Оплата по договору

– Олеся… м-м-м… Даниловна.

– Что? Ой, – я постаралась изобразить удивление, трогая ламинированную картонку, – кажется, не тот схватила. – Села и потянулась за валявшимся на траве рюкзачком, – сейчас, покажу документы. Меня зовут Полина.

Вениамин рассердился, снова приняв тот вид, что напугал меня при встрече, выхватил рюкзак и сам стал в нём рыться. На разноцветный матрас посыпалось нехитрое содержимое. Я подняла скатившуюся на землю бутылку с минеральной водой. Решила отпить, чтобы некоторые не подумали, что там отрава или горючая смесь. Крутанула крышку, газ сильно зашипел, срывая пробку, пена полилась из горлышка, щедро украсив мою футболку на груди. Татьяна засмеялась:

– Ты, смотрю – человек-катастрофа!

Хорошо, что паспорт в руках у гиганта оказался на безопасном расстоянии. Вениамин отошёл в сторону и что-то кликал в телефоне, вероятно пробивая меня по базе.

– День какой-то сегодня неудачный, – совершенно серьёзно заметила я. Веселиться не хотелось. – Если бы ваш муж не устроил тут ловушек…

– Кто? – вытаращилась на меня Арестова, – кто устроил?

Я кивнула на охранника:

– Он сказал, что хозяин яму вырыл.

Теперь Татьяна хохотала по-настоящему. Она села на соседний лежак, согнулась пополам и даже всхлипывала от смеха.

Веселье прекратилось, когда из сада вышла женщина лет сорока пяти в зелёном ситцевом сарафане в пол. Она замерла в трёх шагах, скрестив руки на животе, покачала головой и спросила:

– Танечка, гостью будешь к столу приглашать? Я в беседке накрыла.

– Ой, не могу, ой, насмешила… – Арестова постепенно успокаивалась, вытирая батистовым платочком набежавшие слёзы, – …слышал бы Лёня, яму он вырыл, чтобы на девиц охотиться.

Не то чтобы я чувствовала себя идиоткой, просто не могла въехать, если не Леонид Сергеевич хозяин, кто же тогда? Отец Тани, насколько я успела разобраться в их семейных делах, три года как недееспособный.

Прежде чем ответить прислуге, Арестова вопросительно посмотрела на охранника. Тот глубокомысленно кивнул, спрятал мои документы в рюкзачок и бросил его на лежак.

– Всё чисто, Татьяна Витальевна.

– Ну, раз чисто… – она потёрла ладони, я успела обратить внимание на кисти рук, изящные и тонкие, как у пианистки, – …пойдём, позавтракаем, заодно покажу, кто тут настоящий Хозяин.

Я спешно собирала мелочи, высыпанные Вениамином из моего из рюкзачка, пытаясь сообразить, с кем меня собираются знакомить. Неужели, Леонид, подозревающий жену в изменах, прав?

Арестова тем временем раздавала указания:

– Тётя Надя, подбери девушке что-то из моих вещей, а то она вся вымокла.

– Не надо! – вскинулась я, – жарко, скоро высохнет.

Я опустила взгляд и, увидев, как эротично просвечивают сквозь мокрую футболку кружева бюстгальтера, стянула на груди рубаху. Правда, единственный присутствующий рядом мужчина, моими прелестями ничуть не интересовался, стоял в позе командора и осматривал окрестности, как будто злодеи могли вылезти из камышей и наброситься на маленькую Танюшку. Зато тётка в сарафане разглядывала меня без церемоний:

– В твоё она не влезет. Пойду, что-нибудь у Любаши поищу.

Она уплыла, как зелёная каравелла по зелёным же волнам, в глубину сада. Мы все потянулись за ней. От помощи я отказалась, заявив, что почти всё прошло. Немного прихрамывала для поддержания имиджа, хотя притворяться надоело. Меня накрыло впечатление, что я обманываю доверчивого ребёнка. Или подругу. Мамочка родная, о чём я? Слышала такое мнение, мол, когда вместе посмеялись, считай уже приятели. Правда, смеялась пока одна Арестова, но она обещала, что и мне станет весело, когда я узнаю, кто же вырыл яму.

