ЧАО

– Да хоть завтра, – непринужденно ответил Толик.

Глава VI

В большинстве столичных компаний, день, выпадающий на среду, считается маленькой субботой. Дело в том, что основная масса организаций заняты перепродажей, и 90 % персонала никогда не мечтали о такой профессии. Среди менеджеров в основном те, кто не смог получить достойное образование, чтобы идти своим путем, поэтому, их называют «офисным планктоном». Это огромная масса на рынке труда, которая легко дрейфует из одной компании в другую. Как ни странно, такая ситуация выгодна работодателям. Торговля ничего не создает, поэтому успешнее не тот, кто придумывает более эффективный механизм доставки-хранения-продажи, а тот, кто меньше платит налогов и больше экономит на оплате труда. Условия практически везде одинаковы – костяк персонала состоит из тех, кому доверяет хозяин, спецов по направлениям требуется мало, остальные приходят и уходят. Казалось бы, надо беречь опытных и знающих менеджеров, но причина ротации в другом. Проработав год, любой сотрудник знает секреты фирмы, которые не должны попасть в руки «компетентных органов», значит становится опасным. Если толковый специалист не вошел в круг избранных, его увольняют, чистую воду… Нет… Потом.

Именно поэтому, большинство сотрудников торговых компаний постоянно находятся под психологическим прессом увольнения, и воспринимают субботу с огромным облегчением. Скинув в пятницу вечером ненавистный галстук или костюм, соответствующий дресс-коду, они расслабляются на полную катушку. Памятуя о том, утро среды обычно заполнено шутками, что заветный день субботы перенесли на сегодня и осталось только дождаться вечера.

Арсений Чернышов стал директором небольшого магазина «Лучший» совершенно случайно. За пару лет работы в компании «Премьер», он прошел путь от консультанта-продавца торгового зала до зама по продажам. Не бог весть какая карьера для способного молодого специалиста, но этим он гордился и, конечно же, мечтал о директорском кресле. Пусть и кабинетик этот был невелик, и зарплата ненамного выше, но должность директор на визитке или в резюме звучит весомо.

По результатам ЕГЭ он не прошел на бюджетные места ни одного столичного вуза, а платное образование мать не потянула бы. По знакомству она пристроила парня продавцом бытовой электроники с коротким напутствием, «только не попадись». Так началась его самостоятельная жизнь.

Сеня быстро запомнил все характеристики образцов техники в торговом зале и освоил приемы коллег обработки посетителей. Особенно ловко ему удавалось раскручивать солидных дам, заглянувших в «Лучший». Его наивный взгляд вызывал доверие клиенток в возрасте, а он откровенно врал, нахваливая товар, скидка на который была из-за низкого качества сборки, приводившей к многократным ремонтам. Лейбл известной фирмы не был гарантией отличной работы, поскольку, аппарат собирали местные умельцы из контрафактных комплектующих. Он знал это и то, что однажды проданный товар подлежал трехкратному ремонту и лишь потом менялся с доплатой на более надежную модель.

Компания «Премьер» неплохо зарабатывала на подобной схеме, делясь прибылью с различными инспекторами и продавцами, свято соблюдавшими установленные порядки современной торговли.

– Гражданин Чернышов? – Сеня вздрогнул от такого официоза и резко обернулся. – Арсений Оганезович?

Он утвердительно кивнул, потеряв дар речи, от охватившего его ужаса, что за ним уже пришли. Просто застыл в нелепой позе перед незнакомым молодым мужчиной в штатском, который невесть откуда явился, но держался по-хозяйски уверенно и смотрел на него в упор.

– Я готов показать вам свое удостоверение здесь или пройдем в менее людное место, чтобы не привлекать внимание посетителей.

Сеня опять кивнул и с трудом выдавил из себя – «пройдем». Ему казалось, что этот хитрый в штатском только прикидывается добреньким, а сам пришел по его душу потому что знает, что по накладной со склада в магазин, где директором Сеня, вывезли четыре холодильника фирмы «Стинол», а на самом деле – пять, и этот «пятый» со вчерашнего дня стоит у него дома. На негнущихся в коленках ногах он поковылял к служебному входу в торговый зал, а за ним на расстоянии двух метров мужчина в штатском. По сгорбленной фигуре директора можно было подумать, что его конвоировали, но утром в среду посетителей почти не было, и без приключений двое добрались до каморки, которую называли кабинетом директора. Открыв ее своим ключом, Сеня приободрился – не зря говорят, что дома и стены помогают. Он жестом пригласил гостя войти и тихо произнес:

– Прошу.

