Сказка о кануне

Чем дальше я заходил в лес, тем холоднее становилось, а светлячков прибавилось, хотя присмотревшись, я увидел, что это, скорее, живые огоньки, так как они состояли из одного лишь огня. Внезапно огоньки замерли. Они осветили еще одну опушку значительно меньше первой. В центре ее находился домик, хотя больше ему подошло бы название «лачуга». В домике горел свет, от него исходило тепло. На двери висела записка. Подойдя поближе, я прочел: «Здравствуй, Хорек! С Наступающим! Заходи и погрейся у камина». Мои опасения немного развеялись, в тот момент я решил, что мой родственник вел отшельнический образ жизни, он наверняка был стар и посему забывчив, этим и объяснялось, то, что он не встретил меня, а вспомнив о моем прибытии, написал записку и разжег камин. Я вновь пожалел мое колечко, ведь я захватил его как раз, чтобы развлечь родича.

Дверная ручка оказалась неприятно холодной на ощупь, однако я, не мешкая, нажал на нее. Дверь не поддалась. Тогда я заметил, что под запиской была надпись, намалеванная тусклой краской: «Желающий войти, да прочтет». Далее следовала несколько слов, представлявших собой полную абракадабру. Мне подумалось, что это следы былого розыгрыша, но я почему-то четко произнес нарисованную надпись и надавил. И за пару мгновений произошло то, что навечно отпечаталось у меня в памяти. Дверь сорвалась с петель и отбросила меня на край опушки, из лачуги вырвался ледяной вихрь, вокруг которого завертелись огоньки, висевшие над домиком. Домик рухнул, а смерч, засияв так, что резало глаза, с ревом ринулся из леса в том направлении, откуда я пришел. Я обернулся и услышал удаляющийся гул, на миг мне даже почудились встревоженные голоса елочников. Вскоре все стихло.

На какое-то время я потерял сознание, а очнувшись, понял, что уже не на опушке, а на какой-то из широких веток леса. Всю ночь и следующий день я бродил по лесу, орал как мог, звал на помощь, но, к своему ужасу, в лесу больше никого не было. Я остался один. – В этом месте господин Хорек пустил слезу. – И самое страшное: я не нашел выхода. Да, да, господин Тигр, это место заколдовано, не знаю кем, но заколдовано, когда тебе кажется, что идешь по тропинке, ведущей из леса, эта тропинка закругляется и приводит обратно.

Тигр сглотнул слюну. Лампочник же, слегка успокоившись, продолжил:

– Я также не смог найти той опушки с лачугой, словно ее и не было. На вторую ночь пребывания в Северном лесу меня охватило отчаяние и злость. Я схватил мою сумку и швырнул ее. На снег высыпались мои инструменты и коробочка. Коробочка! Я подбежал и буквально разорвал подарочную упаковку. Внутри нее лежал мой подарок – большая матовая лампочка с золотым патроном.

«На что она мне здесь?! – воскликнул я».

И лампочка, будто ждавшая этих слов, зажглась. Несомненно, это было чудо, одно из чудес, сотворенных Зимним волшебником для его верноподданных. Она горела у меня в руках и совершенно не обжигала их, кроме того, от нее прекрасно горели иголки, в чем вы уже могли убедиться.

Лампочник указал на свой нехитрый очаг.

– Короче говоря, благодаря моему призу я спасся. За полтора года я выжег и благоустроил это дупло. Я приспособился к жизни в Лесу. Первые годы я жил в страхе и полной неизвестности, меня вновь и вновь донимали вопросы: что случилось в тот момент, когда я открыл дверь, кем заколдован Северный лес, что, наконец, стало со всеми жителями Елки, и почему никто не пришел мне на помощь? Надеюсь, вы понимаете, какие мысли приходили мне в голову. В конце концов, я привык и к страху, и к неизвестности, жизнь стала мне мало дорога.

И тут через десятки лет начинает сильно холодать, как тогда, а сегодня появляетесь вы, господин Тигр-барабанщик, и сообщаете, что жизнь на Елке идет своим чередом и недавно вы видели вспышки.

Ну что, как вам история?

