Под спудом тайны

Вельяминова ела без охоты, словно ее заставляли. Под стать ей был и Иванов, он почти не притрагивался к пище, а если что-нибудь и клал в рот, то жевал так, что со стороны казалось, будто он вот-вот плюнет под стол.

– Панкрат Фомич, уж не захворали вы? – обратился к долговязому старшему заседателю Вельяминов. – Не касаетесь настойки, нос воротите от еды, словно уже объелись. Ладно, моя супруга, она с утра не в духе из-за известных обстоятельств, с вами-то что?

Поручик заерзал тощей задницей на стуле и попытался улыбнуться.

– Аппетита, знаете ли, совсем нет, Роман Иваныч.

Сидевший возле Хитрово-Квашнина Зацепин приставил ладонь ко рту и что-то сказал хозяину имения. Тот с ухмылкой закивал головой.

– Вот оно в чем дело… Мой вам совет, Панкрат Фомич: хлебните капустного рассола да усвойте рюмку-другую анисовки, ее у меня отлично готовят. В ней, как положено, семена аниса, цедра, небольшое количество тмина. А какое поcлевкусие!.. Можете усугубить винца, оно куплено в Петродаре, в лавке купца Трафимова. А то ведь с похмельем шутки плохи! Небось, дятлы стучат в мозгах, а?

– Есть такое дело… И впрямь, рюмку-другую оно, кажется, можно, а больше – ни-ни! Савва Афанасьич больно строг, ответ пред ним держать придется… А рассол никогда не помешает, это уж известно.

– Терентий, рассолу! – приказал Вельяминов ближайшему слуге.

Юркий парень со всех ног кинулся к леднику и вернулся с запотевшей кружкой холодного напитка. Иванов вздохнул, еще раз перекрестился и в быстрой последовательности опрокинул внутрь две рюмки анисовки. А затем, крякнув, с удовольствием приложился к упомянутой кружке.

– Ну, вот и прекрасно! А то сидите, будто в воду опущенный… Как, кстати, ваша нога?

– Побаливает. Собачка ваша недурно приложилась.

– It’s nothing, it will pass. Это ничего, пройдет. Джек мог и посильнее хватануть, по полной форме… Анфия, голубушка, – Вельяминов склонился над ручкой супруги и поцеловал ее, – развейся ты, наконец, улыбнись, попробуй кусочек рыбки или барашка. Жаль Сирро, понимаю. Он был тебе дорог, ты училась у него танцам, играла с ним у Карицкого на сцене. Но что делать? Его уже не вернуть к жизни. Будем уповать на то, что господа расследователи выйдут на след убийцы, изобличат его… А, знаешь, у них под подозрением все местные дворяне, включая и нас с тобой.

– Это правда? – округлила большие глаза хозяйка, обратившись к Хитрово-Квашнину.

Приложив к губам салфетку с вышитым гербом Вельяминовых, тот с расстановкой ответил:

– Начало расследования, сударыня, показывает, что простой люд не причастен к гибели француза.

Дворянка сделала глоток морса и глубоко вздохнула. На точеные привлекательные черты легла тень легкой печали.

– Сирро был милым, приветливым человеком, единственным образованным французом, которого я когда-либо знала… Да, он учил меня танцевать, играть в им же поставленных спектаклях! Это был прекрасный собеседник! С ним нельзя было соскучиться, он всегда мог найти тему для разговора… Схватите убийцу, Евстигней Харитоныч! Негодяй, кто бы он ни был, должен понести заслуженную кару!

– Сделаем все возможное, сударыня. Я со своей стороны приложу максимум стараний… Анфия Саввишна, ваш супруг обмолвился, что вы поздно встаете. Это так?

– Грешна, люблю по утрам понежиться в постели. С этим ничего нельзя поделать.

Штабс-ротмистр кивнул, доел запеченного в сметане карпа и бросил взгляд на блюдо с кусочками жареного барашка. Явилось непреодолимое желание воздать ему должное, что и тотчас было исполнено. Его пример не замедлил подхватить штаб-лекарь. Канцеляристы, воспользовавшись ослабевшим надзором со стороны начальника, снова стали хватать все, что подвернется под руку. Но, страшась навлечь на себя его гнев, делали это большей частью украдкой. Соболевский, Аблов, Зацепин и Беклемишев сугубое внимание уделяли дичи – перепелам, бекасам и вальдшнепам.

