Механика Небесных Врат

Удовлетворенно прищурившись, маг отложил поднос и вернулся к кровати. Облачаясь в тесную чистую рубаху, он едва не порвал ее, – сложён Верден был скорее как кузнец, чем как маг. Мощные плечи не раз вызывали насмешку других магов – в юности, когда Альдер еще не научился отвечать ударом на насмешку. А научившись работать кулаками у портовых грузчиков, ни разу об этом не пожалел – порой хороший удар был быстрее и надежнее вычурного заклинания.

Альдер надел прочные кожаные штаны, крепкие высокие сапоги, темно-зеленую куртку с множеством карманов и осмотрел себя. Да, пожалуй, в этом наряде он больше походил на охотника, только что сбывшего свою дичь и решившего немного покутить в городе. Не хватало только шляпы с пером, но Верден не терял надежды купить ее где-нибудь в городе. Чего у охотника не должно было быть, так это содержимого тайного мешочка магов. Осторожно, но быстро Альдер переложил свои инструменты в карманы одежды. Возбуждающие эликсиры, заряженные энергией амулеты, сферы нейтрализации, и, конечно, магический жезл для концентрации. Который, вопреки расхожему среди профанов мнению, был не длиннее обычной дубинки бармена и прекрасно помещался в рукав.

Добавив к набору пару личных мелочей, завалявшихся в карманах, Верден прислушался к дыханию ночи за окном. Пора было выходить. Самое время.

Завернувшись в плащ с капюшоном, что и не подумал высохнуть, Альдер вышел из номера, закрыл дверь ключом и тихо прошелся по коридору.

В таверне было темно и пусто, дело шло к утру, и сейчас постояльцам снились самые сладкие сны. Верхний этаж с номерами был даже не освещен. Спустившись по широкой лестнице в зал со столиками, Альдер услышал, как в задних комнатах, на кухне, кто-то гремит посудой. Пусть. Маг неслышно прошел по всему залу и выскользнул в ночь.

Улица встретила его мелкой холодной моросью и темнотой. Ливень кончился, но влага, казалось, повисла в воздухе тяжелым мокрым туманом. Верден оглянулся, рассматривая огромные каменные дома, сливавшиеся друг с другом и напоминавшие скалы на побережье. Ничего общего с отдельными домами магов и их рабочими башнями, где жители старались быть ближе к небу. И как только местные живут в этих муравейниках?

Альдер закрыл глаза и немного потоптался на месте, стараясь почувствовать подошвами камни мостовой, слиться с этим местом, стать своим. Конечно, настоящая работа начнется днем – придется много ходить, расспрашивать, проверять кабаки и бордели, все места, где могли видеть этого несчастного, которому Совет Магов вынес смертный приговор. Но сейчас, ночью, вернее, очень ранним утром, Вердену нужно было пройтись по городу. Почувствовать место охоты, слиться с ним, уловить его внутренний ритм и распорядок. И лучше всего это сделать сейчас, когда на улицах мало людей.

Не открывая глаз, маг зашагал в темноту. Он чувствовал, куда нужно поставить ногу, старался не спотыкаться, воспринимая свои и чужие движения на слух. Так же не открывая глаз, свернул к центру.

Пока он не решался прибегнуть к магии, хотя очень рассчитывал на заклинание поиска. Конечно, у него было описание жертвы, – это было обязательно. Но словесный портрет неточен, поэтому Альдер настоял, чтобы его снабдили крохотным портретом, набросанным художником. Это задержало его на несколько часов, но зато теперь Верден знал, какой образ держать в памяти, творя заклинание поиска. К тому же советник был настолько любезен, что даже передал магу магический отпечаток ауры – ощущения, которые испытывает маг, глядя на живое существо, своеобразную карту энергий. Именно поэтому Альдер был уверен, что его поиски не займут много времени. Ему достаточно почувствовать жертву издалека, приблизиться к ней, окончательно удостовериться в своей правоте и нанести удар. Внешность можно изменить, портрет может быть неточным, но отпечаток ауры не подводит никогда.

Все так же не открывая глаз, Верден припомнил отпечаток жертвы, стараясь уловить мельчайшие детали. И вздрогнул, как от удара, когда из темноты пришел слабый, едва различимый ответ.

Распахнув глаза, маг, не веря самому себе, повел в воздухе рукой. Пальцы окутало призрачное сияние – концентрация элементальной энергии, необходимая для заклинания, была небольшой.

