Дыхание снега и пепла

– Они не слишком ясно выражались, – сухо сказал Джейми. – С другой стороны, я не дал им такой возможности. Я сразу сообщил им, что они заберут гостя от моего очага только через мой труп – и их.

– За это вам спасибо, сэр. – Бобби глубоко вдохнул. – Стало быть, они знали? Про Бостон? Про это я уж точно ни словечка никому не сказал.

Джейми нахмурился еще сильнее.

– Знали. Изображали, что я чего-то не понимаю, сказали, что я без своего ведома укрываю убийцу, который к тому же угрожает благополучию граждан.

– Что ж, первая часть правда, – отозвался Бобби, с опаской касаясь клейма, как будто оно все еще жгло кожу. Он бледно улыбнулся. – Но не уверен, что в нынешние времена могу кому-то угрожать.

Джейми пропустил его реплику мимо ушей.

– Дело в том, Бобби, что они знают, что ты здесь. Не думаю, что они придут снова, чтобы забрать тебя силой. Однако я попрошу тебя быть осторожным. Я приму меры, чтобы ты смог безопасно вернуться к лорду Джону, когда придет время. Найдем тебе сопровождающих. Я так понимаю, что вы еще не закончили? – спросил он, поворачиваясь ко мне.

– Не закончили, – ответила я ему в тон. Вид у Бобби в этот момент стал тревожным.

– Вот и хорошо. – Джейми потянулся к ремню и достал пистолет, до этого скрытый в складках рубахи. Это был тот самый, с рукоятью, украшенной золотом. – Держи его при себе, – сказал Джейми, передавая оружие Бобби. – Пули и порох в буфете. Присмотришь за моей семьей и детьми, пока я в отлучке?

– О! – Бобби ненадолго замер от удивления, но затем кивнул и сунул пистолет за пояс. – Я справлюсь, сэр. Можете на меня положиться.

Джейми улыбнулся на это, его взгляд потеплел.

– Теперь мне будет спокойнее, Бобби. Не мог бы ты найти моего зятя? Мне нужно поговорить с ним до того, как я уйду.

– Да, сэр. Сию минуту! – Он распрямил плечи и бросился выполнять поручение с выражением абсолютной решимости на тонком, романтическом лице.

– Как думаешь, что бы они с ним сделали? – спросила я тихо, когда дверь за ним захлопнулась. – Брауны.

Джейми покачал головой.

– Бог знает. Может, повесили бы его на перекрестке, а может, просто избили бы и вывезли куда подальше. Они хотят продемонстрировать, что могут защитить людей. От преступников и им подобных, – добавил он, скривив рот в ухмылке.

– «Правительство черпает свои полномочия из законного согласия управляемых», – процитировала я. – Чтобы комитет безопасности мог действовать на законных основаниях, должна появиться очевидная угроза общественной безопасности. Брауны очень умны, раз сами до этого додумались.

Джейми взглянул на меня, приподняв каштановую бровь.

– Кто это сказал? Про согласие управляемых.

– Томас Джефферсон, – довольно ответила я. – Вернее, скажет через два года.

– Он украдет это у джентльмена по фамилии Локк через два года, – поправил Джейми. – Полагаю, Ричард Браун получил приличное образование.

– В отличие от меня, хочешь сказать? – ничуть не смутясь, парировала я. – Но раз ты ждешь неприятностей от Браунов, то почему дал Бобби именно этот пистолет?

Джейми пожал плечами.

– Хорошие мне понадобятся. К тому же я очень сомневаюсь, что он станет стрелять даже из этого.

– Рассчитываешь на его устрашающий эффект? – Я смотрела на это скептически, но, скорее всего, Джейми был прав.

– На него. Но больше на Бобби.

– Как это?

– Я сомневаюсь, что он станет стрелять, чтобы спасти собственную жизнь, но, может, поступит так, чтобы спасти ваши. И если до этого дойдет, то они будут слишком близко, чтобы парень промахнулся. – Он говорил об этом бесстрастно, но я почувствовала, как волосы у меня на затылке встают дыбом.

– Что ж, это… утешение, – сказала я. – Но откуда ты знаешь, как он поступит?

– Говорил с ним, – бросил он коротко. – Человек, которого он застрелил в Бостоне, стал первым, кого он убил. Он не хочет делать это снова. – Джейми выпрямился и в попытке занять себя чем-то подошел к моему рабочему столу, где занялся разборкой инструментов, которые я собиралась почистить.