Татьяна шла первой. Прежде чем свернуть к беседке, остановилась и свистнула, довольно звонко. Потом позвала:

– Хозяин! Хозяин, иди-ка сюда, паршивец! Полюбуйся на добычу.

Из декоративных кустов барбариса, обрамляющих выложенную гранитной плиткой дорожку, выбралась такса. Замерла, разглядывая нашу компанию, секунду постояла и бросилась к дому, смешно подскакивая на коротких ножках и размахивая ушами, как сигнальными флажками.

– Собака? – удивилась я. – Такую ямищу выкопала такая мелкая?

– Дай ему волю, – недовольно заметил Вениамин, всю округу перероет! Татьяна Витальевна, я попрошу Рому ликвидировать?

– Давно пора, – кивнула Арестова, жестом приглашая меня двигаться к беседке. – Не ровен час, кто-нибудь пострадает и в суд подаст за причинение вреда здоровью.

– Нормальные люди там не лазают, – буркнул охранник, удаляясь.

Спорить с этим я бы не взялась. Разве стала бы протискиваться между заборами, если б не обещанные две тысячи долларов?

Беседка в моём представлении – крытая площадка с лавочками. Сооружение, куда привела меня Татьяна, я бы назвала павильоном, где часть со столом и удобными стульями была без стен, как веранда, в глубине же имелась барная стойка с высокими табуретами, а за ней печь, жаровня, полки, уставленные разнообразными бутылками, небольшой, бежевый холодильник.

Пока мы мыли руки над раковиной-тюльпаном, Надежда успела вернуться с кофточкой, действительно подходящей мне по размеру. Я ещё раз попыталась возразить, но всё-таки послушалась и переоделась. Служанка – или тётка Татьяны, я пока не разобралась в этой иерархии – унесла мою футболку, обещав простирнуть и высушить. Я этому обрадовалась. Даже если меня выпроводят прямо сейчас, будет повод вернуться. Хотелось. Не только из-за отбора на должность. Мне здесь нравилось. Вроде как попала в чудесный мир, в сказку, где приятно побыть подольше.

Сдёрнув огромную салфетку – почти простынь – с многочисленных блюд, Арестова отбросила её на пустующий стул и сказала:

– Угощайся, Полина.

– Спа-с-си-ибо, – протянула я, разглядывая вазу с фруктами, блюдо с золотистыми пирогами, тарелку со свёрнутыми в конвертики блинами, розеточки с разнообразным вареньем и пиалы с взбитым творогом, – да тут на целый полк!

– Тётя Надя любит развернуться во всю мощь, – усмехнулась Татьяна, – не стесняйся.

Поскольку утренняя яичница успела не только усвоиться, но и забыться, я не заставила себя уговаривать. Налила пахнущего смородиной и малиной чаю, пододвинула к себе творожок и схватила ближайший блинчик. Приходилось сдерживаться, чтобы не наброситься на еду, словно голодранец из трущоб, неожиданно попавший на королевский пир. Татьяна ела не торопясь. Задумчиво смотрела мимо меня. О чём думала? Не понятно. Я решилась завязать беседу:

– Необычная кличка для собаки: Хозяин.

– Имя ему дано вполне соответствующее статусу породистой собаки. Да только этот стервец на него не отзывается. Противный! С самого щенячьего возраста. Если задумаешь питомца заводить, не бери таксу.

– Не-е-е… – усмехнулась я, – …квартира съёмная, нельзя даже кошку.

– Не москвичка? – Арестова взглянула на меня так, словно ей показали живого папуаса.

– А что, – меня задел её тон, – вы из тех, кто не в курсе, что за МКАДом есть жизнь?

Она передёрнула плечами:

– Вид у тебя столичный, вот и удивилась. Не выкай, тут тебе не офис.

