Лекарство для разбитых сердец

Даша Черничная

Лекарство для разбитых сердец

Глава 1. Алина

Hello from the other side

I must've called a thousand times

To tell you I'm sorry for everything that I've done

But when I call, you never seem to be home

– Адель, можно орать чуточку тише? – сказала я вслух, и с закрытыми глазами, наощупь выключила будильник.

О, боги! Моя голова!

Состояние было, мягко говоря, не очень. А чего ожидать, когда ложишься спать в четыре утра, а просыпаешься в семь?

– Слушай, Аль, как можно просыпаться каждое утро с хорошим настроением, если тебя будит такой вой?

– Я смогу проснуться только под нее, ну или Витаса. Но его ты запретила мне ставить. Практически связываешь мне руки и ноги.

Наконец–то разлепила глаза и посмотрела на свою подругу и по совместительству соседку Катю Игнатьеву.

С Катей мы жили в двушке моей бабушки. Как–то утром, наша дорогая, и всеми любимая Татьяна Марковна заявила моему отцу:

– Виктор, вези меня на дачу, буду теперь там жить, а Алина пусть присмотрит за моими цветами.

Так, бабуля взяла свои вещи и укатила осваивать земли возле дачи. Мне же было велено холить и лелеять саму квартиру и бабушкины комнатные растения.

Никто не знал точно, сколько их. В ее квартире единственной твердой поверхностью, на которой не стоял ни один горшок был обеденный стол. Однажды, я попыталась посчитать их, но меня сбили на отметке 48, и больше к этому занятию я не возвращалась.

Точно могу сказать – с моим появлением количество растений несколько снизилось, да простит меня бабуля.

Я переехала в ее квартиру на первом курсе, а на втором, ко мне переселилась Катя. Она не местная и до этого снимала квартиру у сумасшедшей бабули, которая наверняка застала динозавров. Большую часть месяца она была довольно адекватной и даже милой, но с приходом полнолуния в нее кто–то вселялся, и она обвиняла Катю в том, что та ворует у нее трусы.

Сначала это было смешно, потом странно, потом стало напрягать. В итоге Катю хватило на год, и она решила съехать от нее.

– Что с лицом, Аль? – спросила подруга, вырывая меня из потока воспоминаний. Сама Катя выглядела, при этом как ягодка в ясный летний день, как раз дорисовывала стрелку на втором глазу.

– До утра учила мировую экономику.

– Оу.

– Да.

– Вилкин жесткий дядька, но справедливый, – Катя нервно хохотнула.

– Да знаю, Кать. Поэтому и зубрила половину ночи, у меня же нет бессменного Тимошки в помощниках, – сказала я и начала заправлять кровать.

– Но–Но ты Тимошку не трожь, мне Тимошка самой нужен.

Был у Игнатьевой обожатель, Тимофей. В простонародье Тимошка. Жутко умный и совершенно стеснительный ботаник.

На первом курсе он влюбился в Катю и сразу же за учебным корпусом сообщил ей об этом, при этом у него все лицо его покрылось огромными красными пятнам – так нервничал, бедненький. Катерина выслушала его без тени сарказма и насмешки, и сказала, мол “пойми, прости, нам с тобой не по пути”.

Катерина хоть и была первой красавицей факультета, но при этом не особо зазнавалась и вела себя миролюбиво со всеми, кто был миролюбив с ней и ее окружением.

В общем, Тимошку она отшила дипломатично, за что, похоже, влюбила в себя его еще больше. Вот уже как 4 года он таскался за ней и помогал если не во всем, что касалось учебы, то во многом.

Моя подруга, не оставалась никогда в должниках и участвовала в его жизни как могла – то стиль ему попытается поменять, то блинами со сгущенкой накормит.

– Ты чего залипла, на лекцию опоздаем! – вырвала меня из воспоминаний Катя.

Я пошла в ванную, умылась, собрала волосы в хвост, замазала синяки под глазами, накрасила брови, глаза и немного румян на щеки – жалкая попытка хоть немного воскресить мое потухшее лицо.

На кухне Катерина уже допивала свой чай с бутербродом и утренней лентой новостей в соцсетях.

– Давай быстрее, через пятнадцать минут надо выходить, – сказала она, не поднимая глаз

– Мне хватит и десяти.

Пять минут на кофе и бутерброд, еще пять, чтобы надеть черные джинсы и черную рокерскую футболку с надписью “Long Live”.

