Смерть поэта – Маскарад. Романтизированная биография

№№№№№№№

В какой момент Елизавета Алексеевна обо всем узнала, сказать трудно, какое-то время происшествие в университете удавалось скрывать. Но когда она появилась на пороге бледная и остановилась перед мольбертом, у него по спине пробежал холодок, потом забегали мурашки, а ведь кажется, что он родился бесстрашным, но нет, был страх и у него, и вызывала его эта хрупкая женщина, которая еще к тому же была его бабушкой. Он сжимал кисть в руке и упорно смотрел на холст, словно там должно было отпечататься что-то важное, словно это от него Мишель не мог оторвать взгляда. Но ничего особенного на холсте не было, хорошо, что он не отражал лика бабушки, а то ему стало бы еще страшнее. Но голос ее мольберт заглушить не мог, тут все было бессильно.

– И что дальше? – спросила она.

Вопрос подразумевал, что она все прекрасно знает, от нее ничего нельзя скрыть. Морочить ей голову и выяснять, о чем она говорит, он не стал, вспомнились тревоги другого бунта, как все в доме перевернулось вверх дном, и бессонные ночи и смутные дни. Но тогда это не касалось ее внука, ее единственного сокровища, а ведь он совсем ребенок, для таких потрясений не годится. Да и первое столкновение с императором тут же вспомнилось, ведь тот не забыл наверняка, как встретил его отрок, каким он был. Если ему обо всем донесли, а ему наверняка успели донести, то дела их совсем плохи. Она должна была схватиться за сердце, но удержалась, не в ее правилах было показывать, как ей больно, особенно если ничего не надо было изображать

Не добившись от Мишеля никакого ответа, да и что он мог ей сказать, что он оказался умнее тех, кто его учил, что начал спорить с ними и не собирался соглашаться, что по любому вопросу имел свое мнение, отличное от всех иных, не станет он этого говорить, хотя это и было правдой, но не стоит ее добивать, она и так готова упасть и умереть.

Но бабушка накинула плащ и исчезла. Она пошла к своим знакомым, ко всем, кто был ей близок, а они все там были близки, все оставались родственниками. Кто-то был ей чем-то обязан, ведь все они жили в тесном кругу. И тогда, и потом в дни всех этих смутных времен она готова была сделать для него все и даже больше, чем все, только и этого порой было мало, и это не имело своего результата. Но за то, что ты творил, надо было отвечать. Мария оказалась права, его не стоило что-то заставлять делать насильно, из этого никогда ничего хорошего не будет.

Впереди был Петербург, с Московским университетом покончено навсегда, он дал себе слово туда не возвращаться.

Глава 9 Я не унижусь

С Москвой было покончено. И с относительной скромностью тоже, кажется, теперь Мишель хотел подтвердить свою репутацию бунтовщика.

Ведь до сих пор он почти не появлялся в свете, а вот теперь он там был и был постоянно, ни о чем другом и думать не собирался. Хотелось забыть о страсти, такой испепеляющей, и перестать быть нищим, просящим подаяния, хотя бы собственных глазах, да и на тетушку жаль было смотреть, она казалась такой отрешенной и несчастной, а потерять ее веру в себя он никак не мог.

Старую страсть надо было срочно вытеснить новой. Свет был полон юных прелестных девиц, если бы Мишель еще умел выбирать. Но тут он каждый раз попадал не туда и выбирал не тех, так было с самого начала, хотя может быть в его случае все девицы были не те?

И там была Наталья, дочь драматурга, отличавшаяся спокойным нравом, прелестью невероятной и обаянием. Ее можно было назвать красавицей. И уж точно она была мила. И коварный Купидон именно в ее сторону взор поэта направил, а в сердце его попала еще одна стрела и сильно его поразила.

№№№№№№

Мишелю хотелось затмить всех и покорить ее сердце, а может и украсть душу, если получится, или хотя бы подавить волю, заставить чувствовать себя влюбленной до гробовой доски. А почему нет? Разве он не достоин этого? Разве не так поступал опальный лорд, он мог покорить любую, а потом безжалостно оставить, чем этот юноша хуже. Да, он другой, еще неведомый миру, но все только начинается, и даже страшно представить, что будет в итоге. Наверное, беда и была в том, что он слишком много читал о лорде и его творений немало знал к тому времени, это и сыграло с ним злую шутку, семена упали на хорошо удобренную почву.

