Душа демона. Инверсия

Подобное свечение – ерунда. Наверно… По крайней мере, на взгляд мага, это было лучше, чем столбняк или бешенство, которые можно было подцепить от гибридов. К счастью, вирусы человеческого мира демонам не передавались. Так утверждал Элир. Хотя, глядя на Леонтайн, у мага чесались руки вколоть ей препарат от чего-то подобного.

В общем, результатом непростой работенки стала живая мумия, в которую превратилась высшая. Все ее тело практически целиком теперь покрывали бинты. И наблюдая эту картину, Данил невесело улыбнулся. – Димка оказался недалек от истины: «…склеп для Нефертити».

– А кто такая Нефертити? – Внезапно послышался вопрос.

Мужчина резко вскинул голову и увидел племянницу, сидящую в пижаме на верхней ступени деревянной лестницы. Оттуда ей все было прекрасно видно. А вот маг девочку не замечал до последнего, сосредоточившись на Леонтайн.

– Ты почему не спишь?! – Часы показывали семь, и Данил не ожидал, что Соф так рано проснется. Обычно малышка любила поспать.

– Она очень громко «кричит», – ответила племянница, глядя на демоницу. – Ты делаешь ей больно.

Маг перевел взгляд на Леонтайн. Ее бледное лицо было спокойным. Однако незримое напряжение, пульсациями исходящее от высшей, подтверждало слова Соф.

Неужели обезболивающее не подействовало? Может, доза слишком мала?

Сделав демонице очередной укол, Данил недовольно спросил:

– И долго ты здесь сидишь?

– Не очень.

– Иди-ка ты спать. Еще слишком рано.

Но девочка замотала головой:

– Я не хочу.

Зная противоречивый характер племянницы, а также ее бесконечное любопытство, маг лишь вздохнул, понимая, что скрыть теперь происходящее от самого дотошного ребенка в мире будет невозможно:

– Иди, переоденься. Нечего в пижаме по дому бегать.

Соф вскочила и пулей побежала в свою комнату.

Пока она отсутствовала, Данил протер влажной салфеткой перепачканное лицо Леонтайн, а потом обратил внимание на грязные свалявшиеся пакли, в которые превратились некогда великолепные волосы женщины. Достав ножницы, маг взял длинную прядь, намереваясь ее обрезать. Но громкий крик Соф его остановил.

– Нет! – Девочка подбежала к мужчине и вцепилась в его руку. – Не надо!

Данил удивленно уставился на племянницу.

– Отпусти. Поранишься.

– У нее были такие красивые волосы.

– Красивые… – Маг попытался скрыть свои мысли.

Слишком красивые…

Однако эта красота никоим образом не сделала ее человечнее! Не стала препятствием, когда острые когти разрывали чужую плоть! Не заставила задуматься, что своими действиями она причиняет неизмеримую боль другим!

– Соф, она же похитила тебя год назад! Ты разве не помнишь?

– Помню, – племянница поджала губы. – И все равно не хочу… – В этот момент на глазах девочки выступили слезы, и она потупилась.

– Только не плачь, – Данил убрал ножницы и, опустившись на колено, обнял девочку. – Не бойся. Все в прошлом. И тебя больше никто не обидит.

– А я и не боюсь, – всхлипнула Соф. – И никто меня не обижал.

– Тогда плакать точно не стоит, – маг отстранился и посмотрел на племянницу. – Ну хочешь, я попробую расчесать ее лохмы.

– Их сначала вымыть надо, а потом расчесывать, – категорично заключила маленькая Соф, пользуясь ситуацией и громко шмыгая сопливым носом.

– Ладно, – смирился усталый маг. – Раз так, будем играть в парикмахера?

– Ага! – Воодушевилась девочка. – Я за шампунем и расческой.

Данил, конечно, понимал, что племянница им манипулирует. И все же не мог отказать больному ребенку. Поэтому позже и «склеп для Нефертити» пришлось переиграть на спальню в доме. Когда девочка узнала, куда маг планирует поселить незваную гостью, то снова надула губы и, уперев руки в боки, высказала свое возмущение и недовольство.

В результате поздним утром вконец измотанный мужчина перенес Леонтайн в соседнюю комнату, уложил ее в кровать и, плотно задернув шторы, сел в кресло рядом. Выдавив из себя последние крохи энергии, маг наложил по периметру кровати изолирующее поле. Он, конечно, сомневался, что в ближайшие часы демоница придет в себя. Но полагаться на случай Данил не решился, понимая, что загнанный в угол зверь чрезвычайно опасен. И рисковать жизнью Соф и своей недопустимо.

