Оглянуться назад

– Все в порядке, идите домой, спасибо, что зашли. – Он попытался выдавить улыбку, но вышло коряво.

Миссис Армстронг поверила или просто внушила себе, что поверила. Попрощалась и ушла. Остаток дня прошел на автопилоте. Ужин, ванна; чтобы отвлечься – радио, книга, снотворное, сон.

Глава 3. Картина

1930 год, ноябрь, 21-е

Дни летели, сменяли друг друга, как кадры пленки кинофильма. Артур всю неделю грузил себя работой, закапывался в цифры, домой приходил только спать. Мысль о выходных, о наступлении вечера пятницы была ужасной.

Серые тучи с невероятной силой гнал ветер, Артур уже забыл, как выглядит солнце. Апатия и грусть не отпускали его, и эта погода только сильнее наводила тоску.

Зайдя в свою холодную, темную квартиру, груз всех воспоминаний и проблем лег на его уставшие плечи. Не успел он и переодеться, как в дверь позвонили. В недоумении Артур посмотрел в глазок. «Кто это может быть? Я точно никого не жду» – какие-то странные параноидальные мысли проникали в его голову.

За дверью был курьер компании «Атлантик Пак».

Артур снял цепочку, повернул щеколду, дверь открылась. Замученный, уставший, безэмоциональный курьер сухо спросил:

– Я могу увидеть мистера Артура Этвуда?

– Да, вы со мной уже разговариваете. – Большой прямоугольный сверток стоял на полу, рядом с дверью.

– Прекрасно, – так же сухо произнес курьер. – Вам посылка из Мена. Получите, распишитесь. – Он протянул ручку и квитанцию.

– Кто отправитель? – уже держа ручку, спросил Артур.

– Мистер, вы что, не умеете читать? Там все написано, – грубо ответил курьер, кивком указывая на квитанцию. – Расписывайтесь, мне уже пора идти, вы последний в моем списке на сегодня.

Артур сделал что от него требовалось и, распрощавшись с невежливым курьером, занес посылку в квартиру.

На квитанции было указанно:

Отправитель: Анна Чепмен.

Дата отправки: 15.11.1930, 10:30.

– Она отправила посылку до своей смерти? Мы не общались так долго… Зачем? Я ничего не понимаю, – мужчина снова говорил сам с собой.

Артур внимательно посмотрел на прямоугольник, завернутый в пергаментную бумагу. Похоже было на полотно, в пергаменте была картина. Артур как будто специально медлил, не распаковывал посылку. Он чувствовал, с момента, как пергамент спадет, его жизнь изменится навсегда.

Вдруг около рамы – справа – он заметил, что пергамент отличается по цвету совсем чуть-чуть. Присмотревшись, Артур понял, что в том углу вложение, конверт. Он, слегка отодвинув бумагу, извлек содержимое – письмо.

Артур сел в кресло, медленно открыл письмо. Оно было написано мелким, аккуратным почерком. Его писала рука Анны, он был в этом уверен, хоть и не получал от нее письма почти двадцать пять лет.

«Здравствуй, Артур. Я долго думала, как начать это письмо. Долго думала, а стоит ли вообще его писать. Я решилась.

Я очень плохо чувствую себя последние дни. Мне кажется, меня настигнет скорая смерть. Ты мой единственный еще живой родственник. В юности мы были очень близки. Ты был для меня всем. Мне кажется, я любила тебя больше всех на свете той самой наивной детской любовью, когда любят просто так. Даже когда ты убежал и бросил меня, я не переставала любить и искать тебе оправдания. Мне не свойственно поддаваться чувствам сейчас, в уже зрелом возрасте. Я давно не вспоминала нас, нашу семью. Но в последнее время я не могу отделаться от мыслей, не могу перекрыть поток воспоминаний из прошлого. Да, возможно, звучит как бред сумасшедшего, я понимаю. Артур, я хочу лишь сказать, что я простила тебя, простили тебя и родители. Я не хочу, чтобы после моей смерти ты корил себя. В подарок я высылаю тебе картину, она была очень близка мне, очень дорога».

Глаза Артура наполнились слезами, он отложил письмо. Он очень хотел услышать эту фразу. Его простили. Осталось самому простить себя. Он взял себя в руки, снова принялся читать, но то, что было написано дальше, его встревожило и насторожило.