Мишель говорил о Байроне все больше и больше. И при этом в глазах его зажигался какой-то странный свет, губы шевелились сами по себе, он словно переносился туда, на лоно дикой природы, к шипящим волнам океана, чтобы оставаться там, чтобы нежиться в волнах кипящей стихии, вместе с ней, спасать ее из этой пучины.

Как хорошо все получалось в его мечтах и стихах – мальчик оставался неисправимым романтиком, злым романтиком, и это могло убить любые чувства, хотя должно было их только разжигать.

Он опомнился в тот момент, когда заметил, что Наталье это совсем не интересно. Этого не может быть, она должна быть в его власти, но не отстраняться от него все дальше, словно он прокаженный какой. Второго явного или тайного отказа Мишель терпеть не собирался.

Наверное, отторжение Натальи заставило вместиться в его душу настоящего беса, потому что он тут же стал распекать всех, кто случайно попадался под руку. Это должно было как-то умирить Натальин нрав, а она замыкалась еще больше, отдалялась и удалялась.

Глава 10 Печальная развязка

Мишель чувствовал поражение, и оно будет все ближе и ближе, если.

А вот что еще нужно сделать, чтобы она сменила гнев на милость, он никак не мог этого знать, даже не догадывался. Надо признать, что у парня не было опыта общения с девицами, а если он и был, то негативный, вряд ли такое поможет. О, как бы пригодились тут советы Пушкина, уж тот точно знал, как себя вести в таких случаях. Хотя, наверное, он не даром пристрелил такого же вот Ленского, да и дело с концом, а что с ними долго возиться?

Бабушка на этот раз встревожилась не на шутку, как только появилась Мария, она пожаловалась

– Ты представляешь, дорогая, он назвал царским шутом, – бабушка шепотом произнесла имя важного чиновника.

Для Марии это не было новостью, как оказалось.

– Ну, молодость часто бунтует против всех наших устоев, – спокойно отвечала та, хотя так и не смогла скрыть тревогу, а бабушка в тот вечер тоже не могла никак успокоиться.

– Он сумасшедший, дорогая, он погубит все, что у него на пути, нам всем будет туго, – так о любимом внуке бабушка никогда прежде не говорила.

Мария не хотела ее разуверять в том, потому что и сама думала примерно так же, только не хотела произносить этого вслух, ведь тогда может быть, не сбудется. Но обмануть Елизавету Алексеевну ей не удалось.

В тот момент, когда им обеим казалось, что крепость этой тихой девицы рухнула, и она ответит взаимностью, заставив Мишеля успокоиться и поверить в себя, произошло обратное. Говорят, что кто-то показал ей стихотворение «К глупой красавице»

Тобой пленяться издалиМое все зрение готово,Но слышать боже сохраниМне от тебя одно хоть слово.Иль смех, иль страх в душе моейЗаменит сладкое мечтанье,И глупый смысл твоих речейОледенит очарованье…Так смерть красна издалека;Пускай она летит стрелою.За ней я следую пока,Лишь только б не она за мною…За ней я всюду полечуИ наслажуся в созерцанье,Но сам привлечь ее вниманьеНи за полмира не хочу.

Мария вошла в комнату с листком, на котором было написано это стихотворение, уже переписанное кем-то, наверное, не в первый раз.

– Мишель что это? – спросила она, прекрасно понимая, что это такое и к кому обращено. Но ей хотелось услышать его ответ, что он скажет, а потом уж как-то на это реагировать.

– Да просто так, безделица, а что я должен был ей сказать, все остальное я испробовал, оставалось только мстить.

– Больше ты к ней не сможешь приблизиться.

– Ты так думаешь? – усмехнулся юноша.

– Я знаю, просто если бы ты увивался за мной и написал такое для меня.

– Я не написал бы такое для тебя, – он бросал вызов и начинал злиться еще больше, словно она была во всем виновата, что за несносный мальчишка.