– Следователь Бобров, – коротко представился посетитель и открыл перед директором какое-то удостоверение.

– Слушаю вас, – Сеня напрягся от красного цвета «корочки» и гербовой печати, но сделал вид, что к нему каждый день заглядывают такие ребята.

– Скажите, Арсений, вы часто бываете в ресторане «Чао»?

– Обычно по средам, – отчего-то обрадовался директор. – Мы после работы с ребятами из клуба играем на бильярде, а потом заходим в соседний ресторанчик. По традиции угощают проигравшие.

– И вы были там в прошлую среду?

– Да. Хозяин нам обычно накрывает стол в маленьком зале. Нас бывает пять-семь пар, и стол получается вполне приличный, так что он не в накладе. Да и нам никто не мешает. Уже привыкли.

– И где вы играете?

– Бильярдная «Дуплет» на Курской. Десять хороших столов. 250 рублей за час. Работает круглосуточно, а по вечерам, обычно, свои компании собираются. Мы – по средам.

– Тренируешься на работе? – заметил лейтенант маленький настольный бильярд в углу.

– Начальство не возражает, а руку надо все время в тонусе держать. Хотя, я не профи, но погонять шары люблю. Вот раз в неделю и отрываюсь. Среда – маленькая суббота… А у вас, простите, вопрос по бильярду?

– Не совсем… Я расследую преступление, совершенное рядом с тем рестораном. В связи с этим вопрос. Не было ли у вас конфликтов во время игры или после? Так бывает, что фанаты используют кулаки вместо аргументов. А после застолья споры перерастают в серьезные конфликты.

– Нет, – отчего-то облегченно вздохнул Арсений и даже улыбнулся. – Такого у нас не бывает. Над столами висят камеры, и если кто-то решил сжульничать, его легко вывести на чистую воду… Нет… Потом, кто с таким играть станет. У нас простой интерес – проигравшие накрывают поляну вскладчину. Не более.

– И в предыдущую среду все обошлось тихо-мирно? – строго спросил Бобров.

– Абсолютно… Да вы можете сегодня после семи заглянуть в бильярдную на Курской, а после одиннадцати к нам в малый зал ресторана и задать все вопросы ребятам.

– Непременно.

– Простите, а почему вы ко мне с таким вопросом обратились? Нас в прошлую среду было… – он задумался, что-то припоминая, – четырнадцать.

– У вас, Сеня, лицо хорошо идентифицируется системой распознавания.

– И оно есть в криминальной базе?

– Нет. Система быстрее всех вычислила ваши данные, да и мне недалеко.

– Понятно. А вы… пирамидку? Нет?

– Нет.

– А то заходите. У нас интересные ребята собираются. – Я подумаю… – откланялся следователь.

Чтобы успокоиться, Сеня решил пройти в торговый зал. Здесь он всегда чувствовал себя, что называется, в своей тарелке. Возможно потому, что начинал работать продавцом-консультантом, и тут ему все было знакомо или потому, что посетители постоянно приходили и уходили, создавая какое-то движение. Он еще в школе заметил, что быстрее отвлекается от проблем, шляясь по улицам столицы. Многие одноклассники спешили на тренировки, секции или кружки, а он просто ходил по улицам и бульварам. Постепенно многие из них запомнились, и было интересно отмечать какие-то незначительные изменения, которые для большинства прохожих оставались незаметны.

Мать часто ругала Сеню за то, что часами болтается где-то, вместо того, чтобы учиться или заниматься каким-то делом. А он любил смотреть, как перекладывают асфальт или брусчатку, красят дома или заборы, приставляют ларьки или перестраивают первые этажи домов под магазины. Он застал Ельцинское лихолетье, когда с изменением форм собственности, ларьки, а потом и супермаркеты стали расти, как грибы. В пику ГУМу и ЦУМу появились многоэтажные торговые центры с кинотеатрами и ледовыми катками. Все было очень интересно, и революции подобно. На его глазах одна страна уходила и на ее месте возникала новая.

