Война с Ретилосом

– И нам поручили за ней присматривать! ― Рилан почувствовал себя очень польщенным. ― За настоящей принцессой!

Лорена, за последнюю неделю лишь немного ожившая, скользнула по нему равнодушным взглядом и снова углубилась в рассматривание цветочных кустов. Для Этель такое спокойное времяпровождение было диким и непонятным, и потому она так и носилась вокруг, надеясь выискать какую-нибудь лазейку и удрать на волю. Но Демиан неизменно ее останавливал.

– Какая она принцесса! ― беззлобно бросила она, когда ее в очередной раз удержали от побега. ― Столько у нас уже, и никто не пытается ее убить!

Демиан и Рилан так и покатились со смеху. Когда Балиан и Лейан решили до поры до времени приютить Лорену, возник серьезный вопрос ― как обезопасить девочку от бурной Этель. Балиан с легкостью нашел выход. Он в мрачно-доверительной манере сообщил ей, что Лорена ― принцесса из Дилана, за которой охотятся убийцы. Поэтому ее забрали в Этериол, чтобы стражи Рассвета ее охраняли, но, мол, сейчас им не до принцессы, так что «хотя бы ты присмотрела бы за ней, что ли». Этель загорелась почетным заданием и даже позволила новой подруге гладить своего кота (высшая честь!), однако это не спасло Лорену от многочисленных дерганий и требований играть. Но как раз это, считали все, на пользу странной молчаливой девочке.

– Честное слово, Этель, самая настоящая принцесса, ― посерьезнев, сказал Демиан. ― Просто к нам не так-то просто пробраться. И вообще, не пугай ее.

Этель было заметила, с обидой покосившись на невозмутимую Лорену, что ее вряд ли возможно испугать, но оборвала себя на полуслове и вдруг совершенно по-кошачьи зашипела. Демиан и Рилан проследили за ее взглядом. К калитке подходила Лои, ведя за руки Рэвенделла и Силлеана.

– Ну вот! ― Рилан зашипел точь-в-точь как Этель. ― Опять меня запрягут…

Его догадка оправдалась. Лои попросила Рилана присмотреть за младшими братьями, потому как Архаилу стало хуже, и они с Рэвенлиром должны быть около него, а оставить детей не на кого.

– Ему совсем плохо? ― забеспокоился Демиан. ― Позвать Тристана? Он у нас…

Архаил после заключения в Темной башне ослаб настолько, что до сих пор не вставал с постели и, главное, совсем не говорил ― как считал Тристан, из-за нервного потрясения.

– Опасности нет, ― Лои вымученно улыбнулась. ― Но ему нужны тишина и уход.

Так компания во дворе пополнилась еще двумя малышами.

– По крайней мере, тебя реабилитировали, ― улыбнулся Демиан, вспомнив, что Рилану после одного инцидента избегали доверять детей.

– Очень надо, ― буркнул Рилан.

В этот момент Этель предприняла отчаянный шаг. Ей совсем не улыбалось проводить время еще и с двумя мальчишками, отношения с которыми оставляли желать лучшего. Поэтому, улучив несколько секунд, она, разбежавшись, вознамерилась ни много ни мало перескочить через забор. При ее крохотном росте это было невозможно, но Этель безгранично верила в собственные силы и бесстрашно бросилась к изгороди. Тогда-то до сидящих в доме и донесся яростный вопль. Демиан и Рилан вовремя среагировали и общими усилиями успели остановить ее. Но пока они были заняты брыкающейся девочкой, пытающейся отстоять свое право на свободу, произошло куда более трагичное событие.