– Да перестань, это обидно для любой девицы. Но она переживет и забудет, а может не забудет никогда, только как ты жить будешь, ведь это только начало.

Кажется, он не слышал и не слушал ее, но она все равно говорила, и тревога в душе только нарастала.

Можно было говорить, как угодно, долго, но она тогда поняла, что он таким и останется с девицами, стоит только сказать ему нет, и все, он выплеснет всю горечь, боль, обиду и не остановится. Но если сказать «да», то многое ли изменится? Она интересна ему, пока остается добычей для охотника, и глупая девица это поняла очень быстро, надо отдать ей должное.

Насколько можно было судить, больше свиданий у них с Натальей не было, ни месть, ни стихи ей посвященные, ни какие-то иные знаки внимания никак на нее не действовали. Для столь юного возраста она оставалась более чем благоразумной.

№№№№№№№

И не только эта странная девица, но и другие старались не приближаться к нему, слухами Москва полнится, и всем все было известно. Он долго терпел и делал вид, что ничего не происходит и это его не касается, но потом все-таки не выдержал и спросил у тетушки:

– Почему они все шарахаются от меня, словно я бес?

– Им не хочется, чтобы ты сравнивал их со смертью, знаешь, таким ранимым созданиям это крайне неприятно, обидно и досадно, я тебя предупреждала.

– Но она заслужила этого.

– Лорд Байрон тоже часто терпел фиаско, только ему хватало ума о том не писать, – говорила ли она правду, мог ли великолепный лорд терпеть неудачу? Скорее всего она придумала это на ходу чтобы как-то его поддержать. Мишель понимал, что на всем свете у него есть только один добрый и верный друг. Не так много, но и не мало, что бы он без нее делал?

И хотя говорила Мария мягко, почти ласково, но Мишель понимал, что она отомстила за всех тех девиц, которые он вольно или невольно обидел.

– Неужели все женщины одинаковы, даже Мария, – думал он в тот момент, когда пытался заснуть.

То, что дело может быть не в женщинах, а в нем самом, это ему на ум как-то не приходило. Он ни в чем не виноват, и никогда не будет виноват, это все они, тупые, капризные и несчастные, уж точно не достойные его внимания, но что делать. Если он рожден мужчиной, а потому всегда будет вольно или невольно искать их общества, ему никак без них не обойтись, а они без него очень даже легко обходятся. Ну и пусть летят ко всем чертям.

Глава 11 Зачем я не ворон?

Так было наяву, а во сне совсем по-другому. Е снилась огромная черная птица – ворон. Тот пролетал так низко и так пронзительно кричал, что он невольно отстранился, словно боялся оказаться в его когтях. Но прошло немного времени, все успокоилось немного, и тогда Мишель начал понимать, что ворон – это он сам, вот такой черный, грозный ворон – чародей, который только при дневном свете способен оборачиваться человеком, а все остальное время он ворон, и оперенье его сливается с темной ночью, а потому летает он бесшумной и незаметен для остальных. И только его громкий крик приводит в ужас тех, кому придется с ним столкнуться на этом пути. Пусть лучше проходят стороной. Им не стоит с ним рядом появляться, это скверно закончится. Как же ему понравилось все, что парень узрел в том сновидении, оно окрыляло и вдохновляло.

Сон был таким ярким, что забыть он его никак не мог и через день, и через неделю, а желание было только одно, ему хотелось, ему очень хотелось стать тем самым вороном и в жизни, чародеем, волхвом, чтобы оборачиваться, и превращаться в птицу, незаметно приближаться к девам юным и мужам и терзать и тех и других.

Он помнил историю о том, что в Ирии все -души птицы, и они прилетают сюда в таком обличии, чтобы немного побыть среди людей, а потом снова возвращаются в свой рай небесный.

Каждый в прошлой жизни был птицей, птицей станет и потом, когда покинет мир. Как только тетушка заглянула к нему, они о том говорили.

Она улыбнулась:

– И какой же птицей был ты, дай угадаю. Орлом, ну конечно черным орлом или соколом, чтобы охотится на мелких птиц или зверюшек.

Она замолчала и взглянула на него, уверенная, что угадала все точно.