Сеня и не заметил за своими прогулками по улицам, как закончилась школа, как разлетелись в разные стороны одноклассники и знакомые. Все изменилось. Кроме одного. Однажды пацаном он увидел, как в бильярдной мастера лихо закатывают в лузы шары из самых невероятных положений. Это было так красиво, что сердце пацана было покорено. Вокруг все стремительно менялось, даже рушилось, исчезало бесследно, и только бильярд остался таким же, как был большую часть его недолгой жизни. Это был островок стабильности и незыблемого порядка. В бильярдной ничего не менялось, и его приверженцы ревниво хранили все правила и традиции. Чем-то эти мужики напоминали ему средневековый рыцарский орден, который существовал благодаря их заботе, приверженности и даже – любви.

Он постоянно тренировал руку, как советовали авторы умных книг. Развивал внимание и глазомер, изучал техники выполнения различных ударов. Это был молчаливый мир единоборства. Только не рукопашного, а интеллектуального. Долго возраст и деньги были барьером между ним и этой увлекательной борьбой, но когда Сеня стал сам зарабатывать, двери бильярдных перед ним открылись. Теперь он два-три раза в неделю катает шары, а по средам старается не пропускать баталий, которые разворачиваются в клубе «Дуплет».

Его размышления прервал звонок сотового.

– Сенечка, привет, – промурлыкал знакомый голос Альбины. – Пригласи меня в кино. Девчонки так нахваливают новую мелодраму… А?

– Дорогая, нуты же знаешь, что сегодня среда. У меня встреча с ребятами. Хочу отыграться за прошлый проигрыш.

Понимаешь? Это важно…

– У тебя все важно, кроме меня, – обиженно прозвучал надменный женский голос.

– Говорю тебе, мне надо отыграться.

– Опять играл в долг?

Тут Арсений понял, что разговор будет долгим и быстрым шагом удалился из торгового зала в свой кабинет и плотно прикрыл за собой дверь.

– Не волнуйся. Все нормально.

– Опять подрался с кем-то?

– Альбинчик, я веду себя, как воспитанный английский мальчик.

– Что-то мне не верится, – не сдавалась Альбина. – Я приду сегодня к вам вечерком.

– И будешь болеть за меня?

– Я чувствую, что ты недоговариваешь…

– Ну… – замялся было поклонник бильярда, но решил, иного выхода нет. – Приходил следователь. Я рассказал ему, что мы по средам разбиваем пирамидку, а потом проигравшие накрывают поляну. Он сказал, что проверит.

– Погоди, какой следователь?

– Ну, там какое-то убийство было около ресторана, где мы собираемся по средам. Он решил проверить. Если я не приду, он подумает, что я испугался или наврал…

– Опять ты куда-то вляпался!

– Бинчик, никуда, я не вляпался. Просто у него такая работа.

– Так, Арсений, слушай меня внимательно. Ждешь меня после работы в магазине. Заеду и отвезу тебя в твой клуб, потом в ресторан… И не возражай!

– Дорогая, у нас пацанская тусовка. Это будет нелепо выглядеть. Как будущая теща на мальчишнике.

– Хорошо, позвони в свой клуб и зарезервируй мне стол. Я поиграю рядом.

– Ты хочешь предложить следователю сыграть с ним партейку?

– А что, хорошая мысль, – оживилась собеседница. – Если проиграет будет кукарекать под столом. Идет?

– А если нет?

– Пусть только попробует…

Глава VII

– Бобров, – лейтенант коротко ответил на входящий звонок сотового.

– Товарищ следователь, – взволнованный женский голос был едва знаком сыщику. – Это Анисимова…

Стажер пытался лихорадочно вспомнить лицо звонящего, но не смог. Его даже кольнула неприятная мысль, что это не профессионально. Дама его помнит, а он ее – нет.

– Ольга Чеславна, – подсказала она, понимая замешательство следователя. – Вы приходили к нам в офис неделю назад поговорить о Черкасове, и оставили свою визитку.

– Да-да, мы с вами в кафе беседовали, – наконец вспомнил хорошенькую брюнетку лейтенант.

– С Черкасовым что-то случилось! – выпалила она разом.

– Почему вы так решили?

– Он не отвечает на звонки…

– Помнится, вы не очень стремились поговорить с гражданином.

