Зелье моей судьбы

Я растерянно опустилась обратно. А наставница горестно вздохнула:

– И это порождает новую проблему: если Прокаженные оставляют на ком-то свою метку, то преследуют меченого до тех пор, пока не убьют. Или пока не погибнет тот, кто отметил. – Я вздрогнула и встретилась взглядом с наставницей. Это что же, я теперь цель? Миранда кивнула, подтверждая мою невысказанную догадку. – Да, девочка. На тебя теперь открыта охота. И я, если честно, не знаю, как тебя защитить. Но не прощу себя, если ты пострадаешь.

Вниз по моему позвоночнику устремилась холодная липкая струйка. По коже пробежал мороз. Но полностью проникнуться своим положением я не успела.

– Не разводите панику раньше времени, Миранда. – Ректор скривился, словно жука раскусил. – К счастью, не все так плачевно, как вы тут расписали. Хотя да, не могу не согласиться, Адалия сейчас в опасности. Поэтому – никаких походов в город. Переписываться с родственниками через магвестники тоже не желательно. Если, конечно, не хотите остаться сиротой. На академии достаточно надежная защита. Нужно только проверить ту вторую девушку, что подходила к вашему столу во время занятий. Уверен, вся проблема в ней. Снимем с нее амулет Прокаженных, угроза исчезнет сама собой. Так что, Адалия, вы сидите мышкой в академии. Желательно, поближе к профессору Миранде. И все будет хорошо. – Неожиданно лорд Солльер мне подмигнул: – Потом пригласите в благодарность на свадьбу!

Я икнула. А профессор Миранда возмущенно засопела. Ведьмы редко обременяли себя семьей. Тем более, щедро одаренные силой. Я замуж точно не пойду. Ковен не допустит. Да и сила после инициации будет диктовать совсем другие условия.

Мы с наставницей переглянулись и молчаливо решили не посвящать лорда-ректора в свои дела. Меньше будет знать – крепче будет спать. И так первородные ведьм не любят. Зачем еще лишний повод для неприязни давать?

Мы с наставницей послушно согласились с планом лорда-ректора. И я уже открыла рот, чтобы попросить разрешения удалиться в свою комнату. Что-то вокруг меня слишком много сегодня событий. И ни одного хорошего. Да и Марика наверняка уже нервничает и гадает где я запропастилась. Но, по всей видимости, день сегодня был кем-то проклят. Я даже пискнуть не успела, как вдруг дверь в кабинет ректора со страшным грохотом распахнулась.

В этот раз страха почему-то не было. Только вялое любопытство: кто там такой скромный, дверь в кабинет ректора-первородного открывает с ноги? Да обреченное понимание, что ничего хорошего лично меня от этого визита не будет.

А на пороге кабинета стоял белый, как только что выпавший снег, комендант мужского общежития господин Нулак. Я его запомнила с тех самых пор, как после очередной проказы едва не угодила к нему в лапы. Поговаривали, что Нулак очень строг. И с его подачи отчислили не один десяток адептов. Обычно комендант, крупный, жилистый мужчина с совершенно седыми волосами и рваным шрамом через всю левую щеку, ходил важно, а смотрел чуть презрительно. Словно перед ним не адепты, а существа второго мира.

Сейчас же Нулак был бледен, растерян и смотрел с непередаваемым ужасом:

– Господин ректор! Беда!

У лорда Солльера потемнело лицо. И он очень натурально рыкнул:

– Что еще? Если адепты устроили потоп в общежитии, или в очередной раз понавешивали иллюзий на двери, то разбирайтесь без меня! Мне сейчас не до глупых развлечений ваших подопечных. Накажите на свое усмотрение от моего имени.

Нулак очумело затряс головой. Словно был не в силах поверить услышанному. Ответ его поразил, по-моему, всех:

– Если бы, господин ректор! Уж я бы с ними разобрался! Но все гораздо хуже! В общежитии знаки Прокаженных!