Последняя мысль сверкнула уже где-то на грани сознания. И маг практически мгновенно провалился в сон. Сквозь пелену забытья он чувствовал, как Соф гладит его по голове. Но проснуться и открыть глаза не получалось.

– Не волнуйся, я бутерброды покушаю, – шепнул детский голосок.

А потом вокруг опустилась тишина.

Где-то далеко звякнула микроволновка, послышался тихий звук открываемой дверцы, и Данил подпрыгнул в кресле, плохо соображая из-за резкого пробуждения. В спальне было сумрачно, даже несмотря на то, что из-за плотных штор пробивались яркие солнечные лучи. Леонтайн до сих пор спала. Слоновья доза снотворного выполняла свою функцию. Однако мага сейчас больше волновал другой вопрос, кто столь активно звенит посудой за дверью. Выглянув в гостиную, совмещенную с кухней, мужчина увидел Соф.

– Я забыл ее покормить, – со стыдом подумал Данил.

А девочка, услышав его, сказала:

– Ничего страшного. Я уже большая и сама могу приготовить себе завтрак.

– Что-то не похоже это на завтрак, – мужчина приблизился к столешнице, на которой орудовала племянница, и заглянул в кастрюлю, стоящую на плите. В ней плавали разноцветные макароны вперемешку с нечищеными овощами. И вся эта бурда медленно начинала закипать.

– А это не завтрак, это обед, – воодушевленно пояснила Соф. – Будет овощной супчик.

Маг улыбнулся.

– Давай, мы из твоих заготовок какой-нибудь салат сделаем, – предложил он. – А суп должен быть с мясным бульоном. Поможешь мне?

Немного подумав, девочка кивнула.

– А Тай тоже будет кушать?

– Кто? – Данил бросил вопросительный взгляд на Соф.

– Тай, – племянница указала рукой на спальню. – Она говорила, что мне можно так ее называть.

Маг нахмурился – тяжелые воспоминания очень стремительно портили настроение. Однако он должен был признать, что Соф права. Раз уж он взялся лечить демоницу, то кормить и поить ее тоже придется, как бы противна не была ему эта мысль. Хотя выполнить сей квест будет совсем непросто. Еще на обратном пути в Кострому маг попытался дать Леонтайн воды, когда она ненадолго пришла в себя. Было очевидно, что ее мучает жажда. Однако пить из чужих рук она не стала, и Данилу силком пришлось разжимать ей зубы и вливать жидкость в рот.

Забавно, но чем больше он сталкивался с высшими, тем сильнее утверждался во мнении – их поведение очень часто походит на повадки диких зверей. Леонтайн в этом отношении не была исключением и поэтому вряд ли доверится ему, ведь для нее он враг.

– Значит, будем ставить клизмы! – Ехидно подумал маг. – После парочки таких процедур как миленькая будет рот открывать.

– Не злись на нее, – Соф не удалось прочитать последние мысли мужчины. Но его недовольство она почувствовала.

– Я не знаю, как сдержаться, – честно ответил он. – Она столько зла совершила.

– Все делают ошибки, – вдруг последовал совсем недетский ответ. – Но мы ведь можем помочь ей исправиться.

Маг стиснул зубы.

– Нет! Не можем! Потому что невозможно исправить смерть! И те, кто мертвы, так и останутся таковыми. – Данил из последних сил старался сдержать внутренний крик, всячески маскируя от девочки свою боль. Она ведь не знала, сколько крови на руках Леонтайн. А он имел отличное представление, какой она монстр.

Ближе к вечеру к ним в гости вновь заглянул Димка. Отходчивый прогнозист хоть и не одобрял действий Данила, но бросить друга в такой опасной передряге не мог.

– Вот, – он вручил пакеты с продуктами магу и с укором сказал. – Как ты вообще живешь? У тебя в холодильнике мышь повесилась. А ведь ты теперь глава большого семейства и должен заботиться о своих девочках.

От последнего замечания маг скривился.

В этот момент по лестнице застучали маленькие ножки, и Соф с ходу радостно воскликнула:

– Дядя Дима, дядя Дима, а у нас теперь настоящая демоница живет! Представляешь!