Он там. В темноте. Здесь и сейчас – тот несчастный, что, наверное, и сам не подозревает, что перешел дорогу самым могущественным людям континента – Совету Магов Малефикума.

Ухмыльнувшись в куцую бороду, Верден ускорил шаг, стараясь двигаться быстро и бесшумно. Темный город распахнул перед ним свои секреты, достаточно было лишь немного прислушаться к его внутреннему кипению. Похоже, охота займет даже меньше времени, чем ему казалось сначала. Появиться вовремя, в нужное время, в нужном месте – в этом и был секрет Альдера Вердена.

Темнота распахнулась, принимая в объятия широкоплечую фигуру, закутанную в черный плащ, и сомкнулась за ее спиной, словно укрывая злодеяния от людских глаз.

* * *

Ланье шел медленно, отмечая каждый шаг взмахом трости. Он почти спал, – нервное напряжение тяжелого дня схлынуло, оставив после себя лишь усталость и сонливость. Погода давила на плечи тяжелым прессом грозовых туч, и то, что дождь прекратился, ничуть не делало ночь лучше. Ридус и рад бы был поторопиться, но не мог. Ноги стали словно ватные, глаза слипались. Он брел знакомой дорогой, почти не глядя по сторонам, полагаясь только на память ног, что сами несли его к теплу и уюту хоть и чужого, но все-таки знакомого дома.

Широкие улицы центра города вскоре остались позади. Мостовая, вымощенная у Магиструма плоскими брусками, давно закончилась. Под ногами вновь оказались круглые камни и доски, брошенные над бегущими ручьями воды. Ланье механически перешагивал через лужи, звонко цокая тростью о мокрые камни, и постепенно отходил все дальше от Магиструма. Два квартала, что он обычно проходил за пять минут, на этот раз он одолел за все пятнадцать.

Когда за спиной раздался гулкий звон часов на башне Магиструма, отбивавших половину часа, Ланье невольно вздрогнул. Он наступил в лужу, поскользнулся и чуть не повалился на камни. Замахав руками, он выпрямился и очнулся от сладкой дремоты. Опустил воротник плаща, поежился, поймав холодный ветер, и огляделся.

Он на крохотном, едва заметном перекрестке. Улица Булочников, сузившаяся, но все еще достаточно широкая, уходила дальше на юг. Но здесь можно было свернуть направо, в узкий переулок, названия которого Ланье не знал. Зато сам проход помнил превосходно – здесь он не раз сворачивал во дворы, срезая путь.

Взглянув в темное небо, что и не думало светлеть, Ланье надвинул цилиндр на самые глаза и решительно свернул в переулок. Теперь ему хотелось как можно скорее добраться до постели – пусть и не столь уютной, как в родном доме, но не менее желанной.

Шагая по узкому проулку, Ланье с сожалением думал, что на ужин, а вернее на ранний завтрак, рассчитывать не стоит. Прислуга давно спит, и, конечно, никто не будет вскакивать среди ночи, чтобы ублажить одного из постояльцев. Это, к удивлению Ридуса, немного его расстроило. Он ощущал жуткий голод и никак не мог вспомнить, когда он ел настоящий горячий обед из трех блюд. Одно хорошо – ночной привратник давно привык к поздним визитам молодого магистра и без вопросов откроет перед ним дверь. К научным изысканиям Ланье в пансионе относились с большим уважением и, как иногда казалось самому Ридусу, порой хвастались соседям, что у них квартирует самый настоящий магистр.

Ланье сглотнул набежавшую слюну и позволил себе понадеяться, что у ночного привратника найдется кусок пирога или хотя бы хлеба, которым он сможет поделиться с оголодавшим ночным странником. А завтра с утра магистр угостит привратника настоящим завтраком. Или оставит для него что-нибудь из обеденных блюд.

Разыгравшееся воображение подкинуло магистру соблазнительную картину – кусок холодного пирога с рубленым мясом. Огромный такой кусок, да еще и кувшин морса. Мысли о вине Ридус решительно отверг – после того загула, оставившего в памяти неприятные воспоминания, он старался не прикасаться к спиртному. Его запах напоминал о похоронах отца и о своем безобразном поведении.

Усилием воли вернувшись к мыслям о пироге, магистр ускорил шаг. Выскользнув из узкого прохода между глухих стен домов, он очутился в большом дворе между тремя домами. Здесь было темно, окна, выходящие во внутренний двор, не горели, а фонари для этих закоулков оставались непозволительной роскошью. И все же отблески света позволили Ридусу сориентироваться, и он поторопился к черному провалу следующего переулка, что виднелся на другой стороне двора.

