Демон – Еретик

– Задание, для выполнения которого опытные инквизиторы слишком старые. Пришлось согласиться на его выполнение Георгом, чтобы его приняли.

Кевин нахмурился.

– Его решили в «Белую розу» заслать?

– Да. В качестве нового ученика колледжа.

– Но… Разве это наше дело? Разве не полиция должна им заниматься? Труп ученицы с ножевыми ранениями на полу химической лаборатории – чистой воды криминал!

– Если не считать пентаграммы на полу и времени совершения преступления. Чуть больше недели назад – во время полнолуния, когда естественные энергетические потоки были на пике активности.

– Так потоки-то сканером проверяли?

– Да. Я лично наносил печать. Свечение было. Слабое, но вполне позволяющее утверждать, что кто-то в лаборатории пытался направлять энергию.

Кевин задумался на мгновение, а потом громко фыркнул.

– Да, брось! Не нужно быть экспертом, чтобы знать, что пентаграммы никак не помогают обращать в демонов!

– В том-то и дело, что обращение пытался провести любитель. И есть все основания полагать, что безнадежная попытка будет повторена.

Кевин вновь задумался.

– В столичном регионе демонов и еретиков не замечали… Сколько уже? Года два? Три?

– Нам ли не знать, насколько малы наши знания, – с укором покачал головой господин Джанни.

– Это верно. Но тогда получается, что на все про все у твоего подопечного есть только двадцать дней – если не ошибаюсь, именно столько до следующего полнолуния.

Господин Джанни кивнул.

– Жаль, что Георг не пришел к нам раньше. Парой дней больше, и, кто знает…

Натянуто улыбнувшись Кевину вместо прощания, господин Джанни опустил голову и побрел к выходу из библиотеки, позабыв о книгах, за которыми шел.

* * *

– Господин инквизитор? Как ваши дела?

Георг озадаченно взглянул на директора колледжа «Белая роза». Стройная, средних лет, с холодной улыбкой и строгим взглядом женщина была известна в учебном заведении под именем «Ледяной королевы», и потому неожиданно было услышать от нее участливые слова с теплыми интонациями.

Георг раздумывал над происходящим дольше, чем следовало инквизитору, и черед чувствовать себя не в своей тарелке перешел к «Ледяной королеве». Смутившись под пристальным взглядом молодого человека, госпожа директор нервным движением поправила упавшую на лицо прядь светло-каштановых волос и добавила более привычным резким тоном:

– Простите, я только хотела узнать, как приняли вас преподаватели и ученики. Установление и поддержание доверительных, дружеских отношений между всеми членами нашей большой учебной семьи – важная часть политики, проводимой в колледже. Извините, если мой вопрос прозвучал… двусмысленно.

Георг еще некоторое время посмотрел на лицо, вместе с мягкостью черт лишившееся и части очарования, после чего заговорил с нотками осознания вины в голосе:

– Преподаватели приняли меня очень хорошо. Им понравилось мое усердие и понятливость. Ученики с удовольствием помогают новичку-недотепе, – Георг усмехнулся. – Никогда не думал, что отсутствие чувства юмора может оказаться полезной особенностью. Кроме того, девушки недвусмысленно намекают мне, что не прочь пообщаться после уроков.

Госпожа директор улыбнулась. Ее предположение, высказанное еще неделю назад, когда молодой человек переступил порог колледжа, полностью оправдалось.

– Вы же, как я понимаю, отказываете им в этой милости?

Георг в задумчивости сдвинул брови, пытаясь разгадать занятную шараду. По тону и выражению лица госпожи директора получалось, что женщина осуждала его за такое поведение!

– Но почему?

Она облокотилась на рабочий стол и переплела пальцы.

– Потому что вы у нас ненадолго, господин инквизитор. Вы у нас по работе. И вы, как мне кажется, безопасный для девушек «первый возлюбленный». Вы старше и опытнее их, и потому не позволите себе лишнего в отношении юных красавиц, а, уходя, не оставите их с разбитым сердцем, как могут невольно сделать их ровесники. Вы уже переросли тот возраст, когда каждые отношения кажутся теми, что продлятся всю жизнь. Вы понимаете, что в восемнадцать – девятнадцать лет о таком глупо думать.