«Она сама к тебе очень тянется. Она говорила мне, что ты нужен ей. А она нужна тебе. Когда вы встретитесь, ты все поймешь, не держи на меня зла. Я была не самым хорошим человеком и не очень хорошей сестрой, и дочерью. Береги себя, дорогой братец.

Твоя Анна».

Артур покосился на картину в пергаменте. Слова сестры о картине были странными и не очень понятными для него. Сдвинув брови к переносице, Артур попытался объяснить ее слова для себя. Он предположил, что Анна была в предсмертной горячке, ее рассудок был затуманен и мысли в голове тяжело складывались в текст. Тоска и жалость снова сжали его сердце. Снова из глаз хлынули слезы. Артур опустил голову на руку, плечи его подрагивали, сильная боль пронизывала его душу. Сейчас, прочитав письмо и осознав, что совсем недавно Анна была жива и он мог ее увидеть и услышать, мужчина не смог держать себя в руках. Ее помутнение не казалось ему странным: что только болезнь не творит с человеком. Придя в себя и отпустив груз эмоций, Артур решительно подошел к картине. Он начал аккуратно распаковывать ее, снимая пергамент слой за слоем.

– Хм, кто это? – шепотом спросил Артур сам себя. Он не ожидал увидеть портрет явно неизвестного художника.

С картины на него смотрела незнакомка. Прекрасная девушка в бежевом нежном платье. Она широко улыбалась. Ее зеленые с бирюзовым отливом глаза сияли и делали ее живее всех живых. Она смотрела вдаль. Создавалось впечатление, что художник поймал удачный ракурс и моментально перенес всю эту красоту на холст. Она сидела на траве, окруженная луговыми цветами, на ее голове был венок из ромашек, а в руках она держала книгу, которая практически лежала на ее коленях. Артур словно видел, как лучи солнца играют на ее золотистых волосах. Он слышит ее смех и чувствует запах свежести луга, цветов. Рукава платья спадали с ее плеч, обнажая белоснежную фарфоровую кожу. Тот, кто написал эту картину, очень любил эту девушку. Только так можно объяснить, как ему удалось передать все те эмоции, что ощущал Артур? Мужчина слегка пошатнулся, и на мгновение ему показалось, что он знает эту девушку.

Вся эта летняя атмосфера очень грубо не вписывалась в темную, мрачную и холодную квартиру Артура. Картина не подходила его лачуге. Серые и темно-синие тона преобладали в комнате. А из-за того, что окна гостиной выходили вплотную к более высокому зданию, она всегда была в полумраке. Но Артур уже и помыслить не мог, что он с ней расстанется. Артур решил, что такая красота должна быть в центре внимания, он решил повесить картину над камином. В гостиной давно готово место. Но раньше Артур думал, что это будет его портрет, но судьба распоряжается иначе. Это место ждало прекрасную девушку – с самого начала его жизни в этой квартире. Место над камином требовало ее присутствия.

По размерам картина идеально легла в проем между окнами. Она была на удивление легкой – Артур без особого труда ее поднял. Взгромоздившись на высокий пуф, он повесил картину на ее законное место. Со стороны он выглядел очень нелепо в этом своем строгом костюме с картиной наперевес. Но дело было сделано. Артур, слегка запыхавшийся и растрепанный, с гордостью смотрел на то, как идеально ровно он повесил ее. Как оценщик, он пристально вглядывался в картину, рассматривал ее с разных углов, иногда наклоняя голову. Полностью удовлетворившись своей работой, он понял, что совершенно вымотался за этот день. Уже был поздний вечер, и сон одолевал его с огромной силой. Артур свалился от абсолютной усталости на кровать. Как только его голова коснулась подушки, он уснул.

Глава 4. Сон

Артур провалился в кромешную темноту, в пустой мир без сновидений. Он блуждал во тьме из стороны в сторону, не понимая, где он очутился. В какой-то момент его подсознание неожиданно для него самого начало выдавать картинки без смысла и связи. Сначала он видел кладбище с надгробием Анны, сырую могилу, темные тучи, затянувшие небо, толпу людей, скорбевших и плачущих. Потом он увидел Анну. Живую. В том самом юном возрасте, когда он ее оставил. Они были в саду их родительского дома. Анна улыбалась и тянула к нему свои худощавые ручки для объятий, но в этом моменте было что-то очень зловещее. Артур отпрянул от сестры – казалось, что к нему тянется сама смерть. Вдруг он оступился, уже оказавшись на краю пропасти, и начал проваливаться в никуда.