Я отчетливо услышала, как ректор скрипнул зубами. Прямо перед моими глазами его руки снова обзавелись украшением из бритвенно-острых страшных когтей. Нулак попятился, с ужасом глядя на лорда-ректора. Рядом со мной обессиленно опустилась на диван наставница и съежилась, когда в нее впились пронзительные драконьи глаза, горящие янтарным огнем:

– Декан Вэллройс, остаетесь здесь, в моем кабинете, вместе со своей подопечной. Никуда не выходите, пока я не вернусь. Вам все ясно?

Вопрос предназначался не мне. Но я механически кивнула, не в силах оторвать взгляд от ярких мужских глаз с вертикальным зрачком. Промелькнула глупая мысль: а каков ректор в истинной ипостаси? То, что он черный дракон, я уже поняла. Но насколько черный? Есть ли другие оттенки? А насколько он большой?

– Декан Вэллройс! – Я вздрогнула. Ректор требовательно смотрел на наставницу. – Вы меня слышите?

Миранда заторможено кивнула. Но ректора это не удовлетворило:

– Повторите, что я сказал!

– Оставаться вместе с Далли в вашем кабинете до вашего возвращения.

Взгляд ректора смягчился. Стал похожим на текучий янтарный мед.

– Не волнуйтесь, Миранда, все будет хорошо. На этой комнате стоит моя личная защита. Никаким силам тьмы сюда не проникнуть. Адалии ничто тут не грозит. Я и вас тут оставляю только для того, чтобы ваша ведьмочка не натворила глупостей. А так она в полной безопасности.

Не знаю, как наставница, а я поверила сразу и безоговорочно. Свое драконы стерегут очень хорошо.

Лорд Солльер шагнул к двери и за руку втянул в кабинет трясущегося Нулака. Запер дверь. А потом уже знакомым мне движением открыл портал. Миг, и мы с наставницей остались в кабинете одни, а мужчины скрылись за сияющей завесой.

Кабинет ректора обняла тишина. Словно портал, свернувшись с легким хлопком, унес с собой все звуки. Наставница так и сидела рядом со мной. Безмолвная, поникшая, словно постаревшая. Мне было ее жаль, хоть я и не понимала, что с ней происходит. И в то же время меня терзало любопытство. Как так получилось, что, отучившись почти полный курс, я так ни разу и не услышала о Прокаженных? Кто они? Судя по всему, это грозная темная сила. Тогда почему нас не учат с ней бороться? Как распознавать? Какие у этой силы есть уязвимости?

– Далли, перестань ерзать. Даже твоих сил не хватит для борьбы с адептами Прокаженных. С ними не всякий первородный может справится.

Я замерла на месте под тяжелым взглядом тусклых глаз профессора Миранды и тяжело сглотнула:

– А кто такие, эти Прокаженные? Почему я раньше я о них не слышала?

Наставница вздохнула и отвела глаза.

– Не слышала, потому что о них не принято говорить. Потому что нам, магически одаренным, стыдно, что среди нас появились такие… – Наставница запнулась, видимо подбирая определение. Да так и не подобрала, продолжила говорить дальше: – Это самые гнусные существа в нашем мире. Слабые маги, продавшиеся в рабство темным силам за увеличение собственного могущества.

– Но ведь это невозможно! Невозможно усилить данные тебе от рождения каналы!

– Верно, девочка. Отсюда и название этих существ – Прокаженные. Потому что насильственное увеличение темного потока приводит к постепенному разрушению телесной оболочки. Сначала разрушается кожный покров. Появляются болячки и язвы – проказа. Потом – внутренние органы. Последним разрушается мозг. А когда личность погибает, то… с таким существом опасно встречаться даже лорду-ректору. Именно поэтому Прокаженных нужно уничтожать как можно раньше. Чем дальше заходит проказа, тем сложнее уничтожить темное существо. И тем оно опаснее для окружающих.

– Но почему? Неужели никого не пугает то, что с ним произойдет в будущем?

Миранда снова вздохнула:

– Когда маг обделен силой настолько, что в душе не остается ничего, кроме зависти к более сильным товарищам, то он пойдет на все. Хорошо, если эти товарищи вовремя разглядят, что с ним происходит. А если нет? Тогда беда ждет всех…

Слушая тихий, ломкий голос наставницы и с ужасом глядя на выкатившуюся из глаз ведьмы одинокую слезу, я вдруг поняла: Миранда потеряла кого-то из близких. Кто-то бесконечно ей дорогой попался Прокаженным. И погиб.