– А вот и нет, – заявил Мишель, – я был вороном, черным вороном.

Она странно побледнела – все худшие опасения ее подтверждались, не может быть. И весь тот флер, который был вокруг этой птицы, как-то сразу спал и исчез. И мудрость ее, и то, что долго живет, она думала только о том, что эта птица появляется с дурными вестями на поле битвы и питается падалью – вот и все, о чем она могла в те минуты думать.

– Я хочу обернуться птицей и заклевать всех, кто будет против, – разве это не самое главное в жизни?

Она не хотела говорить ни о чем, понимая, что разубеждать его бесполезно, романтике его нет предела, и желание властвовать так велико, что все о нее разобьется.

– Ему нужна власть над миром, -размышляла Мария, и ворон все где-то вился и в реальности, и в снах тревожных. Птица казалась все более зловещей после того, как Мишель связал себя с нею. Ворон и Демон – даже сложно сказать, что страшнее и опасней.

№№№№№

Мишель видел, как волнуется тетушка, пытался пошутить, утешить ее, но у него это плохо получалось.

– И кто меня за язык тянул, если она испугается и отдалится, то я останусь совсем один, а я не могу так оставаться.

Но образ ворона был так притягателен, что отказаться от него он никак не мог, даже если бы и захотел.

– Демон может оборачиваться черным вороном, – написал он в альбоме, не сомневаясь в том, что она это прочтет.

И образ Демона снова возник в его душе и так его увлек, что он позабыл обо всем и хотел только одного – написать о Демоне.

Уже в те дни он не сомневался, что писать о нем будет все время, всю жизнь, сколько там еще ее отмеряно для него.

Конечно, она это прочитала, как только вошла в комнату, чтобы взять с полки какую-то книгу. И так увлеклась, что не услышала, как вошла бабушка и тоже остановилась рядом. Мария невольно захлопнула альбом и прижала его к животу.

– Что там? -спросила она тихо, но тут все зловещее начало и проявилось.

– Да так, его ребяческие выходки. Ничего особенного

– Почему ты это прячешь?

– Ничего я не прячу, думаю просто, что он никогда не повзрослеет, так и останется ребенком. И таким мы его и воспитали, – она тяжело вздохнула и отвернулась. Иногда тетушка была просто невыносима.

Елизавета Алексеевна думала о своем, о самом больном и тревожном, хотела промолчать, но все-таки произнесла это вслух:

– Может все эти красотки тогда и не отнимут его у меня. В этом есть своя прелесть, как погляжу.

Ей хотелось получить какое-то подтверждение своим мыслям и переживаниям. Но Мария казалась неумолимой.

– Но он должен жить своей жизнью, – мне тоже хотелось бы этого, но он проклянет нас, если так будет… У каждого своя жизнь, у Мишеля своя, и нам придется с этим смириться.

Бабушка поджала губы и ничего больше говорить не собиралась, она ее разочаровала, очень разочаровала. Ладить она могла только с дворовыми девками, те, всегда говорили то, что ей и хотелось услышать, молчали, как только она начинала сердиться, с ними было легко и просто управиться.

Глава 12 Смерть Отца 1 октября

Мишель иногда виделся с отцом, но это было так редко, уже если Мария не могла поладить с тетушкой, то каково было этому отставному военному с ней о чем-то договориться. Он был с самого начала не пара для ее дочери, а уж теще с ним вовсе не о чем было говорить.

В самом начале они быстро договорились о том, что он не станет мешать ей воспитывать внука и не будет искать с ним встреч. Сначала ему показалось это пустой угрозой. Не могла же она совсем лишить его сына, но оказалось, что она могла, она могла и больше того, при первом непослушании просто захлопнуть перед ним дверь, судиться, бороться с ней у него не было ни сил, ни денег, ни желания что-то доказывать, она всегда была права, если даже была не права, такое вот железное правило грозной старухи. Он мог выть от бессилия, но ничего не менялось от этого.