– Охранник выкает… – смутилась я.

– Он на работе. Ты же не на работе?

Мама родная, да она насквозь видит! Прав Леонид, у Татьяны цепкий ум. Или это я расслабилась?

Нагнулась, чтобы спрятать взгляд, принялась разматывать повязку на ноге. Бормотала, как провинившаяся школьница:

– Спасибо, и прошу прощения за беспокойство. Я не должна была лезть, игнорируя табличку.

– Кстати! – Арестова поднесла к носу пирожок и потянула ноздрями воздух, прикрыв глаза. – Чего полезла-то?

У неё проснулся аппетит. Начала со вкусом жевать, прихлёбывать чай из большой фарфоровой чашки и весело мне подмигивать.

Я завела приготовленную загодя песню, мол, нанимаюсь в риэлторскую фирму, в качестве испытания мне поставили задачу подобрать участок для важного заказчика. Так себе легенда, это стало ясно, пока говорила. Отложила бывший компресс, почесала переносицу и призналась:

– Походу, развели меня.

– М-да… – кивнула Арестова. – В «Певчих дроздах» уже лет пять ничего не продаётся. Ищешь работу?

Давненько я так не радовалась смене темы.

– Не то чтобы срочно. Просто нужен доход, чтобы в ипотеку ввязываться. Иначе придётся на «Дошираке» десять лет сидеть.

– Хм… Образование есть?

– Неоконченное высшее.

– Специальность?

– Финансы. Таня, неловко занимать время, – сама не ожидала, что обращусь к ней по имени. – Может, я пойду?

– Финансы… – задумчиво повторила она, пропустив мою последнюю фразу. – А где сейчас трудишься?

– Паблики веду в соцсетях, каналы на Дзене и в Telegram. Короче, помогаю бизнесменам рекламироваться.

– Интересно… – Арестова взяла новый пирог, разломила и стала внимательно изучать начинку, – …я поговорю с мужем. Он подберёт для тебя какую-нибудь должность.

Я вылупилась на неё, как на Снегурочку, заговорившую шаляпинским басом.

– А-э-э-э…

Хорошо, что Татьяна не смотрела на моё ошалелое лицо. Догадалась бы, пожалуй, что её Лёня как раз и занимается моим трудоустройством.

– Например, дизайнером их сайта. Там ужас-ужас.

– Нормальный… – я заткнулась на полуслове. Чуть не брякнула, что сайт у клиники вполне приличный. Но с чего бы мне его изучать? Да и откуда бы я, случайно забредшая сюда, горе-риэлторша, могла знать, чем владеет супруг Татьяны?

– Не хочу с капустой, – она отложила пирог и посмотрела на меня: – Что ты сказала, Полина? Извини, прослушала.

Она ещё извиняется. Мне совсем поплохело. Мамочка дорогая, какого я тут делаю?

– Нормальная, говорю, перспектива. Да только справлюсь ли? Никогда не занималась сайтами.

Арестова подвигала бровями, потом сказала командным тоном:

– Оставь номер телефона Вениамину.

Ну, нет! Я громко отодвинула стул, поднялась и глянула вокруг. Никого. Только мы вдвоём. Вот и хорошо, почистила горло и заявила:

– Я, пожалуй, пойду. Что-то загостилась. Спасибо за вкусный завтрак…

– Ты на машине?

– На автобусе.

Точняк, надо расписание глянуть. Суетливо вытащила смартфон из кармана джинсов, пролистала закладки. Рейс через полтора часа. И где, мамочка родная, бродить столько времени? Арестова либо знала расписание, что весьма сомнительно, либо догадалась о проблеме по моему вытянувшемуся лицу, хмыкнула и сказала покровительственно:

– Как раз думала Ромика в город послать. С ним доберёшься до метро! – она отклонилась в сторону, заглядывая мне за спину, и крикнула: – Тёть Надь! Скажи Роме, пусть прямо сейчас едет!