Я подошла ближе, наблюдая. В лотке со скипидаром лежали мелкие лопатки для прижигания и скальпели. Он по очереди вытаскивал их, вытирал насухо и аккуратно, один к одному, складывал на место, в коробку. Концы лопаток почернели от долгого использования, лезвия скальпелей потускнели, но края – тонкие серебряные полоски – зловеще мерцали.

– С нами все будет в порядке, – тихо произнесла я. Я хотела быть убедительной, но вместо этого моя фраза прозвучала как вопрос.

– Я знаю, – сказал Джейми. Он положил последний инструмент в коробку, но не стал закрывать крышку. Вместо этого он просто стоял упершись обеими руками в крышку стола и смотрел прямо перед собой.

– Я не хотел идти, – сказал он тихо. – Я не хочу это делать.

Я не была уверена, говорит ли он это себе самому или разговаривает со мной, но подумала, что речь идет не только о путешествии в деревню чероки.

– И я, – прошептала я и придвинулась ближе, ощущая, как поднимается и опускается его грудь. Он повернулся и обнял меня. Так мы и стояли, застыв в крепком объятии, слушая дыхание друг друга. Горький привкус горячего отвара перемешивался с домашними запахами свежего льна, пыли и нагретой солнцем кожи.

Мы оба знали, что еще придется делать выбор, принимать решения, совершать поступки. Десятки и сотни. Но сейчас, в один день, в один час, всего лишь обозначив свои намерения, мы переступили порог войны.

Глава 10

Долг зовет

Джейми отправил Бобби за Роджером Маком, но обнаружил, что не в силах ждать, и пошел следом, оставив Клэр с ее отваром.

Снаружи все казалось прекрасным и мирным. Коричневая овца с парой ягнят безмятежно стояла в загоне и медленно жевала траву с видом полного удовлетворения. Ягнята позади нее неуклюже прыгали вперед и назад, как мохнатые кузнечики. Клумба Клэр была полна свежей зелени и цветочных стеблей.

Крышка колодца была снята, Джейми наклонился, чтобы поставить ее на место, и обнаружил, что доски прохудились. Он добавил ремонт крышки в бесконечный список дел у себя в голове, страстно желая посвятить следующие несколько дней копанию грядок, разбрасыванию навоза, укладке черепицы и подобным вещам, а не тому, что ему на самом деле нужно было сделать. Даже загребать старую отхожую яму или кастрировать поросят казалось лучше, чем идти к Роджеру Маку с вопросами об индейцах и революциях. Обсуждать будущее с зятем было для него, мягко говоря, неприятным опытом, и он старался не прибегать к его помощи.

Вещи, которые Клэр рассказывала о своем времени, часто выглядели фантастическими и дарили приятное ощущение чего-то нереального, как бывает со сказками, а иногда казались жутковатыми, но слушать ее было неизменно интересно, ведь из этих историй он узнавал о жене что-то новое. Брианна в основном делилась с ним мелкими забавными деталями домашнего быта или невероятными историями о людях, которые ходили по Луне, которые были не менее увлекательными, но при этом не нарушали его душевного равновесия.

У Роджера же Мака была очень хладнокровная манера рассказывать, она до боли напоминала ему труды по истории, которые ему доводилось читать, а значит, несла в себе неотвратимость рока. Разговоры с ним заставляли поверить, что то или иное ужасное событие не просто произойдет, но, вероятнее всего, коснется тебя лично.

Разговоры с ним напоминают общение со злобной гадалкой, которой ты слишком мало заплатил, чтобы услышать что-нибудь приятное, подумалось Джейми. Эта мысль пробудила старое воспоминание, которое теперь кружилось и дергалось у него в голове как поплавок.

Это было в Париже. Они с друзьями, другими студентами, пили в пропахших мочой тавернах рядом с университетом. Он и сам уже порядочно напился, когда кому-то взбрело в голову узнать свою судьбу по линиям на руке. Вся компания скоро оказалась на углу, где сидела гадалка. Ее фигура была едва заметна в темноте и клубах табачного дыма. У него не было желания ввязываться в это: в карманах оставалась всего пара пенни, и он не собирался тратить их на этот нечестивый вздор. Он так и объявил во всеуслышание. Сразу же после этого из темноты внезапно возникла тощая клешня и схватила его за руку, глубоко вонзив в нее грязные ногти. От неожиданности он вскрикнул, и его друзья начали смеяться. Веселье усилилось, когда она плюнула ему в ладонь. Низко склонившись над ней, женщина деловито растерла плевок. Гадалка была так близко, что он чувствовал исходящий от нее запах застарелого пота и видел вошь, ползущую по засаленным волосам, которые торчали из-под обтрепанного черного платка. Она уставилась на его руку, щекотно проводя грязным ногтем по линиям судьбы. Джейми попытался вырвать ладонь, но она усилила хватку на его запястье, и он с удивлением обнаружил, что не может освободиться.