Он приходил к вратам усадьбы, словно случайно прогуливался, часто видел сына издалека, смотрел как он рос. Мальчик казался ему не по годам угрюмым. Но сам он был точно таким, а потому исправить он ничего не мог, если бы и захотел, да и не понимал он эту русскую душу. Всю жизнь тут оставался и ничего не понимал. Ему было даже лень жениться снова, хотя возможно он просто боялся грозной бабушки, осуждения света, каких-то новых скандалов и потрясений, потому и умер незаметно, не решаясь их тревожить, навязываться.

Этого бы точно никто не заметил, если бы он не оставался родственником Елизаветы Алексеевны Арсеньевой, если бы у него не родился сын, и не произошла эта трагедия их разлука, ставшая вечной теперь.

№№№№№

Тетушка Мария сообщила Мишелю о смерти отца при молчаливом согласии бабушки, она не знала, как он себя поведет, что станет говорить, как поступит, та просто попросила последить за ним. Она чувствовала свою вину перед мальчиком и покойным зятем и понимала, что ничего не сможет исправить для одного из них, а со вторым в этом случае просто не справится. Оставалось только молча отойти в сторону и смотреть что как будет происходить.

Юноша сорвался с места, и не оглядываясь куда-то ушел. Мария последовала за ним и поняла, что он направляется в усадьбу отца. Он должен был увидеть его, проститься с ним, потому что больше этого не случится никогда. И ему хотелось увидеться с теми родственниками с его стороны, а вдруг там будет какая-то родственная душа.

Дорогу он помнил хорошо, хотя корил себя за то, что появлялся там так редко. Он не боялся бабушки и готов был досадить ей, сдерживало что-то другое, какие-то непонятные страхи от сближения, а что если откроется что-то такое непонятное, странное, то что как-то нарушит его и без того очень непростую жизнь

Одно только слово бабушки -неровня, – перечеркивало все, что между ними могло быть, но так и не стало. И глубокие страдания теперь, когда все оборвалось, терзали его душу с невероятной силой.

Припомнилось последнее свидание, когда они столкнулись тоже почти случайно, ну по крайней мере для него это было случайно. Все в суматохе, торопливо, словно бы нужно было куда-то бежать. Когда Мишель спросил, когда же они встретятся, то услышал в ответ:

– Если доживу, то свидимся.

Тогда он разозлился и спрашивал у Марии:

– Но разве мог он, герой Бородина, не справиться с бабушкой? Ведь я его сын, он должен был за меня бороться.

Она только усмехнулась, и грустной была ее усмешка, сказала что-то типа того, что в жизни всякое случается.

Он смотрел на неподвижное тело отца в гробу и понимал, что совсем не знал человека, подарившего ему жизнь, ну вот совсем никак, как такое может быть. А самое страшное, что и не стремился узнать, еще вчера тот был жив, и, наверное, мог бы многое рассказать. Теперь уже поздно, слишком поздно.

Хотя за ним отправили карету, но домой Мишель возвращался пешком, усталый, измученный, только и бросил двум дамам, поджидавшим его в гостиной:

– Больше совсем никого не осталось, -выпалил он, когда вернулся назад

Ни Мария, ни бабушка так и не смогли ему ничего ответить. Да и что тут скажешь, Елизавета Алексеевна не могла не чувствовать себя во всем виноватой. Пока он был жив, оставалась какая-то надежда на примирение, теперь ее больше не было вовсе, никого и ничего не осталось. Судя по всему, ее он в расчет не брал.

Глава 13 Маскарад Король звездочет

Это был первый бал-маскарад в жизни Мишеля, а потому надо было придумать что-то особенное. Они долго спорили с тетушкой, никак не могли решить, какой же костюм для него приготовить.

Все было темным, а то и черным, слишком мрачным. Мария не знала, что делать, что ему предложить, чтобы хоть как-то обыграть то, что там творилось, и не казаться бы ему Демоном там. Первое впечатление может быть самое главное для любого человека, а если ты еще видишь себя поэтом – тем более. От напряжения даже немного заболела голова. И вдруг она увидела на полке большую, красивую книгу и воскликнула:

– Звездочет, ты у нас будешь звездочетом на маскараде, а почему нет, в этом вся интрига, каждый хочет заглянуть в свое грядущее, все так любопытны, однако, и ты привлечешь внимание всех.