Я нервно обернулась. Никого… Хотя, нет. Из кустов отцветшей сирени на тропинку выбралась зелёная тётка. Подслушивала, что ли? Она подарила мне оценивающий взгляд, покачала головой и уплыла, бросив через плечо:

– Серебристая Ауди на стоянке за шлагбаумом.

Толстый намёк, что мне пора сваливать. Я поспешно засунула в рюкзачок свою рубашку – не стала надевать поверх Любашиной кофточки – сунула руки в лямки и мелкими шагами стала пробираться к выходу.

– Пирогов с собой возьми! – предложила Татьяна, выбив остатки почвы из-под моих ног.

– Н-н-нет, спасибо, – замотала я головой.

Свернула к калитке, услышала за спиной смех:

– Ты куда, ненормальная? Опять в яму захотела? Иди к воротам.

***

Из десятка вопросов, толпившихся в моей голове, я решилась задать Роме единственный:

– У тебя права-то есть?

Тот ни обиделся, ни улыбнулся, ответил официальным тоном:

– С четырнадцати лет за рулём. – Взглянул на меня в зеркало, я сидела на заднем сидении за пассажирским креслом, пояснил: – Получил ещё в шестнадцать, а ездить стал только сейчас. До совершеннолетия нельзя по городу и трассам.

– А раньше где рулил, по двору, что ли?

– Батя курсы вёл по экстремальному вождению. Там, на полигоне.

– А-а-а…

Мы надолго замолчали. Ехал, кстати, Ромик уверенно. Как я могла заметить, не нарушал. Никого не подрезал, «шашечками» не увлекался. Видно, что дурь начинающего автомобилиста у парня осталась в подростковом прошлом. От такого водилы, пожалуй, ни один «денежный мешок» не отказался бы. Я не стала интересоваться, кем работает Роман у Арестовой, кем приходится тётя Надя Татьяне и много чего ещё. Лишь заметив, что мы приближаемся к последней в этой ветке станции метро, спросила:

– Яму-то зарыли?

– Чего? – сощурился Рома.

– Вениамин сказал, что попросит тебя…

– А! Да, закидал всяким мусором и сверху щит положил.

– Хм… всё-таки удивительно, как такса смогла так глубоко…

– Не он это! – сердито сдвинул брови парень. – Хозяин только со стороны участка копает.

Было заметно, что Рома переживает за возведённую на пса напраслину.

– Кто же?

– Там раньше овражек был. Виталий Георгиевич приказал два самосвала земли туда. А землю хорошую привезли. Чернозём. Вот и воруют. Из СНТ соседнего. Батя знает кто.

– Что же он не скажет Вениамину?

Похоже, я ещё не получила весь пакет оценивающих мои умственные способности взглядов. Рома усмехнулся и сказал, притормаживая неподалёку от входа в метро:

– Вениамин и есть мой батя. Да только он не хочет поселковых подставлять. И вы не говорите никому. С кобеля какой спрос, а человека могут и привлечь.

Как всё сложно! Я поблагодарила, выбралась из машины и потопала прочь. В голове остался сумбур.

Глава 4. Соблазн велик

Уже на следующий день получила остаток обещанной суммы. Судя по всему, Леонид узнал, что я смогла познакомиться с его супругой. Ещё бы! Наверняка Татьяна этим же вечером рассказала о смешной девице и её провале. Или Вениамин доложил – он изучал мои данные. А может быть, тётя Надя при хозяине посетовала, что забыла отдать футболку, когда я уезжала. Как именно Леонид выяснил подробности, неважно, главное, что меня отпустило. Уж очень переживала, не решаясь позвонить.

С одной стороны, глупо отказываться от вознаграждения. С другой…

…руки не держали смартфон, думала, услышу бархатный голос и окаменею.

Не довелось. Всё. Договор выполнен. Не прошло и трёх дней из отведённой недели, как я познакомилась с жертвой.

Мамочка родная! Как теперь отмыться?

