Особо ценились останки динозавров и великих мамонтов, причем высшую цену ввиду своей редкости имели кости вымерших криолов. Недаром корона правителя Анималии была создана именно из черепа криола.

На дне жители морские создавали эстетическую красоту подводного мира, сочетая ее с природным рельефом и живностью, чем несказанно радовали граждан Водного мира.

Жизнь Меркатора была скучна. Изо дня в день он ждал очередного обмена, наблюдая, как льды, приносимые волнами, бились о берег. Развлекали его лишь крикливые чайки, что вопили без умолку, да надоедливые мелкие тринаксодоны, похожие на своих сородичей, только маленькие. С давних времен им примерили роль шутов, с которой они справлялись мастерски. Правда, и в задиристости им равных не было. В этот раз целью одного из них стал старый Меркатор, который сам был не прочь позабавиться, чтобы развеять смертельную скуку.

– Морж, а морж, ты чего тут разлегся? Иди работай, – наворачивал круги вокруг Меркатора надоедливый тринаксодон.

– Такой мелкий, а зла в тебе не по размеру.

– Чего сказал? Я тебе сейчас покажу, как называть меня мелким! – заверещал тринаксодон и попытался ударить Меркатора своим шипастым хвостом, но промахнулся несколько раз. Морж громогласно рассмеялся, да так, что отпугнул мелкого задиру, который резко отскочил от него.

– Испугался?

– Ничего я не испугался.

– Звать-то тебя как?

– Молесто. А ты можешь не представляться, я знаю, кто ты.

– И кто же?

– Связной среднего торгового пути морж Меркатор. Я давно слежу за тобой.

– Какой смышленый малый.

– Не называй меня малым, а то получишь, понял? – пытался изобразить грозного тринаксодона Молесто, только не дотягивал по размерам до старших сородичей.

Морж совсем не обратил внимания на очередной выпад своего собеседника, ибо взор его уловил вдалеке некие маленькие фигурки. Но разглядеть у него их не вышло. Зрение с годами начало подводить старика.

– Так, посмотри, кто это там на горизонте показался. Старый я совсем стал. Не вижу. Овцебыки, что ль, ко мне плетутся? Рано они что-то. Не время еще.

– Ты вообще, что ль, ослеп? – рассмеялся Молесто. – Как ты зайца со здоровенным быком спутал?

– Так он же белый и сливается со снегом, лишь уши черные и видно. Вот и похож он на овцебыка вдали.

– Ты сейчас серьезно? – валялся со смеху Молесто.

– Чего это он так далеко забрался? – не обращая внимания на выпад тринаксодона, размышлял вслух Меркатор.

– Может, посыльный?

– Думаешь?

– Да, а что ему иначе тут делать? Не так далеко здесь до Земель волков. Ведомые голодом охотники за своей добычей и сюда могут добраться. Крепкие мышцы их не знают устали, а волчий нюх чувствителен даже на большом расстоянии. Если увидел хищник зайца, то все – быть беде. Повезет беляку, если волк в погоне за ним споткнется, а если нет? Косому, чтобы не быть съеденным, нужен протекторат. А где он его получит, кроме как в посыльно-почтовой службе короля? Да и черные уши же! При приеме на службу их опускают в морские чернила, чтобы все знали, что беляк этот из королевских слуг.

– Их и это не особо спасает. Волки жрут их, и плевать они хотели на все эти протекции короля. Для них что вольный беляк, что королевский – разницы никакой. Да как-то и с лап им все это сходит, хотя по закону Анималии…

– Просто всем плевать на беляков! – перебил моржа Молесто, – Одним меньше, одним больше. Они плодятся быстрее, чем их жрут.

– Что есть, то есть! – снова загоготал морж. – Ох, рассмешил старика, так рассмешил!

– Смотри, как быстро скачет. Погони вроде за ним нет, чего бы ему еще так быстро бежать?

– Случилось, может, чего?

– Ага, криолы сожрали короля, – рассмеялся Молесто.

– Ну, скажешь тоже, дурень!

Заяц мчался со всех ног, и он действительно был из посыльно-почтовой службы короля.

– Здравы будьте, обитатели мира Водного, – начал официально косой.

– Здорово, коль не шутишь!

– Мне нужен связной морж Меркатор. У меня послание для короля Косатиуса Восьмого.

– Он пред тобой, беляк. Ты что, от бега быстрого ослеп, что ль? – влез в разговор Молесто. – Не видишь, что пред тобой почтенный морж?