Парень угрюмо молчал, но заметив, что она готова разрыдаться, согласился, она так много для него делала, так старалась, как можно отказать такому ангелу. И хотя собственное отражение в старинном зеркале Мишелю не сильно понравилось, но он порадовался ее улыбке и хорошему настроению.

– Ты может уговорить на что угодно.

– Но ничего дурного я тебе не посоветую, ты же знаешь это.

Так на том самом маскараде появился звездочет в плаще, усыпанном звездами. Тетушка была где-то в углу залы и оттуда наблюдала за тем, как все перед ним расступились. Она сияла от радости, даже тут было это видно.

Он говорил с кем-то, гадал кому-то по своей книге, предсказывая судьбу, многие его просто не узнавали, кто-то из узнавших боялся подойти. И судьбу знать не хотелось, и было страшно услышать от него предсказание.

№№№№№№№№

В тот самый вечер родился сюжет для его драмы «Маскарад», юная девица потеряла браслет, вторая его подобрала и передала влюбленному в нее юноше, назначая свидание от своего имени, что там у них случилось дальше, Мишель не знал, но повествование о любви и неверности, о ревнивом муже, который готов убить невинную жену, хотя и не пытался даже выяснить, что там было на самом деле, появилось тут же. По дороге домой он обдумывал детали, а потому был нетерпим и рассеян.

Он все это записал в альбом подробнейшим образом и тут же забыл. Просто для его драмы не пришел еще срок, будет день, когда он отыщет этот альбом и все вспомнит.

Пройдет намело времени прежде, чем он вспомнит о том, что видел и наблюдал тогда, на первом маскараде в своей жизни. Мишель убедится, что для творца ничего не бывает случайным, у всего есть свой глубокий смысл.

№№№№№№

А Маскарад между тем продолжался, говорили, что там были и придворные дамы, и может быть сама императрица, хотя он не представлял себе, как она может выглядеть, но не мог отказать себе в удовольствии, помечтать о том, что она была там, что заметила и выделила его в этой толпе, и наступит день, когда он предстанет перед ней уже в гусарском наряде и прочитает какое-нибудь дерзкое и страстное стихотворение, которое сочинит на ходу, и она будет очарована и покорена раз и навсегда.

А между тем дамы мелькали перед глазами и чем больше их было, тем более одиноким он себя ощущал. Это странное чувство – одиночество в огромной толпе. Кажется рядом столько народу, но нет ни одной близкой, родственной души, нет и никогда не будет. Хотелось взвыть от рассеянности и горя- горького, но чувство это было все-таки страстно притянутым, каким-то сладостным даже. Наверное, переживать его он мог бы еще долго, но толпа постепенно редела, откуда-то вынырнула тетушка – он, наверное, не вспомнил бы о ней в том чувственном экстазе, но теперь должен был признать, что не таким уж был и одиноким, это просто игра, способность романтизировать и драматизировать все одновременно.

Карета ждала их у дворца – как хорошо, что не надо плестись пешком домой. Он почувствовал страшную усталость, оказывается, все это было очень утомительно.

Во дворце все спали, и он тихо прошел к себе в покои. Тетушка отправилась домой, она не хотела тут оставаться. Отдохнуть можно было только в своем доме, но не тут.

Глава 14 Последний сын вольности

Учеба в университете не задалась с самого начала. Впрочем, они не питали никаких иллюзий, там было скучно, одиноко, серо, и не впутаться в первую заварушку Мишель не мог, он очень старался не влезать, но ничего не вышло. Все связи Столыпиных и бесчисленные знакомства не помогли, бабушки добрые друзья пояснили, что это только дело времени, если его оставят сейчас, то потом все равно придется отчислить

– Не доводите нас всех до греха, дорогая Елизавета Алексеевна, – говорил ректор, к которому отправилась хлопотать за внука. И на лице его застыло такое выражение отрешенности, что она и сама решила, что не стоит доводить до греха.

Но по дороге домой, она размышляла о том, что так будет всегда, где бы ее Мишель не оказался, он нигде не сможет ужиться.

– Остается только карьера военного, может быть в глубине души он и сам это хорошо понимает, потому и стремится всей душой в другое место.