В прихожей натянула на себя кеды, джинсовку и кепку. Весна в этом году выдалась теплая, поэтому необходимости в куртках не было. Села на пуфик и начала ждать.

История не знает ни одного случая, когда бы мы с Катей вышли вовремя.

Особый дар у нее – о–о–о–очень долго возиться или, например, стоя одетой в дверях развернуться и уйти переодеваться. Сменить джинсы и свитер на белое платье. А там выяснится, что ее розовые трусы просвечиваются, поэтому надо поменять и их. Потом непременно на колготках пойдет “стрелка” и она начнет искать новые. Точнее, старые, но без дырок. Ну и как вишенка на торте, уже стоя в прихожей, она вспомнит, что не приклеила пластырь на ногу, и уйдет заново снимать колготки.

Я нанесла на губы гигиеническую помаду и стала рассматривать себя в зеркале напротив – мне нравились мои русые, чуть вьющиеся волосы, длинные и густые. Я бы их никогда и ни за что не обрезала.

Однажды, в торговом центре нашего города, ко мне подошел парень, представился сотрудником модельного агентства и предложил сняться в рекламе какого–то местного эко–шампуня, они как раз искали моделей с красивыми волосами. Я испугалась, вежливо отказалась и быстро сбежала, хотя наверняка был бы интересный опыт.

Голубые глаза – как раз под цвет волос. Но в плохом освещении прихожей, под кепкой и трехкилометровыми синяками их оттенок заметить было просто нереально. Обычная фигура – ничего выдающегося, там чуть-чуть, тут чуть-чуть.

Толи дело – Катя. Я завидовала ей, точнее тому, как она несет себя этому миру. Яркие черные волосы, корни которым она обновляла стабильно, каждые две недели, сдержанный, но привлекающий внимание мейк. Женственная юбка, белая блузка и удобные каблуки. Аппетитные формы, пухлые губы, внимательный взгляд. По всем параметрам она была привлекательной.

Она вплыла в прихожую за пять минут, до того, как большая стрелка отмеряла бы точку невозврата.

– Круто выглядишь, – сделала я комплимент.

– Ты тоже хорошо выглядишь, особенно если знать, что спала всего 3 часа. Не хочешь снять кепку и распустить волосы? Образ будет более нежным.

– Какая нежность, Кать? Обертка должна соответствовать внутренности конфетки.

– Ты назвала себя конфеткой, ммм, оговорка по Фрейду или что это, Аль? – и начала хохотать.

Я закрыла дверь, и мы пошли в сторону университета.

С Катей я познакомилась на первом курсе, мы учились на одном факультете, но в разных группах. Вместе грызли гранит науки и пытались познать экономику. У меня получалось неплохо, учиться было интересно, но на некоторых предметах я определенно скучала.

– Какой парой у тебя Вилкин? – спросила Игнатьева.

– Последней, третьей, – ответила я.

– Как чувствуешь, справишься?

– Понятия не имею, Катюх. Ночью голова сама знаешь, как варит, что–то да запомнилось.

– Ладно, не катай вату, сейчас первой парой будет банковское дело, пробегись быстренько по тому, что вчера читала, возбуди свой мозг.

М–да, надо купить еще кофе, хотя бы для начала разбудить мой мозг.

– Оу, детка, хочешь, я возбужу твои сосочки, мозг и не только? – нас обогнал парень со светлыми, блондинистыми волосами и, глядя на Катю поиграл бровями.

Я закатила глаза – господи ты боже мой, где их учат таким чудесным виражам пикапа?

– Кофейку, говорю, пойдем, жахнем, красотуля, – не останавливался отчаянный.

Катя остановилась, нервно дергая ноздрями, явно готовя в голове спич.

– Дружочек, скажи–ка мне, хоть одна “красотуля” ходила с тобой на свидания после такого подката?

– Эм.– парень почесал за ухом.

– Так, а с чего ты решил, что я пойду? Что за хамство, научись сначала по–человечески разговаривать с девушками, а потом уже заводить речь про сосочки, идиот! – гаркнула подруга.

Сзади негромко рассмеялись парни, обошли нас и начали вдвоем уводить под белы рученьки Катиного поклонника, который открыв рот, смотрел на нее.

– Пойдем, Жек, – буркнул шкафообразный парень с русыми волосами.