– Так, малой, чего ты начинаешь? Дай сказать ему. Может, важное что-то принес.

– Вы точно Меркатор? – решил уточнить заяц, но других вариантов, кроме как поверить ему на слово, у него не было.

– Клык даю на отсечение.

– У меня послание для Косатиуса Восьмого.

– Я слышал уже. Что за послание?

Заяц встал на задние лапки и с официальным видом начал вещать: «Уважаемый король Косатиус Восьмой! К великому сожалению, жизнь короля Денсимы трагически завершилась, а посему в поддержание нашей крепкой дружбы и отдания почестей властителю всех ледниковых животных прошу организовать церемонию последнего пути его к праотцам. Оплату гарантирую со следующим обменом на среднем торговом пути. С уважением, король Анималии Тардус Первый».

– Это чего же, старый медведь – того? – удивился Молесто.

– Ах ты ж вонючая стерлядь, мелкий. Ты вообще-то о короле говоришь. Имей уважение, – разозлился Меркатор.

– Ну я…

– Иди-ка ты лучше погуляй, у меня нынче работы много прибавилось.

– Вот так значит, да? – обиделся тринаксодон.

– Заходи еще как-нибудь, поболтаем, – морж сменил гнев на милость.

– Правда? – воспрял Молесто.

– Правда, правда. Иди уже, дела межгосударственной важности у меня. Не слышал, что ли, чего косой сказал?

Меркатору пришлось даже привстать, что делал он крайне редко, однако столь ответственное задание обязывало. Он издал сильный рев в сторону пучины морской, который вызвал его секретаря, королевского пингвина Скрибу. Ему он и передал послание от Тардуса и приказ заняться организацией прощального пути для Денсимы, если, конечно, король Косатиус Восьмой даст добро. Меркатор был уверен, что он не откажет своему давнему другу в почетном прощании, потому сразу и дал распоряжение пингвину хлопотать.

Такое действо на его веку встречалось не часто, ибо медведи королевских кровей живут примерно столько же, сколько и моржи. По традиции короля провожали в последний путь только самые близкие и доверенные к трону животные. Его помещали на огромную льдину, становившуюся колыбелью вечного сна, и отправляли к праотцам, обитающим за горизонтом в далеких далях пучин морских. Никто оттуда никогда не возвращался, потому точно и не знали жители ни Анималии, ни мира Водного, где конкретно те находятся.

Помимо туши усопшего, на льдине размещалось все самое необходимое в путешествии по Водному миру – еда и украшения, которые станут пропуском в мир праотцов.

Отряд королевских дельфинов сопровождал королевскую особу в водные дали до тех пор, пока не выбивались из сил они. И тогда отпускали льдину в вольное плавание. Когда скрывалась она за горизонтом, праотцы открывали врата своего мира, где изо дня в день пировали они и веселились да приглядывали за миром, что оставили после себя.

Глава 4

Молесто бежал со всех лап, но его короткие ноги не давали быстро перемещаться непропорционально длинному телу. Потратив половину дня, он все же добрался до столицы. Привел его сюда огромный интерес не только к траурной процессии в честь короля Денсимы, о которой он узнал из уст посыльного зайца, но и к городу, в котором он всегда мечтал побывать.

Столица носила гордое название главенствующего в Анималии прайда медведей, которые давным-давно подчинили себе всех остальных животных. Город так и назвали – Медведеполис. Помимо медведей, в нем жили представители и других видов. Правда, роль их заключалась в обеспечении комфортной и счастливой жизни хозяев Анималии.

Строительством Медведеполиса занимались королевские бобры. И потрудились они на славу. У Молесто просто не было слов. Он был так поражен, что потерял дар речи. Настолько красиво здесь было, что дух захватывало.

Одни хижины медведей были построены из снега в форме половины морского ежа, другие же имели остроконечные крыши. Ледяные мосты над расщелинами были украшены наледными рисунками лучших архитекторов города. Торговый склад, окруженный высоким забором с заостренными зубьями наверху. Дома все расположились на одной линии, которая называлась странным словом «улица». Все улицы вели к дворцу, расположенному в самом центре Медведеполиса.

Медвежий замок действительно был венцом архитектуры. Это было действительно чудо из чудес: высокое и огромное здание изо льда с остроконечными башнями, винтовыми лестницами, стенами и арками, украшенными какими-то узорами из истории рода медвежьего. Восхищение просто переполняло маленького тринаксодона.