Рэвенделл и Силлеан впервые увидели Лорену и заинтересовались маленькой незнакомкой. Но если Силлеан ограничился тем, что украдкой изучающе поглядывал на девочку, то пятилетний Рэвенделл, не долго думая, мигом сократил дистанцию между ними. Лорена отступила. Непонятно, обидело ли это мальчика или его толкнуло что-то другое, но он вдруг обеими руками схватил Лорену за волосы и с торжествующим криком дернул на себя. Девочка, как бы ни была молчалива, не смогла сдержать крика боли, но Рэвенделл и не подумал ее отпустить, а когда на помощь подоспели Демиан и Рилан, дернул волосы Лорены с утроенной силой. Девочка разразилась слезами.

– Ты спятил, что ли?! ― рявкнул Рилан, хватая брата за шкирку и пытаясь оттащить его в сторону. ― Немедленно отпусти!

Но куда там! И сам вскрикнув от боли, Рэвенделл озлобился и не замедлил выместить эмоции на Лорене. Демиан пытался отцепить от девочки его руки, но боялся навредить обоим. Его попытка потерпела крах, и тогда Рилан с размаху ударил Рэвенделла по лицу. Тот мигом разжал пальцы и, упав на землю, зашелся оглушительным ревом.

– Рилан! ― обомлел Демиан.

– Я… переборщил, ― друг в ужасе уставился на брата, рыдающего от боли.

Этель, смекнув, что дело плохо, поспешила отойти подальше, как бы заявляя о своей непричастности. Силлеан протопал следом за ней. Ретировались они вовремя: на улицу подоспели взрослые.

Сначала все усилия были брошены на то, чтобы успокоить малышей. Затем Тристан и Рейта быстро провели медицинский осмотр. Выяснилось, что ни Лорена, ни Рэвенделл серьезно не пострадали. Лорена, хоть и плакала от боли, физически была в полном порядке, а вот о Рэвенделле такого сказать было нельзя: его левый глаз заплыл.

– Поправьте! ― потребовал Рилан.

– Нужно было смотреть внимательнее, ― строго сказал ему Тристан, принимая от Юана полотенце, смоченное холодной водой, и прикладывая его к пострадавшему. Тот было снова заверещал, но под взглядом советника смолк.

– Посмотришь тут! ― Рилан был в отчаянии. ― Этот монстр к забору, эти тут же драться… Давайте целительной силой, не то меня мать убьет!

– Не получится, Рилан, ― сказала Рейта. ― Но, слава Богу, ничего серьезного. Синяк будет ― это да, но ничего. Пройдет.

Тем временем Демиан в общих чертах поведал, как было дело. Рилан весь сжался от ужаса, но никто особо не стал его обвинять.

– Не стоило бить, конечно, ― сказала Лейан. ― Тем более с такой силой.

– Я и не хотел! И не рассчитал! ― голос Рилана был так несчастен, что к этому справедливому упреку больше не прибавили ни слова.

Получив на руки брата, более или менее приведенного в порядок, Рилан счел за лучшее отвести мальчишек домой и, взяв все еще дующегося Рэвенделла и Силлеана за руки, удалился. Демиан провожал его взглядом, полным сочувствия ― Рилану явно не везло с детьми.

Когда все немного успокоились, Рейта, невольно избавив Кристиана от мучительной задачи, сообщила сыну, что у него будет брат («а может, сестра», ― добавил Балиан с надеждой). Демиана известие поразило, но очень обрадовало. В ответ на то, почему он так удивился, незамедлительно последовало:

– Ну, я читал, что у Розенгельдов редко когда было больше одного ребенка.

– Молодец, Демиан, ― похвалил его Тристан.

– Заучка, ― не замедлил высказаться Балиан. ― Дались вам эти Розенгельды!

– Почему только Розенгельды? ― Демиан добродушно улыбнулся. ― Например, в роду Эденлерт, ― посмотрел он на Лейан, ― чаще всего было по двое, причем большинство ― близнецы и погодки. В роду Авеллин по-разному, но почти в каждом поколении были девочки. А в роду Аурин…

– И откуда вы его такого вырыли? ― посмотрел Балиан на Кристиана и Рейту.

– Прекрати, Балиан, ― нахмурился Кристиан.