– Расскажу-ка я вам, господа, как взял на днях сих вальдшнепов, – проговорил Вельяминов, указывая на блюда с дичью. – У меня в поместье есть низинка, а в ней березнячок, одним концом в приболот упирается. Так вот вальдшнеп или слука, как называют у нас сего лесного кулика, там кормится лето напролет. И в том березнячке есть небольшая просека. На нее-то я и встал третьего дня к вечеру с ружьецом. Джек у ног сидит, я его в кусты не пускаю – толку никакого! Полезет в гущу, ты – за ним, а в результате: we got nothing, ни шиша! Слука, может, и взлетит, да только ты и ружья в чащобе вскинуть не успеешь. Ну, так вот, вижу, солнце за лес садится. Ага, думаю, время на подходе, пора взводить курки. С минуты на минуту кулик произведет свой вечерний вылет на кормежку. И точно, первый выпархивает из перелеска и летит мимо меня по просеке! Вскидываю ружье: ба-бах! Точнехонько!.. Подбитая птица падает вниз и шуршит в кустах опавшими листьями. Search, даю команду Джеку, ищи! Опять беру ружье наизготовку. До сумерек времени предостаточно, авось, настреляю дичи. Глядь, второй кулик летит над просекой. И этого я в той же манере укладываю на землю. Только зарядил, как появляется третий кулик и, можете себе представить, садится на просеку прямо передо мной, на самом виду. Когда случается такое, тут главное не медлить. Кто охотился на слуку, тот знает: присевшая птица тут же стремится перебежать в сторону! Стреляю, но не совсем удачно… Слука шасть в кусты, я в ажиотаже вместе с Джеком за ней. Сцапали! Только шляпу охотничью где-то в кустах оставил. Ничего, у меня этих шляп целая куча!.. Вот как оно, господа, все было.

Охотник на пернатую дичь умолк и разжег с помощью слуги трубку. Заметив, что Иванов тянет ко рту не то третью, не то четвертую рюмку, он насмешливо покачал головой.

– Панкрат Фомич, вам не кажется, что вы увлеклись?

– Самую малость, Роман Иваныч. Это ничего, не обращайте внимания.

Вельяминов хмыкнул и, выпустив клуб дыма, с задумчивым видом откинулся на спинку стула.

– Я вот прикидываю, кто из местных помещиков или их жен мог бы поднять руку на француза, – проговорил он, обратив взор вдаль. – Матвеевские?.. Нет, they wouldn’t harm a fly, они и мухи не обидят, у них только лошади на уме да скачки. Да их и не стоит брать в расчет, в Петродар уехали вчера, на торжество к губернскому секретарю Горелову, вернутся только сегодня к вечеру… Карицкие?.. И их никак не привяжешь к случившемуся кровопролитию. Черновы?.. На кой черт им смерть Сирро? Живут тихо, в благонравии, непрестанно в церковь ходят всей семьей. Болотовым это тоже ни к чему, can’t make ends meet, им бы свести концы с концами. Крестьян – кот наплакал, мелких денег, что называется, нет, а крупных никогда и не водилось. Да они с французом-то, по сути, не общались. What for, зачем?.. Мой сегодняшний гость Аблов? И ему не зачем устранять Сирро? Да он и знать-то его не знал…Сабо? C какого перепугу капитану-исправнику и его супруге убивать француза? Нелепица!.. Остаются Потуловы, но им ни до чего дела нет, по уши погрязли в дрязгах и спорах из-за подаренной бабкой куртинки леса, сенокосного луга и двух мелких прудов со сторожками. Между собой не знаются, даже на церковных службах стараются держаться подальше друг от друга. Меня попросили в посредники. И знаете, где состоится полюбовный раздел благоприобретенных бабкой владений? На нейтральной территории, в усадьбе их родственниц, дочерей покойного Данилы Иваныча Потулова… Евстигней Харитоныч, не соблаговолите ли вы поприсутствовать на разделе?

– Хорошо, – кивнул штабс-ротмистр. – Заодно задам Потуловым кое-какие вопросы.