– Скудость магии и магических потоков в мире, Далли, приводит к тому, что с каждым годом рождаются все более и более слабые маги. Сейчас для нас это уже стало нормой. Все привыкли. Уникумами считаются скорее такие, как ты. А раньше все было наоборот. Преобладали сильные маги и сильные ведьмы. Слабых почти не было. И их… не любили.

Голос наставницы затих окончательно. А я не выдержала:

– Кто это был для вас, профессор Миранда? Кого у вас отняли Прокаженные?

Глаза наставницы распахнулись широко и изумленно. Но смотрели словно в никуда. Как будто профессор внезапно ослепла. Миранда молчала всего лишь секунду. А потом хрипло выдавила из себя:

– Старшую сестру…

Я не успела еще толком осознать услышанное, как Миранда заговорила снова:

– Лаиса была старше меня на десять лет. Наша мама была вполне довольна дочерью и больше детей заводить не собиралась. Довольно сильная ведьма, она могла себе позволить менять мужчин без последствий. Но потом что-то случилось. Мама никогда на эту тему ничего не говорила. И появилась на свет я. – Наставница судорожно вздохнула. – Шло время. И к семи годам, когда окончательно проявляется ведьминский дар, стало понятно, что я намного сильнее не только Лаисы, но даже всех своих родственниц. Лаиса к тому времени уже прошла инициацию. И было понятно, что ее сила больше не будет увеличиваться. А я… Я тоже, Далли, как и ты, носила ограничитель. Без него не могла справится со своей силой. Однажды… – Миранда всхлипнула и зажмурилась. Словно хотела еще раз все это увидеть. Да так и продолжила говорить, не открывая глаз: – И мама, и Лаиса, потом не раз говорили, что я была еще слишком маленькой, не могла отвечать за свои поступки. Но я с этим не согласна. Я хорошо помню тот день. У меня была заклятая подружка. Вот совсем как у тебя – Толания. Оринья всегда меня задирала. И ставила мне в укор то, что я без ограничителя опасна для окружающих. Тот день ничем не отличался. Оринья опять принялась зло дразнить меня. И я, – очередной судорожный вздох, – сняла ограничитель. – Я ахнула и затаила дыхание. А наставница закрыла ладонями лицо и глухо продолжила: – А дальше… дальше было все как в кошмарном сне. Пришла сила. Сырая, не управляемая… Огненным смерчем охватила не только подружку. Я и две другие юные ведьмочки тоже попали под удар. Скорее всего, мы все бы погибли в тот день. Если бы не Лаиса. Сестра была слабее меня. Но сумела удержать огненную стихию. Ценой собственной магии. Сестра выгорела. Ее магические потоки схлопнулись. Навсегда. И сама Лаиса словно посерела. Утратила краски. Серые, словно присыпанные пеплом, волосы. Бесцветные губы и глаза. Бескровная кожа. Но мама не обращала на это внимания. Она лечила мои ожоги. И помогала лечить других девочек. Их мамы тоже были ведьмами. Но виновата в произошедшем была я. И маме приходилось делить свои силы, компенсируя причиненный мною вред.

Глухой, едва слышный голос наставницы стих окончательно. А я не выдержала и возмутилась:

– Но ведь это было неправильно! Вы не просто так сняли ограничитель! Вас к этому подтолкнули!

Миранда медленно отняла от лица руки, посмотрела на меня и горько усмехнулась:

– А кто об этом знал? Я была вся в ожогах и долгое время молчала. Целители вообще опасались, что я никогда больше не смогу говорить. А Оринья, естественно, всем говорила, что виновата я. Сняла ограничитель специально. Чтобы похвастаться. Маму тогда едва не отправили на каторгу. Пожалели только потому, что ее старшая дочь отдала свою силу, чтобы спасти детей от ужасной силы младшей. Но мою силу собирались блокировать. Немая ведьма с большим потенциалом – это как боевой неуправляемый пульсар. Никогда не знаешь где рванет.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.