– T’es un chat, toi, – проговорила старуха с недобрым интересом. – Ты кот. Маленький рыжий кот.

Дюбуа – кажется, так его звали – тут же принялся мяукать и завывать, к удовольствию остальных. Сам Джейми не желал идти у них на поводу и, сказав лишь: «Merci, madame», снова попытался отнять руку.

– Neuf, – промолвила гадалка, касаясь случайных точек у него на ладони. Затем схватила палец и выразительно им пошевелила. – У тебя на руке девятка. И смерть, – добавила она небрежно. – Ты умрешь девять раз, прежде чем найдешь покой в могиле.

Затем под улюлюканье и пьяные возгласы французских студентов она отпустила его.

Джейми усмехнулся, пытаясь выбросить из головы давнее воспоминание. Но старуха отказывалась сдаваться так легко и, казалось, звала его сквозь годы. Так же она звала его тогда, в шумной, пропахшей пивом таверне.

– Иногда умирать не больно, мой маленький котик! – насмешливо кричала она вслед. – Но чаще наоборот.

– Нет, не больно, – пробормотал он и, услышав себя, остановился, ошарашенный. Господи. Это не себя он услышал, а своего крестного.

– Не бойся, парень. Умирать нисколечко не больно.

Джейми оступился, споткнулся, но смог удержаться на ногах. Он остановился, ощущая привкус металла на языке. Его сердце вдруг заколотилось в груди без всякой причины, как будто он бежал много миль. Он ясно видел хижину перед собой, слышал перекличку соек в по-весеннему полупрозрачных каштановых ветвях. Но еще яснее он видел лицо Мурты: угрюмые черты разглаживаются, взгляд глубоко посаженных темных глаз устремлен на него, но они то и дело становятся отстраненными, как будто крестный смотрит одновременно на него и сквозь него, на что-то очень далекое. Он заново ощутил, как с приходом смерти Мурта отяжелел в его руках.

Видение исчезло так же резко, как появилось. Джейми обнаружил себя стоящим рядом с лужей и глядящим на деревянную утку, наполовину утопленную в грязи.

Он перекрестился и прошептал пару слов за упокой души крестного, потом склонился и вытащил утку, ополоснув ее в луже. Его руки сильно дрожали – ничего удивительного. У него были эпизодические, случайные воспоминания о Каллодене, – и теперь память начала возвращаться. До сих пор они приходили к нему только вспышками на границе сна и яви. Джейми видел там Мурту, там и во снах, которые за этим следовали. Он еще не говорил Клэр. Пока нет.

Он распахнул дверь хижины, но она была пуста: очаг едва тлеет, прялка и ткацкий станок стоят без дела. Брианна, скорее всего, у Фергуса, пошла проведать Марсали. Где может быть Роджер Мак? Джейми вышел наружу и прислушался.

Приглушенный стук топора раздавался откуда-то из леса за хижиной. Потом он прекратился, и Джейми услышал мужские голоса, шумные взаимные приветствия. Он повернулся и стал подниматься по тропе, которая шла вверх по склону: она наполовину заросла молодой травой, но на ней были явно видны свежие отпечатки ботинок.

Что бы рассказала старуха, если бы он ей заплатил? Солгала ли она в отместку за скупость или по той же причине сказала правду? Одной из самых неприятных вещей в разговоре с Роджером Маком было то, что – тут Джейми был уверен – он всегда говорил правду.

Он забыл оставить утку в доме. Вытерев ее о брюки, он угрюмо начал продираться сквозь заросли, чтобы услышать, какая судьба его ждет.

Глава 11

Кровавая работа

Я придвинула микроскоп к Бобби Хиггинсу, который вернулся со своего задания. В тревогах о Лиззи его собственные проблемы были забыты.

– Видишь круглые розовые штуки? – спросила я. – Это клетки крови Лиззи. Эритроциты. Они есть у всех. Это то, что делает кровь красной, – добавила я.

– Боже правый, – пробормотал он в удивлении. – Я и знать не знал!

– Ну, теперь знаешь. Видишь, некоторые эритроциты повреждены? А на других есть маленькие точки?