Все то время, пока Лампочник вел свой рассказ, Тигр слушал, затаив дыхание. Это повествование превозмогло даже смертельную усталость и потрясло Барабанщика настолько, что около минуты в жилище единственного обитателя Северного леса застыла тишина. Собравшись с силами, музыкант выговорил:

– История, рассказанная вами, превосходит все сказки, что я слышал. И если то, что вы говорили – правда, то вы, несомненно, самый отважный и самый несчастный житель Елки всех времен. Я заверяю вас, что я и никто из тех, кого я знаю, никогда не слышал об описанном вами мерцании, но недавно его видели жители Шар-Тигр и Сова, о ней я уже говорил. Поэтому я заключаю, что сила, которую вы, по-видимому, освободили, никак на Елке не проявлялась до сегодняшнего дня, пока не исчезла госпожа Тигриуска, и я не оказался здесь.

– Я также заверяю, господин Барабанщик, что моя история правдива. Я понимаю, что вы не доверяете мне, но если вы задумаетесь, то убедитесь, что у меня больше оснований не доверять вам.

Лампочник сделал паузу и добавил:

– Двадцать лет назад, увидев вас, я бы сбежал, но сейчас, будь вы даже не тот, за кого себя выдаете, мне это уже не важно. Важно другое, с вашим появлением у нас обоих появился шанс выбраться отсюда.

Глава 5. Позабытая ночь

– Какой прекрасный закат, ваше величество, – задумчиво сказал Дракон, глядя на яркое зимнее солнце, валившееся к западу и разливавшее свои последние лучи над распростертой перед Елкой белой равниной, уходящей к далекому горизонту.

Дед Мороз, осушив огромную, как бадью, кружку с квасом, одобрительно забурчал, после чего стал расчесывать бороду и заговорил серьезным, слегка печальным голосом. Письмоносец, много лет друживший с королем, знал, что такое случается с ним лишь при очень важных делах.

– Эх, Дракон, кабы я мог безмятежно любоваться закатом… Как думаешь, почему мы так чтим наступление Нового года?

– Я никогда всерьез не задумывался об этом, ваше величество.

– Новый год – великий символ. Он скрывает в себе суть всего нового. Ведь новое – это следующая и следующая перекладина очень длинной веревочной лестницы. Эта лестница может петлять, виться кружевами, но таковы правила этой странной лестничной игры, что двигаться мы можем лишь вверх. Ступеньки, оставшиеся позади, исчезают, вопрос лишь в том, как мы двигаемся. В этом и прелесть, полностью повториться нельзя. В каждой точке ты знаешь, что за вот эту планку, которая сейчас у тебя в руке, ты еще не хватался. Случается порой, она кажется ничем не отличимой от предыдущей. Но она неповторима, как неповторим и ты.

Впрочем, перейдем к делу. Ты говоришь, это видели Шар-Тигр, Сова и…

– … Общежитие, ваше величество.

– Хм. Вот скажи, какая у нас сейчас получается картина?

– Исчезли четверо. Тигр и Тигриуска, наверняка бежали на помощь к Сове и исчезли вслед за ней и ее домиком. Примерно в то же время исчез Шар-Тигр. И я могу ставить снеговика против снежка, что пропали они в Северном лесу. Кроме того, неестественный холод, тоже явно исходящий от леса и, наконец, мерцание.

Помимо истории, поведанной Общежитием, которую я уже пересказал вам, добавлю, что Заяц-скрипач с Тигром-барабанщиком, о чем сообщил мне Заяц, когда Собрание расходилось, также побывали прошлой ночью у Шара-Тигра, и то, что он говорил, полностью подтверждает слова Общежития.

– Да…это мерцание. Во всем, что случилось, виноват я. (Почтальон удивленно воззрился на короля) – О-хо-хо. Я слишком сильно запустил север. Конечно, ведь прошло столько лет, но мы не имели права забывать о той ночи.

– Так, вы думаете…

– Именно, о том же, о чем и ты.

– Позабытая ночь, – медленно проговорил Дракон.

– Да-а, – протянул своим густым басом Дед Мороз, – теперь это уже легенда, сказка для маленьких скасов, а тогда шестьдесят лет назад та ночь была для нас довольно странным делом.