– Уже неделя прошла, а мы больше трех дней никогда не ссорились.

– Стесняюсь спросить насчет автоответчика, – лейтенанту иногда звонили пенсионерки, чтобы сообщить о пропавшем домашнем питомце, а не о предполагаемом преступнике.

– Андрей написал себе телефонный секретарь, который распознавал мой голос и сразу перезванивал ему на работу и другие известные номера, где он мог находиться. Никогда такого не было, чтобы он не отвечал.

– Ну, может он не в настроении, – Бобров все еще не хотел отрываться от своих дел.

– Поверьте мне, это не та причина, по которой он даже СМС-кой не ответил.

– Спасибо за сигнал, Ольга Чеславна. Проверю.

– Обещайте мне перезвонить, Сережа. Я очень волнуюсь.

У следователя промелькнула мысль, что эта дама знает силу своих женских чар, и он пообещал. Пришлось все-таки отложить папку с документами и поискать Черкасова. Чутье подсказывало, что такая гордячка могла бы спокойно неделю промурыжить своего вздыхателя, а тут сама кинулась на поиски. Если парень загулял назло обидевшейся брюнетке, то ему придется нелегко при встрече.

На звонок Черкасову действительно ответил необычный ассистент, назвавшийся Андрюшей. Он сразу предупредил, что разговор записывается и по анализу голоса звонящий будет легко идентифицирован, что может быть представлено как улика в суде… Однако! Лейтенант тут же вспомнил резкий переход Черкасова от защиты к нападению во время его визита к предполагаемому фигуранту по делу об убийстве около ресторана в прошлую среду.

Программист был явно необычной личностью с отличным вниманием и памятью. Он за пару секунд прочел и запомнил данные из служебного удостоверения стажера. Быстро проанализировал имеющиеся факты у следствия и сформулировал претензию, используя терминологию адвоката. Бобров с завистью подумал, что он не был способен на такое, хотя отлично учился в академии и прочитал немало книг по выбранной профессии. Мелькнула мысль, что этот Черкасов мог бы и в бизнесе пробиться, и в криминальной среде. Там очень ценятся такие способности – быстро анализировать, находить нестандартное решение и манипулировать людьми.

Размышляя об этом, Бобров пообщался с телефонным секретарем Андрюшей и понял, что эта машинка обладает признаками искусственного интеллекта на уровне поддержания разговора. Родилась и вторая мысль, что Черкасов чего-то опасался, коль намекал на доказательства в судебном процессе. Вымогать у него деньги или съемную квартиру никто бы не стал. Скорее всего, он что-то знал, и это интересует конкурентов или перешел дорогу другому воздыхателю. Брюнетка была очень эффектна.

Никаких сообщений, что хозяин уехал, болен или занят у Андрюши не было. Зато в деле Черкасова было фото с паспорта, которое стажер использовал в поисковой системе столицы. Последний раз его лицо было зарегистрировано системой распознавания вчера вечером на выходе из метро рядом со съемной квартирой. Автомашины у Черкасова не было, в метро больше не заходил, заявок в компании, предоставляющие услуги такси сегодня с его номера не поступало. Звонить программисту на работу не хотелось, может просто спит. Помнится, у него свободный график.

Бобров решил проверить сводки оперативного дежурного, и не ошибся. Около полуночи был сигнал в дежурную часть о драке в подъезде дома, где проживал Черкасов. Пострадавший в больнице. Бобров бросил все и помчался туда. Благо это было в их районе. Однако, к сожалению, пациент был тяжело ранен и пока не в состоянии с кем-либо говорить. Опрос жильцов дома ничего не дал. Ни свидетелей, ни улик, ни версии случившегося, но докладывать начальству надо.

– Привет, – коротко не по уставу бросил с порога Романов, – ну что там твой Чернышов?

– Думаю, он не при делах… Тут другая проблема возникла.

– О, как!

– Один из подозреваемых по делу об убийстве Логинова лежит в реанимации районной больницы.

– Та-ак… Не зря я объединил это дело с убийством в сквере.

Романов достал из сейфа папку с документами и кивнул на исписанные стажером листки. Тот аккуратно подравнял их и положил перед шефом.

– Я был у Черкасова дома в прошлый четверг.

– Помню.