Сжав зубы, он решительно зашагал вперед, стараясь не обращать внимания на плеск воды под ногами. Легкие и тонкие городские сапожки давно промокли насквозь, и теперь было поздно беспокоиться о сухости ног. Придерживая левой рукой распахнувшийся на груди плащ, Ридус быстрым шагом пересек двор, так ни разу и не опершись на свою тяжелую трость. И только когда черный проем переулка вырос перед ним, он замедлил шаг. Ступать в это черное пятно, где не было ни малейшего намека на освещение, было немного жутковато. Ланье чуть замешкался, ощутив внезапный приступ страха, но потом, укорив себя за иррациональность поведения, недостойную современного магистра, сделал шаг вперед. И тут же отшатнулся.

В темноте переулка, прямо перед ним, вспыхнула крохотная искорка, вспоров темноту не хуже острого ножа. Она повисла в самой середине тьмы и осветила каменные стены. И темную фигуру, что стояла за искоркой.

– Кто здесь? – воскликнул Ланье, отступая на шаг.

Фигура чуть шевельнулась, и магистр увидел, что голубая искорка горит на кончике маленького жезла, что сжимала в руке таинственная фигура. Кровь бросилась Ридусу в голову, – он сразу узнал это магическое оружие и понял, что никаких шуток с ножами и благородными грабителями подворотен тут не будет. Никто не будет ему угрожать, никто не будет уговаривать, просто это один из тех случаев, когда не остается никаких свидетелей…

Искорка вспыхнула ярче, и Ланье вскинул трость. В последнюю секунду он успел перехватить ее как надо и повернуть большим пальцем кольцо. Голубая искорка в темноте вспыхнула ослепительным светом, и с кончика жезла сорвалась стремительная и смертоносная молния. С треском она в долю секунды протянулась к фигуре магистра, собираясь прожечь насквозь хрупкую человеческую плоть. Но наткнулась на железный полый стержень и, не в силах противиться такому приглашению, скользнула по нему.

Когда молния ударила в трость, Ланье вздрогнул, а пальцы, сжимавшие каучуковую накладку, свело судорогой. Молния с треском прошлась по проводнику в концентратор, и тусклый набалдашник трости вспыхнул призрачно-голубым светом. Запахло паленым деревом, – оболочка трости немного подгорела, но Ридусу было на это плевать, он знал, что как только маг-неудачник опомнится от изумления, он снова пустит в ход свой смертоносный жезл. Магистр сделал шаг вперед и ткнул тростью в сторону застывшей в темноте фигуры – словно фехтовальщик, делающий выпад. Одновременно он повернул большим пальцем кольцо, замыкая разорванный ряд графических символов и раскрывая концентратор.

Накопленный заряд вырвался из трости с ужасающим грохотом. Уже белая, словно раскаленный металл, молния, сорвалась с кончика трости и, на секунду озарив темный переулок, ударила прямо в грудь темной фигуре.

Негодяй не успел даже вскрикнуть – удар швырнул его в темноту, и тело беспомощно заплескалось в ручьях дождевой воды. Ланье, не мешкая, подбежал к нему, занося трость для удара. Но его не понадобилось, – тело неудавшегося убийцы сотрясали предсмертные судороги. Ридус наклонился над телом, пытаясь хоть что-то разобрать в темноте, и тут же сморщил нос. Пахло горелым мясом и мочой. Выпрямившись, Ридус прикрыл левой рукой лицо. Потом опустил трость, уперся ею в тело, пошевелил. Нет, мертв бесповоротно. Магистр попытался тростью распахнуть куртку на груди убийцы, но так ничего и не достиг, – тот был плотно закутан в плащ. Обернувшись, Ридус попытался рассмотреть в темноте, куда упал жезл, – тот мог многое рассказать о своем владельце. Но магическая штуковина словно в воду канула. Впрочем, Ланье уже успел заметить, что жезл был плевеньким, видимо с одним-единственным зарядом, из тех, что контрабандой привозили из Малефикума. Да и сам субъект, судя по тряпью, в которое он был одет, был дешевкой. Одним из заезжих, наверное, дуралеев, пытавшихся разбогатеть за малый срок в большом городе. О том, что большой город переваривает таких умников с потрохами, иначе так долго бы не выстоял, эти дуралеи обычно не думают.