– Хочу сказать, что вчера в наш суд заглянула подпоручица Щеглова, – вступил в разговор Соболевский, обсасывая тонкую косточку. – Клеопатра Фирсовна, между прочим, сообщила, что кузины ее, Марья Даниловна Сахарова и Анна Даниловна Кирсанова, решились, наконец, навестить родные места. На днях нагрянут.

– Почитай, годков семь, как они отбыли из наших мест, – сказал Вельяминов. – Вспоминаю о них только тогда, когда проезжаю мимо их имения.

– Ты, дорогой, как-то рассказывал мне о них, – коснулась руки мужа Анфия Саввишна. – Где они живут, запамятовала?

– Кажется,во Владимирской губернии, – ответил ей супруг и посмотрел на Соболевского. Тот кивнул.

– Так и есть, их мужья состоят во дворянстве Переславльского уезда… Да-а, давненько они не заглядывали на родное пепелище. Оно понятно, ни матери в живых, ни отца, с родственниками в не очень теплых отношениях. Но я хочу сказать: вот что значит иметь в дальних владениях порядочного управителя! И ездить никуда не надо. Здешнее имение хоть и небольшое, но прибранное, доходы с него поступают регулярно, без проволочек и утайки. Заседатели ни разу не заглядывали туда. Зачем? Недоимок-то нет!

– Этот управитель и пригласил Потуловых уладить имущественный спор в имении их кузин. Предвижу, завтра придется нелегко, но что делать, I made a promise, я обещал.

– Управителем у сестер тамбовский гвардии прапорщик Епифанов, – заметил Аблов. – В самом деле, честнейших правил человек.

– Скажете тоже! – пробормотал Иванов, покачиваясь на стуле. От принятого спиртного да на старые дрожжи он уже еле ворочал языком. – Человек как человек…

Хитрово-Квашнин вытер губы салфеткой и придвинулся к Аблову.

– Филипп Елизарыч, чует сердце, завтра от Иванова не будет никакого толку. Поэтому потребуется ваша помощь. Вы знаете всю округу, имеете опыт в расследованиях.

– Я готов помочь. Можете смело положиться на меня.

– Тогда приходите сюда завтра утром. Митрофан прокатит нас на бричке по усадьбам местных помещиков.

– Только я уж сразу в имение сестер. Оно недалече от моего гнезда. Договорились?

– Как скажете.

Зацепин, уплетая паштет из бекаса, поинтересовался, ни к кому особо не обращаясь:

– И как же этот прапорщик ладит с соседями? Тут ведь такая чересполосица, что сам черт не разберется!

– Епифанов не скандалит, решает неурядицы мирно, полюбовно, – объяснил ему Соболевский. – Он у нас в суде на хорошем счету. Мы его совершенно заслуженно в пример другим управителям ставим.

– Скандалить и я не люблю, – сказал Вельяминов, с нежностью поглядев на супругу. – Мне это претит! Да у меня в последнее время и споров-то никаких нет.

– Ошибаетесь, – прозвучал ровный голос Аблова. – А как насчет Отлогой Ложбинки?.. Как насчет нее?

Лицо хозяина имения вмиг утратило благодушие, в карих глазах появился недобрый блеск.

– Вы опять за свое?!

– Вот именно, за свое!

– Нет, this amazing, это удивительно!.. Ведь, кажется, и спорить не о чем. Отлогая Ложбинка вот уже почти сто лет как наша. Ее приобрел прадед мой, секунд-майор Зиновий Вельяминов. Сколько можно втолковывать?

– Ну, да, приобрел! – ухмыльнулся Аблов, бросив вилку на стол. – Неправедно отнял! Мой прадед, прапорщик Семен Ильич Аблов, так об этом и написал в своем завещании. Вам дословно передать? Пожалуйста: «А ту Отлогую Ложбинку секунд-майор Зиновий Вельяминов усильно отхватил у меня, раба божия Семена».

– Ваш пращур в конце своей жизни был… э-э… не совсем в себе. Мой батюшка так прямо и говорил об этом.

– Не совсем в себе?.. Вы лучше вспомните о безумии вашего деда. О нем знала вся округа! Говорят, корову за лошадь принимал, все пытался накинуть на нее седло, Орликом называл. А еще…

– Филипп Елизарыч! – громко стукнул ладонью по столу хозяин имения. – Это переходит всякие границы! Я бы вас попросил!

Вельяминова положила руку на плечо супруга, пытаясь его успокоить. Аблов резко встал и, выйдя из-за стола, недружелюбно бросил:

– Спасибо за хлеб, за соль!

Учтиво поклонившись Анфии Саввишне и кивнув Хитрово-Квашнину, он решительно натянул на голову картуз и направился к господскому особняку.

– Вот так всегда, – поджал губы Вельяминов, буравя взглядом спину удалявшегося помещика. – Чертов медведь!.. Пригасил его, думал за этим столом найти общий язык, сгладить углы, наладить отношения… Ну, Бог с ним!

Он выпил рюмку настойки, немного успокоился и посмотрел на светловолосого корнета.

– И как только твой дядя, Владимир, находит с этим увальнем общий язык?

– Они однополчане, – пожал плечами молодой человек. – Вместе несли тяготы армейской службы и прочее.

– Понятно, но лишь отчасти…

Слова эти потонули в грохоте посуды. Причиной тому стало падение со стула Иванова, потянувшего за собой скатерть. Он попытался было встать на ноги, но, не преуспев в этом, с громким ругательством снова оказался на земле. Вельяминов дал знак слугам, и те спешно поволокли пьяного поручика вон из парка.

Трапеза продолжилась в уже более спокойной обстановке. Закончилась она, когда над вековыми липами стали сгущаться вечерние сумерки. Поблагодарив хозяев, Хитрово-Квашнин и члены нижнего земского суда встали из-за стола и отправились на ночлег в отведенные им комнаты гостевого флигеля.

ГЛАВА 4

Утро выдалось тихим и погожим, легкий ветерок едва-едва шевелил высокими травами. Корнет Беклемишев бодро шагал по грунтовой дороге, тянувшейся в полях к западу от Нижней Абловки. Настроение у него было превосходным. А все потому, что Хитрово-Квашнин, едва пробудившись, тет-а-тет поговорил с ним и дал по-настоящему важное задание: прогуляться вместе с одним из подканцеляристов до имения Матвеевских и провести опрос хозяев и слуг в отношении случившегося злодеяния.

Расчудесно!.. Его наконец-то вовлекли в расследование необычного, таинственного убийства! Выезды в пределы уезда по причине обнаружения мертвых тел, висельников и утопленников – дрянь, сущие пустяки! Трясешься в пыли верста за верстой в какой-нибудь глухой угол только для того, что б собрать крестьян для дознания да что б штаб-лекарь произвел вскрытие и сделал свое скучное заключение. И на этом все!

Пример: близ деревни Александровки, с полгода тому будет, местные крестьяне нашли мертвое тело незнакомого старика, одетого в рубище. Приезжаем временным отделением, производим осмотр. Признаки насильственной смерти отсутствуют, лицо странника светло, в глазах успокоение. Ясно, что скончался возле какого-нибудь питейного дома или крестьянского двора, а его потом взяли да и отвезли к межам Александровки, дабы избежать судебных дрязг и расходов. Такое случалось не раз. Что ж, начинается дознание. В конечном счете, в протокол вносится следующий факт: «Неизвестный странник завершил земной путь у крыльца десяцкого села Успенского Митрофана Иванова сына Клинцова, прося подаяния». И в конце: «Боевых знаков на нем нет, смерть приключилась ни от чего другого, как по воле Божией».

Где-то в начале июня у села Тынкова утонул однодворец. День-деньской болтался в нетрезвом виде на берегу реки с приятелями, песни пел, на траве валялся, а под вечер полез купаться. Не умея плавать, стал тонуть, звать на помощь собутыльников. Те решили, что он шутит, и махнули на него рукой. Бедолага в скорости пошел ко дну, только пузыри пошли по поверхности воды. Приятели слишком поздно осознали, что происходит. Попытки откачать утопленника ни к чему не привели – тот отдал Богу душу.

А месяца три назад в одном селе, Кузьминке, кажется, едва ли не на одной неделе обнаружились два висельника. Мы – туда, и выясняем: один полез в петлю после семейной ссоры с братом из-за раздела имущества, другой, юнец еще совсем, покончил счеты с жизнью от того, что отец под праздник отказал ему в покупке новых сапог!