«Как эти бобры смогли построить подобное? Чудо! Самое настоящее чудо! Вот бы заглянуть внутрь!» – подумал Молесто, засмотревшись на замок.

Он и не заметил, как прошел через ледяной мост, ведущий к замку, и оказался у самого его входа, охраняемого стражей Его величества. Взор Молесто был просто затуманен от этой красоты. Родился и вырос он на побережье Северных морей, где никогда не бывало ничего подобного. Природа, конечно, могла удивлять необычными формами айсбергов, однако случалось это довольно редко. А тут такое. Куда ни посмотри, глаз радуется. Смотреть да не насмотреться.

– Эй, ты кто такой? – зарычал на него охранник.

– Я?

– Да-да, ты!

– Я – Молесто! Я просто пришел посмотреть!

– Вали отсюда, недомерок!

– Что ты сказал, шерстяной? – взъерепенился Молесто, но больше ничего предпринять не успел.

Медведь молча подошел к нему, взял лапой за хвост и с силой отбросил в сторону. Пролетев мимо моста, Молесто угодил прямо в ледяной разлом и плюхнулся с высоты в холодную воду реки. Его очарование архитектурой Медведеполиса прошло в миг, разбившись о несправедливость жизни. Жизни, которой он не знал, да и не узнает никогда. Да еще и сверху хохотали надменные стражники. Было очень обидно.

– Ах вы засохшие лепешки! – крикнул он им, но течение реки уносило его, и потому негодование Молесто не дошло до адресата.

Вода была ледяной, но твердая чешуйчатая кожа тринаксодона была закалена в Северных морях, да и хорошо, что она смягчила его полет. Шмякнуться с высоты на твердые льды хотелось бы еще меньше.

Выбраться из разлома удалось лишь за городом, где перепады уровня воды и льда выровнялись. Так и не увидев королевскую траурную процессию, Молесто в расстроенных чувствах отправился в сторону побережья. Окрестности среднего торгового пути он знал, потому уже присмотрел отличное место на прибившемся недавно огромном айсберге. Оттуда можно было бы увидеть все своими глазами, не сталкиваясь с этими зарвавшимися медведями из стражи короля. Всю обратную дорогу Молесто продолжал злиться на своих обидчиков и перебирал в голове варианты, как надо было им ответить или вообще ударить шипами, проверив их кожу на прочность. Почему умные мысли приходят всегда опосля?

– Мелкий, ты где пропадал? – спросил Молесто Меркатор.

– Не называй меня мелким, понял? – с ходу завопил тот.

– Ну ты же мелкий.

– Нет сил спорить с тобой. В город ходил. Поглазеть.

– В Медведеполис?

– А у нас еще города есть?

– Ах ты вонючая стерлядь, как разъерепенился.

– Что ты вечно ругаешься?

– Лааааадно! Забудем наши недомолвки. Расскажи лучше, как там? Красиво? Никогда не был в столице. Да и как мне туда добраться-то? Не медведям же меня тащить на санях? – засмеялся морж.

Молесто во всех красках рассказывал об увиденном. Правда, приукрашивал знатно, поведав моржу, что и в замке бывал, и короля видел. Тот его даже на службу к себе звал, но Молесто решил отказаться, ибо верен своему королю Косатиусу Восьмому. Морж все это время громко хохотал, да так, что распугал всех чаек в округе. О стычке с охранниками Молесто, естественно, умолчал. Кто же захочет делиться таким позором?

Его рассказ прервал прискакавший беляк из посыльно-почтовой службы короля.

– Чего тебе, косой? – снисходительно начал Молесто. – Не видишь, я тут историю своему старому другу рассказываю о том, как с королем вашим якшался.

Беляк вопросительно посмотрел на тринаксодона, но ничего не ответил. Лишь пошевелил своим черным ухом, дав понять, что ждет, когда ему дадут слово.

– Так, помолчи, – осадил Молесто Меркатор. – Я вообще-то на службе.

– Морж, ты как со мной разговариваешь? Я тут перед ним распинаюсь, рассказываю, где был, кого видел, а он мне еще: говори… не говори. Ты совсем, что ль?

– Тебя под льдину загнать и натравить твоих больших сородичей? Вот веселье-то будет! Да еще и пингвинов позвать могу. Надо?