Ланье еще раз пихнул мертвое тело тростью, потом легко переступил через него, поднял воротник и быстро зашагал в темноту. Это была уже вторая попытка нападения на него за неполный год, и окончилась она точно так же, как первая. Ридус Ланье, магистр, выросший на этих грязных улицах, умел постоять за себя.

Теперь он шел быстро, внимательно поглядывая по сторонам. Сон как рукой сняло, кровь бежала по жилам, отдаваясь в висках барабанной дробью. Хотелось жить. Бежать. Действовать. И Ридус был уверен, как только он доберется до проклятого пансиона, он перевернет его вверх дном, поднимет на уши весь персонал и всех соседей, но все-таки получит свой кусок клятого пирога.

* * *

Под сапогами хлюпала вода, но Верден не обращал на нее внимания. Он бежал по ночному городу, уже не скрываясь, не прячась, и не думая о маскировке. Там, впереди, реял образ жертвы, манивший его к себе, как огонь манит мотылька.

Альдер никогда не бывал в этой части города и после пары поворотов просто заблудился в лабиринте темных переулков. В кромешной темноте он метался от стены к стене, пытаясь найти проход. Темнота, вязкая и мокрая, противно липла к лицу. Свернув в небольшой проулок, маг понял, что он ведет его вперед, к намеченной цели, и побежал. И так же внезапно остановился, едва не влетев в каменную стену. Бормоча ругательства, Верден развернулся, выбежал из тупика и двинулся дальше вдоль глухой каменной стены дома, едва касаясь ее кончиками пальцев. И не ошибся – вскоре рука повисла в пустоте, и маг нырнул в очередной переулок.

Здесь тоже было темно, хоть глаз выколи, и теперь Альдер не бежал – шел быстрым шагом, выставив вперед руку, чтобы случайно не разбить голову о низкую притолоку. Переулок все тянулся и тянулся. Постепенно он стал уходить в сторону, и маг снова выругался – теперь он удалялся от отпечатка ауры, что звал его из темноты. Он был уже рядом, всего сотня метров, не больше. Но между охотником и целью была непреодолимая стена каменного лабиринта.

Верден остановился, решая, что лучше – идти вперед или вернуться на большую улицу. И в тот же миг его обостренные чувства, просеивающие ночь мелким ситом, обожгло магическим ударом. Атака! Кто-то ударил сгустком энергии – не сильно, но весьма ощутимо. Маг вскинул голову и замер, прислушиваясь к ночи. И чуть не вскрикнул от боли – ответный удар неизвестного мага был сильней атаки в несколько раз. В нем было что-то странное, неестественное, но Верден не обратил на это внимания – он с ужасом понял, что астральный отпечаток жертвы, так долго маячивший в темноте, исчез. Спрятался, словно кто-то накрыл лампу черным колпаком.

Вскрикнув от ярости, Верден растопырил пальцы и сосредоточился, высасывая энергию первоэлементов из вселенского эфира. Пальцы вспыхнули призрачным пламенем, и свет озарил переулок, выхватив из темноты угол дома. Маг, больше не мешкая и не таясь, бросился вперед, освещая себе дорогу магическим светом.

Теперь его вел след из магии, он чувствовал ее остаточные эманации там, на месте сражения. Следы магической схватки были для него так же ясны, как запах оленя для хорошего охотничьего пса. Верден знал, что случилось там, в темноте. Один маг напал на другого, но удар был отбит неизвестным Альдеру способом, а ответ убил нападавшего. Верден чуял смерть так же ясно, как и следы магической энергии, он прошел через сотни подобных схваток и знал, чем они заканчиваются. Вот и сейчас он знал, что произошло в ночи, но понятия не имел – почему. И какое отношение это имеет к его заказу, к его жертве, что очутилась поблизости от сражения. Этого Альдер не знал, но очень хотел выяснить.

Свернув за угол и промчавшись через темный двор, маг увидел черное жерло нового переулка и перешел на шаг. Там. Все случилось там. Его темная фигура, освещенная зыбким призрачным светом, бесшумно двигалась по пустому двору, как призрак, явившийся из бездны. Где-то наверху громко хлопнули ставни окна, но Верден даже не обернулся. Знал, что на месте схватки не осталось живых. Победитель ушел, а побежденный мертв. На свидетелей – плевать. Одним магом больше, одним меньше – теперь это не важно, запомнят тех, кто сражался в темноте, а не того, кто случайно прошел мимо.

У самого входа в узкий переулок Верден остановился. Он прислушался к темноте, принюхался к запаху горелой человеческой плоти. Даже сейчас, не сходя с места, он мог сказать, что произошло и где лежит тело. Но ему нужно было знать больше. Затаив дыхание и приготовившись отразить внезапный удар из засады, Верден шагнул в темноту.

Он сразу почувствовал магический предмет, лежавший под ногами, в луже дождевой воды. Для обостренного чутья охотника он выглядел светившимся пятном, таким ярким был след использованной магии.

Осторожно шагнув в сторону, Верден встал над загадочным предметом, но не стал за ним нагибаться. Присел, согнув колени и не отводя взгляда от темноты в дальнем конце переулка, и лишь тогда медленно вытянул из грязной лужи короткий магический жезл из белого дерева. Все так же медленно выпрямившись, Альдер взглянул на жезл, провел по его гладкой поверхности кончиками пальцев, потер набалдашник из темного вареного стекла. И лишь потом сунул его в карман.

С оружием все было ясно. Дешевка с заряженным кристаллом одноразового действия. Такие популярны у городской швали Малефикума, у тех, кто не смог развить в себе способности к выделению энергии из мирового эфира, но хотел пользоваться магией. Как и заряженные амулеты с готовыми заклинаниями, они продавались в мелких лавках на любом базаре Малефикума. И – за его пределами.

Верден знал, что в Магиструме тоже часто пользовались этим оружием. С одной стороны, это глупо – дешевка разряжалась с первым же выстрелом, и перезарядить ее было нельзя. Оружие примитивнейшее, рассчитанное на поражение неуча – любой маг, даже не боевой, справится с таким ударом. С другой стороны, Верден прекрасно знал, что это оружие идеально подходит для наемного убийцы. После выстрела такой жезл просто выкидывали, даже не заботясь о том, чтобы спрятать оружие преступления. По этому куску мусора нельзя было определить, кто его создал и когда. Безымянное массовое производство. Более опасные вещи создавались, как правило, мастерами своего дела и несли в себе характерные признаки, по которым можно было установить и создателя, и время создания шедевра, и вероятного покупателя. А значит, и проследить всю цепочку к тому, кто посмел использовать это оружие.

Верден нахмурился. Жезл, как ни глупо бы это звучало, был палкой о двух концах. Либо тут работал дилетант-грабитель, не рассчитывавший встретить сопротивление, либо профессионал, прекрасно знавший о том, что по этому оружию его нельзя будет вычислить. Теперь следовало познакомиться с этим невезучим убийцей поближе.

Подняв повыше руку, все еще излучавшую мягкое сияние, Альдер сделал несколько шагов в темноту переулка и остановился над телом. Оно лежало в глубокой луже, на спине. Скрюченные судорогами руки и ноги уже успели застыть, а лицо, скрытое путаницей длинных волос, было повернуто в сторону, словно покойный не хотел смотреть на того, кто нанес ему последний удар.

Верден присел на корточки, наклонился над телом. Вытащив из кармана разряженный жезл, он осторожно прикоснулся им к груди покойного. Горелая ткань, бывшая когда-то плотным плащом, крошилась под острым концом орудия преступления. Пахло отвратительно, но маг даже не поморщился, он давно привык к этому запаху. Осторожно он раздвинул складки сгоревшего плаща и потыкал жезлом в те места, где должны были находиться карманы темно-зеленого камзола. Они хоть немного подгорели, но уцелели. Вот только были пусты. И карманы плаща. И маленькая сумочка на кожаном поясе. Что это – нищий, пошедший от отчаяния на смертоубийство, или просто предусмотрительность наемника?

Чуть подавшись вперед, Альдер приблизил светящуюся руку к голове покойника. Потом кончиком жезла отбросил в сторону мокрую массу волос, скрывавших лицо.

Долгий миг Верден смотрел на острый худой нос, закрытые глаза, острые скулы и обожженный ударом молнии подбородок. Потом резко поднялся на ноги и погасил свою руку. В наступившей темноте маг развернулся и быстро пошел к выходу из переулка – туда, откуда он недавно пришел. Использованный жезл он сунул в карман, – на нем остались следы его прикосновений, и хороший маг вполне мог вычислить Вердена. А это ему было совсем не нужно, потому что он получил ответ на свой вопрос. И этот ответ ему совсем не понравился.