Более или менее интересный случай имел место в Ивановской волости. В мае месяце бурмистр одного из имений сел в лодку и поплыл на ней по пруду на глазах у местных рыбаков. На самой середине он вдруг перестал работать веслами. Посидел в раздумье несколько времени, а затем вытащил револьвер из-за пазухи и пустил себе пулю в висок. Из-за чего 40-летний управляющий лишил себя жизни таким странным образом, в лодке, на широкой глади пруда? Что толкнуло его на роковой поступок? Этот случай разобрать бы детально, выяснить все, но расследователь из нашего Иванова как из хряка балерина! Опросил двух-трех человек, почесал в затылке и заставил подканцеляриста черкнуть в протоколе: «Причин самоубийства дознанием не обнаружено».

А тут, в Нижней Абловке, настоящая загадка! Убит француз, учитель танцев и пения, любимец местных дам. И как убит?! На нем живого места нет, словно тот, кто лишил его жизни, потерял рассудок!.. Хм-м, Матвеевские… Причастны они хоть каким-нибудь боком к убийству?.. Посмотрим, заведем протокол дознания, озвучим нужные вопросы…

– И где же этот подканцелярист? – воскликнул Беклемишев, сбавив ход и поглядев через плечо. – Тут, говорит, за березняком передвижная пасека. Медком бы побаловаться… Попов, где тебя черти носят?!

За березами послышался вскрик, потом другой, а затем – треск сучьев. Через секунду подканцелярист опрометью выскочил из посадок и нагнал корнета. Его веснушчатое круглое, как глобус, лицо было перекошено от боли.

– Что стряслось? – ахнул Беклемишев.

– Пчелы налетели!

– Поделом дурню!.. Э-э, да они тебя и в шею… Не дай Бог отек начнется!.. Так, беги назад, к штаб-лекарю!.. Постой, хлебни немного водки. Говорят, помогает в таких случаях.

– Давайте скорей!

Попов жадно приложился к горлышку плоской фляжки, да так, что его пришлось окорачивать. Отдав переносную чернильницу с перьями и бумажными листами, он сорвался с места и помчался обратно к имению, только пятки засверкали.

Корнет проводил его взглядом, покачал головой и возобновил движение. Где-то через версту показался край той самой рощи, в коей было обнаружено тело француза. У петродарского тракта молодой заседатель остановился… Здесь, похоже, бедолага и свернул в рощу. Кто же исполосовал его карманным ножом?.. Нет сомнения, кто-то из дворян. Но мужчина или женщина?.. Погоди, времени полно, не пройти ли к той прогалине?.. Присмотреться без суеты к месту преступления, поискать улики. А вдруг обнаружится нечто такое, что даст основания изобличить убийцу!

Беклемишев кивнул своим мыслям и решительно шагнул в сумрак рощи. Едва заметная тропка привела его под тень раскидистой березы. Оставив у раздвоенного ствола чернильницу, гусиные перья и пустые бланки, он склонил голову и стал внимательно всматриваться в сухую траву. Его глаза пядь за пядью исследовали поляну, где случилось трагическое происшествие. Воодушевление было велико, оно придавало сил, обостряло зрение. Казалось, вот-вот приоткроется завеса тайны. Но через четверть часа азарт стал спадать, появились первые признаки усталости. Хм-м, ни-че-го!.. А что ты хотел? Улик? Хватит дурью маяться, корнет!..

Среди деревьев послышался шорох опавших листьев. Кто-то подходил к прогалине. Кто?.. И в этот момент в траве перед Беклемишевым что-то тускло блеснуло.

***

Проводив без четверти восемь корнета и подканцеляриста, Хитрово-Квашнин выпил холодного рассолу, прошелся по флигелю и постучался в комнату, отведенную Иванову. Ответа не последовало, и он толкнул дверь. В нос шибанул сильный запах перегара. Старший заседатель, как есть в мундире и сапогах, лежал пластом на кровати и громко сопел носом.

– Панкрат Фомич, подымайтесь! – попробовал растолкать его штабс-ротмистр.

В ответ раздался всхрап, перешедший в невразумительное мычание.