Был сильный удар, но не было боли. Резкий солнечный свет его ослепил. Артур открыл глаза. Он лежал посреди луга, который окаймлялся зелеными деревьями. Мир казался до безобразия ярким, как будто ребенок играл красками и перевернул их на холст. Слишком насыщенно было все действие вокруг. Поднявшись, Артур решил оглядеться и понять, где же он находится. Его окружал дубовый лес; полянка была совсем маленькая, полностью усеянная цветами, в самом же лесу земля была устлана зеленым ковром мха. Мужчина, придя в себя, решительным шагом двинулся к лесу в полной уверенности, что туда ему и надо.

Издалека он вдруг услышал пение, голос принадлежал молодой девушке. Она пела прекрасно, словно манила его. Слов он не разобрал, но понял, что это была колыбельная. Он двинулся на этот голос и вышел на вторую поляну, она уже была больше и примыкала к деревне. Виднелись одноэтажные домики с соломенными крышами, из некоторых труб шел дым, раздавалось кукареканье петухов и блеяние овец.

На поляне сидела девушка, она плела венок и пела на незнакомом ему языке песню, она улыбалась, погруженная в свои мысли. Артур сразу узнал ее. Та самая незнакомка с картины. Артур сделал еще пару шагов по направлению к ней, она затихла, молча подняла глаза на него.

– Извините, я не подглядывал за вами, я заблудился, – он запнулся, ее взгляд вводил его в какой-то ступор. – Вы просто изумительно поете, я еще не слышал такого голоса, – он как-то нелепо взмахнул руками. Он понимал, как это все выглядит и, смутившись, опустил глаза. Сейчас он чувствовал себя лет на пятнадцать моложе и раз в сто менее уверенным.

Ее черты смягчились, она одарила его своей белоснежной улыбкой.

– Спасибо за теплые слова, Артур. Я рада, что тебе нравится. Почему ты стоишь там? Идем сюда, – она кивнула в свою сторону и ладонью похлопала по траве, приглашая его сесть.

Он направился к ней, присел рядом, сложив ноги в позе лотоса. Артур внимательно наблюдал, как искусно она вплетает каждый новый цветок.

– Ну вот, готово. – Девушка, улыбаясь, потянулась в сторону Артура, она надела на его голову венок. – Ты просто неотразим. Прогуляешься со мной к нашему месту? – Девушка взяла его за руку и потянула за собой. – Ну, идем же, Артур. – Она все так же улыбалась, и ему на миг почудилось, что она сама ангел – так нежна и добра она казалась. Девушка излучала свет.

Он послушно повиновался ей. Ему и не хотелось ей отказывать. Тоже расплывшись в улыбке, он последовал за ней.

Внезапно, как молния, Артура поразила мысль, что он так и не спросил у девушки имя. Казалось, он его знал, но вспомнить не мог.

– Как вас зовут? Мое имя вы знаете, я же вашего – нет. – Артур поравнялся с девушкой и, смущенно улыбаясь, потер лоб.

Она вдруг рассмеялась.

– Ты-то забыл мое имя? Видимо, у тебя совсем плохо с памятью? – она смотрела прямо ему в глаза, не давая ему и шанса на вранье.

– О, мне очень жаль, кажется, я не могу его вспомнить. – Артур выглядел как очень провинившийся ребенок.

– Ну, ничего страшного, мы же виделись всего лишь несколько раз. – Она отпустила его руку, сделала реверанс, слегка наклонила голову и произнесла: – Аделаида к вашим услугам, сэр, – она ласково улыбнулась.

– Аделаида, очень приятно снова с вами познакомиться, безмерно рад. – Артур взял ладонь девушки и прильнул губами к тыльной ее стороне. Сердце его бешено колотилось в этот момент.

После этого действия Аделаида рассмеялась, Артур вместе с ней.

– А ты джентльмен, Артур, я бы и не подумала в нашу предыдущую встречу. – Взгляд девушки немного изменился, как будто она резко стала серьезной. – Пойдем же, я все еще хочу показать тебе то место. – Намерения девушки были самыми серьезными, Артур незамедлительно должен был увидеть нечто важное.