– Понял, не дурак. Дурак бы не понял, – быстро сообразил Молесто, когда дело запахло расправой, и замолчал.

– Ну, говори уже, косой, что за новость принес? Стоишь тут, молчишь, будто не из посыльно-почтовой службы короля.

– Уважаемый связной торгового пути, траурная процессия короля Денсимы уже на подходе, прошу подготовится.

– А ты чего раньше молчал? Ждал, пока они возле меня уже окажутся? Глупый заяц! Понаберут их незнамо откуда, а нам тут страдай от их бестолковости!

– В почтово-постовой службе короля нас учат учтивости и тактичности! – отрапортовал заяц.

– Вот потому вас волки и жрут, что вы тактичны и учтивы! – Меркатор глубоко вздохнул. – Ладно. Иди уже. Готово у нас все.

Как только беляк удалился, Меркатор приподнялся и заревел. На клич тут же явился его суетной секретарь Скриба.

– Ах ты вонючая стерлядь, они уже на подходе. Скриба, давай греби за дельфинами, пусть плывут сюда и льдину королевскую тащат. Посыльного к Косатиусу Восьмому отправь еще, он приказал. Только отправь самого быстрого дельфина к королю, понял?

– Да, господин связной торгового пути.

– Если Косатиус не успеет проводить своего старого друга в добрый путь, то вместе с тобой будем моллюсков кормить на дне или выгонят нас в Южные моря, где чудовищный Мегалодон гостей не жалует. А я не хочу оказаться в его пасти. Понял?

– Да, господин связной торгового пути, – уже не так уверенно ответил Скриба.

– Ты еще здесь? Иди выполняй! – рявкнул Меркатор.

– Да, господин связной торгового пути.

– Скриииииба! Вонючая стерлядь!

Секретарь спешно скрылся в ледяных водах и направился выполнять задание межгосударственной важности.

– Ого, вот это ты владыка, – засмеялся Молесто, – смотри, как быстро он уплыл. Боится тебя, да?

– Так, мелкий, тебе тоже лучше скрыться отсюда, да побыстрее, а то попадешь под горячую лапу стражникам нового короля. Знаешь, насколько они суровы?

– Да откуда же мне знать? Предо мной они лишь кланялись, когда я ходил в гости к королю.

– Молесто, куда ты там ходил? Получишь же!

– К… коро… лю!

– Вон они уже на горизонте видны. С глаз моих скройся!

– Да понял, понял. Я уже присмотрел себе местечко во-о-он на том айсберге, – указал своим вертлявым хвостом Молесто.

– Отличное место. Там тебя никто не увидит, и ты будешь наблюдать за траурным шествием с лучшего места.

– Мастерство горностая!

– Ты горностая-то хоть раз видывал? Рассказываешь мне тут, сказочник.

– Так на то он и горностай, чтоб его никто не видел, даже если он есть. И лучше ему дорогу не переходить, а то перегрызет глотку.

– Зубы тонковаты для моей глотки, – засмеялся морж.

– А вот для моей вполне, – с грустью в голосе ответил тринаксодон.

– Молесто, ты клыки мне тут не заговаривай, иди уже, не вынуждай меня снова позвать Скрибу, но по твою душу.

– Да я этому пингвину так, так, так, – начал махать тот своим хвостом, затем кувыркнулся вокруг своей оси и снова замахал хвостом, имитируя бой со Скрибой.

– Молесто! – зарычал Меркатор.

– Все, иду, иду! – обиделся тринаксодон и поплелся в сторону айсберга.

С прибившегося ледника действительно открывался отличный вид на побережье, что несказанно радовало маленького Молесто.

Дельфины доставили к берегу громадную льдину, украшенную морскими звездами, кораллами, рифами и другими природными артефактами со дна Водного мира, даже драгоценные кости криолов имели место.

Траурная процессия уже подходила к лежбищу Меркатора. Сколько народу! Медведи. Северные олени. Толстороги. Овцебыки. Песцы. Даже королевских бобров, кротов, белок и беляков позвали.

«А говорили, что церемония лишь для самых близких. Везде обман! А где же волки? Волков почему нет? – Молесто не любил этих клыкастых, но любопытство все равно терзало его. – Их не позвали? А почему? Интересно! Интересно!» – подумал он.

Вокруг кружили вегависы, которые просто не могли пропустить столь знаковое событие, чтобы разнести новости по всем землям материка. Похоже, новому королю не нравилось присутствие лишних глаз, и он что-то сказал оленю, который, видимо, был то ли его советником, то ли секретарем. Тот сказал что-то сове, которая тут же издала громкоголосое фырканье – и ввысь взлетела ее стая, чтобы разогнать любопытных вегависов. Загнутые клювы и острые лапы ледниковых сов были веским аругментом для бегства болтливых уток.

Прибыл и Косатиус Восьмой. Значит, его другу Меркатору теперь не достанется. Повезло моржу!

Молесто был так увлечен действом траурной церемонии, что совсем не замечал происходящего рядом. Опасность подкралась со спины: на него мощной лапой наступил белый медведь.

– Да я просто смотрю… смотрю! Что, нельзя посмотреть? – подумав, что это снова стражники короля, захрипел Молесто.

Медведь молчал и тоже наблюдал за процессией.

– Не убивай, прошу, смилься, добрый медведь! Ты же добрый медведь?

– Будешь орать, я сверну тебе шею, понял? – рыкнул тот на него.

– Молчу, молчу. Лапу-то убери, дышать уж не могу!

Медведь отбросил Молесто назад и тот без лишних вопросов решил сбежать. Он даже не догадывался, кто сейчас был пред ним. Все медведи для него были на одну морду. Злую и мохнатую морду.

Но это был не простой медведь, а беглый принц Ювенис, мечтавший свергнуть своего брата и пока вынужденный скрываться. Именно потому он наблюдал за траурной процессией с ледника.

«Прощай, отец!» – подумал Ювенис, наблюдая, как стая дельфинов уносит льдину с королем в последний путь к землям праотцов.

Глава 5

В расщелине ледников на окраине Медведеполиса вовсю кипела работа. Прайду гигантских кротов была поручена невероятно ответственная работа. Оказалось, что из расщелины возможно проложить туннель, который соединится с системой пещер под Ледниковым Плато. Они были заполнены водой, потому инженеры Водного мира уже исследовали их и предположили, что велика вероятность создания самого короткого торгового пути, который сделает две державы еще богаче. Осталось дело за малым: проложить туннель в леднике вниз, чтобы по нему могли перемещаться торговцы с провиантом. Уже долгое время гигантские кроты изо дня в день в кромешной темноте не покладая лап, шаг за шагом, долбили и рыли древний лед.

Руководство строительством Великого туннеля было поручено принцу Ювенису. В отличие от своего старшего брата, который предпочитал веселье и медведиц, он ответственно подошел к делу и вникал во все инженерные тонкости, которые открывали ему бывалые кроты. Не считал зазорным спускаться и в эпицентр работ, благо природа наградила даром ориентирования в темноте.

– Энджина, а что будет, когда мы дойдем до пещер? Вода не начнет подниматься? – спросил Ювенис.

– Мальчик мой, тем лучше. Если вода поднимется до города, нашим торговцам не придется таскать тюки по темному туннелю. Не все животные хорошо ориентируются в пространстве, когда ни зги не видать.

– Вы же как-то в кромешной тьме существуете?

– На все воля природы, мальчик мой.

– А если кто-то погибнет, когда хлынет вода?

– Опасность всегда существует, потому каждый из моих подданных готов вовремя унести ноги, если это будет хлынувшая снизу вода, которая будет прибавляться стремительно.

Энджина была опытным инженером, потому и выбрали ее главой прайда кротов после смерти мужа. Это был первый случай, когда какой-либо прайд возглавила самка. Авторитет ее среди сородичей был непоколебим, потому что не было ни у кого сомнений в делах и навыках ее. Ювенис доверял Энджине и уважал. Он верил, что вместе они делают великое дело во благо Анималии.

– Уважаемый принц! Уважаемый принц!

– А ты тут как оказался? – сурово глянул он на появившегося из ниоткуда беляка. – Я же тебя чуть не раздавил.

– Королевская посыльно-почтовая служба, мой принц. Долг службы требует, – отрапортовал тот. – Сообщение от короля Денсимы!

– Посыльная, говоришь? А подкрался, словно горностай. Я тебя даже не заметил.

– Так тьма же кромешная здесь, – напомнила принцу кротиха.

Ювенис с Энджиной засмеялись.

– Ну, говори уже!

– Принц Ювенис! Вас вызывает на аудиенцию король Денсима.

– Прямо сейчас?

– Так точно, мой принц.

– Так, Энджина, справитесь тут без меня?