– И даже весьма неприятным, – добавил письмоносец.

– Неприятным, потому что мы заключили тот уговор, а скрытность на Елке – брр! Из-за этого мы, наверно, и старались забыть даже то, что помнили. В результате пропало четверо жителей, а остальные замерзают.

– И что же вы решили, ваше величество?

– Вспомнить! Прежде всего – то, что мы помнили после ночи, а затем и то, что не помнили и тогда, потому что без этого мы не спасем Елку.

– Елка нуждается в спасении?!

– Дракон, неужели ты думаешь, что та сила остановится на похищении жителей и подмораживании Елки. Надо готовиться к худшему и начать вспоминать прямо сейчас. Я вот что думаю, Дракон, – сказал, немного поразмыслив, Дед Мороз, – опиши-ка мне еще раз, как шестьдесят лет назад, весь тот вечер в подробностях. А чтобы тебе помочь, я приготовлю Напиток памяти.

Он налил квасу, бросил туда пару щепоток из мешка, похожих на сахар, и усиленно подышал на кружку.

Почтальон собрался с мыслями, пригубил напиток и заговорил:

– Я был тогда подмастерьем старика Полоза, который в то время отходил от дел, а я эти дела принимал. Он еще днем разобрался со своей партией, а основную часть писем оставил мне на вечер. (Как вы помните, я днем разносил письма на другие елки). Когда уже начало смеркаться, я как всегда нашел его внизу зависшим над харчевней отца Бегемота, как бишь его звали Гипа…, Гипу…

– Гиппопотам, – уточнил Дед Мороз.

– Точно, ваше величество. Полоз присоединил к моей пачке свою, и я скорее бросился работать. Я помню, что торопился, потому что хотел посмотреть на Состязание, которое должно было состояться ближе к ночи. К сожалению, писем оказалось больше, чем я думал, к тому же, народу в домах было мало (многие ушли на Состязание), поэтому я просто заполнял почтовые ящики, и даже не с кем было перекинуться парой словечек. Когда настроение мое окончательно испортилось, (а Состязание, видимо, подходило к концу) я полетел относить последнее письмо на самый край жилой части Елки. Вы наверняка помните, к кому я отправился.

– Конечно.

– Да. Сова уже тогда была отшельницей, но жила она тогда над Северным лесом ближе к верхушке дерева. Она с радостью приняла послание от своего двоюродного брата Филина и предложила мне остаться на чай. Я не раздумывая согласился: настроение у меня было паршивое, адресаты на тот момент закончились (Состязание по времени тоже), так что торопиться уже было некуда. Поэтому я протиснулся к окошку домика, из которого Сова выдала мне самую большую кружку, какая у нее имелась в хозяйстве, и добавила к ней мешок пряников. О чем мы тогда говорили с Совой, я не помню, но, скорее всего, об убранстве Елки. И вдруг на полуслове она замолчала и стала прислушиваться.

«Что стряслось, госпожа Сова?» – спросил я.

«Слушайте».

И я почти сразу услышал резко возрастающий гул. Через несколько мгновений Елка затряслась.

«Землетрясение», – пролепетала Сова.

«Земле… что? Слушайте – резко проговорил я, – забирайтесь-ка ко мне на спину, ваш домик становится небезопасным».

Сова проворно последовала моему совету, и я стрелой взмыл в воздух. Отлетев на расстояние видимости всей Елки, мы увидели и услышали, что ее центр потрясают какие-то страшные взрывы, сопровождающиеся Деда Мороза, то есть вашими возгласами. Не теряя ни секунды, я бросился на ваш голос. Наверное, дальше вы помните.

– Продолжай, Дракон.

– Хорошо. На подлете на нас повеяло холодом, и тут в отдалении мы увидели, как вы гоните Посохом что-то, походящее видом на сжатую в спираль метель, некий вихрь, притом вокруг этого вихря мелькали… Елки-иголки – все сходится!

– Да, то, что происходит последнее время я-явно, – протянул Дед Мороз, – имеет непосредственное отношение к тому, что происходило тогда.