Видимо он живет в тренажерном зале. Второй – темноволосый парень с копной волос и более худощавым, подтянутым телосложением.

– Девочки, простите нашего друга, он сегодня встал не с той ноги. Хорошего вам дня! – сказал шатен и подмигнул при этом мне.

Пока мы стояли, смотря в след парням, они скрылись за дверьми универа.

– Знаешь, что самое обидное? – вздохнув, спросила Катюха.

– Что в мире слишком много таких придурков?

– Нет, что, если бы он подошел, познакомился по–человечески и позвал на свидание, то я бы пошла.

– Серьезно?

– А почему нет? Он симпатичный, приятный и опрятный на первый взгляд.

– Но вот он завел речь про сосочки и “красотулю” и у тебя все упало?

– Даааа, – еще глубже вздохнула подруга.

– Пойдем, – я взяла ее под руку. – На лекции оплачешь несостоявшееся свидание, а я оплачу то, что из–за этого странного типа не успела купить кофе.

– А друзья–то у него симпатяги. Особенно темненький, который подмигнул тебе.

– Да ну? Не заметила, – соврала я.

– Ну да! Зато я заметила, – хихикнула Игнатьева.

– Ты о чем?

– Ни о чем, Аль, ни о чем.

Глава 2.

– Итак, Романова, расскажите нам, что же такое мировая валютная система? – Вилкин сегодня явно был в настроении, что не могло не радовать и заставляло вертеться шестеренкам в моей голове чуточку быстрее.

– Мировая валютная система – это форма организации валютных отношений, обусловленная развитием мирового хозяйства, усилением интеграционных процессов в мире и юридически закрепляемая межгосударственными соглашениями.

– И что же является основами этой системы?

М–м–м–м думай, Аля, думай.

– Национальные валюты, коллективные резервные валюты.

– Например? – не унимался Вилкин.

– Евро? – с сомнением толи ответила, то ли спросила я.

– Смелее, Романова, смелее. Вы правы, евро. Какие еще основы знаете?

На самом деле Павел Семенович Вилкин был хорошим преподавателем. Доносил материал хорошо, не заваливал и разрешал сдвигать сроки по работам своих предметов. Вот и сегодня, пять минут позора и четверка в журнале моя.

Ближе к концу пары я написала Кате:

Алина: Четыре. Встретимся у входа в универ?

Катя: Молодец!!! Давай, может, в кино сходим?

Алина: А почему бы и да)))

Я стояла у дверей в универ и ждала Катю, когда у меня зазвонил телефон.

Каждый раз, каждый долбанный раз, когда я видела это имя на экране, мое сердце делало Аксель.

– Алло, – сказала я и попыталась выровнять дыхание.

– Привет, малышка, как дела?

– Нормально, Игорь. Вот, пары закончились, жду Катюху.

– А–а–а–а, – протянул на том конце провода. – Аль, не хочешь встретиться? Я бы перекусил.

Игорь был единственным человеком, при котором Катя практически всегда выходила из себя. На это были причины.

– Давай встретимся в кафе возле универа минут через десять? – предложила я.

– Окей, красотка, – ответил Игорь и отключился.

Как раз подошла подруга, обняла меня за шею и чмокнула в щеку.

– Поздравляю, – улыбнувшись, сказала она. – Ну что, пойдем, посмотрим, какое из зрелищ нам сегодня покажут? Только я бы не отказалась для начала и от хлеба. Умираю, как есть хочу.

– Катюш, тут такое дело, – начала я и опустила в глаза вниз.

– О–о–о–о нет, прошу тебя, только не говори, что спустя месяц объявился–таки Игореша и ты сломя голову побежишь к нему? – воскликнула подруга.

– Прости, Кать, он только что позвонил.

– И ты, конечно же, забив на все опять ломанешься в этот омут?

Я молчала, но Катя знала, что я все равно пойду к нему, всегда уходила. Бросала все и летела, как мотылек на свет. Я давно поняла, что это вовсе не свет или свечение, это огонь, в котором мне суждено было или сгореть дотла, или переродиться.

Катя вздохнула, посмотрела мне в глаза и тихо сказала:

– Когда–нибудь, это обязательно случится, Алина. Когда–нибудь ты поймешь, что ваши отношения, если это вообще можно назвать отношениями, это даже не омут, а самое настоящее болото, в котором ты тонешь уже очень долгое время. И однажды, ты захлебнешься, Аль. Он не поможет тебе спастись и не протянет тебе руку, – Катя вздохнула и махнула рукой. – Ладно, иди, я буду ждать тебя дома, приготовлю что–нибудь вкусненькое.

И она ушла, а я осталась, на алее, в тени деревьев и смотрела ей в след, понимая, что каждое ее слово – правда.

Глава 3.

Мы познакомились с Игорем полгода назад на дне рождения у общего друга. Это была любовь с первого взгляда. Он ухаживал красиво и настойчиво – дарил цветы, сладости, водил в кино и кафе, мы гуляли в парках, целовались, потом проводили вечера в его квартире, смотрели сериалы и мои любимые короткометражные диснеевские мультики, мы любили и не могли оторваться друг от друга.

А потом я увидела его с другой. И поняла – наша история будет такой же короткометражной, как и любимый мультик с синей птицей, сидящей, на электрическом проводе.

Но я ошиблась. Наша история не была похожа на короткий рассказ. Она была как сериал, который выходит каждый понедельник, с той разницей, что моя с Игорем история обновлялась раз в месяц.

Знаете, что я почувствовала, когда увидела его с другой? Ревность, злость? Лучше бы это были они, но нет, это был страх – липкий, противный и вызывающий тошноту страх. Мне было страшно его потерять, я не хотела представлять свою жизнь и не видеть в ней его.

Как мазохист, я спряталась за деревом и следила за Игорем и его спутницей.

Они чувствовали себя прекрасно, мой любимый улыбался ей точно также как улыбался и мне прошлым вечером.

Они ушли, а я осталась. Я не знала, что делать, и просто пошла пешком домой. Позвонила маме, спросила, как у них дела, сообщила, что у меня все хорошо и выключила телефон.

Я включила его лишь следующим утром. Не знаю, на что я надеялась, но ни звонков, ни сообщений от Игоря не было.

Весь день я не находила себе места и не понимала, что делать дальше. Я рассказала Катюхе все. Кое–как она уговорила меня позвонить Игорю и поговорить с ним. Но Игорь сначала просто не брал трубку, потом и вовсе стал “вне зоны доступа”.

На следующий день все повторилось – я, уже с маниакальным желанием пыталась дозвониться до него, но ничего не получалось.

И тут меня прорвало – я отправляла ему сообщения один за одним начиная от “Я вас видела вчера, ты не хочешь объясниться?!”, “Неужели я не заслуживаю хоть какого–то уважения?!”, до “Какой же ты урод, ненавижу тебя!” и “Прошу тебя, не бросай меня так, я люблю тебя.”.

Я была уже в дверях бабушкиной квартиры, с намотанными на кулак соплями, когда Катя остановила меня. Я рвалась к нему домой, мне нужно было услышать хоть что–то, только не это глупое молчание.

Не помню, что именно говорила мне Катя, что–то про любовь к себе. Мне было не интересно это все, мой маленький и горячо любимый мир оказался обычным карточным домиком, который рухнул от обычного сквозняка, какое мне было дело до ее слов.

А потом она расплакалась, и я не смогла уйти. Не смогла бросить ее, ведь теперь поддержка нужна была не только мне, но и ей. У нее была своя история несчастной любви, о которой она никогда не говорила. А ведь у меня и в мыслях никогда не возникало, что даже сердце такой как Катя, может быть разбито.

Прошла неделя, потом вторая, я, как сумасшедшая, искала встреч с Игорем в стенах нашего общего универа, но его нигде не было. Плохо помню то время, и честно сказать, даже вспоминать не хочу. Это были серые дни, вечно сырые от постоянных слез, которые я не могла сдерживать.

В конце третьей недели на мой телефон пришло сообщение:

“Привет, детка, как дела?”

Я потеряла дар речи. Может быть, мне приснилось все? И этих недель не было вовсе?

– Да он охренел в край! Сраный мудозвон, он что, думает, у тебя память как у рыбки, чтобы вот так просто, как ни в чем не бывало написать?!

Я посмотрела на красное лицо Кати.

– Что ты собираешься делать? – спросила она

– Мне нужно с ним поговорить, я не понимаю, что происходит.

– Да что тут понимать, Аль! – прыснула Катя и вскинула руки. – Он просто трахается и тобой, и с другой. Наверняка очень удобно.

Я схватилась за голову, это все было похоже на сюр.

“Что тебе нужно?” – написала я.

“Встретимся сегодня?”

И я пошла. Можно бесконечно долго осуждать меня, но мой разум превратился в желе и единственное, что мне было нужно – это увидеть его.

Когда мы встретились, Игорь обнял меня, как ни в чем не бывало, и поцеловал.

Уже сидя в кафе, он рассказал, что случайно встретил свою бывшую, их чувства резко вспыхнули и он не мог подобрать правильных слов для меня, чтобы дать понять, что все кончено. Но сейчас они вновь расстались, и он страшно скучал по мне.

Головой я понимала, что единственно правильное решение – это встать, уйти и навсегда прекратить общение с Игорем. Нет, не так – двинуть ему по его охреневшей роже, и только потом красиво уйти в закат.

Но я смотрела на него, как будто он был единственным мужчиной на земле, и была готова даже на яд из его рук.

В общем, я согласилась на все, что он предложил.

Потом, эта история повторилась у нас еще.

И еще. И еще. И еще.

Мы общались неделю, а потом он пропадал на месяц. Потом снова появлялся. Я никогда не спрашивала, что он делал этот месяц, а его никогда особо не интересовала моя жизнь.

С каждым разом все это выводило меня все сильнее и сильнее. Много раз я пыталась завести разговор о том, что происходит и прекратить эти ненормальные отношения. Но никогда не доводила это до конца.

Я понимала, что такие отношения не нормальны и этот узел нужно разрубить, переступить и пойти дальше разными дорогами.

Я любила, а он пользовался исключительно тогда, когда ему будет удобно. Я развешивала уши, а он складывал на них лапшу тоннами. И все это ради нескольких дней рядом с ним.

Я все понимала и ненавидела себя за эту неправильную любовь. Вот бы сразу родиться мудрым, тогда бы жизнь наверняка была бы совершенно другой.

Глава 4. Дима

Два месяца назад

Сегодня был явно не мой день.

Двадцать один год, а будильник так проверять с вечера и не научился. Сначала я проспал, потом не мог найти любимый свитер, который утянул младший брат, из–за этого встрял в глухую пробку, опоздал на консультацию к дипломному руководителю, даже соваться не стал – Доцент сожрет с потрохами и развернет обратно.

В студенческом кафе купил кофе – разлил на рубашку. Пока замывал пятно в туалете, наступил на жвачку, размазал ее по подошве.

Вышел на крыльцо – закурить нечем, пара в разгаре, никого нет, прикурить не у кого.

И я пошел, дошел до соседнего корпуса, оперся о подоконник на улице.

Можно предположить, что на меня нагадила птица, или я приземлился на пятно, ну, например, от шоколадного мороженого или кофе, а что, было бы эпично.

Но нет.

Я увидел ее. Она куда–то торопилась, наверное, так же, как и я опоздала на первую пару.

Ее волосы были распущены, и, кажется, в них запуталось летнее солнце, хотя на календаре была еще холодная зима. В них так и хотелось запустить руку, настоящая Русалка. Она спешила, а я видел ее как в замедленной съемке.

Целый мир замер, я будто бы смотрел на зарождающуюся в небе зарю над морской гладью, услышал запах моря, почувствовал, как мое сердце наполнилось теплом. Услышал крики чаек, мне захотелось вспорхнуть с ними в небо и подставить лицо дерзкому морскому ветру.

Я смотрел на момент, когда солнце приходит в этот день, потеснив темноту ночи с ее кошмарами. Рассвет приходил и приносил с собой свет и мир, который рождался в эту самую секунду.

Черт, кто бы мог подумать – я никогда не был романтиком, да и поэт во мне даже не родился, но сейчас мне хотелось глупо улыбаться, глядя на прекрасную девушку.

Как там было у Пушкина?

“Я помню чудное мгновенье: передо мной явилась ты…”

Совершенно точно, что ранее в своей жизни я не испытывал такого острого чувства к девушкам, тем более незнакомым.

Пока я задумался, навстречу ей вышел парень, обнял, поцеловал. Я бы отдал все, что было у меня, чтобы ОНА так смотрела на меня, как на него.

Тот рассвет, который я видел в ней, она видела в нем. Ночь пришла досрочно, притащив за собой в мешке свои кошмары.

Стремный сценарий, в котором мне явно нет места.

Так и не подкуренная сигарета, превратилась в пыль. Я крутил ее в руке бездумно.