Они шли недолго, но с каждым новым шагом растительность становилась гуще. И наконец, прекрасное, почти райское зрелище предстало его взору. Яркость цветов стала уже привычна и не так резала глаз. Кругом зеленая растительность, что-то вроде папоротников. То тут, то там росли необычного вида цветы, покрывавшие лужайку возле величественного водопада, который придавал этому месту сказочное очарование. Его размеры внушали страх, но вместе с тем он казался очень притягательным. Озеро, в которое он впадает, окружено валунами, покрытыми мхом. Вода показалась Артуру кристально чистой. Словно родниковой.

– Вижу по твоим глазам, что тебе нравится это место? В прошлый раз ты не смог по достоинствам его оценить, – Аделаида первая начала разговор.

– Очень живописно, – к Артуру еще не совсем вернулся дар речи.

– Это не простое место. Место силы, я бы его так назвала. К воде не имеет права притронуться ни один человек. Как только рука коснется воды, нет больше жизни для него и смерти нет. – Девушка остановилась, многозначительно и очень серьезно посмотрела на Артура. – Из этих вод можно только испить, зачерпнув серебренным сосудом. Об этом месте мне рассказала бабушка, у нее был дар, чудесный дар. Многие считали ее ведьмой, но это не так. Она была ведунья с чистой белой силой. Она черпала ее из этого источника, – она запнулась. – Ты помнишь это место, Артур?

– Эм, гм… – Мужчина был очень впечатлен этим рассказом и сейчас ему нужно было время, чтобы подобрать слова. – Нет, я, к сожалению, не помню это место. Я разве тут бывал? Скорее всего, я бы запомнил нечто прекрасное. – Артур был растерян, он даже не знал, как себя вести.

Не ответив на вопрос, Аделаида подошла к валуну, положила на него руку, повернула голову к Артуру и продолжила:

– Это место было осквернено. Тот, кто это сделал, не сможет найти покоя долгие годы, пока однажды сам не признает вину и не покинет этот мир по доброй воле. Чарующая красота может иногда стать проклятием.

Аделаида совсем изменилась. Из беззаботной и милой девушки она превратилась в очень встревоженную и серьезную, ее лицо было суровым в этот момент. Глаза нечеловечески блестели, фарфоровая кожа казалась мертвенно-бледной.

Все вокруг на миг стало холодным, поднялся ветер, и мир утратил краски. Артур испугался и начал озираться по сторонам, готовый бежать куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Девушка заметила тревогу Артура, она слегка качнула головой, словно отгоняя мрачные мысли, улыбнулась, и все стало как прежде.

– Прости меня, я слишком увлеклась, – к девушке вернулось ее обычное выражение лица. – Для нас с тобой это место имеет огромное значение. – Она подошла к Артуру и положила свою ладонь на его морщинистую щеку. Она снова начала петь свою песню на незнакомом ему языке, и эта колыбельная его вводила в некий транс.

Мужчина открыл глаза. Солнце еще не встало, он бросил взгляд на часы – 5:48. Еще совсем рано, но сна не было ни в одном глазу. Он встал и сразу прошел в гостиную. Картина была на своем месте.

Не двигаясь и почти не моргая, он смотрел на картину, и странные мысли лезли в голову, лишая покоя. Сон вертелся в голове. Артур думал об этой девушке, о словах, что она говорила, анализируя каждый шаг и каждую реплику. Тревожные мысли сменяли рациональные, но потом снова настигали, и так по кругу. Ища логическое объяснение всему произошедшему, Артур совсем утомился. Он сел в кресло и задумчиво устремил взор в камин – он был потухшим, но Артур видел искры, которые то тухли, то разгорались.

Глава 5. Наваждение

Небо было затянуто серыми тучами, казалось, солнечных дней не было уже почти месяц. Сильный ветер так и норовил влететь в дом, под его силой звенели окна. Его гул эхом разносился по трубам. От одной мысли, что нужно выходить из дома, становилось холодно.

Артур уже пару часов сидел на кухне, поглощая чашку за чашкой кофе. Легкий страх поселился в нем и не собирался уходить. В его голове раз за разом, как кинофильм, включался этот сон. Он прокручивал его снова и снова. Артур не мог отделаться от мысли, что все было более чем реально. Он не мог воспроизвести вслух, но в голове колыбельная, не останавливаясь, играла снова и снова.

По прошествии четырех часов он помнил все еще каждую деталь. Раньше с Артуром такого не бывало. Сон забывается, мелкие детали мутнеют, а потом и вовсе исчезают. Лица, образы теряют точные очертания, и мы помним только ощущения, что они приносили с собой. У Артура же все было не так. Ясные образы – вплоть до каждой кочки в этом злосчастном лесу – мелькали в его голове. А голос Делы эхом разносился в его подсознании. Артур искал этому объяснение. Возможно, стресс и усталость так на нем сказались и выдают такие странные сны и галлюцинации. Ему хотелось в это верить, и он старательно внушал это себе.