– Вижу, мэм, – ответил он, щурясь и старательно всматриваясь в окуляр. – Что это?

– Паразиты. Крохотные существа, которые попадают в кровь, когда тебя кусает определенный вид москитов, – объяснила я. – Они называются «плазмодии». Если однажды ты заразился, они продолжают жить в крови и время от времени… эээ… размножаться. Когда их становится слишком много, они разрывают клетки, и это вызывает приступ малярии – лихорадку. Остатки разрушенных клеток скапливаются в твоих органах, и от этого ты чувствуешь себя очень больным.

– О! – Бобби выпрямился и поглядел на микроскоп с отвращением. – Это… это просто омерзительно!

– Так и есть, – ответила я, сумев сохранить серьезное выражение. – Но хинин – иезуитская кора – поможет это остановить.

– Это хорошо, мэм, очень хорошо. – Лицо паренька просветлело. – И как это вы знаете столько всякого, – сказал он, качая головой. – Просто чудо какое-то!

– О, я знаю довольно много вещей о паразитах, – небрежно сказала я, снимая блюдечко с миски, в которой настаивалась смесь коры кизила и желчных ягод. Жидкость имела глубокий темно-пурпурный оттенок и стала немного вязкой, когда остыла. Кроме того, она приобрела убийственный запах, из чего я заключила, что настой почти готов.

– Скажи-ка мне, Бобби, ты когда-нибудь слышал о нематодах?

Он растерянно поглядел на меня.

– Нет, мэм.

– Ты не мог бы подержать вот это, пожалуйста? – Я положила на горлышко чашки сложенную в несколько раз марлю и протянула Бобби бутылку, в которую мне нужно было перелить отвар. – Эти твои обмороки, – начала я, не отрывая глаз от льющейся жидкости. – Давно они у тебя?

– Ох… Наверное, месяцев шесть.

– Ясно. Может, ты замечал какой-нибудь дискомфорт – зуд, например? Или сыпь? Примерно семь месяцев назад. Скорее всего на стопах.

Он уставился на меня, доверчивые голубые глаза удивленно распахнуты, будто я только что провернула трюк с чтением мыслей.

– Как же, было такое, мэм. Прошлой осенью и было.

– Вот как, – отозвалась я. – Что ж, Бобби, тогда у тебя, возможно, нематоды.

Он оглядел себя в ужасе.

– Где?

– Внутри. – Я забрала у него из рук бутылку и закупорила ее. – Нематоды – это паразиты, которые проникают в организм через кожу, – чаще всего через подошвы ног, – а затем перемещаются по телу, пока не найдут кишечник – твои… эээ… внутренности, – поправилась я, заметив его недоуменный взгляд. – У взрослых червей есть противные маленькие крючочки, вот такие. – Я скрючила указательный палец в качестве иллюстрации. – Ими они прокалывают слизистую оболочку кишечника и начинают сосать кровь. Поэтому, если они у тебя есть, ты чувствуешь себя очень слабым и часто падаешь в обморок.

По его внезапной бледности я поняла, что он готов упасть в обморок прямо сейчас, и быстро усадила Бобби на табурет, опустив его голову между колен.

– Я не могу знать наверняка, что именно в этом дело, – сказала я, склонившись к нему. – Я просто смотрела на кровь Лиззи и думала о паразитах и… неожиданно мне пришло в голову, что нематоды могли бы объяснить твои симптомы.

– Да? – сказал он слабо. Густой хвост из каштановых волос упал вперед, обнажив его шею c ровной, почти детской кожей.

– Сколько тебе лет, Бобби? – спросила я, вдруг осознав, что не никогда не думала об этом.

– Двадцать три, мэм, – ответил он. – Мэм? Мне кажется, меня сейчас вырвет.

Я стремительно метнулась за ведром в углу и успела как раз вовремя.

– Теперь я избавился от них? – спросил он хрипло, выпрямляясь и вытирая рот рукавом, и заглянул в ведро. – Я могу сделать это еще раз.

– Боюсь, что нет, – сочувственно отозвалась я. – Если у тебя есть нематоды, то они держатся там очень крепко и к тому же сидят слишком глубоко, чтобы рвота могла помочь. Единственный способ подтвердить твой диагноз – найти их яйца.

Бобби посмотрел на меня с сомнением.

– Не то чтобы я ужасно застенчив, мэм, – сказал он и неловко поерзал. – Вы это знаете. Но доктор Поттс делал мне огромные клизмы с горчичной водой. Уж они-то точно должны были выжечь всех червей? Если бы я был червем, я бы тут же отвалился и испустил дух, полей меня кто горчичной водой.