Он одобрительно кивнул Демиану, повернулся и ушел в дом.

– Что это с ним, ― проворчал Балиан. ― Юмора не понимает…

Однако, не будь он до сих пор под, мягко говоря, неприятным впечатлением от новости о планах Гволкхмэя касательно Лейан, он бы непременно сообразил, в чем дело, и высказал свое веское слово.

Ни при каких обстоятельствах весть о рождении ребенка не могла расстроить Кристиана. Но и обрадовать ― тоже. Вопреки сознанию того, что так просто не должно быть, он чувствовал почти то же самое, что испытал незадолго до рождения Демиана.

Потрясение. Ощущение безысходности и неправильности происходящего. А теперь, вдобавок ко всему прочему, еще и чувство вины, которое почему-то явилось прежде причины своего появления.

Кристиан нечасто возвращался мыслями к прошлому, но все же в глубине души он не раз и не два вспоминал годы, проведенные в Градероне, и детство Демиана, безнадежно отравленное его равнодушием. На немой вопрос сам собой напрашивался ответ ― всему виной было положение, в котором оказался Кристиан. Потерявший любимого брата, разлученный с Юаном, находящийся долгие годы среди ненавистной ему темноты перед столь же болезненным мраком неизвестности, он был близок к тому, чтобы вовсе отвергнуть окружающую его реальность, в том числе и Демиана, казавшегося ему живым напоминанием о прошлом, а, значит, досадной ошибкой или даже чьей-то издевкой. Кроме того, тогда он не любил Сату Рейту, и осознал свои теплые чувства к ней много позже рождения сына.

Но теперь Кристиан понял, что все иначе. Да, тогдашнее положение вещей сыграло немалую роль, но главное все-таки было не в этом. Главную причину он уже озвучил Юану в Дилане, когда они сидели в библиотеке, пытаясь выяснить, что происходит в Асбелии.

Кристиан любил Демиана, чувствовал свою ответственность перед ним и был готов отдать за него жизнь, если потребуется. То же, он знал, он будет испытывать и ко второму своему сыну ― в том, что родится мальчик, он, как и Рейта, почему-то не сомневался ни на минуту. Но Кристиан не был привязан к Демиану. Не будет привязан и к его брату. Это он знал наверняка и, сознавая неправильность этого, просто не мог обрадоваться скорому появлению на свет человека, перед которым, скорее всего, ему тоже не удастся выполнить отцовский долг.

Думая об этом, Кристиан как никогда четко осознал, что в его сердце есть место только для двух привязанностей ― для Балиана и для Юана. И хотя многие другие люди были очень ему дороги, с этими чувствами не могло сравниться ничто.

Скрипнула входная дверь. Кристиан торопливо вышел навстречу Рейте, Тристану, Юану и Демиану. Ему совсем не хотелось, чтобы они заметили его состояние.

– Балиан и Лейан все-таки пошли к повелителю, ― сказал Тристан. ― Да еще в компании Этель и Лорены. Могу себе представить, что сейчас начнется в Главной башне…

– Чем больше напору, тем лучше! ― тряхнул головой Юан. ― Со стороны Гволкхмэя крайне жестоко так издеваться над Балианом. Почему бы ему просто не дать разрешения? Что за бредовая угроза выдать Лейан замуж за Ангелора? Да она скорее в Дилан сбежит.

– Повелитель надеется уговорить ее повременить, ― хмуро проговорил Тристан. ― Не буду сообщать подробностей, но у него есть на то причины.

– Сколько можно временить? ― спросил Кристиан. ― Четырех лет, по-моему, более чем достаточно.

– Давайте оставим эту тему, ― уклончиво ответил Тристан. ― И вообще, пора приниматься за дело. Юан, пойдешь со мной, у меня есть для тебя работа. Займешься оружием из Темной башни, лишний осмотр не повредит… Ты, Демиан, должен закончить перевод документов…

– Я утром закончил, ― Демиан сгреб со столика в гостиной целый ворох бумаг и протянул Тристану объемистую стопку.