Смотрел ей вслед и не мог понять, что со мной творится. Такое было впервые, как выстрел в грудь. Я не был обделен женским вниманием, но, чтобы так растечься лужицей – никогда.

Звонок, вторая пара, третья, на фоне консультации по экзаменам и разговоры друзей. Мне нужен был перерыв, я закипал. Что–то шло не так, но я не мог понять что.

Светловолосая Русалка не шла из головы, а от воспоминания о ее спутнике жгучая желчь подкатывала к горлу.

Игорь Харитонов был моим одноклассником. Мы тусовались в разных компаниях, но мне он никогда не нравился, чисто на подсознательном уровне. Сейчас я учился на юридическом, а он на факультете информационных технологий. Наши пути практически не пересекались. До сегодняшнего дня.

Я пошел в корпус, в котором учился Игорь, не знаю, зачем и что я хотел сделать.

Перемена большая, студенты спешат домой. Я присел на подоконник возле входа, какая–то брюнетка рядом красит губы по мне так чересчур яркой помадой.

Через десять минут из–за угла вышел Игорь.

Раскинул руки и нацепил на лицо пошлую улыбку.

– Ма–а–а–алышка, – подвалил к девице и засосал ее как пылесос мусор.

Вот кому явно было плевать на ее яркую помаду, потому что по моим ощущениям он не целовал, а просто обедал девушкой.

– Ну, Игорешь, ты испортил мне макияж, что ты вечно как варвар, набрасываешься на хрупкую девушку, – протянула брюнетка, доставая из сумочки бумажный платок и поправляя помаду.

– Прости, не смог сдержаться, соскучился по тебе дико, – перевел на меня взгляд, – Силкин? Ты какими судьбами тут? – Протянул мне руку, пожал ее.

– Да так, жду кое–кого, – ответил я.

– Игорешь, познакомишь с другом? – оторвалась от зеркальца девица Харитонова и хищно подмигнула мне.

Интересная дама, видимо у них самые высокие чувства друг к другу.

– Обойдешься, Ната, – перевел взгляд на меня. – Димон, сори, эта малышка моя.

У девушки очень вовремя зазвонил телефон, она отошла ответить.

– А кто та девушка, с которой ты целовался утром? – я решил воспользоваться случаем

– Какая?

– Светленькая.

– А, так это Алинка, – придвинулся ко мне ближе. – Только ты моей, – кивнул головой в сторону брюнетки. – Ни слова, ревнивая жуть, хорошо, что учится не в нашем универе.

– Ты что, мутишь с двумя?

– Да не то, чтобы, Натаху я люблю, – перевел взгляд на девушку, которая до сих пор говорила по телефону, – она настоящая женщина–огонь, но душит меня, прям кислород перекрывает периодически, вздохнуть не могу. А Алинка у меня для души. – Опустил глаза в пол и задумался, о чем–то.

Я уже не мог слушать это все и не сдержался

– Познакомишь?

– С Алинкой??? – вскрикнул Харитонов, потом, опомнившись, отвернулся от Наташи, которая явно не была довольна упоминанием своим благоверным чужого женского имени.

– Да

– Да щас! Нет, Димас, она мне самому нужна.

– Зачем, у тебя вон какая, а я парень свободный, девушка красивая, глаз не оторвать, – честно сказал я

Игорь явно не ожидал от меня такого, было видно, как он начинает закипать.

– Ты охренел? Забыл про Алину и отвалил, – охрипшим голосом сказал Харитонов.

– Не могу, – ответил я спокойно и пожал плечами.

– Спорим, она не даст тебе? Эта девочка меня любит, а тебе обломится.

– Любишь на девушек спорить? – хмыкнул я. Этот горазд на подобного рода развлечения.

– А что, давай забьемся? – Игорь явно повеселел.

– Охреневший ты, Харитонов. И когда–нибудь, я съезжу тебе по роже, – я покачал головой.

Придурок лишь хмыкнул, развернулся, взял под локоть брюнетку и пошел к выходу.

Она, все еще разговаривая, повернулась ко мне и подмигнула.

Я не знаю, любовь ли это или симпатия. Одно знаю точно – эта светлая девушка что–то перевернула внутри меня и теперь мой мир скулил как брошенный щенок, ему смертельно нужен был человек, ему безумно необходимо было, чтобы его приручили.

Глава 5.

Один месяц назад