Глаза прогнозиста округлились и практически сравнялись по размеру с его очками.

– Я от тебя хренею! – Адресовал он Данилу. – Ребенку-то зачем об этом знать!

– Даня просит тебя при мне не выражаться, – тут же выдала девочка.

– Прошу прощения, маленькая леди. Исправлюсь. – Извинился гуру. Однако взглядом продолжил демонстрировать, как нехорошо он думает о том, что творит друг. – Ладно. – Все же смягчился он через некоторое время. – Твое дело. Но потом не говори, что я тебя не предупреждал.

После этого прогнозист подошел к дивану и хотел было сесть, но увидев на ткани бурые пятна крови, покачал головой и опустился на ближайший стул.

– Соф, а помнишь, ты мне показывала куклу в розовом платье? – Спросил Дима. – Можешь ее принести. Хочу такую же в подарок купить.

– Конечно! – Довольная вниманием племянница сразу же побежала выполнять просьбу.

Когда девочка ушла, прогнозист быстро произнес:

– Если наше с тобой дельце вскроется, комитетские нас в порошок сотрут. Сегодня с утра я передал координаты в службу безопасности. И когда оперативники прибыли на место, то обнаружили выгоревшее дотла ранчо. Все постройки намеренно уничтожены. Выкрав демоницу, ты спугнул этих уродов. И если они возобновят свою деятельность в другом месте, их жертвы будут на нашей совести.

Данил виновато опустил голову.

– Понимаю, что ты не нарочно. Но от этого не легче. – Подытожил гуру.

– Вот! – Прибежавшая Соф, сунула Диме куклу, а потом вдруг посмотрела в сторону спальни и сказала. – Тай просыпается.

Оба мужчины вскочили, как по команде.

Данил первым вошел в комнату, где находилась демоница. За ним просеменила племянница. Прогнозист же остался стоять в дверном проеме, настороженно вглядываясь в темноту помещения.

Леонтайн шумно дышала, ворочаясь в кровати. Эффект от болеутоляющего, вероятно, закончился, поэтому на лице женщины была очевидна мучающая ее боль. Когда Данил, сняв защитное поле, приблизился к кровати и включил ночник, сразу стало понятно, что у высшей сильный жар. Кожа влажно блестела. Щеки пылали ярким нездоровым румянцем. Потрескавшиеся сухие губы покрывал белесый налет. А посмотрев на портативный сканер, маг в изумлении присвистнул: прибор показывал температуру сорок три градуса.

– Может это нормальные показатели для демонов, – выдвинул слабое предположение Димка. – Или сканер барахлит. Помнится, биологическая защита Элира выводила из строя любую медицинскую технику. Хотя какая тут защита…

– Ей очень плохо, – опровергла слова прогнозиста Соф и с надеждой взглянула на Данила.

– Есть жаропонижающее? – Спросил гуру. – Она ведь реагирует на медикаменты?

– Даня говорит, на кухне, в верхнем ящике со стеклянной створкой, – подсказала девочка.

– Сейчас принесу, – Дима прошел в гостиную и через минуту вернулся с небольшой коробкой.

Сделав Леонтайн необходимые инъекции, маг присел на край кровати и осторожно дотронулся рукой до лба демоницы. Странно, но, несмотря на жар, ее кожа была очень холодной, щеки снова светились. При этом, когда мужчина коснулся лица высшей, то почувствовал слабое покалывание, словно его пальцы жалили микроскопические иголки. Задумавшись над непонятным феноменом, Данил не сразу заметил, как Леонтайн открыла глаза. Сначала ее взгляд блуждал по комнате совершенно хаотично и бессознательно. А потом она вдруг посмотрела на мужчину, сидящего рядом. На ее лице проступило узнавание, переходящее в неподдельный ужас. Демоница хрипло застонала, забилась, стараясь отползти от мага. Но слабые попытки лишь сбили одеяло, а на бинтах левой руки, которой она активнее всего двигала, проступила свежая кровь.

Пытаясь утихомирить женщину, Данил прижал ее плечи руками к постели. Однако его действия вызвали лишь еще большее сопротивление Леонтайн. Она металась в его захвате, причиняя себе боль. По щекам высшей катились слезы. И она еле слышно повторяла одну и ту же фразу:

– Это не я… Это не я…

Маг не понимал, что пытается сказать демоница. Хотя, возможно, в ее словах и не должно было быть смысла. И это просто несвязный бред.