– Хватит дрыхнуть, пора приниматься за дело! Беклемишев с Поповым уже перекусили в буфете и отправились к Матвеевским. Я с Вельяминовым и Соболевским еду к Потуловым, у Зацепина своя задача, вы могли бы нанести визит Сабо и Карицким… Вас зачем сюда вообще послали? Напиваться до полусмерти?

Иванов открыл глаза и попытался сфокусировать взгляд на том, кто так настойчиво не давал ему спать. Сделал он это лишь с грехом пополам.

– Не в силах я, Хитрово-Квашнин… Потом, как оклемаюсь.

Он оперся на локоть и, опустив руку к полу, достал из-под кровати большую бутыль. Сделав несколько глотков, вернул ее обратно и откинул голову на подушку. Тут же раздалось размеренное сопенье.

– Вот, черт! – наморщил нос Хитрово-Квашнин. – С утра успел водкой разжиться!.. И не добрым пенником или полугаром, а дешевой сивухой. Где он ее достал?

– Ну, теперь пойдет кваситься! – послышался знакомый голос.

Штабс-ротмистр оглянулся – в дверном проеме c ухмылкой на губах стоял Зацепин, рядом с ним – Соболевский. После вчерашнего застолья поручик был в полном порядке: одет в свой кавалерийский мундир, причесан и надушен. Секретарь нижнего земского суда облачился в сюртук черного цвета, коричневую жилетку и темно-серые панталоны.

– Панкрат Фомич, Панкрат Фомич! – качал он головой, поглядывая в сторону кровати. – И как же вам не надоест это непотребство?

– Утро доброе, – поприветствовал их владелец Харитоновки. – Ты прав, Ардалион Гаврилыч, не стоить ждать от этой колоды хоть какой-нибудь пользы… Твоя задача на сегодня: осуществить визиты во все местные дворянские усадьбы и опросить дворовых. Не все они, как показывает практика, стоят горой за хозяев. Наставлений давать не стану, сам все прекрасно знаешь. Да, у Аблова есть лакей Васька. Поинтересуйся у него, ловил ли вчера утром его барин рыбу на реке.

– Сделаем все, что полагается, Евстигней Харитоныч. Не извольте беспокоиться… Да, вчера вечером я прижал кое-каких вельяминовских слуг. Они показали, что господа вчера поутру поднялись в половине девятого… Но они могли мне и соврать. Ох, не верю я в невиновность нашего Ромаши…

Хитрово-Квашнин приблизил свое лицо к лицу поручика и втянул носом воздух.

– Никак, шампанского хлебнул, Ардалион Гаврилыч?

– А я думаю, чем это от него попахивает, – повернулся к Зацепину Соболевский. – Не перегаром, нет, слишком много он вчера не пил. Шампанским, оказывается!

Зацепин в ответ широко улыбнулся, обнажив крепкие зубы.

– Люблю это дело! С вечера озадачил камердинера припасти для меня бутылочку на леднике. О, хорошо винцо пошло по жилам! Молодец, камердинер!.. А вот и он сам!

К дверям комнаты приблизилась высокая сухощавая фигура в синей ливрее из тонкого сукна, коротких панталонах, белых чулках и черных башмаках с квадратными носами.

– Спасибо, Тихон, – поблагодарил старика Зацепин. – Шампанское – первый класс!

– Рад, что угодил вашему благородию, – с поклоном ответил тот. – Пожалуйте в столовую, судари. Барин уже там, вас дожидаются.

– Раненько Роман Иваныч изволил подняться, – заметил Хитрово-Квашнин. – Сдержал обещание.

– Дык я их и разбудил. Ты, говорит, Тихон, непременно подними меня пораньше. Надо, мол…

Слуга, пробормотав еще что-то, провел дворян к столовой и с поклоном удалился.

Одно из самых важных помещений в особняке было довольно просторным. Ни шпалер, ни какого-либо штофа в нем наблюдалось. Во избежание впитывания всяких запахов, стены были выкрашены в приятный голубоватый цвет, на них пестрели красочные рисунки кисти дворового умельца, наделенного художественным вкусом. Пол покрывал блестящий паркет, углы были заставлены кадками с экзотическими растениями и деревцами.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.