– Да, так можно подумать, – ответила я. – Увы, это не так. Но я не буду делать тебе клизмы, – успокоила я парня. – Сначала нам нужно убедиться, что у тебя есть паразиты, и если это так, то я сделаю тебе лекарство, которое их точно вытравит.

– О! – Лицо Бобби немного просветлело. – И как же вы собираетесь это проверить, мэм?

Он пристально посмотрел на стол, на котором по-прежнему были разложены всевозможные зажимы и склянки с шовным материалом.

– Проще простого, – заверила я его. – Я провожу исследование, которое называется копрограмма: собираю стул и под микроскопом ищу яйца.

Бобби кивнул, очевидно, не вполне понимая значение слов. Я ласково улыбнулась ему.

– Все, что от тебя потребуется, Бобби, это твое дерьмо.

Его лицо отразило всю палитру сомнений и ужаса.

– Если вы не возражаете, мэм, я оставлю червей при себе.

Глава 12

Дальнейшие чудеса науки

Поздно вечером Роджер Маккензи вернулся из бочарни и обнаружил жену в глубоких раздумьях перед странным предметом, стоящим на обеденном столе.

– Что это? Какие-то доисторические рождественские консервы? – Роджер протянул запачканный указательный палец к приплюснутой банке из зеленоватого стекла. Она была закрыта пробкой, которую покрывал толстый слой красного воска. Внутри виднелось бесформенное нечто, погруженное в жидкость.

– Но-но, – ответила его жена терпеливо, отодвигая от него банку. – Думаешь, ты пошутил. Это белый фосфор, подарок лорда Джона.

Он бросил на нее взгляд: Брианна была возбуждена, кончик носа покраснел, рыжие волосы растрепались и чуть дрожали на ветру, – как и у отца, у нее была привычка запускать руки в волосы, когда она о чем-то думала.

– И ты намерена… делать с ним что-то? – спросил он, пытаясь скрыть нотки опасения в голосе. Он имел самые смутные представления о свойствах фосфора, о котором он слышал что-то в далекие школьные годы. То ли он заставлял тебя светиться в темноте, то ли взрывался. Ни одна из перспектив его не радовала.

– Нууу… Может, сделаю спички. – Она прикусила нижнюю губу, рассматривая банку. – Я знаю, как это делается, в теории. Но на практике может оказаться не так просто.

– Это еще почему? – неуверенно спросил Роджер.

– Он воспламеняется при контакте с воздухом, – объяснила она. – Вот почему он лежит в воде. Джем, не трогай! Эта штука ядовитая. – Схватив Джемми за талию, она стащила его со стола, где он с жадным любопытством наблюдал за банкой.

– Ну а чего об этом беспокоиться? Он взорвется прямо перед ним, прежде чем у него появится шанс сунуть его в рот.

Роджер для сохранности взял банку в руки, держа ее так, словно она могла развалиться прямо в руках. Ему хотелось спросить Брианну, в своем ли она уме, но он был женат достаточно долго, чтобы знать цену подобным необдуманным риторическим вопросам.

– И где ты собираешься это держать? – Он обвел хижину красноречивым взглядом. Для хранения годились лишь сундук с бельем, полочка для книг и бумаг, еще одна для расчески и зубных щеток, тайничок Брианны с ее личными вещами и продуктовый шкаф. Последний Джемми умел открывать примерно месяцев с семи.

– Думаю, лучше оставить у мамы в операционной, – ответила она, рассеянно держа за пояс Джема, который по-прежнему с завидным упорством пытался добраться до заветной красивой штучки. – Там никто ничего не трогает.

Что правда, то правда: те, кто не боялся Клэр Фрэзер саму по себе, все же были напуганы содержимым ее кабинета: устрашающие инструменты, которые, кажется, созданы причинять боль, загадочные мутные зелья и вонючие лекарства. Ко всему прочему, в хирургическом кабинете были шкафы, расположенные слишком высоко даже для такого упорного альпиниста, как Джем.

– Хорошая идея, – сказал Роджер, страстно желающий убрать банку за пределы досягаемости сына. – Я отнесу ее прямо сейчас, идет?

Прежде чем Брианна успела ответить, в дверь постучали и тут же показался Джейми Фрэзер. Джем тут же оставил попытки добраться до банки и кинулся к деду, пища от восторга.