Пройдя в гостиную, Артур уселся в свое кресло – оно стояло как раз напротив камина; на картину с него открывался отличный обзор. Артур начал внимательно изучать обстановку на полотне. Он вдумчиво сверлил его взглядом, от напряжения лоб его покрылся морщинами, а поджатые губы превратились в тонкие бледные полосы. На нем все было прежде. Поляна, деревья были точно как во сне. И венок был из тех же цветов. Артур и подумать не мог, что вчера он так внимательно ее рассматривал, что все эти мелочи отложились в его голове.

Остаток дня Артур провел в кабинете. Работая, он пытался полностью отвлечь себя от всех мыслей. Ему это почти удалось, но раз за разом в голове проскакивали образы, слова, колыбельная.

За окном уже стемнело, ветер все еще не утихал. Артур по-прежнему сидел в кабинете, перебирал бумаги, делал подсчеты. В последнее время иногда его подводило зрение, приходилось надевать очки для того, чтобы разглядеть цифры, написанные мелким шрифтом. Вот и сейчас он сидел в очках и очень сосредоточенно сверял информацию на двух листах.

Вдруг свет в комнате начал мигать. Раз, два… Свет потух совсем.

– В чем дело? Что за черт? – Артур выругался, поднимаясь со своего места. – Видимо, ветер все-таки сделал свою работу. Почему именно сейчас?

Раздраженный, он направился на кухню. Артур точно помнил, что в верхнем ящике правой тумбы лежат свечи для таких случаев. Добраться без происшествий так и не получилось: сначала он налетел на комод и сильно ушиб колено, потом споткнулся о пуф и чуть не упал. Смачно ругаясь и потирая то одну часть тела, то другую, он дошел до нужного ящика.

– Хвала всем святым! – В ящике и правда лежали две свечи. – Ну а теперь спички. Дело за малым. – Артур хранил их над плитой, на полочке рядом со специями, но сейчас их там не оказалось. Он точно помнил, что они там были всегда: миссис Армстронг никогда не перекладывала вещи, и сегодня утром, когда он варил кофе, он брал спички с этой полки. Обшарив все поверхности на кухне, он удостоверился, что теперь их нигде нет. Все это казалось ему максимально странным. На улице было очень темно, весь свет пропал на какое-то время. Даже фонари потухли. Артур выглянул в окно. Кажется, весь город погрузился во тьму, каждый дом был ею окутан. Было ощущение, что стало очень тихо, будто вместе со светом забрали и звуки. Только протяжно выл ветер на чердаке и раздавался стук настила, который под мощными порывами оторвался от основного каркаса.

– Вот, мой милый, мы с тобой. Повернись ко мне лицом, дай тебя я обниму…

Все внутри Артура похолодело. Волосы на всем теле зашевелились, он не моргая смотрел в окно, а из гостиной очень тихо доносилось пение – это была ее колыбельная. Артур оцепенел от страха. Не в силах повернуться, мужчина внушал себе, что это слуховые галлюцинации. Он вцепился руками в подоконник, на который опирался так сильно, что костяшки побелели. В голове была только одна мысль: такого не может быть, это все игра воображения. Артур не отличался хорошей фантазией, но то, что происходило сейчас, говорило ему об обратном.

Медленно, почти не дыша, Артур направился в гостиную, он хотел доказать сам себе, что там никого нет, что картина висит на своем месте без признаков жизни. Минуя узкий коридор, он застыл перед аркой. Камин горел, но Артур помнил – было темно, когда он шел за свечой, колено заныло именно сейчас, напоминая об этом. Справа от себя – около двери, ведущей в спальню, – он заметил движение, еле уловимое движение силуэта в белом. Страх нарастал с бешеной скоростью. Медленно Артур повернул голову. Там было пусто. Но от этого ему не стало спокойнее.

– Вот, мой милый, мы с тобой. Повернись ко мне лицом, дай тебя я обниму, за руку тебя возьму…

Прямо над ухом – за спиной – он услышал это. Он почувствовал дыхание. Легкая, мертвецки бледная рука легла на плечо Артура и начала его сжимать.

– Ты усни, и все пройдет, а я буду рядом…

Уже ни живой, ни мертвый от страха, Артур, до этого державший глаза плотно закрытыми, посмотрел в окно, которое располагалось как раз напротив. Позади него и правда стояла девушка в светлом платье, но ее лицо было иное – бледное и осунувшееся, она тоже смотрела на него через отражение.

Бом! Бом! Бом! Бом!

Часы пробили полночь.

Артур вскочил от резкого звука, на его лбу выступил пот, он быстро заозирался по сторонам. Он в своем кабинете. С электричеством все в порядке – и настольная, и верхние лампы все так же светили. Дыхание в груди было сперто. Артур начал тяжело дышать. Казалось, старая астма дала о себе знать. Страх медленно, но уже покидал его. Решив разведать обстановку, Артур вышел из кабинета. В камине не было огня, как и полагается. Спички были на своей полке со специями. С улицы доносились звуки проезжающих мимо машин, с первых этажей звучала музыка, кто-то громко слушал радио. Все вернулось на свои места. Артур совсем успокоился, но этой ночью он не сомкнул больше глаз.

Глава 6. Новый день

Рассвет наступил для Артура незаметно. Это утро было прекрасным. Яркий солнечный диск показался на небе, впервые за долгое время одаривая своим теплом жителей Вермхола. Перекусив, Артур направился на работу; сегодня раньше обычного. Воздух был морозный, свежий. То, что нужно после тяжелой душной ночи. Артур все еще чувствовал напряжение, но настроение было приподнятое. Впервые за две недели он решил не концентрироваться на плохом и гнал мысли об ужасном видении. Ему это удавалось, хоть и с трудом.

В офисе было совсем тихо. Пройдя мимо уборщика, который не успел закончить работу, Артур поднялся в свой кабинет. Впервые за десять лет взгляд Артура приковал вид из окна. Зеленые ели, лучи солнца, играющие в пруду – все это было видно из его кабинета. Чудесный маленький парк раскинулся рядом, а он и не замечал.

Достав свой портфель, Артур сразу же принялся за работу, окунувшись, по своему обыкновению, в нее с головой. Спустя час офис наполнился голосами, телефонными звонками, шуршанием бумаг, постукиваниями каблуков по кафелю.

Артур практически ни с кем не общался из своих коллег, только по очень важным вопросам. Среди сотрудников компании он прослыл хмурым и высокомерным. Обедал он всегда один, перерывы проводил в своем кабинете. Все знали, кто он и как его зовут, но обращаться к нему совсем не хотелось. Единственным, кого радовало присутствие Артура, был мистер Бук, руководитель компании. Но это вполне объяснимо, ведь Артур мог работать сутки напролет, он никогда не опаздывал, брал работу на дом, выходил в праздники. У него не было детей и жены, которые могли отвлекать его от работы. Идеальный сотрудник.

Мелькал час за часом. Артур совсем не считал время. Его отдушиной и единственной страстью в жизни была работа. Любой из его коллег мог только позавидовать рвению и любовью к такому скучному на первый взгляд делу.

День пролетел незаметно. Артур бросил взгляд на часы – 18:20. Рабочий день закончился двадцать минут назад. Артур собрал документы, аккуратно сложил их в портфель. Окинул свой кабинет взглядом и убедившись, что ничего не забыл он вышел в холл.

На город уже опустились сумерки. Артур вышел, поежился, стало холоднее, чем утром, но в целом погода располагала. Он захотел пройтись по парку. Людей в нем было немного, собачники изредка появлялись на аллее. Листва тихо шуршала под ногами Артура, он ловил эти мгновения. Он любил осень, даже в детстве она не оставляла его равнодушным. Новая волна воспоминаний накрыла его с головой.

1891 год, ноябрь, 10-е

– Давай, догоняй меня! – Резвая девчушка бежала по полю, перепрыгивая через тыквы, ее тоненькие косички хлестали по спине, желтая старая шапка почти слетела с головы, на лице играла озорная улыбка. – Кто последний добежит до леса – тухлое яйцо! – крикнула она и побежала с новой силой, прижав локотки к телу.

– Я больше не могу, Луиза, стой! – Мальчик десяти лет бежал за ней, его дыхание сбилось, сердце выпрыгивало из груди, правый бок болел. Он был в метре от девочки, но догнать ее не получалось. – Ну стой же! Я не буду так играть! – он начал хныкать и стонать, как умирающий.