– Отлично. Тогда сегодня ночью пойдешь охранять город, ― Тристан и мысли не допускал, чтобы юные стражи бездействовали больше суток. ― А ты, Кристиан, через пару часов приходи ко мне в кабинет… Поможешь закончить работу Лейан.

– И заодно выступишь залогом ненападения Альдерана и Нилендера, ― хихикнул Юан.

– Да, не помешает, ― Тристан чуть улыбнулся ― после возвращения Кристиана из Градерона вид старшего из Розенгельдов, как правило, действовал на всех угнетающе.

Юан и Тристан удалились. Рейта вышла их проводить, а Демиан, разумно посчитав, что нечего ему мельтешить перед отцом, пытался сделать выбор между тренировкой во дворе и чтением в своей комнате. Дело было уже почти решенным, и он даже сделал шаг в сторону выхода, но тут планы его неожиданно поменялись, чему поспособствовал, как ни странно, Кристиан.

– Подожди, Демиан, ― сказал он. ― Я совсем забыл…

По возвращении в Эндерглид со всеми отчетами, новостями, радостями воссоединения с семьей, а также довольно тяжелым сотрясением мозга, которым его наградило злосчастное дерево, и от которого Сату Рейта сумела избавить его в самые короткие сроки, Кристиан и в самом деле умудрился начисто забыть о старой книге, принесенной из Дилана. Теперь, вспомнив об этом и о своей не менее удивительной забывчивости, благодаря коей он умудрился вынести серебряный жезл из Градерона в Эндерглид, ему оставалось только усмехнуться про себя: похоже, что дерево одарило его замечательной способностью забывать о самом главном. Оставалось только надеяться, что это было временным явлением.

– Вот, ― Кристиан протянул книгу Демиану. ― Я попросил у Ричарда книгу для тебя.

– Для меня? ― Демиан вскинул на него глаза, полные безмерного удивления.

– Да. Тристан говорил, что ты читал книги, которые передал нам король Роланд, и я подумал, что тебе будет интересно почитать еще что-нибудь о Дилане. Но Ричард сказал, что книг полнее, чем те, не найти…

И Кристиан вкратце объяснил, что представляет собой этот том и почему именно его выбрал Ричард для передачи в дар Демиану.

– Правда, ― добавил он под конец, ― лично я мало что смог разобрать ― многие символы мне совсем не знакомы. Некоторые из них я видел в Градероне, но в упор не помню, что они обозначают.

Демиан в волнении раскрыл книгу. Перед его глазами так и замелькали незнакомые символы Святого языка, однако подавляющее большинство Демиану все-таки было известно, и потому читать текст было хоть и очень трудно, но вполне возможно.

– Действительно! ― проговорил он в полном восхищении. ― Но ведь это наверняка утерянные символы, которых нет даже в Градероне! Хотя здесь можно предположить, по следующим словам, что это… Здесь же нет ничего секретного? ― спросил Демиан, поднимая глаза. ― Я могу рассказывать, откуда у меня эта книга?

– Разумеется. Но если ты вычитаешь из нее, например, способ открывать Врата без Ключа, я бы попросил тебя не пересказывать никому ее содержание.

Демиан рассмеялся. Ни он, ни Кристиан в этот момент не могли даже предположить, насколько близкой к истине окажется эта на первый взгляд невинная шутка.

– Тогда я выпишу незнакомые символы и покажу Эксентару. Он ужасно умный.

– В самом деле? ― Кристиан немного удивился.

– Да, ― кивнул Демиан. ― И о Святом языке он знает гораздо больше, чем все остальные. Тристан всегда обращается к нему за помощью, если непонятно… И даже с мамой они о каком-то символе спорили, и выяснилось, что прав Эксентар. Я пойду почитаю? ― спросил он без перехода, и этим выдал жгущее его нетерпение.

Кристиан с миром отпустил его, и Демиан, поднявшись к себе в комнату, погрузился в чтение.