Твёрдо решила – не иметь больше никаких дел с этим семейством.

Из-за симпатии, из-за чего ещё?

Я бы с удовольствием общалась с Арестовой, Татьяна произвела на меня приятное впечатление. Бывать в гостях у неё было бы здорово, но только не за жалование! Хотя, отказываться от деньжищ, плывущих прямо в руки, очень сложно. Я мечтала теперь только о том, чтобы кто-то другой выиграл отбор на сомнительную должность.

Вздрагивала от каждого звонка. Услышав кваканье sms-ки, не сразу открывала посмотреть. К выходным немного расслабилась. Кажется, обо мне забыли!

Ну, как – к выходным. Сама я вкалывала без суббот и воскресений, поскольку посты в пабликах нужны ежедневно, да и каналы забрасывать не стоит, контент всегда должен быть свеженьким.

Мне тоже не мешало сохранять бодрость. Утро начала с прогулки – каталась на роликах в ближайшем парке. Класс! Асфальт ещё не раскалился, листва берегла ночную прохладу, приятный запах постриженной накануне травы ласкал обоняние. Я впервые за неделю не думала ни об Арестовой, ни о муже несостоявшейся подруги. Ну, очень эффектном! Нет-нет… не думала! Любовалась яркими клумбами, приветствовала взмахом руки других любителей проводить эти часы на свежем воздухе.

Жизнь хороша! Даже если приходится снимать жильё. Так живут миллионы, и не пищат. Чем я лучше? Пожалуй, стоит прислушаться к совету моей двоюродной сестрицы Гельки, она любит повторять: «Радуйся тому, что дано, и получишь больше. Если же страдать о недостающем, то и прежнее отымается». Не знаю, где она это вычитала и следует ли сама этим правилам. У меня пока не очень получалось. Всё куда-то стремлюсь!

При этом попадаю во всякие ловушки! Даже хохотнула мысленно, вспомнив закорюку, в виде которой встретила Вениамина. Наверняка, выглядела я в тот момент далеко не грациозной ланью.

Нет-нет… не думать!

Я успела подкатить к подъезду девятиэтажного дома советской постройки, где обитала уже полтора года. Квартира находилась на третьем этаже. Обычно я пользовалась лестницей, но на роликах это было неудобно, поэтому сейчас вызвала лифт.

Двери разъехались, а я стояла в кабинке, не решаясь выйти. Знакомый голос!

Мужской баритон расспрашивал обо мне, соседская дамочка – довольно скандальная, по общему мнению – отвечала на удивление вежливо. Хотя, почему на удивление? Вряд ли существуют в мире женщины, устойчивые к обаянию Леонида. Разве что сумасшедшие какие…

Двери отсекли меня от площадки. Лифт не двигался. Я тоже. Свет погас. Я чувствовала себя довольно глупо. Что делать? Возвращаться в парк в надежде, что посетитель свалит? А если будет караулить? Фи… делать ему больше нечего, как пасти претендентку на должность, когда та больше ни на что не претендует. Что называется, баба с возу…

Я уже стала ощупывать пульт, отыскивая кнопку первого этажа, как лампочка в потолке вспыхнула, а двери поехали в стороны. Оу!

Леонид качнулся, намереваясь шагнуть в лифт, и отпрянул. Его брови удивлённо взметнулись, а лицо стало таким домашним, почти родным:

– Полина? Здравствуй, а я к тебе.

– Доброе утро, – формально ответила я, – чем обязана?

Забыла, что на роликах, шагнула и едва не рухнула. Собственно, почему не рухнула? Свалилась в объятия. Леонид довольно ловко меня удержал от падения. Теперь мы стояли в обнимку на лестничной площадке.

– Всё хорошо? – спросил он.

Очень хорошо. Никогда мне так хорошо не было. Крепкие мужские ладони придерживали за талию. Терпкий аромат знакомого парфюма заполнил грудь – кончик носа едва не касался гладко выбритой щеки. На роликах я была чуть-чуть ниже Леонида.