– Тихо. Не бойся. – Рядом оказалась Соф и, положив свои ладони на виски женщины, попыталась ее успокоить. – Отпусти ее! Ей больно! – Адресовала она Данилу.

Впервые маг слышал, чтобы племянница была столь резкой. От неожиданности и удивления он убрал руки. Потом опомнился, сообразив, что Леонтайн может причинить девочке вред. Однако высшая внезапно перестала дергаться. И, почувствовав нежные прикосновения ребенка, затихла и закрыла глаза.

– Она хочет пить, – прошептала Соф. И маг, осторожно приподняв голову демоницы, поднес к ее губам бутылку с водой. На этот раз она не сопротивлялась.

– Может ей успокоительное вколоть? – Предложил Димка. – Или что-нибудь от бешенства?

– Это мне нужно успокоительное, – в ответ подумал Данил, наблюдая, как взрывное напряжение Леонтайн медленно уходит, и она засыпает под тихий успокаивающий шепот племянницы.

Леонтайн

Казалось, хуже быть уже не может. И Леонтайн ожидала смерть, как невероятное благо, как избавление от непрекращающейся муки, которая донимала ее даже за гранью сознания. Однако Виктор упорно не давал ей уйти…

Или это не Виктор склонился над ней, касаясь прохладной рукой ее лба…?

Демоница попыталась сфокусировать взгляд.

Темноволосый шатен с пронзительными голубыми глазами и легкой щетиной на щеках совершенно не был похож на Виктора. Его лицо казалось жестким, на нем отсутствовала приторно сладкая улыбка. Но самым главным отличием было отсутствие в его хлестком взгляде лицемерия и лжи. Мужчина не скрывал свою неприязнь. И Леонтайн попыталась понять, чем она вызвана.

Его запах был ей знаком. Она точно с ним когда-то встречалась. Но где?

Память под воздействием жара подчинялась ей плохо. Все кружилось в тумане. И вдруг в голове всплыла картинка годовалой давности. Чужие воспоминания стремительно ударили под дых. Демоница словно наяву почувствовала, как одна ее рука удерживает мужскую шею в стальном захвате, а другая обагряется теплой человеческой кровью, с каждым мгновением все сильнее разрывая живую плоть.

А дальше память обрушила на Леонтайн тяжесть хаотичных ангерских воспоминаний: ощетинившиеся в ее присутствии комитетские маги… уничижительный взгляд Элира… падающая от ее удара Влада… похищенная девочка Соф, сидящая у нее на коленях… Данил, беззвучно агонизирующий в ее когтях…

И в этот момент ужас скрутил внутренности высшей так, что перед глазами почернело.

– Это не я! – Пыталась кричать Леонтайн, извиваясь в руках мага. Однако ее крик был скорее похож на тихий хрип, до которого никому не было дела.

Вероятно, она билась бы так до полного своего изнеможения. Но внезапно демоница увидела рядом ту самую маленькую девочку. Ужас на мгновение схлынул. Сильная усталость сковала тело. А в голове промелькнула слабая надежда: маг не станет делать с ней ничего ужасного, пока рядом ребенок.

Данил

Лечить демоницу оказалось сложнее, чем бешеную гадюку. В первые дни она практически все время была без сознания. Поэтому колоть ей препараты не составляло труда. Но когда Леонтайн пришла в себя и немного окрепла, Данила стали посещать очень кровожадные мысли. И клизма среди них занимала далеко не лидирующую позицию.

Предположение о звериных повадках демонов в таких критических для них ситуациях оказалось весьма недалеко от истины. Когда маг делал попытки приблизиться к высшей, она начинала шипеть, обнажая клыки. В ее глазах появлялся страх и паника. Демоница забивалась в дальний угол кровати и, не отрываясь, следила за перемещениями мужчины, явно не желая, чтобы он к ней приближался. Один единственный раз Данил решился сделать ей укол насильно. Однако данная процедура крайне не понравилась обоим. Обессилившая от активного сопротивления, боли и крика высшая очень быстро отключилась, а магу после устроенного побоища пришлось бинтовать себе руку – Леонтайн, даже несмотря на свое состояние, очень ловко орудовала когтями.

На вопли демоницы прибежала встревоженная Соф, а потом устроила магу разнос, обвинив в жестоком обращении с «беззащитной» Тай.