– Вчера около полуночи жильцы дома, где снимает квартиру этот программист, услышали крики и шум драки. Сообщили в отдел, но вмешиваться никто не захотел. Прибывший наряд классифицировал, как бытовуху, и сдал пострадавшего в скорую.

– Версии?

– Мне звонила знакомая Черкасова. Они были в ссоре, но она высказала предположение, о беде. Оказалось, что так и есть. Поначалу у меня была версия, что такая эффектная дама, могла быть причиной нападения. Однако, познакомившись с протоколом нашего наряда, выезжавшего по тому вызову, понял что это не так. Личные вещи у пострадавшего не обнаружены, но это не грабеж. Он «ботаник» и особого сопротивления оказать не мог, а тут серьезное ножевое в печень. При этом, позвонившая в полицию, утверждала, что во время спора программиста с нападавшим, она несколько раз слышала имя Виталик.

– О, как!

– Предполагаю, нападавший мстил за убитого в кроссовере Виталия Логинова.

– Секундочку, – прервал его рассуждения майор, – если ты увидел в пострадавшем «ботаника», то и нападавший не слепой. У этой братвы глаз наметан… Но он решился на «мокруху» и не слушал никаких объяснений. Значит был уверен. Вопрос – что связывало Черкасова и Логинова? У нас только изъятые записи с видеокамер ресторана напротив. Копии остались у них?

– Нет, изъял оригинал.

– И они не возражали?

– Удалось убедить, – ухмыльнулся стажер. – Это не их территория, и они за происходящее не в ответе. За активное содействие следствию пообещал не шуметь в прессе. Хозяин ресторана боится потерять клиентов.

– Та-ак, – задумчиво протянул старший следователь, задумавшись. – Ну-ка, пойдем покурим, – Романов жестом дал понять Боброву, что говорить следует наедине.

Они вышли из кабинета по одному и встретились на улице. Молча прогулялись до перекрестка и свернули на тихую безлюдную улицу.

– Пару лет назад, – без предисловий начал майор, – у нас работала группа собственной безопасности по утечке служебной информации. Уволили сотрудника, который так и не признал своей вины. Похоже, крот остался…

Он остановился и, сжав локоть стажера, тихо добавил.

– Прикинь… Наколочку напавшему на программиста мог дать только тот, кто видел, как этот Андрей подходил к кроссоверу «Крета». Ночью. Метрах в тридцати от ресторана. Аккурат перед дождем…

Романов внимательно посмотрел на коллегу.

– Или видел запись из нашего сейфа… – осторожно предположил стажер, потом, осмелев, добавил, – или читал мой отчет.

– И тут я с тобой соглашусь. Интуиция подсказывает, что нам нужно закрыться до окончания дела. В отделе будем обсуждать всякую ерунду – бредовые версии и никаких фактов.

– У меня родилась одна идейка, вскинулся стажер. Я бы сейчас и мотнулся поработать по ней.

– Добро. Потом обсудим.

Стараясь не выглядеть расстроенным. Романов, вернулся в свой кабинет подумать. Прошла неделя с убийства в прошлую среду, а реальных версий по делу нет. Произошло второе убийство и еще одно покушение на убийство. Многовато, а улик нет. Еще, весьма вероятно проснулся крот, который усложняет дело, а то и будет стремиться развалить его. Майор начал с главного – обосновал просьбу поставить охрану у палаты ценного свидетеля, находящегося в реанимации и попросил перезвонить, когда появится возможность того допросить. Было и еще над чем подумать…

Тем временем, стажер отыскал хозяина «Альфа-про», где работал Черкасов, и обрисовал тому сложившуюся ситуацию. Потом обратился с просьбой поставить в их кабинете самую совершенную и незаметную систему наблюдения. Только это нужно было сделать максимально быстро и не оформляя никаких бумаг, чтобы не вспугнуть вероятного крота. Гвоздиковский оказался отзывчивым мужиком, сам оплатил миниатюрные камеры с автономным питанием и записью. Потом показал, как лучше спрятать и настроить. Никаких расписок не просил и добавил, что если потребуется, его ребята напишут софт для улучшения качества преобразования видеофайлов из внутреннего формата камер в стандартный.