– То, что это понимаю я, вовсе не означает…

– Означает, – уверенно прервала директор. – Если один из возлюбленных способен сохранять разум и вести себя достойно, второму остается меньше возможностей для совершения глупостей.

С этим Георг не смог поспорить.

Молодой инквизитор перевел взгляд за окно. Как раз под окнами кабинета директора располагался главный вход в центральное здание колледжа. После окончания уроков, там традиционно толпились ученики, не спешившие расходиться по домам. Ни жара летнего дня, ни задания на дом, которые требовалось выполнить до завтра, не могли заставить расстаться друзей или возлюбленных.

В соответствии с правилами колледжа, ученики и ученицы были одеты в сине-белую форму: юбки и блузки – у девушек, брюки и рубашки – у юношей. Благодаря форме ученики и по отдельности казались похожими друг на друга, а в толпе одних от других отличить было совсем невозможно. Особенно юношей, имевших одинаковые стрижки. Девушки хотя бы волосы укладывали по-разному. За редким исключением в виде неразлучных подруг Карин, Вѐсны и Аманды.

Веселую троицу Георг не выпускал из поля зрения с самого первого дня пребывания в колледже, благо это было несложно: девушки все делали вместе. Даже думать умудрялись одинаково и хором отвечать, если адресатом вопроса не была точно названа одна из подруг. Словно тройняшки!

Впрочем, разумеется, не дружба девушек привлекла к ним внимание инквизитора. Косвенные улики указывали на то, что одна из подруг была тем самым еретиком, который совершил убийство в «Белой розе» в ночь прошлого полнолуния. Из материалов полицейской проверки, проведенной по горячим следам, следовало, что камеры в колледже были отключены в ночь убийства, но Карин, Весна и Аманда попали на запись с уличной камеры в квартале отсюда спустя всего полчаса после времени совершения преступления. Если девушки не шли из колледжа, то откуда?

Кроме того, в колледже, на полу лаборатории была найдена резинка для волос – та самая, какой закрепляла косу Карин. Девушка, правда, сказала, что обронила ее во время занятия, которое было в тот день в лаборатории. Однако подтвердить ее слова смогли лишь ее же подруги Весна и Аманда.

Интуиция молодого инквизитора, по словам господина Джанни, весьма завидная, кричала о том, что косвенным уликам нужно верить! Но для принятия решительных мер их было недостаточно. К тому же так и не было понятно, кто именно из девушек был искомым еретиком: голубоглазая Карин или рыжеволосая Аманда? Или их умная, молчаливая и куда менее приметная подруга Весна?

Да и еще один вопрос непременно стоило прояснить: не случилось ли почти невозможного совпадения в роковую ночь полнолуния? Действительно ли, еретик был тем, кто совершил убийство?

По мнению многих «к сожалению», но все же быть еретиком уже давно не означало быть преступником. В инквизиции даже было введено негласное правило на этот счет. Арестовать еретика инквизитор мог только в случае наличия неопровержимых доказательств вины управляющего энергией или при поимке с поличным на месте преступления. Во всех остальных случаях арест мог обернуться проблемами для самого инквизитора. Мир успокаивался, ужасы минувших кровавых веков забывались и совсем ни к чему было пробуждать гнев одной из сторон и возвращать времена охоты на ведьм.

Георг проводил подруг взглядом до выхода из зоны видимости и обратил внимание на еще одну весьма любопытную свою одноклассницу.

– Госпожа директор, скажите, давно в колледже учится Марта?

Директор нахмурилась, силясь припомнить обладательницу имени.

– Ах, Марта! – все же сообразив, о ком идет речь, воскликнула она: – Нет. Она перевелась к нам около месяца назад. Точной даты не назову, но могу посмотреть…

– Это ни к чему, – заверил ее Георг. – Достаточно будет, если вы припомните: до или после убийства она появилась в колледже?

– После… Да, я уверена. После.

Невысокая темноволосая девушка, о которой шла речь, в этот миг как раз остановилась на краю людского моря. Оглядевшись по сторонам, она вздохнула, расправила складки короткой юбочки и терпеливо стала ждать своего неизменного спутника. Пару раз Георг заметил жадный взгляд ее больших внимательных глаз, обращенный на беседовавших рядом друзей-учеников, но подойти к ним Марта так и не осмелилась.

– Она единственная, с кем мне не удалось пока поговорить хоть с какой-нибудь долей откровенности, – с сочувствием к незавидному положению девушки произнес Георг.

– Да, мне сообщали, что Марта держится отстраненно. У нее очень строгий гувернер. Следуя инструкциям, категорически не одобряет ее контактов с одноклассниками.

– Не знаете, зачем он ей? Разве Марта недостаточно умна, чтобы учиться без посторонней помощи? Да и поведение ее… оно безупречно, насколько я понимаю.

Директор пожала плечами.

– У богатых свои причуды.

Тем временем инквизитор заметил второй объект имевшего места разговора. Гувернер Марты – одетый с иголочки, прилизанный и до неприличия опрятный мужчина лет тридцати пяти – вошел в ворота колледжа и направился прямиком к девушке. Марта его не заметила, продолжая с интересом прислушиваться к чужому разговору.

Но вот гувернер приблизился к ней. Недовольно вскинул левую бровь и, одернув рукав пиджака, словно именно он вызвал его недовольство, сделал девушке замечание. Вряд ли слова прозвучали резко, но и сказанных просто так их хватило, чтобы несчастная Марта вскочила на ноги, виновато склонила голову и едва удержалась от того, чтобы немедленно расплакаться. В конце концов, она имела право иметь пусть не друзей, но хотя бы знакомых в этом колледже!

– Госпожа директор! – вдруг встрепенулся Георг. У него возникла рискованная, но настолько правильная идея, что ее непременно стоило воплотить в жизнь! – А не могли бы вы занять гувернера Марты разговором, скажем, на час?.. Хотя бы на полчаса! Поговорите с ним, например, о проблемах колледжа.

Директор поджала уголки губ.

– Разговорами о проблемах колледжа, господин инквизитор, я могу занять кого угодно и насколько угодно. Этого у нас, к сожалению, всегда было и есть с избытком.

– Спасибо!

– Позовите его сюда.

– Спасибо!!!

Георг ветром вылетел из кабинета директора, пронесся по коридору, едва не сбив с ног припозднившегося ученика, не без труда протолкался сквозь толпу ребят на лестнице у главного входа. Он опасался, что не успеет догнать Марту и ее гувернера прежде, чем это начнет вызывать подозрения…

Однако удача сегодня заняла сторону инквизитора. Марту и ее спутника Георг настиг перед самыми воротами колледжа. Гувернер все еще ругал девушку, и потому она оказалась очень рада постороннему вмешательству.

Запыхавшись после пробежки, Георг вдохнул и выдохнул несколько раз. Когда дыхание восстановилось настолько, чтобы слова можно было разобрать без труда, молодой человек передал гувернеру просьбу директора. Инквизитор надеялся, что мужчина тут же отправится в колледж, но он не шелохнулся. Прищурился, с недоверием изучая лицо посланника, потом напряженно сдвинул брови и обратился к своей подопечной с вопросом:

– Марта, как это понимать?

Сильный французский акцент прозвучал забавно из его уст, но Георг воздержался даже от улыбки. Не из уважения или почтения, а из-за необъяснимого чувства беспокойства, внезапно охватившего его. Что-то было во взгляде гувернера такое, что… Георг не смог подобрать слов, чтобы описать впечатление.

– Я не знаю, месье, – дрожащим голосом пролепетала Марта, привлекая внимание обоих мужчин к себе.

Георг заметил блестящие слезинки в уголках глаз девушки. Гувернер, несомненно, их тоже заметил, но как-то отреагировать на состояние своей воспитанницы не пожелал.

– Идите домой одна, Марта, – холодно отрезал он. – И не сомневайтесь, я проверю, во сколько вы вернулись.

– Да, месье.

– Вы проводите меня к директору? – обратился гувернер к Георгу.

Молодой человек отговорился личными делами, более не только не имея возможности, но и желания находиться в обществе строгого гувернера. Коротко объяснив дорогу, он сделал вид, что покидает Марту, как того желал спутник девушки и никоим образом она сама.

Впрочем, долго расстраиваться Марте не пришлось. Едва месье скрылся в здании школы, как из-за ствола ближайшего дерева сначала показалась взлохмаченная ветром шевелюра Георга, потом его приветливо улыбающееся лицо, а потом он весь целиком предстал взору девушки. Марта улыбнулась: впервые с тех пор, как инквизитор увидел ее в колледже «Белая роза».

– Твой гувернер, смахивает на тирана, – заметил Георг. – Как только ты его терпишь?

Девушка улыбнулась шире.

– Увы, – вздохнула она, – такова воля моего отца. Я не смею его ослушаться.

– Хочешь сказать, родной отец навязал тебе этого монстра?

– Ну, что ты! Месье Дэмόн вовсе не монстр! – как будто действительно всерьез обидевшись, возразила Марта. – Да, иногда с ним тяжело, но в целом…

Девушка замялась, подбирая слова, и Георг счел возможным подсказать ей окончание фразы:

– Он милый и добрый человек?

Марта была вынуждена признать правду.

– Нет. Ты прав, – со вздохом озвучила она невеселые мысли. – Мой гувернер – настоящий тиран! И строг он абсолютно во всем и неизменно всегда. Не помню, чтобы он хоть раз по собственному желанию сказал мне ласковое слово.

– С другой стороны, – после недолго молчания продолжила девушка, – на то есть причины. В моей прежней школе у меня был роман с молодым человеком, который никогда не нравился моему отцу. Теперь я понимаю, что влюбилась в него лишь поэтому, но тогда…

Марта вздохнула, на этот раз легко, и по лицу ее расползлась блаженная улыбка. Впрочем, не прошло и секунды, как выражение лица Марты переменилось. В глазах ее стал читаться отчетливый страх, а на щеках запылал предательский румянец.

– Прости. Не знаю, зачем я тебе это все начала рассказывать.

– Все нормально. Можешь рассказать – я готов выслушать и оказать посильную моральную поддержку. Не против, если я провожу тебя до дома? – на всякий случай, уточнил молодой человек.

– Нет.

Они пошли вперед, сначала молча, потом все же возобновили разговор.

– Отец перевел меня в этот колледж, чтобы излечить от «любовной болезни». И месье Дэмона приставил ко мне с той же целью. Болезнь прошла, но лекарство, увы, мне все еще продолжают давать. А мне бы так хотелось вернуться домой.

– Так ты не здешняя? Не из этого города?

– Нет. Я приехала на время, до конца учебного года.

Георг нахмурился. Странная получалась забота отца о благе собственной дочери. После неудачного любовного приключения девушки, ее отправили в другой город, из всех возможных учебных заведений выбрав «Белую розу» – колледж, где прямо перед этим произошло убийство! Не страхом ли отец решил излечить Марту от любви? Ведь не мог же человек, способный оплатить услуги гувернера-иностранца, не слышать о преступлении?

Или все же мог?

– Скажи, а ты знала, что произошло в колледже перед твоим приездом?

– Да, – ничуть не смутившись и ничем не выдав возникшего волнения, ответила девушка. И тут же назвала и время, и место преступления. И даже упомянула, что оно было похоже на колдовской ритуал!

– Потрясающая осведомленность! Откуда ты столько знаешь? Кажется, про это не писали в газетах, а с одноклассниками ты не очень-то общаешься.

– Говорить с другими необязательно, чтобы слушать то, что они говорят, – подмигнула девушка.

– Это точно! Но… разве тебя это не пугает?

– А должно?

– Убийцу пока не нашли. Что если он все еще в колледже? Вдруг он планирует новое преступление?

Марта ничего не ответила, и Георг решил выложить последнее пугающее предположение:

– Что если он – еретик? С такой угрозой опрометчиво не считаться.

Марта остановилась, посмотрела на собеседника, удивленно захлопав длинными пушистыми ресницами. Выражение прелестного лица ясно дало понять Георгу, что его попытки, добиться от девушки ожидаемой реакции, напрасны. Вопреки разумным доводам она не воспринимала и не собиралась воспринимать всерьез слова об опасности, существовавшей в стенах «Белой розы».

– Во-первых, – наставительно произнесла Марта, – я не верю, что какой-нибудь еретик осмелится проводить какой-нибудь обряд под носом у штаба инквизиции. А, во-вторых, месье Дэмон для того и находится возле меня, чтобы ограждать от беды. Он не производит впечатление сильного и ловкого человека, но, поверь, никто не сможет причинить мне вред, если он встанет на мою защиту.

– А если его не окажется рядом, когда тебе потребуется помощь?

Марта озадаченно скривила губы. Взгляд ее при этом театрально устремился на голубой небосвод.

– Признаться, не могу такого припомнить, чтобы месье Дэмона не оказалось поблизости, когда он нужен, – с улыбкой произнесла девушка.

Георг не без основания заподозрил, что Марта над ним смеется. Покосился на девушку.

– Что? – тут же спросила Марта.

Георг поспешно отвел взгляд в сторону.

«Не хватало еще, чтобы она в меня… или я в него…» – чувствуя, как у него холодеют кончики пальцев, подумал Георг. Влюбленность, какой бы она не оказалась, была бы сейчас очень некстати!

– Далеко до твоего дома?

– Понимаю, наскучило тебе мое общество, – кивнула Марта.

– Нет! Нет! Вовсе нет! Наоборот, я хотел предложить проводить тебя. Раз уж так получилось, что твой гувернер…

– Раз уж так получилось, пожалуй, стоит воспользоваться предложением, – задорно улыбнулась Марта.

Не желая давать повод для слухов и сплетен, а также привлекать излишнее внимание, Георг пошел за Мартой, отставая на десяток шагов. Так они миновали пару кварталов. Потом Марта остановилась перед крыльцом особняка. Кремовый фасад в три этажа высотой и в пять окон шириной был украшен лепниной, едва различимой под плетями дикого плюща, чьи лианы тянулись от самой земли до черепичной крыши.

– Месье Дэмон снял для нас это скромное жилище по просьбе и на деньги моего отца, – пояснила Марта. – На те же деньги и по той же просьбе он нанял слуг, должных следить за мной в его отсутствие. Так что, не сомневайся, Георг, месье Дэмону по возвращении будет доложено, что я стояла под окнами не одна.

Георг машинально дернулся, чтобы уйти из зоны видимости, но Марта удержала его за руку.

– Уже бесполезно бежать.

– Мне…

– И винить себя ни в чем не нужно. Это был мой осознанный выбор.

– И все же…

– А, знаешь, Георг, мне вдруг пришла в голову отличная идея! Давай завтра вместе пообедаем!

– Месье Дэмон точно не одобрит это предложение.

– Ну и пусть! Покричит, поругается и отстанет. А я хоть немного развеюсь. За две недели, что я провела в этом городе, я уже смертельно устала от одиночества!

При этих словах в глубине ее больших глаз отчетливо заискрилась надежда, и Георг не смог отказать.

– Хорошо. С радостью!

– Отлично!

Марта кивнула на прощание и юркнула в дом. Еще несколько минут Георг смотрел на закрытую дверь. Потом опомнился и мысленно отругал себя за то, что нарушил самое важное указание господина Джанни по этому делу.

«Ни в коем случае не позволяй себе испытывать симпатию к окружающим, пока не будешь на сто процентов уверен, что вычислил преступника!» – велел наставник.

А ведь до самого разговора с Мартой Георг был уверен, что оставаться сторонним наблюдателем будет несложно.

* * *

На другой день Георг специально проснулся раньше обычного, чтобы подготовиться к обеду с Мартой. Он решил, что в столовую девушка вряд ли согласится пойти. Там всегда было слишком много любопытных глаз и длинных языков, а в обеденное время особенно. Кафе тоже не подходило для уединения и спокойной беседы. А вот парк колледжа – вполне. Надо было только позаботиться о вкусной еде!

За час с небольшим, не без помощи кулинарной книги Георг состряпал вполне достойный обед из трех блюд. В качестве закуски он собирался предложить Марте зеленый салат из молодой капусты. Основным блюдом предполагалась остывшая, но (молодому человеку очень хотелось в это верить) от этого не менее вкусная запеканка из макарон с фаршем. Роль десерта была торжественно возложена на свежие ягоды, которые Георг заботливо уложил в герметичную коробочку.

Собрав обед и нехитрые пожитки в свой ученический рюкзак, Георг добрался до колледжа вдвое быстрее обычного. Все мысли молодого человека были заняты скорой встречей с Мартой, отчего он сделался подслеповатым и глуховатым, и едва не сбил с ног директора на ступенях крыльца.

– О! Господин инквизитор, я вижу разговор вчера прошел успешно, – вполголоса окликнула она Георга.

Упоминание должности тут же привело Георга в чувство. Оно могло натворить немало бед, если бы было услышано посторонними! К счастью, на крыльце и рядом с ним больше никого не оказалось, и инквизитор смог облегченно выдохнуть.