– Извините, – сипло проговорила, пытаясь отстраниться.

Меня отпустили не совсем. Леонид придерживал, помогая продвигаться мимо соседних квартир. Я чувствовала себя подвыпившей секретаршей, уходя с корпоратива под руку с начальником. Повезло ещё, что Виолетта Матвеевна убралась к себе!

– Вот, – Леонид указал на подарочную коробку из дорогой кондитерской, стоявшую на ящике у моей квартиры, – принёс твои любимые эклеры. Пригласишь на кофе?

Мамочка родненькая, что творится-то?

Поймав мой затравленный взгляд, уточнил:

– Ты не одна?

Весьма своевременный вопрос. Особенно, если учесть, что Леонид минут десять, наверное, трезвонил, раз соседка вышла. Что за бой-френд у меня такой невосприимчивый, если не открыл? Ленивец, не иначе.

Очень хотелось ответить утвердительно и распрощаться. Ну, как хотелось? Что-то такое подсказывал здравый смысл. А хотелось совсем другого. И я, делая вид, что рассуждаю логически, решила прояснить ситуацию. Открыла дверь и пригласила гостя в квартиру.

***

Плюхнулась задом на табуретку в прихожей, низко опустив голову, начала расшнуровывать ботинки. Леонид стоял, держа на весу коробку с эклерами.

– Проходите на кухню, – выдавила едва слышно. Прочистила горло и добавила громче: – мне нужно три минуты.

В ванной комнате возникло детское желание задвинуть щеколду и переждать. Может, уйдёт? Отмахнулась от малодушных мыслей, быстренько привела себя в порядок, благо на сушилке висело свежее платье, стилизованное под японское кимоно – мой домашний прикид. Съёмные углы – раньше делила квартиры с друзьями по академии – приучили не шастать по дому в перекошенных майках и замызганных трениках.

Умылась, сбрызнулась дезодорантом, оделась, расчесала и даже наскоро уложила волосы. Норм. Три минуты просила оптимистично, однако и так не слишком злоупотребила терпением босса. Хм…

Окутанная абрикосовым ароматом, вплыла на кухню. Леонид скромно сидел в уголке на моём любимом месте. Раскрытый бокс дразнил шоколадными спинами трубочек с кремом.

– Кофе? – спросила я.

Леонид отложил телефон и кивнул, с удивлением меня рассматривая. Ну, да… платье сочного брусничного цвета придаёт мне женственности и загадочности – знаю. Впрочем, и меня вид гостя несколько обескуражил. Официальный костюм, в котором Леонид приходил на встречу в прошлый раз, кричал о необходимости соблюдать дистанцию, а светло-серый джемперок и брюки стального цвета из тонкой тянущейся ткани хоть и выглядели элегантно, превратили мужчину в уютного и желанного. Около белого стола с вазочкой, сахарницей и хлебницей, накрытой вышитой салфеткой, Лёня смотрелся так, словно всегда тут сидел.

Лёня? Цыкнула самой себе и сказала, нарочито ударяя на слово «Вам».

– Вам как? С сахаром? Со сливками?

– Чёрный, без всего, – Леонид едва заметно прищурился, запустив по моей спине забег мурашек.

Зря всё-таки я пригласила его сюда, нужно было на лестничной площадке поговорить и распрощаться.

Демонстративно отвернулась, достала из полочки-витрины две сервизные чашки. Свою, обычную, постеснялась брать – тёмная, я не очень-то старательно отмывала налёт.

Поместив обе чашки в кофе-машину, запустила процесс и ждала. Чувствовала внимательный взгляд, но не могла пересилить себя и обернуться, слушала жужжание кофемолки и наблюдала, как наливается кофе.

Яркий аромат атаковал обоняние. Хорошо, что благодаря нежданному доходу, успела купить зёрна любимой фирмы. До этого экономила, искала по скидкам всякий мусор.