– Так уж и беззащитной! – Подумал тогда Данил, глядя на глубокие царапины, бороздящие его левую руку.

Произошедший инцидент напрочь отбил у него желание лечить бешеную пациентку. Поэтому он перестал пытаться к ней приблизиться. И негативный результат не заставил себя ждать. Упрямство Леонтайн привело к резкому ухудшению ее состояния. Воспаленные раны вновь дали о себе знать. И в результате через сутки высшая снова металась в бреду и температурила.

Сейчас, слыша тяжелое дыхание Леонтайн через распахнутую дверь, Данил пытался заснуть, ворочаясь в темноте на жестком диване в гостиной. Монотонно работающий телевизор немного отвлекал. Однако это не помогало избавиться от тревожных мыслей. И почему они начинают копошиться в голове, как кучка тараканов, именно ночью?

Маг был сильно обеспокоен тем, что его предположение подтвердилось. Ослабленная кровь демоницы, которую он взял у нее на трассе, не помогла Соф. И теперь единственным вариантом, который приходил магу на ум, было лечение этой безумной фурии.

Однако как это сделать?

Росана один раз рассказывала, как пыталась помочь Элиру, когда он только попал в Якшу. Демон тоже поначалу не принимал ее помощь. Но провидица нашла к нему подход. Нежность, забота и доброта сломали стену его недоверия. Однако в случае Леонтайн все было куда сложнее. Она изначально видела в Даниле лютого врага. И ее страх и отторжение были понятны магу. Если совершенно незнакомые люди, которым демоница ничего плохого не сделала, так жестоко с ней обошлись, то как поступит тот, кому она причинила сильную боль и унижение? Помимо этого, Леонтайн хорошо считывала эмоциональный фон присутствующих рядом. Она чувствовала ненависть Данила, каждый раз закипающую внутри мужчины, когда он был рядом, и ее страх был всего лишь ответной реакцией на внутренний негатив мага. А вот малышку Соф Леонтайн не боялась, не ощущая от ребенка угрозы, и, казалось, была готова принять от нее помощь.

Неужели ситуация действительно повторяется? И нужно сменить силовые методы на что-то более терпимое?

Встав с дивана, Данил включил приглушенный свет, подошел к кухонному шкафчику, где хранились лекарства, и достал коробку с медикаментами. В этот раз он не стал использовать инъекции, а достал препараты в таблетках – если высшая в сознании, то сможет их выпить. Налив в кружку воды, мужчина на секунду замер, глубоко вздохнул, выгоняя из головы плохие мысли, а затем двинулся в спальню.

Когда он подошел к Леонтайн, демоница открыла глаза. Ее взгляд был совершенно изможденным, пустым и безразличным. В этот раз на приближение мага высшая не отреагировала, и мужчине удалось без каких-либо трудностей присесть на край кровати.

Некоторое время Данил просто сидел, не двигаясь и давая возможность демонице привыкнуть к его присутствию. Однако это не сильно помогало расположить к себе высшую. Ее напряжение отчетливо чувствовалось, а активных действий она не совершала только потому, что у нее просто не было на это сил. Даже держать глаза открытыми ей было трудно. Время от времени ее веки опускались, будто она засыпала. Проходило несколько секунд. А потом демоница вздрагивала, распахивала глаза и начинала судорожно озираться.

– Маленький злобный забитый зверек, – пришла странная ассоциация, и Данил нехотя ощутил желание успокоить Леонтайн. Способ, который пришел магу на ум, был довольно необычным. Подобным образом он иногда убаюкивал Соф, когда племянница не могла заснуть. Но сработает ли этот прием сейчас? Или, может, даст обратный эффект?

Настроиться на вибрации демоницы было довольно сложно. Высшая пыталась сопротивляться, блокировать чужеродное вторжение. Однако ее ослабленное состояние сыграло магу на руку. И через некоторое время ему удалось выстроить с ней шаткую связь.

В этот момент маг запросто мог нанести Леонтайн ментальный удар. Сейчас она была беззащитна перед подобным воздействием. Но вместо этого Данил стал транслировать демонице собственные ощущения от прогулки по тихому июльскому лесу.

Сладость сухого смолистого аромата сосен…

Блеск яркого солнечного света…

Шелк песка под босыми ногами…

Величественность и спокойствие дикой природы…

Образы-картинки, образы-запахи, образы-ощущения…

Было чувство, что они оба там, в волшебном мире зеленых гигантов. И там нет глухой ненависти и грызущего страха. Лишь безмятежность.