Выскочив во двор, Альдер свернул в сторону и, прижавшись к стене, быстро пошел в сторону следующего переулка. Теперь он не хотел пересекать двор и попадаться на глаза случайным свидетелям. Только не теперь, когда он знал, кто остался лежать там, в переулке.

Верден узнал его сразу, едва только увидел лицо. Ему даже не понадобилось исследовать посмертный образ ауры, как он хотел вначале. Эту рожу он прекрасно помнил. Бельдер был одним из наемных убийц банды Грачей – одной из самых опасных в Малефикуме. Одним из той швали, что принимала любые заказы, от любых клиентов, и была готова убить прохожего просто за то, что он оказался не в том месте не в то время. Далеко же занесло этого негодяя от дома.

Выйдя на улицу, Альдер свернул в обратную сторону, к окраинам, и пошел вдоль улицы, прижимаясь к стенам домов. Теперь он знал, что случилось в том переулке: наемник попытался убить свою жертву с помощью простейшего заклинания. Значит, его целью был не маг. Но жертва неожиданно ответила, да так, что убийца, не ожидавший сопротивления, в мгновение ока отправился на тот свет. Значит, не маг, а один из магистров. Эти ребята вечно набивают карманы своими загадочными штуковинами и способны преподнести сюрприз даже опытному магу. Бельдер был дураком, раз решился напасть на магистра с таким оружием. Или был неверно информирован. Проклятье!

Поморщившись, Верден ускорил шаг. Неприятности множились на глазах. Два наемника в одном городе в одно время – жди беды. И она не заставит себя долго ждать – Альдер прекрасно знал, что никто из банды Грачей не работает в одиночку. Остальные черные плащи тоже здесь – бродят где-то в темноте. Вероятно, они посчитали магистра легкой добычей, и потому Бельдер отправился на дело один. Но, обнаружив труп своего товарища, остальные возьмутся за магистра всерьез. И что хуже всего – дурак Бельдер спугнул жертву самого Вердена. Тот случайно оказался поблизости от места сражения и, конечно, ощутил его так же остро, как и Альдер. Испугался. Затаился. Спрятался за маскирующими заклинаниями, и теперь придется приложить немало усилий, чтобы его разыскать. Что за неудачный день!

Выругавшись шепотом, Альдер запахнул свой длинный плащ, натянул капюшон на бритую голову и поспешил прочь от места преступления. Теперь его занимал другой вопрос – случайно ли его цель оказалась поблизости от Бельдера и не за ней ли охотились остальные Грачи? Быть может, кто-то еще желал смерти этого несчастного и нанял этих головорезов? Но при чем тут тогда магистр?

Вопросы множились, а ответов у Вердена не было. Он был уверен только в одном – это проклятое дело, за которое он так неосмотрительно взялся, пахнет все хуже и хуже. И неприятный холодок на спине подсказывал магу, что он еще пожалеет, что согласился на это дело. Больше того. Он уже об этом жалел.

* * *

Когда пароход сбавил ход, Конрад поднялся с мягкого сиденья и одернул френч. Наклонившись, он аккуратно вытащил свой чемодан с драгоценным содержимым и поставил его около деревянной двери, ведущей в коридор. Потом осмотрел кабинет, стараясь припомнить, не забыл ли что-то из вещей.

О прибытии в Магиструм Штайн догадался сам, еще до того, как в дверь постучал заспанный кельнер. Проснулся инженер рано, так толком и не выспавшись. И с удивлением обнаружил, что, несмотря на раннее утро, за окном уже тянулись пригороды Магиструма – мастерские и фермы, выстроившиеся вдоль железной дороги. Взглянув на часы, Конрад удивился еще больше, – выходило, что пароход прибыл намного раньше, чем предполагалось. Видимо, его команда, стремясь наверстать ночное опоздание, всю ночь не снижала давление пара. И все же до прибытия на станцию оставалось еще много времени, Конрад даже успел встать и умыться, прежде чем раздался стук в дверь.

Кельнер, в форменном белом кителе, внес некоторую ясность – оказалось, что ночью они задержались именно потому, что пропускали встречный пароход, возвращавшийся в неурочное время из Магиструма. Пришлось свернуть на боковую ветку, ведущую к рудникам, а потом выбираться на основную линию. Но потраченное на это время удалось наверстать. И теперь единственному пассажиру вагона следовало приготовиться к прибытию.