Осторожно двумя пальцами обхватила красиво изогнутые ручки, пронеся над плиточным полом, поставила одну чашку перед гостем, вторую на противоположной стороне стола. Выдвинула табуретку, села и только тогда смогла взглянуть на Леонида.

Тот всё ещё изучал меня. Не надоело?

Минуту мы оба молчали. Я боролось с желанием уставиться на привлекательного мужчину, сидевшего так близко, что, протянув руку, можно до него дотронуться. Вместо этого мяла собственные пальцы и гипнотизировала пенку, невысоким холмиком лежавшую на кофейной глади.

– Извини, что без предупреждения, – наконец, заговорил он.

Никак не оправдал решение нагрянуть, не позвонив. Интуиция, не иначе. Я бы точно отказалась от встречи, даже если б ответила на звонок. Кивнула и спросила:

– Как вы меня нашли?

– Ничего сложного. У тебя официальный договор найма…

Всё ясно: связи. Если не у самого Леонида, то у Вениамина. Не зря тот меня пробивал.

Я передёрнула плечами. История повторяется: кофе, эклеры, желание прекратить разговор и ещё более острое – продолжить и даже перевести на другой уровень.

– Что же вы хотите, Леонид Сергеевич? Я прошла ваш отбор? – Поскольку он пил кофе, не отвечая, продолжила говорить: – Если так, вынуждена отказаться. Поищите другую кандидатуру.

Леонид отставил чашку.

– Подозревал, что именно такое решение ты примешь. Поэтому и пришёл.

Ну, да, конечно, мы всегда доводим начатое до конца… Мы успешные и знаменитые… Нас не посылают.

Глубоко вздохнула, словно собираясь прыгнуть в бассейн, и повысила голос:

– Я не хочу на вас работать!

– Придётся, – с лёгкой улыбкой ответил Леонид.

– Да? – Удивилась, не напору, а какому-то необъяснимому юмору.

– Видишь ли, Таня попросила тебя устроить.

– Таня! – хохотнула я. – То есть, ваша супруга согласна иметь найденную по объявлению подругу. Прямо-таки любопытно, она знает о третьем пункте обязанностей?

Леонид опять улыбнулся, на этот раз широко:

– Она права, ты очень забавная.

Что? Я готова была услышать любой комплимент: очаровательная, весёлая, шустрая… Но забавная! Да что он тут вообще думает о себе? Пришёл, понимаешь, забавляться!

Видимо, моё лицо сильно изменилось, Леонид сразу же поправился:

– Извини. Неудачно выразился.

– Вот что, – я начала подниматься, – мне безразлично, что вы там обо мне придумали. Наушничать не буду и вообще, прошу покинуть…

Ну, вот опять! Он тоже немного привстал, взял мою руку и легонько потянул, возвращая на стул.

– Полиночка, пожалуйста, прости…

О-х-х-х… мама родная… Кто бы смог это игнорировать? Конечно, я села и даже не сразу отняла руку.

Смотрела в серые, казавшиеся сейчас более тёмными, глаза. Старалась не замечать манящие губы. Ещё немного, и буду мечтать о поцелуях! Уже предвкушала мягкие, затем более настойчивые, с кофейным ароматом… м-м-м… мамочки…

Забормотала:

– Пойми, Леонид… я, правда… Татьяна очень мне симпатична, и я не смогу…

– Послушай меня.

– Что? – вздохнула и опять стала мять пальцы.

– Благодаря твоему эксперименту я, наконец, понял, что жена реально нуждается в близкой подруге. Раньше действовал вслепую, на одном чутье. Оправдывал эту ересь тем, что хочу знать о Таниной жизни больше, чем она мне открывает. Глупость чистой воды.

– Что именно глупость? – я не улавливала его мысли.

– Вся затея с отбором, претендентками, платой за дружбу. Девицы вознамерились пролезть в богему. Думали, в качестве компаньонки мотаться по дорогим бутикам, крутым тусовкам, элитным салонам. Обломались, как говорится.