– Зачем ты это делаешь? – Неожиданно слабый голос демоницы нарушил тишину.

Пользуясь моментом, Данил не стал тратить время и отвечать на вопрос высшей. Вместо этого, приподняв ее вместе с подушкой, поднес ко рту Леонтайн таблетки.

Удивительно, но колебалась она недолго. А затем приоткрыла губы и позволила магу положить лекарство себе в рот. Выпив воды, Леонтайн закашлялась. Но потом довольно быстро успокоилась и через некоторое время заснула.

– Может все же удастся сделать ее сговорчивее? – Устало подумал мужчина и направился обратно в гостиную в надежде урвать хотя бы небольшой кусочек сна. Последние дни стали для мага настоящим испытанием, и отдых ему был крайне необходим.

Леонтайн

Никого в своей жизни Леонтайн не боялась так сильно, как этого человеческого мага. Обычного, неприметного и, вместе с тем, непредсказуемого и опасного. Один лишь его запах, легкое движение или взгляд заставляли инстинкты высшей сходить с ума. Ужас затмевал разум. И ее практически выворачивало от неконтролируемого страха. Унизительно было осознавать, но в присутствии Данила демоница не могла держать себя в руках, и ее адекватность рядом с ним каждый раз летела в бездонную яму. В таком состоянии Леонтайн не могла ни есть, ни пить. А отсутствие энергии и воспаление довольно быстро привели к повторному критическому истощению.

Лежа в темноте, высшая уже чувствовала смертельный холод по всему телу, которое сейчас казалось ей куском отбитого нафаршированного мяса. Зрение подводило. И все же в какой-то момент она заметила мага, неподвижно сидящего рядом с ней.

Да что ему нужно?! Когда, наконец, все оставят ее в покое и дадут сдохнуть?!

Однако смерть и в этот раз задорно махнула костлявым хвостом и приказала долго жить.

Демоница так и не поняла, что все же заставило ее довериться врагу, принять его помощь. Его упорство? Необоснованная забота? Способность сочувствия даже такой, как она? А может проснувшееся у нее чувство самосохранения? Хотя зачем оно нужно? Чтобы в очередной раз потакать чужим целям? Ведь не может тот, чья ненависть к ней глубже Бездны, так настойчиво спасать ей жизнь бескорыстно.

Когда Леонтайн очнулась, из широкого окна лился яркий солнечный свет. Плотные шторы в этот раз не закрывали обзор. Высшая хорошо различала деревья неподалеку от дома и пятачок голубого неба, просвечивающий между ветвями высоких сосен и своим пронзительным цветом так напоминающий обжигающий взгляд Данила.

На Демониуме небосклон совсем другой. Нежно сиреневый, теплый, мягкий, словно сахарная вата, не такой насыщенный и бьющий в глаза, как в человеческом мире. Леонтайн не нравилась подобная агрессивная яркость, и, чтобы немного ее приглушить, приходилось прикрывать веки.

Вокруг кровати, где лежала демоница, неизменно был установлен плотный энергетический контур, который должен был ограничивать возможность ее перемещений. Магическая конструкция была сферической формы, метра два в высоту, а ее вершину венчало нечто странное. Худенькое детское тельце, растянувшееся по прозрачному куполу с его внешней стороны, смотрелось крайне необычно, если не сказать, абсурдно. Защитное поле под весом ребенка немного прогибалось, навязчиво нависая над высшей.

Леонтайн несколько раз моргнула, опасаясь очередных галлюцинаций, но девочка, лежащая на животе прямо на энергетическом контуре, не пропала, а, напротив, стала активно болтать ногами, согнутыми в коленках.

Только спустя некоторое время демоница сообразила, что племянница Данила решила использовать защитный экран как гигантский надувной шар, на котором можно полежать, при этом рисуя что-то на мятом листе бумаги и периодически протыкая его цветным карандашом. И ей было абсолютно невдомек, что подобный контур – не стол для рисования и совершенно не предназначен для художественной самодеятельности.

Пока Леонтайн молча разглядывала ребенка, девочка внезапно отбросила бумагу и, ткнувшись лицом в силовое поле так, что маленький носик расплющился, скорчила гримасу и радостно сказала: