– Значит, ты слепая, – рыкнул он и, взяв в руку вилку, стукнул по краю злосчастного бокала. Приличный кусок стекла тут же откололся и упал на поверхность скатерти. – Теперь увидела?

– Вполне, – фыркнула я и прихватила бокал с собой.

– А осколки убирать я должен? – снова возмутился мой придурковатый мужчина и сам поднял осколок со стола, но тут же вздрогнул и выронил. На скатерть закропила кровь. – Чёрт!

Так тебе и надо! Умник!

– Вы порезались, – констатировала факт и ткнула в него пальчиком. – Это я тоже увидела, – и вынув из кармана передника платок, бросила мужчине в тарелку. – Поосторожней в следующий раз, уважаемый Марк Игоревич.

Одарив Марка ехидной улыбочкой, удалилась на пару с разбитым бокалом.

Лишь на кухне взял праведный гнев.

– Вот скотина! Петух лохматый! Да что он о себе возомнил? Думает, если я прислуживаю ему, то можно надо мной издеваться? Клянусь, тёть Вер, я ему устрою, если он не прекратит.

Повариха подала мне новый бокал и покачала головой.

– Чую всем нам достанется от вашей войнушки.

– Почему это? – не поняла я и изумлённо уставилась на неё.

– Да, потому что для вас влюблённых это потеха, а прибирать за вами нам придётся.

– Не говорите чепухи, Вера Александровна, – насупилась я, спешно натирая бокал. – От любви до ненависти один шаг, и мы оба его уже сделали.

– Ну-ну, – буркнула женщина. – Ты это дочери своей втолковывай, а не мне старой.

Посмотрела на уставшую кухарку и поняла, что с ней мне точно не спорить. Смысл? Плюнула в бокал молодого хозяина и со злорадством натёрла до блеска.

За столом уже восседали невеста Марка, тот тип с азиатской внешностью, а также женщина бальзаковского возраста, которая впоследствии оказалась матерью Евгении Викторовны.

– Есения? – невеста Марка удивлённо посмотрела на меня. – Почему вы здесь? Кажется, вас взяли сюда няней.

Я метнула растерянный взгляд на отца своего ребёнка.

– Прости, милая, – Марк как-то противно поплыл перед ней и расцеловал холёные ручки. – Но, увы, девушка нам не подходит в роли няни, а так как папа обещал помочь бедолаге с устройством, твой горячо любимый жених проявил высокий уровень альтруизма. Ты же не против, душа моя?

Девушка удивлённо уставилась на Марка, оценивая уже его уровень адекватности. Да, Евгения Викторовна, он и правда никогда не проявлял столько телячьих нежностей, даже если был влюблён по уши.

– Конечно, не против, – произнесла Евгения, выдернув ладонь из его цепких пальцев. – Лидии давно нужна была помощь.

– Лидия пока будет заниматься Арсенией, – мужчина продолжал мурчать довольным котом. – А у Есении хватка на ведение хозяйства. Она прямо родилась для этого.

Терпеливо снося очередную нелестную реплику в свой адрес, натянуто кивнула, обнажив свои зубки. Ты сегодня явно в ударе, Марк. Ну ничего, на моей улице тоже будет праздник.

За время ужина, мужчина видимо слегка подустал от собственной злости – или же захмелел от пары бокалов вина? – поэтому сбавил обороты, лишь исподволь поглядывая за моей работой.

Наконец, хозяева отужинали и покинули обеденную, предоставив мне возможность спокойно убрать со стола. Собрав тарелки на поднос, понесла в направлении кухни, но вздрогнула всем телом, когда путь перегородил Марк. Уставилась на него исподлобья, ожидая очередного глумления над собой, но мужчина окинул меня странным взглядом, на что-то решаясь.

– Я… Я его потом верну. Спасибо, – молвил отец моего ребёнка и, словно чего-то испугавшись, стремительно ушёл.

Кажется, я сплю. Он поблагодарил меня? Чудной! Пойди пойми этого сумасброда. Ладно, человеческий облик в нём всё же дремлет. Правда, снова доставать его на поверхность нет ни сил, ни желания.

Дошла до комнаты уже в двенадцатом часу вечера. Ноги и руки отваливались. Прикрыла дверь спальни, но благоразумно оставила открытыми двери в сад. Всё моё сменное белье сохло в прачечной, поэтому, видимо, придётся лечь спать в футболке и трусах.