– Да. Я очень благодарен вам за помощь, госпожа директор.

– Надеюсь, вы не только свой личный интерес вчера удовлетворили. Не в укор вам будет сказано, и все же скоро полнолуние. Если мой настенный календарь верен, то уже в следующую среду в этих стенах… Кто знает, что может случиться?!

Молодой инквизитор смутился.

– Ну, что вы? Какой «личный интерес»? – попытался было откреститься Георг, но вовремя сообразил, что заверения о том, что Марта ему безразлична, прозвучат фальшиво. Да, о любви между ними речи вести не стоило, но симпатия и дружеские чувства к девушке после вчерашней прогулки и не подумали ослабнуть.

Опустив голову и стараясь не смотреть в глаза наблюдательной женщины, Георг заговорил о другом:

– Не беспокойтесь, госпожа директор. Я полностью контролирую ситуацию в колледже. Я обещаю, никто не пострадает. Сегодня у нас…

– Пятница, господин инквизитор.

– Пятница… Значит, до полнолуния еще целых пять дней и кусочек сегодняшнего! Преступники будут пойманы.

Ледяная королева неопределенно качнула головой. В одной руке она держала сумочку, другой – прижимала к груди пачку каких-то документов. Перехватив сползшие бумаги, она было продолжила путь к своему кабинету, но потом вновь обернулась к инквизитору.

– Вчера я дала вам совет, Георг, – задумчиво проговорила госпожа директор, переходя на самое простое обращение: вокруг них образовался небурный поток учащихся, и только оно могло теперь использоваться. – Однако происходящее сейчас, заставляет меня думать о его ошибочности. К несчастью, вы оказались не столь разумны, как, мне казалось.

– Я…

– Вы еще только в начале, смею надеяться, долгого пути. И именно поэтому я сегодня ограничусь разговором с вами. Однако если вы не услышите меня, мне придется обратиться к вашим… наставникам. Поймите меня правильно: я ничего не имею против вас, но моя должность обязывает меня принимать все возможные меры для обеспечения безопасности учащихся «Белой розы».

От справедливого упрека Георгу сделалось не по себе. В самом деле, ведь он не какой-то ученик! Он – инквизитор. Его выбрали из многих претендентов, доверили ответственное дело, а он… Он повел себя недопустимо, после беседы с Мартой с головой окунувшись в обычную жизнь и напрочь позабыв о деле.

Впрочем, этот неприятный урок Георг, пожалуй, перенес бы без излишних гнетущих размышлений, если бы чуть позже Марта также не сделала ему замечания. Георг подошел к ней в начале обеденной перемены и продемонстрировал коробочки с приготовленной утром едой.

– Вчера вы сделали неправильный вывод из нашего разговора, Георг, – пролепетала Марта, нарочно делая акцент на обращении к однокласснику.

Ее «вы» ощутимо ужалило Георга.

– Я решил, что мы с тобой можем подружиться, – ответил он, в свою очередь старательно подчеркнув интонацией «тобой».

– Нет, Георг. Вы решили, что я нуждаюсь в вашей дружбе и заботе. Вы решили, что мне необходима ваша жалость. И не говорите, что это не так! Вы смотрели на меня с сочувствием еще вчера.

«Вы, вы, вы…» Георг упрямо пододвинул девушке коробочку с обедом, откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на Марту: на поникшие плечи, на крепко переплетенные бледные тонкие пальцы, на прикрытые пушистыми ресницами покрасневшие глаза.

– Я понимаю, – сказал он, сделав из этого единственно возможный вывод. – Дело не в том, как я смотрел на тебя вчера и что думал. Дело в том, что гувернер вчера обошелся с тобой суровее обычного.

– Мой гувернер, Георг, здесь совершенно не причем!

Георг почувствовал, как презрение и ненависть к месье наполняют его.

– Да, конечно, – процедил он сквозь зубы. – Иначе ты не смеешь сказать.

– Потому что это правда!

– Нет! – возмущенно прокричал молодой человек и виновато потупился.

Георг сделал глубокий вдох, приводя чувства в порядок. Кричать, привлекая внимание, или голословно обвинять гувернера в жестокости было бесполезно. Этим он мог скорее навредить Марте, чем помочь.