Тем временем в Главной башне между Балианом и Гволкхмэем шла серьезная беседа. Гволкхмэй заявил, что говорить с Балианом и Лейан одновременно не будет, потому что «двое на одного нечестно», да и глупо вести такой важный разговор в присутствии детей. Поэтому Лейан пришлось остаться в коридоре с Этель и Лореной, а Балиан, дрожа от ярости, первым ступил за порог кабинета.

– Ты… Ангелор, или как его… ― от злости Балиану представлялось почти невозможным связать обрывочные слова в одну складную фразу. ― Да как ты вообще посмел?! ― наконец, вырвался у него почти крик, и он изо всех сил вдарил по столу. ― От тебя я не ожидал! Это ведь ты предложил? ― добавил он с затаенным страхом.

– Не совсем, ― бросил Гволкхмэй и с мстительным удовольствием увидел, как беспокойно дернулся Балиан, до смерти боявшийся, что подобный вариант рассматривала Лейан. ― Ангелор попросил меня, ну а я предложил Лейан.

– То есть ты всерьез считаешь, что этот предатель лучше меня, ― в голосе Балиана зазвучала смертельная обида. Сколько лет он жертвовал собой на благо Эндерглида, всего Этериола и даже Дилана, и вот теперь его, настоящего героя, о котором складывают легенды в обоих мирах, ставят на одну доску с низким преступником! Такого он действительно никак не мог ожидать, тем более что всю жизнь был уверен ― несмотря на то, что они с Гволкхмэем вечно кричали друг на друга, правитель любит его.

Все это Гволкхмэй прочел у него на лице и даже немного растрогался.

– Угомонись, ― сказал он. ― Никто вас не сравнивал, а я ― тем более. Просто я не хочу, чтобы ты женился на Лейан, понимаешь? А тут Ангелор со своим предложением! Это очень выгодно политически, в последнее время с родом Аурин все скверно получалось… Кроме того, невооруженным глазом видно ― он в Лейан влюблен! Причем давно, я и до того замечал.

– А то, что я ее люблю, тебя не волнует? ― снова сорвался на крик Балиан, тем самым немало обрадовав Лейан, до которой донеслись эти слова. ― И то, что у нас есть ребенок, тебя тоже не волнует?

– Сам виноват! ― волком воззрился на него Гволкхмэй. ― Нечего было руки распускать! А вообще, ты любишь ее недостаточно.

– С чего ты взял? ― Балиан еще больше возмутился.

Гволкхмэй некоторое время молчал. В нем явно происходила нешуточная борьба.

– Ладно, ― наконец, сказал он. ― Я спрошу прямо, хотя и так знаю ответ. Если что случится, кого ты выберешь: Лейан или своих братьев?

– Спятил, что ли?

– Повторяю! ― рявкнул Гволкхмэй. ― И лучше подумай хорошенько! Если случится так, что тебе придется выбирать ― остаться с Лейан или уйти с Кристианом и Юаном, что ты выберешь?

Балиан открыл рот, чтобы вновь высказать сомнение в постановке такого вопроса, но, так ничего и не сказав, закрыл его. Он почувствовал серьезность ситуации. Гволкхмэй не шутил.

Прикрыв глаза, Балиан представил первое, что пришло в голову: Кристиан нарушает правила использования Ключей и ему приходится уйти в Дилан. По каким-то причинам Лейан не может или не хочет уходить из Этериола. Что он станет делать?

В полном молчании прошло не меньше минуты.

– Так я и думал, ― сказал Гволкхмэй.

– Это нечестно! ― в сердцах бросил Балиан. ― Да я бы просто не смог выбрать! Между таким не выбирают. И Лейан бы поняла, что бы там ни случилось. И пошла бы за мной, если бы мне пришлось куда-нибудь уйти с Кристианом и Юаном…

– Уверен, ― усмехнулся Гволкхмэй. ― Но поскольку у нее есть дочь, на нее наложены определенные обязательства. Кто знает, может, мысли о ребенке остановили бы ее и вынудили отказаться от того, чтобы пойти с тобой.