– Вихрь постоянно взрывался вспышками, опаляя ветки вокруг себя, а вы прыгали (видимо, из-за этого Елка так и тряслась) и размахивали руками, выкрикивая какие-то заклинания. Вперемешку с ними я чудом различил пару фраз, явно предназначавшихся для меня.

«Шар-Тигр!…Заслонка!»

Я мгновенно понял ваш план, и уже через минуту говорил с Шаром-Тигром, который, по счастью, оказался у себя. Западная опушка огласилась скрежетом: втроем (Сова оставалась на моей спине) мы извлекли и установили аппарат, давненько уже не использовавшийся. Как только мы закончили работу, дорожка, ведущая к опушке, загремела и задрожала, тогда я полностью убедился, что разгадал ваши намерения: вы гнали вихрь в заброшенный Северный лес. В тот момент, когда он вылетел на поляну, все было готово. Вы закрыли собой проход на дорожку, мы с Совой и Шаром-Тигром (я взял его в лапы) повисли над обрывом, вихрю оставался лишь лес впереди и справа труднопроходимые ветки, ведущие на восток, однако был еще один путь: он завертелся наверх, но его ждало разочарование. Мне до сих пор не понятно, как вы это предугадали.

– Ох, в этой истории так мало понятного.

– Заслонка сработала на отлично, она, как и на работах при установке шпиля, возникла в последний момент и спружинила – вихрь отбило к поляне, но там его уже подстерегал ваш посох. Вихрь понесло к лесу, вы выкрикнули последнее Запечатывающее заклинание, но в последний миг он зажегся вспышкой какого-то зловещего зеленоватого цвета и… я проснулся в своей кровати в главпочтамте.

– Верно, а я проснулся в Тронном зале. Я помню, как ты примчался ко мне, Дракон.

– Мне как будто хвост ошпарили, ваше величество! Я не поверил, что это было сном, и вы доказали это, сказав, что вам снилось тоже самое, и сон обрывался на том же месте.

– Да-да, затем я созвал Собрание, и выяснилось самое интересное.

– Никто, кроме вас, меня, Совы и Шара-Тигра, не помнил прошедшего вечера и ночи вообще.

– И вот тогда, Дракончик, ты сделал замечательный ход.

– Э-э, ваше величество, я до сих пор сомневаюсь, правильно ли я поступил.

– Ты объяснил Позабытую ночь, ты поступил верно. Мы тогда понимали еще меньше, чем сейчас, а жители Елки смотрели на меня недоумевающими глазами.

– Я не объяснил, я солгал.

– Хм. Если бы ты был королем, – вздохнул Дед Мороз, – ты бы знал, что иногда в редчайших случаях, не солгать, как ты сказал, а скрыть истинное положение дел бывает лучшим решением. Что бы мы сказали им тогда, Дракон? Рассказали бы эту историю, больше похожую на сон? И что потом?

– Они бы знали правду, – мрачно ответил письмоносец.

– Конечно, но начались бы волнения. Лихие жители Нижних ярусов упрекнули бы Верхние за то, что те сверху, а Верхние упрекнули бы Нижние за то, что те снизу, и не важно, что поводом стала бы потеря памяти, одинаковая и у тех, и у других. Между ними оказались бы мы с тобой, пришлось бы их мирить, а в итоге потеря времени. Дело-то шло к Новому году.

– Продолжай, Дракон, продолжай, – немного помедлив, сказал король Елки, – мне нельзя упустить ни одной детали.

– Итак, после того, как я изложил Собранию сказку о том, что минувшей ночью ваш Посох имел наглость слегка взбунтоваться и, войдя в раж, оглушить бедолаг-жителей с вытекающей потерей памяти, и вопрошающие, побурчав, постепенно разошлись, вы вместе с Совой и Шаром-Тигром под предлогом выборочной проверки установки фейерверков отправились осматривать Елку. Прожженные места сохранились, вы заговорили их, и они быстро заросли. Затем мы подошли к лесу. Заслонка оказалась на том же месте, где она осталась прошлой ночью. Никаких признаков того, что бушевало на Елке, не было. И когда я и Шар-Тигр упаковали Заслонку в Хранилище, заговорила Сова.

– Сова была мудрой, сколько я ее знаю.