Договорившись с Романовым пообедать за пределами отдела, стажер поделился своим замыслом. Старший следователь только задумчиво улыбнулся. Он относился к другой технической эпохе, и даже не подумал о том, что миниатюрную камеру можно так искусно замаскировать в кабинете. Еще не тянуть к ней провода, и еще, считывать в любое время записанную на внутреннюю память информацию, как ни в чем не бывало, запустив какое-то приложение в смартфоне.

Да, когда-то миниатюрные фотоаппараты и магнитофоны приподняли уровень разведки на новую высоту, а теперь, технические новинки, о которых и не мечтал агент 007, свободно продаются по интернету. Значит, руководству нужно не только пробивать новые бюджеты на такое оборудование, но и создавать новые кафедры, где будут готовить соответствующие кадры. Хотя, если вспомнить, почему-то преступный мир всегда находил средства, чтобы иметь лучшую экипировку и машины, чем правоохранительные органы.

Когда официант принес кофе, майор неожиданно спросил:

– Ты что-то нашел по неизвестному в капюшоне, который подходил к внедорожнику напротив ресторана?

– Последнему, который говорил с Логиновым перед дождем?

– Ну, да.

– Какая-то загадочная личность. Нигде не поворачивался в стороны, не оглядывался. Он шел совершенно по прямой, хотя начинался дождь, и редкие прохожие, вроде Черкасова, метались между машинами в поисках свободной. Хотя это была не майская гроза, но так ливануло разом, что фонари уличные потускнели. Неизвестный словно все рассчитал – подошел к внедорожнику вместе со стеной дождя. Дальше на записи ничего разобрать нельзя. Просил спецов как-то отфильтровать или почистить изображение, они только руками разводят. Может, случайность, может точный расчет…

– Сомнения и недостоверные факты на суде всегда трактуются в пользу обвиняемого, Сережа.

– Понятно… Могу только прикинуть, что сложение среднее, рост около 170.

– Хорошие приметы, – ухмыльнулся майор.

– Да и по второму убийце у нас никаких данных. Неизвестный незнамо откуда и как подошел и непонятно куда исчез. Никто из прогуливавшихся в то время по бульвару ничего необычного не заметил, хотя все на виду были. Рабочее время, народу немного.

– Прячься на самом видном месте…

– Хотите сказать, что это тонкий расчет?

– Михалыч четко сформулировал свое представление об убийце. Стопроцентный логик. Вот тебе и весь портрет. Поэтому, все сомнения нужно трактовать в пользу очень умного, расчетливого и хладнокровного логика.

– Но как он мог предвидеть, что никто его не запомнит?

– Представь, что он на том месте не раз был, все особенности заметил и запомнил. Потом рассчитал по секундам, а что не смог уложить в свой строгий ряд, смоделировал.

– Кстати, под это описание очень подходит программист, – вскинулся стажер. – Я ему свое удостоверение на секунду показал, а он запомнил все – полностью фамилию, имя и отчество, должность, звание, район, номер из десяти неповторяющихся символов, фамилию и должность начальника… Потом через четверть часа отвлеченного разговора запросто повторил. При этом полностью поменял роль защиты на нападение, интонации, терминологию… Легко… Сам написал телефонного секретаря, который анализирует голос и потом узнает звонящего…

Тут лейтенант запнулся, жестом показав, что понял нечто важное, и его нельзя тревожить, чтобы не вспугнуть мысль. Потом улыбнулся и чуть склонил голову набок, словно глядя на незримого никому в зале хитреца-фокусника, и покачал ею, намекая, что разгадал фокус. Старший следователь терпеливо ждал объяснений, и они последовали.

– Николай Иваныч, – а ведь я звонил этому Черкасову сегодня утром. Когда он еще с полуночи лежал в реанимации. Наш наряд при нем ничего не обнаружил. Очевидно, все забрал убийца, имитируя ограбление… Но телефонный секретарь со мной говорил… И это не стандартный автоответчик, который можно арендовать у провайдера или купить на Гугл. У него не только библиотека стандартных фраз, он разговор свободно поддерживает и очень логично отвечает. Про анализ голоса не говорю. Это своя технология и своя библиотека распознавания.

– О, как! – недоверчиво улыбнулся майор.

– Еще перезванивает хозяину по всем возможным номерам. Значит, этот телефонный секретарь не на сотовом, который похитил убийца, а где-то дома или в облаке. Старший следователь нахмурился, чего-то не понимая.