– Как дела, a bhalaich?[31] – тепло спросил Джейми, ловко переворачивая Джема вверх тормашками и хватая за лодыжки. – Можно тебя на пару слов, Роджер Мак?

– Конечно. Присядете?

Он уже рассказал Джейми, что знал – а знал он ничтожно мало, – о роли чероки в грядущей революции. Он пришел, чтобы узнать что-то еще? Неохотно поставив банку на стол, Роджер вытащил из-под него табурет и пододвинул в сторону тестя. Джейми согласно кивнул и сел, ловко закинув ребенка на плечо. Джем хихикал как сумасшедший и извивался, пока дед не шлепнул его по попе, после чего он успокоился, раскачиваясь вверх ногами, как ленивец. Его яркие волосы разметались по рубашке на дедовой спине.

– Дело вот в чем, a charaid[32], – сказал Джейми. – Утром я отправляюсь в деревни чероки, и мне нужно, чтобы ты кое-что сделал вместо меня.

– О. Вы хотите, чтобы я проследил за уборкой ячменя?

Раннее зерно все еще дозревало в поле. Все, затаив дыхание, надеялись, что хорошая погода продержится еще несколько недель. И перспективы были хорошие.

– Нет, этим может заняться Брианна. Ты не против, девчушка? – Он улыбнулся дочери, которая приподняла густые рыжие брови, копии его собственных.

– Не против, – согласилась она. – Но чем ты намерен занять Йена, Роджера и Арча Бага?

Арч Баг был его управляющим, и логично было предположить, что присматривать за урожаем в свое отсутствие Джейми оставит его.

– Ну, Йена я возьму с собой. Чероки хорошо его знают, и он знаком с их языком. Братья Бердсли тоже идут с нами. Они тут же отправятся назад и принесут твоей маме ягоды и другие вещи, которые нужны для Лиззи.

– Я тоже иду? – с надеждой спросил Джемми.

– Не в этот раз, a bhalaich. Может, осенью. – Он легонько похлопал Джемми по попе и снова сосредоточил свое внимание на Роджере.

– Ну так вот, – продолжил он, – мне нужно, чтобы ты отправился на Кросс-Крик и встретил там новых поселенцев.

От такой перспективы Роджер ощутил легкое приятное волнение, смешанное с тревогой, однако виду не подал и лишь кивнул, прочистив горло.

– Конечно. Они…

– Ты возьмешь с собой Арча Бага и Тома Кристи.

Последняя фраза была встречена тишиной.

– Тома Кристи? – переспросила Бри, обмениваясь недоуменными взглядами с Роджером. – Но зачем, бога ради?

Учитель обладал особенно угрюмым нравом и едва ли пришел бы кому-нибудь на ум в качестве приятного попутчика.

Ее отец скривил губы в усмешке.

– Что ж. Есть одна маленькая деталь, которой Макдональд пренебрег, когда спрашивал меня, возьму ли я их. Они протестанты, почти все.

– Ах, – сказал Роджер. – Понятно.

Джейми поймал его взгляд и кивнул, очевидно, ощущая некоторое облегчение от того, что его так быстро поняли.

– Мне непонятно. – Брианна, хмурясь, коснулась волос, затем вытащила ленту и начала пропускать их сквозь пальцы, распутывая перед расчесыванием. – В чем разница?

Роджер и Джейми обменялись короткими, но выразительными взглядами. Джейми пожал плечами и опустил Джема к себе на колени.

– Что ж. – Роджер поскреб подбородок, раздумывая, как описать два века шотландской религиозной нетерпимости американке двадцатого века так, чтобы она поняла. – Хммм… помнишь движение за гражданские права в штатах, интеграцию Юга – все это?

– Конечно. – Она сузила глаза. – О’кей, на какой стороне негры?

– Кто? – Джейми совершенно потерял нить. – Как сюда попали негры?

– Все не так просто, – ответил ей Роджер. – Это лишь пример того, насколько глубоко проблема задевает людей. Скажем так, наличие землевладельца-католика может вызвать серьезное беспокойство у наших новых соседей. И наоборот, я полагаю? – спросил он, глядя на тестя.

– Кто такие негры? – с любопытством спросил Джем.

– Эээ… Люди с темной кожей, – ответил Роджер и внезапно осознал, в какой тупик его загнал этот вопрос. Конечно же, слово «негр» не всегда означало «раб» – но значения были так близки, что большой разницы в этом не было. – Ты разве не помнишь? Они были в доме твоей двоюродной бабушки Иокасты.