Переодевшись ко сну, невольно струхнула, ощутив в груди болезненное и давно укоренившееся чувство тревоги. Посмотрела на дверь, ведущую в сад. Легкий летний ветерок плавно проникал в мои покои, наполняя комнату приятным цветочным ароматом. Горло сдавила, невидимая жестокая ладонь прошлого. Тоже ощущение испытывала, когда ложилась спать в том жутком доме. Страх ожидания и мольба, чтобы сегодня он не вспомнил обо мне, а его брат смог удержать мужчину вдали. Страх, в котором пребываю по сей день не собирался отступать.

В саду послышался шорох. Птица? Или человек? Метнулась к чемодану и вырыла из его недр электрошокер. Нажала, проверив на боеспособность.

Прекрати, глупая! Поместье под охраной. Он не сможет сюда попасть при всём желании. Да и вообще, он, скорей всего, мертв. Успокойся, дурочка!

Но для спокойствия, все же сунула средство самообороны под подушку. Да, так мне определённо спокойней. Ночник выключать не стала. Завернувшись в одеяло, сладко растянулась по ложу.

Дурные сны давно стали моими союзниками, но сегодня всё было как-то слишком ярко и жутко. Я слышала голос, от которого каждый раз стыла кровь в жилах. Чувствовала, что за мной наблюдают и присматривают с какой стороны лучше всего взять меня, чтобы насиловать и издеваться. Всеми фибрами ощутила присутствие. Проснись, Еся! Иначе будет поздно. Вскрикнула и, сжав в ладони электрошокер, выкинула руку вперёд.

Голубоватые изломы линий сверкнули в воздухе. Спальню оглушило хрипение, а следом глухое падение чего-то тяжелого. Не вскрикнула лишь потому что голосовые связки атрофировались от ужаса. Он пришёл? Он жив?! Выжил, чтобы наконец расквитаться со мной?

Боязливо вздрогнула, услышав тихий стон. Идиотка, беги пока не поздно! Осторожно посмотрела вниз на своего противника, и сама была готова застонать. Что же ты наделала, дурында? Соскочила с кровати и опустилась рядом с поверженным, пытаясь осмотреть нанесённый ему ущерб.

– Марк?! Боже мой…

Мужчина лежал навзничь без сознания.

Глава 4. Курица-гриль

МАРК

Весь оставшийся день до ужина меня потряхивало. Надо же, а я начал было думать, что больше ничто не способно вывести меня из себя. Как же.

Увидев бывшую возлюбленную в своём саду сперва решил, что сплю. Ни черта подобного. Внутри всё перевернулось несколько раз, когда понял, что лик отпечатавшийся в сердце, вовсе не глюк и не помутнение рассудка.

Глядя в янтарные глаза, по которым до сих пор тихо тоскую всякий раз ложась в постель, ощутил невероятный всплеск то ли адреналина, то ли злобы, то ли радости. Чувства смешались настолько, что возненавидел всё происходящее вокруг – её, отеца, невесту, глупую прислугу и даже упрямство дочери.

– Сеня, слушай меня внимательно, – тщетно пытался достучаться до расплакавшегося ребёнка. – Я запрещаю тебе приближаться к той тёте.

– Почему? – не понимала девочка, капризно стуча ножками. – Мы играли… Она хорошая, честно.

– Арсения, я сказал – нет! Лидия будет присматривать за тобой.

– Не хочу! Она мне не нравится…

– Это не обсуждается, – рявкнул я. – Если увижу возле Есении, накажу. Поняла?

– Уходи! – ещё пуще вскричала дочь и бросила в меня тот злосчастный ремень. – Ты злой! Ты меня не любишь!

Сеня притопнула ножкой.

– Марш в угол! И подумай над своим поведением, – рявкнул я ещё пуще, указав ей на место наказания.

Если раньше, это усмиряло девочку, то сегодня негодница показала мне язык и гордо заняла позицию в углу. Вся в мать, блин!

– Лидия, с сегодняшнего дня вы пока выполняете обязанности няни, – велел я, грозно глянув на притихшую женщину.

Повернулся к дверям и, в последний раз глянув на затылок дочери, понял, что сегодня мне точно не увидеть от неё ласковых и любящих объятий.

Дьявол! Чтоб тебе пусто стало, чертова Воробьиха!

Покинув комнату дочери, сразу же уткнулся в отца, который ожидал меня в коридоре.

– Теперь ты готов меня выслушать? – деля каждое слово на слоги, произнёс он и распахнул двери своих покоев.

Я готов разнести полдома, а не вести с тобой воспитательные беседы, но сунул руки в карманы брюк и проследовал в указанном направлении.

– И давно ты действуешь за моей спиной? Когда-то именно ты учил меня рассказывать обо всём друг другу, – кинул в Игоря совестливый взгляд.

– Мы давно перестали так поступать. И ты начал первым. Марк, я понимаю, ты зол на Есению, за то, что она предала тебя, но поверь она за это уже порядком расплатилась.

– Да? Алик оказался негоден? Обломал её надежды? Ах, какая досада!

– Марк, ну ты-то чего так бесишься? Сравни себя и её. Ты возмужал, стал перспективен и успешен, ваша дочь называет отцом и дарит свою любовь тебе, а не кому-то другому. У тебя шикарная невеста… Да у тебя есть всё, что может пожелать мужчина. А она? Что осталось у неё? Снова горничная? Есения позволила тебе унизить себя, только чтобы хоть немного увидеть свою дочь… Просто увидеть издалека!

– Так ей и надо! Она знала на что идёт!

– Знала, – взгляд отца вдруг потускнел. – Но до конца ли?

– В каком смысле? – понимал, что Игорь не договаривает.

– Не важно. Сынок, я не прошу тебя прощать её, но во имя того, что было раньше между вами… Ведь именно она подарила тебе чудесную дочку. Она сама отдала её тебе, а не тому же Алику. Отдала, заведомо зная, что потеряет статус матери навсегда. Марк, в сравнение с ней ты остался в выигрыше. Ты потерял только любовь, а девочка потеряла всё.

– Всё? И где же её ненаглядный муженёк? – насмешливо посмотрел на отца.

– Лучше, если она сама тебе всё расскажет.

– Чихал я на её откровения, – внутри тут же передёрнуло от мысли, что начну с ней беседы по душам, как раньше. Нет! Снова на те же грабли? – Эта женщина меня давно не волнует.

– Не волнует? Поэтому едва не прибил её в саду?

– Она приблизилась к моей дочери…

– К вашей дочери, – поправил отец.

– Нет, к моей! – сурово выплюнул ему в лицо. – К моей, потому что девочка носит мою фамилию, потому, что её мать отреклась от неё спустя пару часов после родов.

– Отреклась ли? – понуро уронил Игорь и в черных глазницах старика блеснули слезинки.

Нет! Я не могу больше говорить с ним об этом. Пас! Махнул на родителя рукой и стремительно вышел из комнаты.

– Марк Игоревич? – тут же уткнулся в Лидию. Женщина нервно перебирала пальцами, ожидая меня в коридоре.

– В чём дело, Лидия? – устало посмотрел на бывшую горничную.

– Я хотела сказать, что комнату, отведенную для няни, заняла та девушка…

Вдруг представил растерянное и испуганное личико Воробья, когда она поймёт в какую комнату ей придётся переехать. Стоп, но у девушки серьёзная форма клаустрофобии. Вдруг… Нет, справится. Пусть открывает двери в сад или в коридор. На дворе пока лето, так что самое то. Промариную её там пару дней, а потом может быть решу вопрос с её заселением.

Так и решил поступить. На предупреждающий стук никто не откликнулся, поэтому бесцеремонно толкнул дверь. В комнате никого, шум воды из ванной. На кровати лежали вещи девушки, на тумбочке косметика, а в углу старенький чемодан на колёсиках. Это всё с чем ты пришла сюда? Нашим легче, соберу в два счёта.

Скинул косметику, побросал вещички, краем глаза отметив, что не брендовые. За сим не услышал, как шум воды прекратился и Есения вышла из ванной.

Подняв на неё глаза, невольно замер. Да, девушка по-прежнему прекрасна, как ангел, но кое-что изменилась. Чудовищно изменилось! В горле сдавило от вида жуткого и такого чуждого шрама на любимом лице. Откуда он? Как случилось такое вопиющее зло по отношению к её невинной красоте? Сглотнул, с трудом удержавшись от вопроса. Меня это не касается! Больше не касается! Мне плевать! Плевать! Не смотри на неё!

Старался оглохнуть весь путь до её склепа на цокольном этаже. Чувствовал страх и панику в девичьем теле. На долю секунд стало жаль девушку, но оскорбительная речь из её прекрасного ротика мигом охладила порыв жалости. Втолкнул в комнату, где когда-то страстно целовал и изливал душу. Не вспоминай! Всё в прошлом! Она растоптала все наши чувства! Закрыл за собой дверь, тут же почувствовав, как в неё влетело что-то громоздкое. Моя чокнутая фобия в деле!

Всё, теперь не смей думать о ней! С твердым намерением поработать направился в кабинет. Однако, не видел ни цифр, ни отчётов, ни документов – ослеп. Мысли так и шли в комнату на цокольном этаже.

Почему ты вдруг вернулась? Где была столько лет? Откуда тот жуткий шрам на лице? Она умалчивает, значит я сам найду ответы на свои вопросы. Когда-то я зарёкся копаться в этом, будучи уверенным в её предательстве и не желая гнаться за тенями из прошлого, теперь же похороненные вопросы появились вновь, воспылав с новой силой.

– Эмиль Ринатович? Да, добрый день. У меня будет к вам довольно необычная просьба…

Изложив всё нашему семейному юристу, собрался ждать. Агрессию к девушке, решил пока усмирить. Постоянно кидаться на неё, как собака на кошку, не по-мужски. В конце концов я уже обручён и меня теперь не должна волновать какая-то дурёха из моего глупого слюнявого прошлого. Я вырос! И обязан продемонстрировать это.

Твёрдый настрой держался до тех пор, пока снова не увидел её в обеденной. Форменное платье. Пальцы невольно вспомнили, как расстегивали на нём пуговицу за пуговицей. Да, цвет стал другой, но смысл остался. Под этой тканью то же любимое и горячее тело, жаждущее моих ласк. Податливое, гибкое, с бархатной кожей, пахнущее фрезией и страстью.

Хватит! Сжал ладони в кулаки. Надо отвлечься! Крайним оказался бокал для вина. И чего прицепился? Как дитё малое. Но девушка злилась и ехидничала, заводя меня всё больше и больше. Невольно вспомнил наши прошлые подобные перепалки, которые заканчивались либо моей травмой либо сексом. В этот раз выиграло первое. Осколок пребольно пронзил мой палец, наказав за измывательства над бывшей.

Так тебе и надо! – прочёл по её довольной мордашке. На тарелку спланировал белоснежный платок, как спасательное средство.

Девушка удалилась, а я спрятал его в кармане. Рану же крепко зажал бумажной салфеткой.

В столовой появились Женя и моя будущая тёща. Встал изо стола, чтобы поприветствовать. Однотипные вопросы о хорошо ли прошедшем дне, о папином самочувствии и о семейном бизнесе. Всё хорошо, но хочется кричать о другом – любовь всей моей жизни, мать моей горячо любимой дочери и женщина, которую страстно желаю вобрать в себя без остатка, внезапным вихрем вернулась в мою оказывается такую пустую и банальную жизнь. Я сейчас хочу не с вами элитные беседы вести, а зажать где-нибудь бывшую и всеми правдами и неправдами получить ответы, что так мучают меня. А потом… Потом, я почти уверен, что всё закончится – моя боль, обида, злость и негодование. Я прощу, отпущу, забуду, прильну верным псом к её груди и замру в этом мгновении навечно. Станет плевать, что она сделала, где и с кем была эти годы, главное снова здесь, со мной.

Пара бокалов вина умерили пыл, а тело слегка развезло. Я почти не пью, но сегодня понял, что моей взвинченной нервной системе это просто необходимо.

Ужин завершился, а я не хочу уходить. Уйти от этих глаз на целую ночь – вопиющее преступление. Я пять лет их не видел. Только отголоски во взгляде дочки и грубое подобие в очах Евгении. Как я мог сравнить вас?

– Я соскучилась по тебе, – уже в комнате, Женя томно прильнула ко мне, поглаживая район ширинки.

– Я немного устал, милая… – впервые не хочу заниматься с ней сексом.

– Не страшно, – улыбнулась она и, взяв мою руку расположила её на своей груди. – Аппетит приходит во время еды.

Смотрел в этот лик, ища то, чего в нём никогда и быть не могло. Женя красится в блондинку, а Есения всегда кружила голову каштановым цветом. У невесты волосы прямые и шелковистые, а у Еси кудрявые и мягкие. Только сейчас она почему-то избавилась от них. Странно, зачем? У Евгении губы полные, объемные и всегда обильно накрашены алой помадой, а у матери моего ребенка лишь слегка припухлые, готовы к поцелуям и поблёскивают в лучах солнца. Женя возбуждает, а Еся… Еся заставляет умереть и воскреснуть заново.

За этими мыслями не заметил, как моя невеста взяла бразды правления в свои руки. Расстегнула рубашку и ремень на моих брюках. Властно толкнула на постель. Сел на краю, оперевшись локтями о ложе, чтобы наблюдать за её дальнейшими действиями. Девушка тем временем осела на колени между моих ног, пробираясь к содержимому трусов. Под грудиной учащенно застучало, а тело мгновенно отреагировало на намечающиеся приятности.

Член оказался у неё во рту. Охнул от взрыва всех лампочек в голове. Изнутри изошел стон блаженства, пока губы моей невесты скользили вдоль ствола вверх-вниз, причмокивая и постепенно набирая темп.

Вот, чёрт! Чего она этим добивается? Хочет, чтобы кончил? Забота такая?!

Но разошедшегося от кайфа "змия" остановить было уже невозможно. Сжал белоснежную копну волос в кулак, нетерпеливо насаживая девушку на себя и толкаясь пахом глубже. Не обратил внимание, как пару раз закашлялась, и продолжал проникать до предела в её сладкий ротик.

– Да, детка… Ты супер, – всё тело напряглось и скрутилось в тугой жгут, чувствуя приближение апогея. Пару раз толкнулся со всей силы, почти не позволяя красотке дышать, и излился, едва успев выйти из её рта. Белесая жидкость окропила обнажённую женскую грудь.

Откинулся на простыни, теряя себя в пространстве от алкоголя в голове и чумовой разрядки, которую подарила женщина, согласившаяся стать моей женой.

Да. Женя теперь моя невеста. Это свершившийся и самый правильный факт. Она мне подходит. Она помогает быть успешным и целеустремлённым. А Есения – моя головная боль, моё сумасшествие и отчаяние. С ней я не буду счастлив, как личность. Но без неё…

Женя вернулась из ванной и, мурлыкнув мне в ухо, сладко поцеловала.

– Завтра твой черед, красавчик, – острые коготки скользнули по торсу.

– Сделаю в лучшем виде, – улыбнулся ей в ответ и притянул к себе. – Давай спать…

Сон срубил лишь на пару часов. Проснулся резко и взволнованно осмотрелся. Женя сладко спала рядом, никак не отреагировав на моё пробуждение. Тряхнул головой прогоняя остатки неприятного сновидения. Перед глазами стоял Альберт, держа на руках Арсению. Мужчина почему-то завернул мою дочь в одеяло и нёс в неизвестном направлении, а я смотрел на это всё и не мог пошевелиться, чтобы помешать ему. Рядом со мной стояла Есения, тоже наблюдала за происходящим со слезами на глазах и не прекращала говорить ему: "Спасибо". Какое на хрен спасибо?!

Нещадно потёр веки и спустил ноги на пол. О смысле сна старался не думать, но всякая дичь всё равно лезла в голову. Зачем этому козлу моя дочь? И почему Еся не пошла вместе с ним, а осталась со мной?

Бр-р! Лучше не думать об этом! Сунул ноги в домашние тапки и направился в кухню. Выпитый накануне алкоголь гнал за стаканом воды. Утолил жажду только после второй порции.

Ветер постучал веткой в окно, обдав летней свежестью ночного воздуха. Желанная и приятная прохлада бывает только по ночам.

Вышел в сад, блаженно вдохнув полной грудью. Негатив начал постепенно отступать, даря сердцу покой.

Направился вдоль аллеи по знакомой до мельчайшего камешка тропе. Одного обхода вокруг особняка хватит.

Обогнув дом, вышел к самой обособленной части сада. Именно здесь я не раз беседовал с Есенией. Возле скамьи, которую выкорчевал с корнем. Повернул голову к дому и упёрся взглядом в не менее полюбившуюся дверь. Открыто. Да, она спит с открытыми дверями. Моя испуганная птичка. Бесшумно двинулся дальше по тропинке, не сводя глаз с желанного проёма. Тусклый свет просачивался в темноту. Не спит? Нет, в это время спят даже преступники. Или уснула, забыв выключить? Транжира!

Сам не понимая своих действий направился к дверям Есении. У порога притормозил, прислушиваясь. А если не спит, и тут я собственной персоной?

Вдруг в ночной тиши различил приглушенный стон. Что это?

Внутри начала подниматься буря. Ни хрена себе! Второй день под крылом моего дома, а уже с кем-то трахается! Озверев от данной мысли ещё больше, резко повернул назад. Уволю! Завтра же!

– Нет… Пусти! – услышал чётко и явно. После снова стон.

На секс это не очень похоже. Решительно вернулся в исходную и ступил за порог. В комнате никого не было, кроме самой хозяйки. Есения крепко и беспокойно спала.

Толика облегчения коснулась груди. Я ошибся.

Тем временем бывшая возлюбленная снова приглушённо застонала и перевернулась на живот, слегка скинув одеяло. Взору предстали точёные ножки. Проглотил десятилитровую слюну. Не твоё! Больше не твоё. Твоё теперь там в доме наверху, в твоей постели.

Из сада подул прохладный ветерок, заставив меня передёрнуть плечами. С чего бы это? От холода или от пикантной ножки Воробья? От холода! Точно от холода!

Окинул любимую фигурку скептическим взором, вдруг поняв, что так девушка может запросто простыть. А мне бацилла в доме, где есть маленький ребёнок, совсем не нужна. Решительно шагнул к Есении, намереваясь укрыть одеялом, но наклонившись ближе, в шоке замер. В глубоком вырезе футболки виднелись ещё шрамы. Этакие траншеи разных размеров и глубины.

И какая мразь позволила себе испоганить тело, что всегда берёг, как зеницу ока?! Альберт?!

Додумать не успел, так как девушка снова жутко застонала и вдруг резко вскочила, кинувшись на меня. Что-то со стрекотом сверкнуло, и жгучая боль пронзила область шеи. Мозг и тело тряхнуло с невероятной силой, и я в беспамятстве рухнул на пол…

Испуганный голосок больше похожий на писк пробирался в темноту моего раненного сознания. Тошнота подступила к горлу, а адская ноющая боль сковала левую часть тела.

Простонал, пытаясь шевельнуться.

– Марк?! Прости меня… Я не хотела. Я не думала, что это ты.

Нет, это не писк, это иерихонская труба. Схватился за голову, пытаясь собрать себя по кускам.

– Можешь встать? – прохладные ладошки коснулись лица, немного отрезвив.

– Что это было? – промямлил я.

– Тебя… Тебя ударило током, – пояснила девушка, пытаясь меня поднять с пола. – Ну же, Марк, попробуй встать.

В голосе уличил мольбу, и тело само поддалось, слушая девушку. Общими усилиями, Есения перетащила меня на свою постель. Боль в шее стала точечной, как при ожоге.

Сквозь дурман чувствовал, как Еся всё время крутит мою голову, обнажая шею, и пытается что-то там рассмотреть.

– У меня есть средство при ожогах. Потерпи немного, сейчас…

Девушка уже метнулась от меня на поиски своего хвалёного средства, но я успел перехватить её руку, вернув на место.

– Что это было? – повторил свой вопрос, пытаясь смотреть на неё более трезво.

– Прости…

– Еся! – потребовал настойчивей.

– Электрошок, – пискнула Воробей и тут же попыталась нежно погладить по щеке.

– Чтоб я больше этой дряни не видел в своём доме, – процедил грозно и попробовал встать.

Сука! Не тут-то было голову кружило в жутком вихре.

Есения поднялась на ноги вместе со мной и старалась аккуратно подхватить. В нос просочился знакомый запах фрезии, и в голове помутнело ещё сильней.

– Марк, нет… Ложись обратно, – девушка настойчиво потянула меня назад. – Ляг. Я принесу воды.

Прислушался, точнее упал без сил на предложенное ложе. Провалился в темноту, но вновь очухался, когда нежная ладошка погладила по лицу.

– Марк. Не отключайся. Ну же…

Разлепил веки, въезжая в суть происходящего. Да – Еся, её комната и на меня, кажется, покушались. Как же болит, сука!

– Вот, вода, – Есения попыталась меня приподнять. Губ коснулся край стакана с живительной влагой. – Давай, пей.

– Вода – проводник… – промямлил я, вспоминая физику.

– Я явно тебе мозги изжарила, – виновато улыбнулась девушка, нежно погладив мой лоб.

– Давно, – молвило сердце, забыв о всех дилеммах, ненависти и обиде. Она сейчас тут. Рядом. Нежно касается моего лица. Обнимает. Смотрит так заботливо и ласково.

– Есения? – чей-то голос донёсся с порога комнаты. Кряхтя приподнялся, глядя в проём. Я его знаю. Чёрт, как тебя? – Марк Игоревич? Что с ним?

Лёва. Точно! Непутёвый сынок Константина. А ему какого хрена надо возле дверей моей Еси? То есть Есении Владимировны?

– Я немного с самообороной переборщила, – слышу голос девушки. – Ты чего не спишь?

– Слышал грохот. В смысле самооборона? Он что… Он тебя хотел того…?

<1 2 3 4 5 6 >

На страницу:

Перейти

3 из 6