– Но это же бред! Она и моя дочь тоже! Что за идиотские ситуации ты придумываешь? И с чего бы Кристиану и Юану куда-то уходить! К тому же, у Кристиана тоже семья! Вы же не хотите выгнать Рейту? ― насторожился он.

– Никто вашу Рейту не трогает, ― проворчал Гволкхмэй.

Они еще немного помолчали, сверля друг друга глазами. Потом Гволкхмэй буркнул:

– Ну ладно, мерзавец… Лейан позови.

– Я здесь, ― дверь отворилась без предупреждения, и Лейан, сперва пропустив вперед Этель и Лорену, переступила порог. ― Я подслушивала.

– Ну совсем обнаглела! ― возопил Гволкхмэй. ― Хороший пример девчонкам подаешь!

– Это Этель подала мне пример, ― сообщила Лейан, и Этель довольно хихикнула. ― Но неважно. Вот что я скажу: я прекрасно знаю, что Кристиан и Юан Балиану дороже меня… Помолчи, пожалуйста, Балиан. Так вот ― я прекрасно это знаю и считаю, что это правильно. Иначе и быть не может. Они ведь братья.

– Хорошо! ― Гволкхмэя захватили эмоции, и он, не сдержавшись, выдал то, что они с Тристаном решили до поры до времени хранить в абсолютной тайне: ― А если я скажу, что обстоятельства, скорее всего, повернутся так, что Балиан пробудет здесь совсем недолго, а потом отправится туда, куда ты не сможешь за ним пойти?

Балиан и Лейан удивленно переглянулись, не понимая, о чем он говорит.

– Ты мне угрожаешь, что ли? ― предположил Балиан.

– Да нет же! ― Гволкхмэй уже раскаивался в словах, сорвавшихся с языка. ― Ну, вдруг так случится… Я требую, чтобы ты, Лейан, представила такую ситуацию!

Лейан невольно вообразила, что Балиан скоро умрет. Это заставило ее вздрогнуть всем телом, но она, скрепя сердце, еще сильнее сгустила краски в воображаемой картине. Балиан в волнении следил за ней.

– Нет, ― вскинув голову, твердо сказала Лейан. ― Мне все равно. Даже если речь о годе. Или о месяце. Или о дне. Или я выйду замуж за Балиана, или ни за кого. Это мое последнее слово.

Гволкхмэй внимательно посмотрел на нее и понял, что спорить с ней бесполезно.

– Упертая, как мать!.. ― проворчал он. ― Сумасбродки… Ладно, так и быть, я дам свое разрешение. Но, ― предупредил он радостные восклицания, ― только через полгода. Возражения не принимаются.

– Да сколько можно тянуть! ― вскипел Балиан.

– Полгода, ― повторил Гволкхмэй. ― А через полгода ― обещаю, лично отведу вас на церемонию.

Глава третья. Через горы

Восход в горах необыкновенно красив. Солнце, медленно поднимаясь над горизонтом, словно бы делает усилие, чтобы перевалить через вершины, но уверенно берет этот барьер и, показываясь из-за преграды, награждает мрачный пейзаж целой россыпью ясных лучей, делая его не только еще более величественным, но и сказочно прекрасным.

Подобная картина способна умиротворить кого угодно, даже, быть может, самого дьявола. Однако мир богат исключениями. Нашлись они и в этой ситуации.

Трое путников, почувствовав на себе солнечные лучи, выбрались из-под плащей, которыми накрылись в тщетной попытке укрыться от ночного холода, и замерли перед прекрасным рассветом не только пораженные, но еще и пугающе мрачные. А один из них даже наградил ни в чем не повинное солнце самой ругательной отповедью, какая только нашлась в его богатом армейском запасе.

– Проспали! ― признал он наконец, когда ругательства иссякли.