– Она задалась вопросом, почему что-то помним только мы вчетвером, и что нам с этим знанием делать. Сова спросила, надежна ли ваша печать над Северным лесом, и вы ответили, что никто и ничто не сможет перейти его границы, пока вы живы. Тогда Сова предложила Уговор.

– Это было единственно верным решением, хотя я вижу, что ты так и не изменил своего мнения. Жителям ничего не нужно было знать, поэтому мы и пообещали друг другу, что вчетвером будем думать над тем, что тогда произошло, но сообщать свои мысли можем только кому-либо из четырех. Однако если в лесу будет замечено что-либо, напоминающее вихрь, то от уговора можно будет отступить.

– Именно это и произошло. Я должен был передать вам слова Общежития сразу же. О, Новогодняя ночь, я мог предотвратить исчезновение жителей!

– Не вини себя, Дракон. Мы не вспоминали об Уговоре и Позабытой ночи лет тридцать. Вдобавок, Шар-Тигр и Сова сейчас совсем постарели и очень мало двигаются, поэтому вряд ли они смогли бы пулей примчаться на Посадочную ветку. Наверное, они надеялись, что их весть быстро дойдет до меня через Общежитие, поскольку это самый общительный шар на Елке, причем ничего не сказали ему о Позабытой ночи. Жаль, но их послание опоздало на полсуток.

Ты больше ничего не вспомнил?

– Нет, ваше величество, – покачал огромной головой письмоносец.

Дед Мороз старательно почесал бороду и заговорил вновь совсем уже грустно для себя:

– Как видишь, Дракон, исчезли те, кто были свидетелями вихря в прошлом и первыми заметили мерцание сейчас. Тигр и Тигриуска, видимо, попались в лапы этой странной силы случайно, хотя это еще вопрос. Знаешь, что меня беспокоит в этой истории больше всего?

– Что же, ваше величество?

– Шестьдесят лет назад, как ты только что вспоминал, я нанес на Северный лес Запечатывающее заклинание – это означает, что никто не может ни войти, ни выйти из него. Жители исчезли в лесу, значит, загадочный вихрь, который мы тогда побороли, непостижимым образом разрушил мои чары. А если так, то Елка нуждается в спасении, и времени у нас в обрез.

– Похоже, они идут, ваше величество, – оживившись, прервал мрачный диалог почтальон. – Надо отдать им должное, они собрались быстро.

– А чего нам медлить, лично я особенно никогда не страдал из-за обилия багажа, – ответствовал веселый голос, обладателем которого был не кто иной, как Заяц-скрипач, бодро шагавший во главе знакомой троицы.

И вправду весь его багаж составлял лишь один легкий рюкзак, причем создавалось впечатление, что смычок и скрипка были единственным его содержимым. Позади музыканта, постоянно подначиваемый последним, пыхтел с кислым и как обычно враждебным ко всем окружающим лицом Тигр-цветочник, который не в пример Скрипачу навьючил на себя две здоровенные походные сумки из дорогой кожи, набитые до отказа.

– Многоуважаемый господин Цветочник, я гляжу, у вас уже заплетаются ноги под напором такой ноши. Двигайтесь осторожнее, а не то, чего доброго, свалитесь с Посадочной ветки и ушибете бочок, – прострекотал Заяц, на что в ответ раздалось бешеное рычание и одобрительное урчание Медведя-гармониста, замыкавшего шествие.

Медведь, так же, как и господин Цветочник, запасся основательно. Он волок за собой огромную торбу, но ее размеры и вес, похоже, ничуть не могли послужить основанием для отказа от аккордеона, который по-прежнему висел спереди туши Гармониста.

– Ну-ну, Заяц, – пожурил музыканта Дед Мороз, – пора бы тебе уже прекратить придираться к несчастному Тигру. Ты же знаешь, что он страдает не меньше твоего. У тебя исчез друг, у него – сестра. К тому же, вы идете на поиски, а это серьезное дело, и твои шутки не всегда будут в нем уместны.

– Да ладно вам, ваше величество, кабы не мое чувство юмора, эта Елка давно уже превратилась бы в подснежник-переросток.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.