Его спутники не отреагировали, лишь безразлично пожали плечами. По их общему мнению, подобный избыток эмоций был совсем ненужным, а потому безнадежно глупым: ведь они уже проспали, и с этим фактом ничего не поделать ― оставалось принять его как должное.

– Лично мне все равно, ― проговорил самый юный из путников. ― Когда в Ретилос ни войди ― что утром, что вечером, ― все равно проблем не оберешься. А если это так уж принципиально, то можно и выждать.

– Если бы все было так легко! Выждать! А что насчет еды? Ты же, Рад, ― обратился любитель ругани к другому своему спутнику, ― не разрешаешь сожрать свою кошку.

Рад, обладатель длинных волос темно-красного цвета, в ответ на этот упрек мрачно усмехнулся.

– Можешь попробовать, ― сказал он и указал вперед.

Из-за одной из многочисленных каменных глыб, будто подслушав их разговор, выбралась вышеупомянутая кошка, хотя вернее было назвать ее рысью, причем солидных размеров. Судя по всему, она еще не остыла после удачной охоты, и из ее окровавленной пасти вырвался угрожающий рык.

– Кончится тем, что есть будем Идена.

– Спасибо, Сантерил, ― скривился Иден. ― Ладно, пойдемте. Только, Рад, держи подальше эту тварь.

Рад перевел взгляд со светловолосого Сантерила на кошку, затем обратно и снова на Сантерила, как бы пытаясь понять, кого именно Иден имел в виду. И хотя у всех троих с юмором дела обстояли достаточно скверно, Сантерил, усмехнувшись, несильно ударил друга по плечу, а Иден так и вовсе расхохотался в голос.

Собрав свой скудный багаж, состоящий в основном из остатков еды, запасной одежды и, конечно, оружия, они возобновили прерванный накануне путь. Огромная хищная кошка тщательно умылась и мирно пошла рядом с Радом, словно обыкновенное домашнее животное. Сантерил успел привыкнуть к этому, но Иден то и дело с опаской косился на хищницу.

Прошло уже больше двух недель с того памятного дня, как Рад, который вместе со стражами Рассвета и несколькими избранными градеронцами провел четыре года в Дилане, защищая Врата, неожиданно вторгся в Эндерглид и был готов вступить в битву с Сантерилом. Причина была проста ― вернувшись в Градерон, Рад узнал, что Рагнар, юноша, некогда спасший ему жизнь, был изгнан из города, а затем уведен отступниками в Дилан, где его пленили главные враги Этериола, против которых и шла война все это время. Раду не понадобилось долго размышлять, что ему делать ― продолжать спокойно жить в Градероне как воину Заката или же вернуться в Дилан и вызволить Рагнара. Кроме того, после лет, проведенных в другом мире, его чувства к Этериолу несколько изменились. Это не было решающим фактором, но заметно смягчило жесткость сделанного выбора.

Задумка Рада была проста ― пройти через Врата в Дилан, через горы Галикарнаса пробраться в Ретилос, где и находился Рагнар, заточенный королем этой страны, ну а затем действовать по обстоятельствам. Единственным неприятным звеном в этом плане было вынужденное нападение на Эндерглид. Все-таки за прошедшее время Рад невольно нашел среди его жителей если не друзей, то уж точно верных товарищей, и потому для него стало ударом, когда он, пробравшись в город, увидел, что на страже у Врат Рассвета стоит Сантерил ― человек, с которым Рад меньше всего на свете хотел вступать в битву. Однако останавливаться было нельзя. Он коротко пояснил ситуацию и попросил Сантерила отойти без боя, но тот решительно отказался. Неверной рукой ― как хорошо, что Сантерил не заметил этой неуверенности! ― Рад обнажил меч… И оторопел, когда вместо того, чтобы изготовиться к битве, Сантерил преспокойно убрал свое оружие в ножны и заявил, что уйдет в Дилан вместе с ним.